из самых высших кругов общества… Получается, даже очень большие деньги не избавляют от необходимости ехать на войну? Чувство было мелочным и каким-то гаденьким, но всё же оно хотя бы чуть-чуть примирило Юки с её новой жизнью.
– А что, у неё и правда такая богатая семья?
– Ну ты даёшь, ни разу не слышала про клан Онодэра? Это ж один из столпов японской экономики, присутствует в семи из шестнадцати основных отраслей, имеет определённое влияние на решения правительства… О нет, Ю-тян, умоляю, не смотри на меня так, по правде я вообще не разбираюсь в этом, это мой отец так говорит вообще-то, а он целый финансовый аналитик, как-никак! Ой, ладно, ну её, эту Рэйну, побежали лучше.
Утром, при свете солнца, столовая казалась ещё более просторной, а пустые места лишний раз напоминали о том, что в Тэнсикане не хватает людей. Сейчас Юки посматривала на других девушек с чуть большим интересом, тем более она убедилась уже, что навязывать своё общество ей никто не собирается. Во всяком случае, сегодня она заметила, что у половины «ангелов» на правой руке красуется алая повязка.
– А, – с набитым ртом ответила Кёко, когда она спросила её, что это значит. – Дежурная восьмёрка, я ж тебе говорила. После завтрака у них как раз пересменка, сдадут дежурство и пойдут отдыхать.
– Так это они атаку отражали сегодня ночью?
– Угу.
Уминая натто с рисом, Юки ещё раз украдкой рассмотрела дежурных как следует. Самые обычные девушки, такие же, как она сама… Правда, все на несколько лет постарше, некоторым наверняка уже скоро стукнет двадцать. И это они, такие беззаботные на вид, устроили вчера смертоносный фейерверк в ночном небе? Приглядевшись, Юки заметила вдруг, что досталось почти всем – у кого-то забинтована рука, у кого-то заклеена пластырем щека или шея. Ну да, она ведь уже знает теперь, что сражения с кимуси – вовсе не такое безобидное развлечение, как показывают в телевизоре. Кое-кто даже попадает в госпиталь, как Саяка… А значит, и она тоже будет когда-нибудь возвращаться израненная из бесконечных боёв? От этой мысли Юки вновь стало не по себе.
Зато Кёко, надо думать, все эти вопросы ничуть не заботили. В любое время суток она была весела, жизнерадостна и, казалось, ничто не могло испортить ей настроение – ну, разве что за исключением Рэйны, да и то ненадолго. С завтраком она расправилась в два счёта и теперь ёрзала на стуле, не в силах дождаться, пока Юки тоже поест. А когда та наконец-то поставила на поднос последнюю пустую чашку, тотчас вскочила и пафосно продекламировала:
– Ну что, Ю-тян, теперь вперёд, дорогой боли и страданий!
– Чего-чего? – Юки испуганно взглянула на соседку, пытаясь понять, шутит та или говорит серьёзно.
– Да я ж про додзё, – захихикала Кёко. – Туда, где ждёт нас Сатико-сэнсэй… А почему боль и страдания – сама поймёшь очень скоро, может даже уже сегодня. Ой, ладно, Ю-тян, не делай такое лицо, на самом деле ничего такого уж страшного там нет! Пошли только в спортивное переоденемся.
– А, точно…
Юки вспомнила, что вчера на складе ей выдали не только повседневку, но и спортивку – она тогда удивилась поначалу, но подумала, что если Тэнсикан, как ни крути, в чём-то похож на армию, то, наверное, и физзанятия будут. Кроссы какие-нибудь или полоса препятствий… Физкультура всегда была у Юки нелюбимым предметом в школе, и в глубине души она надеялась, что слишком много гонять её не будут. А вот теперь оказывается, что её ждут ежедневные занятия в додзё. Ужас…
Они с Кёко переоделись у себя в комнате, а потом опять поспешили вниз, на первый этаж – вся эта беготня по лестнице туда-сюда напоминала школу, а от того казалась ещё утомительнее. Однако, переступив порог просторного зала, Юки застыла прямо в дверях с открытым ртом, а все мысли о школьных деньках сразу вылетели из головы. В первую секунду ей показалось, что в этом помещении готовят мастеров боевых искусств сразу всех стилей и направлений – столько здесь было разнообразных тренажёров для отработки ударов. Но присмотревшись, Юки поняла, что все они довольно однотипны – крутящиеся вертикальные столбы с поперечными перекладинами всех форм и размеров. К одним были подвешены грузы, порой довольно увесистые, другие представляли собой сложные суставчатые конструкции на шарнирах и пружинах.
