– Я ни в жизнь не поверю, что вы пропустили все эти законы без внимания.
– Конечно, нет! У нас был специальный курс, который мы весь выстроили в тесном сотрудничестве с комиссией по этике. – Майор Крамер чувствовал, что его подталкивают в какую-то сторону, но пока не понял, в какую именно, ведь по сути он – и все его студенты – поступили правильно.
– Прекрасно! – Полковник довольно улыбнулся, что бывало нечасто. – Именно это я и хотел услышать. Поэтому у меня будет для вас особое задание…
Несколько минут ошарашенный преподаватель этикета слушал свое задание, и его растерянный вид весьма радовал бывшего студента. Но роли уже давно поменялись, и теперь учителю надо было как-то донести до начальства, что реализовать эти требования нет никакой возможности. Никто не готовит целый курс для совершенно новых слушателей, это ведь совсем не то же самое, что подготовленные курсанты Академии ИСО. Но приказы надо выполнять. Поэтому майор Крамер только кивнул, пробормотал положенные слова и отправился в свой кабинет готовить документы для обучения курсантов космофлота и армии.
Сигма Схаа
Зия сидела на диванчике ни жива ни мертва. И встать было страшно – хозяин дома словно приморозил ее своим тяжелым взглядом, и оставаться было страшно, Хорек Монк яростно размахивал руками и брызгал слюной. Девушка едва заметно сдвинулась подальше – почему все наркоманы такие слюнявые? – Если гость врежет ей своей правой рукой с усилителем, то мало не покажется точно. Он уже сломал спинку у дивана, когда услышал, что Ченг к нему не выйдет. И теперь орал на жрицу, требуя позвать свою жену, упрямо отказываясь признавать развод. Пришлось хозяину самому выйти и объяснить, куда Хорек может засунуть свои требования.
Пока все складывалось неплохо, Ануш успела утащить глупую девицу в комнату и заставить сидеть тихо. Ченг сидела на кухне и не высовывалась, пока жрец и Зия пытались избавиться от назойливого гостя. Это был далеко не первый посетитель под кайфом, который приходил в храм с какими-то претензиями, и все они одинаково уходили ни с чем.
Во многом благодаря Зун, дом Луны успешно держал нейтралитет между местными бандитами, профсоюзом крысоловов, заводскими властями и департаментом шерифа. Поэтому Сайрус не особенно волновался. Бандиты сюда не нагрянут – поживиться тут нечем, а возможность отпевать на небо своих покойников в любой банде была в почете. Даже Кот Ти, толстый и ленивый сутенер задрипанного борделя под космопортом, не принимал храм как конкурента. Его заведение было в первую очередь наркопритоном, и все девочки там были под «белым» и работали за дозу. Так что в условиях Сигмы Схаа дом Луны был где-то между похоронным домом и библиотекой.
Шерифу тут тоже делать нечего, напротив, он был счастлив скинуть с себя ответственность за бродяжек. А уж убедившись, что в храме нет ни наркотиков, ни выпивки, ни даже драк захудалых не происходит, он и вовсе забыл сюда дорогу. Ну как забыл, пару раз в год на праздники вспоминал, являлся поддатый и с конфетами, наслаждался ласками жриц и отбывал обратно.
Заводским и подавно тут искать было нечего, по первости руководство еще наезжало с грохотом и всякими угрозами, но девочки при виде богатых мужчин теряли над собой контроль, и ушлым бизнесменам приходилось удирать прочь от любвеобильных жриц.
Ну а охотники как не имели никаких видов на храм, так и со временем не изменили своего мнения. Их вполне устраивал такой расклад, да и куда приятней ходить в заведение со здоровыми и милыми жрицами, чем в притон. Так что да, можно сказать, что между домом Луны и профсоюзом была нежная любовь.
