Пролог.
Я медленно подняла голову и встретилась с алыми глазами моего брата. В них не было ничего человеческого. Это взгляд убийцы без капли сострадания, жалости, доброты. В них только сталь, холод, лезвии отравленного кинжала. Он воплощение смерти. Он виновен в смерти моего рода! Мои родители, мои братья и сестра мертвы из-за него! Он их казнил, а меня оставил напоследок. Сглотнула, глядя на гильотину, что возвышалась на постаменте центральной площади. Вот как значит, скоро я встречу свою смерть. Здесь неделю назад казнили моего отца – короля Рогнетии, затем матушку и с братьями и сестрой. Убийца! Ненавижу!
- Раскаиваешься ли ты? – его негромкий, чуть хрипловатый голос выражает такое презрение, что я на миг задыхаюсь, казалось, его слова душат меня.
Император Валиона, а ныне захватчик королевства Рогнетии, прикрывает глаза, и я могу сделать вдох. С жадностью глотаю воздух, и медленно моргаю, прогоняя черные точки. Использовал магию. Всего лишь три рода смогли сохранить ее…
Вновь смотрю на брата, и перед глазами мелькают события давно минувших дней. Вот мне одиннадцать лет и я вижу перед собой худого, болезненного пятнадцатилетнего мальчишку, почти юношу. Я чувствую отвращение. Мои братья его ровесники были намного выше его, с крепким телосложением. Юлиан сутулился, из его горла вырывался кашель, и лоб покрывался испариной. Блеклые, почти седые волосы спутали, придавая ему вид какой-нибудь дворняги, а не наследника священных земель, величайшей империи Валиона. Только что в его стране произошел переворот, который подавили, но правящая семья кроме него была убита. Власть в руки взял его дальний родственник, а его самого отправили под опеку к нашему отцу, дабы обезопасить. Его голосочек был таким слабеньким, он даже не мог за себя постоять, и быстро стал нашей игрушкой для издевательств. Запретный плод сметает все границы человеческой морали. Никто не полагал, что трон империи вернется к нему, он был всего лишь жалким мальчишкой. Но… он вернул его, жестоко расправившись с предателями, а затем приступил к приемной семье, которая издевалась над ним. Меня, как капризную девчонку, заводилу издевательств оставили напоследок… Как на десерт!
Разозлившись, я от злости ударила локтем стражника в живот и поморщилась от боли. Да будь прокляты доспехи! Моя вспышка ярости словно послужила сигналом к действиям и меня, грубо подхватили с обеих сторон стражники и затащили на постамент под гул народа. Я оглядела эту толпу, которая будет лицезреть мою смерть, как дешевый спектакль и скривилась от отвращения и боли. Предатели! И какие они подданные, если так легко променяли своего короля на этого убийцу!
- Ты не ответила на мой вопрос.
Я смотрю на стройного, с поджарым телосложением мужчину, с аристократично бледной кожей, красивым, но холодным лицом. Его совершенно седые волосы были собраны в низкий хвост, а сам он одет в парадную форму императора. Ничего не осталось от болезненного мальчика. Теперь это был двадцатилетний мужчина, в чьих руках сосредоточена огромная власть и магия, наследие богов.
Сожалею ли я? Возможно, когда жизнь стоит на волоске от смерти, начинаешь чувствовать сладость воздуха, тепло зимнего солнца, прекрасное пение далеких птиц, а краски природы были особенно яркими. Именно здесь, в хаосе чувств, приходит хладнокровный разум, не притесняя их. Да, я совершила много плохих поступков, о которых сожалею, но не собиралась этого говорить. Я сохраню до самого конца гордость дома Райтон!
- Нет! Желаю тебе сгореть в бездне!
Мой ответ уверенно срывается с моих губ, и я распрямляю плечи, смело глядя Юлиану в глаза. Тот усмехается:
- Время платить по счетам.
- Тебе мало королевства и смерти моих близких? – презрительно поджимаю губы. Небольшая отсрочка от казни на пару мгновений.
- Очень мало, но мне будет достаточно увидеть еще и твою смерть, и тогда я буду удовлетворен.