Сатико, тоже в спортивном костюме, с волосами, собранными в хвост, уже ждала здесь, и дружелюбная улыбка на её лице как-то не особо вязалась с суровым интерьером додзё. Юки беспомощно огляделась, она даже вообразить не могла, чем они будут сейчас заниматься, но обстановка вокруг не нравилась ей чем дальше, тем больше. Зачем учить будущих «ангелов» единоборствам? Ведь не врукопашную же они сражаются с кимуси!
– Доброе утро, девочки, – приветствовала их Сатико. – Хосикава, ты и так знаешь, что тебе делать, так что можешь не терять время и приступать к тренировкам. С реакцией у тебя по-прежнему проблемы, и с чувством равновесия тоже, поэтому, будь добра, продолжай отрабатывать комплекс номер шесть. И не жульничай с махо-силой, поняла? А тебя, Айзава, я пока введу в курс дела. Ты имеешь представление о кэндо?
– Эмм… – Юки растерялась.
В школе, где она училась до вчерашнего дня, существовал клуб кэндо – небольшой, всего человек пять. Юки никогда не интересовалась его деятельностью и не видела ни одной тренировки – национальное искусство боя на мечах было от неё столь же далеко, как Луна от Земли.
– Иными словами, слышала название, и только, – кивнула Сатико. – Что ж, это к лучшему, не придётся тебя переучивать, как некоторых. А оружие «ангелов» видела когда-нибудь?
– Ну, это… по телевизору…
– Официально оно называется – многофункциональный импульсно-резонансный излучатель махо-силы. Но выговаривать это слишком долго, поэтому мы зовём его просто ганката. Такой, знаешь, гибрид английского и японского – потому что внешне оно похоже на большую катану и требует владения соответствующими техниками, но при этом ещё и стреляет. Собственно, все эти техники тебе и предстоит изучить – занимает это в среднем от двух до четырёх месяцев, у всех по-разному. А моя задача – сделать так, чтобы тебя не убили в первом же реальном бою.
Юки сглотнула ком, внезапно вставший в горле. Чтобы её не убили… Но ведь она никогда не научится всему этому! У неё с раннего детства всё было плохо и с координацией движений, и с физическими нагрузками, и с реакцией… То есть – у неё нет никаких шансов?
– Ну, ты что-то совсем перепугалась, – Сатико ободряюще дотронулась до её плеча. – На самом деле всё не так страшно, как кажется, главное – заниматься с полной отдачей и не жалеть себя. Тем более начнём мы с самого простого. Я, может, и не самый хороший учитель, но мой практический опыт позволил мне выжить, и я постараюсь тебе его передать в полной мере.
Она подошла к стойке с мечами, вынула один и протянула его Юки рукоятью вперёд:
– Держи. Это называется синай. Он из бамбуковых пластин, так что не бойся пораниться.
Юки неуверенно взяла синай, переступила с ноги на ногу, чувствуя себя совершенно по-дурацки. Она – и с мечом в руке? А Сатико тем временем продолжала:
– Как ты, наверное, знаешь, кэндо – это не просто боевое искусство, это целая философия. Много условностей, много ритуалов, много внутреннего содержания – всё, как мы, японцы, любим. Так вот, я не собираюсь обучать тебя кэндо, моя цель гораздо проще – научить тебя выживать в бою и убивать врагов. Настоящие мастера пришли бы в ужас, если бы увидели, чем и как мы тут занимаемся, но для «ангелов» важна лишь голая практика и только она одна. Кимуси могут быть очень быстрыми, а стреляют они ещё быстрее, и ты должна либо увернуться, либо парировать удар – третьего не дано. Поэтому в первую очередь для тебя важна точность движений и быстрота реакции, во вторую – меткость, и лишь в третью – красота. С точки зрения настоящего кэндо это звучит кощунственно, но мы на войне, а не на соревнованиях.
