Пять минут до финала второго тайма. Счет ноль - ноль, игроки уже еле ползают, тихо радуясь ничьей. Ладно хоть не позорный проигрыш. Тренера в полуобморочном состоянии или, как принято говорить в спорте, в ауте. Истратив все аргументы и меры воздействия на игроков, включая русский мат и угрозы иметь с ними всеми половую связь в грубой форме, не желают видеть этих кривоногих лодырей.
Ну... Ну, родите уже хоть что-нибудь! В каком военкомате вас понабрали, уклонисты вы натуральные? Очки возьмите, если ворота не видите. Да у меня же кролик лучше вас играет. А ты чего за голову схватился? Не надо мне тут обморок изображать. Сам же кричал, что людей из них сделаешь, так делай. Не спорт, а дом терпимости какой-то, мать его, кроме денег не видите ничего. Ну!
Вот почему их напоить нельзя чем-нибудь? Может, бегать быстрее станут и мяч узнавать начнут. Это ведь для общего блага будет.
Комментатор чуть не выпал из своей будки, оповещая всех об опасном моменте. И! Гооооол!!!! Ааааа! Можете ведь, паразиты, когда захотите! Аааа! Гооол!
В честь такого случая и выпить не жалко, к тому же в свой законный выходной. Заливаю в себя заранее приготовленное для этого случая пиво.
Но в этот момент чуть не подавился. Как - вне игры? Где тут "Вне игры" Вы увидели? Судья, имей же совесть! СУДЬЮ НА МЫЛО! Требую повтор! Ну да, вне игры. Тьфу. Всё. Достаточно. Чтобы я хоть раз вот на это безобразие смотреть согласился... Ни за что. Даже за компанию не стану, пока команду не поменяете. Для пущей убедительности швырнул в телевизор пульт.
Чего уставились на меня? Можно подумать, Вы бы лучше к своей команде относились, если бы они так играли. Да это даже игрой не назвать: прогулка, не больше. Ну да, в "Твиттере" не стоит публиковать всё, что я о них думаю, и не влезет оно туда. Вот и приходится грустные фотки выставлять и слова приличные подбирать, чтобы гамадрилом пошлым не посчитали. Или как там это называется?
На столе зажужжал телефон. Кому еще что надо? О! Холстинин вспомнил про своего гитариста. Поработать бедненькому захотелось. Обойдется. Сказал же, что занят я два дня, могу повторить для непонятливых. Так что отвали, Петрович. Не до тебя сейчас и ни до кого. Запускаю и телефон в стену.
Бля! Ну какого лешего? Зачем они вообще на поле вышли? Настроение только на весь вечер испортили. Вот надо было Холста слушать, предлагал же он поработать лучше эти два дня. Но мы же несогласны на это оказались, отдыха нам захотелось. Переработал, блин. Вот и получил два дня пытки одиночеством. Ну да. По сути-то делать нечего и за окном погода нелетная, что собака хозяина из дома не выгонит. Завтра, судя по прогнозу, ничего не изменится.
А это правильно. Идиотов же надо жизни учить, да почаще и с конкретными примерами. Нечего теперь ныть. Значит, придется спать эти два дня. Полтора теперь уже. В гордом одиночестве изображать, что пиздец как классно отдыхаю. Заслужил.
Лёг на диван, пытаясь придумать себе занятие. Какое-нибудь, чтобы отвлечься от футбола и расколупывания собственного мозга - надо же хоть что-то Холстинину оставить. Только, кроме как напиться ничего логичного в голову не приходит. Можно, конечно ремонт сделать, но за полтора дня тут не управиться при всем желании. Да и рановато еще, не так давно обои клеил, опять же на фоне футбола. Заниматься уборкой - только пачкаться.
Можно еще попробовать почитать. Это, пожалуй, самым гуманным решением будет.
Пытаясь выбрать книгу, чувствую себя школьником, которому дали список литературы на лето. И, как назло, книги одна толще другой. Где бы взять сокращенный вариант? Самому стыдно от этой мысли. Вот до чего докатился.