Однако такое шаткое равновесие означало, что с этими залетными гостями жрецам предстояло разбираться самим. Дом Шивы – в руках Шивы. Вот и все дела. Сдвигать свои позиции в сторону одного из игроков ради защиты означало немедленно попасть в самый центр разборок между всеми силами на этой задрипанной планете.
Жрец смотрел на разошедшегося наркомана и гадал – пройдет ли его одержимость сама по себе или придется как-нибудь проводить молодца в сторону пустыни. Вообще, эти несчастные потерянные мужья – это просто местная нелепица. Сперва они бьют себя кулаком в грудь, выгоняют рыдающую жену в храм, запрещают возвращаться домой, а через пару недель сами приходят и со слезами умоляют вернуться. Таких однодневных жриц здесь побывало уже полгорода.
С одной только разницей – Ченг оформила развод, и жрец с радостью его завизировал. Если раньше надо было идти к шерифу, а потом в муниципалитет, то сейчас достаточно одного слова Хозяина Неба. Так что Хорек Монк сильно просчитался, когда полагал, что с легкостью вернет жену домой. И теперь ему приходилось таскаться на окраину города и кричать любовные признания в надежде, что бывшая жена услышит и вернется. В любовь верилось весьма слабо, и особенно потому, что всякий раз, потерпев неудачу, он начинал выкрикивать угрозы и ломать мебель.
Вот и сейчас мужчина выкрикнул непечатные слова, плюнул прямо на голову жрице и пнул столик. Несчастная мебель жалко развалилась на куски. Поняв, что в очередной раз его затея провалилась, Хорек ушел из храма.
Сайрус покачал головой и пошел на кухню утешать Ченг. Каждый раз после визита бывшего мужа у нее начинались панические приступы, так что приходилось держать ее за руки и отрабатывать дыхание. В этот раз женщина сделала несколько глубоких вдохов, а потом расплакалась. Но уже без истерики и громких всхлипов, просто слезы облегчения, стоило пройти страху. Вообще ей на удивление неплохо удавалось отойти от страшной ситуации, словно в ней был несгибаемый стержень. И это вызывало уважение, в отличии от многих девушек, которые ломались, сдавались и очень быстро теряли себя окончательно.
– Хозяин, я тут думала, какое будущее ждет меня. – То ли вопрос, то ли утверждение. Словно несчастная решила поделиться своими мыслями со жрецом.
– И какое?
– Мне нужен защитник. Другого выхода нет. Мне надо найти себе мужа, которого Монк будет бояться.
Жрец хмыкнул и задумался. В словах женщины был резон. В самом деле, если она станет женой одной из крупных шишек – тут уже неважно, криминальных или легальных – то бывший муж точно побоится ее преследовать. Дело осталось за малым – уговорить подходящего мужчину взять ее замуж.
– Хороший план. Что думаешь делать?
– Научите меня! – Ченг воскликнула с таким жаром, что жрец отшатнулся от нее. – Девочки говорят, что если с вами переспать, то потом будешь самой лучшей жрицей! Тогда я смогу кого угодно в себя влюбить!
– Откуда они это знают? Я никогда ни с кем не спал.
От этого заявления запал у женщины пропал, явно было видно, что весь ее план строился на единственном, что было у нее в активе. Женская привлекательность – товар скоропортящийся, и Ченг понимала это гораздо лучше прочих. Сайрус ощутил что-то похожее на укол совести. Вот он, тот самый момент, когда он как служитель веры должен оказать поддержку, а он отворачивается. Научить эту сильную женщину такому простому делу? Женщину, которая будет с радостью учиться и из кожи вон лезть, чтобы преуспеть. Первую и единственную, которой хоть что-то надо в жизни.
– Я научу. А сейчас заканчивай готовку, скоро вечер.
Земля
Сержант Нагуро бросил короткий взгляд на стаю видеодронов, круживших над тюремным плацем словно вороны, и снова уставился в землю. В гладком специальном покрытии площади перед тюрьмой ИСО не было ничего необычного, точно такое же было перед зданием академии космофлота, да и, наверное, перед армейской академией тоже, высматривать там точно нечего.
