Трэам сделал неопределенный жест, словно мух отгонял.
– Ясно, – развеселился я. – Вокруг летают прозрачные зубастые птицы. Теперь понятно, почему в меня стреляли вчера с пятисот метров. В упор – боятся.
– В-вы знаете?! – спросил парень потрясенно. – В-вы... – он замолчал, уставившись на меня круглыми от ужаса и «битых» генов глазами.
Я пожал плечами и пошел по узенькой дорожке к храму. (Гулять по саду, пугая детей и женщин, не хотелось.) Трэам сопел и кашлял сзади.
Под сенью храма было прохладнее, чем в беседке. Хорошо, что мы сюда зашли. Пока я ждал, когда зрение адаптируется к полутьме, запульсировало в плече. Включил было связь, но пульсация оборвалась. Вызов не проходит, или Мерис сбросил? Сам я связываться не стал. Сказать-то еще нечего.
Оглянулся на амео. Скорее всего, он – «сын всей общины», что-то об этом я вскользь читал вчера.
– Трэам, а мне ты тоже сын? – решил пошутить я.
– Т-тоже, – запинаясь, пробормотал он.
– Тогда почему мы на «вы»? Называй меня Агжей, если уж вы все тут в курсе. – Я коснулся рукой черной стены храма. – Камень?
– Л-лава.
– А линии чем рисовали?
– П-парфорум м-магнум.
– Это что?
– С-сплав такой.
Постепенно парень перестал заикаться и начал мне потихоньку рассказывать, как обустроен храм. Спрашивать я умел.
Однако особенно поговорить нам не дали – загорелся рассеянный свет, и вошли четверо в светлых, развевающихся одеждах (туники и плащи?). Двое мужчин – на вид среднего возраста, две женщины. Одна из женщин – совсем молодая, вторая – постарше. Мой старец не вернулся. Похоже, по причине невысокого ранга. И мимика у него была простоватая, и держался не напыщенно. У явившихся сейчас физиономии казались залитыми бетоном.
– Забот вам не от солнца, – нашелся я, вспомнив древнее, вроде экзотианское, приветствие.
Одна из женщин тоже поздоровалась.
– Вайе, Танати матум.
Я такого «здрасьте» раньше не слышал.
– Ты прошел внутренний храм и хотел использовать мудрость эйи? – спросил самый старший на вид из мужчин, лысоватый и тонкогубый.
– Я хотел понять, возможно ли это, – парировал я. – И пришел спросить об этом тебя.
Видно я брякнул что-то не то, потому что все четверо на миг оторопели. Более зрелая женщина посмотрела на второго мужчину. Тот скорчил гримасу.
Тонкогубый, сохраняя невозмутимость, пожевал задумчиво.
– Ну что ж, – сказал он. – В конце концов, решать не нам.
– Ты не мог бы снять это? – спросила самая молодая женщина, указывая на мою грудь.
Мне что, предлагали раздеться?
Я пожал плечами и стянул форменную рубашку. Под рубашкой скрывалось переплетение проводов и пластин – самый легкий электромагнитный доспех из имеющихся у нас на корабле.
Женщина с интересом разглядывала меня и улыбалась, на щеках у нее появились смешные ямочки. Я тоже ей улыбнулся.
– Нужно убрать вот это, – уточнила она, загораясь румянцем.
На этот раз Проводящая точно указала на фемопластину доспеха.
Я, улыбаясь, отключил электромагнитное поле и снял доспех. Положил его рядом. Повинуясь взгляду золотистых глаз, добавил туда же браслет спецсвязи. Раздеваться, когда на тебя смотрят с восхищением – довольно приятно. Хоть я и остался совсем без защиты.
– Хорошо, – сказала старшая.
Двое мужчин изучали меня так, словно сомневались в чем-то. Им мой торс – без надобности и, наверное, в их глазах «хорошо» я не заслужил.
– Нужны еще четверо, – сказал самый старший.
– Четверо, – как эхо повторила младшая женщина.
– В круг? – неприятно удивился второй. – Ты полагаешь взять ЕГО в круг?
Старший поднял глаза, и он заткнулся.
Интересно, в какой «круг» меня собираются брать? Не насовсем, надеюсь?
Младшая из женщин обхватила мое запястье шелковистыми и почти невесомыми пальчиками.
