Словно вместо возможности наследовать титул их этого титула лишают. Про унизительный имплант они говорили как про единственного своего настоящего защитника и гаранта их невинности и чистоты, а ведь им просто дали возможность – не обязанность, нет-нет, только возможность – просто отказаться от него.
– К чему это, господин советник? – прорезался голос советника по экономике. Реджинальд Басвили, занимающий эту должность уже четвертый год, терпеть не мог длинные вступления и бессмысленные дискуссии. – Это движение, если это можно так назвать, уже давно не новость. Эта дамочка торгует своей непорочностью бойче, чем ласионские жрицы своей доступностью!
– Вы правы, лорд Басвили, перехожу к сути. – Советник по социальным вопросам, худощавый, до ужаса педантичный простолюдин, сидящий в своем кресле с самого начала правления Нири и очень этим гордящийся, легким жестом запустил следующую новость. – У меня есть опасения, что данное происшествие может… ммм… негативно сказаться на динамике внедрения законопроекта в жизнь.
Клэр мысленно поморщилась от этой сухой казенной формулировки, но внимательно посмотрела на оживший визион, она не зря держала этого сухаря на своем месте все это время. Старик Гибсон был действительно хорош. На голограмме можно было рассмотреть ту же самую блондинку, но теперь изрядно пострадавшую. Спутанные волосы, грязь на лице, кажется, синяк под глазом – все это ужасающее великолепие сопровождалось громогласными рыданиями, драматичными комментариями ведущей и причитаниями родителей девушки.
– Я была права, права, они все словно с цепи сорвались! Мне страшно жить!
– Моя девочка, моя малышка, какое животное могло так поступить…
– Вот что бывает, когда империя умывает руки. Немыслимое по своей наглости насилие было совершенно над этой юной и невинной девушкой. Прямо в центре столицы! У негодяев всех мастей развязаны руки…
– Интересно, какое нелепое оправдание придумают власти на этот раз?
Ее величество слегка поморщилась, голоса ведущих передачи просто сочились пафосом и фальшивым негодованием.
– А и в самом деле, давайте заслушаем военного советника? – Предложение было выдвинуто советником по здравоохранению, женщиной несколько простодушной и иной раз излишне прямолинейной, но тем самым хорошо отражающей настроения в обществе.
Справедливости ради, на это совещание надо было позвать генерала Баумштофа, как главу полиции, но встречу со всеми силовыми структурами императрица планировала несколько позже, поэтому отдуваться, похоже, придется полковнику Корсини. Серый Полковник, прозванный в народе так за любовь к гражданским костюмам серого цвета, представлял свое ведомство в Малом Совете на каждом собрании и, как справедливо подозревали все остальные участники, крайне тяготился этим обстоятельством.
Обычно он сидел за столом молча, одинаково равнодушно взирая на всех советников, буравил их своими ледяными глазами, заставляя нервничать и запинаться. За это они платили ему такой же монетой – всякий раз, как только у них появлялась такая возможность, они пытались его на чем-то подловить.
Вот и сейчас. Этому интервью от силы может быть час или два, оно должно было выйти аккурат после совета, чтобы ведущие с чистой совестью могли заявить – правительство опять ничего не делает. И советник по соцвопросам явно был из рук плохо подготовлен, видео подобрано кое-как, никакого четко поставленного вопроса или обрисованной проблемы. Он просто кинул эту новость в круг, как обычно кидают мясо стае голодных собак, чтобы посмотреть, кто из них победит, в надежде зацепить Личного Пса Ее Величества.
Эти моменты Клэр особенно любила за возможность немного взбодриться после долгих и нудных разговоров. Она, как обычно, лишь чуть изогнула бровь и посмотрела на Стена, и он, как обычно, не разочаровал ее. Сцепив пальцы, полковник обвел всех присутствующих своим фирменным снисходительным взглядом, словно говоря, что он устал объяснять им простые и даже очевидные вещи.
– Господа, во-первых, я хочу вам всем напомнить, что офицеры Ее Величества – это вовсе не няньки для избалованных девиц. – Этот холодный поучительный тон особенно раздражал всех в совете. – Во-вторых, я бы сперва с удовольствием заслушал отчет специалистов из комитета по этике, но, судя по всему, у нас такового не имеется.
На этом месте советник Гибсон слегка смутился, но это не помешало ему гнуть свою линию.