Однако лишний раз поднимать глаза не хотелось, вороны–дроны пристально следили и каждого обливали волной вспышек фотокамер, чтобы точно снять выражение лица. Да и смотреть вниз было всяко полезней, потому как эта совершенно чудовищная фиксирующая система из цепей практически полностью обездвиживала человека. Так что до флаера они шли несколько минут, мелко семеня ногами, вынужденные двигаться совершено синхронно, чтобы не упасть.
Они – это восемнадцать офицеров штрафбата, которых транспортировали к месту отбывания наказания. Мичман второго класса, сержант имперского космофлота Ян Нагуро много времени потратил на раздумья о том, как он попал сюда, но к однозначному выводу так и не пришел. Все дело было в той девице, которую он встретил в баре. Обычная девица, в меру симпатичная, в меру наглая, таких в каждом баре в армейском квартале было полным–полно.
Они всегда подсаживались к парням в форме, намекали на угощение, а через пару бокалов звали к себе домой, чтобы выпросить денег. Официально проституции в империи не было, но в таких барах всегда было полно молодых мужчин, готовых финансово поддержать юных девушек и, конечно, полно девушек, которым нравятся парни в форме. А как иначе?
Только в этот раз утро встретило мичмана не только похмельем, но и нарядом космопола. И вся его жизнь превратилась в череду нелепых и отвратительных допросов. Космопол, комиссия по этике, прокуратура.
Был в квартире у девушки?
Был.
Секс был?
Был.
Принуждал?
Нет.
А как… Было неописуемо гадко во всех деталях описывать произошедшее. Кто кому что сказал, куда он пришел, за какие части тела трогал, как и куда вставлял, как держал, что при этом говорил. После нескольких стаканов в баре, в свой законный выходной после долгого полета, откуда он мог достоверно помнить такие детали? Как вообще можно запомнить такие мелочи, когда рядом горячая девушка, которая сама стягивает с него штаны?
Сперва ограничение полетов, потом запрет на выезд, потом обязательное проживание на территории академии космофлота. В качестве меры предосторожности. Ну да, конечно. Ян все не мог понять, когда же это закончится, сколько можно разбираться с таким нелепым и явно сфабрикованным делом? Даже подумывал предложить девушке денег, если она хотела именно этого, но флотский адвокат категорически запретил. А потом его проводили в специальный автобус, заковав в наручники словно убийцу, где он и осознал всю глубину своего попадания. В автобусе было два десятка человек. И везли их не куда–то там, а в те самые пресловутые подвалы ИСО. У кого–то даже случилась истерика по дороге, которую радостно снимали безжалостные дроны через стекло тюремного транспорта.
Вопреки ожиданиям, в подвалах ИСО было не так уж и плохо, во всяком случае не сильно хуже, чем в камере предварительного заключения в космополе. Здесь камера была хоть и тесная, но вполне приличная, с удобной койкой и даже с приватным санузлом. Фантазия, до того рисовавшая подземелье с крысами и холодными каменными стенами, даже осмелела и намекала на возможную свободу. Но зря. Пройдя очередной круг допросов, вопреки ожиданиям вполне деликатных и проведенных со всем возможным уважением, сержант шкурой понял – оправдание им не светит.
И вот теперь, после крайне скупого на слова приговора, без излишних юридических процедур вроде адвокатской защиты, их отправили в штрафбат. Даже срок не назвали. Странным образом их всех снова заковали в цепи, хотя до этого обходились довольно мягко, выпускали на прогулки в спортзал и прилично кормили. Почему так – сержант не понял, да его это мало занимало. Приговор вынесен, жизнь разрушена, после штрафбата ему уже не видать шансов на повышение, да что уж там, вернуться бы домой живым и относительно здоровым. Ведь как оно там, в штрафбате Имперской Службы Охраны, никто не знал.