Вошли четверо. Три женщины и парень вроде меня. И уставились все.
«Эпите а мате!»
– Не надо ругаться, – шепнула та, что держала за руку, хоть я ничего и не сказал.
Старший из мужчин крепко взял меня за свободную руку. Это послужило сигналом. Остальные адепты тут же образовали круг.
Вспомнив, что может быть страшно, я заранее начал расслаблять мышцы, двигаясь от периферии – к центру, поэтому упустил момент, когда свет в храме начал потихоньку меркнуть. Через пару секунд я вообще не понимал, вижу ли нарисованные на стене храма линии или опять болтаюсь в пространстве, и они – плод моего больного воображения.
Хорошо, хоть Влана подготовила меня немного к происходящему. Я знал – бояться нельзя, и чем больше давил страх, тем сильнее «отпускал» мышцы, а потом уже и все вообще отпускал, что мог в тот момент чувствовать.
В какой-то момент мне захотелось перестать поддерживать вертикальное положение, и я лег, но не упал, а просто повис в воздухе. Спутников своих я тут же потерял из виду. Просто висел во Вселенной. И радовался.
И – никакого страха.
Пришел в себя на полу храма. Камень подо мной еще не нагрелся, значит, очнулся я сразу, как только оказался на полу. Кожа горела, и две пожилые женщины обтирали меня мокрыми полотенцами. Больше никакого дискомфорта не ощущалось, словно бы отлично выспался и все такое.
Сел, отстраняя чужие некрепкие руки. Проводящие эйи стояли обрывком распавшегося круга. Лица их стали вдруг непонятными, далекими.
Самый старший из адептов приложил обе руки к груди, чуть ниже горла и поклонился мне. Я повторил его жест, поднимаясь.
– С рождением, солдат, – сказал старший. – Не знаю, чего мы все этим добились, но Мать тебя приняла. А сейчас – иди. Иначе твои соратники разнесут ворота.
Я вспомнил, что не на связи какое-то время, а это действительно может иметь описанные последствия. Надел браслет, доспехи и, вползая на ходу в рубашку, двинул из храма. Из большого зала легко попал в малый, там сразу увидел прямоугольник выхода. И тут же браслет на руке ожил.
Включил его и обратил внимание на время. Около часа меня всего-то и не было.
– Кто на связи? – спросил чужим, злым голосом Мерис.
– А ты кого вызываешь? – ответил я ему в тон. – Ксенофонта Самофракийского, что ли? Это странное имя пришло мне в голову само собой, но звучало оно подходяще, как замысловатое ругательство.
– Тьфу ты, боги Беспамятные, – выдохнул генерал. – Я уже думал, что... Ты какого Хэда там делал столько времени?
– Храм смотрел, – ответил я честно. – С людьми разговаривал.
– Тебя что, пустили в храм? Внутрь?
– Ну, да...
Пошла пауза. Секунда, другая... И вдруг:
– Агжей, срочно в лабораторию. Пройдешь тест на биологическую идентичность.
– Да ты что, охренел? С кем биологическую идентичность? С комарами местными?
– Ладно. Езжай сразу ко мне. Тест мы тебе здесь сделаем.
– Наручники надевать? А то вдруг я киборг-убийца?
– Вот если бы ты был киборг-убийца, я бы за твою жизнь не опасался. Срочно ко мне. Конец связи.
14. История четырнадцатая. «Андроид»
Из дневниковых записей пилота Агжея Верена.
Абэсверт, Аннхелл
Оглянулся по сторонам в поисках такси. Оно появилось, словно я взмахнул волшебной палочкой.
Упал на заднее сиденье и прикрыл глаза. Водитель – точно человек Мериса, он знает куда лететь, а мне надо подумать.
Чего генерал так испугался? В сети я ничего особенного про эйнитов не нашел. Ни политических «хвостов», ни... Да ничего такого!
Единственная зацепившая меня мысль, содержалась в дневнике Дьюпа: «Эйнитов свои бомбить никогда не станут, да и наши побоятся». Я ни тогда не понял, чего их бояться, ни теперь. Секта как секта. Не особенно многочисленная, судя по всему. Женщины красивые...
Нет, я сейчас совершенно не мог думать серьезно. Настроение постоянно зашкаливало, мысли в голову лезли самые глупые. Я словно бы помолодел лет на десять.