Позвонить Петровичу надо. Он обязательно что-нибудь придумает, работой загрузит, только чтобы мне не скучно было. Заботливый. Где же телефон? Опускаюсь на колени и ползу в направлении предположительного приземления телефона. Нашелся. Точнее то, что когда-то им было, но на данный момент представляет собой кучу деталей из набора «Собери сам», и обязательно ведь останется лишняя гайка или запасная. Ну что же. Не зря же технический ВУЗ заканчивал. Придется чинить как-нибудь.
Хотя нет... Не придется. Попытавшись соединить все воедино, понимаю, что даже если соберу, все равно только выкинуть его потом останется. Современная техника, мать ее.
Вот так вот. Печально, конечно. И аппарат неплохой был - по функциям все устраивало, без лишних извращений, плюс теперь надо искать достойную замену и деньги на нее. Сам виноват, нечего теперь не поделаешь.
В студию. Сейчас. Срочно. Плевать на погоду и время суток. Пока совсем крышу не сорвало. Работа - единственный выход.
Вызываю такси и еду в студию. Можно было на своей машине, но не в этом состоянии. Мало ли что взбредет в шальную голову. Можно ведь вместо студии оказаться пьяным в кабаке или пьяным в казино; неизвестно еще, что хуже. А то и вовсе... Страшно представить. А в студии надежнее. Атмосфера там рабочая, может, и муза внезапно посетит.
Подхожу к двери. Та явно не заперта и, судя по звукам, там кто-то есть. Холст решил побыть в одиночестве? Сомневаюсь. Он и дома может это прекрасно делать. Гитары и минимально необходимое для работы оборудование у него есть, как и у Дуба. Остальные бы вообще не сунулись в выходной в студию без особого на то распоряжения, как, впрочем, и Виталий. Логично предполагаю, что забрался кто-то посторонний. Зачем? Хрен его знает. Да и какая теперь разница? Вязать упыря - и все дела. Не зря же приехал. Совсем не зря.
Вспоминая методы обороны и нападения, прочитанные когда-то от нечего делать в интернете, и руководствуясь собственной дурью, это потом стало понятно, что дурью, зашел в студию. Бесшумно, стараясь не привлекать к себе внимание. На стене висит гитара Холстинина.
Схватив инструмент, кидаюсь на незваного гостя. И без того тусклый свет гаснет совсем, только краем глаза замечаю ведро с водой; откуда оно там взялось - дело десятое. Надеваю ведро на голову стонущего, но еще активного негодяя. На ощупь находятся провода. Вроде победил.
Включаю свет и охреневаю, увидев привязанного к стулу Дубинина с ведром на голове. Под ведром непонятно кто, и не матерится он, потому что в нокауте, но по татуировкам ясно, что это именно Дуб. Что он тут забыл? Поработать пришел? Блядь! У меня тоже есть гитары и оборудование дома, однако приперся и все окончательно испортил.
Внезапно понимаю, что неплохо бы его развязать. Единственная гениальная мысль за весь день. То, что он может драться, я понял уже, когда получил от него по лицу. Пришлось объяснять, что ничего дурного я не желал, принял его за грабителя, забравшегося в студию.
- Сам-то зачем приехал? - спросил Виталий, снимая с себя мокрую майку, - так настойчиво выходные просил. Ничего не объяснил толком. Вовка переживает из-за тебя, что случилось у тебя что-то, а ты скрываешь это от друзей своих. Мишка хотел нас в кино пригласить и отменил все в итоге, побоялся, что не к месту это и без тебя совсем не то получится.
- Ничего не случилось. Просил выходные, теперь вот сам не рад.
Чтобы хоть как-то извиниться перед Виталием, помогаю найти ему сухую одежду. Это сейчас он гордый и самостоятельный, воспитывать того гляди начнет. Уже начал. Эх, Виталя... Мне и без твоих нравоучений сейчас тяжело. Вот, в самом деле, сильнее, чем сам себя, человека никто не накажет.