Внутрь флаера их грузили под конвоем – шеренга вооруженных солдат в тяжелом обмундировании на горстку скованных по рукам и ногам парней? Не слишком ли это много? Ян горько вздохнул – он уже злился, и печалился, и надеялся, но сейчас его настигла апатия. И не его одного. В отличии от прошлой перевозки никто не буянил, не кричал и не угрожал. Похоже, силы покинули их всех.
Флаер задраил за ними люк, оставив в трюме с парой охранников, и через несколько секунд взмыл в воздух. Куда на этот раз? Если расследование завершено, то значит, везут в колонию. Но почему на флаере? Сержант пытался вспомнить класс корабля: если это серия S, то, возможно, это специальный транспорт до орбиты, чтобы погрузить на следующий корабль. Эта серия была только у космофлота, и полеты эти были строго регламентированы. Откуда такой флаер у охранки? А если нет? А если это другая серия, то до орбиты они не долетят. Значит, на Земле. На Земле нет колоний. Он растеряно глянул на соседей; видимо, другие парни из космофлота тоже задались этим вопросом, потому что он наткнулся на такие же ничего не понимающие взгляды. Один из конвоиров на них прикрикнул, и пришлось привычно опустить глаза в пол и только прислушиваться к звукам за бортом.
Спустя всего час времени флаер приземлился, это Нагуро понял совершенно отчетливо – никакая это не орбита. Снова переглянулся со своими, да и армейские тоже все поняли и стали недоуменно озираться. Дальше случилось совсем странное. Автоматическая система контроля отключилась. Грохот падающих на пол цепей странным образом ввел всех в ступор.
Желание выскочить на свободу свербело внутри, безумно хотелось взмахнуть руками, вскочить с жесткого сиденья. Но все продолжали сидеть как приклеенные – похоже, подозрение постигло не его одного. Убит при попытке к бегству? Вот что будет написано в его деле, стоит встать с кресла. Особое положение мигом закроет любое расследование, никто и никогда не будет разбираться, что произошло.
Люк открылся, и охранники, которые вроде и так всю дорогу стояли навытяжку, словно вытянулись еще больше. На борт поднялись двое офицеров ИСО, в одном из которых сержант не без ужаса узнал самого Серого Полковника. И тут один конвоир рявкнул, как умеют только инструктора строевой подготовки, так, что у них в ушах зазвенело.
– Встать! Смирно! Равнение направо!
Военная выправка не испаряется из крови, не стирается за пару месяцев заключения. Все восемнадцать осужденных мгновенно вскочили со своих мест и встали в строй, и на этот раз было совершенно неважно, какие погоны они носили до этого момента. Сейчас они все были в серых комбинезонах, так что строй вышел довольно однородный. Ян скорее почувствовал, чем догадался, что все присутствующие – включая конвоиров – замерли под изучающим холодным взглядом офицера. В полной тишине в трюм поднялись еще двое людей, по странному совпадению одетые также в тюремные робы, и заняли свои места в конце строя. Это еще что такое? Даже боковым зрением сержант смог заметить и военную выправку, и строгие уставные стрижки, эти двое – точно военные. Но кто? Если все неудачники из космофлота и армии уже были здесь.
– Значит так, господа офицеры. – Тихий, словно шелест осенней листвы, голос Серого Полковника раздался в трюме флаера. – Полагаю, вам всем известны правила пребывания в штрафном батальоне, но я хочу обратить ваше внимание на несколько моментов. Пока что у вас есть реальный шанс вернуть свою прошлую жизнь. Примерно через полгода будет пересмотр дела, и ваша основная задача дожить до этого дня без серьезных замечаний. Ничего сверхсложного, просто исполнять приказы и соблюдать субординацию. Полагаю, что это вполне посильная задача для офицеров Ее Величества. Тем, кто с этим справится, я лично обещаю честное и независимое расследование со всеми возможными компенсациями.