Сатико помолчала, потом неожиданно сказала:
– Посмотри на Хосикаву.
Юки перевела взгляд на Кёко и мысленно охнула. Та, держа синай в обеих руках, сражалась с тренажёром, который крутился с бешеной скоростью – ну, может, не такой уж и бешеной, но гораздо быстрее, нежели Юки ожидала от такой конструкции. Поперечные перекладины хаотично меняли свою высоту, удлинялись и укорачивались, а Кёко яростно наносила по ним удары мечом, стараясь не подставляться сама. Получалось у неё не очень хорошо, то и дело очередная перекладина лупила её или по плечу, или по руке, Кёко то отшатывалась, то отпрыгивала, а потом снова бросалась вперёд. Удивительным было то, что при этом она не издавала ни звука – а ведь наверняка ей было больно.
– Вот так это примерно выглядит, – сказала Сатико. – У тебя есть лишь секунда, максимум две, чтобы уйти от удара или отразить его. Размышлять в бою тебе будет просто некогда – твоё тело должно само принять решение, независимо от твоего сознания. Между нами говоря, Хосикава очень неуклюжая, да она и сама это прекрасно знает – но, как видишь, даже она смогла многому научиться.
Юки подавленно молчала, не зная, что ответить. Понятно же, что у неё в жизни так никогда не получится. Стоит ей встать перед таким тренажёром, и жёсткие перекладины моментально настучат ей по всем частям тела, каким только можно. Боги, да она даже не знает, как правильно держать этот проклятый синай!
– Да расслабься же, Айзава, – Сатико вдруг негромко рассмеялась. – Или ты решила, что я и тебя сейчас поставлю отрабатывать комплекс номер шесть? Говорю же, мы начнём с самого простого. Для начала ты всего-навсего изучишь несколько основных стоек – они не понадобятся тебе в реальном в бою, поскольку он происходит в воздухе, зато дадут чувство равновесия и научат, как правильно должно лежать в руке оружие. Кстати, твой синай несколько утяжелён по сравнению с обычным – он весит столько же, сколько будет весить для тебя ганката, когда ты активируешь махо-силу.
Последнюю фразу Юки даже не поняла толком, но Сатико на сей раз не стала вдаваться в дальнейшие разъяснения. С этого момента, собственно, и начались настоящие занятия – следуя инструкциям своей наставницы, Юки принялась плавно и непрерывно перемещаться из одной позиции в другую. Точнее, ей казалось, что она делает это плавно, но судя по тому, как хмурилась Сатико, движения её были весьма далеки от совершенства. Вскоре она вся взмокла, хотя казалось бы, чего уж проще – переступай ногами, меняй точку опоры, держи синай строго перед собой.
– Важен автоматизм, – снова и снова повторяла Сатико. – Тебе не нужно думать, куда и как переместить центр тяжести – твоё тело должно это делать само. На поле боя твоя голова будет занята совсем другим, и на посторонние мысли времени не останется.
В конце концов Юки почувствовала, что её руки дрожат – синай был не таким уж и тяжёлым, но долго держать его на весу было утомительно. Да и ноги тоже болели с непривычки. Она украдкой бросила взгляд на Кёко – та, видимо, умаялась не меньше, и сейчас отдыхала, сидя на коленях. Футболка её потемнела от пота, дыхание было частым и прерывистым.
– Ладно, – смилостивилась Сатико. – Небольшой перерыв.
Юки тотчас с наслаждением шлёпнулась на пол. Будь её воля, и вовсе растянулась бы на спине, раскинув руки и ноги, но не в присутствии наставницы же… Сатико опустилась рядом, покачала головой:
– Кстати, придётся с тобой ещё и общефизическими упражнениями позаниматься, а то с выносливостью у тебя совсем беда… Да не красней ты так, Айзава, почти со всеми приходится, кроме тех, кто в спортивных клубах состоял. А выносливость всем «ангелам» нужна, использование махо-силы выматывает похлеще, чем занятия с синаем.
