— Привет всем моим подписчикам! Сегодня мы попытаемся увидеть настоящее небо. Не то, которое открывается нашему взгляду, а то, что скрыто. Мне удалось одолжить на день очки, которые позволят это сделать. Честно скажу, я сам еще не пробовал, поэтому искренность моей реакции будет самой настоящей.
Сейчас день, а днем, из-за мощного солнечного излучения, в них ничего не видно — вот это я уже попробовал. Поэтому я отключаюсь до вечера.
Следом шло уже вечернее включение. Джон стоял где-то за городом и держал в руках чудаковатые очки.
— Итак, все уже в курсе, что это за вещь у меня в руках. Надеваю!
Он, включив, надел очки и стал водить головой из стороны в сторону, рассматривая все небо.
— Если честно, не вижу разницы... Я ожидал другого.
Он снял очки, проверил включение, повертел их в руках.
— Скажу по секрету, такая вещь выдается только определенным службам и стоят они порядка двенадцати тысяч. Но... Я пока не оценил.
Джон снова надел их и воззрился на небосвод. Вдруг он подпрыгнул и завизжал:
— Вижу! Вот один!
Он на секунду опустил очки, убедиться, что без них этого не видно.
— Да! Это он. Теперь задача показать это вам.
Он поднес очки к камере, пытаясь все это вместе навести на невидимый объект. Спустя минуту ему удалось и на экране было видно вечернее небо, правда тоже без особых изменений.
— Секунду!
Он еще подвинул и в поле видимости появилась небольшая черточка. Я наклонился к экрану, пытаясь рассмотреть.
— Вот он! Это никакое не НЛО. Это земной корабль. А если быть точнее, крейсер типа «B», класса «Barock». Или «Barock M» или «Barock L», отсюда не видно, не суть! Я к тому, что едва ли ни с любой точки земли, всегда можно увидеть корабли охраны, заправщики, ремонтники, а если повезет и корабль гостей, то есть пришельцев. Разумеется, все они в режиме невидимости для нас. Но эти очки способны на большее, не даром они стоят двенадцать тысяч.
Он включил увеличение и черточка приблизилась, превратившись в ясно различимый прямоугольный объект с какими-то мелкими деталями по бокам. Одна из его сторон будто бы подсвечивалась. Это было настолько ошеломительно и по-настоящему, что я резко приподнялся, больно ударившись коленом о журнальный столик.
Джон тем временем продолжал:
— Эта модель имеет среднее вооружение и рассчитана на патрулирование и даже нападение. Не самый мощный вариант, но, например, город размером с Лондон может уничтожить достаточно быстро. Радиус использования таких крейсеров обычно в пределах нашей солнечной системы.
Сейчас он стоит на рейде, и вы можете рассмотреть его достаточно хорошо. Судя по его размерам, а его длина около двух километров, он на высоте... Ну, я думаю не больше сотни километров от земли, может чуть больше.
А вот как выглядит небо без этого прибора.
Джон поднял очки и оттенок вечернего неба чуть изменился. Пара тусклых звезд осталась на месте, а вот корабль исчез.
— Теперь я сменю место и отъеду подальше. Возможно там мы увидим что-то еще.
В следующей сцене он уже был километрах в тридцати от прежнего места.
— Полчаса езды и вот мы на новом месте. Я уже нашел что-то любопытное.
Камера показала сквозь очки какую-то светящуюся точку. Без очков ее также не было видно. Но увеличение не особо много прибавляло — светящаяся точка просто становилась больше, но разглядеть детально не получалось.
— Не знаю, что это такое. Слишком далеко, тысячи или десятки тысяч километров. Но, как видите, тоже объект искусственный.
Сегодня на этом с вами прощаюсь. Подписывайтесь на мой канал! Увидимся в следующем ролике!