– Конечно, нет! У нас был специальный курс, который мы весь выстроили в тесном сотрудничестве с комиссией по этике. – Майор Крамер чувствовал, что его подталкивают в какую-то сторону, но пока не понял, в какую именно, ведь по сути он – и все его студенты – поступили правильно.
– Прекрасно! – Полковник довольно улыбнулся, что бывало нечасто. – Именно это я и хотел услышать. Поэтому у меня будет для вас особое задание…
Несколько минут ошарашенный преподаватель этикета слушал свое задание, и его растерянный вид весьма радовал бывшего студента. Но роли уже давно поменялись, и теперь учителю надо было как-то донести до начальства, что реализовать эти требования нет никакой возможности. Никто не готовит целый курс для совершенно новых слушателей, это ведь совсем не то же самое, что подготовленные курсанты Академии ИСО. Но приказы надо выполнять. Поэтому майор Крамер только кивнул, пробормотал положенные слова и отправился в свой кабинет готовить документы для обучения курсантов космофлота и армии.
***
Сигма Схаа
Зия сидела на диванчике ни жива ни мертва. И встать было страшно – хозяин дома словно приморозил ее своим тяжелым взглядом, и оставаться было страшно, Хорек Монк яростно размахивал руками и брызгал слюной. Девушка едва заметно сдвинулась подальше – почему все наркоманы такие слюнявые? – Если гость врежет ей своей правой рукой с усилителем, то мало не покажется точно. Он уже сломал спинку у дивана, когда услышал, что Ченг к нему не выйдет. И теперь орал на жрицу, требуя позвать свою жену, упрямо отказываясь признавать развод. Пришлось хозяину самому выйти и объяснить, куда Хорек может засунуть свои требования.
Пока все складывалось неплохо, Ануш успела утащить глупую девицу в комнату и заставить сидеть тихо. Ченг сидела на кухне и не высовывалась, пока жрец и Зия пытались избавиться от назойливого гостя. Это был далеко не первый посетитель под кайфом, который приходил в храм с какими-то претензиями, и все они одинаково уходили ни с чем.
Во многом благодаря Зун, дом Луны успешно держал нейтралитет между местными бандитами, профсоюзом крысоловов, заводскими властями и департаментом шерифа. Поэтому Сайрус не особенно волновался. Бандиты сюда не нагрянут – поживиться тут нечем, а возможность отпевать на небо своих покойников в любой банде была в почете. Даже Кот Ти, толстый и ленивый сутенер задрипанного борделя под космопортом, не принимал храм как конкурента. Его заведение было в первую очередь наркопритоном, и все девочки там были под «белым» и работали за дозу. Так что в условиях Сигмы Схаа дом Луны был где-то между похоронным домом и библиотекой.
Шерифу тут тоже делать нечего, напротив, он был счастлив скинуть с себя ответственность за бродяжек. А уж убедившись, что в храме нет ни наркотиков, ни выпивки, ни даже драк захудалых не происходит, он и вовсе забыл сюда дорогу. Ну как забыл, пару раз в год на праздники вспоминал, являлся поддатый и с конфетами, наслаждался ласками жриц и отбывал обратно.
Заводским и подавно тут искать было нечего, по первости руководство еще наезжало с грохотом и всякими угрозами, но девочки при виде богатых мужчин теряли над собой контроль, и ушлым бизнесменам приходилось удирать прочь от любвеобильных жриц.
Ну а охотники как не имели никаких видов на храм, так и со временем не изменили своего мнения. Их вполне устраивал такой расклад, да и куда приятней ходить в заведение со здоровыми и милыми жрицами, чем в притон. Так что да, можно сказать, что между домом Луны и профсоюзом была нежная любовь.
Однако такое шаткое равновесие означало, что с этими залетными гостями жрецам предстояло разбираться самим. Дом Шивы – в руках Шивы. Вот и все дела. Сдвигать свои позиции в сторону одного из игроков ради защиты означало немедленно попасть в самый центр разборок между всеми силами на этой задрипанной планете.
