И теперь Дана напомнила ему о былых временах, нагнала ещё большую ностальгию.
- Нет, миледи. Мне ничем это пока не грозит, - ответил он спустя паузу, - Что вы хотите увидеть?
- Я хочу посмотреть Старый город. Так у вас, кажется, называется центр?
- Да, все так. Он находится за древней крепостной стеной. Когда-то Эрага была маленькой деревушкой, которая потом стала расти. И центральную часть, в которой сначала жили простые люди, а потом располагались органы правления и исторические здания, огородили стеной.
- Прошу простить за бестактный вопрос, но как к вам обращаться?
- Это вы меня извините, - немного смутившись, ответил граф, - Мое имя... Владислав Лейшбери.
- Наверняка вы не просто мистер Лейшбери, но я не буду расспрашивать вас об этом, - улыбнувшись, сказала девушка, - Мое имя Дана Рихтер.
- Почему-то мне кажется, что вы тоже не просто мисс Рихтер, - слабо улыбнувшись, произнес граф.
До сумерек гуляли они по городу. Дана не хотела, чтобы у ее нового знакомого были проблемы, оттого выбирала пустые улицы, с которых в случае чего можно было быстро скрыться. Шли они небыстро спокойным прогулочным шагом. Граф рассказывал Дане о городе и его истории. Рассказывал самозабвенно и красиво, пользуясь при этом всевозможными витиеватыми фазами, смысл которых Дана всегда понимала. «Он красноречивее Айка. Интересно, все вампиры такие прекрасные ораторы?» – размышляла девушка, слушая спутника. Они проходили мимо величайших творений архитекторов прошлого, гуляли по маленьким, но уютным улочкам, любовались на древние статуи. С неба вдруг посыпал несильный снег. Снеговые тучи закрыли и без того начинающее темнеть небо. Столица зажгла свои огни. Снежинки кружили в теплом свете темных узорчатых фонарей, садились на дорогу и крыши, танцевали вокруг прохожих. Наступал вечер. Граф всегда забывался, рассказывая об Эраге. Внимание Даны было поглощено его рассказом. Что до усталости вампиру и оборотню? Для этой пары время уже течет по-другому. Дане нравился город. По сравнению с родной столицей, в которой выросли Дана и Кэтрин, город был совсем не большой и очень даже уютный. Дане он казался каким-то сказочным. Магия, сверхъестественное, развитая наука – все сплелось в одно и обрело вид Эраги, шумного мегаполиса, в котором даже время течет не так, как в остальном мире.
- Какой сказочный вечер, - произнесла Дана, впечатленная атмосферой старинного центра.
- Это еще весна, город пока не отошел от зимы. Вот задержитесь здесь до лета и обязательно восхититесь его летним преображением и белыми ночами, цветущими садами и ухоженными парками...
- Неужели даже во время войны есть силы на то, чтобы поддерживать красоту города?
- Сил не хватает, - вздохнул граф, - Но мы делаем все возможное, чтобы поскорее все закончить.
«Может, обратиться к нему за помощью? Он создает впечатление человека, которому можно довериться», - подумала Дана. Но что-то останавливало ее от безоговорочного слепого доверия. Она не понимала что именно. «Кэтрин бы не стала доверять никому. Она всегда одна. Кстати, она добралась ли до дома?» - встревожилась она.
- Мистер Лейшбери, - слабо улыбнувшись, обратилась она, - Времени уже много. Боюсь, мне уже нужно возвращаться.
- Конечно, мисс Рихтер. В какой гостинице вы остановились? Я вас провожу, если вы не против.
- Я остановилась не в гостинице. Снимаю комнату в городе, - он чуть виновато улыбнулась, - Прошу меня извинить, но мне нужно добраться одной. На вас могут напасть.
- Мне это не страшно. Вы ведь уже догадались, кто я?
- И все-таки не будьте таким отчаянным. Это, конечно, просто очаровательно, но очень опасно.
Они замолчали. Каждый думал о своем, но обоим было грустно прощаться.
- Мисс Рихтер, вы напомнили мне о временах, когда войны ещё не было. За это я вам безмерно благодарен. Встретимся ли мы еще?
