– Хорошо, Дарам. Я не знаю, как у нас на корабле будет с работой, надеюсь, инспектор Джастин сильно преувеличил. Но я вас возьму. Такого мастера просто грех не взять.
Дарам, действительно, здорово облегчал мне жизнь. Я теперь практиковал только один вид наказания: «отправить вместе с приказом к Дараму». Или самое садистское – отправить без приказа, чтобы боец сам объяснял, что именно натворил.
Я знал, что Дарам совсем не обязательно будет бить, а может наложить любое дисциплинарное взыскание. Он был очень добрым человеком, но, при необходимости, мало никому не казалось.
С молодыми Дарам тоже много возился на пару с Гарманом.
Удивительно, но все бойцы называли его просто по имени. И если побаивались, то как-то очень умеренно. Больше смотрели в рот.
Дарам хорошо знал все планеты сектора, на многих из них жил. И очень много знал о том, как устроен человек. Нервы, мышцы, кости, и, как ни странно, мозги тоже.
– Наручники эти новые? – спросил он с пониманием, прощупывая отечные места. Когда я видел, что делают, а не засовывал руку в пасть «меддиагноста», терпелось как-то легче. – Лимфоток нарушили. Самое простое – два прокола сделать, вот тут повыше. Опухоль спадет. А ранки сами по себе не очень серьезные. Завтра уже и незаметно почти будет. Поехали?
Дарам, в отличие от медика, всегда объяснял и спрашивал.
Я сжал и разжал пальцы.
– Еще повинуется плохо.
– Сейчас сделаю прокол и все поставлю на место. Нужно, чтобы опухоль спала.
Когда Дарам перевязывал меня, уже не так болело – скорее всего, просто подействовало само его присутствие.
– Теперь нужно поспать, – сказал он, закончив.
Келли удовлетворенно кивнул и вышел. И мы сразу перешли на «ты».
– Да не усну я, неспокойно на душе как-то, – вырвалось у меня.
– Само собой, неспокойно, – согласился мой невольный лекарь. – Один этот «генерис» чего стоит. Не смогли использовать тебя, будут пытаться убить.
– Ну почему именно меня? Что во мне такого особенного?
– Да ты ложись, ложись, – он помог мне лечь. – Молод ты очень. А дел натворить можешь не по возрасту. Если случается такое с мальчишкой, взрослый рядом находиться должен. Мастера учеников ни на шаг от себя не отпускают. Иначе...
– Но я же сдержался на «Короне»!
– В подобных ситуациях ты и раньше бывал. Человека непросто вывести из себя, если все ему знакомо. Тем более, ты знал, что инспектор вытащит. Есть понятие о субординации. Он не мог допустить, чтобы кто-то распоряжался жизнью ЕГО капитана. Потом мог и наказать, но вытащить бы – вытащил. Ты это понимал. А вот случись что-то действительно неожиданное – неизвестно, как бы ты себя повел. И оставлять тебя одного пока очень опасно.
Опасно оставлять одного? А что, если инспектор Джастин совсем не случайно настоял, чтобы я взял Дарама? Я даже приподнялся.
– Лежи, Агжей, не нужно вставать, – он положил руку мне на грудь, удерживая.
– Дарам, – спросил я напрямую. – Тебя инспектор уговорил, чтобы ты присматривал за мной?
– Ну, не то чтобы присматривал, не так много я в этом понимаю. Но Адам слишком занят. Он попросил, чтобы я хотя бы был рядом.
Адам? Инспектора Джастина зовут Адам? Джа... Адам? Беспамятные боги, какой я дурак! Я же видел инициалы в приказе. Это его тогда имел в виду Мерис!
– Ты бы ударил меня чем-нибудь, что ли? Может, поумнею? Что ж я тупой-то такой?
– Табуреткой? – усмехнулся Дарам.
– А это что?
– Стул без спинки. Ну-ка, перевернись на живот, – он похлопал меня по плечу. – Давай.
Я повернулся. Знал, что бить он меня не будет, но мышцы отреагировали.
Дарам прошелся руками по моей окаменевшей спине.
– Какой я все-таки дурак, – пробормотал я в подушку.
– Поумнеешь в свое время. А тот, кто дураком себя не ощущал – умным не станет. Тебе сейчас нужнее всего выспаться.