Жрец смотрел на разошедшегося наркомана и гадал – пройдет ли его одержимость сама по себе или придется как-нибудь проводить молодца в сторону пустыни. Вообще, эти несчастные потерянные мужья – это просто местная нелепица. Сперва они бьют себя кулаком в грудь, выгоняют рыдающую жену в храм, запрещают возвращаться домой, а через пару недель сами приходят и со слезами умоляют вернуться. Таких однодневных жриц здесь побывало уже полгорода.
С одной только разницей – Ченг оформила развод, и жрец с радостью его завизировал. Если раньше надо было идти к шерифу, а потом в муниципалитет, то сейчас достаточно одного слова Хозяина Неба. Так что Хорек Монк сильно просчитался, когда полагал, что с легкостью вернет жену домой. И теперь ему приходилось таскаться на окраину города и кричать любовные признания в надежде, что бывшая жена услышит и вернется. В любовь верилось весьма слабо, и особенно потому, что всякий раз, потерпев неудачу, он начинал выкрикивать угрозы и ломать мебель.
Вот и сейчас мужчина выкрикнул непечатные слова, плюнул прямо на голову жрице и пнул столик. Несчастная мебель жалко развалилась на куски. Поняв, что в очередной раз его затея провалилась, Хорек ушел из храма.
Сайрус покачал головой и пошел на кухню утешать Ченг. Каждый раз после визита бывшего мужа у нее начинались панические приступы, так что приходилось держать ее за руки и отрабатывать дыхание. В этот раз женщина сделала несколько глубоких вдохов, а потом расплакалась. Но уже без истерики и громких всхлипов, просто слезы облегчения, стоило пройти страху. Вообще ей на удивление неплохо удавалось отойти от страшной ситуации, словно в ней был несгибаемый стержень. И это вызывало уважение, в отличии от многих девушек, которые ломались, сдавались и очень быстро теряли себя окончательно.
– Хозяин, я тут думала, какое будущее ждет меня. – То ли вопрос, то ли утверждение. Словно несчастная решила поделиться своими мыслями со жрецом.
– И какое?
– Мне нужен защитник. Другого выхода нет. Мне надо найти себе мужа, которого Монк будет бояться.
Жрец хмыкнул и задумался. В словах женщины был резон. В самом деле, если она станет женой одной из крупных шишек – тут уже неважно, криминальных или легальных – то бывший муж точно побоится ее преследовать. Дело осталось за малым – уговорить подходящего мужчину взять ее замуж.
– Хороший план. Что думаешь делать?
– Научите меня! – Ченг воскликнула с таким жаром, что жрец отшатнулся от нее. – Девочки говорят, что если с вами переспать, то потом будешь самой лучшей жрицей! Тогда я смогу кого угодно в себя влюбить!
– Откуда они это знают? Я никогда ни с кем не спал.
От этого заявления запал у женщины пропал, явно было видно, что весь ее план строился на единственном, что было у нее в активе. Женская привлекательность – товар скоропортящийся, и Ченг понимала это гораздо лучше прочих. Сайрус ощутил что-то похожее на укол совести. Вот он, тот самый момент, когда он как служитель веры должен оказать поддержку, а он отворачивается. Научить эту сильную женщину такому простому делу? Женщину, которая будет с радостью учиться и из кожи вон лезть, чтобы преуспеть. Первую и единственную, которой хоть что-то надо в жизни.
– Я научу. А сейчас заканчивай готовку, скоро вечер.
Глава 7. Штрафбат
***
Земля
Сержант Нагуро бросил короткий взгляд на стаю видеодронов, круживших над тюремным плацем словно вороны, и снова уставился в землю. В гладком специальном покрытии площади перед тюрьмой ИСО не было ничего необычного, точно такое же было перед зданием академии космофлота, да и, наверное, перед армейской академией тоже, высматривать там точно нечего.