Кажется, что-то есть. Достаю из кладовки рваные джинсы. Очень рваные джинсы. Хоть что-то. На улицу он в таком виде не сунется, а для студии пойдет. Главное - постараться не ржать, когда он это на себя натянет. Вот и футболка нашлась. Нифига себе. Спереди портрет мужика. Где-то уже приходилось такое видеть. Ну, да... Так и написано - Ницше. А на спине, видимо одно из его изречений.
- Виталь, почему я Петровича в таком виде не наблюдал ни разу? - показываю Дубинину найденный раритет, - Интересно, где он это откопал? В магазине фан-клуба Ницше пополнение?
- Положи, где взял! Не твое - не трогай вообще.
- Твое, что ли? - подумал я. Видимо, громко подумал.
- И не мое это, - Виталий развесил на батарее футболку и джинсы. Вот она, сила привычки: отопление-то неделю как отключили. - Чего уставился? Не нравлюсь?
- Лучше оденься, замерзнешь же, – протягиваю ему джинсы.
- В это? Ни за что. Холст узнает - не поймет. А он узнает. Я лучше так похожу. Или все же смущаю? - Дуб улыбнулся во все тридцать два зуба.
- Да мне без разницы, хоть голым ходи. А, правда, где он это взял? И размер не его.
Виталий поморщился, но рассказал. Это было когда в группе еще Маврин играл. Вот как-то натворил дел Маврик, а признаваться не пожелал. Холстинин про этот косяк узнал, воспринял случившееся за личную обиду и перестал с Серегой разговаривать. Маврин и так, и эдак к нему подход искал, подарки дарил, угождал, в итоге даже признался и извинился за содеянное, только Холстинин ни в какую. Чтобы вымолить прощение у Владимира, пошел Маврин на крайние меры. Купил майку, стырил у Холста книгу, благо Петрович этого не заметил. Сейчас заказать подобную майку не составит большого труда, но где тогда Мавру удалось найти специалиста? Загадка. Зеленый концерт. Маврин выходит из гримерки вот в этом наряде. За полчаса до выхода на сцену. Холст, понятное дело, в шоке. С одной стороны, приятно, с другой - такой вид даже для зеленого концерта - перебор. Собравшись с мыслями и подобрав правильные слова, пригласил Володя Маврина в гримерку. Что за разговор у них там вышел, Виталий, естественно, не знает, или рассказывать не хочет, но на сцену Маврин вышел в привычном образе. Этот же наряд Володя тогда припрятал и хранит до сих пор. При переезде из старой студии по ошибке выкинули их вместе с ненужным хламом - так Холстинин всех на свалку загнал и искать заставил. Кипелов потом еще гладил и проветривал.
- Ты не думай, что Вовка садист какой-нибудь, - Виталий поставил на место перевернутый в ходе его обезвреживания стол, - он нормальный. Каждый имеет право на своих тараканов.
Да, Виталя, ты и не представляешь, насколько ты сейчас прав. Каждый имеет право на свои странности, особенно если это кажется странным окружающим, но не самому себе.
- Ты зачем в студию приехал? - помогаю Дубинину вернуть на место мебель.
- Вот, порядок решил навести. Вовка все говорит, что свинарник тут устроили, и я - главный свин. Теперь капитальный ремонт делать придется, чтобы он это заметил.
Виталий чихает. То ли от пыли, то ли от холода. Говорил же, что не стоит в одних трусах разгуливать. Без отопления в помещении почти как на улице, а там - холод собачий, и не скажешь, что весна.
С ремонтом придется повременить. Совместными усилиями удается победить созданный мной бардак и вернуться к первоначальному варианту. Даже поверхности заблестели и светлее как-то стало. Не зря, значит, старались.
Дубинин рухнул в кресло, закрыл глаза. Мелкая дрожь его бить начинает. Этого только не хватало. Закутываю его в плед. Он уже не сопротивляется, только шепчет что-то.
- Потерпи немного, я сейчас.
Оставив его, бегу на кухню. Точнее угол, называемый кухней. Там все есть, что сейчас нужно. У Холста есть свой сейф и у меня есть свой тайник - ничего особенного. Главное - правильно смешать, и никакого алкоголя. Кипяток готов. Пару минут настоять - и можно пить. Это обязательно поможет лучше всяких колес и шипучек. Проверено и доказано. Нет, не на себе. На себе нельзя.