Такси опустилось у парадного входа в резиденцию спецона, но я зачем-то обошел здание, увидел открытое окно на втором этаже и влез.
Девушка-секретарша хотела кричать. Я предъявил ей личную карточку, сказал, что мечтаю сделать сюрприз начальству. Про сюрприз соврал: в здании и камеры, и сенсоры, так что Мерис уже знал, что я здесь. Но мне вот так захотелось вдруг.
На этаже столкнулся с порученцем Мериса и подмигнул ему. Тот схватился за оружие. Я посмотрел на двух охранников у дверей генерала, которых там раньше сроду не стояло...
В кабинет ввалился с дурашливо поднятыми руками. Там уже сидел медик, разложив на плавающем столике свои пыточные инструменты.
Я завел руки за голову, но... непроизвольно зевнул и потянулся.
– Обыскивать-то будете? – оглядел кабинет. Больше – никого лишнего.
Мерис молча смотрел, как я валяю дурака. Медик сидел мышкой.
– Ты зачем в окно полез? – спросил, наконец, генерал.
– Не знаю, – сказал я честно. И пошутил. – Может, у тебя лестница заминирована.
Однако Мерис шутки не понял. Он тут же вызвал дежурного и велел проверить лестницу.
Медик продолжал пялиться на меня, и я решил закончить хотя бы с ним. Взял стул, сел рядом. Весело спросил:
– Вам какие части тела от меня нужны?
– Р-руку...
Сегодня со мной все решили заикаться.
Я положил руку на столик. Обернулся и посмотрел на Мериса. Тот молчал, пока брали кровь. Потом спросил медика:
– Сколько времени нужно на анализ?
– Па-па-полчаса.
– Идите.
Дверь закрылась, и генерал снова уставился на меня.
– Ты меня пристрели уже сразу или поговорим сначала? – спросил я, разыскивая глазами кулер. Хотелось пить. Но чая у Мериса не допросишься.
Генерал с сомнением покачал головой, открыл бар, вытащил воду со льдом, анку (что-то типа пива, слабый алкоголь я иногда употреблял). Себе он не достал ничего. Сел напротив меня за стол и продолжал смотреть.
Воды я выпил. Чтобы удобнее было созерцать Мериса, положил руки на столешницу, а на них – подбородок.
– Убил бы, – выдавил он, наконец. – Ты зачем вообще туда пошел?
– Ну убей. Только не мучай. Пошел и пошел. Ты сам меня отправил.
– Но почему именно туда?! – генерал повысил голос.
– Я же сказал: лучше убей. Орать на меня не надо. У Дьюпа про эйнитов прочитал кое-что сегодня. И Влана рассказала. Вроде они могут предчувствовать события. Мне показалось, что если бы эйниты согласились как-то сотрудничать с нами... Пусть не всегда, но в каких-то критических случаях, это бы нам пригодилось. Как я понял, Проводящие сохраняют нейтралитет. Хотя храмы есть и у нас, и на Экзотике.
– Правильнее сказать, к нам они ползут с Экзотики, – разжал губы Мерис. – И что, эйниты согласились?
– Я не понял. Но и не отказались наотрез...
Мериса кто-то вызвал. Я не улавливал, что ему пищали в ухо, но видел – замполич слушает.
– Ты как узнал, что лестница заминирована?! – генерал поднялся и глядел на меня в упор.
– Никак. Я пошутил насчет лестницы.
– А в окно почему полез?!!
– Я же сказал – не-зна-ю. Дурака повалять захотелось.
– Лестница действительно заминирована, – буркнул Мерис и сел.
Стало тихо. Генерал молчал, и я молчал. Заминировать лестницу в главном здании спецона, на виду у охраны, камер слежения и еще бог весть чего...
– Какого типа минирование-то? – спросил я.
– Через двадцать минут скажу. Может быть.
– А, медика ждем-с, – съязвил я. – Ну, давай про погоду поговорим?
Мерис молчал. Я начал от скуки изучать кабинет. Там, к сожалению, ничего существенно не изменилось: та же коробка без окон, бар, стол, сейф. Интерактивная карта на стене выключена, как и экран общей связи. Настроение мое постепенно опускалось до нормы, я сам не понимал уже, чего так развеселился.
