После этих слов Рон продемонстрировал ему обложку книги.
— Окей. Как скажешь. Но знай, что ты в любой момент можешь рассказать мне обо своих проблемах. Я иногда подкалываю тебя, но…
— Все нормально, Гарри, расслабься, — поспешил успокоить его Рон. — У меня все отлично. Я просто…просто устал.
Гарри внимательно посмотрел на него, поправил очки и сказал:
— Ладно. Мои родители прислали мне мешок с магловскими конфетами. Будешь?
Рон улыбнулся.
— Ну раз ты предлагаешь.
Рон не собирался мириться со своей судьбой и оставлять на себе метку Грейнджер, с помощью которой девушка, судя по ее словам, могла легко им руководить. До какого момента он будет прятать ее под повязкой? Вечно скрывать это от друзей не получится, тем более, Гарри и так косо посматривает на него в последнее время.
Даже Малфой, который его на дух не переносит, недавно шепнул ему на Зельеварении, что от него за километр несет темной магией и такими темпами его точно вышвырнут из Хогвартса и отправят в Дурмстранг. Уизли разозлился, но все-таки дотерпел до конца занятия, чтобы не оказаться в черном списке у Снейпа, и уже в коридоре шарахнул его Оглушающим. Увидев, как Драко падает прямо в руки своих подпевал, Рон почувствовал небольшое удовлетворение.
Не слова Малфоя так вывели его из себя, а сам факт того, что он теперь действительно является марионеткой в чужих руках. Поэтому он решил начать действовать.
Выловить Полумну после Защиты от темных искусств не составило труда. Девушка была не сильно удивлена, когда Рон взял ее за локоть в одном из коридоров и попросил ее пойти с ним. Через пару минут они уже сидели на втором этаже библиотеки в самом дальнем углу и разговаривали.
— О чем ты хотел со мной пообщаться? — с любопытством спросила Лавгуд, наклонив голову. Ее сережки в виде небольших колокольчиков громко звякнули.
— Об этом, — сказал гриффиндорец и аккуратно убрал повязку со своей шеи.
— Оу… — задумчиво произнесла Полумна, внимательно разглядывая укус, который красовался на шее Рона. — Выглядит…опасно.
— Да, — согласился с ней Уизли. — Опасно для меня.
— Ты показывал ее еще кому-нибудь? Например, профессору МакГонагалл?
— Нет, конечно! С ума сошла?
— Мне кажется, что тебе стоит это сделать.
— Луна, — сказал Рон и вздохнул. — Я привел тебя сюда, чтобы просто спросить, не знаешь ли ты, как это убрать? Если бы я хотел сунуться за помощью к профессорам, то я бы уже сунулся — поверь.
Лавгуд помолчала пару секунд, а потом ответила:
— Честно говоря — нет. Судя по виду, это — не просто укус, а самая настоящая темная метка. Наверное, где-нибудь в Запретной секции или вообще в домашних библиотеках у чистокровных волшебниках есть книги о способах борьбы с ней, но я не уверена. Обычно она остается со своим владельцем на всю жизнь, если все-таки ее не убирает тот, кто оставил.
Рон уныло посмотрел на Полумну. Не это он хотел от нее услышать. Первая попытка сделать что-то против воли Грейнджер и тут же провал. Полный отстой.
— Можешь рассказать подробнее о ней? — попросил он. — Я должен хотя бы примерно представлять, с чем имею дело.
— Темная метка позволяет узнать в узких кругах, кому принадлежит волшебник. А еще она устанавливает связь между тем, кто ее носит, и тем, кто ее поставил. Это все, что я знаю на данный момент.
— И…как эта связь проявляется?
Полумна неопределенно пожала плечами.
— Я никогда не углублялась в изучение темных искусств, — ответила она. — И не знаю никого с Когтеврана, кто открыто бы этим занимался. Ученики нашего факультета обычно стараются избегать подобного или же делают вид, что избегают. Я думаю, что ты можешь поинтересоваться о таком у кого-то со Слизерина.
Рон хмыкнул. Проще уж спросить тогда у самой Гермионы, как эта метка будет работать. Не Малфой же будет помогать ему.
