Загнав Мишу в дом, Макс убедил его срочно переодеться в сухое, и залезть под одеяло, заварил ему горячий чай с найденным в доме малиновым вареньем. Пока Миша отогревался, переоделся сам, развешал мокрую одежду. Вспомнил про печь, в которой все потухло, пока его по деревне носило. Для себя нашел раскладушку, плед и подушку.
— Я тебе завтра всю деревню покажу, — подал голос Миша.
— Обязательно. Ты чай пей, не хватало еще, чтобы простыл.
— Да это от нервов, говорю же. А по выходным в местном клубе дискотеки. Можем посетить.
— Нет, Миша, — Максим расположился на раскладушке. — Я безнадежно устарел для подобных мероприятий. Доброй ночи.
***
Утром, убедившись, что Миша здоров, Максим согласился прогуляться с ним по деревне, за одно испытать на себе бесплатную версию беговой дорожки. Миша идею поддержал, но на долго его не хватило.
Прогулявшись по деревне, Максим отправил Мишу в магазин, сам пошел в дом, принес дрова и воду, стал готовить. Вскоре вернулся Житняков с продуктами. И судя по звякающему и булькающему звукам, в пакете не только с продуктами. Чуть повернувшись, Макс заметил на столе пару бутылок беленькой.
— Миш, это нам зачем?
— Поговорить хочу, — чуть смутившись, ответил Михаил.
— И в чем же ты решил серьезно покаяться? — Максим подошел к столу. — Мне даже представлять это страшно.
— Просто поговорить. Мне сейчас больше не с кем, — Миша посмотрел в глаза Утконосу и сразу отвернулся, продолжил разбирать пакеты.
— Конечно, поговорим, Миш, — забрал у него пакеты. — Можно было даже без этого.
После обеда Житняков немного подобрел, уныние как рукой сняло. Отдохнув немного, он предложил прогуляться еще, попытался уговорить сходить на дискотеку. Макс категорически отказался, напомнив о своём внешним виде, но Мишу останавливать не стал.
Ближе к вечеру они все же уселись за стол. Миша хоть и улыбается, но видно, что его что-то мучает.
***
Следующее утро добрым назвать было сложно. Первое, что попытался сделать Максим, вспомнить, по какому поводу ему сейчас так отвратительно во всех смыслах. Исходя из ощущений, сразу восстановить удалось только сам факт злоупотреблений, но без подробностей. Открыв глаза, Максим понял, что он не дома, и вообще не в городе. Тут же восстановился факт поездки в деревню с другом.
— Житняков, — слабым хриплым голосом позвал Удалов. — Я вспомнил, что ты должен быть здесь.
— Я здесь, — отозвался Миша.
— Очень смешно. Напомни мне повод.
— Поговорить хотели. Вроде.
— Видимо, поговорили, — Максим попытался завернуться в одеяло. — Почему холодно так?
— Печку топить надо было, — равнодушно ответил Миша. — Башка трещит.
— И это тоже, — полежав так пару минут, Утконос все же встал.
На ощупь добрался до стола, но ничего подходящего для улучшения состояния там не нашел, выругавшись, взял ковш и вышел из дома, вспомнил, что где-то должен быть колодец. С принципом его работы пришлось помучиться, но и с этим он справился. Подняв ведро, зачерпнул воды, выпил.
Стало немного лучше.
Присев на траву рядом с колодцем, он попытался вспомнить, что еще они с Мишейиделали прошлым вечером. Чтобы хоть как-то объяснить бардак в доме хотя бы самому себе.
Миша начал с того, что его бросила девушка, что-то там у них не срослось. Хотя до этого он говорил, что уже месяц состоит в клубе солидарных с Петровичем. Странно, что его только сейчас догнало, обычно же эмоции сразу накрывают, я еще помню, как это происходит. Или долго терпел, пытался перетерпеть? Но это невозможно. Или это клуб коллекционеров гитар и философской литературы? Сложная какая-то штука… Надо будет потом уточнить у него. Потом…
И я сам, вроде, что-то говорил. Не жаловался. Скорее просто делился. Хотя под этим делом мог и фигню какую-нибудь ляпнуть. Про Серегу, вроде, говорил. Гадости какие-то, что обманул, девушку увел и вообще. За это и получил от Житнякова по лицу. Ответил взаимностью. В итоге подрались… Точно подрались, один фингал только прошел, так вторым обзавелся. Плохо получилось.
