Знакомый запах благовоний, и аромамасел, и девушка, лежащая на расписных подушках. Увидев гостей, она с улыбкой потянулась, выгибаясь по кошачьи, поднялась, покачивая бёдрами, прошла к столу. Взяла кувшин, бокалы, и подошла к гостям. Мельник взял протянутый бокал и залпом осушил его, занюхав по привычке рукавом.
– На сегодняшнем на уроке ты будешь обучаться искусству массажа, – сказал царь, указывая Мадлене на кровать. Та с улыбкой кивнула, подошла к кровати, поставила на пол кувшин, легла. Царь, подошёл и приспустил ажурный халат оголив девичью спину, жестом подзывая мельника.
– Садись, – указал ему царь на ложе. – На прошлом уроке ты хорошо справился с лепестками. Надеюсь, сегодня ты справишься так же, – он взял красивый бутылёк, налил себе на руки масло растирая. Давая жест мельнику протянуть ему ладони. Мельник подчинился, и повторял всё за царём. Растерев по ладоням масло, он несмело провёл руками по спине Мадлены, повторяя действия царя. И руки плавно заскользили… Мадлена довольно замурчала. Мельник, сначала робко, а затем смелее, ласкал и гладил, старательно копируя движенья рук наставника. Рабочие, грубые руки, размягчённые маслом, уже не царапали нежную кожу и Очеслав обретал уверенность в себе. Вскоре, царь убрал свои руки, и лишь иногда подсказывал, как и что нужно делать. И мельник, перестав бояться, почувствовал в своих руках особую вдруг силу. Он может гладить, надавливать, сжимать, не причиняя неудобств нежнейшему цветку. И самому теперь приятно стало теснить и мять, поглаживая тело. И снова время вдруг остановилось... Есть его руки и мягкий нежный стан…
– А что же Василина? – перебили рассказчика. – Она, что сидит бедная и ждёт, пока её муж развлекается…
– Всему своё время, – подмигнул им Дубня.
– Да не перебивай ты, – зашикали слушатели.
– Рассказывай, что там дальше было.
Прошло незнамо сколько времени и мельник, как хороший ученик, уже спокойно массажировал Мадлену, не опасаясь подзатыльник получить. Он мял ей плечи, и бока, под стоны и довольное мурлыканье девицы. И царь, поймав счастливый взгляд у мужика, возликовал, но виду не подал. «Ой прав был мудрец, ой прав» – лишь отметил про себя правитель. – Вот та искра в глазах, что я хотел увидеть в людях.
И… пока мельник изучал заморскую науку, его жену слуга провёл по коридорам, подвёл к дверям резным. Пред девой створки распахнулись…
– Прошу войти, – сказал слуга, отодвигаясь в сторону.
Василина, робея и оглядываясь, вошла. Двери за ней закрылись. Женщина замерла на пороге раскрыв рот. Перед ней была богатая палата с фонтаном и бассейном. Кругом цветы, ковры и мягкие подушки.
К ней подошёл высокий смуглый человек, едва прикрытый телом.
– Приветствую, – сказал он улыбаясь. – Проходите… – широким жестом пригласил он женщину пройти.
– Я… это…, – замялась Василина, схватив себя за передник.
– Пока ваш муж с царём, нам велено устроить вас, чтоб не скучали, – с улыбкой и широким жестом, мужчина пригласил её пройти. Другой мужчина, такой же, чуть прикрытый телом, с подносом к Василине подошёл, и протянул бокал.
– Ээээ, – замялась женщина смущаясь. – Это мне?
– Вам, – кивнули улыбаясь. – Царь приказал вас угостить…
Не смея ослушаться приказа, Василина пригубила из бокала.
– Выпить нужно всё.
Кивнув, женщина и тут приказу подчинилась, закусила долькой нектарина. Впервые попробовав на вкус заморскую диковину. Сладкое, игристое вино, почти сразу ударило в голову.
– Ещё бокал, – с улыбкой протянули ей.
Приказ царя святое дело. Ослушаться никак нельзя.
Когда второй бокал уж опустел и был съеден нектарин, один из слуг к ней подошёл в руке он шёлковый держал платок.
