Сердце бешено колотилось, норовя выпрыгнуть из груди. Анечка скрутилась в калачик и корчилась от боли, а я не знал, что делать, чем помочь. У больницы бросил машину и вытащил из нее Аню, стал орать во все горло, чтобы помогли. На мои крики тут же появились люди в белых халатах, уложили жену на каталку и повезли внутрь. Я бросился следом, но меня остановили.
— Туда нельзя, она сейчас рожать будет!
— Как это нельзя, я ее муж и отец ребенка!
— Вы хотите присутствовать при родах?
— Черт побери, еще как хочу, я должен быть с ней, ясно?
— Тогда готовьтесь, вам выдадут все необходимое, а вон там заполните документы! Бросился в указанном направлении, подбежал к медсестре, которая сидела за столом и перебирала какие-то бумаги.
— У меня жена рожает! — почти прокричал запыхавшись. — Я хочу быть там, — рукой указал на родовую. — С ней!
— Папаша? — приподняв одну бровь и натянув очки на нос, задала вопрос женщина. Я кивнул. — Медицинский осмотр проходили? — Я снова кивнул. — Паспорт!
— Что?
— Ваш паспорт!
Вытащил документ и протянул ей.
— Быстрее, пожалуйста! — торопил я, пока она выводила каждую букву, словно находилась за школьной партой, хотя это учебное заведение закончила давным-давно, когда меня и в помине не было.
Наконец бумажная волокита была улажена. Надел белый халат, марлевую маску, бахилы, распахнул дверь в родовую.
И начался ад, ад, к которому я не был готов. Моя девочка стонала, кричала, верещала, пыхтела, ругалась матом почти как сапожник. Вскоре ее уложили на родовую кушетку, и рожать уже начал я.
— Аня, дыши, глубоко дыши, — повторяла женщина-врач. — Аня, тужься, тужься!
— Малыш, тужимся, давай, родная, я рядом!
— Э-а-а! — Она пыталась делать так, как ей велели, а я тихонько сходил с ума и держал ее за плечи, которые то и дело напрягались.
— Ки-ирилл, мы больше не будем рожать, это в первый и в последний ра-аз! Я сейчас умру!
— Тужься, еще, еще чуть-чуть, — командовала врач.
— Конечно, как скажешь, Анечка, как скажешь!
Она напряглась еще раз. Лицо стало багровым, казалось, глаза вот-вот выпрыгнут из орбит, но этот последний раз дал жизнь нашей крохе. Между ног появился младенец, и я смотрел не отрываясь. Не верил в это чудо, которое пищало на всю родовую.
— Эй, папаша, пуповину разрезать будете?
— Да… Пуповину… Да, конечно… — опешил я.
— Тогда идите сюда!
Дрожащими пальцами я взял скальпель и полоснул по той самой пуповине, прервав связь между матерью и ребенком. Что ощущал в этот момент, не смогу описать. Чувство эйфории и радости омрачало лишь состояние Анечки. Она лежала тихо, как будто отдала последние силы. Наверное, это так и было, на кровь я старался не смотреть, потому что это разрывало мое сердце.
— Малыш, наша Юла, она родилась, она с нами!
— Скажите, как она? Ведь срок маленький, всего семь месяцев, — единственное, что произнесла Анечка.
— Пока все в норме, нужен полный анализ, но вы не волнуйтесь, в семь месяцев рожают многие, и детки здоровенькие и полноценные.
Юлу унесли, а мы все еще оставались в родовой.
— Аня, последний этап, и все закончится, — сказала врач.
— Еще не все? Разве еще не все? — со страхом произнес я.
И снова ад, нужно было достать плаценту. В голове не укладывалось, как бедные женщины, пройдя столько мучений, не сходят с ума? Не понимал, потому как сам был на грани помешательства, но старался держать себя в руках. Я больше не мог этого выдержать, но старался что было сил. Говорю же, рожали вместе, моя женушка совсем выбилась из сил... Когда достали плаценту, я наконец вздохнул с облегчением и поцеловал Аню в мокрый от пота лоб.