— Блин… Житняков.
Зачерпнув еще воды, пошел в дом. Застал Михаила сидящим на кровати. Я-то его за что так? Но даже спрашивать сейчас неудобно. Почему мы не смогли поговорить на сухую?
— Вот. Выпей водички, — Максим вложил Мише в руки ковш, сам пошел искать аптечку или что-то на нее похожее.
— Спасибо, — отозвался Миша через пару минут. — Мне реально легче стало.
— Да не за что, — Макс вернулся с перекисью и марлей. — Принести воды другу в похмельное утро — святое дело. Терпи.
Приложил смоченную перекисью марлю к щеке вокалиста.
— Я не про воду. Ты меня выслушал, понял.
— Вижу, как я тебя понял, только не помню, что конкретно.
— Фигню ляпнул, вот и получил. Ай, — Миша чуть дернулся. — Ерунда, пройдет. Главное, что все выяснили в итоге.
— Что мы выяснили?
— Забей. Там не интересно и я без претензий, — Миша завалился на кровать.
— Тогда просто попробуем восстановить события прошлого вечера. Вчера, как я помню, ты принес из местного магазина два флакона синьки, сказал, что хочешь говорить. Я не возражал. Так? — Максим повернулся к Мише, дождался согласного кивка. — Тогда каким образом мы имеем четыре пустых флакона из-под синьки? Как они в нас только влезли...
— Тебе показалось мало, и ты пошел за добавкой, — сообщил Миша. — Я посмел возразить, получил устное замечание и адрес, цитировать который не буду. За попытку остановить, получил замечание физическое. Более препятствовать не стал.
— Ну хоть попытался, — Максим опять повернулся к Мише. — И долго я ходил?
— Быстро. Уснуть я не успел.
— Угу. Значит, никуда вляпаться я не должен был. Это хорошо.
— Хреново, — Миша попытался повернуться, застонал. — Я же сразу сказал, что психолог из меня — дрянь.
— Так и не надо было с допросами приставать… Не люблю я, когда жизни учат, а ты, похоже, пытался. Можно подумать, сам великий специалист в отношениях.
— Я как лучше хотел, о последствиях не думал, — Миша чуть пошевелился.
— Прости. Ну, а мне за что такие украшения?
— За Серегу. Базар фильтровать надо было. Цитировать не буду.
— Не надо. Мы точно в этом виде никуда не ходили. На дискотеку там или какие здесь еще развлечения есть?
— Нет, Макс, — Миша все же повернулся, чуть привстав, осмотрел помещение. — Дискотеку мы прямо здесь устроили. Я пел. Что-то из народного, вроде. Ты вон на тех ведрах играл, где только нашел… Потом наоборот.
— Капец.
— Он самый. Кстати, — Миша извлек из заднего кармана сложенный лист бумаги. — Мы писали что-то.
Так как очки Максим так и не нашел, пришлось читать Михаилу. Выяснили, что по итогам разговора, они умудрились заключить какой-то договор о неразглашении, выкурить трубку мира и закрепить это все беленькой.
— До сих пор от этой смеси тошнит, — Миша убрал листок в сторону. — Но от написанного здесь не отказываюсь. Только давай больше так делать не будем?
— Согласен. И прибрать здесь надо.
— Воды принесешь еще?
— Конечно.
Максим, забрав ковш, пошел за водой.
Глава 5
Зачерпнув воды, пошел было обратно. Но кто-то колотится в калитку и что-то кричит. Неужели хозяева приехали, вот мы попали, даже прибрать всё не успели. Теперь еще объяснять, кто я есть и зачем я здесь, а потом убеждать их, что это я довел Мишу до такого состояния, не специально, конечно, но всё осознаю и раскаиваюсь. Или не открывать? И вообще не подходить. Может, не заметят? Что-то я туго соображаю сегодня. Меня же уже заметили и сейчас, вероятно, думают, какого хрена я за колодцем прячусь. Надо выходить.