Я допил третью бутылку сам того не заметив, пытаясь осознать и переварить увиденное. Пытался объяснить его. Если это постановка или талантливый монтаж, то кто и зачем это делает? Ради рекламы на Ютубе? Затраты на ролик, например, со вчерашним летающим мотоциклом, если это действительно компьютерная графика, обошёлся бы в тысячи долларов. Если собрали настоящий, это уже даже не тысячи. Монетизация Ютуба его бы просто не окупила. Поиск богатых прямых рекламодателей? Нет — такие покупают рекламу только у тематических каналов, а какая здесь тема? Что под ней продавать? Разве, что такие же летающие мотоциклы. Видео с мотоциклом было похоже на рекламу. Но, все-таки это все очень похоже на правду...
Логика подтверждала правдивость увиденного. Но если все это правда, то ее надо принять и привыкнуть к ней.
Раздался звонок, и я посмотрел на телефон. Звонила Лин. Я ответил:
— Привет, случилось чего?
— Привет! Особо важного нет, но я смотрела твоего Смита. Обнаружила интересную вещь.
Я удивился, что она сама, по собственной воле, стала смотреть этот канал.
— А о чем речь? — спросил я.
— Это ролик где он рассказывает про странные звуки, которые он записывал недалеко от базы в Колфаксе, — пояснила она.
— Я не смотрел его еще, — ответил я.
— Приезжай, вместе посмотрим. Покажу, что обнаружила, - предложила она, хотя я никогда в жизни у нее не был, а приехать вечером домой к девушке что-то да значит.
От такого предложения я обрадовался и взволновался. Через час я уже был у нее. Лин открыла дверь с банкой женского сладкого пива в руке. Одета она была в длинную белую рубашку и… Вроде больше ни во что.
— Проходи, смотри! – Она залезла с ногами на диван, показав голые колени. Я сначала засмотрелся на нее, потом вспомнил, что никогда здесь не был и стал рассматривать дом. Жилище всегда много говорит о человеке. Особенно если это его жилище, а не временно снимаемое.
Интерьер был модным: все в белых легких тонах, минималистично, строго, красиво и ничего лишнего. Большая гостиная, высотой в два этажа, с деревянным внутренним балконом верхних комнат переходила в большое, во всю стену, окно. Прозрачный треугольный журнальный стол стоял на белом, с длинным ворсом, паласе. Напротив окна висела абстрактная геометрическая картина. На другой стене…
— Ты чего обмер? Я тебя жду! – Она хлопнула рукой по дивану рядом с собой.
Я поспешил сесть.
— Смотри! — Она включила видео.
Джон говорил о том, что перехватил на определенных частотах любопытные, ни на что непохожие, звуки. Это походило на очень быстрый, почти сплошной писк, или точнее на восьми-битную мелодию.
— И чего это? В чем твоя находка? — поинтересовался я.
— Если эту трэшню замедлить раз в сто, можно заметить интересные вещи, — сказала она с таинственным видом и открыла аудиоредактор. Прослушав медленно эту примитивную мелодию, я спросил:
— А что можно заметить? По сути, чередование звуков на разной высоте.
— Ты просто не программист. Например, если взять любой код, то его можно разобрать на блоки или на команды. Если взять блок инструкций и задать ему определенную ноту, или детально, покомандно назначать ноты, например, в текстовом типе…
— Упростись, — попросил я.
— Ты как-то отдаленно представляешь код программы? — вздохнув спросила она.
— Очень отдаленно, да.
— Если разбивать его по шагам и давать каждому шагу свое звучание, то это будет мелодия, которая, попадая в интерпретатор, будет вызывать какие-то действия.
Допустим, мы определяем переменные и привязываем этому ноту. Потом тип первой переменной – другая нота, к примеру, на октаву выше. Даем имя переменной и это третья нота, например, еще октавой выше. И присваиваем значение. А после идет снова тип, но уже второй переменной и повторяется первая нота, если тип переменной такой же. Но имя второй переменной уже не будет таким же, и нота будет другой и так же со значением и так далее.
Она посмотрела на меня молящим взглядом:
— Ну хоть что-нибудь пойми!
— Откуда ты такая? Откуда ты знаешь еще и ноты с октавами? — взмолился я.
— Да ты шутишь? — удивилась она.