Наконец зашел медик. Без стука. Видимо дверь ему открыл охранник.
Медик по широкой дуге миновал меня и положил перед Мерисом три распечатки.
Тот посмотрел, сдвинул брови:
– Ну и что? Ты считаешь, я в этом понимаю что-то? Язык-то у тебя есть?
– Па-па-параметры, – медик, оказывается, боялся не только меня, – со-со-впадают, – родил он, наконец. – Но и с-сияние присутствует.
– Как это? – удивился Мерис.
– То есть объект идентичен, но сияние присутствует. В-вот смотрите. Вот параметры...
– Да не понимаю я это ваше! – раздраженно отшвырнул пластиковые листы генерал. – Ты мне скажи, он это или не он?
– П-по биологическим показателям – он.
– Тест нельзя подделать?
– Клонировать за два часа невозможно.
– Если клонировали раньше? Потом заменили одно на другое?
– Н-на этот случай есть биометрия. Определения запаса деления клеток и фа-актического возраста. С биологической точки зрения все чисто. Т-только сияние.
– Заразился, значит, – обернулся ко мне Мерис. – Ладно, идите, – отпустил он медика и подошел ко мне вплотную.
Я встал.
– Да сядь ты уже! До инфаркта ты меня доведешь когда-нибудь, Агжей.
– Что за сияние такое? – спросил я.
– Если бы кто-нибудь знал...
Мерис сел на стол, рядом со мной. Лицо его сразу сделалось усталым и даже болезненным. Печень, наверное, подумалось мне почему-то.
Генерал налил воды, глотнул, поморщился. Забыл, что в графине вода?
– Можешь рассказать мне максимально подробно и по порядку, что ты там делал? Все, что помнишь? – он поискал глазами емкость с чем-нибудь покрепче, не нашел, но вставать не стал.
– Да могу, конечно, – я задумался. – Вошел в храм. Там было полутемно, только линии эти светились...
– Испугался?
– Ну... немного совсем. Даже не испугался, а как будто под грудью что-то толкнулось. Словно за грудиной есть такой орган, который на это изображение реагирует. Вот когда Влана мне сегодня показывала эти линии – было страшно. Но и тогда «толчок» был.
– Влана показывала?
– Ну да, – я вздохнул. Приходилось рассказывать Мерису то, что вообще никому не хотелось бы говорить. – Я ее спросил, потому что она похожа на женщину из дневника Колина, эйнитку, – я замялся. – И она мне показала линии. Сказала, что это не страшно на самом деле. Ну и раз женщине не страшно...
– Агжей, – перебил меня Мерис. – Ты мне в каком-то месте врешь. Такие разговоры ни с того ни с сего не заводятся. Я попросил, она показала... Ты больше ничего у нее показать не просил?
– Ну так тащи детектор и допрашивай! – вырвалось у меня. Я и так рассказал слишком много. – Ни одного слова я тебе еще не соврал. Просто...
– Просто не договариваешь.
– Да, не договариваю!
– Между вами что-то было?
Я встал и отвернулся к бару. Мерису удалось-таки меня завести.
– Ладно, – сказал он мне в спину. – По каким-то неведомым причинам Влана тебе показала эти линии. Ты испугался. Но раз девушка не боится, ты решил, что и тебе не должно быть страшно. Так?
– Я не просто решил. Даже упражнения делал на релаксацию. Потому что ощущение довольно поганое. Может, тебе покажется смешным, что человек с моим послужным списком способен бояться полосочек на стене, но это действительно страшно!
– Хочешь рюмку бальзама на твою гордость?
Мерис тоже встал, отодвинул меня от бара и открыл его.
– Ты лучше свою печень пожалей, у тебя что – есть время на обновление?
– А ты откуда знаешь про печень?
– Не знаю откуда. Знаю и все, – буркнул я все еще сердито.
– Да... – Мерис с сомнением покачал головой, но налил себе «поющей крови». Она слабее, чем черет, к которому генерал потянулся было. Черет – зараза с эффектом абсолютной крепости больше классических ста градусов. – Твои «слабые ощущения», Аг, над которыми я якобы должен посмеяться, убивают примерно каждого второго из случайно попавших в этот самый паршивенький внешний храм. В комнатушку с линиями на стене. Бывали случаи, когда в такие комнатушки влетали террористы, например, полиция, группа захвата.