– Приказ царя вам завязать глаза…
– Ааааа… эмммм… ну ладно, – заикаясь кивнула Василина, приказ царя ослушаться нельзя, а в голове уж зашумело...
Глаза ей плотно завязали.
– Мы, видим, стоять вам тяжело, пройдёмте, – потянули её за руку, ласково погладив.
– Тут жарковато, что-то стало, – сама не зная почему она такое вдруг сказала. Хмель разогнал по телу кровь, прогоняя робость.
– Тогда проводим вас к бассейну, приказ царя сделать так, чтоб вам было удобно и хорошо. – сказали ей и повели…
И снова нельзя ослушаться приказа. Василина подчинилась, уже изрядно захмелев.
И почувствовала ногами воду…
– А как же сарафан на мне…
– Зачем в бассейне лишняя одежда… и царь нам приказал…
– Ох… ой… – вздохнула Василина, когда осталась лишь в рубашке, хотела снять платок, но сильная рука её остановила. Другая сильная рука схватила, крепко обнимая и чьи-то губы обожгли дыханьем, слились с ней в жарком поцелуе…
В голове всё зазвенело, ноги подкосились, её подхватили чьи-то сильные руки, и опустили в прохладную воду.
Не сразу, она вдруг осознала, что уже совсем обнажена. И чьи-то руки скользят по её телу.
– Ох, ах, – вздыхала женщина, выгибаясь, но мужские руки словно дразнили её. Они ласкали плечи руки, едва касаясь груди, словно соскальзывали на живот и ноги массируя ступни и поднимаясь выше, выше… скользнули по бёдрам … и вновь по животу… Василина совсем захмелев, выгибалась, стонала, и шептала– «…ну… же… ну…», – и снова руки промахнулись, скользнув по животу, на ноги к ступням и обратно… всё выше… выше… по бёдрам... И женщина, теряя над собой контроль, раздвинула ноги, и руки игриво скользнули по внутренней части бедра, ушли вниз, и медленно вернулись, скользя выше… выше… выше… ещё чуть-чуть, скользнул вдруг пальчик, едва коснувшись горячего лона и снова руки промахнулись, переключившись на живот… поднялись выше… грудь поймали, сжимая и лаская, пальцы, вдруг нашли сосок, несмело с ним они немного поигрались и снова соскользнули на живот… всё ниже… ниже… Василина выгибаясь задрожала… но руки снова промахнулись едва коснувшись лона… И снова поползли наверх перебирая пальчиками и играя … – О да… вот так… – не контролируя себя взмолилась Василина. И руки сжалились над ней. Они ласкали гладили играли… И женщина, окончательно потеряв над собой контроль, выгибаясь кричала и стонала. – «Ещё… ещё… о да… вот так…», – и… руки резко замерли и вдруг пропали… – «О нет… ну как же так … ещё б чуть-чуть…» – запаниковала Василина, тяжело дыша… но неожиданно… её схватили, прижили к горячему рельефному телу … Она почувствовала крепкую мужскую плоть у себя между ног. Сердце в груди замерло, на миг она забыла, как дышать, когда в неё вошли. Сначала медленно, дыханием горячем обжигая, проникали глубже, глубже… Какой же фейерверк творился в теле Василины. Она стонала, выгибалась и впиваясь в крепкое мужское тело, царапая и кусая его. Темп ускорили и Василена уже визжала так, что сорвала себе голос, изгибаясь и хватая ртом воздух. Толчки замедлились. Не сразу, она почувствовала, нежные поглаживания чьих-то рук. Тяжело дыша, она с трудом сорвала с себя повязку и увидела улыбающегося слугу. Того, что угощал её вином. Он гладил её и ласкал, пока дыхание женщины не пришло в норму. Затем помог подняться, выйти из бассейна, обмотав мягким полотном, и дойти до подушек недалеко от бассейна.
– Отдохните тут немного, – улыбаясь сказал он, усаживая её на ложе.
Другой слуга принёс ещё один бокал. Она почти залпом его осушила, промочив охрипшее пересохшее горло, и слуги ушли.
Силы покинули Василину она упала на подушки и заснула.
– Вот это повезло бабёнке, – воскликнули слушатели у костра, гогоча.
– И как она после такого, своего муженька неумеху будет принимать?
– Терпения друзья мои, – подмигнул им рассказчик.
