Дракон

А охотник сидел с Кэтрин довольно долго. Пока не стал чувствовать навалившуюся усталость. Посетовав на холод в комнате, Гельсен поправил покрывало Кэтрин, укрыв ее лучше. «Надо будет захватить плед. У меня, кажется, какой-то старый, но теплый был», - подумал он. Потом охотник спустился, окинул комнату хозяйским взглядом и лег на диване. Тишину спящего дома нарушал лишь мерный треск тлеющих в печи поленьев.
       

       Глава 10. Друг или враг?

       День прошел тихо. Кэтрин спала. Температура высоко не поднималась, но держалась стабильно. Гельсен, пока находился с больной, ходил по комнате – выискивал щель. Дана была права, и откуда-то сильно дуло. Услышав рассказ о ночной буре от Даны, охотник стал подозревать пробоину в крыше. Когда вечером девушка сменила его у кровати Кэтрин, Гельсен вышел во двор и осматривал стену комнаты с внешней стороны. Когда он вышел, Кэтрин проснулась.
       - Дана, - тихо начала она, взбудораженно оглядываясь по сторонам, - Можно тебя попросить? Найди мне другого врача! Я соглашусь и на студента, и на сморчка, и даже на белого мага! Только не он, пожалуйста! - прошептала девушка с ужасом в глазах.
       - Кэтрин, в чем дело? – не поняла её та, - Он хороший врач, профессионал, не старый и не юный. Что в нем не так?
       - То, что он охотник и мой противник!
       - Перестань! Он здесь чтобы помочь тебе. Кэтрин, не надо думать о нём плохо. Я не стану искать кого-то другого. Он очень хороший благородный человек. Успокойся и получи удовольствие, - Дана лукаво улыбнулась, - Перестань его бояться. Он очень хорош собой, обрати на это внимание, - ее улыбка исчезла, она вздохнула, - Не нужно во всех видеть врагов. Ты же не такая, Кэтрин. Не накручивай себя.
       - Я не накручиваю! Я просто прислушиваюсь к голосу разума!
       - Да? Тогда слушай его лучше, дорогая. Он должен говорить совершенно другие вещи. Что тебя в нем так пугает?
       - Я не знаю, - растерянно ответила Кэтрин, - Он охотник, чужой человек...
       - Мужчина, - добавила, усмехнувшись, Дана, но после обиженного взгляда подруги стала серьезной.
       - Мне страшно рядом с ним. Я чувствую себя слабой, хрупкой, совершенно беззащитной! Мне это не нравится! Я ведь другая! Я сильная, независимая эгоистка! И не обращаю внимания на тех, кто рядом. Только в случае угрозы мне, моим родственникам или планам я смотрю на потенциальных нарушителей спокойствия.
       - И он у тебя ассоциируется с нарушителем спокойствия? – с иронией спросила Дана.
       - Дана, это не смешно! – с обидой воскликнула та, - Пожалуйста, давай все-таки откажемся от его помощи! Мы же не знаем, чего от нее ждать!
       - Кэтрин, прекрати паранойю, - осадила ее Дана чуть сердито, - Помощь – она оттого и помощь, что безвозмездная, бескорыстная и искренняя. Ничего от неё ждать не надо. Только немного благодарности. Не финансовой. А какой-то другой. Успокойся, тебе нельзя волноваться: кровотечение начнется. Давай я тебе травяного чая принесу?
       «Он тебя быстро успокоит», - добавила она про себя.
       - А откуда у нас травяной чай? – подозрительно спросила Кэтрин.
       - Мистер Гельсен принес. Говорил, что тебе его вместо черного нужно пить.
       - Он кстати где?
       - Кто? Чай?
       - Да нет!
       - А... Он на улице. Осматривает дом с внешней стороны, чтобы понять, откуда дует. У тебя в комнате очень холодно, и она не прогревается совсем.
       - Серьезно? Вечером? На улице темно же! – с новыми силами вступила в диспут Кэтрин, заметив внезапную задумчивость собеседницы, - Вот, и куда он пошел, мы не знаем. А может, он пошел докладывать своим начальникам, что нашел нас? А может, он направился в полицию, чтобы с нами разобрались по-тихому! А может, он вообще не тот, за кого себя выдает! Может, он какой-нибудь следователь или сразу наемный убийца!
