Дракон

- Живите как хотите, сколько хотите и с кем хотите. Только прошу вносить своевременную оплату и, желательно, сохранять порядок.
       Кэтрин скептически фыркнула и поднялась по старой лестнице на крыльцо, едва не упав на шаткой ступеньке, прогнувшейся под ее весом. Внутри дом казался еще меньше, чем снаружи. В доме было электричество, но четверть комнаты, которая являлась прихожей, гостиной, кухней и столовой одновременно, занимала печь. Приятно пахло древесиной. Стены украшали какие-то незатейливые пейзажи. Слева от печи разместилась лестница на второй этаж.
       - Ну, спасибо, что не стремянка, - хмуро сказала Кэтрин, скинув мокрую куртку на стул.
       Она решила подняться разу. Взобравшись по лестнице, девушка попала в холл. Из него можно было пройти в две другие комнаты. Кэтрин толкнула ближнюю дверь и оказалась в маленькой каморке с окном, выходящим во внутренний дворик. Обстановка состояла из одноместной кровати, небольшой табуретки рядом с ней, которая служила прикроватной тумбочкой, маленького стола перед окном, едва пропускающим свет сквозь мутные стекла, и стула. Оглядев убранство, Кэтрин решила вернуться вниз, чтобы поговорить с Даной.
       Та хлопотала внизу. Вещей у путешественниц не было. Они не думали, что обстоятельства сложатся так, что они разделятся и потеряют драконов. Потому Дана ломала голову над тем, чем накормить Кэтрин и как не дать ей простыть. Куртка и одежда ее насквозь промокли.
       - Брось, Дана, - безразлично ответила ей Кэтрин, - Я не пропаду. За сотни лет я научилась выживать. Меня ничто не может убить.
       - Не разбрасывайся такими громкими фразами, - заметила Дана, - Ты смертная сейчас.
       - И что? Это мне дает повод умереть? - с удивленной улыбкой спросила та, - Ты мне лучше вот что скажи: ты ничего не слышала в городе? Я про взрывы или нечто подобное.
       - Ну, да. Что-то взорвалось где-то в центре. А что?
       - Просто интересно. Значит, война продолжается, - задумчиво проговорила Кэтрин, - Мы имеем две враждующие группировки и амебообразный народ, который ни в чем не участвует. Ха, как из дома не улетали! - усмехнулась она и продолжила, став серьезнее, - Надо воспользоваться конфликтом и выручить Алексию.
       - Прежде всего надо узнать, где она, - напомнила Дана, - Мы чужие в городе. Может, обратимся за помощью к местным?
       - К людям, которые меня сегодня за один только мой вид чуть не избили? - скептично взглянув на нее, спросила Кэтрин, - Не, не хочу. К тому же ты хорошо знаешь, что я все делаю сама. Мне не нужна ничья помощь, Дана. К тебе это не относится.
       Та насмешливо улыбнулась, вздохнула и сказала:
       - Но как мы будем искать её?
       - Внедримся в общество. Будем шпионить, вынюхивать, искать, - с самозабвенной улыбкой произнесла Кэтрин, - Нарушать закон и проливать кровь, - улыбка стала злобной, глаза дико сверкнули, а лицо потеряло прежние черты, превратившись в жуткую маску, - Дана, я имею право на это! - возмутилась Кэтрин, заметив удивление Даны, - Они украли мою сестру!
       - Простые люди не виноваты в этом, - покачала головой подруга, - На них не надо вымещать свою злобу. Давай завтра обсудим все. Я нашла немного еды, поешь и иди отдыхать. Сегодня на нашу долю достаточно выпало.
       

       Глава 3. Охота на ведьм.

       Серые облака. Гроза без грома. Впереди свет настолько яркий, что закрытые глаза начинают слезиться. Порыв холодного ветра и точно чей-то шёпот: «Вам здесь не рады!» Безмолвное падение Алексии. Мрачный город с мокрыми улицами. Промозглый дождь и холод. Серость толпы и её недовольные взгляды. Отрывки дня сплетаются в клубок и не дают Кэтрин покоя. Она попала в такой водоворот событий, что на секунду ей кажется, что из него не выбраться. «Прыгаешь из котла в котел, как Конёк-горбунок, и следующий кажется гораздо страшнее предыдущего. Ох, как же я от всего этого устала! И зачем я только на все это согласилась?» – сквозь тяжелый сон чуть ли не шепчет девушка. Но всплывшая в памяти картинка бедной Алексии, скованной цепями и затравленной подобно зверю, заставляет её мгновенно вскочить с кровати и сесть. Тяжело дыша, Кэтрин кладет голову на руки, закрывая глаза.