– Ясно, – развеселился я. – Вокруг летают прозрачные зубастые птицы. Теперь понятно, почему в меня стреляли вчера с пятисот метров. В упор – боятся.
– В-вы знаете?! – спросил парень потрясенно. – В-вы... – он замолчал, уставившись на меня круглыми от ужаса и «битых» генов глазами.
Я пожал плечами и пошел по узенькой дорожке к храму. (Гулять по саду, пугая детей и женщин, не хотелось.) Трэам сопел и кашлял сзади.
Под сенью храма было прохладнее, чем в беседке. Хорошо, что мы сюда зашли. Пока я ждал, когда зрение адаптируется к полутьме, запульсировало в плече. Включил было связь, но пульсация оборвалась. Вызов не проходит, или Мерис сбросил? Сам я связываться не стал. Сказать-то еще нечего.
Оглянулся на амео. Скорее всего, он – «сын всей общины», что-то об этом я вскользь читал вчера.
– Трэам, а мне ты тоже сын? – решил пошутить я.
– Т-тоже, – запинаясь, пробормотал он.
– Тогда почему мы на «вы»? Называй меня Агжей, если уж вы все тут в курсе. – Я коснулся рукой черной стены храма. – Камень?
– Л-лава.
– А линии чем рисовали?
– П-парфорум м-магнум.
– Это что?
– С-сплав такой.
Постепенно парень перестал заикаться и начал мне потихоньку рассказывать, как обустроен храм. Спрашивать я умел.
Однако особенно поговорить нам не дали – загорелся рассеянный свет, и вошли четверо в светлых, развевающихся одеждах (туники и плащи?). Двое мужчин – на вид среднего возраста, две женщины. Одна из женщин – совсем молодая, вторая – постарше. Мой старец не вернулся. Похоже, по причине невысокого ранга. И мимика у него была простоватая, и держался не напыщенно. У явившихся сейчас физиономии казались залитыми бетоном.
– Забот вам не от солнца, – нашелся я, вспомнив древнее, вроде экзотианское, приветствие.
Одна из женщин тоже поздоровалась.
– Вайе, Танати матум.
Я такого «здрасьте» раньше не слышал.
– Ты прошел внутренний храм и хотел использовать мудрость эйи? – спросил самый старший на вид из мужчин, лысоватый и тонкогубый.
– Я хотел понять, возможно ли это, – парировал я. – И пришел спросить об этом тебя.
Видно я брякнул что-то не то, потому что все четверо на миг оторопели. Более зрелая женщина посмотрела на второго мужчину. Тот скорчил гримасу.
Тонкогубый, сохраняя невозмутимость, пожевал задумчиво.
– Ну что ж, – сказал он. – В конце концов, решать не нам.
– Ты не мог бы снять это? – спросила самая молодая женщина, указывая на мою грудь.
Мне что, предлагали раздеться?
Я пожал плечами и стянул форменную рубашку. Под рубашкой скрывалось переплетение проводов и пластин – самый легкий электромагнитный доспех из имеющихся у нас на корабле.
Женщина с интересом разглядывала меня и улыбалась, на щеках у нее появились смешные ямочки. Я тоже ей улыбнулся.
– Нужно убрать вот это, – уточнила она, загораясь румянцем.
На этот раз Проводящая точно указала на фемопластину доспеха.
Я, улыбаясь, отключил электромагнитное поле и снял доспех. Положил его рядом. Повинуясь взгляду золотистых глаз, добавил туда же браслет спецсвязи. Раздеваться, когда на тебя смотрят с восхищением – довольно приятно. Хоть я и остался совсем без защиты.
– Хорошо, – сказала старшая.
Двое мужчин изучали меня так, словно сомневались в чем-то. Им мой торс – без надобности и, наверное, в их глазах «хорошо» я не заслужил.
– Нужны еще четверо, – сказал самый старший.
– Четверо, – как эхо повторила младшая женщина.
– В круг? – неприятно удивился второй. – Ты полагаешь взять ЕГО в круг?
Старший поднял глаза, и он заткнулся.
Интересно, в какой «круг» меня собираются брать? Не насовсем, надеюсь?
Младшая из женщин обхватила мое запястье шелковистыми и почти невесомыми пальчиками.
