Постепенно вся кровь, которая вытекла из моего брата, растворялась, не знаю, возвращалась ли она обратно, или просто исчезала, я ждала. Напряженно и упорно. Ну же, Сэм, очнись!
Когда Нэйт закончил, он отнял ладони, а я, наоборот, примкнула к брату.
— Сэм, — чуть потормошила его я, а потом глянула на нефилима. Он был серьезен и хмурился. — Что не так?
Нэйт не ответил, просто осторожно приподнял моему брату футболку, и я пришла в ужас. То, что было его раной теперь открылось мне во всей своей непривлекательной красе. Огромный символ на весь его торс, которого я никогда в жизни не видела. Он был словно выжжен на его коже, но я понимала, что до исцеления все эти прорехи являлись глубокими болезненными ранами.
— Это какое-то проклятие, — предполагает Нэйт, но я понимаю, что и он не очень-то уверен в своих предположениях.
Я охотница с самого рождения, и вижу этот символ впервые. И Нэйт его не знает. Что происходит?
— Сэм, пожалуйста, — все пыталась дозваться до брата я.
Нэйт вздохнул, прощупал его пульс, приложил ладонь ко лбу, просканировал ладонями от головы до пят. Я ждала его вердикта как приговора.
— Я исцелил его, но остались необратимые повреждения, — нервно сглотнула с болью, как будто мне в горло запихали стекло, — он должен был…
Тут Нэйт замолчал, а я так жаждала продолжения, ответов на все вопросы, что только в этот миг внезапно поняла: с момента нападения мой мозг валялся в тяжелом обмороке и я до сих пор не пришла в себя. Но Нэйт не дает мне ответов…
И тут внезапно в голове пронеслись всего лишь одно слово Лесса: «выпотрошен». Убийство охотника. Ведь и Сэм говорил мне что-то об этом. Снова осматриваю этот жуткий символ на его торсе и внезапно понимаю: вот, что он был призван сделать. Взорваться и разнести все его внутренности…
Зажмурилась и отвернулась от ужаса, который мгновенно поглотил меня, словно пасть жуткого чудовища сомкнулась над моей головой. Спокойно, надо держаться.
— Что нам делать, Нэйт? — Потребовала я.
А он уже держал трубку у уха и говорил скорой помощи точный адрес. Когда он отключился, я осела на асфальт и с ужасом таращилась на тело брата. Меня начала бить мелкая дрожь, но Нэйт пододвинулся ко мне, взял за плечи.
— Посмотри на меня, Кристина! — К моему сознанию он взывал долго, но я все же сделала, о чем он меня просил. Его карие глаза были печальны и серьезны. Они пугали меня гораздо больше, чем тело брата. — Все будет хорошо. Я подоспел как раз вовремя.
Вовремя. Значит я оказалась права, еще немного и моего брата уже было бы не спасти…
— Кристина! — Снова встряхивает меня Нэйт. — Все будет хорошо, слышишь?
Снова заглядываю ему в глаза и криво киваю, мол я услышала, но пока еще не осознала вообще ничего. Нужно собраться.
Голова какая-то ватная, слышу вой сирены, вижу, как едет скорая, как забирают Сэма… рвусь за ним, но Нэйт удерживает, успокаивает, заверяет, что мы поедем следом. Стою и наблюдаю за тем, как мой брат беспомощно лежит на кушетке и прибываю в ужасе. Он всегда был сильнее, всегда меня спасал, а теперь…
Слезы бегут по щекам, меня продолжает трясти. Снова подходит Нэйт, протягивает мне мобильный и мой и брата, потом настойчиво ведет к своей машине. Не помню, как мы доехали, помню только, что очнулась я в больнице. То есть я и не отключалась, но перед глазами стояла эта страшная картина. И единственное, что меня тревожило это страх не успеть.
Сэма увезли в палату, врач что-то сказал о полном обследовании, через час он вышел к нам и сообщил:
— Внешних повреждений нет, как и повреждений внутренних органов. Состояние стабильное, он спит. Похоже ему повезло в этой драке.
Нервно сглотнула, понимая, что именно Нэйт придумал причину, по которой мы вообще вызвали скорую, именно он разговаривал с врачами и мед персоналом. Я только сейчас более-менее опомнилась и пошла заполнять документы. Когда заметила внимательный взгляд Нэйта на графе «имя и фамилия» только сейчас до меня словно дошло очевидное.