– Да не могу я... Столько капитанов стояло рядом, и ни один ничего не сказал! Ведь знали же, что теоретически можно. Что я им сделал плохого?
– Каждый по своим причинам молчал. Кто-то испугался, кто-то был введен в заблуждение. Кто-то не сообразил вовремя, чем может грозить такое поведение всем остальным. Если капитаны не будут стоять друг за друга... Думаю, раздражал ты их поначалу. Когда они уже капитанами были, твоя мать не знала, какого цвета пеленки покупать. А потом – отступать было поздно. Генерис – тоже не первогодка. Он полагал, что в любом случае в накладе не останется – или вышвырнет тебя в космос, или продемонстрирует всем, что ты за зверь. Однако просчитался. И ты сдержался, и у него права судить тебя не оказалось.
Дарам с силой массировал мне спину, и, чтобы избежать неприятных ощущений, приходилось «отдавать» мышцы. И начало отпускать.
– Дарам, а почему Влана меня не встретила?
– Она улетела на «Пфрай». Капитан попросил. Ты еще не вернулся, да и побоялся бы он с тобой говорить.
– Подожди, так «Выплеск» же Хэд знает где?
– «Выплеск» здесь. Прошел вслед за вами с каким-то небольшим запаздыванием.
– Но капитан же был на «Короне»?
– А что ему мешало оттуда связаться?
– Значит, хотя бы один капитан мне поверил?
– Выходит, что так. И тебе, и бывшему навигатору своему. Так что, если извиняться прилетит...
– Да я вообще зла ни на кого не держу. Хэд с ними со всеми...
Движения Дарама становились все мягче, и я расслабился. И уснул.
20. История двадцатая. «Душка генерис и другие»
Из дневниковых записей пилота Агжея Верена.
Абэсверт, открытый космос
Только когда за мной с шипением закрылась дверь, я понял, что по инерции вломился к инспектору так же, как вламывался обычно к Мерису: без стука, без предупреждения. Ведь он же вызывал, я и...
Но затормозил я только на пороге.
– Заходи давай, чего столбом встал? Если я один – можешь и не докладывать.
Инспектор Джастин выглядел уставшим. Да и как, интересно, может выглядеть человек, который разбудил меня в четыре часа утра, а сам, видно, вообще забыл, что по ночам спят.
Я прошел к столу, налил воды в чайник, выбросил старую заварку, заварил, что нашел.
– Может, стюарда поднять? Завтрак там какой-нибудь?
– А будешь?
– Если вы мне компанию составите, почему нет?
Инспектор улыбнулся словно бы через силу.
– Я бы тебя порученцем взял. И было бы дело. А ты у меня уже капитан, и надо тебе как-то самому...
– Да справлюсь, – пробормотал я, чувствуя, что мы опять вступаем на зыбкую почву разговора о моей дееспособности. – Не свинья же я какая-нибудь, в самом деле...
Инспектор прикрыл ладонями глаза. Похоже, он очень устал.
Понимая, что любой лишний человек – лишнее раздражение, стюарда я встретил перед дверью, забрал у него поднос и накрыл на стол сам. Зачем Джастин меня вызвал, если ему нужен не я, а отдых?
– У тебя Дарам живой? – спросил он, игнорируя белковый коктейль и бутерброды.
– В смысле? – растерялся я.
– Как твои бойцы к нему относятся?
– Хорошо относятся, – ответил я осторожно.
– Прямо-таки хорошо?
– Прямо хорошо, – я не понимал, к чему он клонит. – Дарам – человек умный, с большим опытом. Молодняку с ним интересно. А каких-то дисциплинарных моментов у нас действительно не много, как бы вы к этому ни относились.
– Чем он у тебя в таком случае занят?
– Гарману помогает, с первогодками возиться. А сейчас консультирует бойцов по Гране. Традиции, обычаи...
– А это зачем? – спросил инспектор без удивления.
– Ну, десант же, наверное, будем сбрасывать, раз Грану мы захватили. Странно, что до сих пор не высадились.
– Вот то-то и оно, – сказал инспектор. – Да ты сядь.
Я сел.
– Десант на Грану сбрасывать нельзя, а придется, – он посмотрел на меня выжидающе.