- А кто знает, - уклончиво ответила Дана, - Может, и встретимся. И скорее всего встретимся.
- Тогда до встречи, - улыбнулся на прощание граф.
И улыбка его была искренней и настоящей.
Кэтрин к вечеру облазила бетонную стену вокруг Нерийского завода, узнала, когда происходит смена караула, увидела, какие машины (да-да, именно машины) проезжали за ворота. Она караулила стену до самого вечера. Тем же занимался и Гельсен. Только он работал внизу, а не наблюдал с крыш ближних зданий. Больше он ни с кем не встретился и, узнав все, что нужно, отправился в подземелье. А Кэтрин пошла домой. По пути она хотела заглянуть под мост, где в Трущобах обычно торговали контрабандисты.
На темной улице, освещенной магическим теплым светом фонарей, не было ни души. Бедняки уже разбрелись по домам. Но шум из хлипких многоэтажных домиков доносился. И звон домашней утвари, и брань, и крики, шорох двигающейся мебели, да даже скрип половиц. Кэтрин недовольно поморщилась от резких звуков, пронизывающих тихий воздух. Под мостом тоже было тихо. Кэтрин спустилась по каменным ступеням к мосту. Здесь фонарей не было. За каменным ограждением шумели волны. Девушка оглянулась и увидела в тени моста маленькую лодку, на которой стояла самодельная палатка. Кэтрин со скрытой робостью приблизилась к небольшой пристани и негромко постучала по заграждению. Из лодки послышалось недовольное ворчание, и появился невысокий человек. Лицо его было покрыто морщинами, что его возраст делало трудно определимым, а левый глаз перечерчивал светлый глубокий шрам. Голову укрывала чересчур пестрая бандана.
- Вам чего? – спросил он грубым басом.
- Мне бы краску стойкую, - ответила Кэтрин с робостью, - Чтобы водой не смывалась.
Контрабандист взглянул на темную фигуру и сказал:
- Ты никак девушка? Иди сюда.
На длинном шесте у края пристани висел фонарь. Его света хватало только на то, чтобы осветить маленький кусочек земли вокруг и задеть край лодки. Кэтрин была в темном облачении и стояла в тени от моста. Она робко взглянула на человека и подошла ближе к фонарю. Свет осветил ее.
- Капюшон сними, - сказал контрабандист, бросая на ее фигуру изучающие взгляды.
Кэтрин, понимая, что может не получить желаемого, подчинилась и медленным жестом стянула с головы накидку. Даже при рыжем свете слабой фонарной свечи ее волосы были золотыми. Кэтрин молча ждала.
- И зачем же тебе краска, красавица? – спросил торговец, с плохо скрываемым восхищением разглядывая ее лицо и волосы.
- Волосы перекрасить, - глухо ответила та.
- Да ты что ж удудмала! – вдруг рассердившись, воскликнул он, - Такие волосы красить! Нет, не продам я тебе краски!
- Но мне очень нужно, - попросила Кэтрин, - Меня полиция разыскивает!
- Знаю. Видел и слышал. Но помочь тебе могу. Не краской, а магией. Подь сюды.
«Кто знает, какие в этом городе нравы. Хотя я смогу защититься. Я думаю», - робко подумала Кэтрин. Но понимала, что иначе ей ничего не получить. Да и внушал ей доверие почему-то этот человек. Она подошла к краю пристани.
- Иди-иди, не бойся, - поторопил ее контрабандист, оглянувшись.
Кэтрин прошла на борт качающейся на слабых волнах лодки. Торговец проводил ее в палатку, которая оказалась на удивление очень просторной. В ней было полно всего добра: и оружие, и разные банки, на которых висели этикетки с неразборчивыми каракулями, и странного вида свертки, и свернутые рулонами материи... Сразу глаза разбегались. На небольшом столике рядом со входом стояла зажженная керосиновая лампа.
- В стране нашей магией почти все владеют. Только ленивые ею не пользуются, - говорил контрабандист, - Но для житейских нужд слабая магия нужна. А для метаморфоз сильные чары требуются. В общем, девица, заколдую я тебя. Облик твой изменю. Внешность изменится, но все останется прежним, не бойся. Только под дождь не попадай в измененном виде. Иначе дождь чары смоет и всю правду раскроет.