       - Как жаль, что это всё не сон, - прошептала она, не меняя своего положения.
       Тихо в доме. Тихо на сумрачной улице. Дождь прекратился. Где-то уже начал светлеть край неба, но из-за низких облаков этого не видно. Наступало то время, когда ночь уже переходила в очень раннее тихое утро.
       Кэтрин непонимающе оглянулась. Обстановка чужая. Нет её родного столика у противоположной стены, на котором стоит кружка с ручками и карандашами, нет приятно пахнущей теплым деревом вагонки, нет ковра на полу... А стены так близко, что кажется, что в комнате и шагу ступить негде! Встанешь – и упрешься в холодные доски.
       - А, точно, - вспомнила девушка, - Мы же не дома.
       Кэтрин захотелось пить. Жажда оказалась такой сильной, что девушка решила спуститься вниз. Она вышла в холл, поежившись от холода, медленно прошла по крутой лестнице в комнату. А наверху над её комнатушкой едва слышно скрипнули по крыше чьи-то когти. Что-то черное сидело на ней и прислушивалось. Просидев довольно долго в напряжении, тень фыркнула с досадой и растворилась в сумраке улицы. В полумраке гостиной Кэтрин шла почти наощупь. Набрела на старую столешницу, нащупала над ней шкафчик, нашла ручку. Вытащила чашку и задумалась: откуда брать воду?
       - Ну конечно же из-под крана, - ответила сама себе, усмехнувшись.
       Девушка оглянулась. Глаза привыкли к темноте, и она увидела в углу маленькую старую раковинку. Открыв кран, девушка подставила под струю воды чашку и снова задумалась. Вспомнила события вчерашнего дня и опомнилась только, когда переполнившаяся чашка потянула руку вниз. Выпив воду, Кэтрин вернулась к себе и села на кровать. «И как её искать? Где? Как? Я чужая в этом мире и в этом городе. Умные люди, наверное, попросили о помощи у местных. Просить надо у тех, против кого эта власть воюет. Это логично. Но... когда я поступала по-умному? Я всегда поступаю по-своему! А по-своему я никому не верю и работаю одна. Сейчас ещё рано. Я ничего не сделаю. надо подождать, когда люди проснуться. Не переживай, Лекси. Я найду тебя», - подумала Кэтрин, улегшись на место. Она вновь заснула, погрузившись в неприятный сон.
       Проснулась она уже после девяти. Люди разошлись по работам, немногочисленные дети Северного района – по школам. Кэтрин поругалась на себя с досадой и спустилась вниз, на ходу небрежно пригладив растрепавшиеся волосы. В гостиной суетилась Дана. Она готовила завтрак из того, что нашла в доме.
       - Доброе утро, - поздоровалась она с Кэтрин, не оборачиваясь, - Извини, но чая не будет. Здесь чая нет.
       - Какой ужас, - пробормотала та, садясь на лавку за столом, - Вот это действительно проблема. Чай для меня – жизненно важный продукт.
       - Серьезно? – насмешливо взглянула на неё Дана.
       - Нет. Просто я его очень люблю.
       - Можно сходить на рынок. И одежды там же взять, чтобы не выделяться.
       - И краски купить для волос, - согласилась Кэтрин, посмотрев на золотую прядь своих волос.
       - Давай все-таки что-нибудь другое придумаем. Не надо их красить. Они же потом такими же светлыми не станут.
       - В таком случае мне остается только побриться. К лысой вопросов будет куда меньше, чем к светловолосой.
       - С чего ты взяла? Может, это не так.
       - Так, Дана. Давай закроем тему. Но ты права, на рынок наведаться надо.
       - Только я пойду на рынок. Тебя может узнать полиция.
       - Ты наивно полагаешь, что она тут есть? – насмешливо спросила Кэтрин, - Оттого я и шла в Трущобы, чтобы поменьше с ними пересекаться.