– Я уверен, что комиссия по этике обязательно предоставит нам развернутый отчет, однако должен напомнить, что задача данной комиссии – разбирательство и анализ сложных ситуаций, связанных с обновлением законодательства. В то время как ИСО должна именно предупреждать подобные инциденты!
– Я так и понял, что вы не в курсе произошедшего. – Полковник Корсини сказал как отрезал. – В таком случае, дамы и господа, я прошу прощения, но нам придется еще немного задержаться – придется самим смотреть все те ужасы, которые выпали на долю леди Бертуччи.
Под недовольное сопение всего Малого Совета он запустил свое видео на центральном визионе. Небольшое помещение молодежного клуба, не блистающее ни изысканным декором, ни элегантной публикой, было меньше всего похоже на то место, куда направились бы сливки высшего общества. Постоянные посетители этого заведения гордо именовали себя средним классом, потому что могли себе позволить употреблять алкоголь из мытых стаканов и даже заказывать закуски. Некоторые девушки были явно настроены получить внимание от противоположного пола, этот самый противоположный пол щедро делил свое внимание между острыми ребрышками, дешевым пивом и местными красотками. На небольшой сцене готовилась к выступлению местная группа, и, судя по ее виду, пели они исключительно за еду.
– Где это вообще? Это столица или это уже какая-то исправительная колония? – Советники явно были заинтригованы.
– Это район Девоншир, если я правильно помню, то это полчаса на машине от Нижнего Заречья. – Рядом с изображением бара появилась карта столицы с красной линией маршрута, далеко-далеко уходящего на юг от центра города. – Так что да, технически это еще столица.
– Это сюда привезли бедную девушку и из… из… издевались? – Кажется, советник по медицине была впечатлена картинкой и уже опасалась продолжения. И только в одном Клэр была абсолютно уверена – Стен никогда бы не позволил ей увидеть какие-либо издевательства над женщиной.
– Ее туда никто не привозил. Прошу вас, продолжим, нам предстоит нелегкая работа по разбирательству, которую за нас обычно выполняют специалисты из комиссии по этике, за что им большое спасибо.
– Откуда у вас вообще эта запись? Почему новостные дроны не сняли это все?
– А какие новости вы хотите получать из этой дыры? – Советник по делам СМИ огрызался, явно недовольный собой, надо ж было упустить такой первосортный скандал. Так себе, конечно, занятие, но почему же никто не подцепил дрона к этой упоротой активистке?
– Какое интересное сочетание цветов и фактур! – Советника по делам региональной интеграции Клэр ввела в состав совета только ради подобных комментариев, во всем остальном юноша был абсолютно бесполезен. Но теперь, после его замечания, все оставили зарождающуюся склоку и обратили внимание на экран.
– Мать моя эльфийка, что это? – Эта фраза явно выражала общее мнение по поводу увиденного. Появившаяся на визионе леди Бертуччи поражала воображение своим нарядом. Это можно было назвать экспрессивным, эпатажным и даже вульгарным, но никак не подобающим для порядочной девушки.
– Это что, из нового сезона астрийского шарма? – Познания регионального советника в моде, возможно, вызвали бы некоторые подозрения, учитывая, что этот модный дом занимался оригинальным нижним бельем, но на него никто не обратил внимания.
А тем временем события на экране разворачивались с угрожающей скоростью. Радикальная активистка ворвалась на сцену, оттеснив несчастных музыкантов, и стала вдохновенно проповедовать свою точку зрения.
– Вы все просто стадо! Низкопробное быдло, способное только к беспорядочному совокуплению и животному поглощению…
– Мне кажется, девушка пребывает в состоянии опьянения. – Медсоветник потянулась к данным видео, чтобы проверить характеристики организма, возможно, зафиксированные служебной камерой.
– Это мы избранные! Мы! Слышите, это мы! Мы самые достойные и красивые… ик… мы цвет империи! Мы будем править вашими мужиками! Все хотят нас, но никогда не получат! Нас! Ик!
– Давайте позовем юристов, по-моему, эту речь можно классифицировать как провокацию и оскорбление. – Обычно молчаливый, когда это касалось внутренних дел, советник по внешней политике не выдержал и внес рациональное предложение.