- А к снегу это относится? – спросила Кэтрин, робко взглянув на него.
- К снегу нет. А вот дождь... Дождь быстренько все испортит. Ну, согласна?
- Согласна.
Контрабандист взмахнул тонкими сухими руками, и в воздухе появились странные полупрозрачные змеи. Подползли они с тихим шипением к оробевшей девушке и закружились вокруг, образовав маленький смерч. Загудел вокруг ветер, дрогнул свет в керосинке, ткани зашевелились, листья бумаги закружились... А колдун все руками вокруг себя двигает да будто пританцовывает на месте, глаза закрыв. А змеи-то все быстрее и быстрее крутятся. Зажмурилась Кэтрин, лицо руками закрыла от холодного чужого ветра...
Вот все и затихло. Перестало дрожать пламя лампы, прекратился вой, упали неслышно на пол листки бумаги.
- Ну вот. Покажись-ка, - обратился колдун к Кэтрин.
Та опустила руки и взглянула на него. Контрабандист довольно улыбнулся и сказал, отходя в сторону:
- Ну вот. И красить ничего не нужно.
Позади него висело зеркало. Прежде его Кэтрин не заметила, его закрывала ткань. Теперь она слетела и валялась на полу. Девушка увидела себя и оторопела: ее кожа, бывшая раньше почти белой, стала смуглой, волосы потемнели и стали курчавыми, как у цыганки, нос с горбинкой выпрямился и заострился, скулы выступили еще больше. Большие плечи уменьшились, стали на вид женственными, хрупкими, пальцы удлинились почти на фалангу...
- А сила моя при мне осталась? – спросила она, с удивлением и оторопью оглядывая свое отражение.
- Конечно. Все при тебе: и сила, и знания, и характер. А внешность измененная никак твой настоящий вид не затронула. После дождя ты снова станешь прежней.
- Спасибо вам, - только и пробормотала Кэтрин.
Вернулась она домой поздно. Все пыталась привыкнуть к себе и с удивлением вглядывалась в свое отражение в витринах и окнах домов. «Как он во мне девушку-то разглядел? Меня же, как правило, за юношу принимают», - думала Кэтрин. Дошла она без приключений. Все затихло, и улицы были пусты. Только изредка пьяницы запевали свои странные громкие песни.
Дану Кэтрин будить не стала. Та уже крепко спала, не дождавшись подруги. Очень впечатлила ее прогулка в сопровождении графа. Кэтрин тихо пробралась к себе, закрыла дверь и села на кровать. Увидев себя в маленьком, грязном, настольном зеркале, она шарахнулась, а потом, вспомнив про магию, вздохнула, усмехнувшись. «Сколько я привыкать к этому буду? Ладно. Как-нибудь привыкнем. А завтра поговорим с Даной. Я хочу за город прогуляться. Выберусь-ка я в ту лабораторию... как ее там, Глево», - решила она, поправила подушку и потушила свечу.
Гельсен к тому времени уже давно был дома. Он с равнодушием выслушивал недовольное ворчание Альмиры. Заметив его равнодушие, она обиженно фыркнула и исчезла. Профессор Раус сказал ему, что яд будут изучать сразу в действии, так как не удалось ни грамма этого вещества вывести из организма. И наказал чуть ли не строго по часам являться в госпиталь.
- Было бы конечно гораздо удобнее всем, если бы вы согласились провести там некоторое время, но, зная ваш характер, я понимаю, что вы не согласитесь, - спокойно сказал профессор желавшему возразить охотнику.
Гельсен не обременял себя заботами о здоровье. Он привык, что все зарастает само. А если не зарастает, то после одной умело проведенной им самим же манипуляции становится прежним. И потому всегда забывал о назначениях. Вернее, не забывал, а не считал нужным запоминать. Вот и теперь он провел почти целый день в городе, пока здесь его искали почти до самого возвращения графа. Только он успокоил подземных жителей, спокойно сказав после возвращения с прогулки:
- Он в городе изучает обстановку.
Гельсен решил лечь, чтобы отсрочить неприятный разговор и прикинуться спящим. Но яд делал свое дело и подтачивал его силы. И стоило ему лечь, тело сковала страшная слабость, а потом навалился крепкий сон.