- Удовлетворен? Ты настоящий убийца!
- Убийца? Я спасаю народ, который умирал под гнетов вашего безрассудного правления. Вы не думали об их нуждах, вас волновали лишь только балы и легкие деньги. Вас не волновала мораль, вы не гнушались издеваться надо мной и над сотней еще других людей! Казнить ее!
Я, видя его боль, промелькнувшей в глазах, позволяю страже склонить меня, и зафиксировать голову, и с трудом могу увидеть белое небо. Внезапно что-то холодное коснулось моего носа. Снег… Я всегда любила этот дар природы,. Прикрываю глаза, их которых катятся слезы. Природа подарила мне утешение перед смертью, а на губах застывает улыбка. Я слышала свист лезвия, но боли не почувствовала. Просто пришла тьма. Не стало чувств, звуков… Просто тишина и тьма…
- Жанна, просыпайся! Неужели ты хочешь пропустить свой день рождения?
Я распахиваю глаза, не обращая внимания на боль от солнечного света, и резко сажусь в постели. Постели!? С удивление трогаю мягкую ткань одеяла, и, повернув голову, вижу маму, которая улыбается:
- С днем рождения, дорогая! Ты такая большая, уже двенадцать лет исполнилось!
Глава 1
Я сижу на полу и задумчиво перелистываю любимую детскую книгу с картинками, на мгновение задерживаюсь взглядом на своих маленьких пальцах. Всегда была маленькой, миниатюрной, и расти стало только в четырнадцать, превращаясь в девушку. Рядом валялся портрет мальчика…
- Жанна.
Я чуть вздрагиваю от вкрадчивого голоса, а затем натягиваю улыбку и поворачиваюсь к брату.
- Юлиан! – в моем голосе полно восторга, восхищения, и, поднявшись на ноги, радостно подбегаю к брату вместе с портретом, - Он такой красивый! Ты же поможешь мне убедить отца?
Юноша, сидящий на массивном кресле, бросает задумчивый взгляд на портрет, а затем усмехается:
- Жанна, я не могу ничего просить у твоего отца. Для него я ниже дворовой собаки. Попроси сама, он согласится.
Нет, не согласится. Принц соседнего королевства, в которого я была влюблена в прошлой жизни, и мы тайно встречались. Отец ненавидел его отца. Банальная вражда, которая была в Венценосной академии, переросла в политику. Август спешил ко мне на помощь с армией, но опоздал. Я уже была казнена. Мне очень нужна была эта помолвка – только так я видела шанс избежать смерти, а для этого нужно было, чтобы Юлиан поверил мне и «пожелал счастливой замужней жизни». Отца не убедить, нужно задействовать влияние и власть брата…
Я обиженно надула губки, и, скрестив руки, отвернулась от юноши. Тот хмыкнул, и, протянув руку, мягко потрепал меня по светло-русой макушке.
- О, надо же, какая сладкая парочка здесь спряталась! – слышу насмешливый голос моей старшей сестры и резко оборачиваюсь к дверям библиотеки.
Красивая, стройная, с густой гривой медных волос, ее лицо прекрасной, четкие скулы, пухлые губы, ярко-голубые глаза, большая грудь. Настоящий идеал мужчин! Она была ровесницей Юлиана, и всегда ходила вместе со своим братом-близнецом Харви. С тех пор, как я очнулась в прошлом и перестала издеваться над наследником империи, моя семья практически отвернулась от меня. Подобное отношение родителей ко мне возмущало, и я не понимала, как можно отвернуться от ребенка лишь потому, что он перестает делать все так, как они хотят? Матушка относилась ко мне с любовью, а вот отец резко отстранился от меня, и частенько наказывал за то, что проводила много времени с Юлианом, и теперь мне иногда преподало от братьев и сестры издевательств за компанию. Такой резкий контраст с прошлой жизнью, где мы были не разлей вода, а в этой жизни оказались по разные стороны баррикад.
Сайлен неторопливо приближается к нам в компании двух фрейлин, обмахиваясь веером, и ее взгляд падает на портрет, который я держу в руках.