– Чо сказала? А? Ты, штоль, королева красоты? – Несколько посетительниц клуба, расстроенных столь непонятной конкуренцией, решили внести ясность в эту ситуацию. – Это ты наших мужиков решила увести?
Дальнейшее действие очень сложно было разложить на составляющие, потому что в общем пьяном женском визге разобрать что-либо было невозможно. Трое крепких теток рабочего вида, у которых плечи и руки были почти как у окружающих мужиков, решительно взобрались на сцену и стащили оттуда неудачливую девицу.
Сильный пол, до того с одобрительными посвистами наблюдавший столь экзотическую картину, стал откровенно глумливо смеяться и явным образом предпочел не вмешиваться в бабские разборки. В пылу схватки кто-то плеснул пиво из большой кружки прямо в лицо юной леди, а в ответ на нецензурную ругань, последовавшую за обливанием, добавили тарелку еды на изысканную прическу. Красный и желтый соус текли по нежной коже лица, смешиваясь с пивом и расплывшейся косметикой.
– Да хватит уже возиться с этой помойкой, выкиньте ее просто! – Неизвестно чей окрик из зала сподвигнул женщин на активные действия. Подхватив отчаянно верещащую девушку под руки, они потащили ее к выходу из клуба, разгоряченная толпа последовала за ними, свистя и улюлюкая. Таким торжественным карнавалом они прошествовали с десяток шагов до огромного контейнера с мусором, ухватили девицу за руки и за ноги и, качнув пару раз, ловко закинули в открытый люк. Раздался противный чавкающий и хлюпающий звук, за которым последовало горькое рыдание.
– Вы… ваши офицеры! – Советник по медицине была искренне возмущена. – Почему они не пресекли это издевательство?
– Мои офицеры имеют четкий приказ действовать только при возникновении угрозы жизни или чести. В противном случае это считается вмешательством в личную жизнь.
В зале совета повисла неловкая тишина. Действительно, буквально недавно было обсуждение такой возможности, и совет в едином порыве отстаивал право граждан империи на полную приватность. Клэр подавила неуместную усмешку, уж больно жалко подвывала из помойки жертва произвола.
– Значит, так. – При звуках голоса Ее Величества все советники вытянулись по струнке. – Это видео сливайте в новости, пусть леди Бертуччи сама выкручивается. И новостные агентства пусть соберутся, ведь есть все ресурсы, неужели ИСО должна выполнять их работу? Жду полный отчет комиссии по этике и медиков. На этом закончим, всем спасибо за работу.
Уставшие после многочасового совещания советники радостно стали собираться, вполголоса переговариваясь между собой.
– А вас, полковник, я попрошу остаться. – Прохладный тон повелительницы империи не сулил ничего хорошего. Под сочувственными или несколько злорадными взглядами коллег лорд Корсини склонил голову, повинуясь приказу.
Не дожидаясь, пока Малый Совет разойдется и покинет зал, Клэр отправилась в свои личные покои. Задняя дверь из зала совета вела в большую сиреневую гостиную, в которой правительница империи предпочитала оставлять все рабочие вопросы. Там дальше, уже не было места ни империи, ни проблемам, там была спальня и детская, еще одна личная маленькая гостиная, выход в закрытый дворик с детской площадкой, ванные комнаты и комнаты личной прислуги.
Туда не было входа никому. Но здесь все было сделано по личному проекту Клэр, и именно здесь она предпочитала обсуждать все сложные вопросы. Она устало опустилась на большой и мягкий диван, откинулась на круглую спинку и потянулась. Никаких лишних людей, теперь можно расслабиться. За полковником Корсини закрылась дверь и засветившийся желтым светом контур явно показал, что включена защита от прослушивания.
– Наконец-то. – Клэр скинула туфли и закинула ноги на подлокотник, этот диван в форме ракушки она подбирала специально, чтобы можно было отдохнуть в такой неподобающей императрице позе. – Стен, будь добр, налей мне, пожалуйста, чего-нибудь.
– Конечно, Ваше Величество. – Он подошел к высокому бару, искрящемуся хрусталем бокалов, и достал бутылку вина и два бокала. Вот так, ей можно все, обращаться на «ты», задирать ноги, и пить вино. Стен никогда не позволял себе перейти грань, отлично помня, что именно его отстраненность и одновременно готовность всегда быть рядом помогли ей выдержать дикий стресс годы назад. Он налил вина в оба бокала и поставил их на маленький столик между диванами, так, чтобы она могла дотянуться до своего бокала. Свой бокал он не трогал, и к концу их беседы бокал так и оставался стоять наполненным, просто создавая видимость совместного распития напитков, чтобы ей было не так одиноко.