В городе стояла поразительная хрустальная тишина. Небо скрывали белые светлые облака, от выпавшего ночью снега улица казалась очень чистой, убранной и яркой. Сквозь окно второго этажа этот свет проходил, делаясь рассеянным и очень мягким. Он и разбудил Кэтрин. Она посмотрела на окно: за ночь оно покрылось тонким серебристым узором из причудливых изгибов и спиралей. «Ночью холодно было. Надо же, а в доме относительно тепло. Я даже пальцы ног чувствую», - усмехнулась без сарказма Кэтрин. Но она снова морально готовилась к тому, что сейчас откинет покрывало. Девушка резко вскочила с кровати.
- Холод крокодилий! – с недовольством проговорила она, поежившись и обняв озябшие плечи.
Кэтрин кое-как размяла конечности и уставшую от согнутого состояния спину и спустилась вниз. Дана уже проснулась и разогревала в печи еду и грела чай. Кэтрин спросила, не нужна ли ее помощь, и, получив отрицательный ответ, уселась на маленьком диване перед печкой. Она положила ноги на лавку перед печью и уперла ступни в белый камень. Дана была занята готовкой и не сразу заметила изменения во внешности Кэтрин. Но когда та начала тихо посмеиваться, она вновь оглянулась и замерла с горячим чайником в руках, напрочь забыв о нем и оглядывая странную девушку, сидящую на диване.
- Что, не узнала? – спросила Кэтрин с улыбкой.
- Ну и ну, - ответила восхищенная Дана, - Тебя теперь совсем не узнать!
- Только зря художника наняли для того, чтобы нарисовать мой портрет.
- Это точно. Прямо Радда из произведения Горького!
- Ну, это ты мне льстишь, - театрально смутившись, ответила Кэтрин, опустив взгляд, - Вот только что с этими волосами теперь делать? Они в косу не заплетаются!
- Так и не надо в косу! Оставь их в хвосте, - оживилась Дана, поставив чайник на стол, - Давай помогу.
- Только не в хвосте тогда. А в пучок сможешь их собрать?
- Конечно.
Она бережно собрала пушистую копну длинных абсолютно черных курчавых волос, обернула вокруг кисти и завязала резинкой. Кэтрин взглянула в настенное зеркало, осторожно повертела головой и сказала:
- Спасибо. Я еще долго буду привыкать к такому облику.
- Зато теперь ты в безопасности. Надо бы тебе и имя изменить.
- Не буду я имя менять! – возмутилась девушка, - Ещё внешность ладно, но имя – это то, что делает меня мной!
- Так мы на время. Пока ты будешь вот такой. Кстати это надолго?
- До первого дождя.
- Хорошо. И какое у тебя будет имя? Ты же прекрасно понимаешь, что уж если прятаться так уж прятаться.
- Понимаю, - буркнула Кэтрин, - Не знаю. У меня очень хорошая фантазия, потому я могу имя случайно придумать.
- Тогда давай просто поменяем буквы, с которых начинаются имя и фамилия, и от них придумаем новые.
- Ну... В таком случае имя должно начинаться с Р, а фамилия с К... Рейчел Келли, - придумала Кэтрин.
- Вот. А чтобы ты к имени привыкла, мне придется тебя называть Рейчел.
- Эх, и на что только не пойдешь ради любимой сестры... – проговорила с грустью Кэтрин.
За завтраком девушки договорились, что Кэтрин отправится в Глево на поиски информации, а Дана останется в городе. Она рассказала Кэтрин о своем новом знакомом и сказала, что может очень многое теперь узнать. Кэтрин добродушно усмехнулась и сказала после ее рассказа:
- Странный тип этот твой Лейшбери. Смотри замуж за него случайно не выйди.
- Перестань! – недовольно нахмурившись, ответила Дана, - Он просто знакомый и случайный информатор.
После завтрака Кэтрин, облачившись в светлое теплое одеяние, выскочила из дома и направилась на север, за город, в лес, в котором водились странные создания и опасные чудовища. Девушка не боялась встречи с ними. Гораздо страшнее и тяжелее для нее было пребывание в Эраге.