Я молчал.
– Чего молчишь-то?
– Я должен объяснить, почему нельзя?
– Ну, давай.
– Думаю, что можно как раз. Щас ребят проинструктируем...
– И на других кораблях инструктировать будешь?
– Ну... Если специалистов мало – мы можем помочь.
– У тебя их много, что ли, специалистов?
Я почувствовал в голосе инспектора и удивление, и раздражение сразу.
– У нас на эмке парнишка больше года жил с Граны. Когда с меня нашивки сняли, Келли его пристроил в интернат на одной из малых планет в районе Аннхелла, на Пайе, теперь просят забрать. Тот еще был фрукт. Но, так или иначе, весь мой старый состав о грантсах представление имеет.
– Выходит, не зря я тебя разбудил? Ты у меня единственный более-менее компетентный капитан?
– Не знаю.
Получалось, что инспектор Джастин поднял меня ночью, повинуясь интуиции, но не разобравшись толком, зачем именно я ему сейчас нужен.
– Зато я знаю. Будь тебе хотя бы лет на сорок побольше – цены бы тебе не было!
Он вытащил из сейфа интерактивный галактический атлас, швырнул его на стол. Стол дрогнул и покачнулся на магнитной подушке.
– Нет, – сказал я твердо. – Так не пойдет. Я не завтракал, а вы, судя по всему, вообще не ложились. Что, за десять минут в этом секторе космоса что-то радикально изменится?
Инспектор сдвинул брови, собираясь возразить, но неожиданно кивнул.
– Ладно. Твоя взяла. Тем более, все равно Дайего надо звать.
– Дайего – это..?
– Командир крыла, генерал Дайего Абэлис.
– Мне связаться?
– Я сам. Ты чай свежий завари. Постой, не чай. Йилан или сому. Лучше йилан. Сому тебе рано пробовать.
– Это же наркотик, вроде?
– Сам ты – наркотик. Сома – напиток богов.
– На Экзотике?
– На Земле.
– Где?
Я обернулся и увидел, что инспектор смотрит на меня с желанием сказать пару крепких словечек.
Но так они с его языка и не сорвались.
Инспектор криво улыбнулся, покачал головой и заговорил по связи с комкрыла. Тот или тоже не спал, или пострадал, как я.
Комкрыла – самый доступный у нас из большого начальства. Так вышло, что адмирал, командующий армадой, девяносто процентов времени проводит в расположении северных. И мы тут вообще-то варимся потихоньку сами.
Мы – дикари по северным меркам. Если бы мне, когда я служил на «Аисте», сказали, что десант может находиться не на специальном транспортном корабле, а болтаться по техническим палубам боевого КК, я бы просто не поверил. По нашим стерильным палубам... А тут уже привык к тому, что все вместе. У меня, на «Каменном вороне», еще и пилоты – то десантируются, то встают в оцепление... Дурдом просто.
Меня это привело только к одной здравой мысли: на «Каменном вороне» любой человек – на вес титана. А все несогласные пусть бодрым маршем идут хоть на Грану пешком. Я же дорожил и дорожу каждым членом своей команды. Мои ребята слишком много чего умеют и могут, чтобы я относился к ним как к «живой силе».
С комкрыла я был знаком только номинально. Приказ получил – запрос послал. Но чисто внешне он мне нравился. Выглядел молодо, решения принимал быстро. Вошел он, однако, не один. За широкой спиной генерала маячил... Душка генерис! Свежий и напомаженный. И когда успел, гад?
Во мне зашевелилось что-то нехорошее.
– Познакомься, Агжей, генерал Абэлис, а это – лорд Айвин.
И только тут меня осенило. Клэбэ фон Айвин! Так я же и раньше знал этого подонка!
Когда-то родовое поместье Айвинов располагалось рядом с нашей фермой. Наследники давно продали его. Но мальчишкой я возил туда молоко и свинину. И видел, скорее всего, именно этого урода. Он приезжал, когда старый фон Айвин впал в кому. Ненадолго приезжал, и в лицо я его совсем не запомнил. Мне было тогда лет одиннадцать-двенадцать, а этой свинье в оборках примерно столько, сколько сейчас мне, ну, может, чуть больше. Вряд ли и он запомнил меня, но, почитав биографию, мог сообразить. Обидно, что переиграл тебя фермер, а, «лорд» Айвин?
