Брианне казалось, что с начала болезни Уильяма прошла целая вечность, хотя на самом деле все длилось несколько дней. Устав за это время так, как не уставала никогда, она никак не могла прийти в себя. Иногда у нее дрожали руки, но стоило вспомнить, что все обошлось, она успокаивалась. Джон помогал ей, как мог, тоже замечая ее состояние и вполне понимая его. Он и сам устал — от тревоги за сына, от страха, что заболеют Джем или Брианна, хоть она и говорила, что этого не произойдет.
Он и сам мог заболеть и умереть. Смерти как таковой Джон не боялся, иначе бы не пошел в армию. Но если такое случится, его жена и дети останутся совсем одни. У Брианны и Джема есть семья, а Уильям… И хотя Джон знал, что Клэр и Джейми позаботятся о мальчике, рассказать правду они ему не смогут, а значит между ними всегда будет стоять стена. От этого было больно и страшно.
Стараясь запрятать эти мысли в самую глубину сердца, Джон предложил устроить пикник. Пока без лошадей, рядом с домом. Просто посидеть на солнышке, подышать свежим воздухом.
Брианна сочла это предложение хорошим, и на следующий день они все вчетвером, взяв корзинку для пикника, отправились к группе деревьев, чтобы расположиться не на открытом солнце, а в тени.
Пока Уильям играл с Джемом, Джон расстелил пледы, а Брианна открыла корзинку.
— Откуда здесь это? — удивленно спросила, доставая бутылку вина и два бокала.
Джон только улыбнулся, забрал у нее вино, разлил в два бокала и произнес тост:
— За лучшую жену и мать на всем белом свете. — Раздался звон, а потом тихое: — Спасибо за сына.
Вино оказалось прохладным, в меру терпким и очень приятным.
— Не за что. Ты сам знаешь, что я не особо помогла, Вилли справился сам.
— Ты помогла остальным не заболеть, выгнала этого шарлатана, — улыбнулся Джон. — Если бы тебя не было, он бы пускал Уильяму кровь до последнего. А я не знал бы, чем помочь сыну.
В голосе была печаль.
— Если бы меня не было, возможно, он бы и не заболел. Ведь наверняка это мы привезли с собой болезнь.
— Ты этого не знаешь точно, — прервал он Брианну. — Так что даже не думай об этом. Черт возьми, почему ты не можешь просто принять благодарность?
В этот момент разгневанный Джон был так похож на ее отца, что Бри прыснула, но тут же приняла вид благовоспитанной леди и церемонно поклонилась, не вставая с места.
— Спасибо, ваша светлость.
Настала очередь Джона улыбаться.
— Ваш покорный слуга, ваша светлость.
Он тоже поклонился, и оба рассмеялись.
Как только стало слишком жарко, все ушли в прохладу дома. Уильяму еще нельзя было сильно напрягаться, поэтому их с Джемом отправили на дневной сон, а Брианна с Джоном разошлись заниматься обычными делами.
Через два дня пришло долгожданное письмо от Клэр. Оно было длинным, содержало в себе все новости и пожелания от соседей и друзей, и лишь в самом конце был небольшой кусок, посвященный ответу на вопрос Брианны.
Клэр писала, что ни она, ни Джейми не против того, чтобы Бри рассказала Джону правду, однако просили хорошенько все обдумать и не рубить с плеча. Не всякий способен принять такую правду в восемнадцатом веке, когда еще людей жгли на кострах за колдовство. И подобное знание уж точно изменит жизнь и Джона, и самой Брианны. Письмо заканчивалось небольшой припиской:
«Бри, если ты хотя бы иногда думаешь о том, что можешь вернуться в свое время вместе с Джемом, то не рассказывай ничего Джону. Не обрекай его на судьбу твоего отца. Не знать порой гораздо легче, чем знать. Но если ты уверена, что останешься навсегда, мы с отцом не против. Сейчас правду знают только четыре человека: ты, я, Джейми и Мертог, которому мы рассказали очень давно. Но Мертог особенный человек. Джейми доверяет ему безоговорочно. Если ты так же доверяешь Джону… В любом случае тебе решать».