А мельник, тем временем, всё больше доверял себе и своим рукам. Он уже смело мял бока и спину, и не боялся нажимать, умело контролируя себя и свои руки.
– Теперь на ноги перейдём, – распорядился царь, приподнимая кружевной халат и обнажая девушку, прикрыв лишь попу.
Мельник послушно кивнул, передвинулся, смочил руки маслом и приступил к массажу.
Довольное мурчание девицы, одобрительный кивок царя, и Очеслав приободрённый, продолжил. И даже не заметил, как к царю подошёл слуга, что-то ему прошептал, правитель лишь кивнул в ответ, и лакей поспешил уйти.
– Хорошо, – не поскупился снова на похвалу правитель. – И жестом приказал Мадлене повернуться. – Начинаем с ног, – царь поправил кружевной халат на девушке, обнажая ноги и скрывая грудь.
И медленно скользнули мужские руки, сжимая женские пальчики и ступни. Хихикнула девица, отреагировав на щекотку, и улыбнулся царь, снова одобрительно кивнув, подлив ещё немного масла. Ладони мужика размякли, возвращая чувствительность к рукам. Он медленно скользнул вверх по лодыжке, притормозил массируя и покосился на царя. Тот вновь кивнул, и руки плавно заскользили выше по гладкой и блестящей коже. Сжимались пальцы уже не опасаясь пережать. Довольное мурчание девицы, и мельник смело нажимал, массируя, поднялся к бёдрам, всё выше, скользя по гладкой коже ног. Мадлена выгнулась послушно ноги раздвигая и руки мужика скользнули дальше и вдруг приказ царя:
– Достаточно, урок окончен…
– Что! – возмутились слушатели. – Как урок окончен, он только начался…
Хитро прищурился рассказчик. Он встал, и не спеша ломал сушняк.
– Ну, Дубня, что там дальше… У мельника всё так хорошо же было, зачем их было прерывать… – подняли гомон у костра.
– Сейчас, терпения друзья, дровишек только кину, налейте лучше мне чайку, а то уж в горле пересохло…
В костре трещали ветки, разбрызгивая искры, в кустах пыхтел и фыркал ёж. У берега вдруг плеск раздался. И Дубня поспешил туда, дразня друзей.
– Наверное гуляет окунь, – вернулся он к костру.
– Ты нам тут зубы окунем не заговаривай, рассказывай давай что было дальше.
– Вот вы нетерпеливые какие, – хитро прищурился рассказчик. – А дальше мельник наш с женой домой пошли, ведь там хозяйство, и дети у соседки заждались…
И вот идут они полями. Очеслав шёл впереди жена за ним.
– Что делала ты у царя пока я занят был?
Василина хоть и ждала такой вопрос, но не смогла с собою совладать, и лишь порадовалась, что муж спешил домой и не обернулся. Она вся покраснела и нервно свой передник теребив пыталась мужу хоть что-то внятное ответить:
– Меня слуга в покои царские позвал. Там было так чудесно… фонтаны, зелень, мягкие ковры, ажурные подушки…
– И всё…, – обернулся Очеслав.
– Вином заморским угостили, и фруктом сладким словно мёд, я от вина вся разомлела, что уснула, прямо там же на подушках, а ты что делал в это время?
– Я … это… приказ царя … не бабье это дело, – вдруг рассердился Очеслав, нахмурив брови, отвернулся. – Гляди ромашек цело поле…
– Так мы ж спешим…
– А ты тут с края рви, по ходу, пока дойдём, букет и наберётся, – сорвал он несколько цветов и протянул жене.
Так они и шли, собирая полевые цветы, обсуждая как дома там без них хозяйский двор, голодная уж птица и скотина. Как будет рад сидящий на цепи Дружок. И детки мамку заждались, удачно избегая того, что было с ними во дворце.
Уже виднеется их двор, и верный пёс залился лаем.
– Я за детьми, цветы возьми, – свернула Василина в сторону соседей, отдавая мельнику цветы.
Едва завидев мать к ней, бросились детишки.
–Беги батьке помогать, – обняв и приласкав распорядилась Василина.
– Ну что там у царя? – пристала к ней с расспросами Дуняша.