— Мне кажется, что тебе стоило найти себе другую девушку, Рон, — внезапно произнесла Полумна. — Кого-нибудь с Пуффендуя. Например, Джесси Малкольм. Она очень милая и…
— Я ни с кем не встречаюсь, — тут же прервал ее Рон. — Та, что сделала это, точно не может быть моей девушкой. Какие отношения вообще можно построить с ведьмой, которая увлекается темными метками? Ты думаешь, что я добровольно согласился бы на такое?
Сказав все это, Рон вспомнил, как его тело реагировало на прикосновения Гермионы и, в принципе, было не против того, что она так старательно прижимается к нему, лижет его шею и кусает за нее. Уизли неловко кашлянул, стараясь скрыть собственное смущение и искорки возбуждения, которые зародились где-то глубоко внутри него.
Полумна внимательно посмотрела на него и спросила:
— Ты боишься ее?
Рон не знал, что ответить, но в итоге все же выдал:
— Скорее нет, чем да. Я просто не хочу, чтобы у меня из-за нее появились какие-нибудь серьезные неприятности. Одно дело устраивать розыгрыши с Гарри, а другое… Сама понимаешь.
Полумна кивнула.
— Никому не говори, о чем я тебя спрашивал, хорошо? Прошу.
— Конечно. Можешь быть спокоен.
Они с Лавгуд попрощались, и девушка покинула библиотеку. Уизли посмотрел в окно и вздохнул. Он немного переживал за Полумну, потому что в прошлый раз Грейнджер взъелась на нее и каким-то образом незаметно сумела подсмотреть, что они с Луной делали в оранжерее. Может быть, Грейнджер просто случайно наткнулась на них? Не следит же она за ним постоянно. Хотя… Кто ее знает.
«Надеюсь, что с Луной все будет в порядке», — подумал Рон, бездумно листая книгу о разного рода проклятиях. Он уже понял, что та ему не поможет, но ему нужно было хотя бы на что-то отвлечься, чтобы привести мысли в порядок.
Была ли Гермиона раньше такой известной в плохом смысле этого слова? Нет. По крайней мере, он вообще не знал об этом. Впервые о ее странном поведении он услышал только на пятом курсе. Поговаривали, что Грейнджер накладывает неизвестные проклятия на тех, кто мешается у нее под ногами, срывает занятия своим поведением и вообще хочет чуть ли не подмять под себя весь Магический мир. А Джинни якобы сама видела, как она варит что-то по ночам в большом котле в заброшенном туалете для девочек.
Конечно, Рон и раньше замечал слизеринку в коридорах школы. Ее копна непослушных кудрявых волос сильно бросалась в глаза, поэтому трудно было не запомнить Гермиону. А во время проведения кубка Огня она и вовсе танцевала у всех на виду с Виктором Крамом, по которому Рон в то время безумно фанател.
На занятиях Грейнджер вела себя относительно нормально. Правда, ее знания действительно всех поражали. Профессора могли задать ей любой вопрос, и она без труда на него отвечала.
Так когда же ее ум превратился в сумасшествие? Или этого никогда и не было? Может быть, Гермиона просто подыгрывает тем слухам, которые о ней распространяются? Но тогда зачем ей он? Можно же было для этого выбрать любого другого парня, который не смог бы сдержать язык за зубами и разболтал всем о происходящем.
«Что ж. Вероятно в ближайшее время я точно не смогу ответить на эти вопросы», — подумал Рон, захлопывая книгу. — «Мне пока остается лишь принять новую суровую реальность и научиться как-то в ней выживать».
* * *
Рон проснулся посреди ночи от того, что его лихорадило. Складывалось такое ощущение, что он засунул свое лицо в камин — настолько оно было горячим.
«Наверное, я все-таки заболел», — подумал он, переворачиваясь на другой бок. — «Жаль, что в сундуке не завалялось Жаропонижающее».
Идти в магпункт даже по такой серьезной причине Уизли пока не хотелось, поэтому он решил встать и пойти в гостиную просто попить воды. Гриффиндорец надеялся, что ему она поможет ему хотя бы немного охладиться.