- О, и что я вижу! Портрет крестьянина! Сестренка, ты совсем глупа и слепа, раз хочешь выйти за него замуж! Хочешь доить коров?
Ее противный смех разлетается по помещению библиотеки, ее подруги хихикают, а я злюсь, поддаваясь детской эмоциональности:
- Не смей так говорить! Август хороший! Он добрый!
- Глупышка все-таки. – ее холодная рука легонько похлопывает по щеке, а на лице появляется сострадание, - Маленькая, ничего не понимаешь в жизни.
- Сайлен, прекрати издеваться над Жанной.
- О, я слышу гавканье дворняги! Вы слышали? Жанночка, а у тебя хорошая собачка появилась! – сестра окинула внимательным взглядом стол, за которым сидел наш сводный брат, и, взмахнув веером, опрокинула чернилицу, испортив его работу, над которой он корпел уже несколько дней.
Юлиан побледнел, сжав кулаки, но не проронил ни слова, лишь с холодной ненавистью глядя в голубые глаза Сайлен. Он знал, что если попробует что-то сделать в ответ, то ночь в холодной и сырой камере ему обеспечена. Сестра со смехом покидает библиотеку, оставляя после себя шлейф сладких духов. Я смотрю на брата, который со вздохом вернул чернильцу на место и рассматривал испорченные листы.
- Юлиан, мне жаль, я попробую поговорить с ней…
- Не стоит, Жанна. Это бесполезно. – равнодушным голосом ответил юноша и я пристально посмотрела в его алые глаза. Он всегда был скуп на эмоции, я было сложно предугадать, о чем он думает. Это часто заставляло нервничать, мне было очень важно знать, что у меня есть шансы стать ему настоящей сестрой.
Теперь, частично побыв в шкуре Юлиана, я понимала его ненависть к нашей семье. Он здесь содержался в ужасных условиях, хоть отец под надзором парламента империи дал одежду, учителей по фехтованию, продолжил домашнее обучение, а позже, по желанию самого Юлиана, отправил в Венценосную военную академию. Всего было три Венценосных академий: для аристократов, включая королевских особ, военная, куда попадали тоже аристократы, но не наследники. Сами наследники и принцы туда поступали очень редко. И, последняя, женская, куда я поступлю в пятнадцать лет. Осталось два года до поступления. Сейчас брат на зимних каникулах, но скоро уедет. Удивительно, но я привязалась к нему, он не боялся защищать меня от нападок братьев, всегда помогал мне в уроками. Мне было спокойно рядом с ним, не взирая на то, что знала будущее.
Я села на соседний стул и положила портрет рядом с собой и стала наблюдать, как наследник империи переписывает свою работу. Вскоре он отложил перо и пристально взглянул мне в глаза:
- Жанна, почему ты хочешь выйти замуж за Августа? Почему, к примеру, не за Озана?
- Потому что Август добрый! Он подарил мне конфеты! А Озан толкнул меня и обозвал поганкой!
Юлиан мягко улыбается и хлопает по своему колену.
- Иди ко мне.
Я, радостно улыбнувшись, тут же соскочила со стула, но, не без помощи из-за своего маленького роста, села на колени к Юлиану.
- Что будем читать?
- Сказки про магию!
- Про магию? Интересный выбор… Не боишься?
Замотала головой, хоть сердце предательски дрогнуло от страха, вспоминая, как его магия душила меня. В этом мире только при рода сумели сохранить магию, и Юлиан один из них. Магов в настоящее время боялись, потому что в их руках была сосредоточена власть и огромная силы. Их всегда будут презирать, поливать грязью. Инстинкт выживания…
Глава 2
- Ох, моя милая малышка, ты стала такой взрослой!
Я улыбнулась свой матери, к которой сохранила любовь, и обняла ее в ответ. Моя матушка, любимая, не умела отстаивать свои позиции и выражать свое мнение. Пугливая, боящаяся публичного осуждения подданных, мужа и детей, ей было проще подстроиться под всеобщее поведение. Однако, моя привязанности неожиданно придала ей уверенности. Пусть, не в открытую, но она стала проявлять небольшую заботу о своем приемном сыне, частенько, когда его запирали в камере, приносила еду и одеяла вместе со мной, и даже молчала об отлучках брата из дворца по ночам.