— Но ведь эта мелодия может быть чем угодно. С чего ты взяла, что это программный код?
— Ну, я, конечно, делаю исследование от обратного и просто это очень похоже. Слушай внимательно!
Она вернулась на нужное место и, снова замедленно включив эту примитивную мелодию, стала комментировать.
— Первый звук – создание переменных, новая нота — тип, третья нота — имя, дальше — значение, новая нота — тип, повтор первой, следующая нота — имя и дальше значение, новая нота — тип и так далее.
Я пожал плечами:
— Да это может быть что угодно! Зачем вообще передавать код в виде мелодии? Даже мы, на нашем тупом уровне развития, можем переслать код в виде файла по сети. Радиоволна, которая распространяется даже в космосе, может передавать файл с кодом уже сегодня.
— Не знаю. Мало ли какие у них технологии. — Она немного растерялась и потерла коленку.
Сейчас она была очень красива, а ее ум удваивал мое возбуждение. Я любовался ее раскосыми карими глазами, красивыми губами, правильными скулами. Этими обнаженными коленями, которые были сейчас близко, как никогда раньше и их так хотелось коснуться!
Неужели я у нее дома и сижу рядом с ней?! Неужели я сейчас поговорю и просто уйду? Нет! Хватит! Месяцы страданий стоят секунды решительности!
Я глубоко вдохнул и нежно, но уверенно, притянул ее к себе и страстно поцеловал в такие желанные губы. Она, для порядка, шлепнула меня рукой по плечу и больше не сопротивлялась.
Утренний свет бесцеремонно разрезал мои веки и я увидел большое окно... Не мое окно. Я приподнялся на кровати, в комнату как раз входила Лин с двумя чашками кофе.
Она была прекрасна и в отличном настроении, судя по ее едва заметной улыбке. Для меня это была лучшая ночь... Я перевел взгляд на часы, было десять минут девятого!
Я вскочил и бросился к одежде.
— Мы же на работу опоздали! Ты же тоже с восьми! Нам ехать больше часа! — вопил я, пытаясь попасть ногой в штанину.
Она же уселась поудобнее в кресло и нарочито безмятежно оперлась на подлокотник.
— Что? — чуя подвох спросил я. Она ещё шире улыбнулась. Я посмотрел по сторонам, будто надеясь на стенах найти объяснение. В конце концов не выдержал. — Чего происходит?
— Сегодня четвертое июля. Выходной, — спокойно сказала она.
Я совсем забыл! Вчера днем еще помнил, но со всеми этими событиями забыл.
Отпустив штаны, я упал спиной на диван раскинув руки. Посмотрел в окно, занимающее всю стену, открывающее вид на многочисленные виллы, парк и голубое небо без единого облака. Это было красиво. Пришла мысль в голову, а не висит ли сейчас передо мной огромный корабль?
Перевел взгляд на Лин.
— Это мне? — Я кивнул на кофе.
— Тебе.
Подойдя к ней я взял обе чашки и поставил на стол. Поднял девушку и утащил на кровать, после чего мы смеялись, дурачились и занимались всякими непристойными делами. И зачем люди придумали работу, мытье посуды и другие нудные обязанности, если можно вот так проводить весь день и лучше этого ничего нет?
Но тут я вспомнил увиденное вчера и приподнялся на локте.
— Как жить-то теперь?
— Э-э-э, ну, женишься на мне, возьмем ипотеку, нарожаем детей, — пошутила она.
— Нет, я о канале Смита. С нами то все понятно, нас ждет любовь и прекрасное будущее.
Она улыбнулась и тоже приподнялась на локте. Ее носик и губки почти коснулись меня.
— А что с каналом Смита? — не поняла Лин.
— Понимаешь, все это вроде далеко и не касается жизни, но осознавать, что ты живешь в каком-то театре, изобретая и добиваясь того, чего на самом деле люди уже давно добились. Понимать, что тысячи или десятки тысяч живут совсем другой жизнью, с абсолютно другой медициной, техникой, целями. А мы как будто играем в средневековье или в какой-то песочнице.