— Он мой старший брат, — ответила на не заданный вопрос я.
Нэйт почему-то смутился и слабо улыбнулся, пытаясь изобразить, будто совершенно не заинтересован в этой информации, но по нему было видно, как он сразу же успокоился. В тот момент я и не думала об этом, но мозг, словно замерзшие пальцы после мороза, медленно оттаивал.
И все же, вот мы знакомы всего-то одну ночь и один фильм, я звоню ему поздно вечером и прошу спасти еще менее знакомого ему мужика. И что он делает? Он не задает вопросов даже после того, как кризис миновал.
Как я уже упоминала, мозг продолжает оттаивать, поэтому только в момент, когда я отдаю заполненную форму на ресепшн, до меня доходит. Я оборачиваюсь, смотрю на Нэйта, он встревоженно ловит неопределенность на моем лице, подскакивает и подходит ко мне ближе, словно хочет уточнить, что мне нужно.
Ничего не говорю, просто шагаю к нему и обнимаю, утыкаясь в грудь. Он сначала несколько обескуражен, но все же осторожно приобнимает в ответ.
— Спасибо, Нэйт, спасибо тебе огромное, — снова разревелась я.
Выдыхает улыбку и обнимает меня уже смелее.
— Ты всегда можешь обращаться ко мне, Кристина, — заверяет он.
Судьба ли это? Не знаю, но если бы не он, я бы ничего не смогла сделать, просто наблюдала бы как мой родной брат…
Смаргиваю ту страшную картину, которая открылась мне в виде этого жуткого символа на его торсе. Нет, с ним все в порядке, он спасен, скоро он проснется и снова улыбнется мне. А до того момента…
Мы возвращаемся на стулья рядом с палатой и продолжаем ожидать. Нэйт просто поддерживает меня, я же понимаю, что должна сделать и… от этого кошки на душе скребутся.
Разглядываю мобильный брата вот уже полчаса, никак не могу набраться смелости. Но надо. Неизвестно, когда Сэм очнется, время уже позднее, а поисковый рейд семьи Аверъярд куда больше огорчит всех, чем…
Делаю еще один глубокий вздох, разблокирую телефон Сэма. Мне понятное дело никто не ответит, а код мобильного Сэма я знала всегда. Он сам мне его назвал. День моего рождения. Так что не забыть.
Открываю контакты, недавние звонки и делаю глубокий вздох, когда вижу одно лишь слово, но оно выворачивает меня наизнанку. Отец.
Надо позвонить.
Набираю, волнение пронзает меня насквозь, чувство вины накрывает с головой. Мне придется сообщить о случившемся, мне придется разговаривать с ним, объясняться…
С болью прокусываю губу, когда раздается первый гудок, он отвечает немедленно.
— Да, — твердый, строгий голос, в нем слышатся нотки тревоги. До мурашек пробирает от него. Слышу беспокойство. За Сэма. Но сейчас он услышит меня… — Что случилось? Куда ты пропал?
Делаю глубокий вздох, набираюсь мужества.
— Сэм в больнице, — озвучиваю тихо и как-то глухо.
— Что?! — Ревет в трубку. — Кто это?
Обреченно прикрываю глаза и выдыхаю. «Кто это?». Самое болезненное, что можно было услышать от собственного отца.
— Это Кристина, — отвечаю спокойно, оправдываю его тем, что не в себе, я бы сама себя не узнала, услышь я этот голос.
На том конце молчание, чувствую его разочарование, неприязнь, отчужденность. Все, что он давал мне в ответ на мое желание добиться его одобрения.
— Где мой сын? — Холодным выстрелом разрывает меня его желание избежать со мной разговора.
Называю ему адрес больницы, и он тут же отключается. Делаю очередной глубокий вздох и откидываюсь на спинку кресла. Просто прекрасно, мне еще предстоит его увидеть…
Нэйт незаметно берет меня за руку и нежно сжимает, поддерживает. Смотрю на него — старается выглядеть оптимистичным, чтобы не расстраивать меня еще больше. Как бы он не старался, мои острые, словно колья, страхи, протыкают меня насквозь, обнажают душу и все мои ужасы, которые я всячески пыталась забыть.