Вернуться? Два года назад, когда она только попала в это время, жила во Фрейзер Ридж, ей часто казалось, что она живет не своей жизнью. И да, она хотела вернуться туда, где у нее куда больше возможностей. Но сейчас… И дело было не в Джеме. У нее были любящие родители: мать, которую она снова обрела, отец, которого только начала узнавать. А еще муж, с которым ей хорошо и спокойно. Что ждало ее там, на другой стороне от камней? Удобства, к которым она привыкла, одежда с минимальным количеством завязок, медицина, карьера… И одиночество. Там ее никто не ждал. Ей пришлось бы самой растить ребенка без всякой помощи. Неизвестно, что было безопаснее. Здесь ее могут защитить, а там она будет совсем одна.
Да и вообще, ей здесь нравилось. Она могла рисовать — пейзажи не были испорчены цивилизацией, а уж какое разнообразие лиц! Да, чистота городов оставляла желать лучшего с их зловонностью и грязью. Но и в веке двадцатом с неприятными запахами дело обстояло не намного лучше. Они были другими, более привычными, но все же…
Нет, о возвращении она и не задумывалась в последнее время. Видела, как счастлив Джем, и совершенно не хотела лишать его семьи. Да и дедушку с бабушкой он обожал, как и они его. И Джон… Она представляла, как уходит от него, оставив лишь записку в стиле «Не ищи меня», или как он провожает ее у камней, зная, что скорее всего они больше никогда не увидятся, и сердце сжималось от боли. Как только она пройдет через камни, все они — родители, Джон, Уильям, тетя Джокаста, даже Мертог и Лиззи будут мертвы. Мертвы двести лет. И сможет ли она в третий раз пройти через камни, как мать, неизвестно. Менять тепло семьи, уют, любовь, заботу на одиночество стен с удобствами казалось предательством в первую очередь по отношению к себе и сыну.
Брианна тряхнула рыжей копной. На самом деле она давно приняла решение остаться. Быть счастливой. Любимой. Желанной. Брианна вздрогнула от этой мысли. Да, вот чего она хотела — сделать свой брак настоящим, обрести счастье с человеком, который ее спас. Джон ей нравился, очень нравился. Напоминал Джейми. И хотя они были совершенно не похожи — утонченный лорд и дикий горец, — было что-то, что роднило их, притягивало друг к другу. И ее тоже. Брианна не знала, как это назвать, но чувствовала. И хотела стать частью этого неведомого.
Весь день прошел в хлопотах и раздумьях. Брианна не хотела рассказывать правду о себе внезапно, следовало подготовить почву. Как это сделать, она пока не представляла, но время у нее было. Теперь, когда она знала мнение матери и отца на этот счет, немного успокоилась. Лишь гадала, как эту новость воспримет Джон. Разумеется, он образован, умен, повидал мир, наверняка слышал множество необыкновенных историй. Но верил ли в них? Доказательств у нее не было, только слово матери и отца. Возможно, этого будет достаточно. Ведь когда-то Джейми поверил своей жене. Брианна надеялась, что Джон тоже сможет.
Она легла в постель, все еще размышляя, но сон не шел. Она слышала, как в соседней комнате, через гардеробную, скрипит перо, шуршат бумаги. Лишь глубокой ночью наступила тишина. Видимо, Джон лег в той комнате, думая, что она спит.
Брианне было жарко. Она подошла к окну и распахнула его. Наверху сияли тысячи звезд. Небо было усыпано мерцающими искрами. В Бостоне, сиявшем огнями, да и в любом другом большом городе двадцатого столетия, звезды были далекими, холодными и какими-то призрачными, словно ненастоящими. Но здесь, в полной темноте, казалось, что можно протянуть руку и дотронуться до синего бархата неба, ощутить пальцами выпуклые головки серебряных булавок-звезд.