- Нет, миледи. Мне ничем это пока не грозит, - ответил он спустя паузу, - Что вы хотите увидеть?
- Я хочу посмотреть Старый город. Так у вас, кажется, называется центр?
- Да, все так. Он находится за древней крепостной стеной. Когда-то Эрага была маленькой деревушкой, которая потом стала расти. И центральную часть, в которой сначала жили простые люди, а потом располагались органы правления и исторические здания, огородили стеной.
- Прошу простить за бестактный вопрос, но как к вам обращаться?
- Это вы меня извините, - немного смутившись, ответил граф, - Мое имя... Владислав Лейшбери.
- Наверняка вы не просто мистер Лейшбери, но я не буду расспрашивать вас об этом, - улыбнувшись, сказала девушка, - Мое имя Дана Рихтер.
- Почему-то мне кажется, что вы тоже не просто мисс Рихтер, - слабо улыбнувшись, произнес граф.
До сумерек гуляли они по городу. Дана не хотела, чтобы у ее нового знакомого были проблемы, оттого выбирала пустые улицы, с которых в случае чего можно было быстро скрыться. Шли они небыстро спокойным прогулочным шагом. Граф рассказывал Дане о городе и его истории. Рассказывал самозабвенно и красиво, пользуясь при этом всевозможными витиеватыми фазами, смысл которых Дана всегда понимала. «Он красноречивее Айка. Интересно, все вампиры такие прекрасные ораторы?» – размышляла девушка, слушая спутника. Они проходили мимо величайших творений архитекторов прошлого, гуляли по маленьким, но уютным улочкам, любовались на древние статуи. С неба вдруг посыпал несильный снег. Снеговые тучи закрыли и без того начинающее темнеть небо. Столица зажгла свои огни. Снежинки кружили в теплом свете темных узорчатых фонарей, садились на дорогу и крыши, танцевали вокруг прохожих. Наступал вечер. Граф всегда забывался, рассказывая об Эраге. Внимание Даны было поглощено его рассказом. Что до усталости вампиру и оборотню? Для этой пары время уже течет по-другому. Дане нравился город. По сравнению с родной столицей, в которой выросли Дана и Кэтрин, город был совсем не большой и очень даже уютный. Дане он казался каким-то сказочным. Магия, сверхъестественное, развитая наука – все сплелось в одно и обрело вид Эраги, шумного мегаполиса, в котором даже время течет не так, как в остальном мире.
- Какой сказочный вечер, - произнесла Дана, впечатленная атмосферой старинного центра.
- Это еще весна, город пока не отошел от зимы. Вот задержитесь здесь до лета и обязательно восхититесь его летним преображением и белыми ночами, цветущими садами и ухоженными парками...
- Неужели даже во время войны есть силы на то, чтобы поддерживать красоту города?
- Сил не хватает, - вздохнул граф, - Но мы делаем все возможное, чтобы поскорее все закончить.
«Может, обратиться к нему за помощью? Он создает впечатление человека, которому можно довериться», - подумала Дана. Но что-то останавливало ее от безоговорочного слепого доверия. Она не понимала что именно. «Кэтрин бы не стала доверять никому. Она всегда одна. Кстати, она добралась ли до дома?» - встревожилась она.
- Мистер Лейшбери, - слабо улыбнувшись, обратилась она, - Времени уже много. Боюсь, мне уже нужно возвращаться.
- Конечно, мисс Рихтер. В какой гостинице вы остановились? Я вас провожу, если вы не против.
- Я остановилась не в гостинице. Снимаю комнату в городе, - он чуть виновато улыбнулась, - Прошу меня извинить, но мне нужно добраться одной. На вас могут напасть.
- Мне это не страшно. Вы ведь уже догадались, кто я?
- И все-таки не будьте таким отчаянным. Это, конечно, просто очаровательно, но очень опасно.
Они замолчали. Каждый думал о своем, но обоим было грустно прощаться.
- Мисс Рихтер, вы напомнили мне о временах, когда войны ещё не было. За это я вам безмерно благодарен. Встретимся ли мы еще?
- А кто знает, - уклончиво ответила Дана, - Может, и встретимся. И скорее всего встретимся.