Подойдя к калитке, увидел девушку. Похоже, мы вчера все же были на дискотеке. Нет. Этот позор со своей стороны я бы точно запомнил. Наверно. Но шататься по деревне и что-нибудь натворить из ряда вон выходящее очень даже могли. Побить что-нибудь, не знаю, какую дичь можно сотворить в деревне.
— Доброе утро, — девушка приятно улыбнулась. — Я ваша соседка. У вас вчера шумно было, пришла узнать, все ли в порядке?
— В полном порядке, — Максим мысленно обрадовался, что дело только в шуме. — Мы шуметь больше не будем. Расслабились с другом немного вот и… Простите негодяев.
— Вижу я, как вы расслабились, — девушка поморщилась. — Рука вон в бинтах, что на лице, я промолчу. И голова, наверно трещит. А друг ваш и вовсе встать не в состоянии...
— Так, — подобный подход немного напряг Макса. — Рука и фонарь это вообще из другой истории, о которой я не намерен распространяться. А с остальной мелочью мы сами как-нибудь разберемся. И без нравоучений.
— Я помочь только хочу, — девушка виновато опустила глаза. — Вам городским ведь тяжело здесь. И я кое-что могу.
— Шаманка местная что ли? — Уже доброжелательнее спросил Максм.
— Нет. Я для этого мало знаю. Но… от последствий хорошего отдыха могу избавить. Ваш друг знает.
— Житняков? — подумав, что Мише сейчас действительно не сладко, и если он ее признает, то пусть помогает, но только ему, Максим впустил гостью. — Ладно, проходите. Но только ему. Мне не надо. И на бардак не смотрите. Постараюсь всё прибрать быстро.
Впустив девушку, Максим пошел за ней. Она сразу кинулась к Мише. Он незвал её Алиса. Максим решил не мешать им, но потом спросить у Миши, что и как она делает, чтобы снять последствия злоупотребления и если это действует, попытаться применить к себе. Удивился, что Миша, общаясь ней, не выведал секрет лечения больной головы, допустил, что это слишком сложно для простого городского человека.
Пока Алиса что-то шептала и массировала Мише плечи, Максим собрал со стола и пола всё лишнее пошел искать, куда здесь выбрасывают мусор. Когда он вернулся, увидел, что Миша мирно спит укутанный одеялом. Понял для себя, что после её манипуляций, клиент засыпает и ничего не помнит.
Пока Максима не было, Алиса натопила печь, прибрала немного, расставила всё по местам.
— Как он? — тихо спросил Максм, чтобы не разбудить Мишу.
— Уже лучше. Выспится, как новенький будет, — Алиса встала, подошла ближе. Взяв Максима за руку, потянула к стулу. — Он попросил, чтобы я и Вам помогла.
— Допустим, — Максим попытался высвободить руку. — А он не сказал, что я могу быть против этой помощи?
— Сказал. Что будете возражать и сопротивляться. Мне Вы можете не доверять потому, что первый раз видите. Но Мише верите?
— Ему верю, — Максим сел на стул. — Не отстанете же. Ну смотрите. Или что там со мной можно сделать?
— Футболку снять надо и не закрываться от меня, — она помогла Максу снять футболку, дотронулась до шеи. — Расслабьтесь. Неприятных ощущений не будет.
Мягкие движения не причинили дискомфорта, пару секунд было немного неприятно, будто бы она что-то вправила. Совсем не так как делают массаж в поликлинике, куда один раз попал по совету Холстинина, конечно, он хотел, как лучше. И уж точно не так, как они вправляют, когда хруст стоит и орать дурным голосом хочется.
Но странно. Нечего там сейчас вправлять, все на месте, вроде. Но стало легче, голова почти сразу прошла, только легкая слабость появилась. После она подложила под спину одеяло и попросила немного подождать. Сказала, что ей еще что-то нужно, но это находится у нее дома.
— Подождите, — попытался крикнуть, но с голосом что-то стало. — Что происходит?
— Не волнуйтесь, — она обернулась. — Все хорошо будет.