Представляешь сколько людей можно вылечить от рака или СПИДа теми лекарствами, которые у них есть?
Даже языки программирования — на этой же планете, где-то в других офисах нашей же страны, люди пользуются гораздо более развитыми и функциональными языками.
Все это снижает мотивацию, не находишь? — спросил я.
Она покачала головой, размышляя.
— У них шесть видов антигравитационных двигателей, а у нас пока ни одного, — сказала Лин.
— Смит сказал? Ну вот видишь! — возмутился я.
— И чего теперь делать? Если так хочется, можно к ним устроиться работать. Откуда-то эти десятки тысяч людей к ним пришли же, — логично предположила она.
— Я не знаю. Просто...
— Берем кофе и идем смотреть дальше? — перебила Лин.
Мы уселись в обнимку в гостиной, и я благодарил бога за четвертое июля, иначе мы бы уже ехали на работу и все счастье осталось бы позади. Тут вдруг до меня дошел ее план...
— Ты меня вчера позвала, помня, что сегодня выходной?
Карие глаза поднялись и вопросительно посмотрели.
— То есть ты предполагала, что я останусь на ночь и... — продолжил я.
— И, — закончила она.
Я посмотрел на нее с восхищением. Я предполагал, что могу нравится Лин, но что ей надоест ждать первого шага от меня и она сама решит мою проблему предположить не мог. Возможно наступит время и я буду бояться ее ума, но сейчас решимость и сообразительность Лин меня пленяли.
Мы выбрали ролик с названием "Охота на Шеврон". Джон, одетый в камуфляж, сидел на корточках на фоне какого-то леса и, озираясь по сторонам, говорил на камеру:
— Я нахожусь на севере мыса Канаверал, в пятнадцати километрах от одной из площадок запуска ракет.
Вдалеке, в дымке, и правда угадывались очертания стартовых вышек.
Он почти ползком добрался до расстеленного на земле куска ткани цвета хаки. Приподняв голову он кивнул на реку.
Камера снимала с высокого берега неширокой реки на другой стороне которой виднелась бетонная площадка и пара небольших строений.
— По моим разведанным перед нами, в восьмистах метрах, площадка запуска космических аппаратов малого класса. В частности, отсюда запускают "Шевроны". "Шеврон" это относительно небольшой, метров двадцать пять, космический катер, можно сказать. Имеет небольшое вооружение. Производит их всем известная корпорация "Lockheed Martin".
Объект охраняется военными, что уже о чем-то говорит.
Я понятия не имею во сколько будет запуск, но надеюсь здесь лежать до последнего. Знаю только, что запускают их почти каждый день. На этом отключаюсь до события.
Следующая сцена была сразу, хотя у него прошло несколько часов.
— Это снова я. Прошла почти половина дня и пока никаких движений я не наблюдал. Наверное, я махнул, пообещав лежать тут до победного конца. Но еще не собираюсь уходить. Прощаюсь до следующего включения.
— Слушай, а можно считать, что Джон Смит нам помог сойтись? Если бы не он, сколько ты бы еще решался? — вдруг спросила Лин.
— Фактически можно, но это не сделало погоды, я и так вот-вот уже собирался, — уверенно ответил я.
— Ну, да, — не поверила она. — Ещё бы полгода стаканчики ронял.
Мы засмеялись.
В следующей сцене Джон пристально рассматривал что-то на другой стороне реки. Видны были какие-то люди. В полной тишине прошла почти минута. Камера снимала площадку рядом с которой передвигались человеческие фигурки.
Мы с Лин пристально наблюдали, отодвинув в сторону кофе.
Вдруг Джон воскликнул:
— Вот он!
Камера резко повернулась в небо. Мы отмотали на несколько секунд назад и посмотрели ещё раз, но ничего не увидели.
— Я вам покажу на замедленном, — сказал блогер, будто услышав наше недоумение.