Все вокруг дышало покоем. Со стороны реки доносился слабый запах воды и ила, от конюшни — сена и лошадей, с полей — аромат свежей земли и травы. Слабый ветерок колыхал рыжие пряди, дышать стало легче. Ночь была тихой, но тишина эта не была абсолютной. Шелест травы и посевов, скрип деревьев, журчание реки, ночные насекомые жужжали, стрекотали и издавали порой невообразимые звуки. Иногда раздавался шорох крыльев или тихое ржание. Все эти звуки стали привычны за пару лет. Брианна уже и не помнила почти, как сигналят автомобили, шуршат колеса по асфальту, гудят трубы в доме, звонит телефон… Все эти звуки стерлись, оставив лишь воспоминания. Ее жизнь здесь, среди бескрайних просторов лесов, рек и бесконечного неба.
Странный звук заставил Бри вскинуть голову и прислушаться. Некоторое время ничего не происходило, а потом звук повторился. Стон. И доносился он из соседней комнаты. Брианна похолодела. Неужели Джон заболел? Это очень и очень плохо. Схватив со столика свечу, открыла дверь, прошмыгнула через гардеробную и оказалась в душном, темном помещении. Поставив свечу, первым делом открыла окно, а потом подошла к кровати. Джон лежал на ней в рубашке и бриджах, лицо нахмурено, губа закушена. Бри аккуратно потрогала лоб — холодный, жара нет. Присмотрелась и поняла, что он не болен — ему что-то снится. Стон повторился. Непохоже, что ему снилось, что-то плохое, скорее…
Брианна чуть не ахнула, но вовремя прикрыла рот. Джону явно снился эротический сон. Рука скомкала простыню, а с губ слетело тихое «Джейми». Бри застыла на пару секунд, а потом решительно встала, чтобы уйти, но почувствовала горячую ладонь на своем предплечье. Оглянувшись, встретилась с глазами Джона.
— Не уходи…
Брианна вздохнула и села обратно, а Джон внезапно засмущался.
— Прости за…
— За что? Мы не властны над нашими снами, — пожала плечами Брианна.
— Но мы властны над своими мыслями, — возразил Джон. — А разве сны не есть их отражение?
— Не знаю. Возможно. — Бри помолчала, а потом все же спросила: — Тебе снился мой отец?
Джон не ответил, лишь отвернулся. Брианна не решалась нарушить хрупкую тишину, которая обволакивала их со всех сторон вместе с темнотой, словно побуждая высказывать самое сокровенное.
— Я никогда не понимал, почему он так отреагировал…
Бри нахмурилась.
— На что?
— На мое своего рода признание. — Джон повернулся и посмотрел ей в глаза. — Много лет назад. Я смирился с этим, но до сих пор не понимаю. Да, такие люди, как я, вызывают отвращение, неприятие, — он поморщился, — но я по сути не сделал ничего плохого.
— Расскажи мне, как это было. Возможно, я помогу тебе понять.
— Ты? Но как?
— Я знаю своего отца лучше, чем ты думаешь.
Джон усмехнулся.
— Клэр?
Брианна кивнула.
— Она многое рассказала мне о нем. Даже то, чего никто не знает, кроме них двоих. Расскажи, — повторила она и сжала его ладонь.
— Это было в Ардсмуре. Он рассказывал тебе об этом? — Она кивнула, и Джон продолжил. — Однажды мы, как всегда, играли в шахматы. Зашел разговор о твоей матери, он тогда сказал, что ее больше нет. Я подумал, что она умерла. В ответ я рассказал о близком человеке, которого тоже потерял у Каллодена. — Джон поглаживал руку Бри, проводя пальцем по костяшкам. — Нас связала какая-то незримая нить, боль потери, печаль. Чтобы поддержать его и показать, что понимаю, я положил руку на его, а потом… Потом сделал вот так.
Джон провел пальцами по руке Брианны именно так, как когда-то по руке Джейми. Она вздрогнула.
— И что было дальше?
— Даже в полумраке я разглядел, что лицо у него побелело то ли от гнева, то ли от страха, а глаза превратились в черные колючие иглы. Он сказал, чтобы я убрал руку, иначе он меня убьет. Но ведь… — Он вскинул глаза на Бри. — Я не понимаю. Я ничего не сделал, просто намекнул.
— Ты не виноват, — глухо ответила она.