- Вот, выпей это, - вкладываю в руку басиста бокал с отваром, - тебе это понравится. Быстро в форму вернешься.
Я абсолютно уверен в том, что ему это понравится. Уже приходилось ему этот отвар готовить. Тогда перед концертом умудрился Дуб простудиться, и бэк-вокал медленно, но верно накрывался тазом. Конечно, я мог и сам бэк спеть, но зачем? Удалов отказался воспринимать этот вариант даже в виде бреда. Увидев недоброе лицо Холста, Дуб, бедняга, чуть сам концерт не отменил. Насилу остановив Виталия, я залил ему в рот этот отвар. Не верил он, что поможет. Помогло. После концерта пришлось тайком в гостиницу сбежать и запереться в номере, чтобы спастись от навязчивой благодарности басиста и вопросов на тему: "Как это так?" Пару раз и вокалиста приходилось выручать подобным образом.
- Спасибо! - прошептал Виталий, - можно вопрос?
- Можно. – Знаю, что именно он спросит и разрешаю. Когда-то все равно придется.
- Где ты его берешь?
- В аптеке, где же еще.
Сказать, что сам готовлю, нельзя. Опять же будет куча ненужных вопросов, ответы на которые басисту лучше не знать вообще. Никому не нужно это знать.
- В какой аптеке? – не отстает Виталий, - Я всю Москву объехал, с трудом нашел что-то подобное. От запаха чуть не вытошнило, на вкус - помои. Сам готовить пытался по рецептам интернета - еще хуже вышло.
Делать нечего: вру, что это не в Москве куплено, а друзья возят из самой глухой деревни, название которой они тщательно скрывают. Адрес и рецепт они тоже скрывают. Мне это употреблять нельзя из-за аллергии на один из компонентов, на какой именно - я и сам не знаю. Редкое явление, но бывает. Не отказываюсь потому, что друзьям это средство помогает.
Сам понимаю, что несу несусветную чушь, но обратного пути нет. Зачем он это спросил? Зачем ему это знать? Ну, попроси, если нужно. Принесу сколько надо, не жалко. Что за манеры у людей. Всегда хотят получать и владеть, но не могут просто попросить. Впрочем, я и сам такой же.
- Серег, я ничего не понял, но еще раз спасибо. Твоя бодяга невероятно вкусная и я спать хочу. В прошлый раз так не было.
Бля! Перебор получился. Вот нельзя нервничать, когда готовишь. Но это ничего: ему сейчас полезно поспать. Так даже лучше.
Помогаю ему перебраться на диван, а сам присаживаюсь рядом на полу. Накосячил - самому и исправлять теперь. Еще бы перед Холстом извиниться и с Мишкой поговорить. Нехорошо получилось. Но случилось так, как должно было случиться, а значит, теперь нет смысла сопротивляться.
- Продули? - спросил Виталий.
- Ничья. Ноль-ноль. Как полудохлые тараканы ползали. Да и хрен с ними. Хочешь, в кино завтра вместе сходим? Или в казино?
Дуб, не вставая, щупает мне лоб.
- Странно, - заключает он. - Только на казино у меня денег нет, а в кино с Житняковым договаривайся.
Через пару минут Виталий захрапел. Обиделся, возможно. Его можно понять: он ведь не знает, откуда на самом деле эта "бодяга", как он выразился, и чего это мне стоит. Да и кому это интересно?
Ну, слушайте, если интересно.
Жил-был мальчик Сережа. Играл, шалил, как и все дети. Ничего особенного, вроде. И приболел однажды. Простуда обычная, как поначалу показалось. Лечили чем только можно, начиная от традиционных средств и заканчивая народными, не исключая уринотерапии. Это сейчас смешно; тогда не до смеха было. Попробуйте как-нибудь, если острых ощущений не хватает. Понятное дело, что когда хочешь вылечиться, любую дрянь употребишь, но это было явным перебором. Натерпелся, в общем, по полной программе. На время помогало, но...