       - Кэтрин, перестань! – возмутилась Дана, - Я не желаю слышать этого больше. Ты всегда реагировала на чужую помощь как-то странно, но сейчас особенно. Тебе сестру спасать! – тихо сказала она, приблизившись к ней, - Тебе поправляться надо, а ты тут во всех врагов видишь и лечиться не хочешь!
       - Это лечение вредно для меня! Я сама знаю, что мне нужно!
       - Все, довольно. Я за чаем, - резко ответила Дана, поднялась и вышла.
       Кэтрин вздохнула и отвернулась к стене, повернувшись на здоровые ребра. «За что мне это? Я же всего лишь хочу спасти Алексию! Этот человек чуть не убил меня, и сейчас он пытается убедить меня в том, что хочет помочь?! Не верю!» - думала она, с ужасом ощущая на глазах слезы. «Я не плаксивый человек! Но почему-то плачу... Ах, Алексия! Ну зачем я на это все согласилась?!» – вновь сокрушалась Кэтрин, слушая, как Дана внизу заваривала чай. Та молчала. Ей было очень обидно за охотника. «Он же, несмотря ни на что, пришел. Зачем же ты второй раз бьешь по руке, которой тебе пытаются помочь? Хотя, почему второй раз? Уже третий. Он ещё и с завода хотел тебя увести», - думала она. Позади раздался скрип двери. Девушка оглянулась: вернулся охотник.
       - Там, оказывается, угол пробило, - сказал он, - И между досок задувало. Оттого мы и не видели ничего. Я завтра попробую заделать.
       - Может, тогда Кэтрин переселить в мою комнату? Там теплее, - предложила Дана.
       - Она окнами выходит на улицу, а не во внутренний двор. Это, во-первых, снова начнутся беды с кашлем, а во-вторых, нам с вами придется прятаться от окна или занавесить его чем-нибудь. А закрытое окно в этом городе разжигает нездоровое любопытство к персонам, которые прячутся за шторами.
       - Что же тогда? Она же простудится.
       - Уже простудилась. Ещё после горного озера.
       Дана задумалась, а потом спросила, вспомнив про чайник на огне:
       - Чай будете?
       - Нет, благодарю. Как себя чувствует мисс Розу?
       - Проснулась и опять начала панику, - слабо улыбнувшись, ответила та.
       - Чем она вызвана?
       Дана растерялась, не зная, что ему ответить. Она понимала, что ему нужно знать правду, но не хотела его обижать. Считала, что Кэтрин перебарщивает и напрасно так себя ведёт.
       - Мисс Рихтер, скажите все, как есть.
       - Можно к вам обратиться с одной просьбой? В нашем мире друг к другу обычно обращаются по имени или имени-отчеству. У вас этого нет, я понимаю, но не могли бы вы звать меня просто по имени?
       «Странные нравы», - подумал охотник и кивнул ей.
       - Благодарю. Кэтрин боится вас, - тихо сказала Дана.
       - Почему? Ко мне по-всякому относились, но боялись меня совершенно другие создания, ничем не похожие на людей.
       - Вы говорите о чудовищах? - после слабого кивка собеседника, она продолжила, - Я сама не знаю, чем вызвано ее поведение.
       - Особенно странным оно мне кажется после наблюдения за вами.
       Дана на секунду испугалась. Как он догадался? Да и о том ли? Гельсен смотрел на растерявшуюся девушку чуть насмешливо. Но зла в этой насмешке не было.
       - Вы догадались? – спросила Дана, взглянув на него.
       - Я увидел. Но, по правде говоря, с таким раньше не встречался.
       - Как давно вы увидели?
       - Ещё когда вы встречались с графом позавчера.
       - Вы, действительно, прекрасный охотник, - тихо проговорила девушка, сев на табуретку возле печи.
       - Не бойтесь, Дана. Я не стану нападать на тех, кто не вредит людям. Вы видели графа и поняли, кто он. А он мой начальник. Я приехал сюда по его просьбе. За долгое время охоты я наблюдаю, что люди становятся больше похожи на чудовищ. Вы превращаетесь в полнолуние?
       - Нет. Я превращаюсь по своей воле.
       - Очень интересно. Такими были первородные оборотни. Вы один из них?