На замедленном воспроизведении, буквально одним кадром, промелькнул из-под земли смазанный черный объект каплевидной формы, летящий острой частью вперед под углом градусов в шестьдесят. В следующем кадре он уже был вне поля зрения. Камера быстро направилась в небо, но успеть за "Шевроном" не смогла.
Сейчас день, а днем, из-за мощного солнечного излучения, в них ничего не видно — вот это я уже попробовал. Поэтому я отключаюсь до вечера.
Следом шло уже вечернее включение. Джон стоял где-то за городом и держал в руках чудаковатые очки.
— Итак, все уже в курсе, что это за вещь у меня в руках. Надеваю!
Он, включив, надел очки и стал водить головой из стороны в сторону, рассматривая все небо.
— Если честно, не вижу разницы... Я ожидал другого.
Он снял очки, проверил включение, повертел их в руках.
— Скажу по секрету, такая вещь выдается только определенным службам и стоят они порядка двенадцати тысяч. Но... Я пока не оценил.
Джон снова надел их и воззрился на небосвод. Вдруг он подпрыгнул и завизжал:
— Вижу! Вот один!
Он на секунду опустил очки, убедиться, что без них этого не видно.
— Да! Это он. Теперь задача показать это вам.
Он поднес очки к камере, пытаясь все это вместе навести на невидимый объект. Спустя минуту ему удалось и на экране было видно вечернее небо, правда тоже без особых изменений.
— Секунду!
Он еще подвинул и в поле видимости появилась небольшая черточка. Я наклонился к экрану, пытаясь рассмотреть.
— Вот он! Это никакое не НЛО. Это земной корабль. А если быть точнее, крейсер типа «B», класса «Barock». Или «Barock M» или «Barock L», отсюда не видно, не суть! Я к тому, что едва ли ни с любой точки земли, всегда можно увидеть корабли охраны, заправщики, ремонтники, а если повезет и корабль гостей, то есть пришельцев. Разумеется, все они в режиме невидимости для нас. Но эти очки способны на большее, не даром они стоят двенадцать тысяч.
Он включил увеличение и черточка приблизилась, превратившись в ясно различимый прямоугольный объект с какими-то мелкими деталями по бокам. Одна из его сторон будто бы подсвечивалась. Это было настолько ошеломительно и по-настоящему, что я резко приподнялся, больно ударившись коленом о журнальный столик.
Джон тем временем продолжал:
— Эта модель имеет среднее вооружение и рассчитана на патрулирование и даже нападение. Не самый мощный вариант, но, например, город размером с Лондон может уничтожить достаточно быстро. Радиус использования таких крейсеров обычно в пределах нашей солнечной системы.
Сейчас он стоит на рейде, и вы можете рассмотреть его достаточно хорошо. Судя по его размерам, а его длина около двух километров, он на высоте... Ну, я думаю не больше сотни километров от земли, может чуть больше.
А вот как выглядит небо без этого прибора.
Джон поднял очки и оттенок вечернего неба чуть изменился. Пара тусклых звезд осталась на месте, а вот корабль исчез.
— Теперь я сменю место и отъеду подальше. Возможно там мы увидим что-то еще.
В следующей сцене он уже был километрах в тридцати от прежнего места.
— Полчаса езды и вот мы на новом месте. Я уже нашел что-то любопытное.
Камера показала сквозь очки какую-то светящуюся точку. Без очков ее также не было видно. Но увеличение не особо много прибавляло — светящаяся точка просто становилась больше, но разглядеть детально не получалось.
— Не знаю, что это такое. Слишком далеко, тысячи или десятки тысяч километров. Но, как видите, тоже объект искусственный.
Сегодня на этом с вами прощаюсь. Подписывайтесь на мой канал! Увидимся в следующем ролике!
Я допил третью бутылку сам того не заметив, пытаясь осознать и переварить увиденное. Пытался объяснить его. Если это постановка или талантливый монтаж, то кто и зачем это делает? Ради рекламы на Ютубе? Затраты на ролик, например, со вчерашним летающим мотоциклом, если это действительно компьютерная графика, обошёлся бы в тысячи долларов. Если собрали настоящий, это уже даже не тысячи. Монетизация Ютуба его бы просто не окупила. Поиск богатых прямых рекламодателей? Нет — такие покупают рекламу только у тематических каналов, а какая здесь тема? Что под ней продавать? Разве, что такие же летающие мотоциклы. Видео с мотоциклом было похоже на рекламу. Но, все-таки это все очень похоже на правду...