– Ой … кума…, – зарделась Василина. – Сходи-ка ты к царю сама…
– Ой что-то боязно мне это… – потупила соседка взор и покосилась на мужа. Он в мастерской сидел чинил сапог и разговор двух кумушек не слышал.
– Я тоже опасалась, ты же знаешь мужа моего, но царь наш батюшка мудрейший, сумел даже моего упрямца изменить.
– И что прям, приказал ему? – опешила соседка.
– Нет, зашептала Василина. – Он мужа моего к себе позвал, и Очеслав теперь к царю идёт как на работу. С утра уходит, к вечеру домой. Не знаю, что там происходит, но мужа моего как подменили, он дарит мне цветы как будто я невеста…
– Да ты шо… – открыла рот от удивления Дуняша. – И что, теперь твой муж, приказ прям царский исполняет?
– Ага, – хихикнула Василина. – Он раньше так не исполнял как щас, а ты сама к царю сходи, прям завтра время не теряя…
– А что сказать?
– Так мол и так царь батюшка, приказ твой, мой муж не исполняет.
– И что так и сказать?
– Ага, – кивнула Василина. – Царь всё поймёт и сделает как надо, не сразу конечно, но ты мужа уж не торопи, мой уже четвёртый день к царю как на работу ходит…
Тут к Василине дочка подбежала.
– Мама отец послал, спросить ты скоро?
– Да милая уже иду… – она взяла за руку дочку и ушла.
И снова домашняя рутина, управка, ужин, уборка и мытьё посуды. Детишки сытые уснули уж давно.
Очеслав зевнув, пожелал жене спокойной ночи и тоже спать пошёл к себе.
А Василине не спалось. Закрыв глаза, она как будто бы с повязкой на глазах стоит в покоях царских. И руки крепкие, мужские скользнув по телу, под рубаху забрались… ей стало душно… жарко…, рубаха стала вдруг мешать. Прохлада царского бассейна, и жар мужского тела смешались, вызывая стыд и трепет тела. Лежать спокойно не могла, и Василина встала, не зажигая свеч из дома вышла на крыльцо. Прохлада воздуха ночного, охладила её пыл. Она присела на ступеньку, тряхнула головой, прогнав непрошенные мысли. Она любит мужа, и подождёт, пока любимый сам созреет. Царёвы слуги хороши, но муж милее всех на свете.
Так Василина успокоила себя. Сходила до колодца, водой студёною умылась. Остыла телом, мыслей бег в порядок привела, и в горницу вернулась. Прошла к себе и спать легла.
Не спалось и Очеславу. Он всё лежал и вспоминал, как его руки нежно так скользили по стройным ножкам Мадлены, как та мурчала и как царь им одобрительно кивал. А Василина, нежна ромашка… смогу ли я её погладить так же. Я как же раньше гладил я её, не замечая нежность её кожи. Она ж такая мягкая и тёплая как свежеиспечённый хлеб, нет, она моя ромашка… И лучше, чем жена моя, на свете женщин нет.
Едва лишь рассвело, мельник поспешил на двор. Наука царская важна, но двор хозяйство и мельница всегда на первом месте. Управившись поспешно, мельник к царю пошёл.
– Сегодня пятый наш урок, продолжим тему мы массажа, – сказал правитель.
Мадлена подчиняясь повелительному жесту легла на украшенное ложе. Царь протянул ученику бутыли с маслом.
Мельник послушно смочил руки и приступил к массажу.
***
Тем временем Дуняша, всю ночь промучилась в раздумьях, пролежав без сна. Опять муж милый допоздна сидел за сапогами. Едва поужинал и сразу завалился спать. Как рассвело, он встал и снова весь в делах, её не замечая.
Украдкою слезинки утирая, Дуняша хлопотала по хозяйству косясь на мастерскую мужа. Готов обед и убран дом и двор. Сын помощником растёт, пока отец сидит за сапогами, он сено заготавливает в прок, с утра уж в поле, с косорями.
– Я к сыну, понесу обед, и с ним перекушу, поэтому меня не жди, лишь к ужину вернусь, – сказала Дуня, заглянув в мастерскую к мужу не входя, остановившись у порога. Тот молча лишь кивнул, не отрываясь от работы.