Выходя из комнаты, он украдкой посмотрел на Гарри. Его лучший друг уже тихо сопел в своей кровати и вряд ли бы стал интересоваться, куда он пошел в такое время. Убедившись в том, что за ним не наблюдают, Рон вышел из комнаты и направился в гостиную.
Выпив там два стакана воды он понял, что жар никуда не исчез, а стал лишь сильнее.
Рон немного посидел в кресле. Потом тупо постоял посреди комнаты, не зная, что еще предпринять. Глаза слипались, но вот мозг постепенно наращивал бомбардировку черепной коробки разными мыслями, не давая расслабиться.
Через пару минут лицо у него гореть перестало, но раскаленная лава будто сосредоточилось в другом месте — в метке. Теперь стало окончательно ясно, что это странное состояние точно не было вызвано простудой.
«Черт! Черт! Черт!» — шипел Рон, меряя шагами комнату и ощупывая укус, слегка приподняв края повязки. Ему казалось, что он сходит с ума, но тот будто бы реально пульсировал под его кожей.
Вскоре Уизли уже не знал, куда деться от этого жара, поэтому ноги сами понесли его на улицу. Он представлял, как ночной весенний ветер приятно остужает его кожу, и едва ли не бежал до массивных дверей замка.
Когда Рон наконец-то оказался снаружи, он облокотился о ближайшую стену и попытался привести дыхание в порядок. Парень хоть и был в одной пижаме, но все равно не почувствовал особого облегчения от свежего воздуха и холодной поверхности под спиной, потому что укус буквально горел огнем и посылал волны тепла по всему телу. Ужасно странное было ощущение. Хотелось куда-нибудь сбежать от него.
Вот Уизли и последовал этому желанию, решив немного прогуляться по территории замка.
«Неужели это и есть зов темной метки?» — подумал Рон, шагая по тропинке, ведущей к Черному озеру. Он не знал, куда еще ему пойти. Все же рассказать о случившемся Помфри? МакГонагалл? Отцу? Самому директору?
Пока Рон думал, он уже незаметно для себя дошел до озера. В этот раз луна светила ярче, поэтому Уизли тут же смог увидеть, что на его берегу стоит Грейнджер.
«Конечно. Кто бы блять сомневался», — недовольно подумал он, остановившись на половине пути. Несмотря на то, что его мозг категорически не хотел, чтобы Рон подходил к ней ближе, метка, по всей видимости, была иного мнения. Как только Уизли поднимал свои глаза на Гермиону, на смену обжигающей лавы, бурлящей внутри тела, тут же приходило приятное тепло.
Только по этой и никакой больше причине Рон вовсю пялился на нее.
В этот раз одета слизеринка была не в школьную форму, а в какое-то длинное белое платье с короткими рукавами. Под тонкой тканью можно было легко различить очертания фигуры Гермионы — небольшую грудь, которая контрастировала с относительно широкими бедрами, тонкую талию. Выглядела она, как самое настоящее привидение. Рон даже сперва подумал, что она действительно им стала.
Правда, было в девушке и что-то такое первобытно-сексуальное, отчего ему захотелось повалить ее на траву и узнать, какой она была на вкус.
Уизли до последнего не желал приближаться к ней, пытаясь не следовать столь неприятному зову, но, в конце концов, ноги сами понесли его к девушке. Когда он сделал очередной шаг, и ветка под его ступней хрустнула, Гермиона тут же повернула голову в его сторону. Сначала в ее взгляде мелькнула чистая сталь, как та, что бывает у острого ножа для жертвоприношений, но при виде него карие глаза девушки тут же быстро потеплели. Видимо, Грейнджер не хотела, чтобы кто-то нарушил их встречу, и готова была убрать неугодного волшебника с дороги.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, невинно наклонив голову набок.
— Не притворяйся. Ты сама меня позвала. Через ЭТО, — ответил Рон, содрав с шеи повязку и продемонстрировав ей свежий укус.
— Не понимаю о чем ты, — улыбнулась Гермиона.
Уизли начал уже раздражать ее спектакль.