Вошли четверо. Три женщины и парень вроде меня. И уставились все.
«Эпите а мате!»
– Не надо ругаться, – шепнула та, что держала за руку, хоть я ничего и не сказал.
Старший из мужчин крепко взял меня за свободную руку. Это послужило сигналом. Остальные адепты тут же образовали круг.
Вспомнив, что может быть страшно, я заранее начал расслаблять мышцы, двигаясь от периферии – к центру, поэтому упустил момент, когда свет в храме начал потихоньку меркнуть. Через пару секунд я вообще не понимал, вижу ли нарисованные на стене храма линии или опять болтаюсь в пространстве, и они – плод моего больного воображения.
Хорошо, хоть Влана подготовила меня немного к происходящему. Я знал – бояться нельзя, и чем больше давил страх, тем сильнее «отпускал» мышцы, а потом уже и все вообще отпускал, что мог в тот момент чувствовать.
В какой-то момент мне захотелось перестать поддерживать вертикальное положение, и я лег, но не упал, а просто повис в воздухе. Спутников своих я тут же потерял из виду. Просто висел во Вселенной. И радовался.
И – никакого страха.
Пришел в себя на полу храма. Камень подо мной еще не нагрелся, значит, очнулся я сразу, как только оказался на полу. Кожа горела, и две пожилые женщины обтирали меня мокрыми полотенцами. Больше никакого дискомфорта не ощущалось, словно бы отлично выспался и все такое.
Сел, отстраняя чужие некрепкие руки. Проводящие эйи стояли обрывком распавшегося круга. Лица их стали вдруг непонятными, далекими.
Самый старший из адептов приложил обе руки к груди, чуть ниже горла и поклонился мне. Я повторил его жест, поднимаясь.
– С рождением, солдат, – сказал старший. – Не знаю, чего мы все этим добились, но Мать тебя приняла. А сейчас – иди. Иначе твои соратники разнесут ворота.
Я вспомнил, что не на связи какое-то время, а это действительно может иметь описанные последствия. Надел браслет, доспехи и, вползая на ходу в рубашку, двинул из храма. Из большого зала легко попал в малый, там сразу увидел прямоугольник выхода. И тут же браслет на руке ожил.
Включил его и обратил внимание на время. Около часа меня всего-то и не было.
– Кто на связи? – спросил чужим, злым голосом Мерис.
– А ты кого вызываешь? – ответил я ему в тон. – Ксенофонта Самофракийского, что ли? Это странное имя пришло мне в голову само собой, но звучало оно подходяще, как замысловатое ругательство.
– Тьфу ты, боги Беспамятные, – выдохнул генерал. – Я уже думал, что... Ты какого Хэда там делал столько времени?
– Храм смотрел, – ответил я честно. – С людьми разговаривал.
– Тебя что, пустили в храм? Внутрь?
– Ну, да...
Пошла пауза. Секунда, другая... И вдруг:
– Агжей, срочно в лабораторию. Пройдешь тест на биологическую идентичность.
– Да ты что, охренел? С кем биологическую идентичность? С комарами местными?
– Ладно. Езжай сразу ко мне. Тест мы тебе здесь сделаем.
– Наручники надевать? А то вдруг я киборг-убийца?
– Вот если бы ты был киборг-убийца, я бы за твою жизнь не опасался. Срочно ко мне. Конец связи.
14. История четырнадцатая. «Андроид»
Из дневниковых записей пилота Агжея Верена.
Абэсверт, Аннхелл
Оглянулся по сторонам в поисках такси. Оно появилось, словно я взмахнул волшебной палочкой.
Упал на заднее сиденье и прикрыл глаза. Водитель – точно человек Мериса, он знает куда лететь, а мне надо подумать.
Чего генерал так испугался? В сети я ничего особенного про эйнитов не нашел. Ни политических «хвостов», ни... Да ничего такого!
Единственная зацепившая меня мысль, содержалась в дневнике Дьюпа: «Эйнитов свои бомбить никогда не станут, да и наши побоятся». Я ни тогда не понял, чего их бояться, ни теперь. Секта как секта. Не особенно многочисленная, судя по всему. Женщины красивые...
Нет, я сейчас совершенно не мог думать серьезно. Настроение постоянно зашкаливало, мысли в голову лезли самые глупые. Я словно бы помолодел лет на десять.