Накормив сына, Дуняша собралась в обратный путь. И остановилась вдруг на перекрёстке…
Как же боязно идти к царю, но и терпеть уж мочи нету. Стояла женщина на развилке размышляя и не решаясь сделать шаг.
«А Василина то счастливая какая.
– На сегодняшнем на уроке ты будешь обучаться искусству массажа, – сказал царь, указывая Мадлене на кровать. Та с улыбкой кивнула, подошла к кровати, поставила на пол кувшин, легла. Царь, подошёл и приспустил ажурный халат оголив девичью спину, жестом подзывая мельника.
– Садись, – указал ему царь на ложе. – На прошлом уроке ты хорошо справился с лепестками. Надеюсь, сегодня ты справишься так же, – он взял красивый бутылёк, налил себе на руки масло растирая. Давая жест мельнику протянуть ему ладони. Мельник подчинился, и повторял всё за царём. Растерев по ладоням масло, он несмело провёл руками по спине Мадлены, повторяя действия царя. И руки плавно заскользили… Мадлена довольно замурчала. Мельник, сначала робко, а затем смелее, ласкал и гладил, старательно копируя движенья рук наставника. Рабочие, грубые руки, размягчённые маслом, уже не царапали нежную кожу и Очеслав обретал уверенность в себе. Вскоре, царь убрал свои руки, и лишь иногда подсказывал, как и что нужно делать. И мельник, перестав бояться, почувствовал в своих руках особую вдруг силу. Он может гладить, надавливать, сжимать, не причиняя неудобств нежнейшему цветку. И самому теперь приятно стало теснить и мять, поглаживая тело. И снова время вдруг остановилось... Есть его руки и мягкий нежный стан…
– А что же Василина? – перебили рассказчика. – Она, что сидит бедная и ждёт, пока её муж развлекается…
– Всему своё время, – подмигнул им Дубня.
– Да не перебивай ты, – зашикали слушатели.
– Рассказывай, что там дальше было.
Прошло незнамо сколько времени и мельник, как хороший ученик, уже спокойно массажировал Мадлену, не опасаясь подзатыльник получить. Он мял ей плечи, и бока, под стоны и довольное мурлыканье девицы. И царь, поймав счастливый взгляд у мужика, возликовал, но виду не подал. «Ой прав был мудрец, ой прав» – лишь отметил про себя правитель. – Вот та искра в глазах, что я хотел увидеть в людях.
И… пока мельник изучал заморскую науку, его жену слуга провёл по коридорам, подвёл к дверям резным. Пред девой створки распахнулись…
– Прошу войти, – сказал слуга, отодвигаясь в сторону.
Василина, робея и оглядываясь, вошла. Двери за ней закрылись. Женщина замерла на пороге раскрыв рот. Перед ней была богатая палата с фонтаном и бассейном. Кругом цветы, ковры и мягкие подушки.
К ней подошёл высокий смуглый человек, едва прикрытый телом.
– Приветствую, – сказал он улыбаясь. – Проходите… – широким жестом пригласил он женщину пройти.
– Я… это…, – замялась Василина, схватив себя за передник.
– Пока ваш муж с царём, нам велено устроить вас, чтоб не скучали, – с улыбкой и широким жестом, мужчина пригласил её пройти. Другой мужчина, такой же, чуть прикрытый телом, с подносом к Василине подошёл, и протянул бокал.
– Ээээ, – замялась женщина смущаясь. – Это мне?
– Вам, – кивнули улыбаясь. – Царь приказал вас угостить…
Не смея ослушаться приказа, Василина пригубила из бокала.
– Выпить нужно всё.
Кивнув, женщина и тут приказу подчинилась, закусила долькой нектарина. Впервые попробовав на вкус заморскую диковину. Сладкое, игристое вино, почти сразу ударило в голову.
– Ещё бокал, – с улыбкой протянули ей.
Приказ царя святое дело. Ослушаться никак нельзя.
Когда второй бокал уж опустел и был съеден нектарин, один из слуг к ней подошёл в руке он шёлковый держал платок.
– Приказ царя вам завязать глаза…
– Ааааа… эмммм… ну ладно, – заикаясь кивнула Василина, приказ царя ослушаться нельзя, а в голове уж зашумело...
Глаза ей плотно завязали.
– Мы, видим, стоять вам тяжело, пройдёмте, – потянули её за руку, ласково погладив.