Однажды на прогулке мальчику стало нехорошо. Упал, почти отключился. Виделось ему, будто подошла к нему девушка, пощупала пульс, дотронулась до лба. Руки необычайно нежные и теплые, и добрый приятный голос, уговаривающий очнуться.
Ну... Ну, родите уже хоть что-нибудь! В каком военкомате вас понабрали, уклонисты вы натуральные? Очки возьмите, если ворота не видите. Да у меня же кролик лучше вас играет. А ты чего за голову схватился? Не надо мне тут обморок изображать. Сам же кричал, что людей из них сделаешь, так делай. Не спорт, а дом терпимости какой-то, мать его, кроме денег не видите ничего. Ну!
Вот почему их напоить нельзя чем-нибудь? Может, бегать быстрее станут и мяч узнавать начнут. Это ведь для общего блага будет.
Комментатор чуть не выпал из своей будки, оповещая всех об опасном моменте. И! Гооооол!!!! Ааааа! Можете ведь, паразиты, когда захотите! Аааа! Гооол!
В честь такого случая и выпить не жалко, к тому же в свой законный выходной. Заливаю в себя заранее приготовленное для этого случая пиво.
Но в этот момент чуть не подавился. Как - вне игры? Где тут "Вне игры" Вы увидели? Судья, имей же совесть! СУДЬЮ НА МЫЛО! Требую повтор! Ну да, вне игры. Тьфу. Всё. Достаточно. Чтобы я хоть раз вот на это безобразие смотреть согласился... Ни за что. Даже за компанию не стану, пока команду не поменяете. Для пущей убедительности швырнул в телевизор пульт.
Чего уставились на меня? Можно подумать, Вы бы лучше к своей команде относились, если бы они так играли. Да это даже игрой не назвать: прогулка, не больше. Ну да, в "Твиттере" не стоит публиковать всё, что я о них думаю, и не влезет оно туда. Вот и приходится грустные фотки выставлять и слова приличные подбирать, чтобы гамадрилом пошлым не посчитали. Или как там это называется?
На столе зажужжал телефон. Кому еще что надо? О! Холстинин вспомнил про своего гитариста. Поработать бедненькому захотелось. Обойдется. Сказал же, что занят я два дня, могу повторить для непонятливых. Так что отвали, Петрович. Не до тебя сейчас и ни до кого. Запускаю и телефон в стену.
Бля! Ну какого лешего? Зачем они вообще на поле вышли? Настроение только на весь вечер испортили. Вот надо было Холста слушать, предлагал же он поработать лучше эти два дня. Но мы же несогласны на это оказались, отдыха нам захотелось. Переработал, блин. Вот и получил два дня пытки одиночеством. Ну да. По сути-то делать нечего и за окном погода нелетная, что собака хозяина из дома не выгонит. Завтра, судя по прогнозу, ничего не изменится.
А это правильно. Идиотов же надо жизни учить, да почаще и с конкретными примерами. Нечего теперь ныть. Значит, придется спать эти два дня. Полтора теперь уже. В гордом одиночестве изображать, что пиздец как классно отдыхаю. Заслужил.
Лёг на диван, пытаясь придумать себе занятие. Какое-нибудь, чтобы отвлечься от футбола и расколупывания собственного мозга - надо же хоть что-то Холстинину оставить. Только, кроме как напиться ничего логичного в голову не приходит. Можно, конечно ремонт сделать, но за полтора дня тут не управиться при всем желании. Да и рановато еще, не так давно обои клеил, опять же на фоне футбола. Заниматься уборкой - только пачкаться.
Можно еще попробовать почитать. Это, пожалуй, самым гуманным решением будет.
Пытаясь выбрать книгу, чувствую себя школьником, которому дали список литературы на лето. И, как назло, книги одна толще другой. Где бы взять сокращенный вариант? Самому стыдно от этой мысли. Вот до чего докатился.
Позвонить Петровичу надо. Он обязательно что-нибудь придумает, работой загрузит, только чтобы мне не скучно было. Заботливый. Где же телефон? Опускаюсь на колени и ползу в направлении предположительного приземления телефона. Нашелся. Точнее то, что когда-то им было, но на данный момент представляет собой кучу деталей из набора «Собери сам», и обязательно ведь останется лишняя гайка или запасная. Ну что же. Не зря же технический ВУЗ заканчивал. Придется чинить как-нибудь.