— Малыш, спасибо тебе, родная, спасибо за нашу Юлу!
— Значит, Юлечка!
— Юлечка, Юла!
Анечка
Слава Богу, все закончилось, я родила здорового ребенка, хоть и семимесячного. Кирилл, как любящий муж и отец, каждый день приходил к нам. Его глаза были наполнены счастьем, что передавалось и нам с Юлой.
День выписки все ждали с огромным нетерпением, и когда настал этот момент, нас встречали Николай Иванович и Лида, которая вот-вот должна была пережить все то же, что и я, то есть болезненные роды и радость материнства.
— Моя внучка, Юлечка! Дай посмотреть. — Николай Иванович подошел к Кириллу, державшему на руках дочь. — Красавица, вся в мать!
— Коля, Коль, мы, кажется, вовремя. — Лида схватила мужа за руку.
— Коля, начинается, а-а-ай, начинается, Коля!
— Ну, отец, удачи тебе! Крепись! — бросил Кирилл взволнованному свекру.
Лида родила в тот же день. Она подарила Николаю еще одного мальчика. Назвали его Максимом. Вот такой парадокс случился в семье Уваровых: два младенца, две новые жизни, две новые судьбы. И дай Бог, чтобы они не повторили наших ошибок, чтобы у них все сложилось иначе, а мы им в этом поможем!
— Кирилл, она спит уже.
— Малыш, сейчас! Ты только посмотри на нее, она просто прелесть... — Кирилл любовался дочерью.
— Милый, я хочу тебя, сколько мне еще ждать? — с укором спросила мужа.
— Пойдем, родная. А я хочу еще одного ребеночка. — Он закрыл дверь детской и обнял меня. — Еще одного и время как раз подходящее. Юле уже два года, и ей нужен друг, — говорил Кирилл лукаво. Его глаза загорелись страстью. Одарив жарким поцелуем и захлопнув дверь спальни, он нежно стянул с меня шелковый халат и принялся ласкать мое тело, которое поддавалось ему и жаждало продолжения…
Конец
— Туда нельзя, она сейчас рожать будет!
— Как это нельзя, я ее муж и отец ребенка!
— Вы хотите присутствовать при родах?
— Черт побери, еще как хочу, я должен быть с ней, ясно?
— Тогда готовьтесь, вам выдадут все необходимое, а вон там заполните документы! Бросился в указанном направлении, подбежал к медсестре, которая сидела за столом и перебирала какие-то бумаги.
— У меня жена рожает! — почти прокричал запыхавшись. — Я хочу быть там, — рукой указал на родовую. — С ней!
— Папаша? — приподняв одну бровь и натянув очки на нос, задала вопрос женщина. Я кивнул. — Медицинский осмотр проходили? — Я снова кивнул. — Паспорт!
— Что?
— Ваш паспорт!
Вытащил документ и протянул ей.
— Быстрее, пожалуйста! — торопил я, пока она выводила каждую букву, словно находилась за школьной партой, хотя это учебное заведение закончила давным-давно, когда меня и в помине не было.
Наконец бумажная волокита была улажена. Надел белый халат, марлевую маску, бахилы, распахнул дверь в родовую.
И начался ад, ад, к которому я не был готов. Моя девочка стонала, кричала, верещала, пыхтела, ругалась матом почти как сапожник. Вскоре ее уложили на родовую кушетку, и рожать уже начал я.
— Аня, дыши, глубоко дыши, — повторяла женщина-врач. — Аня, тужься, тужься!
— Малыш, тужимся, давай, родная, я рядом!
— Э-а-а! — Она пыталась делать так, как ей велели, а я тихонько сходил с ума и держал ее за плечи, которые то и дело напрягались.
— Ки-ирилл, мы больше не будем рожать, это в первый и в последний ра-аз! Я сейчас умру!