Джон непонимающе смотрел на нее. Брианна встала и подошла к окну. Поняв, что отец ничего не рассказывал другу о капитане Рэндолле, размышляла, имеет ли право сделать это вместо него. С одной стороны, это не ее тайна, не ей решать, кому говорить. С другой, мать рассказала ей, хотя, возможно, тоже не должна была. Но Клэр хотела, чтобы дочь поняла отца, чтобы знала обо всем, что ему пришлось пережить, что он не сломался, несмотря на все это. И вот теперь Брианна хотела, чтобы Джон понял то же самое. Она знала, что ступает на тонкий лед, но выбора у нее не было. Лишь надеялась, что отец ее простит.
— Ты когда-нибудь видел шрамы отца? — тихо спросила, не отходя от окна и глядя вдаль.
— Те, что на руке? Конечно.
— Нет, не те… Но и эти тоже. У Джейми много шрамов. Что-то он получил в сражениях, что-то в стычках и драках. Но большинство из них — дело рук одного человека. Капитана Джонатана Рэндолла, Блэк Джека Рэндолла, как его называли.
Вздохнув, она села на кровать рядом с Джоном, который подвинулся, давая ей больше места. Он понял, что рассказ будет долгим.
— Много лет назад у моего отца и Рэндолла произошел… конфликт. Джек Рэндолл был не просто мстительным человеком, он был чудовищем. Монстром, душа которого живет во тьме и которой нравится эта тьма. Обладая теми же наклонностями, что и ты, он вынуждал Джейми пойти на сделку.
— Какую сделку? — прошептал Джон, глаза которого все больше распахивались.
— Если Джейми отдастся ему, его отпустят. К тому времени он уже получил сто ударов плетью и должен был получить еще столько же.
Брианна взглянула на Джона и увидела в его глазах ужас. Как бывший военный, он наверняка знал, что это значит.
— Боже правый… И Джейми?..
— Нет, он не согласился. В отместку Рэндолл высек его сам, от всей своей черной души. Джейми повезло, он не умер. Но вся спина его покрыта шрамами. Но это еще не все. — Брианна помолчала немного, а потом, собравшись с духом, продолжила. — Рэндолл был одержим моим отцом. Не упустил бы ни единого шанса. И через несколько лет тот ему представился.
Джон слушал, затаив дыхание. Ему и в голову не могло прийти подобное. Рассказ Брианны лился и лился, она не вдавалась в подробности, но и без этого волосы на голове шевелились от ужаса. Пережить такое и остаться самим собой… Невероятно.
— Он хотел умереть. И если бы не моя мать, так бы и случилось. Она заставила его вернуться к жизни.
— И как же? — решился Джон нарушить монолог.
— Пригрозила, что умрет вместе с ним. Этого Джейми допустить не мог, он слишком ее любил.
— Он всегда ее любил, — прошептал Джон. — И теперь я понимаю, за что. Она не просто необыкновенная женщина, она исключительная. Я благодарен ей. Не только за спасение моей жизни, но и…
— За Джейми?
— Да. С ней он счастлив. И это главное.
— У меня просьба — не говори отцу, что я тебе рассказала. Возможно, у него были свои причины не сообщать тебе. Но я хотела, чтобы ты понял. Джек Рэндолл был офицером английской армии. Понимаешь, кого отец видел в тот момент? Я знаю, что ты не Рэндолл, но…
— Я понимаю, правда. Не волнуйся, я ничего не скажу твоему отцу. Спасибо, что рассказала.
— Та сделка, которую он предложил тебе, насчет Вилли… Теперь ты понимаешь, чего ему это стоило?
Джон кивнул и, приподнявшись, потянулся к ней. Коснувшись губами ее губ, замер на пару мгновений и отстранился.
— Хотя ты очень похожа на него, но такая же необыкновенная, как твоя мать. Ни одна женщина, которую я встречал, не стала бы вести подобные разговоры.
Брианна лишь усмехнулась и пожала плечами.
— Такие уж мы, Фрейзеры. Ты разочарован?
— Наоборот, я счастлив. Теперь, пожалуй, можно и спать.
Он похлопал по кровати рядом с собой, и Брианна, недолго думая, приняла приглашение.
— Обними меня.