Час от часу не легче… Про махо-силу Юки не знала ровным счётом ничего, за исключением того, что она наделяет её обладательницу какими-то необыкновенными качествами. Но сейчас даже спрашивать ничего не хотелось, настолько она устала. Интересно, сколько времени уже прошло с начала занятий? И когда они, наконец-то, закончатся?
А потом Сатико встала, давая понять, что короткая передышка закончилась, и всё опять пошло по кругу – первая стойка, вторая, третья, плавное перетекание из одной в другую, не теряя равновесия… Юки послушно повторяла все команды наставницы, но чем дальше, тем больше её охватывало чувство бессмысленности всего происходящего. Зачем это всё? Любому очевидно, что из неё никогда не получится «ангела» – не такой она человек, чтобы носиться в воздухе как метеор и убивать врагов пачками. Она просто хочет жить тихой незаметной жизнью, ходить в школу, корпеть над домашкой, а в свободное время гулять по берегу и смотреть на море. Ну почему проклятая судьба привела её в Тэнсикан?
Когда Сатико объявила наконец-то, что сегодняшняя тренировка окончена, Юки от облегчения чуть не выронила синай из рук. С непривычки болели все мышцы до единой, и она не сомневалась, что теперь до самого вечера будет лежать пластом. А завтра опять придётся идти сюда… Неужели такое действительно будет каждый день? Да нет, она просто не вынесет и сломается раньше. Теперь-то Юки отлично понимала, почему Кёко называет занятия в додзё «дорогой боли и страданий».
Впрочем, вечный двигатель, встроенный в Кёко, тоже дал сбой – по крайней мере, сейчас она не горела желанием бежать куда-то вприпрыжку, как обычно, а лишь хлюпала носом и обессиленно утирала пот со лба. Но всё же она выглядела не такой замученной, как Юки. Может, Кёко и в самом деле приспособилась к физическим нагрузкам за те месяцы, что провела в Тэнсикане? Хотя по ней даже не скажешь…
Они обе поклонились, собираясь покинуть додзё, а напоследок Сатико одним махом разрушила все надежды Юки на благословенный отдых.
– Через час у вас обед, подкрепитесь как следует, – как ни в чём не бывало улыбнулась она. – Напоминаю, что в половине третьего жду вас в учебном классе. Будем учиться работать с махо-силой.
Юки мысленно застонала. Последняя фраза, конечно, предназначалась ей – уж Кёко-то наверняка знала, что им предстоит. Но ещё одни занятия?! Она даже примерно не представляла, в чём они будут заключаться, но в этот момент ей захотелось умереть. Пусть о ней все забудут и перестанут требовать от неё невозможного.
Однако прямо сейчас у Юки было другое желание, не менее сильное – срочно принять душ и переодеться. Ей казалось, что от неё за километр несёт потом, и когда они с Кёко, плетясь вверх по лестнице, чуть не столкнулись с кем-то из «ангелов», Юки едва не сгорела от стыда. Но та была настолько погружена в свои мысли, что молча обогнула двух измотанных учениц как досадное препятствие, не удостоив их даже взглядом.
В комнате у них вышел спор, кому первой идти в ванную, и привычные в таких случаях камень-ножницы-бумага принесли Юки желанную победу. Она так долго стояла под струями воды, фыркая и блаженствуя, что Кёко в конце концов возмущённо начала стучать в дверь:
– Эй, Ю-тян, имей совесть, не тебе одной плохо! И вообще, если ты будешь так долго плескаться, мы опоздаем на обед, а я жрать хочу!
Юки и сама зверски проголодалась после танцев с синаем. Натянув бело-голубое платье, быстро ставшее почти привычным, она плюхнулась на кровать, вытянула гудящие ноги и хоть немного почувствовала себя человеком. Каждая клеточка по-прежнему болела, но умереть хотелось уже не так сильно, и Юки решила, что до второго занятия она как-нибудь дотянет, а там будет видно.