       - Но это не значит, что их здесь нет совсем!
       - Дана, мне нужно развеяться. Мне нужно чем-то заниматься!
       - Значит, идем вместе? – подытожила Дана.
       - Выходит, что так, - вздохнула в ответ Кэтрин.
       День был холодный и облачный, почти как вчерашний. Только дождя не было и тучи казались светлее. Девушки неторопливо шли по относительно пустой, но далеко не тихой улице. Для конспирации они нацепили старые серые плащи, висевшие за дверью в доме, и в них сейчас было ужасно жарко. Кэтрин безразлично рассматривала серые дома и думала сначала о том, как узнать что-то про Алексию, потом о тяготах человеческой жизни, затем о том, как сложно быть хорошей старшей сестрой. Типовые старые многоэтажки стояли окно в окно друг другу. Между ними тянулись бельевые веревки с мокрыми лохмотьями. Ни цветников, ни оградок, ни газонов – ничего из цивилизованного Старого города или Правительственного квартала здесь не было. Кэтрин и Дане от этого вида было не очень приятно. Они выросли в городе, беднейшие районы которого были в сто раз лучше этих унылых мест. А от местного тяжелого воздуха Кэтрин с непривычки все время негромко кашляла. Хотя воздух чистила немного её маска. Дана заставила её скрыть лицо для конспирации. А на все неудобные вопросы они договорились рассказывать о врожденном уродстве.
       Девушки вышли на оживленную торговую площадь. Сложно было, конечно, назвать это площадью после описания площадей Старого города, но даже на деревянной табличке, криво прибитой к обшарпанной обшивке невзрачного здания было написано "Торговая Площадь". Кэтрин криво усмехнулась, окинув относительно ровное небольшое пространство между домами, небо над которым не было заполнено сушившимся бельем.
       - Разделимся? – обратилась она к подруге.
       - Ну, можно. Хотя я знаю, что тебе не очень нравится ходить за покупками.
       Кэтрин не любила ходить по магазинам. Она всегда терялась и не знала, как заговорить с людьми, несмотря на огромный стаж работы в качестве медработника. Особенно Кэтрин боялась обращаться с вопросом, если он касался ее самой. Ей трудно было спросить, как пройти куда-либо, попросить что-то, а покупки в магазине стоили ей огромной выдержки и храбрости.
       - Вообще да, но ради сестры я готова потерпеть. Встретимся здесь же, - сказала девушка, скрываясь в толпе.
       «Раз это девятнадцатый век, то одежду здесь просто так купить сложно. Обычно её шьют на заказ. Значит, мне придется купить ткани и сшить нужное дома. Ох, придется вспомнить школу. А мы на труду успели сшить только сорочку! Вот как из этого выкрутиться?! Как сшить не сорочку? И даже в телефон не подсмотришь...» – занервничала девушка. В воздухе она уловила тонкий запах ткани. Так и вышла к нужному торговцу. Приблизившись к длинному столу с пестрыми лоскутами, она замедлила шаг, оглядывая товар. Торговец, невысокий мужчина лет 65, с уже абсолютно седыми висками и длинными усами, заметил ее, но не знал, как обратиться. «Вроде юноша, но что-то в нем есть женское», - растерянно соображал он. Кэтрин, услышав топтание на месте и почувствовав на себе изучающий взгляд, вновь растерялась. Она ощущала привычную дрожь и легкое смятение. «Прекрати! Ты его источник заработка. Совсем ты ему не мешаешь», - подумала Кэтрин и собравшись с силами, незаметно вздохнула и поздоровалась, подняв глаза на продавца, с вежливой, чуть виноватой улыбкой.
       - Я бы хотела купить ткани, - продолжила она, невольно вызволив торговца из затруднительного положения.
       Обговорив детали, торговец скрылся в небольшом шатре и появился с рулоном темной, не блестящей на солнце ткани. «То что мне нужно!» – обрадовалась Кэтрин и сказала:
       - Благодарю. Это мне подходит.
       - Лучше не найдете во всей Эрагии.