— Тужься, еще, еще чуть-чуть, — командовала врач.
— Конечно, как скажешь, Анечка, как скажешь!
Она напряглась еще раз. Лицо стало багровым, казалось, глаза вот-вот выпрыгнут из орбит, но этот последний раз дал жизнь нашей крохе. Между ног появился младенец, и я смотрел не отрываясь. Не верил в это чудо, которое пищало на всю родовую.
— Эй, папаша, пуповину разрезать будете?
— Да… Пуповину… Да, конечно… — опешил я.
— Тогда идите сюда!
Дрожащими пальцами я взял скальпель и полоснул по той самой пуповине, прервав связь между матерью и ребенком. Что ощущал в этот момент, не смогу описать. Чувство эйфории и радости омрачало лишь состояние Анечки. Она лежала тихо, как будто отдала последние силы. Наверное, это так и было, на кровь я старался не смотреть, потому что это разрывало мое сердце.
— Малыш, наша Юла, она родилась, она с нами!
— Скажите, как она? Ведь срок маленький, всего семь месяцев, — единственное, что произнесла Анечка.
— Пока все в норме, нужен полный анализ, но вы не волнуйтесь, в семь месяцев рожают многие, и детки здоровенькие и полноценные.
Юлу унесли, а мы все еще оставались в родовой.
— Аня, последний этап, и все закончится, — сказала врач.
— Еще не все? Разве еще не все? — со страхом произнес я.
И снова ад, нужно было достать плаценту. В голове не укладывалось, как бедные женщины, пройдя столько мучений, не сходят с ума? Не понимал, потому как сам был на грани помешательства, но старался держать себя в руках. Я больше не мог этого выдержать, но старался что было сил. Говорю же, рожали вместе, моя женушка совсем выбилась из сил... Когда достали плаценту, я наконец вздохнул с облегчением и поцеловал Аню в мокрый от пота лоб.
— Малыш, спасибо тебе, родная, спасибо за нашу Юлу!
— Значит, Юлечка!
— Юлечка, Юла!
Анечка
Слава Богу, все закончилось, я родила здорового ребенка, хоть и семимесячного. Кирилл, как любящий муж и отец, каждый день приходил к нам. Его глаза были наполнены счастьем, что передавалось и нам с Юлой.
День выписки все ждали с огромным нетерпением, и когда настал этот момент, нас встречали Николай Иванович и Лида, которая вот-вот должна была пережить все то же, что и я, то есть болезненные роды и радость материнства.
— Моя внучка, Юлечка! Дай посмотреть. — Николай Иванович подошел к Кириллу, державшему на руках дочь. — Красавица, вся в мать!
— Коля, Коль, мы, кажется, вовремя. — Лида схватила мужа за руку.
— Коля, начинается, а-а-ай, начинается, Коля!
— Ну, отец, удачи тебе! Крепись! — бросил Кирилл взволнованному свекру.
Лида родила в тот же день. Она подарила Николаю еще одного мальчика. Назвали его Максимом. Вот такой парадокс случился в семье Уваровых: два младенца, две новые жизни, две новые судьбы. И дай Бог, чтобы они не повторили наших ошибок, чтобы у них все сложилось иначе, а мы им в этом поможем!
ЭПИЛОГ
— Кирилл, она спит уже.
— Малыш, сейчас! Ты только посмотри на нее, она просто прелесть... — Кирилл любовался дочерью.
— Милый, я хочу тебя, сколько мне еще ждать? — с укором спросила мужа.
— Пойдем, родная. А я хочу еще одного ребеночка. — Он закрыл дверь детской и обнял меня. — Еще одного и время как раз подходящее. Юле уже два года, и ей нужен друг, — говорил Кирилл лукаво. Его глаза загорелись страстью. Одарив жарким поцелуем и захлопнув дверь спальни, он нежно стянул с меня шелковый халат и принялся ласкать мое тело, которое поддавалось ему и жаждало продолжения…
Конец