– А что, у неё и правда такая богатая семья?
– Ну ты даёшь, ни разу не слышала про клан Онодэра? Это ж один из столпов японской экономики, присутствует в семи из шестнадцати основных отраслей, имеет определённое влияние на решения правительства… О нет, Ю-тян, умоляю, не смотри на меня так, по правде я вообще не разбираюсь в этом, это мой отец так говорит вообще-то, а он целый финансовый аналитик, как-никак! Ой, ладно, ну её, эту Рэйну, побежали лучше.
Утром, при свете солнца, столовая казалась ещё более просторной, а пустые места лишний раз напоминали о том, что в Тэнсикане не хватает людей. Сейчас Юки посматривала на других девушек с чуть большим интересом, тем более она убедилась уже, что навязывать своё общество ей никто не собирается. Во всяком случае, сегодня она заметила, что у половины «ангелов» на правой руке красуется алая повязка.
– А, – с набитым ртом ответила Кёко, когда она спросила её, что это значит. – Дежурная восьмёрка, я ж тебе говорила. После завтрака у них как раз пересменка, сдадут дежурство и пойдут отдыхать.
– Так это они атаку отражали сегодня ночью?
– Угу.
Уминая натто с рисом, Юки ещё раз украдкой рассмотрела дежурных как следует. Самые обычные девушки, такие же, как она сама… Правда, все на несколько лет постарше, некоторым наверняка уже скоро стукнет двадцать. И это они, такие беззаботные на вид, устроили вчера смертоносный фейерверк в ночном небе? Приглядевшись, Юки заметила вдруг, что досталось почти всем – у кого-то забинтована рука, у кого-то заклеена пластырем щека или шея. Ну да, она ведь уже знает теперь, что сражения с кимуси – вовсе не такое безобидное развлечение, как показывают в телевизоре. Кое-кто даже попадает в госпиталь, как Саяка… А значит, и она тоже будет когда-нибудь возвращаться израненная из бесконечных боёв? От этой мысли Юки вновь стало не по себе.
Зато Кёко, надо думать, все эти вопросы ничуть не заботили. В любое время суток она была весела, жизнерадостна и, казалось, ничто не могло испортить ей настроение – ну, разве что за исключением Рэйны, да и то ненадолго. С завтраком она расправилась в два счёта и теперь ёрзала на стуле, не в силах дождаться, пока Юки тоже поест. А когда та наконец-то поставила на поднос последнюю пустую чашку, тотчас вскочила и пафосно продекламировала:
– Ну что, Ю-тян, теперь вперёд, дорогой боли и страданий!
– Чего-чего? – Юки испуганно взглянула на соседку, пытаясь понять, шутит та или говорит серьёзно.
– Да я ж про додзё, – захихикала Кёко. – Туда, где ждёт нас Сатико-сэнсэй… А почему боль и страдания – сама поймёшь очень скоро, может даже уже сегодня. Ой, ладно, Ю-тян, не делай такое лицо, на самом деле ничего такого уж страшного там нет! Пошли только в спортивное переоденемся.
– А, точно…
Юки вспомнила, что вчера на складе ей выдали не только повседневку, но и спортивку – она тогда удивилась поначалу, но подумала, что если Тэнсикан, как ни крути, в чём-то похож на армию, то, наверное, и физзанятия будут. Кроссы какие-нибудь или полоса препятствий… Физкультура всегда была у Юки нелюбимым предметом в школе, и в глубине души она надеялась, что слишком много гонять её не будут. А вот теперь оказывается, что её ждут ежедневные занятия в додзё. Ужас…
Они с Кёко переоделись у себя в комнате, а потом опять поспешили вниз, на первый этаж – вся эта беготня по лестнице туда-сюда напоминала школу, а от того казалась ещё утомительнее. Однако, переступив порог просторного зала, Юки застыла прямо в дверях с открытым ртом, а все мысли о школьных деньках сразу вылетели из головы. В первую секунду ей показалось, что в этом помещении готовят мастеров боевых искусств сразу всех стилей и направлений – столько здесь было разнообразных тренажёров для отработки ударов. Но присмотревшись, Юки поняла, что все они довольно однотипны – крутящиеся вертикальные столбы с поперечными перекладинами всех форм и размеров. К одним были подвешены грузы, порой довольно увесистые, другие представляли собой сложные суставчатые конструкции на шарнирах и пружинах.