Комкрыла протянул мне руку, как равному. Он вообще отличался, судя по отзывам, лояльностью и свободой привычек.
– В неофициальной обстановке можете называть меня Дайего. А почему – Агжей? Кажется, мне попадалось в приказах другое имя?
Генерис сжал и без того тонкие губы. Он-то знал, почему Агжей, ему-то доложили, кто я.
Врать генералу не хотелось. Раз инспектор Джастин назвал меня так, значит генерис в курсе, а комкрыла можно доверять.
– Спецон, – пояснил я коротко. – Когда-то меня звали Агжей. И сейчас иногда называют, по старой привычке.
– Вы не против, если я тоже буду «на старенького»? Агжей вам как-то больше идет.
Он улыбнулся мне.
На лице генериса проступало тем временем, что бы он со мной сделал, имей сейчас доступ к моему телу. Я бы тоже его, голубчика, сварил в собственной моче, а скелетом украсил медотсек.
Я даже не понял, как завелся с пол-оборота. Волна холода пошла по каюте...
Инспектор Джастин перехватил мой взгляд, и тут же сердце дернулось, выскакивая из груди, а на висках выступил пот.
Будто холодной водой облили. Или горячей? Не понял. Но остыл сразу.
Комкрыла покосился на меня с любопытством. Он успел что-то почувствовать. А уж душка Айвин как посмотрел...
Я на него тоже глянул ласково. С убийственной просто любовью. Прикажи он меня тогда избить, я бы таких чувств к нему не питал. Вот только не надо за меня решать, нужны мне руки или нет. Может, я и потерял частично квалификацию, но это не его собачье дело.
– Рассаживайтесь, – предложил инспектор Джастин. – Чай, йилан... Спиртного не выношу, – повинуясь его кивку, я стал разливать чай. – Дайего, ты объяснил лорду Айвину, почему мы должны закрепиться на Гране, и как не выгодна нашим кораблям огневая позиция, в которой мы сейчас находимся?
– Я пробовал, – ухмыльнулся комкрыла. Его смоляные волосы качнулись над правым ухом. Над левым было выстрижено коротко. Где же так носят?
– Успех, я вижу, небольшой... – покачал головой инспектор.
– Прежде чем мы начнем, – не выдержал мой поросеночек, – я хочу знать, почему здесь присутствует именно ЭТОТ капитан? Других не нашлось?
– К сожалению, – равнодушно констатировал Адам Джастин, – это единственный капитан, знакомый с поведением грантсов. Я бы предпочел, чтобы перед встречей со мной и вы, Клэбэ, хотя бы полистали словарь. Но вижу – вы снова ИЗЛИШНЕ самонадеянны.
Свои слова он подкрепил приличным эмоциональным посылом, и поросенок начал белеть. Косметика не спасала, хоть он и потрудился над собой. Видно, знал особенности своего кровообращения. Я вот сроду не краснел и не бледнел.
Красив он был, этот Клэбэ фон Айвин, тут ничего не скажешь. Но я не ценитель такой женоподобной красоты. Мне больше нравился комкрыла с его тяжеловатыми, но прямыми чертами и перебитым носом. Хотя я, в общем-то, даже посочувствовал Душке: вот так размазать при младших...
Инспектор Джастин, видимо, знал, что большими врагами, чем есть, мы вряд ли сможем стать, потому и не стеснялся. Я предвидел, что он и мне вставит, в случае чего. И старался вести себя тихо. Правда, огрызался иногда и мысленно развлекался картинками жареного с гарниром поросенка.
Договориться мы не смогли. Комкрыла понимал, о чем речь, но, в силу отсутствия личного опыта, не мог оценить серьезность ситуации. Генерис же был полным идиотом или играл в «чужие ворота».
В результате инспектор Джастин просто предложил назначить меня военным комендантом Граны, а Душку – удушить прямо здесь, если его такое решение не устраивает. Генерис прилюдного удушения почему-то не пожелал. Дайего поинтересовался, не жалко ли меня инспектору, если положение действительно такое, как он нам расписал.