Хотя нет... Не придется. Попытавшись соединить все воедино, понимаю, что даже если соберу, все равно только выкинуть его потом останется. Современная техника, мать ее.
Вот так вот. Печально, конечно. И аппарат неплохой был - по функциям все устраивало, без лишних извращений, плюс теперь надо искать достойную замену и деньги на нее. Сам виноват, нечего теперь не поделаешь.
В студию. Сейчас. Срочно. Плевать на погоду и время суток. Пока совсем крышу не сорвало. Работа - единственный выход.
Вызываю такси и еду в студию. Можно было на своей машине, но не в этом состоянии. Мало ли что взбредет в шальную голову. Можно ведь вместо студии оказаться пьяным в кабаке или пьяным в казино; неизвестно еще, что хуже. А то и вовсе... Страшно представить. А в студии надежнее. Атмосфера там рабочая, может, и муза внезапно посетит.
Подхожу к двери. Та явно не заперта и, судя по звукам, там кто-то есть. Холст решил побыть в одиночестве? Сомневаюсь. Он и дома может это прекрасно делать. Гитары и минимально необходимое для работы оборудование у него есть, как и у Дуба. Остальные бы вообще не сунулись в выходной в студию без особого на то распоряжения, как, впрочем, и Виталий. Логично предполагаю, что забрался кто-то посторонний. Зачем? Хрен его знает. Да и какая теперь разница? Вязать упыря - и все дела. Не зря же приехал. Совсем не зря.
Вспоминая методы обороны и нападения, прочитанные когда-то от нечего делать в интернете, и руководствуясь собственной дурью, это потом стало понятно, что дурью, зашел в студию. Бесшумно, стараясь не привлекать к себе внимание. На стене висит гитара Холстинина.
Схватив инструмент, кидаюсь на незваного гостя. И без того тусклый свет гаснет совсем, только краем глаза замечаю ведро с водой; откуда оно там взялось - дело десятое. Надеваю ведро на голову стонущего, но еще активного негодяя. На ощупь находятся провода. Вроде победил.
Включаю свет и охреневаю, увидев привязанного к стулу Дубинина с ведром на голове. Под ведром непонятно кто, и не матерится он, потому что в нокауте, но по татуировкам ясно, что это именно Дуб. Что он тут забыл? Поработать пришел? Блядь! У меня тоже есть гитары и оборудование дома, однако приперся и все окончательно испортил.
Внезапно понимаю, что неплохо бы его развязать. Единственная гениальная мысль за весь день. То, что он может драться, я понял уже, когда получил от него по лицу. Пришлось объяснять, что ничего дурного я не желал, принял его за грабителя, забравшегося в студию.
- Сам-то зачем приехал? - спросил Виталий, снимая с себя мокрую майку, - так настойчиво выходные просил. Ничего не объяснил толком. Вовка переживает из-за тебя, что случилось у тебя что-то, а ты скрываешь это от друзей своих. Мишка хотел нас в кино пригласить и отменил все в итоге, побоялся, что не к месту это и без тебя совсем не то получится.
- Ничего не случилось. Просил выходные, теперь вот сам не рад.
Чтобы хоть как-то извиниться перед Виталием, помогаю найти ему сухую одежду. Это сейчас он гордый и самостоятельный, воспитывать того гляди начнет. Уже начал. Эх, Виталя... Мне и без твоих нравоучений сейчас тяжело. Вот, в самом деле, сильнее, чем сам себя, человека никто не накажет.
Кажется, что-то есть. Достаю из кладовки рваные джинсы. Очень рваные джинсы. Хоть что-то. На улицу он в таком виде не сунется, а для студии пойдет. Главное - постараться не ржать, когда он это на себя натянет. Вот и футболка нашлась. Нифига себе. Спереди портрет мужика. Где-то уже приходилось такое видеть. Ну, да... Так и написано - Ницше. А на спине, видимо одно из его изречений.