Сатико, тоже в спортивном костюме, с волосами, собранными в хвост, уже ждала здесь, и дружелюбная улыбка на её лице как-то не особо вязалась с суровым интерьером додзё. Юки беспомощно огляделась, она даже вообразить не могла, чем они будут сейчас заниматься, но обстановка вокруг не нравилась ей чем дальше, тем больше. Зачем учить будущих «ангелов» единоборствам? Ведь не врукопашную же они сражаются с кимуси!
– Доброе утро, девочки, – приветствовала их Сатико. – Хосикава, ты и так знаешь, что тебе делать, так что можешь не терять время и приступать к тренировкам. С реакцией у тебя по-прежнему проблемы, и с чувством равновесия тоже, поэтому, будь добра, продолжай отрабатывать комплекс номер шесть. И не жульничай с махо-силой, поняла? А тебя, Айзава, я пока введу в курс дела. Ты имеешь представление о кэндо?
– Эмм… – Юки растерялась.
В школе, где она училась до вчерашнего дня, существовал клуб кэндо – небольшой, всего человек пять. Юки никогда не интересовалась его деятельностью и не видела ни одной тренировки – национальное искусство боя на мечах было от неё столь же далеко, как Луна от Земли.
– Иными словами, слышала название, и только, – кивнула Сатико. – Что ж, это к лучшему, не придётся тебя переучивать, как некоторых. А оружие «ангелов» видела когда-нибудь?
– Ну, это… по телевизору…
– Официально оно называется – многофункциональный импульсно-резонансный излучатель махо-силы. Но выговаривать это слишком долго, поэтому мы зовём его просто ганката. Такой, знаешь, гибрид английского и японского – потому что внешне оно похоже на большую катану и требует владения соответствующими техниками, но при этом ещё и стреляет. Собственно, все эти техники тебе и предстоит изучить – занимает это в среднем от двух до четырёх месяцев, у всех по-разному. А моя задача – сделать так, чтобы тебя не убили в первом же реальном бою.
Юки сглотнула ком, внезапно вставший в горле. Чтобы её не убили… Но ведь она никогда не научится всему этому! У неё с раннего детства всё было плохо и с координацией движений, и с физическими нагрузками, и с реакцией… То есть – у неё нет никаких шансов?
– Ну, ты что-то совсем перепугалась, – Сатико ободряюще дотронулась до её плеча. – На самом деле всё не так страшно, как кажется, главное – заниматься с полной отдачей и не жалеть себя. Тем более начнём мы с самого простого. Я, может, и не самый хороший учитель, но мой практический опыт позволил мне выжить, и я постараюсь тебе его передать в полной мере.
Она подошла к стойке с мечами, вынула один и протянула его Юки рукоятью вперёд:
– Держи. Это называется синай. Он из бамбуковых пластин, так что не бойся пораниться.
Юки неуверенно взяла синай, переступила с ноги на ногу, чувствуя себя совершенно по-дурацки. Она – и с мечом в руке? А Сатико тем временем продолжала:
– Как ты, наверное, знаешь, кэндо – это не просто боевое искусство, это целая философия. Много условностей, много ритуалов, много внутреннего содержания – всё, как мы, японцы, любим. Так вот, я не собираюсь обучать тебя кэндо, моя цель гораздо проще – научить тебя выживать в бою и убивать врагов. Настоящие мастера пришли бы в ужас, если бы увидели, чем и как мы тут занимаемся, но для «ангелов» важна лишь голая практика и только она одна. Кимуси могут быть очень быстрыми, а стреляют они ещё быстрее, и ты должна либо увернуться, либо парировать удар – третьего не дано. Поэтому в первую очередь для тебя важна точность движений и быстрота реакции, во вторую – меткость, и лишь в третью – красота. С точки зрения настоящего кэндо это звучит кощунственно, но мы на войне, а не на соревнованиях.