– Жалко, – сказал инспектор. – Но другого варианта не вижу. Ты-то не боишься? – повернулся он ко мне.
Дарам, действительно, здорово облегчал мне жизнь. Я теперь практиковал только один вид наказания: «отправить вместе с приказом к Дараму». Или самое садистское – отправить без приказа, чтобы боец сам объяснял, что именно натворил.
Я знал, что Дарам совсем не обязательно будет бить, а может наложить любое дисциплинарное взыскание. Он был очень добрым человеком, но, при необходимости, мало никому не казалось.
С молодыми Дарам тоже много возился на пару с Гарманом.
Удивительно, но все бойцы называли его просто по имени. И если побаивались, то как-то очень умеренно. Больше смотрели в рот.
Дарам хорошо знал все планеты сектора, на многих из них жил. И очень много знал о том, как устроен человек. Нервы, мышцы, кости, и, как ни странно, мозги тоже.
– Наручники эти новые? – спросил он с пониманием, прощупывая отечные места. Когда я видел, что делают, а не засовывал руку в пасть «меддиагноста», терпелось как-то легче. – Лимфоток нарушили. Самое простое – два прокола сделать, вот тут повыше. Опухоль спадет. А ранки сами по себе не очень серьезные. Завтра уже и незаметно почти будет. Поехали?
Дарам, в отличие от медика, всегда объяснял и спрашивал.
Я сжал и разжал пальцы.
– Еще повинуется плохо.
– Сейчас сделаю прокол и все поставлю на место. Нужно, чтобы опухоль спала.
Когда Дарам перевязывал меня, уже не так болело – скорее всего, просто подействовало само его присутствие.
– Теперь нужно поспать, – сказал он, закончив.
Келли удовлетворенно кивнул и вышел. И мы сразу перешли на «ты».
– Да не усну я, неспокойно на душе как-то, – вырвалось у меня.
– Само собой, неспокойно, – согласился мой невольный лекарь. – Один этот «генерис» чего стоит. Не смогли использовать тебя, будут пытаться убить.
– Ну почему именно меня? Что во мне такого особенного?
– Да ты ложись, ложись, – он помог мне лечь. – Молод ты очень. А дел натворить можешь не по возрасту. Если случается такое с мальчишкой, взрослый рядом находиться должен. Мастера учеников ни на шаг от себя не отпускают. Иначе...
– Но я же сдержался на «Короне»!
– В подобных ситуациях ты и раньше бывал. Человека непросто вывести из себя, если все ему знакомо. Тем более, ты знал, что инспектор вытащит. Есть понятие о субординации. Он не мог допустить, чтобы кто-то распоряжался жизнью ЕГО капитана. Потом мог и наказать, но вытащить бы – вытащил. Ты это понимал. А вот случись что-то действительно неожиданное – неизвестно, как бы ты себя повел. И оставлять тебя одного пока очень опасно.
Опасно оставлять одного? А что, если инспектор Джастин совсем не случайно настоял, чтобы я взял Дарама? Я даже приподнялся.
– Лежи, Агжей, не нужно вставать, – он положил руку мне на грудь, удерживая.
– Дарам, – спросил я напрямую. – Тебя инспектор уговорил, чтобы ты присматривал за мной?
– Ну, не то чтобы присматривал, не так много я в этом понимаю. Но Адам слишком занят. Он попросил, чтобы я хотя бы был рядом.
Адам? Инспектора Джастина зовут Адам? Джа... Адам? Беспамятные боги, какой я дурак! Я же видел инициалы в приказе. Это его тогда имел в виду Мерис!
– Ты бы ударил меня чем-нибудь, что ли? Может, поумнею? Что ж я тупой-то такой?
– Табуреткой? – усмехнулся Дарам.
– А это что?
– Стул без спинки. Ну-ка, перевернись на живот, – он похлопал меня по плечу. – Давай.
Я повернулся. Знал, что бить он меня не будет, но мышцы отреагировали.
Дарам прошелся руками по моей окаменевшей спине.
– Какой я все-таки дурак, – пробормотал я в подушку.
– Поумнеешь в свое время. А тот, кто дураком себя не ощущал – умным не станет. Тебе сейчас нужнее всего выспаться.