Проходит минут пятнадцать, когда в коридоре появляется целая толпа, и возглавляет ее естественно он.
Делаю очередной глубокий вздох, голова уже кружится от такого количества кислорода, невольно впиваюсь в него взглядом.
Лицо каменное, глаза карие, окружены морщинами, седина в волосах едва заметна, но уже проглядывает. Черное пальто, вид, как будто правительственный чиновник приехал, а за ним его свита. Мои братья.
Вжимаюсь в кресло, желая слиться с ним воедино, Нэйт внимательно наблюдает за мной и за вновь прибывшими. Жду. Он подходит ко мне и замирает, тяжелый взгляд ложится на меня, словно танк наехал.
— Где он? — Требует.
Нервно сглатываю и указываю на палату, отводит глаза и торопится зайти. Мои братья задерживаются ненадолго, разглядывают меня. Только сейчас соображаю, что вообще-то Нэйт исцелил мою рану на плече, но разрез на куртке остался.
Несмотря на то, что старшие братья всегда и во всем беспрекословно подчинялись отцу, они разглядывают меня слишком пристально. В конце концов не выдерживает Мэт.
— С тобой все в порядке? — Указывает он на рану.
Поднимаю глаза и заглядываю в его синие омуты. Как давно я не видела брата, я уже и забыла, какой он стал взрослый и сильный.
— Все хорошо, — заверяю я, слабо улыбаясь.
Эрик не то, чтобы рад меня видеть, но тоже кажется встревоженным. Еще недолго они смотрят на меня, а потом все-таки следуют в палату. Делаю глубокий вздох и сползаю на стуле.
— Это твои родственники? — Уточняет, итак, очевидное он.
— Мне нужен кофе, — уклончиво замечаю и иду в конец коридора за паршивым кофе.
Нэйт провожает меня взглядом, но не следует. Ну и хорошо, мне не хотелось бы обсуждать с ним свою ненормальную семейку. Пусть мне пришлось звонить ему, разговаривать, видеть, но защита сильных охотников сейчас важнее, чем мои слабые трепыхания и застарелые страхи.
Давлюсь отравой, которая в этом автомате называется кофе, пробую отвлечься, немного прийти в себя. Получается ли? Нет, совершенно. Руки все еще дрожат, никак не могу собраться и перестать трястись.
Прохаживаюсь туда-сюда по несколько шагов, чтобы хоть немного сбросить напряжение, в очередной раз разворачиваюсь и замечаю, как он выходит из палаты. Ищет кого-то — вот черт. Видит меня и решительно направляется в мою сторону. Дьяволы!
Вжимаюсь в угол, желая изо всех сил стать с ним одним целым, но не получается, он подходит ближе и без особых церемоний требует:
— Что произошло?
Нехотя оборачиваюсь, заставляю себя смотреть на него. Жесткий взгляд как всегда суров и беспощаден. Сколько времени прошло, а я все равно продолжаю чувствовать себя в его присутствии маленькой испуганной девочкой.
— На нас напали, и Сэм пострадал…
— Что ты делала с моим сыном вместе? — Рявкает он.
Осекаюсь, в первый миг даже не понимая, что он требует. Слишком быстро он переключается между темами. Как и всегда. «Соберись и ответь нормально на заданный вопрос!». Его коронная фраза.
— Мы праздновали его день рожденья, — ответила.
— Какого черта? — Цедит сквозь зубы ненавистью он. — Я запретил тебе приближаться к моей семье!
— Я…
— Заткнись! — Рявкнул он. Так знакомо. — Из-за тебя мой сын сейчас на больничной койке! Из-за тебя он пострадал! Ты понимаешь, что ты наделала?!
Побагровев, он кипел от злости, он всегда приходил в бешенство, когда я делала что-то не так. Но сейчас…
— Прости, я не хотела… — захлебываясь собственным бессилием, всхлипнула я.
Маленькая, испуганная девочка.
Хватает меня за руку и больно сжимает.
— Какого черта?! Там должна была лежать ты!
И отец привычно замахнулся, чтобы как следует ударить меня. Инстинкты сработали, я зажмурилась и приготовилась к удару, но что-то вдруг пошло не так.