Сегодня я покидала дворец. Наступил мой первый год учебы в венценосной академии. Мне исполнилось пятнадцать лет. Мать отстраняется от меня и уходит отдать последние распоряжения стражникам, которые будут сопровождать меня. Я смотрю на свовающихся по моим покоям слуг, и у меня внутри растер раздражение от их медлительности и шума.
- Быстрее собирайте вещи! – рявкнула я, и, похолодев внутри, видя, как те испуганно смотрят на меня, а у некоторых во взгляде появляется ненависть. Очень многие из них помнили маленькую капризную девочку. Поспешно кидаю взгляд на дверь – закрыта. – Простите! Я немного перенервничала…
Слуги улыбаются, и мне становится приятно. Какая я все же глупой была в прошлой жизни. Иногда привычки дают знать о себе, я стараюсь бороться с ними. Одна из них, пожилая горничная подходит ко мне, и заговорщески подмигивает, протягивая… кусочек пирога с вишневой начинкой. Во рту моментально образовывается слюна, а живот урчит.
- Гаррет, ты чудо! – обнимаю пожилую женщину, не чувствуя ни капельки пренебрежения и отвращения.
За кусочек пирога я готова даже кланяться. Всегда была склонна к полноте, из-за этого меня частенько запрещали есть сладкое. Поспешно, под тихий смех слуг, уплетаю кусочек, и вытираю руки о тряпочку, протянутую лакеем и вовремя! В следующую секунду в мои покои зашел отец, и властно взмахнул рукой. Слуги, поклонившись, чуть ли не бегом покинули нас. Они всегда боялись вспыльчивого отца, а под его горячую руку очень легко попасть.
- Дорогая Жанна, поздравляю с поступлением в Венценосную Академию. – мужчина обнимает меня на пару секунд а затем отстраняется, - Помни, ты принцесса Рогнетии, и ты не должна опозорить наш род!
Вот и все. Сухое и короткое поздравление. Вспомнилось, как он поздравил меня в прошлой жизни:
«Любимая доченька, Жанночка, поздравляю с поступлением! Ты стала такой взрослой! Ты наша гордость, лучик света нашего королевства! – крепкие и долгие объятия и улыбка, - Мне будет так не хватать тебя! Помни, ты принцесса Рогнетии, ты не должна никому позволять помыкать тобою! Ты должна быть главной во всем! – король вздыхает, а затем протягивает мне коробочку с браслетом из бриллиантов, - Вот, тебе мой скромный подарок. Папочка будет скучать! Пиши мне, помни про свою семью и скорее приезжай на каникулах.»
Я скучала по такому отцу, доброму и заботливому. Но, увы, как только я стала спорить с ним, делать все наперекор – перестала издеваться над Юлианов, требовать помолвку с Августом, изменилась характером. Так, я перестала интересовать его. Теперь его любимица – Сайлен, которая делала все, так как он и хотел. Грустно осознавать, что его любовь зависит от его прихотей, а не от крови. Вежливо улыбаюсь и делаю реверанс:
- Благодарю вас, ваша светлость.
Король Рогнетии кивает головой, пристально глядя мне в глаза, а затем покидает покои, и уводит с собой маму. Та не выглядит счастливой, но не посмела перечить ему. Королева поспешно обнимает меня, прошептав на ушко слова удачи и просьбу не забывать писать письма. Я крепко обняла ее и с грустью провожала взглядом удаляющихся по коридору родителей. Сайлен не пришла попрощаться, потому что встреча с подругой, с которой видится каждую неделю оказалась важнее, Харви на тренировке, а Клауст, который старше меня на год – уже уехал в академию, не дожидаясь меня. Я грустно вздохнула, обняв себя за плечи. За желание спасти жизнь я расплачиваюсь отношениями с собственной семьей – ее у меня не стало.