– Да не могу я... Столько капитанов стояло рядом, и ни один ничего не сказал! Ведь знали же, что теоретически можно. Что я им сделал плохого?
– Каждый по своим причинам молчал. Кто-то испугался, кто-то был введен в заблуждение. Кто-то не сообразил вовремя, чем может грозить такое поведение всем остальным. Если капитаны не будут стоять друг за друга... Думаю, раздражал ты их поначалу. Когда они уже капитанами были, твоя мать не знала, какого цвета пеленки покупать. А потом – отступать было поздно. Генерис – тоже не первогодка. Он полагал, что в любом случае в накладе не останется – или вышвырнет тебя в космос, или продемонстрирует всем, что ты за зверь. Однако просчитался. И ты сдержался, и у него права судить тебя не оказалось.
Дарам с силой массировал мне спину, и, чтобы избежать неприятных ощущений, приходилось «отдавать» мышцы. И начало отпускать.
– Дарам, а почему Влана меня не встретила?
– Она улетела на «Пфрай». Капитан попросил. Ты еще не вернулся, да и побоялся бы он с тобой говорить.
– Подожди, так «Выплеск» же Хэд знает где?
– «Выплеск» здесь. Прошел вслед за вами с каким-то небольшим запаздыванием.
– Но капитан же был на «Короне»?
– А что ему мешало оттуда связаться?
– Значит, хотя бы один капитан мне поверил?
– Выходит, что так. И тебе, и бывшему навигатору своему. Так что, если извиняться прилетит...
– Да я вообще зла ни на кого не держу. Хэд с ними со всеми...
Движения Дарама становились все мягче, и я расслабился. И уснул.
20. История двадцатая. «Душка генерис и другие»
Из дневниковых записей пилота Агжея Верена.
Абэсверт, открытый космос
Только когда за мной с шипением закрылась дверь, я понял, что по инерции вломился к инспектору так же, как вламывался обычно к Мерису: без стука, без предупреждения. Ведь он же вызывал, я и...
Но затормозил я только на пороге.
– Заходи давай, чего столбом встал? Если я один – можешь и не докладывать.
Инспектор Джастин выглядел уставшим. Да и как, интересно, может выглядеть человек, который разбудил меня в четыре часа утра, а сам, видно, вообще забыл, что по ночам спят.
Я прошел к столу, налил воды в чайник, выбросил старую заварку, заварил, что нашел.
– Может, стюарда поднять? Завтрак там какой-нибудь?
– А будешь?
– Если вы мне компанию составите, почему нет?
Инспектор улыбнулся словно бы через силу.
– Я бы тебя порученцем взял. И было бы дело. А ты у меня уже капитан, и надо тебе как-то самому...
– Да справлюсь, – пробормотал я, чувствуя, что мы опять вступаем на зыбкую почву разговора о моей дееспособности. – Не свинья же я какая-нибудь, в самом деле...
Инспектор прикрыл ладонями глаза. Похоже, он очень устал.
Понимая, что любой лишний человек – лишнее раздражение, стюарда я встретил перед дверью, забрал у него поднос и накрыл на стол сам. Зачем Джастин меня вызвал, если ему нужен не я, а отдых?
– У тебя Дарам живой? – спросил он, игнорируя белковый коктейль и бутерброды.
– В смысле? – растерялся я.
– Как твои бойцы к нему относятся?
– Хорошо относятся, – ответил я осторожно.
– Прямо-таки хорошо?
– Прямо хорошо, – я не понимал, к чему он клонит. – Дарам – человек умный, с большим опытом. Молодняку с ним интересно. А каких-то дисциплинарных моментов у нас действительно не много, как бы вы к этому ни относились.
– Чем он у тебя в таком случае занят?
– Гарману помогает, с первогодками возиться. А сейчас консультирует бойцов по Гране. Традиции, обычаи...
– А это зачем? – спросил инспектор без удивления.
– Ну, десант же, наверное, будем сбрасывать, раз Грану мы захватили. Странно, что до сих пор не высадились.
– Вот то-то и оно, – сказал инспектор. – Да ты сядь.
Я сел.
– Десант на Грану сбрасывать нельзя, а придется, – он посмотрел на меня выжидающе.
Я молчал.
– Чего молчишь-то?