- Тогда до встречи, - улыбнулся на прощание граф.
И улыбка его была искренней и настоящей.
***
Кэтрин к вечеру облазила бетонную стену вокруг Нерийского завода, узнала, когда происходит смена караула, увидела, какие машины (да-да, именно машины) проезжали за ворота. Она караулила стену до самого вечера. Тем же занимался и Гельсен. Только он работал внизу, а не наблюдал с крыш ближних зданий. Больше он ни с кем не встретился и, узнав все, что нужно, отправился в подземелье. А Кэтрин пошла домой. По пути она хотела заглянуть под мост, где в Трущобах обычно торговали контрабандисты.
На темной улице, освещенной магическим теплым светом фонарей, не было ни души. Бедняки уже разбрелись по домам. Но шум из хлипких многоэтажных домиков доносился. И звон домашней утвари, и брань, и крики, шорох двигающейся мебели, да даже скрип половиц. Кэтрин недовольно поморщилась от резких звуков, пронизывающих тихий воздух. Под мостом тоже было тихо. Кэтрин спустилась по каменным ступеням к мосту. Здесь фонарей не было. За каменным ограждением шумели волны. Девушка оглянулась и увидела в тени моста маленькую лодку, на которой стояла самодельная палатка. Кэтрин со скрытой робостью приблизилась к небольшой пристани и негромко постучала по заграждению. Из лодки послышалось недовольное ворчание, и появился невысокий человек. Лицо его было покрыто морщинами, что его возраст делало трудно определимым, а левый глаз перечерчивал светлый глубокий шрам. Голову укрывала чересчур пестрая бандана.
- Вам чего? – спросил он грубым басом.
- Мне бы краску стойкую, - ответила Кэтрин с робостью, - Чтобы водой не смывалась.
Контрабандист взглянул на темную фигуру и сказал:
- Ты никак девушка? Иди сюда.
На длинном шесте у края пристани висел фонарь. Его света хватало только на то, чтобы осветить маленький кусочек земли вокруг и задеть край лодки. Кэтрин была в темном облачении и стояла в тени от моста. Она робко взглянула на человека и подошла ближе к фонарю. Свет осветил ее.
- Капюшон сними, - сказал контрабандист, бросая на ее фигуру изучающие взгляды.
Кэтрин, понимая, что может не получить желаемого, подчинилась и медленным жестом стянула с головы накидку. Даже при рыжем свете слабой фонарной свечи ее волосы были золотыми. Кэтрин молча ждала.
- И зачем же тебе краска, красавица? – спросил торговец, с плохо скрываемым восхищением разглядывая ее лицо и волосы.
- Волосы перекрасить, - глухо ответила та.
- Да ты что ж удудмала! – вдруг рассердившись, воскликнул он, - Такие волосы красить! Нет, не продам я тебе краски!
- Но мне очень нужно, - попросила Кэтрин, - Меня полиция разыскивает!
- Знаю. Видел и слышал. Но помочь тебе могу. Не краской, а магией. Подь сюды.
«Кто знает, какие в этом городе нравы. Хотя я смогу защититься. Я думаю», - робко подумала Кэтрин. Но понимала, что иначе ей ничего не получить. Да и внушал ей доверие почему-то этот человек. Она подошла к краю пристани.
- Иди-иди, не бойся, - поторопил ее контрабандист, оглянувшись.
Кэтрин прошла на борт качающейся на слабых волнах лодки. Торговец проводил ее в палатку, которая оказалась на удивление очень просторной. В ней было полно всего добра: и оружие, и разные банки, на которых висели этикетки с неразборчивыми каракулями, и странного вида свертки, и свернутые рулонами материи... Сразу глаза разбегались. На небольшом столике рядом со входом стояла зажженная керосиновая лампа.
- В стране нашей магией почти все владеют. Только ленивые ею не пользуются, - говорил контрабандист, - Но для житейских нужд слабая магия нужна. А для метаморфоз сильные чары требуются. В общем, девица, заколдую я тебя. Облик твой изменю. Внешность изменится, но все останется прежним, не бойся. Только под дождь не попадай в измененном виде. Иначе дождь чары смоет и всю правду раскроет.