— Нравится тебе манипулировать волшебниками да? — произнес он. — Тащишься по этому ощущению?
— Да. Как ты по вот этому, — ответила Грейнджер, схватила его руку и поднесла к своей щеке.
Едва Рон дотронулся до ее прохладной бледной кожи, как тут же почувствовал облегчение. Жар отступил. Он смог снова нормально воспринимать реальность. Это помогло и подействовало намного лучше, чем свежий холодный воздух.
— Полегчало? — поинтересовалась Гермиона, слегка усмехнувшись и продолжив держать его ладонь на своем лице.
— Да, — неохотно признал Рон.
— Хорошо.
Они какое-то время еще постояли так немного, но потом слизеринка все же отпустила его руку. Уизли чуть было не застонал от разочарования, потому что надоедливый жар будто бы снова начал возвращаться к нему.
— Прогуляемся? — предложила Гермиона.
Уизли согласился. А что ему еще оставалось? Сонливость окончательно пропала, да и метка еще не успокоилась.
Они шагали по голой земле, которая только стала приходить в себя после холодов. Рон был в кроссовках, спешно натянутых на голые ноги, а вот Гермиона вообще шла босиком. Ну точно сумасшедшая.
— Тебе не холодно? — поинтересовался он.
— Нет. Я наложила на себя Согревающие чары, — ответила Грейнджер. — К тому же, я привыкла к прохладе.
Рон решил побольше разузнать о ней, пока она вела себя абсолютно спокойно. Так можно было бы хотя бы просто предположить, чего она вообще к нему прицепилась. Явно же не из-за их глупого спора.
— Тебе нравится Черное озеро?
Грейнджер ответила, слегка помедлив:
— Да. Тут ночью почти всегда тихо. Днем сюда бесполезно ходить — учеников слишком много. Вся атмосфера рушится.
— Атмосфера? — недоуменно спросил Рон.
— Разве ты не понимаешь, о чем я? Здесь можно почувствовать себя наедине с природой, вдали от всех. К тому же, только у Черного озера ощущается та самая мощная древняя магия, которая когда-то витала повсюду. Сейчас мы можем лишь питаться ее останками, как стервятники.
— С чего ты это вообще взяла?
— Много ли ты знаешь волшебников, которые умеют колдовать без палочки?
Рон слегка помедлил с ответом.
— Честно говоря… Не особо, — наконец-то произнес он.
Гермиона кивнула в ответ.
— Это и есть подтверждение моих слов, — сказала слизеринка.
«Беспалочковая магия», — отметил про себя Рон. — «Видно, что ее она интересует. Интересно, насколько сильно?».
Пока они молча шли в тишине, взгляд Уизли ненароком цеплялся за ее фигуру, скрытую одним только тонким платьем. Рон действительно не хотел пялиться на нее, но что-то в Грейнджер просто приковывало его внимание и заставляло внутренности скручиваться. Она словно выступала в роли мощного магнита, а он был лишь жалкой железячкой.
Рон был вполне себе симпатичным парнем, поэтому не страдал от отсутствия женского внимания. Неудивительно, что он уже понимал, что такое сексуальность и секс. К тому же, трудно было избежать этих тем, когда большинство твоих друзей — это парни.
Та же самая Лаванда, например, во времена их отношений позволяла ему большее, чем просто невинные поцелуи в щеку. Поэтому Уизли не мог сказать, что от вида привлекательных форм он сразу впадает в ступор.
Что же тогда происходило с ним, когда он сейчас смотрел на Грейнджер? Она не была одета откровенно, а совсем наоборот — платье доходило ей до лодыжек и свободно развевалось на сквозняке. Тогда почему от нее буквально исходила странная, неописуемая энергия? Было ли это влияние метки или с ним играло его собственное сознание, в котором Грейнджер пробудила что-то звериное?
Рон почувствовал себя каким-то маньяком-извращенцем, который живет только с одной мыслью — переспать с кем-нибудь.
— Может ты все-таки ответишь, зачем позвала меня? — решил поинтересоваться он, чтобы хоть как-то отвлечься от собственных мыслей. — Я знаю, что твой укус на самом деле является темной меткой. Можешь даже не отрицать.