– Тут жарковато, что-то стало, – сама не зная почему она такое вдруг сказала. Хмель разогнал по телу кровь, прогоняя робость.
– Тогда проводим вас к бассейну, приказ царя сделать так, чтоб вам было удобно и хорошо. – сказали ей и повели…
И снова нельзя ослушаться приказа. Василина подчинилась, уже изрядно захмелев.
И почувствовала ногами воду…
– А как же сарафан на мне…
– Зачем в бассейне лишняя одежда… и царь нам приказал…
– Ох… ой… – вздохнула Василина, когда осталась лишь в рубашке, хотела снять платок, но сильная рука её остановила. Другая сильная рука схватила, крепко обнимая и чьи-то губы обожгли дыханьем, слились с ней в жарком поцелуе…
В голове всё зазвенело, ноги подкосились, её подхватили чьи-то сильные руки, и опустили в прохладную воду.
Не сразу, она вдруг осознала, что уже совсем обнажена. И чьи-то руки скользят по её телу.
– Ох, ах, – вздыхала женщина, выгибаясь, но мужские руки словно дразнили её. Они ласкали плечи руки, едва касаясь груди, словно соскальзывали на живот и ноги массируя ступни и поднимаясь выше, выше… скользнули по бёдрам … и вновь по животу… Василина совсем захмелев, выгибалась, стонала, и шептала– «…ну… же… ну…», – и снова руки промахнулись, скользнув по животу, на ноги к ступням и обратно… всё выше… выше… по бёдрам... И женщина, теряя над собой контроль, раздвинула ноги, и руки игриво скользнули по внутренней части бедра, ушли вниз, и медленно вернулись, скользя выше… выше… выше… ещё чуть-чуть, скользнул вдруг пальчик, едва коснувшись горячего лона и снова руки промахнулись, переключившись на живот… поднялись выше… грудь поймали, сжимая и лаская, пальцы, вдруг нашли сосок, несмело с ним они немного поигрались и снова соскользнули на живот… всё ниже… ниже… Василина выгибаясь задрожала… но руки снова промахнулись едва коснувшись лона… И снова поползли наверх перебирая пальчиками и играя … – О да… вот так… – не контролируя себя взмолилась Василина. И руки сжалились над ней. Они ласкали гладили играли… И женщина, окончательно потеряв над собой контроль, выгибаясь кричала и стонала. – «Ещё… ещё… о да… вот так…», – и… руки резко замерли и вдруг пропали… – «О нет… ну как же так … ещё б чуть-чуть…» – запаниковала Василина, тяжело дыша… но неожиданно… её схватили, прижили к горячему рельефному телу … Она почувствовала крепкую мужскую плоть у себя между ног. Сердце в груди замерло, на миг она забыла, как дышать, когда в неё вошли. Сначала медленно, дыханием горячем обжигая, проникали глубже, глубже… Какой же фейерверк творился в теле Василины. Она стонала, выгибалась и впиваясь в крепкое мужское тело, царапая и кусая его. Темп ускорили и Василена уже визжала так, что сорвала себе голос, изгибаясь и хватая ртом воздух. Толчки замедлились. Не сразу, она почувствовала, нежные поглаживания чьих-то рук. Тяжело дыша, она с трудом сорвала с себя повязку и увидела улыбающегося слугу. Того, что угощал её вином. Он гладил её и ласкал, пока дыхание женщины не пришло в норму. Затем помог подняться, выйти из бассейна, обмотав мягким полотном, и дойти до подушек недалеко от бассейна.
– Отдохните тут немного, – улыбаясь сказал он, усаживая её на ложе.
Другой слуга принёс ещё один бокал. Она почти залпом его осушила, промочив охрипшее пересохшее горло, и слуги ушли.
Силы покинули Василину она упала на подушки и заснула.
– Вот это повезло бабёнке, – воскликнули слушатели у костра, гогоча.
– И как она после такого, своего муженька неумеху будет принимать?
– Терпения друзья мои, – подмигнул им рассказчик.
А мельник, тем временем, всё больше доверял себе и своим рукам. Он уже смело мял бока и спину, и не боялся нажимать, умело контролируя себя и свои руки.