- А к снегу это относится? – спросила Кэтрин, робко взглянув на него.
- К снегу нет. А вот дождь... Дождь быстренько все испортит. Ну, согласна?
- Согласна.
Контрабандист взмахнул тонкими сухими руками, и в воздухе появились странные полупрозрачные змеи. Подползли они с тихим шипением к оробевшей девушке и закружились вокруг, образовав маленький смерч. Загудел вокруг ветер, дрогнул свет в керосинке, ткани зашевелились, листья бумаги закружились... А колдун все руками вокруг себя двигает да будто пританцовывает на месте, глаза закрыв. А змеи-то все быстрее и быстрее крутятся. Зажмурилась Кэтрин, лицо руками закрыла от холодного чужого ветра...
Вот все и затихло. Перестало дрожать пламя лампы, прекратился вой, упали неслышно на пол листки бумаги.
- Ну вот. Покажись-ка, - обратился колдун к Кэтрин.
Та опустила руки и взглянула на него. Контрабандист довольно улыбнулся и сказал, отходя в сторону:
- Ну вот. И красить ничего не нужно.
Позади него висело зеркало. Прежде его Кэтрин не заметила, его закрывала ткань. Теперь она слетела и валялась на полу. Девушка увидела себя и оторопела: ее кожа, бывшая раньше почти белой, стала смуглой, волосы потемнели и стали курчавыми, как у цыганки, нос с горбинкой выпрямился и заострился, скулы выступили еще больше. Большие плечи уменьшились, стали на вид женственными, хрупкими, пальцы удлинились почти на фалангу...
- А сила моя при мне осталась? – спросила она, с удивлением и оторопью оглядывая свое отражение.
- Конечно. Все при тебе: и сила, и знания, и характер. А внешность измененная никак твой настоящий вид не затронула. После дождя ты снова станешь прежней.
- Спасибо вам, - только и пробормотала Кэтрин.
Вернулась она домой поздно. Все пыталась привыкнуть к себе и с удивлением вглядывалась в свое отражение в витринах и окнах домов. «Как он во мне девушку-то разглядел? Меня же, как правило, за юношу принимают», - думала Кэтрин. Дошла она без приключений. Все затихло, и улицы были пусты. Только изредка пьяницы запевали свои странные громкие песни.
Дану Кэтрин будить не стала. Та уже крепко спала, не дождавшись подруги. Очень впечатлила ее прогулка в сопровождении графа. Кэтрин тихо пробралась к себе, закрыла дверь и села на кровать. Увидев себя в маленьком, грязном, настольном зеркале, она шарахнулась, а потом, вспомнив про магию, вздохнула, усмехнувшись. «Сколько я привыкать к этому буду? Ладно. Как-нибудь привыкнем. А завтра поговорим с Даной. Я хочу за город прогуляться. Выберусь-ка я в ту лабораторию... как ее там, Глево», - решила она, поправила подушку и потушила свечу.
***
Гельсен к тому времени уже давно был дома. Он с равнодушием выслушивал недовольное ворчание Альмиры. Заметив его равнодушие, она обиженно фыркнула и исчезла. Профессор Раус сказал ему, что яд будут изучать сразу в действии, так как не удалось ни грамма этого вещества вывести из организма. И наказал чуть ли не строго по часам являться в госпиталь.
- Было бы конечно гораздо удобнее всем, если бы вы согласились провести там некоторое время, но, зная ваш характер, я понимаю, что вы не согласитесь, - спокойно сказал профессор желавшему возразить охотнику.
Гельсен не обременял себя заботами о здоровье. Он привык, что все зарастает само. А если не зарастает, то после одной умело проведенной им самим же манипуляции становится прежним. И потому всегда забывал о назначениях. Вернее, не забывал, а не считал нужным запоминать. Вот и теперь он провел почти целый день в городе, пока здесь его искали почти до самого возвращения графа. Только он успокоил подземных жителей, спокойно сказав после возвращения с прогулки:
- Он в городе изучает обстановку.
Гельсен решил лечь, чтобы отсрочить неприятный разговор и прикинуться спящим. Но яд делал свое дело и подтачивал его силы. И стоило ему лечь, тело сковала страшная слабость, а потом навалился крепкий сон.