— Окей. Как скажешь. Но знай, что ты в любой момент можешь рассказать мне обо своих проблемах. Я иногда подкалываю тебя, но…
— Все нормально, Гарри, расслабься, — поспешил успокоить его Рон. — У меня все отлично. Я просто…просто устал.
Гарри внимательно посмотрел на него, поправил очки и сказал:
— Ладно. Мои родители прислали мне мешок с магловскими конфетами. Будешь?
Рон улыбнулся.
— Ну раз ты предлагаешь.
Часть 3
Рон не собирался мириться со своей судьбой и оставлять на себе метку Грейнджер, с помощью которой девушка, судя по ее словам, могла легко им руководить. До какого момента он будет прятать ее под повязкой? Вечно скрывать это от друзей не получится, тем более, Гарри и так косо посматривает на него в последнее время.
Даже Малфой, который его на дух не переносит, недавно шепнул ему на Зельеварении, что от него за километр несет темной магией и такими темпами его точно вышвырнут из Хогвартса и отправят в Дурмстранг. Уизли разозлился, но все-таки дотерпел до конца занятия, чтобы не оказаться в черном списке у Снейпа, и уже в коридоре шарахнул его Оглушающим. Увидев, как Драко падает прямо в руки своих подпевал, Рон почувствовал небольшое удовлетворение.
Не слова Малфоя так вывели его из себя, а сам факт того, что он теперь действительно является марионеткой в чужих руках. Поэтому он решил начать действовать.
Выловить Полумну после Защиты от темных искусств не составило труда. Девушка была не сильно удивлена, когда Рон взял ее за локоть в одном из коридоров и попросил ее пойти с ним. Через пару минут они уже сидели на втором этаже библиотеки в самом дальнем углу и разговаривали.
— О чем ты хотел со мной пообщаться? — с любопытством спросила Лавгуд, наклонив голову. Ее сережки в виде небольших колокольчиков громко звякнули.
— Об этом, — сказал гриффиндорец и аккуратно убрал повязку со своей шеи.
— Оу… — задумчиво произнесла Полумна, внимательно разглядывая укус, который красовался на шее Рона. — Выглядит…опасно.
— Да, — согласился с ней Уизли. — Опасно для меня.
— Ты показывал ее еще кому-нибудь? Например, профессору МакГонагалл?
— Нет, конечно! С ума сошла?
— Мне кажется, что тебе стоит это сделать.
— Луна, — сказал Рон и вздохнул. — Я привел тебя сюда, чтобы просто спросить, не знаешь ли ты, как это убрать? Если бы я хотел сунуться за помощью к профессорам, то я бы уже сунулся — поверь.
Лавгуд помолчала пару секунд, а потом ответила:
— Честно говоря — нет. Судя по виду, это — не просто укус, а самая настоящая темная метка. Наверное, где-нибудь в Запретной секции или вообще в домашних библиотеках у чистокровных волшебниках есть книги о способах борьбы с ней, но я не уверена. Обычно она остается со своим владельцем на всю жизнь, если все-таки ее не убирает тот, кто оставил.
Рон уныло посмотрел на Полумну. Не это он хотел от нее услышать. Первая попытка сделать что-то против воли Грейнджер и тут же провал. Полный отстой.
— Можешь рассказать подробнее о ней? — попросил он. — Я должен хотя бы примерно представлять, с чем имею дело.
— Темная метка позволяет узнать в узких кругах, кому принадлежит волшебник. А еще она устанавливает связь между тем, кто ее носит, и тем, кто ее поставил. Это все, что я знаю на данный момент.
— И…как эта связь проявляется?
Полумна неопределенно пожала плечами.
— Я никогда не углублялась в изучение темных искусств, — ответила она. — И не знаю никого с Когтеврана, кто открыто бы этим занимался. Ученики нашего факультета обычно стараются избегать подобного или же делают вид, что избегают. Я думаю, что ты можешь поинтересоваться о таком у кого-то со Слизерина.
Рон хмыкнул. Проще уж спросить тогда у самой Гермионы, как эта метка будет работать. Не Малфой же будет помогать ему.