Несколько минут они сидели молча, Клэр сделала несколько глотков вина, закрыв глаза и вспоминая все эти важные и нужные моменты прошедшего дня.
– Ты видел эти новости? – Клэр вытащила из комма на запястье свой стилус и направила на большой визион в углу. Тот сразу засветился картинками из документов: фото солдат, приказы, рапорты, какие-то заключения.
– Я в курсе этого, – осторожно ответил Стен, – но это ведомство генерала Баумштофа, я не имею никакого права…
– Хватит про права. – Клэр недовольно фыркнула. Она уже неоднократно предлагала Стену звание генерала и право говорить на равных и с армией, и с космофлотом, но тот все отказывался, оставляя генеральские погоны старику Майерсу. – Расхлебывать все равно тебе. Баумштоф все никак не примет решительных мер, то он выгораживает этих остолопов, то всем грозит колонией, а тем временем эта доморощенная оппозиция наступает нам на пятки. Это уже не просто трибунал, не просто внутренние дела армии, это уже общественно значимое дело. И сегодня пока еще об этом молчат, но уверяю тебя, завтра это всплывет, и…
Стен мрачно молчал, пока Клэр делала очередной глоток вина. Конечно, он знал об этом деле, вернее, уже о делах. И Ее Величество была абсолютно права, говоря о приближающемся скандале. Дела были невероятно гнусные и он понимал колебания генерала, после такого ни одного шанса на карьеру у солдат не будет. И если отдать эти «дела об изнасиловании» в комиссию по этике, а потом вывести из-под трибунала и отдать в гражданскую прокуратуру, то разразится просто невероятный скандал. И главной линией обвинения будет «императрица не может контролировать армию», а следующий шаг – это «нам нужен сильный правитель». А это восстание, гражданская война и еще большее ослабление империи. И, наверное, кому-то могло бы показаться, что рано делать такие выводы из шаблонных криминальных записей, которых полно в каждом городке, но что-то подсказывало Стену не оставлять это без внимания.
– К чему это, господин советник? – прорезался голос советника по экономике. Реджинальд Басвили, занимающий эту должность уже четвертый год, терпеть не мог длинные вступления и бессмысленные дискуссии. – Это движение, если это можно так назвать, уже давно не новость. Эта дамочка торгует своей непорочностью бойче, чем ласионские жрицы своей доступностью!
– Вы правы, лорд Басвили, перехожу к сути. – Советник по социальным вопросам, худощавый, до ужаса педантичный простолюдин, сидящий в своем кресле с самого начала правления Нири и очень этим гордящийся, легким жестом запустил следующую новость. – У меня есть опасения, что данное происшествие может… ммм… негативно сказаться на динамике внедрения законопроекта в жизнь.
Клэр мысленно поморщилась от этой сухой казенной формулировки, но внимательно посмотрела на оживший визион, она не зря держала этого сухаря на своем месте все это время. Старик Гибсон был действительно хорош. На голограмме можно было рассмотреть ту же самую блондинку, но теперь изрядно пострадавшую. Спутанные волосы, грязь на лице, кажется, синяк под глазом – все это ужасающее великолепие сопровождалось громогласными рыданиями, драматичными комментариями ведущей и причитаниями родителей девушки.
– Я была права, права, они все словно с цепи сорвались! Мне страшно жить!
– Моя девочка, моя малышка, какое животное могло так поступить…
– Вот что бывает, когда империя умывает руки. Немыслимое по своей наглости насилие было совершенно над этой юной и невинной девушкой. Прямо в центре столицы! У негодяев всех мастей развязаны руки…
– Интересно, какое нелепое оправдание придумают власти на этот раз?
Ее величество слегка поморщилась, голоса ведущих передачи просто сочились пафосом и фальшивым негодованием.
– А и в самом деле, давайте заслушаем военного советника? – Предложение было выдвинуто советником по здравоохранению, женщиной несколько простодушной и иной раз излишне прямолинейной, но тем самым хорошо отражающей настроения в обществе.