Сатико помолчала, потом неожиданно сказала:
– Посмотри на Хосикаву.
Юки перевела взгляд на Кёко и мысленно охнула. Та, держа синай в обеих руках, сражалась с тренажёром, который крутился с бешеной скоростью – ну, может, не такой уж и бешеной, но гораздо быстрее, нежели Юки ожидала от такой конструкции. Поперечные перекладины хаотично меняли свою высоту, удлинялись и укорачивались, а Кёко яростно наносила по ним удары мечом, стараясь не подставляться сама. Получалось у неё не очень хорошо, то и дело очередная перекладина лупила её или по плечу, или по руке, Кёко то отшатывалась, то отпрыгивала, а потом снова бросалась вперёд. Удивительным было то, что при этом она не издавала ни звука – а ведь наверняка ей было больно.
– Вот так это примерно выглядит, – сказала Сатико. – У тебя есть лишь секунда, максимум две, чтобы уйти от удара или отразить его. Размышлять в бою тебе будет просто некогда – твоё тело должно само принять решение, независимо от твоего сознания. Между нами говоря, Хосикава очень неуклюжая, да она и сама это прекрасно знает – но, как видишь, даже она смогла многому научиться.
Юки подавленно молчала, не зная, что ответить. Понятно же, что у неё в жизни так никогда не получится. Стоит ей встать перед таким тренажёром, и жёсткие перекладины моментально настучат ей по всем частям тела, каким только можно. Боги, да она даже не знает, как правильно держать этот проклятый синай!
– Да расслабься же, Айзава, – Сатико вдруг негромко рассмеялась. – Или ты решила, что я и тебя сейчас поставлю отрабатывать комплекс номер шесть? Говорю же, мы начнём с самого простого. Для начала ты всего-навсего изучишь несколько основных стоек – они не понадобятся тебе в реальном в бою, поскольку он происходит в воздухе, зато дадут чувство равновесия и научат, как правильно должно лежать в руке оружие. Кстати, твой синай несколько утяжелён по сравнению с обычным – он весит столько же, сколько будет весить для тебя ганката, когда ты активируешь махо-силу.
Последнюю фразу Юки даже не поняла толком, но Сатико на сей раз не стала вдаваться в дальнейшие разъяснения. С этого момента, собственно, и начались настоящие занятия – следуя инструкциям своей наставницы, Юки принялась плавно и непрерывно перемещаться из одной позиции в другую. Точнее, ей казалось, что она делает это плавно, но судя по тому, как хмурилась Сатико, движения её были весьма далеки от совершенства. Вскоре она вся взмокла, хотя казалось бы, чего уж проще – переступай ногами, меняй точку опоры, держи синай строго перед собой.
– Важен автоматизм, – снова и снова повторяла Сатико. – Тебе не нужно думать, куда и как переместить центр тяжести – твоё тело должно это делать само. На поле боя твоя голова будет занята совсем другим, и на посторонние мысли времени не останется.
В конце концов Юки почувствовала, что её руки дрожат – синай был не таким уж и тяжёлым, но долго держать его на весу было утомительно. Да и ноги тоже болели с непривычки. Она украдкой бросила взгляд на Кёко – та, видимо, умаялась не меньше, и сейчас отдыхала, сидя на коленях. Футболка её потемнела от пота, дыхание было частым и прерывистым.
– Ладно, – смилостивилась Сатико. – Небольшой перерыв.
Юки тотчас с наслаждением шлёпнулась на пол. Будь её воля, и вовсе растянулась бы на спине, раскинув руки и ноги, но не в присутствии наставницы же… Сатико опустилась рядом, покачала головой:
– Кстати, придётся с тобой ещё и общефизическими упражнениями позаниматься, а то с выносливостью у тебя совсем беда… Да не красней ты так, Айзава, почти со всеми приходится, кроме тех, кто в спортивных клубах состоял. А выносливость всем «ангелам» нужна, использование махо-силы выматывает похлеще, чем занятия с синаем.