Логика подтверждала правдивость увиденного. Но если все это правда, то ее надо принять и привыкнуть к ней.
Раздался звонок, и я посмотрел на телефон. Звонила Лин. Я ответил:
— Привет, случилось чего?
— Привет! Особо важного нет, но я смотрела твоего Смита. Обнаружила интересную вещь.
Я удивился, что она сама, по собственной воле, стала смотреть этот канал.
— А о чем речь? — спросил я.
— Это ролик где он рассказывает про странные звуки, которые он записывал недалеко от базы в Колфаксе, — пояснила она.
— Я не смотрел его еще, — ответил я.
— Приезжай, вместе посмотрим. Покажу, что обнаружила, - предложила она, хотя я никогда в жизни у нее не был, а приехать вечером домой к девушке что-то да значит.
От такого предложения я обрадовался и взволновался. Через час я уже был у нее. Лин открыла дверь с банкой женского сладкого пива в руке. Одета она была в длинную белую рубашку и… Вроде больше ни во что.
— Проходи, смотри! – Она залезла с ногами на диван, показав голые колени. Я сначала засмотрелся на нее, потом вспомнил, что никогда здесь не был и стал рассматривать дом. Жилище всегда много говорит о человеке. Особенно если это его жилище, а не временно снимаемое.
Интерьер был модным: все в белых легких тонах, минималистично, строго, красиво и ничего лишнего. Большая гостиная, высотой в два этажа, с деревянным внутренним балконом верхних комнат переходила в большое, во всю стену, окно. Прозрачный треугольный журнальный стол стоял на белом, с длинным ворсом, паласе. Напротив окна висела абстрактная геометрическая картина. На другой стене…
— Ты чего обмер? Я тебя жду! – Она хлопнула рукой по дивану рядом с собой.
Я поспешил сесть.
— Смотри! — Она включила видео.
Джон говорил о том, что перехватил на определенных частотах любопытные, ни на что непохожие, звуки. Это походило на очень быстрый, почти сплошной писк, или точнее на восьми-битную мелодию.
— И чего это? В чем твоя находка? — поинтересовался я.
— Если эту трэшню замедлить раз в сто, можно заметить интересные вещи, — сказала она с таинственным видом и открыла аудиоредактор. Прослушав медленно эту примитивную мелодию, я спросил:
— А что можно заметить? По сути, чередование звуков на разной высоте.
— Ты просто не программист. Например, если взять любой код, то его можно разобрать на блоки или на команды. Если взять блок инструкций и задать ему определенную ноту, или детально, покомандно назначать ноты, например, в текстовом типе…
— Упростись, — попросил я.
— Ты как-то отдаленно представляешь код программы? — вздохнув спросила она.
— Очень отдаленно, да.
— Если разбивать его по шагам и давать каждому шагу свое звучание, то это будет мелодия, которая, попадая в интерпретатор, будет вызывать какие-то действия.
Допустим, мы определяем переменные и привязываем этому ноту. Потом тип первой переменной – другая нота, к примеру, на октаву выше. Даем имя переменной и это третья нота, например, еще октавой выше. И присваиваем значение. А после идет снова тип, но уже второй переменной и повторяется первая нота, если тип переменной такой же. Но имя второй переменной уже не будет таким же, и нота будет другой и так же со значением и так далее.
Она посмотрела на меня молящим взглядом:
— Ну хоть что-нибудь пойми!
— Откуда ты такая? Откуда ты знаешь еще и ноты с октавами? — взмолился я.
— Да ты шутишь? — удивилась она.
— Но ведь эта мелодия может быть чем угодно. С чего ты взяла, что это программный код?
— Ну, я, конечно, делаю исследование от обратного и просто это очень похоже. Слушай внимательно!