Справедливости ради, на это совещание надо было позвать генерала Баумштофа, как главу полиции, но встречу со всеми силовыми структурами императрица планировала несколько позже, поэтому отдуваться, похоже, придется полковнику Корсини. Серый Полковник, прозванный в народе так за любовь к гражданским костюмам серого цвета, представлял свое ведомство в Малом Совете на каждом собрании и, как справедливо подозревали все остальные участники, крайне тяготился этим обстоятельством.
Обычно он сидел за столом молча, одинаково равнодушно взирая на всех советников, буравил их своими ледяными глазами, заставляя нервничать и запинаться. За это они платили ему такой же монетой – всякий раз, как только у них появлялась такая возможность, они пытались его на чем-то подловить.
Вот и сейчас. Этому интервью от силы может быть час или два, оно должно было выйти аккурат после совета, чтобы ведущие с чистой совестью могли заявить – правительство опять ничего не делает. И советник по соцвопросам явно был из рук плохо подготовлен, видео подобрано кое-как, никакого четко поставленного вопроса или обрисованной проблемы. Он просто кинул эту новость в круг, как обычно кидают мясо стае голодных собак, чтобы посмотреть, кто из них победит, в надежде зацепить Личного Пса Ее Величества.
Эти моменты Клэр особенно любила за возможность немного взбодриться после долгих и нудных разговоров. Она, как обычно, лишь чуть изогнула бровь и посмотрела на Стена, и он, как обычно, не разочаровал ее. Сцепив пальцы, полковник обвел всех присутствующих своим фирменным снисходительным взглядом, словно говоря, что он устал объяснять им простые и даже очевидные вещи.
– Господа, во-первых, я хочу вам всем напомнить, что офицеры Ее Величества – это вовсе не няньки для избалованных девиц. – Этот холодный поучительный тон особенно раздражал всех в совете. – Во-вторых, я бы сперва с удовольствием заслушал отчет специалистов из комитета по этике, но, судя по всему, у нас такового не имеется.
На этом месте советник Гибсон слегка смутился, но это не помешало ему гнуть свою линию.
– Я уверен, что комиссия по этике обязательно предоставит нам развернутый отчет, однако должен напомнить, что задача данной комиссии – разбирательство и анализ сложных ситуаций, связанных с обновлением законодательства. В то время как ИСО должна именно предупреждать подобные инциденты!
– Я так и понял, что вы не в курсе произошедшего. – Полковник Корсини сказал как отрезал. – В таком случае, дамы и господа, я прошу прощения, но нам придется еще немного задержаться – придется самим смотреть все те ужасы, которые выпали на долю леди Бертуччи.
Под недовольное сопение всего Малого Совета он запустил свое видео на центральном визионе. Небольшое помещение молодежного клуба, не блистающее ни изысканным декором, ни элегантной публикой, было меньше всего похоже на то место, куда направились бы сливки высшего общества. Постоянные посетители этого заведения гордо именовали себя средним классом, потому что могли себе позволить употреблять алкоголь из мытых стаканов и даже заказывать закуски. Некоторые девушки были явно настроены получить внимание от противоположного пола, этот самый противоположный пол щедро делил свое внимание между острыми ребрышками, дешевым пивом и местными красотками. На небольшой сцене готовилась к выступлению местная группа, и, судя по ее виду, пели они исключительно за еду.
– Где это вообще? Это столица или это уже какая-то исправительная колония? – Советники явно были заинтригованы.
– Это район Девоншир, если я правильно помню, то это полчаса на машине от Нижнего Заречья. – Рядом с изображением бара появилась карта столицы с красной линией маршрута, далеко-далеко уходящего на юг от центра города. – Так что да, технически это еще столица.
– Это сюда привезли бедную девушку и из… из… издевались? – Кажется, советник по медицине была впечатлена картинкой и уже опасалась продолжения. И только в одном Клэр была абсолютно уверена – Стен никогда бы не позволил ей увидеть какие-либо издевательства над женщиной.
– Ее туда никто не привозил. Прошу вас, продолжим, нам предстоит нелегкая работа по разбирательству, которую за нас обычно выполняют специалисты из комиссии по этике, за что им большое спасибо.
– Откуда у вас вообще эта запись? Почему новостные дроны не сняли это все?