       Дана слабо кивнула. Она до сих пор не могла понять, как Гельсен с одного только взгляда понял, что она оборотень. Девушка научилась жить в человеческом обществе так, что никто не мог даже предположить, кто она на самом деле. Дана постигла искусство маскировки и управления своей силой. Она была уверена в том, что никто не сможет узнать, что она не человек. В их мире и в правду никто не смог. А здесь...
       - Граф наверняка не знает, кто вы. Он никогда не общался с такими.
       «Ишь ты. О чем они там болтают? Может, там уже не Дана с охотником, а полиция с намордником? И мне нужно бежать?» – думала Кэтрин, пытаясь разобрать, о чем они говорят. Не выдержав напряжения и не справившись с паникой, она решила выйти в холл на втором этаже. Девушка с трудом поднялась, ощутив сильный приступ головокружения. Сесть ей все же удалось. «Тапки стибрили!» – рассердилась она, не обнаружив на полу рядом с постелью своих кед. Кэтрин снимала на ночь свою обувь и ставила ее рядом, как обычные тапочки. Наступать на грязный пол а уж тем более голыми ногами у неё не было никакого желания. Потому Кэтрин решила поискать под кроватью. Она оперлась на тумбу и склонилась вниз, осторожно заглянув под кровать. «Нету! Вот и пускай в дом незнакомых людей! Без тапок оставят!» – сердито подумала она, потирая виски от нового приступа головной боли. Кэтрин присмотрелась и увидела около двери стоявшие кеды. «До них нужно только дойти... Эх, на что только не пойдешь, чтобы подслушать разговор тех, кто тебе пытается помочь...» - подумала она с недовольством. Девушка с жалостью взглянула на голые ступни и старый дощатый пол, который не мели со времен Наполеона. Потом вздохнула и пришла к выводу, что нужно идти на цыпочках, чтобы испачкать меньшую часть ноги...
       - Мистер Гельсен, я не знаю, почему она так реагирует на вас. Но на помощь она всегда странно реагировала. Она пыталась отторгнуть ее, хотела все сделать сама, даже если понимала, что не справится. Она просто такой человек. С очень сложным характером. Ей просто очень много пришлось пережить в жизни. Мы познакомились, когда Кэтрин уже была такой. Я не знаю, что было до того.
       - Спасибо за информацию, Дана. Мне проще становится понимать ее. А для того, чтобы поставить ее на ноги, это важно.
       - Кэтрин переживает, что все это – обман и за все придется платить. Она не боится больших денег. Поверьте, она обеспеченный человек. Кэтрин не хочет принимать участия в интригах, в каких-то заговорах и темных делах. Она боится, что платить ей придется своими навыками.
       - Дана, я небеден, моя основная профессия здесь приносит неплохой доход. Я здоров, и труд врача мне не нужен. А всего остального я добиваюсь сам. Не знаю, как убедить вас в искренности своих намерений, но у меня нет цели как-то заполучить вас.
       - Я понимаю. Просто предупреждаю вас, что Кэтрин пока продолжит вести себя странно. Ей трудно находить общий язык с чужими людьми. Но если она найдет, то вы можете рассчитывать на её помощь. А она тоже всегда помогает от души.
       Чайник засвистел. Дана пошла наливать подруге чай. Джон по приглашающему жесту Даны сел на диван. «Значит, мне завтра нужно будет заняться тем углом. Надо бы добраться до торговцев и купить что-то похожее на паклю. Давно я не занимался подобными делами, но появился отличный повод вспомнить забытое. Заодно от подземелий отдохну. Может, что-нибудь свежее в голову придет. Сегодня ночью мне нельзя уходить. Первая ночь после операций всегда самая тяжелая. Может потребоваться моя помощь. А завтра выберусь к себе, договорюсь с Альмирой и попрошу у профессора препараты. Сейчас весна, сезон пробуждения местных болезней, а у нее нет от них защиты и организм ослаблен», - думал он. «И когда рассказать про Сопротивление? Кэтрин может пробыть в этом состоянии довольно долго. Каждый день на счету. Допустим, завтра я отлучусь, а если в моё отсутствие кому-то придет в голову прийти к ним? Ладно, Дана может защититься и потом скрыться вместе с Кэтрин в городе, но... Их найдут в считанные часы. Им просто будет некуда спрятаться. Оттого обитательницы этого домика в большой опасности. Они находятся между двух огней: Тайной полицией и нашими людьми. Но как отреагируют они на мой рассказ? Кэтрин может ещё больше отдалиться от меня и замкнуться. Я её ещё мало знаю, но абсолютно уверен в том, что она может что-нибудь выкинуть и навредить либо мне, либо себе. Хм, второе более вероятно. Интересно, как она там?»