Такси опустилось у парадного входа в резиденцию спецона, но я зачем-то обошел здание, увидел открытое окно на втором этаже и влез.
Девушка-секретарша хотела кричать. Я предъявил ей личную карточку, сказал, что мечтаю сделать сюрприз начальству. Про сюрприз соврал: в здании и камеры, и сенсоры, так что Мерис уже знал, что я здесь. Но мне вот так захотелось вдруг.
На этаже столкнулся с порученцем Мериса и подмигнул ему. Тот схватился за оружие. Я посмотрел на двух охранников у дверей генерала, которых там раньше сроду не стояло...
В кабинет ввалился с дурашливо поднятыми руками. Там уже сидел медик, разложив на плавающем столике свои пыточные инструменты.
Я завел руки за голову, но... непроизвольно зевнул и потянулся.
– Обыскивать-то будете? – оглядел кабинет. Больше – никого лишнего.
Мерис молча смотрел, как я валяю дурака. Медик сидел мышкой.
– Ты зачем в окно полез? – спросил, наконец, генерал.
– Не знаю, – сказал я честно. И пошутил. – Может, у тебя лестница заминирована.
Однако Мерис шутки не понял. Он тут же вызвал дежурного и велел проверить лестницу.
Медик продолжал пялиться на меня, и я решил закончить хотя бы с ним. Взял стул, сел рядом. Весело спросил:
– Вам какие части тела от меня нужны?
– Р-руку...
Сегодня со мной все решили заикаться.
Я положил руку на столик. Обернулся и посмотрел на Мериса. Тот молчал, пока брали кровь. Потом спросил медика:
– Сколько времени нужно на анализ?
– Па-па-полчаса.
– Идите.
Дверь закрылась, и генерал снова уставился на меня.
– Ты меня пристрели уже сразу или поговорим сначала? – спросил я, разыскивая глазами кулер. Хотелось пить. Но чая у Мериса не допросишься.
Генерал с сомнением покачал головой, открыл бар, вытащил воду со льдом, анку (что-то типа пива, слабый алкоголь я иногда употреблял). Себе он не достал ничего. Сел напротив меня за стол и продолжал смотреть.
Воды я выпил. Чтобы удобнее было созерцать Мериса, положил руки на столешницу, а на них – подбородок.
– Убил бы, – выдавил он, наконец. – Ты зачем вообще туда пошел?
– Ну убей. Только не мучай. Пошел и пошел. Ты сам меня отправил.
– Но почему именно туда?! – генерал повысил голос.
– Я же сказал: лучше убей. Орать на меня не надо. У Дьюпа про эйнитов прочитал кое-что сегодня. И Влана рассказала. Вроде они могут предчувствовать события. Мне показалось, что если бы эйниты согласились как-то сотрудничать с нами... Пусть не всегда, но в каких-то критических случаях, это бы нам пригодилось. Как я понял, Проводящие сохраняют нейтралитет. Хотя храмы есть и у нас, и на Экзотике.
– Правильнее сказать, к нам они ползут с Экзотики, – разжал губы Мерис. – И что, эйниты согласились?
– Я не понял. Но и не отказались наотрез...
Мериса кто-то вызвал. Я не улавливал, что ему пищали в ухо, но видел – замполич слушает.
– Ты как узнал, что лестница заминирована?! – генерал поднялся и глядел на меня в упор.
– Никак. Я пошутил насчет лестницы.
– А в окно почему полез?!!
– Я же сказал – не-зна-ю. Дурака повалять захотелось.
– Лестница действительно заминирована, – буркнул Мерис и сел.
Стало тихо. Генерал молчал, и я молчал. Заминировать лестницу в главном здании спецона, на виду у охраны, камер слежения и еще бог весть чего...
– Какого типа минирование-то? – спросил я.
– Через двадцать минут скажу. Может быть.
– А, медика ждем-с, – съязвил я. – Ну, давай про погоду поговорим?
Мерис молчал. Я начал от скуки изучать кабинет. Там, к сожалению, ничего существенно не изменилось: та же коробка без окон, бар, стол, сейф. Интерактивная карта на стене выключена, как и экран общей связи. Настроение мое постепенно опускалось до нормы, я сам не понимал уже, чего так развеселился.
Наконец зашел медик. Без стука. Видимо дверь ему открыл охранник.