— Мне кажется, что тебе стоило найти себе другую девушку, Рон, — внезапно произнесла Полумна. — Кого-нибудь с Пуффендуя. Например, Джесси Малкольм. Она очень милая и…
— Я ни с кем не встречаюсь, — тут же прервал ее Рон. — Та, что сделала это, точно не может быть моей девушкой. Какие отношения вообще можно построить с ведьмой, которая увлекается темными метками? Ты думаешь, что я добровольно согласился бы на такое?
Сказав все это, Рон вспомнил, как его тело реагировало на прикосновения Гермионы и, в принципе, было не против того, что она так старательно прижимается к нему, лижет его шею и кусает за нее. Уизли неловко кашлянул, стараясь скрыть собственное смущение и искорки возбуждения, которые зародились где-то глубоко внутри него.
Полумна внимательно посмотрела на него и спросила:
— Ты боишься ее?
Рон не знал, что ответить, но в итоге все же выдал:
— Скорее нет, чем да. Я просто не хочу, чтобы у меня из-за нее появились какие-нибудь серьезные неприятности. Одно дело устраивать розыгрыши с Гарри, а другое… Сама понимаешь.
Полумна кивнула.
— Никому не говори, о чем я тебя спрашивал, хорошо? Прошу.
— Конечно. Можешь быть спокоен.
Они с Лавгуд попрощались, и девушка покинула библиотеку. Уизли посмотрел в окно и вздохнул. Он немного переживал за Полумну, потому что в прошлый раз Грейнджер взъелась на нее и каким-то образом незаметно сумела подсмотреть, что они с Луной делали в оранжерее. Может быть, Грейнджер просто случайно наткнулась на них? Не следит же она за ним постоянно. Хотя… Кто ее знает.
«Надеюсь, что с Луной все будет в порядке», — подумал Рон, бездумно листая книгу о разного рода проклятиях. Он уже понял, что та ему не поможет, но ему нужно было хотя бы на что-то отвлечься, чтобы привести мысли в порядок.
Была ли Гермиона раньше такой известной в плохом смысле этого слова? Нет. По крайней мере, он вообще не знал об этом. Впервые о ее странном поведении он услышал только на пятом курсе. Поговаривали, что Грейнджер накладывает неизвестные проклятия на тех, кто мешается у нее под ногами, срывает занятия своим поведением и вообще хочет чуть ли не подмять под себя весь Магический мир. А Джинни якобы сама видела, как она варит что-то по ночам в большом котле в заброшенном туалете для девочек.
Конечно, Рон и раньше замечал слизеринку в коридорах школы. Ее копна непослушных кудрявых волос сильно бросалась в глаза, поэтому трудно было не запомнить Гермиону. А во время проведения кубка Огня она и вовсе танцевала у всех на виду с Виктором Крамом, по которому Рон в то время безумно фанател.
На занятиях Грейнджер вела себя относительно нормально. Правда, ее знания действительно всех поражали. Профессора могли задать ей любой вопрос, и она без труда на него отвечала.
Так когда же ее ум превратился в сумасшествие? Или этого никогда и не было? Может быть, Гермиона просто подыгрывает тем слухам, которые о ней распространяются? Но тогда зачем ей он? Можно же было для этого выбрать любого другого парня, который не смог бы сдержать язык за зубами и разболтал всем о происходящем.
«Что ж. Вероятно в ближайшее время я точно не смогу ответить на эти вопросы», — подумал Рон, захлопывая книгу. — «Мне пока остается лишь принять новую суровую реальность и научиться как-то в ней выживать».
* * *
Рон проснулся посреди ночи от того, что его лихорадило. Складывалось такое ощущение, что он засунул свое лицо в камин — настолько оно было горячим.
«Наверное, я все-таки заболел», — подумал он, переворачиваясь на другой бок. — «Жаль, что в сундуке не завалялось Жаропонижающее».
Идти в магпункт даже по такой серьезной причине Уизли пока не хотелось, поэтому он решил встать и пойти в гостиную просто попить воды. Гриффиндорец надеялся, что ему она поможет ему хотя бы немного охладиться.