– А какие новости вы хотите получать из этой дыры? – Советник по делам СМИ огрызался, явно недовольный собой, надо ж было упустить такой первосортный скандал. Так себе, конечно, занятие, но почему же никто не подцепил дрона к этой упоротой активистке?
– Какое интересное сочетание цветов и фактур! – Советника по делам региональной интеграции Клэр ввела в состав совета только ради подобных комментариев, во всем остальном юноша был абсолютно бесполезен. Но теперь, после его замечания, все оставили зарождающуюся склоку и обратили внимание на экран.
– Мать моя эльфийка, что это? – Эта фраза явно выражала общее мнение по поводу увиденного. Появившаяся на визионе леди Бертуччи поражала воображение своим нарядом. Это можно было назвать экспрессивным, эпатажным и даже вульгарным, но никак не подобающим для порядочной девушки.
– Это что, из нового сезона астрийского шарма? – Познания регионального советника в моде, возможно, вызвали бы некоторые подозрения, учитывая, что этот модный дом занимался оригинальным нижним бельем, но на него никто не обратил внимания.
А тем временем события на экране разворачивались с угрожающей скоростью. Радикальная активистка ворвалась на сцену, оттеснив несчастных музыкантов, и стала вдохновенно проповедовать свою точку зрения.
– Вы все просто стадо! Низкопробное быдло, способное только к беспорядочному совокуплению и животному поглощению…
– Мне кажется, девушка пребывает в состоянии опьянения. – Медсоветник потянулась к данным видео, чтобы проверить характеристики организма, возможно, зафиксированные служебной камерой.
– Это мы избранные! Мы! Слышите, это мы! Мы самые достойные и красивые… ик… мы цвет империи! Мы будем править вашими мужиками! Все хотят нас, но никогда не получат! Нас! Ик!
– Давайте позовем юристов, по-моему, эту речь можно классифицировать как провокацию и оскорбление. – Обычно молчаливый, когда это касалось внутренних дел, советник по внешней политике не выдержал и внес рациональное предложение.
– Чо сказала? А? Ты, штоль, королева красоты? – Несколько посетительниц клуба, расстроенных столь непонятной конкуренцией, решили внести ясность в эту ситуацию. – Это ты наших мужиков решила увести?
Дальнейшее действие очень сложно было разложить на составляющие, потому что в общем пьяном женском визге разобрать что-либо было невозможно. Трое крепких теток рабочего вида, у которых плечи и руки были почти как у окружающих мужиков, решительно взобрались на сцену и стащили оттуда неудачливую девицу.
Сильный пол, до того с одобрительными посвистами наблюдавший столь экзотическую картину, стал откровенно глумливо смеяться и явным образом предпочел не вмешиваться в бабские разборки. В пылу схватки кто-то плеснул пиво из большой кружки прямо в лицо юной леди, а в ответ на нецензурную ругань, последовавшую за обливанием, добавили тарелку еды на изысканную прическу. Красный и желтый соус текли по нежной коже лица, смешиваясь с пивом и расплывшейся косметикой.
– Да хватит уже возиться с этой помойкой, выкиньте ее просто! – Неизвестно чей окрик из зала сподвигнул женщин на активные действия. Подхватив отчаянно верещащую девушку под руки, они потащили ее к выходу из клуба, разгоряченная толпа последовала за ними, свистя и улюлюкая. Таким торжественным карнавалом они прошествовали с десяток шагов до огромного контейнера с мусором, ухватили девицу за руки и за ноги и, качнув пару раз, ловко закинули в открытый люк. Раздался противный чавкающий и хлюпающий звук, за которым последовало горькое рыдание.
– Вы… ваши офицеры! – Советник по медицине была искренне возмущена. – Почему они не пресекли это издевательство?
– Мои офицеры имеют четкий приказ действовать только при возникновении угрозы жизни или чести. В противном случае это считается вмешательством в личную жизнь.
В зале совета повисла неловкая тишина. Действительно, буквально недавно было обсуждение такой возможности, и совет в едином порыве отстаивал право граждан империи на полную приватность. Клэр подавила неуместную усмешку, уж больно жалко подвывала из помойки жертва произвола.
– Значит, так. – При звуках голоса Ее Величества все советники вытянулись по струнке. – Это видео сливайте в новости, пусть леди Бертуччи сама выкручивается. И новостные агентства пусть соберутся, ведь есть все ресурсы, неужели ИСО должна выполнять их работу? Жду полный отчет комиссии по этике и медиков. На этом закончим, всем спасибо за работу.