— Что ты делаешь, щенок? — Слышу голос отца.
Осторожно на всякий случай открываю глаза и с ужасом обнаруживаю, что занесенную надо мной руку сейчас удерживает Нэйт. Нормальный человек должен был испытывать благодарность, но я испытала дикий ужас. Отец всегда был сильнее меня, я представляла его абсолютным, сверхсильным, поэтому и за Нэйта тут же испугалась.
Взяв его за руку, я быстро зашептала:
— Нэйт, не надо, пожалуйста.
— Не тронь ее, — тем ни менее спокойно проговорил он.
— Нашла себе защитничка? — Вырвал руку отец, а затем резким рывком поправил пальто. — Кто напал на моего сына?
— Он напал на них обоих, — опять вмешивался Нэйт.
— Не надо, пожалуйста, — постаралась отодвинуть его я. — Это… кто-то очень опасный.
Глаза отца сузились.
— Ты что? Его не рассмотрела? — Претенциозно рявкнул он. — Ты хоть на что-нибудь способна в этой жизни, кроме как создавать проблемы и мешать всем?
— Тот символ… — запинаясь, бормотала я.
— Тупая и безмозглая дура! — Рявкнул напоследок он и, если бы не Нэйт, за этим последовала бы очередная оплеуха.
Но отец лишь бросил на Нэйта злобный взгляд, а потом снова посмотрел на меня.
— Предупреждаю в последний раз: — стиснув зубы, нависал надо мной он, — еще раз приблизишься к моей семье, и я тебя убью.
А потом он резко зашагал к палате, я же, не сдерживая слез, безмолвно ревела, содрогаясь от рыданий. Нэйт приблизился ко мне и приобнял, глядя вслед моему замечательному папочке.
Что тут скажешь? Мы было стыдно за то, что я позволила Сэму пострадать, мне было стыдно, за то, что отец отчитал меня перед Нэйтом, снова это не проходящее чувство вины за то, что я вообще появилась на свет…
И если раньше была жива мама, она защищала меня, оберегала, то с тех пор, как ее не стало, все кардинально изменилось. Отец возненавидел меня настолько сильно, что последние полгода перед своим уходом я совершенно не узнавала его. Он презирал меня, наказывал за проступки и за достижения, не знаю, как вообще держалась…
Да уж, мой папаша вполне мог написать пособие по тому, как особенно жестко ненавидеть своих детей. Нет, только свою дочь.
— Прости, — стыдливо отводя взгляд, высвободилась из объятий Нэйта я. — Прости за то, что позвала тебя, за то, что тебе пришлось все это увидеть…
— Кристина, — пытался дозваться до меня Нэйт.
— Я обязана тебе жизнью, проси что хочешь…
— Кристина, — все настаивал он. — Пожалуйста, посмотри на меня.
— Будет лучше, если ты уйдешь…
— И оставлю тебя с этим?! — Воскликнул Нэйт. — Нет уж. Давай лучше я отвезу тебя домой. — Отрицательно качаю головой. — Кристина…
— Я знаю, что ни на что не способна, но я не оставлю брата. Хотя бы до тех пор, пока он не будет в безопасности.
— Хорошо, — легко соглашается Нэйт. — Я посижу с тобой, ладно?
— Не надо, пожалуйста…
— Кристина, ты не виновата. — Смелею и заглядываю ему в глаза, потом снова стыдливо отвожу взгляд в сторону. — Семью не выбирают. И ты не можешь отвечать за чужие действия и поступки.
— Но согласись, это не самый лучший способ узнать друг друга получше, — криво ухмыляюсь. — Слушай: я знаю, тебе неловко, но я не обижусь, правда. Возвращайся домой, ты итак для меня многое сделал.
Нэйт снова подошел поближе и осторожно приобнял.
— Но я хочу остаться.
Была ли я рада этому? Не знаю, не могу разобраться в себе и своих чувствах. Что-то среднее между «да, пожалуйста, было бы здорово» и «нет, уходи скорее». Все, что творилось в моей семье было за семью печатями. Никто этого не знал, у всех сложилось свое представление о семействе Аверъярд. Но теперь, когда Нэйт видел истинное лицо моего отца… он не уходил. Что странно, но…