Выходя из комнаты, он украдкой посмотрел на Гарри. Его лучший друг уже тихо сопел в своей кровати и вряд ли бы стал интересоваться, куда он пошел в такое время. Убедившись в том, что за ним не наблюдают, Рон вышел из комнаты и направился в гостиную.
Выпив там два стакана воды он понял, что жар никуда не исчез, а стал лишь сильнее.
Рон немного посидел в кресле. Потом тупо постоял посреди комнаты, не зная, что еще предпринять. Глаза слипались, но вот мозг постепенно наращивал бомбардировку черепной коробки разными мыслями, не давая расслабиться.
Через пару минут лицо у него гореть перестало, но раскаленная лава будто сосредоточилось в другом месте — в метке. Теперь стало окончательно ясно, что это странное состояние точно не было вызвано простудой.
«Черт! Черт! Черт!» — шипел Рон, меряя шагами комнату и ощупывая укус, слегка приподняв края повязки. Ему казалось, что он сходит с ума, но тот будто бы реально пульсировал под его кожей.
Вскоре Уизли уже не знал, куда деться от этого жара, поэтому ноги сами понесли его на улицу. Он представлял, как ночной весенний ветер приятно остужает его кожу, и едва ли не бежал до массивных дверей замка.
Когда Рон наконец-то оказался снаружи, он облокотился о ближайшую стену и попытался привести дыхание в порядок. Парень хоть и был в одной пижаме, но все равно не почувствовал особого облегчения от свежего воздуха и холодной поверхности под спиной, потому что укус буквально горел огнем и посылал волны тепла по всему телу. Ужасно странное было ощущение. Хотелось куда-нибудь сбежать от него.
Вот Уизли и последовал этому желанию, решив немного прогуляться по территории замка.
«Неужели это и есть зов темной метки?» — подумал Рон, шагая по тропинке, ведущей к Черному озеру. Он не знал, куда еще ему пойти. Все же рассказать о случившемся Помфри? МакГонагалл? Отцу? Самому директору?
Пока Рон думал, он уже незаметно для себя дошел до озера. В этот раз луна светила ярче, поэтому Уизли тут же смог увидеть, что на его берегу стоит Грейнджер.
«Конечно. Кто бы блять сомневался», — недовольно подумал он, остановившись на половине пути. Несмотря на то, что его мозг категорически не хотел, чтобы Рон подходил к ней ближе, метка, по всей видимости, была иного мнения. Как только Уизли поднимал свои глаза на Гермиону, на смену обжигающей лавы, бурлящей внутри тела, тут же приходило приятное тепло.
Только по этой и никакой больше причине Рон вовсю пялился на нее.
В этот раз одета слизеринка была не в школьную форму, а в какое-то длинное белое платье с короткими рукавами. Под тонкой тканью можно было легко различить очертания фигуры Гермионы — небольшую грудь, которая контрастировала с относительно широкими бедрами, тонкую талию. Выглядела она, как самое настоящее привидение. Рон даже сперва подумал, что она действительно им стала.
Правда, было в девушке и что-то такое первобытно-сексуальное, отчего ему захотелось повалить ее на траву и узнать, какой она была на вкус.
Уизли до последнего не желал приближаться к ней, пытаясь не следовать столь неприятному зову, но, в конце концов, ноги сами понесли его к девушке. Когда он сделал очередной шаг, и ветка под его ступней хрустнула, Гермиона тут же повернула голову в его сторону. Сначала в ее взгляде мелькнула чистая сталь, как та, что бывает у острого ножа для жертвоприношений, но при виде него карие глаза девушки тут же быстро потеплели. Видимо, Грейнджер не хотела, чтобы кто-то нарушил их встречу, и готова была убрать неугодного волшебника с дороги.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, невинно наклонив голову набок.
— Не притворяйся. Ты сама меня позвала. Через ЭТО, — ответил Рон, содрав с шеи повязку и продемонстрировав ей свежий укус.
— Не понимаю о чем ты, — улыбнулась Гермиона.
Уизли начал уже раздражать ее спектакль.
— Нравится тебе манипулировать волшебниками да? — произнес он. — Тащишься по этому ощущению?