Однако лишний раз поднимать глаза не хотелось, вороны–дроны пристально следили и каждого обливали волной вспышек фотокамер, чтобы точно снять выражение лица. Да и смотреть вниз было всяко полезней, потому как эта совершенно чудовищная фиксирующая система из цепей практически полностью обездвиживала человека. Так что до флаера они шли несколько минут, мелко семеня ногами, вынужденные двигаться совершено синхронно, чтобы не упасть.
Они – это восемнадцать офицеров штрафбата, которых транспортировали к месту отбывания наказания. Мичман второго класса, сержант имперского космофлота Ян Нагуро много времени потратил на раздумья о том, как он попал сюда, но к однозначному выводу так и не пришел. Все дело было в той девице, которую он встретил в баре. Обычная девица, в меру симпатичная, в меру наглая, таких в каждом баре в армейском квартале было полным–полно.
Они всегда подсаживались к парням в форме, намекали на угощение, а через пару бокалов звали к себе домой, чтобы выпросить денег. Официально проституции в империи не было, но в таких барах всегда было полно молодых мужчин, готовых финансово поддержать юных девушек и, конечно, полно девушек, которым нравятся парни в форме. А как иначе?
Только в этот раз утро встретило мичмана не только похмельем, но и нарядом космопола. И вся его жизнь превратилась в череду нелепых и отвратительных допросов. Космопол, комиссия по этике, прокуратура.
Был в квартире у девушки?
Был.
Секс был?
Был.
Принуждал?
Нет.
А как… Было неописуемо гадко во всех деталях описывать произошедшее. Кто кому что сказал, куда он пришел, за какие части тела трогал, как и куда вставлял, как держал, что при этом говорил. После нескольких стаканов в баре, в свой законный выходной после долгого полета, откуда он мог достоверно помнить такие детали? Как вообще можно запомнить такие мелочи, когда рядом горячая девушка, которая сама стягивает с него штаны?
Сперва ограничение полетов, потом запрет на выезд, потом обязательное проживание на территории академии космофлота. В качестве меры предосторожности. Ну да, конечно. Ян все не мог понять, когда же это закончится, сколько можно разбираться с таким нелепым и явно сфабрикованным делом? Даже подумывал предложить девушке денег, если она хотела именно этого, но флотский адвокат категорически запретил. А потом его проводили в специальный автобус, заковав в наручники словно убийцу, где он и осознал всю глубину своего попадания. В автобусе было два десятка человек. И везли их не куда–то там, а в те самые пресловутые подвалы ИСО. У кого–то даже случилась истерика по дороге, которую радостно снимали безжалостные дроны через стекло тюремного транспорта.
Вопреки ожиданиям, в подвалах ИСО было не так уж и плохо, во всяком случае не сильно хуже, чем в камере предварительного заключения в космополе. Здесь камера была хоть и тесная, но вполне приличная, с удобной койкой и даже с приватным санузлом. Фантазия, до того рисовавшая подземелье с крысами и холодными каменными стенами, даже осмелела и намекала на возможную свободу. Но зря. Пройдя очередной круг допросов, вопреки ожиданиям вполне деликатных и проведенных со всем возможным уважением, сержант шкурой понял – оправдание им не светит.
И вот теперь, после крайне скупого на слова приговора, без излишних юридических процедур вроде адвокатской защиты, их отправили в штрафбат. Даже срок не назвали. Странным образом их всех снова заковали в цепи, хотя до этого обходились довольно мягко, выпускали на прогулки в спортзал и прилично кормили. Почему так – сержант не понял, да его это мало занимало. Приговор вынесен, жизнь разрушена, после штрафбата ему уже не видать шансов на повышение, да что уж там, вернуться бы домой живым и относительно здоровым. Ведь как оно там, в штрафбате Имперской Службы Охраны, никто не знал.