Она вернулась на нужное место и, снова замедленно включив эту примитивную мелодию, стала комментировать.
— Первый звук – создание переменных, новая нота — тип, третья нота — имя, дальше — значение, новая нота — тип, повтор первой, следующая нота — имя и дальше значение, новая нота — тип и так далее.
Я пожал плечами:
— Да это может быть что угодно! Зачем вообще передавать код в виде мелодии? Даже мы, на нашем тупом уровне развития, можем переслать код в виде файла по сети. Радиоволна, которая распространяется даже в космосе, может передавать файл с кодом уже сегодня.
— Не знаю. Мало ли какие у них технологии. — Она немного растерялась и потерла коленку.
Сейчас она была очень красива, а ее ум удваивал мое возбуждение. Я любовался ее раскосыми карими глазами, красивыми губами, правильными скулами. Этими обнаженными коленями, которые были сейчас близко, как никогда раньше и их так хотелось коснуться!
Неужели я у нее дома и сижу рядом с ней?! Неужели я сейчас поговорю и просто уйду? Нет! Хватит! Месяцы страданий стоят секунды решительности!
Я глубоко вдохнул и нежно, но уверенно, притянул ее к себе и страстно поцеловал в такие желанные губы. Она, для порядка, шлепнула меня рукой по плечу и больше не сопротивлялась.
Утренний свет бесцеремонно разрезал мои веки и я увидел большое окно... Не мое окно. Я приподнялся на кровати, в комнату как раз входила Лин с двумя чашками кофе.
Она была прекрасна и в отличном настроении, судя по ее едва заметной улыбке. Для меня это была лучшая ночь... Я перевел взгляд на часы, было десять минут девятого!
Я вскочил и бросился к одежде.
— Мы же на работу опоздали! Ты же тоже с восьми! Нам ехать больше часа! — вопил я, пытаясь попасть ногой в штанину.
Она же уселась поудобнее в кресло и нарочито безмятежно оперлась на подлокотник.
— Что? — чуя подвох спросил я. Она ещё шире улыбнулась. Я посмотрел по сторонам, будто надеясь на стенах найти объяснение. В конце концов не выдержал. — Чего происходит?
— Сегодня четвертое июля. Выходной, — спокойно сказала она.
Я совсем забыл! Вчера днем еще помнил, но со всеми этими событиями забыл.
Отпустив штаны, я упал спиной на диван раскинув руки. Посмотрел в окно, занимающее всю стену, открывающее вид на многочисленные виллы, парк и голубое небо без единого облака. Это было красиво. Пришла мысль в голову, а не висит ли сейчас передо мной огромный корабль?
Перевел взгляд на Лин.
— Это мне? — Я кивнул на кофе.
— Тебе.
Подойдя к ней я взял обе чашки и поставил на стол. Поднял девушку и утащил на кровать, после чего мы смеялись, дурачились и занимались всякими непристойными делами. И зачем люди придумали работу, мытье посуды и другие нудные обязанности, если можно вот так проводить весь день и лучше этого ничего нет?
Но тут я вспомнил увиденное вчера и приподнялся на локте.
— Как жить-то теперь?
— Э-э-э, ну, женишься на мне, возьмем ипотеку, нарожаем детей, — пошутила она.
— Нет, я о канале Смита. С нами то все понятно, нас ждет любовь и прекрасное будущее.
Она улыбнулась и тоже приподнялась на локте. Ее носик и губки почти коснулись меня.
— А что с каналом Смита? — не поняла Лин.
— Понимаешь, все это вроде далеко и не касается жизни, но осознавать, что ты живешь в каком-то театре, изобретая и добиваясь того, чего на самом деле люди уже давно добились. Понимать, что тысячи или десятки тысяч живут совсем другой жизнью, с абсолютно другой медициной, техникой, целями. А мы как будто играем в средневековье или в какой-то песочнице.
Представляешь сколько людей можно вылечить от рака или СПИДа теми лекарствами, которые у них есть?