       «Допустим, я немного знаю об Эрагии. Я немного о ней почитала, однако мне стоило узнать о ней побольше. Но все-таки насколько она большая? Сколько народов в ней проживает? И наконец что за фигня здесь происходит?! Надо как-то разговорить этого торговца. Но как?» – задумалась она, расплатившись с ним и наблюдая, как он складывает отрезанный кусок ткани.
       - Вчера такая гроза была странная, слышали? – начала она неуверенно, - Молнии сверкали, а грома не было.
       - Да, причем примечательно, что она разразилась ранним утром. Столько народу напугалось. Некоторые даже стали кричать о том, что кто-то прогневил небо, - усмехнулся он, - После той грозы, говорят, здание рухнуло.
       Торговец облокотился на прилавок, взглянул на девушку изучающим взглядом и сказал:
       - Вы не местная. Откуда приехали?
       - Издалека. Но я хочу больше знать о городе. Не могли бы вы рассказать, что произошло?
       - А вы послушаете старика? – с доброй улыбкой спросил он.
       - Конечно! – Кэтрин с непониманием взглянула на него, будто спрашивая, как он мог задать такой странный вопрос.
       - Просто в городе старость не уважают, - ответил торговец на ее взгляд, - Молодежь все революции устраивает, пытается власть снести. Ей не до старости. - он вздохнул и продолжил, - Видите ли, леди, власть захватил один министр и теперь не хочет с ней расставаться. Устроил он в городе резню. Народ у нас рабочий, тихий, он все терпит, пока еда и работа есть, но некоторые борцы за свободу стали сопротивляться. Они потянули народ за собой, но... наступление провалилось. - торговец горестно вздохнул, - В итоге сейчас все живут как прежде в страхе. Никто не знает, что придет в голову министру.
       - А что же то движение?
       - Движение? Ушли они в подземелья под городом и затаились пока. Но не думайте, что они остановятся. Сопротивление уже не раз отстаивало город.
       - Сопротивление?
       - То самое движение. Лучшие люди не только народа, но и элиты. Говорят, там некоторые видные политики и генералы. Честные и смелые люди. Они уже... хм, уже получается трижды спасли город и страну. Ох, леди, чего у нас тут только не было за пять лет. Пять лет неспокойной тревожной жизни. Пять лет вражды. Пять лет войны. Никому такой судьбы не пожелаешь.
       Кэтрин с сочувствием взглянула на погрустневшего старика и оглянулась. Теперь ей бросились в глаза незаметные на вид трещины на стенах домов, ямы от взрывов на дорогах, заклеенные крест-накрест тонкими полосками бумаги... Все стало понятно. «Я ошибалась на счет этого города», - подумала она.
       - Так и живем, - по-доброму улыбнувшись, сказал торговец.
       - Трудно вам живется. И что намерены делать?
       - А что мы можем? У нас ни войск, ни политиков, ни денег, ни репутации. Это таким, как Гельсен, надо выступать против них. Они нас даже не услышат.
       «Таким как кто? А, ладно. Небось, политик какой-нибудь местный» – небрежно подумала Кэтрин.
       - Вот сегодня протест планировали. Не знаю, сколько народу будет, но не думаю, что много. Устали люди, понимаете, леди. Хочется мира. Хоть немного.
       - Понимаю.
       Кэтрин слабо улыбнулась, едва заметно кивнула на прощание и направилась в туда, где они с Даной договорились встретиться. Она встала в тени, чтобы не привлекать внимания. Ей было о чем подумать. Но сквозь мысли девушка почувствовала чей-то недовольно-презрительный взгляд. «Не нравится мне это. Придется драться. Я в принципе не против, только вот если я одержу верх, а я одержу, на меня вся площадь пойдет. Кто врукопашную. Кто с вилами. А вилы я не люблю. Вилы это больно. А потом ещё ведьмой объявят. Эх... вот она, незавидная доля чужестранки. Ну и кто там такой смелый?» – подумала Кэтрин, обернувшись. Она встретилась глазами с злобным взглядом мужчины бандитского вида.
       - Ты что тут высматриваешь? – грубо он обратился к ней, - Ты вообще кто? Я тебя раньше не видел.
       - Турист, - презрительно ответила Кэтрин, фыркнув.
       - Правда? Я что-то пропустил или наши трущобы стали важным памятником культуры? – желчно усмехнулся бандит, явно недовольный таким ответом.