Она положила голову ему на плечо, а руку перекинула через живот. Обняв ее, как она и просила, Джон удовлетворенно вздохнул и закрыл глаза. С призраками прошлого было покончено. Чувство вины испарилось, оставив вместо себя сострадание и восхищение. Джейми, Клэр, Брианна — они все вызывали восхищение.
Он и сам мог заболеть и умереть. Смерти как таковой Джон не боялся, иначе бы не пошел в армию. Но если такое случится, его жена и дети останутся совсем одни. У Брианны и Джема есть семья, а Уильям… И хотя Джон знал, что Клэр и Джейми позаботятся о мальчике, рассказать правду они ему не смогут, а значит между ними всегда будет стоять стена. От этого было больно и страшно.
Стараясь запрятать эти мысли в самую глубину сердца, Джон предложил устроить пикник. Пока без лошадей, рядом с домом. Просто посидеть на солнышке, подышать свежим воздухом.
Брианна сочла это предложение хорошим, и на следующий день они все вчетвером, взяв корзинку для пикника, отправились к группе деревьев, чтобы расположиться не на открытом солнце, а в тени.
Пока Уильям играл с Джемом, Джон расстелил пледы, а Брианна открыла корзинку.
— Откуда здесь это? — удивленно спросила, доставая бутылку вина и два бокала.
Джон только улыбнулся, забрал у нее вино, разлил в два бокала и произнес тост:
— За лучшую жену и мать на всем белом свете. — Раздался звон, а потом тихое: — Спасибо за сына.
Вино оказалось прохладным, в меру терпким и очень приятным.
— Не за что. Ты сам знаешь, что я не особо помогла, Вилли справился сам.
— Ты помогла остальным не заболеть, выгнала этого шарлатана, — улыбнулся Джон. — Если бы тебя не было, он бы пускал Уильяму кровь до последнего. А я не знал бы, чем помочь сыну.
В голосе была печаль.
— Если бы меня не было, возможно, он бы и не заболел. Ведь наверняка это мы привезли с собой болезнь.
— Ты этого не знаешь точно, — прервал он Брианну. — Так что даже не думай об этом. Черт возьми, почему ты не можешь просто принять благодарность?
В этот момент разгневанный Джон был так похож на ее отца, что Бри прыснула, но тут же приняла вид благовоспитанной леди и церемонно поклонилась, не вставая с места.
— Спасибо, ваша светлость.
Настала очередь Джона улыбаться.
— Ваш покорный слуга, ваша светлость.
Он тоже поклонился, и оба рассмеялись.
Как только стало слишком жарко, все ушли в прохладу дома. Уильяму еще нельзя было сильно напрягаться, поэтому их с Джемом отправили на дневной сон, а Брианна с Джоном разошлись заниматься обычными делами.
Через два дня пришло долгожданное письмо от Клэр. Оно было длинным, содержало в себе все новости и пожелания от соседей и друзей, и лишь в самом конце был небольшой кусок, посвященный ответу на вопрос Брианны.
Клэр писала, что ни она, ни Джейми не против того, чтобы Бри рассказала Джону правду, однако просили хорошенько все обдумать и не рубить с плеча. Не всякий способен принять такую правду в восемнадцатом веке, когда еще людей жгли на кострах за колдовство. И подобное знание уж точно изменит жизнь и Джона, и самой Брианны. Письмо заканчивалось небольшой припиской:
«Бри, если ты хотя бы иногда думаешь о том, что можешь вернуться в свое время вместе с Джемом, то не рассказывай ничего Джону. Не обрекай его на судьбу твоего отца. Не знать порой гораздо легче, чем знать. Но если ты уверена, что останешься навсегда, мы с отцом не против. Сейчас правду знают только четыре человека: ты, я, Джейми и Мертог, которому мы рассказали очень давно. Но Мертог особенный человек. Джейми доверяет ему безоговорочно. Если ты так же доверяешь Джону… В любом случае тебе решать».