— Да. Как ты по вот этому, — ответила Грейнджер, схватила его руку и поднесла к своей щеке.
Едва Рон дотронулся до ее прохладной бледной кожи, как тут же почувствовал облегчение. Жар отступил. Он смог снова нормально воспринимать реальность. Это помогло и подействовало намного лучше, чем свежий холодный воздух.
— Полегчало? — поинтересовалась Гермиона, слегка усмехнувшись и продолжив держать его ладонь на своем лице.
— Да, — неохотно признал Рон.
— Хорошо.
Они какое-то время еще постояли так немного, но потом слизеринка все же отпустила его руку. Уизли чуть было не застонал от разочарования, потому что надоедливый жар будто бы снова начал возвращаться к нему.
— Прогуляемся? — предложила Гермиона.
Уизли согласился. А что ему еще оставалось? Сонливость окончательно пропала, да и метка еще не успокоилась.
Они шагали по голой земле, которая только стала приходить в себя после холодов. Рон был в кроссовках, спешно натянутых на голые ноги, а вот Гермиона вообще шла босиком. Ну точно сумасшедшая.
— Тебе не холодно? — поинтересовался он.
— Нет. Я наложила на себя Согревающие чары, — ответила Грейнджер. — К тому же, я привыкла к прохладе.
Рон решил побольше разузнать о ней, пока она вела себя абсолютно спокойно. Так можно было бы хотя бы просто предположить, чего она вообще к нему прицепилась. Явно же не из-за их глупого спора.
— Тебе нравится Черное озеро?
Грейнджер ответила, слегка помедлив:
— Да. Тут ночью почти всегда тихо. Днем сюда бесполезно ходить — учеников слишком много. Вся атмосфера рушится.
— Атмосфера? — недоуменно спросил Рон.
— Разве ты не понимаешь, о чем я? Здесь можно почувствовать себя наедине с природой, вдали от всех. К тому же, только у Черного озера ощущается та самая мощная древняя магия, которая когда-то витала повсюду. Сейчас мы можем лишь питаться ее останками, как стервятники.
— С чего ты это вообще взяла?
— Много ли ты знаешь волшебников, которые умеют колдовать без палочки?
Рон слегка помедлил с ответом.
— Честно говоря… Не особо, — наконец-то произнес он.
Гермиона кивнула в ответ.
— Это и есть подтверждение моих слов, — сказала слизеринка.
«Беспалочковая магия», — отметил про себя Рон. — «Видно, что ее она интересует. Интересно, насколько сильно?».
Пока они молча шли в тишине, взгляд Уизли ненароком цеплялся за ее фигуру, скрытую одним только тонким платьем. Рон действительно не хотел пялиться на нее, но что-то в Грейнджер просто приковывало его внимание и заставляло внутренности скручиваться. Она словно выступала в роли мощного магнита, а он был лишь жалкой железячкой.
Рон был вполне себе симпатичным парнем, поэтому не страдал от отсутствия женского внимания. Неудивительно, что он уже понимал, что такое сексуальность и секс. К тому же, трудно было избежать этих тем, когда большинство твоих друзей — это парни.
Та же самая Лаванда, например, во времена их отношений позволяла ему большее, чем просто невинные поцелуи в щеку. Поэтому Уизли не мог сказать, что от вида привлекательных форм он сразу впадает в ступор.
Что же тогда происходило с ним, когда он сейчас смотрел на Грейнджер? Она не была одета откровенно, а совсем наоборот — платье доходило ей до лодыжек и свободно развевалось на сквозняке. Тогда почему от нее буквально исходила странная, неописуемая энергия? Было ли это влияние метки или с ним играло его собственное сознание, в котором Грейнджер пробудила что-то звериное?
Рон почувствовал себя каким-то маньяком-извращенцем, который живет только с одной мыслью — переспать с кем-нибудь.
— Может ты все-таки ответишь, зачем позвала меня? — решил поинтересоваться он, чтобы хоть как-то отвлечься от собственных мыслей. — Я знаю, что твой укус на самом деле является темной меткой. Можешь даже не отрицать.