– Теперь на ноги перейдём, – распорядился царь, приподнимая кружевной халат и обнажая девушку, прикрыв лишь попу.
Мельник послушно кивнул, передвинулся, смочил руки маслом и приступил к массажу.
Довольное мурчание девицы, одобрительный кивок царя, и Очеслав приободрённый, продолжил. И даже не заметил, как к царю подошёл слуга, что-то ему прошептал, правитель лишь кивнул в ответ, и лакей поспешил уйти.
– Хорошо, – не поскупился снова на похвалу правитель. – И жестом приказал Мадлене повернуться. – Начинаем с ног, – царь поправил кружевной халат на девушке, обнажая ноги и скрывая грудь.
И медленно скользнули мужские руки, сжимая женские пальчики и ступни. Хихикнула девица, отреагировав на щекотку, и улыбнулся царь, снова одобрительно кивнув, подлив ещё немного масла. Ладони мужика размякли, возвращая чувствительность к рукам. Он медленно скользнул вверх по лодыжке, притормозил массируя и покосился на царя. Тот вновь кивнул, и руки плавно заскользили выше по гладкой и блестящей коже. Сжимались пальцы уже не опасаясь пережать. Довольное мурчание девицы, и мельник смело нажимал, массируя, поднялся к бёдрам, всё выше, скользя по гладкой коже ног. Мадлена выгнулась послушно ноги раздвигая и руки мужика скользнули дальше и вдруг приказ царя:
– Достаточно, урок окончен…
– Что! – возмутились слушатели. – Как урок окончен, он только начался…
Хитро прищурился рассказчик. Он встал, и не спеша ломал сушняк.
– Ну, Дубня, что там дальше… У мельника всё так хорошо же было, зачем их было прерывать… – подняли гомон у костра.
– Сейчас, терпения друзья, дровишек только кину, налейте лучше мне чайку, а то уж в горле пересохло…
В костре трещали ветки, разбрызгивая искры, в кустах пыхтел и фыркал ёж. У берега вдруг плеск раздался. И Дубня поспешил туда, дразня друзей.
– Наверное гуляет окунь, – вернулся он к костру.
– Ты нам тут зубы окунем не заговаривай, рассказывай давай что было дальше.
– Вот вы нетерпеливые какие, – хитро прищурился рассказчик. – А дальше мельник наш с женой домой пошли, ведь там хозяйство, и дети у соседки заждались…
И вот идут они полями. Очеслав шёл впереди жена за ним.
– Что делала ты у царя пока я занят был?
Василина хоть и ждала такой вопрос, но не смогла с собою совладать, и лишь порадовалась, что муж спешил домой и не обернулся. Она вся покраснела и нервно свой передник теребив пыталась мужу хоть что-то внятное ответить:
– Меня слуга в покои царские позвал. Там было так чудесно… фонтаны, зелень, мягкие ковры, ажурные подушки…
– И всё…, – обернулся Очеслав.
– Вином заморским угостили, и фруктом сладким словно мёд, я от вина вся разомлела, что уснула, прямо там же на подушках, а ты что делал в это время?
– Я … это… приказ царя … не бабье это дело, – вдруг рассердился Очеслав, нахмурив брови, отвернулся. – Гляди ромашек цело поле…
– Так мы ж спешим…
– А ты тут с края рви, по ходу, пока дойдём, букет и наберётся, – сорвал он несколько цветов и протянул жене.
Так они и шли, собирая полевые цветы, обсуждая как дома там без них хозяйский двор, голодная уж птица и скотина. Как будет рад сидящий на цепи Дружок. И детки мамку заждались, удачно избегая того, что было с ними во дворце.
Уже виднеется их двор, и верный пёс залился лаем.
– Я за детьми, цветы возьми, – свернула Василина в сторону соседей, отдавая мельнику цветы.
Едва завидев мать к ней, бросились детишки.
–Беги батьке помогать, – обняв и приласкав распорядилась Василина.
– Ну что там у царя? – пристала к ней с расспросами Дуняша.
– Ой … кума…, – зарделась Василина. – Сходи-ка ты к царю сама…
– Ой что-то боязно мне это… – потупила соседка взор и покосилась на мужа. Он в мастерской сидел чинил сапог и разговор двух кумушек не слышал.