Вернуться? Два года назад, когда она только попала в это время, жила во Фрейзер Ридж, ей часто казалось, что она живет не своей жизнью. И да, она хотела вернуться туда, где у нее куда больше возможностей. Но сейчас… И дело было не в Джеме. У нее были любящие родители: мать, которую она снова обрела, отец, которого только начала узнавать. А еще муж, с которым ей хорошо и спокойно. Что ждало ее там, на другой стороне от камней? Удобства, к которым она привыкла, одежда с минимальным количеством завязок, медицина, карьера… И одиночество. Там ее никто не ждал. Ей пришлось бы самой растить ребенка без всякой помощи. Неизвестно, что было безопаснее. Здесь ее могут защитить, а там она будет совсем одна.
Да и вообще, ей здесь нравилось. Она могла рисовать — пейзажи не были испорчены цивилизацией, а уж какое разнообразие лиц! Да, чистота городов оставляла желать лучшего с их зловонностью и грязью. Но и в веке двадцатом с неприятными запахами дело обстояло не намного лучше. Они были другими, более привычными, но все же…
Нет, о возвращении она и не задумывалась в последнее время. Видела, как счастлив Джем, и совершенно не хотела лишать его семьи. Да и дедушку с бабушкой он обожал, как и они его. И Джон… Она представляла, как уходит от него, оставив лишь записку в стиле «Не ищи меня», или как он провожает ее у камней, зная, что скорее всего они больше никогда не увидятся, и сердце сжималось от боли. Как только она пройдет через камни, все они — родители, Джон, Уильям, тетя Джокаста, даже Мертог и Лиззи будут мертвы. Мертвы двести лет. И сможет ли она в третий раз пройти через камни, как мать, неизвестно. Менять тепло семьи, уют, любовь, заботу на одиночество стен с удобствами казалось предательством в первую очередь по отношению к себе и сыну.
Брианна тряхнула рыжей копной. На самом деле она давно приняла решение остаться. Быть счастливой. Любимой. Желанной. Брианна вздрогнула от этой мысли. Да, вот чего она хотела — сделать свой брак настоящим, обрести счастье с человеком, который ее спас. Джон ей нравился, очень нравился. Напоминал Джейми. И хотя они были совершенно не похожи — утонченный лорд и дикий горец, — было что-то, что роднило их, притягивало друг к другу. И ее тоже. Брианна не знала, как это назвать, но чувствовала. И хотела стать частью этого неведомого.
Весь день прошел в хлопотах и раздумьях. Брианна не хотела рассказывать правду о себе внезапно, следовало подготовить почву. Как это сделать, она пока не представляла, но время у нее было. Теперь, когда она знала мнение матери и отца на этот счет, немного успокоилась. Лишь гадала, как эту новость воспримет Джон. Разумеется, он образован, умен, повидал мир, наверняка слышал множество необыкновенных историй. Но верил ли в них? Доказательств у нее не было, только слово матери и отца. Возможно, этого будет достаточно. Ведь когда-то Джейми поверил своей жене. Брианна надеялась, что Джон тоже сможет.
Она легла в постель, все еще размышляя, но сон не шел. Она слышала, как в соседней комнате, через гардеробную, скрипит перо, шуршат бумаги. Лишь глубокой ночью наступила тишина. Видимо, Джон лег в той комнате, думая, что она спит.
Брианне было жарко. Она подошла к окну и распахнула его. Наверху сияли тысячи звезд. Небо было усыпано мерцающими искрами. В Бостоне, сиявшем огнями, да и в любом другом большом городе двадцатого столетия, звезды были далекими, холодными и какими-то призрачными, словно ненастоящими. Но здесь, в полной темноте, казалось, что можно протянуть руку и дотронуться до синего бархата неба, ощутить пальцами выпуклые головки серебряных булавок-звезд.
Все вокруг дышало покоем. Со стороны реки доносился слабый запах воды и ила, от конюшни — сена и лошадей, с полей — аромат свежей земли и травы. Слабый ветерок колыхал рыжие пряди, дышать стало легче. Ночь была тихой, но тишина эта не была абсолютной. Шелест травы и посевов, скрип деревьев, журчание реки, ночные насекомые жужжали, стрекотали и издавали порой невообразимые звуки. Иногда раздавался шорох крыльев или тихое ржание. Все эти звуки стали привычны за пару лет. Брианна уже и не помнила почти, как сигналят автомобили, шуршат колеса по асфальту, гудят трубы в доме, звонит телефон… Все эти звуки стерлись, оставив лишь воспоминания. Ее жизнь здесь, среди бескрайних просторов лесов, рек и бесконечного неба.