       В тот момент, когда Кэтрин решилась встать на ноги, послышались шаги на лестнице. Кэтрин все же не отступила от задуманного и явственно увидела за дверью полисмена с наручниками. У этой девушки богатая фантазия, и увидеть она может все что угодно. Кэтрин наступила на левую ногу. На правую, на больную, не успела. До нее, ослабленной высокой температурой и болью, не сразу дошло, что случилось.
       - Вам нельзя ходить, - сказал Джон, бережно положив удивленную девушку обратно.
       Это он не дал ей встать на раненую ногу. Увидев, что она делает, он кинулся к ней и подхватил на руки. Все произошло в считанные мгновения.
       - Связка повреждена. Одно неправильное движение – она порвется. В этом случае придется фиксировать ногу, и заживать ей нужно будет гораздо дольше. Кэтрин, вам же нужно поскорее выздороветь. Я знаю, что вы мне не верите и опасаетесь меня. Не знаю, как вам доказать, что ваша тревога беспочвенна и совершенно напрасна. Как вы себя чувствуете?
       - Нормально, - тихо ответила та, опустив глаза.
       - Хорошо. Насколько нормально? – слабо усмехнувшись, уточнил он.
       - Удовлетворительно, - ответила Кэтрин, прикусив язык, чтобы не высказать ему всего, что она думает.
       - Жалобы есть?
       - Нет.
       «Упрямая какая. Плохо ей, но все равно будет молчать. С одной стороны, проучить ее надо, а, с другой, жалко ее. И так человеку плохо. Зачем же ей вредить ещё больше?» – подумал он и сказал:
       - Завтра я ненадолго уйду. Попробую достать препараты, о которых я говорил, действие которых поможет ранам быстрее зажить. Вы сможете спокойно отдохнуть.
       - Вы меня ничем не стесняете, - сказала девушка, испугавшись, что обидела его.
       «Пока находитесь внизу», - добавила она про себя. Тот слабо чуть насмешливо улыбнулся, подумав: «Да, конечно. А то я не вижу».
       Вошла Дана с чашкой в руках. От светлого чая клубился красивый пар. Дана осторожно поставила чай на табуретку рядом с кроватью и сказала, обратившись к Кэтрин:
       - Пей, пока горячий.
       - Я не могу пить горячее, - ответила та.
       - Надо, Кэтрин. Ты простудилась.
       «По-моему, я все-таки ранена, ну да ладно. Им виднее. Они же врачи: и он, и она», - подумала она с недовольством. С тем же недовольным лицом она торопливо выпила чай. Торопилась так, что язык себе обожгла. Конечно же, своей боли она не показала. Скупо поблагодарив подругу, Кэтрин легла на место. «Нет, с ней сейчас просто опасно об этом разговаривать. Придется искать поддержки у её более... сговорчивой и разумной подруги», - понял Гельсен и вышел. Потом, одарив Кэтрин сердитым взглядом, удалилась Дана. «Кто ты? Зачем ты мне помогаешь? И что это за помощь такая, от которой все катится в тартарары?» – злобно думала Кэтрин, отвернувшись к стене. «И та вылазка на Нерий, и путешествие в Глево, и отношения с лучшей подругой? Что тебе надо? Он, однозначно, шпион и желает мне смерти. Все в этом городе хотят, чтобы я погибла и перестала искать сестру. Но я все равно не сдамся!»
       Сон не шел. Кэтрин лежала в темной комнате, ворочаясь и пытаясь положить ногу так, чтобы она не болела. Вский раз она терпела неудачу и усиливающуюся тупую боль от раны. Где-то над крышей загудел ветер. Часть его сильного потока проникла в комнату, заставив девушку вздрогнуть от холода. Она поежилась. «Хотя, какой он мне враг? Если бы был врагом, то дал бы возможность тому, в темном, пристрелить меня. Я бы тогда тут не лежала. И Алексию искать было бы некому.