- Виталь, почему я Петровича в таком виде не наблюдал ни разу? - показываю Дубинину найденный раритет, - Интересно, где он это откопал? В магазине фан-клуба Ницше пополнение?
- Положи, где взял! Не твое - не трогай вообще.
- Твое, что ли? - подумал я. Видимо, громко подумал.
- И не мое это, - Виталий развесил на батарее футболку и джинсы. Вот она, сила привычки: отопление-то неделю как отключили. - Чего уставился? Не нравлюсь?
- Лучше оденься, замерзнешь же, – протягиваю ему джинсы.
- В это? Ни за что. Холст узнает - не поймет. А он узнает. Я лучше так похожу. Или все же смущаю? - Дуб улыбнулся во все тридцать два зуба.
- Да мне без разницы, хоть голым ходи. А, правда, где он это взял? И размер не его.
Виталий поморщился, но рассказал. Это было когда в группе еще Маврин играл. Вот как-то натворил дел Маврик, а признаваться не пожелал. Холстинин про этот косяк узнал, воспринял случившееся за личную обиду и перестал с Серегой разговаривать. Маврин и так, и эдак к нему подход искал, подарки дарил, угождал, в итоге даже признался и извинился за содеянное, только Холстинин ни в какую. Чтобы вымолить прощение у Владимира, пошел Маврин на крайние меры. Купил майку, стырил у Холста книгу, благо Петрович этого не заметил. Сейчас заказать подобную майку не составит большого труда, но где тогда Мавру удалось найти специалиста? Загадка. Зеленый концерт. Маврин выходит из гримерки вот в этом наряде. За полчаса до выхода на сцену. Холст, понятное дело, в шоке. С одной стороны, приятно, с другой - такой вид даже для зеленого концерта - перебор. Собравшись с мыслями и подобрав правильные слова, пригласил Володя Маврина в гримерку. Что за разговор у них там вышел, Виталий, естественно, не знает, или рассказывать не хочет, но на сцену Маврин вышел в привычном образе. Этот же наряд Володя тогда припрятал и хранит до сих пор. При переезде из старой студии по ошибке выкинули их вместе с ненужным хламом - так Холстинин всех на свалку загнал и искать заставил. Кипелов потом еще гладил и проветривал.
- Ты не думай, что Вовка садист какой-нибудь, - Виталий поставил на место перевернутый в ходе его обезвреживания стол, - он нормальный. Каждый имеет право на своих тараканов.
Да, Виталя, ты и не представляешь, насколько ты сейчас прав. Каждый имеет право на свои странности, особенно если это кажется странным окружающим, но не самому себе.
- Ты зачем в студию приехал? - помогаю Дубинину вернуть на место мебель.
- Вот, порядок решил навести. Вовка все говорит, что свинарник тут устроили, и я - главный свин. Теперь капитальный ремонт делать придется, чтобы он это заметил.
Виталий чихает. То ли от пыли, то ли от холода. Говорил же, что не стоит в одних трусах разгуливать. Без отопления в помещении почти как на улице, а там - холод собачий, и не скажешь, что весна.
С ремонтом придется повременить. Совместными усилиями удается победить созданный мной бардак и вернуться к первоначальному варианту. Даже поверхности заблестели и светлее как-то стало. Не зря, значит, старались.
Дубинин рухнул в кресло, закрыл глаза. Мелкая дрожь его бить начинает. Этого только не хватало. Закутываю его в плед. Он уже не сопротивляется, только шепчет что-то.
- Потерпи немного, я сейчас.
Оставив его, бегу на кухню. Точнее угол, называемый кухней. Там все есть, что сейчас нужно. У Холста есть свой сейф и у меня есть свой тайник - ничего особенного. Главное - правильно смешать, и никакого алкоголя. Кипяток готов. Пару минут настоять - и можно пить. Это обязательно поможет лучше всяких колес и шипучек. Проверено и доказано. Нет, не на себе. На себе нельзя.
- Вот, выпей это, - вкладываю в руку басиста бокал с отваром, - тебе это понравится. Быстро в форму вернешься.