Странный звук заставил Бри вскинуть голову и прислушаться. Некоторое время ничего не происходило, а потом звук повторился. Стон. И доносился он из соседней комнаты. Брианна похолодела. Неужели Джон заболел? Это очень и очень плохо. Схватив со столика свечу, открыла дверь, прошмыгнула через гардеробную и оказалась в душном, темном помещении. Поставив свечу, первым делом открыла окно, а потом подошла к кровати. Джон лежал на ней в рубашке и бриджах, лицо нахмурено, губа закушена. Бри аккуратно потрогала лоб — холодный, жара нет. Присмотрелась и поняла, что он не болен — ему что-то снится. Стон повторился. Непохоже, что ему снилось, что-то плохое, скорее…
Брианна чуть не ахнула, но вовремя прикрыла рот. Джону явно снился эротический сон. Рука скомкала простыню, а с губ слетело тихое «Джейми». Бри застыла на пару секунд, а потом решительно встала, чтобы уйти, но почувствовала горячую ладонь на своем предплечье. Оглянувшись, встретилась с глазами Джона.
— Не уходи…
Брианна вздохнула и села обратно, а Джон внезапно засмущался.
— Прости за…
— За что? Мы не властны над нашими снами, — пожала плечами Брианна.
— Но мы властны над своими мыслями, — возразил Джон. — А разве сны не есть их отражение?
— Не знаю. Возможно. — Бри помолчала, а потом все же спросила: — Тебе снился мой отец?
Джон не ответил, лишь отвернулся. Брианна не решалась нарушить хрупкую тишину, которая обволакивала их со всех сторон вместе с темнотой, словно побуждая высказывать самое сокровенное.
— Я никогда не понимал, почему он так отреагировал…
Бри нахмурилась.
— На что?
— На мое своего рода признание. — Джон повернулся и посмотрел ей в глаза. — Много лет назад. Я смирился с этим, но до сих пор не понимаю. Да, такие люди, как я, вызывают отвращение, неприятие, — он поморщился, — но я по сути не сделал ничего плохого.
— Расскажи мне, как это было. Возможно, я помогу тебе понять.
— Ты? Но как?
— Я знаю своего отца лучше, чем ты думаешь.
Джон усмехнулся.
— Клэр?
Брианна кивнула.
— Она многое рассказала мне о нем. Даже то, чего никто не знает, кроме них двоих. Расскажи, — повторила она и сжала его ладонь.
— Это было в Ардсмуре. Он рассказывал тебе об этом? — Она кивнула, и Джон продолжил. — Однажды мы, как всегда, играли в шахматы. Зашел разговор о твоей матери, он тогда сказал, что ее больше нет. Я подумал, что она умерла. В ответ я рассказал о близком человеке, которого тоже потерял у Каллодена. — Джон поглаживал руку Бри, проводя пальцем по костяшкам. — Нас связала какая-то незримая нить, боль потери, печаль. Чтобы поддержать его и показать, что понимаю, я положил руку на его, а потом… Потом сделал вот так.
Джон провел пальцами по руке Брианны именно так, как когда-то по руке Джейми. Она вздрогнула.
— И что было дальше?
— Даже в полумраке я разглядел, что лицо у него побелело то ли от гнева, то ли от страха, а глаза превратились в черные колючие иглы. Он сказал, чтобы я убрал руку, иначе он меня убьет. Но ведь… — Он вскинул глаза на Бри. — Я не понимаю. Я ничего не сделал, просто намекнул.
— Ты не виноват, — глухо ответила она.
Джон непонимающе смотрел на нее. Брианна встала и подошла к окну. Поняв, что отец ничего не рассказывал другу о капитане Рэндолле, размышляла, имеет ли право сделать это вместо него. С одной стороны, это не ее тайна, не ей решать, кому говорить. С другой, мать рассказала ей, хотя, возможно, тоже не должна была. Но Клэр хотела, чтобы дочь поняла отца, чтобы знала обо всем, что ему пришлось пережить, что он не сломался, несмотря на все это. И вот теперь Брианна хотела, чтобы Джон понял то же самое. Она знала, что ступает на тонкий лед, но выбора у нее не было. Лишь надеялась, что отец ее простит.