– Я должен объяснить, почему нельзя?
– Ну, давай.
– Думаю, что можно как раз. Щас ребят проинструктируем...
– И на других кораблях инструктировать будешь?
– Ну... Если специалистов мало – мы можем помочь.
– У тебя их много, что ли, специалистов?
Я почувствовал в голосе инспектора и удивление, и раздражение сразу.
– У нас на эмке парнишка больше года жил с Граны. Когда с меня нашивки сняли, Келли его пристроил в интернат на одной из малых планет в районе Аннхелла, на Пайе, теперь просят забрать. Тот еще был фрукт. Но, так или иначе, весь мой старый состав о грантсах представление имеет.
– Выходит, не зря я тебя разбудил? Ты у меня единственный более-менее компетентный капитан?
– Не знаю.
Получалось, что инспектор Джастин поднял меня ночью, повинуясь интуиции, но не разобравшись толком, зачем именно я ему сейчас нужен.
– Зато я знаю. Будь тебе хотя бы лет на сорок побольше – цены бы тебе не было!
Он вытащил из сейфа интерактивный галактический атлас, швырнул его на стол. Стол дрогнул и покачнулся на магнитной подушке.
– Нет, – сказал я твердо. – Так не пойдет. Я не завтракал, а вы, судя по всему, вообще не ложились. Что, за десять минут в этом секторе космоса что-то радикально изменится?
Инспектор сдвинул брови, собираясь возразить, но неожиданно кивнул.
– Ладно. Твоя взяла. Тем более, все равно Дайего надо звать.
– Дайего – это..?
– Командир крыла, генерал Дайего Абэлис.
– Мне связаться?
– Я сам. Ты чай свежий завари. Постой, не чай. Йилан или сому. Лучше йилан. Сому тебе рано пробовать.
– Это же наркотик, вроде?
– Сам ты – наркотик. Сома – напиток богов.
– На Экзотике?
– На Земле.
– Где?
Я обернулся и увидел, что инспектор смотрит на меня с желанием сказать пару крепких словечек.
Но так они с его языка и не сорвались.
Инспектор криво улыбнулся, покачал головой и заговорил по связи с комкрыла. Тот или тоже не спал, или пострадал, как я.
Комкрыла – самый доступный у нас из большого начальства. Так вышло, что адмирал, командующий армадой, девяносто процентов времени проводит в расположении северных. И мы тут вообще-то варимся потихоньку сами.
Мы – дикари по северным меркам. Если бы мне, когда я служил на «Аисте», сказали, что десант может находиться не на специальном транспортном корабле, а болтаться по техническим палубам боевого КК, я бы просто не поверил. По нашим стерильным палубам... А тут уже привык к тому, что все вместе. У меня, на «Каменном вороне», еще и пилоты – то десантируются, то встают в оцепление... Дурдом просто.
Меня это привело только к одной здравой мысли: на «Каменном вороне» любой человек – на вес титана. А все несогласные пусть бодрым маршем идут хоть на Грану пешком. Я же дорожил и дорожу каждым членом своей команды. Мои ребята слишком много чего умеют и могут, чтобы я относился к ним как к «живой силе».
С комкрыла я был знаком только номинально. Приказ получил – запрос послал. Но чисто внешне он мне нравился. Выглядел молодо, решения принимал быстро. Вошел он, однако, не один. За широкой спиной генерала маячил... Душка генерис! Свежий и напомаженный. И когда успел, гад?
Во мне зашевелилось что-то нехорошее.
– Познакомься, Агжей, генерал Абэлис, а это – лорд Айвин.
И только тут меня осенило. Клэбэ фон Айвин! Так я же и раньше знал этого подонка!
Когда-то родовое поместье Айвинов располагалось рядом с нашей фермой. Наследники давно продали его. Но мальчишкой я возил туда молоко и свинину. И видел, скорее всего, именно этого урода. Он приезжал, когда старый фон Айвин впал в кому. Ненадолго приезжал, и в лицо я его совсем не запомнил. Мне было тогда лет одиннадцать-двенадцать, а этой свинье в оборках примерно столько, сколько сейчас мне, ну, может, чуть больше. Вряд ли и он запомнил меня, но, почитав биографию, мог сообразить. Обидно, что переиграл тебя фермер, а, «лорд» Айвин?