– Я тоже опасалась, ты же знаешь мужа моего, но царь наш батюшка мудрейший, сумел даже моего упрямца изменить.
– И что прям, приказал ему? – опешила соседка.
– Нет, зашептала Василина. – Он мужа моего к себе позвал, и Очеслав теперь к царю идёт как на работу. С утра уходит, к вечеру домой. Не знаю, что там происходит, но мужа моего как подменили, он дарит мне цветы как будто я невеста…
– Да ты шо… – открыла рот от удивления Дуняша. – И что, теперь твой муж, приказ прям царский исполняет?
– Ага, – хихикнула Василина. – Он раньше так не исполнял как щас, а ты сама к царю сходи, прям завтра время не теряя…
– А что сказать?
– Так мол и так царь батюшка, приказ твой, мой муж не исполняет.
– И что так и сказать?
– Ага, – кивнула Василина. – Царь всё поймёт и сделает как надо, не сразу конечно, но ты мужа уж не торопи, мой уже четвёртый день к царю как на работу ходит…
Тут к Василине дочка подбежала.
– Мама отец послал, спросить ты скоро?
– Да милая уже иду… – она взяла за руку дочку и ушла.
И снова домашняя рутина, управка, ужин, уборка и мытьё посуды. Детишки сытые уснули уж давно.
Очеслав зевнув, пожелал жене спокойной ночи и тоже спать пошёл к себе.
А Василине не спалось. Закрыв глаза, она как будто бы с повязкой на глазах стоит в покоях царских. И руки крепкие, мужские скользнув по телу, под рубаху забрались… ей стало душно… жарко…, рубаха стала вдруг мешать. Прохлада царского бассейна, и жар мужского тела смешались, вызывая стыд и трепет тела. Лежать спокойно не могла, и Василина встала, не зажигая свеч из дома вышла на крыльцо. Прохлада воздуха ночного, охладила её пыл. Она присела на ступеньку, тряхнула головой, прогнав непрошенные мысли. Она любит мужа, и подождёт, пока любимый сам созреет. Царёвы слуги хороши, но муж милее всех на свете.
Так Василина успокоила себя. Сходила до колодца, водой студёною умылась. Остыла телом, мыслей бег в порядок привела, и в горницу вернулась. Прошла к себе и спать легла.
Не спалось и Очеславу. Он всё лежал и вспоминал, как его руки нежно так скользили по стройным ножкам Мадлены, как та мурчала и как царь им одобрительно кивал. А Василина, нежна ромашка… смогу ли я её погладить так же. Я как же раньше гладил я её, не замечая нежность её кожи. Она ж такая мягкая и тёплая как свежеиспечённый хлеб, нет, она моя ромашка… И лучше, чем жена моя, на свете женщин нет.
Глава 5
Едва лишь рассвело, мельник поспешил на двор. Наука царская важна, но двор хозяйство и мельница всегда на первом месте. Управившись поспешно, мельник к царю пошёл.
– Сегодня пятый наш урок, продолжим тему мы массажа, – сказал правитель.
Мадлена подчиняясь повелительному жесту легла на украшенное ложе. Царь протянул ученику бутыли с маслом.
Мельник послушно смочил руки и приступил к массажу.
***
Тем временем Дуняша, всю ночь промучилась в раздумьях, пролежав без сна. Опять муж милый допоздна сидел за сапогами. Едва поужинал и сразу завалился спать. Как рассвело, он встал и снова весь в делах, её не замечая.
Украдкою слезинки утирая, Дуняша хлопотала по хозяйству косясь на мастерскую мужа. Готов обед и убран дом и двор. Сын помощником растёт, пока отец сидит за сапогами, он сено заготавливает в прок, с утра уж в поле, с косорями.
– Я к сыну, понесу обед, и с ним перекушу, поэтому меня не жди, лишь к ужину вернусь, – сказала Дуня, заглянув в мастерскую к мужу не входя, остановившись у порога. Тот молча лишь кивнул, не отрываясь от работы.
Накормив сына, Дуняша собралась в обратный путь. И остановилась вдруг на перекрёстке…
Как же боязно идти к царю, но и терпеть уж мочи нету. Стояла женщина на развилке размышляя и не решаясь сделать шаг.
«А Василина то счастливая какая.