Уставшие после многочасового совещания советники радостно стали собираться, вполголоса переговариваясь между собой.
– А вас, полковник, я попрошу остаться. – Прохладный тон повелительницы империи не сулил ничего хорошего. Под сочувственными или несколько злорадными взглядами коллег лорд Корсини склонил голову, повинуясь приказу.
Не дожидаясь, пока Малый Совет разойдется и покинет зал, Клэр отправилась в свои личные покои. Задняя дверь из зала совета вела в большую сиреневую гостиную, в которой правительница империи предпочитала оставлять все рабочие вопросы. Там дальше, уже не было места ни империи, ни проблемам, там была спальня и детская, еще одна личная маленькая гостиная, выход в закрытый дворик с детской площадкой, ванные комнаты и комнаты личной прислуги.
Туда не было входа никому. Но здесь все было сделано по личному проекту Клэр, и именно здесь она предпочитала обсуждать все сложные вопросы. Она устало опустилась на большой и мягкий диван, откинулась на круглую спинку и потянулась. Никаких лишних людей, теперь можно расслабиться. За полковником Корсини закрылась дверь и засветившийся желтым светом контур явно показал, что включена защита от прослушивания.
– Наконец-то. – Клэр скинула туфли и закинула ноги на подлокотник, этот диван в форме ракушки она подбирала специально, чтобы можно было отдохнуть в такой неподобающей императрице позе. – Стен, будь добр, налей мне, пожалуйста, чего-нибудь.
– Конечно, Ваше Величество. – Он подошел к высокому бару, искрящемуся хрусталем бокалов, и достал бутылку вина и два бокала. Вот так, ей можно все, обращаться на «ты», задирать ноги, и пить вино. Стен никогда не позволял себе перейти грань, отлично помня, что именно его отстраненность и одновременно готовность всегда быть рядом помогли ей выдержать дикий стресс годы назад. Он налил вина в оба бокала и поставил их на маленький столик между диванами, так, чтобы она могла дотянуться до своего бокала. Свой бокал он не трогал, и к концу их беседы бокал так и оставался стоять наполненным, просто создавая видимость совместного распития напитков, чтобы ей было не так одиноко.
Несколько минут они сидели молча, Клэр сделала несколько глотков вина, закрыв глаза и вспоминая все эти важные и нужные моменты прошедшего дня.
– Ты видел эти новости? – Клэр вытащила из комма на запястье свой стилус и направила на большой визион в углу. Тот сразу засветился картинками из документов: фото солдат, приказы, рапорты, какие-то заключения.
– Я в курсе этого, – осторожно ответил Стен, – но это ведомство генерала Баумштофа, я не имею никакого права…
– Хватит про права. – Клэр недовольно фыркнула. Она уже неоднократно предлагала Стену звание генерала и право говорить на равных и с армией, и с космофлотом, но тот все отказывался, оставляя генеральские погоны старику Майерсу. – Расхлебывать все равно тебе. Баумштоф все никак не примет решительных мер, то он выгораживает этих остолопов, то всем грозит колонией, а тем временем эта доморощенная оппозиция наступает нам на пятки. Это уже не просто трибунал, не просто внутренние дела армии, это уже общественно значимое дело. И сегодня пока еще об этом молчат, но уверяю тебя, завтра это всплывет, и…
Стен мрачно молчал, пока Клэр делала очередной глоток вина. Конечно, он знал об этом деле, вернее, уже о делах. И Ее Величество была абсолютно права, говоря о приближающемся скандале. Дела были невероятно гнусные и он понимал колебания генерала, после такого ни одного шанса на карьеру у солдат не будет. И если отдать эти «дела об изнасиловании» в комиссию по этике, а потом вывести из-под трибунала и отдать в гражданскую прокуратуру, то разразится просто невероятный скандал. И главной линией обвинения будет «императрица не может контролировать армию», а следующий шаг – это «нам нужен сильный правитель». А это восстание, гражданская война и еще большее ослабление империи. И, наверное, кому-то могло бы показаться, что рано делать такие выводы из шаблонных криминальных записей, которых полно в каждом городке, но что-то подсказывало Стену не оставлять это без внимания.