Час от часу не легче… Про махо-силу Юки не знала ровным счётом ничего, за исключением того, что она наделяет её обладательницу какими-то необыкновенными качествами. Но сейчас даже спрашивать ничего не хотелось, настолько она устала. Интересно, сколько времени уже прошло с начала занятий? И когда они, наконец-то, закончатся?
А потом Сатико встала, давая понять, что короткая передышка закончилась, и всё опять пошло по кругу – первая стойка, вторая, третья, плавное перетекание из одной в другую, не теряя равновесия… Юки послушно повторяла все команды наставницы, но чем дальше, тем больше её охватывало чувство бессмысленности всего происходящего. Зачем это всё? Любому очевидно, что из неё никогда не получится «ангела» – не такой она человек, чтобы носиться в воздухе как метеор и убивать врагов пачками. Она просто хочет жить тихой незаметной жизнью, ходить в школу, корпеть над домашкой, а в свободное время гулять по берегу и смотреть на море. Ну почему проклятая судьба привела её в Тэнсикан?
Когда Сатико объявила наконец-то, что сегодняшняя тренировка окончена, Юки от облегчения чуть не выронила синай из рук. С непривычки болели все мышцы до единой, и она не сомневалась, что теперь до самого вечера будет лежать пластом. А завтра опять придётся идти сюда… Неужели такое действительно будет каждый день? Да нет, она просто не вынесет и сломается раньше. Теперь-то Юки отлично понимала, почему Кёко называет занятия в додзё «дорогой боли и страданий».
Впрочем, вечный двигатель, встроенный в Кёко, тоже дал сбой – по крайней мере, сейчас она не горела желанием бежать куда-то вприпрыжку, как обычно, а лишь хлюпала носом и обессиленно утирала пот со лба. Но всё же она выглядела не такой замученной, как Юки. Может, Кёко и в самом деле приспособилась к физическим нагрузкам за те месяцы, что провела в Тэнсикане? Хотя по ней даже не скажешь…
Они обе поклонились, собираясь покинуть додзё, а напоследок Сатико одним махом разрушила все надежды Юки на благословенный отдых.
– Через час у вас обед, подкрепитесь как следует, – как ни в чём не бывало улыбнулась она. – Напоминаю, что в половине третьего жду вас в учебном классе. Будем учиться работать с махо-силой.
Юки мысленно застонала. Последняя фраза, конечно, предназначалась ей – уж Кёко-то наверняка знала, что им предстоит. Но ещё одни занятия?! Она даже примерно не представляла, в чём они будут заключаться, но в этот момент ей захотелось умереть. Пусть о ней все забудут и перестанут требовать от неё невозможного.
Однако прямо сейчас у Юки было другое желание, не менее сильное – срочно принять душ и переодеться. Ей казалось, что от неё за километр несёт потом, и когда они с Кёко, плетясь вверх по лестнице, чуть не столкнулись с кем-то из «ангелов», Юки едва не сгорела от стыда. Но та была настолько погружена в свои мысли, что молча обогнула двух измотанных учениц как досадное препятствие, не удостоив их даже взглядом.
В комнате у них вышел спор, кому первой идти в ванную, и привычные в таких случаях камень-ножницы-бумага принесли Юки желанную победу. Она так долго стояла под струями воды, фыркая и блаженствуя, что Кёко в конце концов возмущённо начала стучать в дверь:
– Эй, Ю-тян, имей совесть, не тебе одной плохо! И вообще, если ты будешь так долго плескаться, мы опоздаем на обед, а я жрать хочу!
Юки и сама зверски проголодалась после танцев с синаем. Натянув бело-голубое платье, быстро ставшее почти привычным, она плюхнулась на кровать, вытянула гудящие ноги и хоть немного почувствовала себя человеком. Каждая клеточка по-прежнему болела, но умереть хотелось уже не так сильно, и Юки решила, что до второго занятия она как-нибудь дотянет, а там будет видно.