— Ты когда-нибудь видел шрамы отца? — тихо спросила, не отходя от окна и глядя вдаль.
— Те, что на руке? Конечно.
— Нет, не те… Но и эти тоже. У Джейми много шрамов. Что-то он получил в сражениях, что-то в стычках и драках. Но большинство из них — дело рук одного человека. Капитана Джонатана Рэндолла, Блэк Джека Рэндолла, как его называли.
Вздохнув, она села на кровать рядом с Джоном, который подвинулся, давая ей больше места. Он понял, что рассказ будет долгим.
— Много лет назад у моего отца и Рэндолла произошел… конфликт. Джек Рэндолл был не просто мстительным человеком, он был чудовищем. Монстром, душа которого живет во тьме и которой нравится эта тьма. Обладая теми же наклонностями, что и ты, он вынуждал Джейми пойти на сделку.
— Какую сделку? — прошептал Джон, глаза которого все больше распахивались.
— Если Джейми отдастся ему, его отпустят. К тому времени он уже получил сто ударов плетью и должен был получить еще столько же.
Брианна взглянула на Джона и увидела в его глазах ужас. Как бывший военный, он наверняка знал, что это значит.
— Боже правый… И Джейми?..
— Нет, он не согласился. В отместку Рэндолл высек его сам, от всей своей черной души. Джейми повезло, он не умер. Но вся спина его покрыта шрамами. Но это еще не все. — Брианна помолчала немного, а потом, собравшись с духом, продолжила. — Рэндолл был одержим моим отцом. Не упустил бы ни единого шанса. И через несколько лет тот ему представился.
Джон слушал, затаив дыхание. Ему и в голову не могло прийти подобное. Рассказ Брианны лился и лился, она не вдавалась в подробности, но и без этого волосы на голове шевелились от ужаса. Пережить такое и остаться самим собой… Невероятно.
— Он хотел умереть. И если бы не моя мать, так бы и случилось. Она заставила его вернуться к жизни.
— И как же? — решился Джон нарушить монолог.
— Пригрозила, что умрет вместе с ним. Этого Джейми допустить не мог, он слишком ее любил.
— Он всегда ее любил, — прошептал Джон. — И теперь я понимаю, за что. Она не просто необыкновенная женщина, она исключительная. Я благодарен ей. Не только за спасение моей жизни, но и…
— За Джейми?
— Да. С ней он счастлив. И это главное.
— У меня просьба — не говори отцу, что я тебе рассказала. Возможно, у него были свои причины не сообщать тебе. Но я хотела, чтобы ты понял. Джек Рэндолл был офицером английской армии. Понимаешь, кого отец видел в тот момент? Я знаю, что ты не Рэндолл, но…
— Я понимаю, правда. Не волнуйся, я ничего не скажу твоему отцу. Спасибо, что рассказала.
— Та сделка, которую он предложил тебе, насчет Вилли… Теперь ты понимаешь, чего ему это стоило?
Джон кивнул и, приподнявшись, потянулся к ней. Коснувшись губами ее губ, замер на пару мгновений и отстранился.
— Хотя ты очень похожа на него, но такая же необыкновенная, как твоя мать. Ни одна женщина, которую я встречал, не стала бы вести подобные разговоры.
Брианна лишь усмехнулась и пожала плечами.
— Такие уж мы, Фрейзеры. Ты разочарован?
— Наоборот, я счастлив. Теперь, пожалуй, можно и спать.
Он похлопал по кровати рядом с собой, и Брианна, недолго думая, приняла приглашение.
— Обними меня.
Она положила голову ему на плечо, а руку перекинула через живот. Обняв ее, как она и просила, Джон удовлетворенно вздохнул и закрыл глаза. С призраками прошлого было покончено. Чувство вины испарилось, оставив вместо себя сострадание и восхищение. Джейми, Клэр, Брианна — они все вызывали восхищение.