Комкрыла протянул мне руку, как равному. Он вообще отличался, судя по отзывам, лояльностью и свободой привычек.
– В неофициальной обстановке можете называть меня Дайего. А почему – Агжей? Кажется, мне попадалось в приказах другое имя?
Генерис сжал и без того тонкие губы. Он-то знал, почему Агжей, ему-то доложили, кто я.
Врать генералу не хотелось. Раз инспектор Джастин назвал меня так, значит генерис в курсе, а комкрыла можно доверять.
– Спецон, – пояснил я коротко. – Когда-то меня звали Агжей. И сейчас иногда называют, по старой привычке.
– Вы не против, если я тоже буду «на старенького»? Агжей вам как-то больше идет.
Он улыбнулся мне.
На лице генериса проступало тем временем, что бы он со мной сделал, имей сейчас доступ к моему телу. Я бы тоже его, голубчика, сварил в собственной моче, а скелетом украсил медотсек.
Я даже не понял, как завелся с пол-оборота. Волна холода пошла по каюте...
Инспектор Джастин перехватил мой взгляд, и тут же сердце дернулось, выскакивая из груди, а на висках выступил пот.
Будто холодной водой облили. Или горячей? Не понял. Но остыл сразу.
Комкрыла покосился на меня с любопытством. Он успел что-то почувствовать. А уж душка Айвин как посмотрел...
Я на него тоже глянул ласково. С убийственной просто любовью. Прикажи он меня тогда избить, я бы таких чувств к нему не питал. Вот только не надо за меня решать, нужны мне руки или нет. Может, я и потерял частично квалификацию, но это не его собачье дело.
– Рассаживайтесь, – предложил инспектор Джастин. – Чай, йилан... Спиртного не выношу, – повинуясь его кивку, я стал разливать чай. – Дайего, ты объяснил лорду Айвину, почему мы должны закрепиться на Гране, и как не выгодна нашим кораблям огневая позиция, в которой мы сейчас находимся?
– Я пробовал, – ухмыльнулся комкрыла. Его смоляные волосы качнулись над правым ухом. Над левым было выстрижено коротко. Где же так носят?
– Успех, я вижу, небольшой... – покачал головой инспектор.
– Прежде чем мы начнем, – не выдержал мой поросеночек, – я хочу знать, почему здесь присутствует именно ЭТОТ капитан? Других не нашлось?
– К сожалению, – равнодушно констатировал Адам Джастин, – это единственный капитан, знакомый с поведением грантсов. Я бы предпочел, чтобы перед встречей со мной и вы, Клэбэ, хотя бы полистали словарь. Но вижу – вы снова ИЗЛИШНЕ самонадеянны.
Свои слова он подкрепил приличным эмоциональным посылом, и поросенок начал белеть. Косметика не спасала, хоть он и потрудился над собой. Видно, знал особенности своего кровообращения. Я вот сроду не краснел и не бледнел.
Красив он был, этот Клэбэ фон Айвин, тут ничего не скажешь. Но я не ценитель такой женоподобной красоты. Мне больше нравился комкрыла с его тяжеловатыми, но прямыми чертами и перебитым носом. Хотя я, в общем-то, даже посочувствовал Душке: вот так размазать при младших...
Инспектор Джастин, видимо, знал, что большими врагами, чем есть, мы вряд ли сможем стать, потому и не стеснялся. Я предвидел, что он и мне вставит, в случае чего. И старался вести себя тихо. Правда, огрызался иногда и мысленно развлекался картинками жареного с гарниром поросенка.
Договориться мы не смогли. Комкрыла понимал, о чем речь, но, в силу отсутствия личного опыта, не мог оценить серьезность ситуации. Генерис же был полным идиотом или играл в «чужие ворота».
В результате инспектор Джастин просто предложил назначить меня военным комендантом Граны, а Душку – удушить прямо здесь, если его такое решение не устраивает. Генерис прилюдного удушения почему-то не пожелал. Дайего поинтересовался, не жалко ли меня инспектору, если положение действительно такое, как он нам расписал.
– Жалко, – сказал инспектор. – Но другого варианта не вижу. Ты-то не боишься? – повернулся он ко мне.