Хотелось бы верить. И понять, что она сделала? Зачем? Замечательно отдохнул в деревне. Кто она? Неужели на ведьму местную нарвались? Или я нарвался? Кто знает, что там она у Миши узнала. Может, мстит теперь за него. Что-то совсем не то с сознанием. Бред же несу. Или не бред?
Зачем вот она пришла. Я бы еще поверил, если бы баба со сковородой и словарным запасом слесаря сантехника пришла бы разбираться с шумными соседями или мужик лицо набил по той же причине.
Но это миниатюрная девушка не похожая даже на врача или ту же знахарку и она пришла лечить похмельные головы двум мужикам, одного из которых вообще первый раз видит.
Она похожа на фею, даже на ангела. Подушечки пальцев такие нежные, мягкие, не сказать, что носит воду, копается в грядках или что еще делают в деревне? Светлые вьющиеся волосы собраны в хвост, кожа немного загорелая. Она совсем тоненькая, как тростинка, кажется, что ветром сдуть может. Но сильная. Еле руку высвободил. И даже при этом не вписывается она в эту картину.
И глаза небесного цвета. Добрые. Почти как у Миши. Чем-то даже похожи они с ним.
Стоп. Так она и есть та его родственница? Иначе как объяснить это сходство и то, что он ей полностью доверяет и при этом утверждает, что девушки у него нет. Это и есть та забота брата о своей сестре. Он пытается защитить её от всех.
Но он о ней вообще никогда не рассказывал. Да никто и не спрашивал особо. Вот и решил Миша спрятать её от меня. Он же не думал, что я за ним увяжусь, поэтому и ходил в её дом за ключами. Опять бред нескладный получается. Зачем тогда она пришла? Зачем он попросил её мне помогать?
И какая мне теперь разница? Сам же решил, что не хочу больше никого, так и нечего на чужое заглядываться. Просто решил подумать о ней, чтобы не погрузиться в более содержательные размышления о причинах и смыслах.
Интересно, чем она занимается, где работает в этой деревне? Если бы увидел ее в городе, решил бы, что она занимается чем-то творческим. Поет, возможно, или стихи пишет. Что-то легкое, невесомое с ней ассоциируется. Опять вспомнил Асю, понял, что это обман сознания. Вижу то, что хочу.
Хватит. Взять себя в руки. Никаких нежностей — первое правило клуба Холстинина. И нечего здесь расслабляться, делать что-то надо. К тому же лучше уже.
Попытался встать, но понял, что погорячился. Нет, что-то она точно сделала.
— Тише, — она поставила на стол коробку. — Простите, что задержалась.
— Что ты со мной сделала?
— Ничего страшного, — взяв ножницы, она срезала бинты. — Я не хочу по всей деревне за Вами бегать. И отдых Вам сейчас нужен, а по-другому не согласитесь.
Осталось лишь кивнуть и терпеть. Отдохнуть не помешает, но не такими же методами. Но она права. Не согласился бы.
Она осмотрела раны, убедилась, что врачи все это видели. Приложив салфетки с какой-то вонючей зеленой мазью то ли на травах, то ли еще на чем-то, с ее слов толком не понял, она зафиксировала бинтом. Дольше ощупывала запястье и ладонь. И вдруг резко дернула, что чуть не заорал. Что еще? Нормально же все там было.
— Потерпите немного, — попросила Алиса. — Небольшой вывих был.
— Это ты без рентгена определила? Как?
— Училась в медицинском, немного в этом понимаю. И рентген здесь вообще не нужен. Еще немного подожди… те.
— Можно на «ты».
Взяв бинт, она туго перевязала запястье и кисть. После, накинув на плечи одеяло, помогла мне дойти до раскладушки и лечь, укрыла сверху еще одним одеялом. Приятно и страшно одновременно. Никогда такого не было.
— Не бойся, — она несильно сжала мою ладонь, присела рядом. — Ты сейчас спать хочешь и это нормально. Я здесь побуду, пока вы отдыхаете.
— Хорошо, — сопротивляться не было сил. Попытался улыбнуться ей.— Спасибо.