Даже языки программирования — на этой же планете, где-то в других офисах нашей же страны, люди пользуются гораздо более развитыми и функциональными языками.
Все это снижает мотивацию, не находишь? — спросил я.
Она покачала головой, размышляя.
— У них шесть видов антигравитационных двигателей, а у нас пока ни одного, — сказала Лин.
— Смит сказал? Ну вот видишь! — возмутился я.
— И чего теперь делать? Если так хочется, можно к ним устроиться работать. Откуда-то эти десятки тысяч людей к ним пришли же, — логично предположила она.
— Я не знаю. Просто...
— Берем кофе и идем смотреть дальше? — перебила Лин.
Мы уселись в обнимку в гостиной, и я благодарил бога за четвертое июля, иначе мы бы уже ехали на работу и все счастье осталось бы позади. Тут вдруг до меня дошел ее план...
— Ты меня вчера позвала, помня, что сегодня выходной?
Карие глаза поднялись и вопросительно посмотрели.
— То есть ты предполагала, что я останусь на ночь и... — продолжил я.
— И, — закончила она.
Я посмотрел на нее с восхищением. Я предполагал, что могу нравится Лин, но что ей надоест ждать первого шага от меня и она сама решит мою проблему предположить не мог. Возможно наступит время и я буду бояться ее ума, но сейчас решимость и сообразительность Лин меня пленяли.
Мы выбрали ролик с названием "Охота на Шеврон". Джон, одетый в камуфляж, сидел на корточках на фоне какого-то леса и, озираясь по сторонам, говорил на камеру:
— Я нахожусь на севере мыса Канаверал, в пятнадцати километрах от одной из площадок запуска ракет.
Вдалеке, в дымке, и правда угадывались очертания стартовых вышек.
Он почти ползком добрался до расстеленного на земле куска ткани цвета хаки. Приподняв голову он кивнул на реку.
Камера снимала с высокого берега неширокой реки на другой стороне которой виднелась бетонная площадка и пара небольших строений.
— По моим разведанным перед нами, в восьмистах метрах, площадка запуска космических аппаратов малого класса. В частности, отсюда запускают "Шевроны". "Шеврон" это относительно небольшой, метров двадцать пять, космический катер, можно сказать. Имеет небольшое вооружение. Производит их всем известная корпорация "Lockheed Martin".
Объект охраняется военными, что уже о чем-то говорит.
Я понятия не имею во сколько будет запуск, но надеюсь здесь лежать до последнего. Знаю только, что запускают их почти каждый день. На этом отключаюсь до события.
Следующая сцена была сразу, хотя у него прошло несколько часов.
— Это снова я. Прошла почти половина дня и пока никаких движений я не наблюдал. Наверное, я махнул, пообещав лежать тут до победного конца. Но еще не собираюсь уходить. Прощаюсь до следующего включения.
— Слушай, а можно считать, что Джон Смит нам помог сойтись? Если бы не он, сколько ты бы еще решался? — вдруг спросила Лин.
— Фактически можно, но это не сделало погоды, я и так вот-вот уже собирался, — уверенно ответил я.
— Ну, да, — не поверила она. — Ещё бы полгода стаканчики ронял.
Мы засмеялись.
В следующей сцене Джон пристально рассматривал что-то на другой стороне реки. Видны были какие-то люди. В полной тишине прошла почти минута. Камера снимала площадку рядом с которой передвигались человеческие фигурки.
Мы с Лин пристально наблюдали, отодвинув в сторону кофе.
Вдруг Джон воскликнул:
— Вот он!
Камера резко повернулась в небо. Мы отмотали на несколько секунд назад и посмотрели ещё раз, но ничего не увидели.
— Я вам покажу на замедленном, — сказал блогер, будто услышав наше недоумение.
На замедленном воспроизведении, буквально одним кадром, промелькнул из-под земли смазанный черный объект каплевидной формы, летящий острой частью вперед под углом градусов в шестьдесят. В следующем кадре он уже был вне поля зрения. Камера быстро направилась в небо, но успеть за "Шевроном" не смогла.