Внутрь флаера их грузили под конвоем – шеренга вооруженных солдат в тяжелом обмундировании на горстку скованных по рукам и ногам парней? Не слишком ли это много? Ян горько вздохнул – он уже злился, и печалился, и надеялся, но сейчас его настигла апатия. И не его одного. В отличии от прошлой перевозки никто не буянил, не кричал и не угрожал. Похоже, силы покинули их всех.
Флаер задраил за ними люк, оставив в трюме с парой охранников, и через несколько секунд взмыл в воздух. Куда на этот раз? Если расследование завершено, то значит, везут в колонию. Но почему на флаере? Сержант пытался вспомнить класс корабля: если это серия S, то, возможно, это специальный транспорт до орбиты, чтобы погрузить на следующий корабль. Эта серия была только у космофлота, и полеты эти были строго регламентированы. Откуда такой флаер у охранки? А если нет? А если это другая серия, то до орбиты они не долетят. Значит, на Земле. На Земле нет колоний. Он растеряно глянул на соседей; видимо, другие парни из космофлота тоже задались этим вопросом, потому что он наткнулся на такие же ничего не понимающие взгляды. Один из конвоиров на них прикрикнул, и пришлось привычно опустить глаза в пол и только прислушиваться к звукам за бортом.
Спустя всего час времени флаер приземлился, это Нагуро понял совершенно отчетливо – никакая это не орбита. Снова переглянулся со своими, да и армейские тоже все поняли и стали недоуменно озираться. Дальше случилось совсем странное. Автоматическая система контроля отключилась. Грохот падающих на пол цепей странным образом ввел всех в ступор.
Желание выскочить на свободу свербело внутри, безумно хотелось взмахнуть руками, вскочить с жесткого сиденья. Но все продолжали сидеть как приклеенные – похоже, подозрение постигло не его одного. Убит при попытке к бегству? Вот что будет написано в его деле, стоит встать с кресла. Особое положение мигом закроет любое расследование, никто и никогда не будет разбираться, что произошло.
Люк открылся, и охранники, которые вроде и так всю дорогу стояли навытяжку, словно вытянулись еще больше. На борт поднялись двое офицеров ИСО, в одном из которых сержант не без ужаса узнал самого Серого Полковника. И тут один конвоир рявкнул, как умеют только инструктора строевой подготовки, так, что у них в ушах зазвенело.
– Встать! Смирно! Равнение направо!
Военная выправка не испаряется из крови, не стирается за пару месяцев заключения. Все восемнадцать осужденных мгновенно вскочили со своих мест и встали в строй, и на этот раз было совершенно неважно, какие погоны они носили до этого момента. Сейчас они все были в серых комбинезонах, так что строй вышел довольно однородный. Ян скорее почувствовал, чем догадался, что все присутствующие – включая конвоиров – замерли под изучающим холодным взглядом офицера. В полной тишине в трюм поднялись еще двое людей, по странному совпадению одетые также в тюремные робы, и заняли свои места в конце строя. Это еще что такое? Даже боковым зрением сержант смог заметить и военную выправку, и строгие уставные стрижки, эти двое – точно военные. Но кто? Если все неудачники из космофлота и армии уже были здесь.
– Значит так, господа офицеры. – Тихий, словно шелест осенней листвы, голос Серого Полковника раздался в трюме флаера. – Полагаю, вам всем известны правила пребывания в штрафном батальоне, но я хочу обратить ваше внимание на несколько моментов. Пока что у вас есть реальный шанс вернуть свою прошлую жизнь. Примерно через полгода будет пересмотр дела, и ваша основная задача дожить до этого дня без серьезных замечаний. Ничего сверхсложного, просто исполнять приказы и соблюдать субординацию. Полагаю, что это вполне посильная задача для офицеров Ее Величества. Тем, кто с этим справится, я лично обещаю честное и независимое расследование со всеми возможными компенсациями.