Глава 5. Секреты горной лаборатории. Часть 1
В городе стояла поразительная хрустальная тишина. Небо скрывали белые светлые облака, от выпавшего ночью снега улица казалась очень чистой, убранной и яркой. Сквозь окно второго этажа этот свет проходил, делаясь рассеянным и очень мягким. Он и разбудил Кэтрин. Она посмотрела на окно: за ночь оно покрылось тонким серебристым узором из причудливых изгибов и спиралей. «Ночью холодно было. Надо же, а в доме относительно тепло. Я даже пальцы ног чувствую», - усмехнулась без сарказма Кэтрин. Но она снова морально готовилась к тому, что сейчас откинет покрывало. Девушка резко вскочила с кровати.
- Холод крокодилий! – с недовольством проговорила она, поежившись и обняв озябшие плечи.
Кэтрин кое-как размяла конечности и уставшую от согнутого состояния спину и спустилась вниз. Дана уже проснулась и разогревала в печи еду и грела чай. Кэтрин спросила, не нужна ли ее помощь, и, получив отрицательный ответ, уселась на маленьком диване перед печкой. Она положила ноги на лавку перед печью и уперла ступни в белый камень. Дана была занята готовкой и не сразу заметила изменения во внешности Кэтрин. Но когда та начала тихо посмеиваться, она вновь оглянулась и замерла с горячим чайником в руках, напрочь забыв о нем и оглядывая странную девушку, сидящую на диване.
- Что, не узнала? – спросила Кэтрин с улыбкой.
- Ну и ну, - ответила восхищенная Дана, - Тебя теперь совсем не узнать!
- Только зря художника наняли для того, чтобы нарисовать мой портрет.
- Это точно. Прямо Радда из произведения Горького!
- Ну, это ты мне льстишь, - театрально смутившись, ответила Кэтрин, опустив взгляд, - Вот только что с этими волосами теперь делать? Они в косу не заплетаются!
- Так и не надо в косу! Оставь их в хвосте, - оживилась Дана, поставив чайник на стол, - Давай помогу.
- Только не в хвосте тогда. А в пучок сможешь их собрать?
- Конечно.
Она бережно собрала пушистую копну длинных абсолютно черных курчавых волос, обернула вокруг кисти и завязала резинкой. Кэтрин взглянула в настенное зеркало, осторожно повертела головой и сказала:
- Спасибо. Я еще долго буду привыкать к такому облику.
- Зато теперь ты в безопасности. Надо бы тебе и имя изменить.
- Не буду я имя менять! – возмутилась девушка, - Ещё внешность ладно, но имя – это то, что делает меня мной!
- Так мы на время. Пока ты будешь вот такой. Кстати это надолго?
- До первого дождя.
- Хорошо. И какое у тебя будет имя? Ты же прекрасно понимаешь, что уж если прятаться так уж прятаться.
- Понимаю, - буркнула Кэтрин, - Не знаю. У меня очень хорошая фантазия, потому я могу имя случайно придумать.
- Тогда давай просто поменяем буквы, с которых начинаются имя и фамилия, и от них придумаем новые.
- Ну... В таком случае имя должно начинаться с Р, а фамилия с К... Рейчел Келли, - придумала Кэтрин.
- Вот. А чтобы ты к имени привыкла, мне придется тебя называть Рейчел.
- Эх, и на что только не пойдешь ради любимой сестры... – проговорила с грустью Кэтрин.
За завтраком девушки договорились, что Кэтрин отправится в Глево на поиски информации, а Дана останется в городе. Она рассказала Кэтрин о своем новом знакомом и сказала, что может очень многое теперь узнать. Кэтрин добродушно усмехнулась и сказала после ее рассказа:
- Странный тип этот твой Лейшбери. Смотри замуж за него случайно не выйди.
- Перестань! – недовольно нахмурившись, ответила Дана, - Он просто знакомый и случайный информатор.
После завтрака Кэтрин, облачившись в светлое теплое одеяние, выскочила из дома и направилась на север, за город, в лес, в котором водились странные создания и опасные чудовища. Девушка не боялась встречи с ними. Гораздо страшнее и тяжелее для нее было пребывание в Эраге.