Медик по широкой дуге миновал меня и положил перед Мерисом три распечатки.
Тот посмотрел, сдвинул брови:
– Ну и что? Ты считаешь, я в этом понимаю что-то? Язык-то у тебя есть?
– Па-па-параметры, – медик, оказывается, боялся не только меня, – со-со-впадают, – родил он, наконец. – Но и с-сияние присутствует.
– Как это? – удивился Мерис.
– То есть объект идентичен, но сияние присутствует. В-вот смотрите. Вот параметры...
– Да не понимаю я это ваше! – раздраженно отшвырнул пластиковые листы генерал. – Ты мне скажи, он это или не он?
– П-по биологическим показателям – он.
– Тест нельзя подделать?
– Клонировать за два часа невозможно.
– Если клонировали раньше? Потом заменили одно на другое?
– Н-на этот случай есть биометрия. Определения запаса деления клеток и фа-актического возраста. С биологической точки зрения все чисто. Т-только сияние.
– Заразился, значит, – обернулся ко мне Мерис. – Ладно, идите, – отпустил он медика и подошел ко мне вплотную.
Я встал.
– Да сядь ты уже! До инфаркта ты меня доведешь когда-нибудь, Агжей.
– Что за сияние такое? – спросил я.
– Если бы кто-нибудь знал...
Мерис сел на стол, рядом со мной. Лицо его сразу сделалось усталым и даже болезненным. Печень, наверное, подумалось мне почему-то.
Генерал налил воды, глотнул, поморщился. Забыл, что в графине вода?
– Можешь рассказать мне максимально подробно и по порядку, что ты там делал? Все, что помнишь? – он поискал глазами емкость с чем-нибудь покрепче, не нашел, но вставать не стал.
– Да могу, конечно, – я задумался. – Вошел в храм. Там было полутемно, только линии эти светились...
– Испугался?
– Ну... немного совсем. Даже не испугался, а как будто под грудью что-то толкнулось. Словно за грудиной есть такой орган, который на это изображение реагирует. Вот когда Влана мне сегодня показывала эти линии – было страшно. Но и тогда «толчок» был.
– Влана показывала?
– Ну да, – я вздохнул. Приходилось рассказывать Мерису то, что вообще никому не хотелось бы говорить. – Я ее спросил, потому что она похожа на женщину из дневника Колина, эйнитку, – я замялся. – И она мне показала линии. Сказала, что это не страшно на самом деле. Ну и раз женщине не страшно...
– Агжей, – перебил меня Мерис. – Ты мне в каком-то месте врешь. Такие разговоры ни с того ни с сего не заводятся. Я попросил, она показала... Ты больше ничего у нее показать не просил?
– Ну так тащи детектор и допрашивай! – вырвалось у меня. Я и так рассказал слишком много. – Ни одного слова я тебе еще не соврал. Просто...
– Просто не договариваешь.
– Да, не договариваю!
– Между вами что-то было?
Я встал и отвернулся к бару. Мерису удалось-таки меня завести.
– Ладно, – сказал он мне в спину. – По каким-то неведомым причинам Влана тебе показала эти линии. Ты испугался. Но раз девушка не боится, ты решил, что и тебе не должно быть страшно. Так?
– Я не просто решил. Даже упражнения делал на релаксацию. Потому что ощущение довольно поганое. Может, тебе покажется смешным, что человек с моим послужным списком способен бояться полосочек на стене, но это действительно страшно!
– Хочешь рюмку бальзама на твою гордость?
Мерис тоже встал, отодвинул меня от бара и открыл его.
– Ты лучше свою печень пожалей, у тебя что – есть время на обновление?
– А ты откуда знаешь про печень?
– Не знаю откуда. Знаю и все, – буркнул я все еще сердито.
– Да... – Мерис с сомнением покачал головой, но налил себе «поющей крови». Она слабее, чем черет, к которому генерал потянулся было. Черет – зараза с эффектом абсолютной крепости больше классических ста градусов. – Твои «слабые ощущения», Аг, над которыми я якобы должен посмеяться, убивают примерно каждого второго из случайно попавших в этот самый паршивенький внешний храм. В комнатушку с линиями на стене. Бывали случаи, когда в такие комнатушки влетали террористы, например, полиция, группа захвата.