Я абсолютно уверен в том, что ему это понравится. Уже приходилось ему этот отвар готовить. Тогда перед концертом умудрился Дуб простудиться, и бэк-вокал медленно, но верно накрывался тазом. Конечно, я мог и сам бэк спеть, но зачем? Удалов отказался воспринимать этот вариант даже в виде бреда. Увидев недоброе лицо Холста, Дуб, бедняга, чуть сам концерт не отменил. Насилу остановив Виталия, я залил ему в рот этот отвар. Не верил он, что поможет. Помогло. После концерта пришлось тайком в гостиницу сбежать и запереться в номере, чтобы спастись от навязчивой благодарности басиста и вопросов на тему: "Как это так?" Пару раз и вокалиста приходилось выручать подобным образом.
- Спасибо! - прошептал Виталий, - можно вопрос?
- Можно. – Знаю, что именно он спросит и разрешаю. Когда-то все равно придется.
- Где ты его берешь?
- В аптеке, где же еще.
Сказать, что сам готовлю, нельзя. Опять же будет куча ненужных вопросов, ответы на которые басисту лучше не знать вообще. Никому не нужно это знать.
- В какой аптеке? – не отстает Виталий, - Я всю Москву объехал, с трудом нашел что-то подобное. От запаха чуть не вытошнило, на вкус - помои. Сам готовить пытался по рецептам интернета - еще хуже вышло.
Делать нечего: вру, что это не в Москве куплено, а друзья возят из самой глухой деревни, название которой они тщательно скрывают. Адрес и рецепт они тоже скрывают. Мне это употреблять нельзя из-за аллергии на один из компонентов, на какой именно - я и сам не знаю. Редкое явление, но бывает. Не отказываюсь потому, что друзьям это средство помогает.
Сам понимаю, что несу несусветную чушь, но обратного пути нет. Зачем он это спросил? Зачем ему это знать? Ну, попроси, если нужно. Принесу сколько надо, не жалко. Что за манеры у людей. Всегда хотят получать и владеть, но не могут просто попросить. Впрочем, я и сам такой же.
- Серег, я ничего не понял, но еще раз спасибо. Твоя бодяга невероятно вкусная и я спать хочу. В прошлый раз так не было.
Бля! Перебор получился. Вот нельзя нервничать, когда готовишь. Но это ничего: ему сейчас полезно поспать. Так даже лучше.
Помогаю ему перебраться на диван, а сам присаживаюсь рядом на полу. Накосячил - самому и исправлять теперь. Еще бы перед Холстом извиниться и с Мишкой поговорить. Нехорошо получилось. Но случилось так, как должно было случиться, а значит, теперь нет смысла сопротивляться.
- Продули? - спросил Виталий.
- Ничья. Ноль-ноль. Как полудохлые тараканы ползали. Да и хрен с ними. Хочешь, в кино завтра вместе сходим? Или в казино?
Дуб, не вставая, щупает мне лоб.
- Странно, - заключает он. - Только на казино у меня денег нет, а в кино с Житняковым договаривайся.
***
Через пару минут Виталий захрапел. Обиделся, возможно. Его можно понять: он ведь не знает, откуда на самом деле эта "бодяга", как он выразился, и чего это мне стоит. Да и кому это интересно?
Ну, слушайте, если интересно.
Жил-был мальчик Сережа. Играл, шалил, как и все дети. Ничего особенного, вроде. И приболел однажды. Простуда обычная, как поначалу показалось. Лечили чем только можно, начиная от традиционных средств и заканчивая народными, не исключая уринотерапии. Это сейчас смешно; тогда не до смеха было. Попробуйте как-нибудь, если острых ощущений не хватает. Понятное дело, что когда хочешь вылечиться, любую дрянь употребишь, но это было явным перебором. Натерпелся, в общем, по полной программе. На время помогало, но...
Однажды на прогулке мальчику стало нехорошо. Упал, почти отключился. Виделось ему, будто подошла к нему девушка, пощупала пульс, дотронулась до лба. Руки необычайно нежные и теплые, и добрый приятный голос, уговаривающий очнуться.
