Марина немного помялась в коридоре, прислушиваясь ко взаимным обвинениям и оскорблениям и решительно последовала в кухню. Молодая женщина решила, что лучше она займется готовкой, чем снова присоединится к разбору полетов в гостиной. Чрезмерным любопытством она не страдала, а все важное ей и так расскажут.
Николай Иванович уже наполнил водой большой чайник и поджигал под ним плиту. Не говоря ни слова, Марина открыла холодильник и принялась выкладывать продукты на стол. Молча они готовили бутерброды, разливали кипяток по чашкам, а затем, накрывали невысокий журнальный столик в гостиной. Звать родственников в кухню по молчаливому согласию решили делом излишним.
- Или будет свадьба, или вообще можете не показываться мне на глаза! – кричала Татьяна. Она раскраснелась так же как и мать, но в отличие от Елены Дмитриевны не торопилась заливаться слезами. – У меня одна дочь и что я за мать, если не устрою ей свадьбу, как у всех нормальных людей? Да что я людям скажу? Как на меня на работе смотреть будут?
- Так в этом все дело? – Ольга сидела в кресле, двумя руками вцепившись в Романа, который присел на подлокотник. – Во всех этих твоих друзьях? В том, что тебе позарез хочется похвастаться фотками со свадьбы в интернете?
- Не передергивай! – признаваться Татьяна не спешила. Она вообще обладала уникальным чувством собственной правоты: только ее мнение имеет право на существование – и никак иначе. Что думают остальные, Татьяну интересовало только в том случае, если эти остальные думают так же как она.
- Но мама, - Ольга всхлипнула, но от истерики удержалась. Пока. – Это даже смешно. Ни у тебя, ни у родителей Ромы нет сейчас денег на свадьбу. Мы так и вообще… - Ольга развела руками. - Мы просто тихо распишемся, посидим дома, отметим. А свадьбу, если уж ты так хочешь, устроим в конце зимы или весной.
- И на всех фотках ты будешь с животом, вот спасибо за одолжение, доченька, - съязвила Татьяна.
- Танюш, - Ирина Дмитриевна устало вздохнула, - ты не права сейчас. Это их жизнь и только им решать, как со своей жизнью поступать. И Оленька и Рома уже совершеннолетние. И своим самодурством ты ничего не добьешься. Для чего весь этот цирк?
- Это моя дочь. И пока она живет в моем доме, - зло выплюнула Татьяна, - она будет подчиняться моим правилам.
- Значит, с сегодняшнего дня я с тобой не живу, - очень тихо произнесла Ольга.
- И куда ты денешься? – Татьяна не собиралась сдаваться. – Кому ты еще нужна?
- Хватит, Татьяна Викторовна, - Рома, который до последнего старался не вмешиваться в ссору, чувствуя себе не очень уверенно среди, по сути, совершенно посторонних ему людей, все же не выдержал. – Это просто глупо. Если все дело в том, что Ольга вам мешает, то сегодня я заберу ее к себе, а с завтрашнего дня мы будем искать квартиру. Моей зарплаты на это хватит. Но эти ваши крики все равно ничего не решат.
- Да как ты смеешь, мальчишка! – Татьяна уже не владела собой. – Натворил дел, а мне теперь расхлебывай. Это ты во всем виноват! Ты ее с пути свел, ты…
- Таня! – резкий окрик Марины заставил Татьяну поперхнуться воздухом. – Хватит устраивать истерики. На данный момент, вся проблема в тебе. Ты не желаешь ни слушать ни слышать того, что тебе говорят. И чем плох вариант, который предложили Оля с Ромой? Пусть распишутся сейчас, а свадьбу устроите летом, после того, как Ольга родит. Могут и обвенчаться тогда, чтобы повод был гостей созвать.
Молодые люди благодарно улыбнулись Марине, Елена, которая все больше молчала, то ли из-за того, что у нее закончились аргументы, то ли еще из-за чего, встрепенулась, прислушиваясь. И только Татьяна после слов двоюродной сестры, рассвирепела еще больше. Она резко развернулась и с такой яростью взглянула на Марину, что у той сердце екнуло.
- А ты не лезь, - со злостью выплюнула она, сверля ненавидящим взглядом двоюродную сестру, - мнений старой девы никто не спрашивал. Сразу своих детей роди и вырасти, а потом советы по воспитанию давай.
Марина задохнулась. Не то чтобы удар попал в цель, просто… столько ненависти было в этих словах, что у нее даже дыхание перехватило и показалось, что горячая волна, исходящая от Татьяны накрывает с головой. В ушах зазвенело, а перед глазами на миг встала черная пелена.
- Ну, хватит! – Николай Иванович, - который в этот момент нес из кухни тарелки с нарезанными бутербродами, и услышал последние слова племянницы, с грохотом швырнул тарелку на невысокий стол. Бутерброды полетели на ковер, крошки и аккуратные куски колбасы украсили столешницу, попадали на пол. – Я терпел пока вы тут сотрясали воздух. Терпел ваши истерики и крики, но терпеть оскорбления в адрес моей дочери в моем же доме не намерен. Собрала манатки и вон отсюда, - он указал побелевшей в один миг Татьяне на дверь. – И я два раза не повторяю. Не уйдешь по хорошему, не посмотрю, что в родственница и женщина, сам вышвырну.
Марина судорожно вздохнула, Ирина Дмитриевна так и вообще сидела и широко распахнутыми глазами, прижимая кончики пальцев к губам. Никто из них никогда не видел своего мужа и отца в таком состоянии. Всегда выдержанный и спокойный Николай, сегодня предстал перед своими женщинами в совершенно ином виде.
Татьяна икнула. Попыталась было что-то сказать, но натолкнувшись на взгляд уже полностью успокоившегося Николая, осеклась и, опустив голову, поплелась в прихожую. Проходя мимо Марины, она остановилась.
- Прости, я… не хотела… сама не понимаю, как это у меня вырвалось. Просто… все так сложно. Нервы не выдерживают из-за всего произошедшего и…
- Если нервы не выдерживают, пей валерьянку, - ледяным тоном произнес Николай Иванович, прерывая неуверенные извинения племянницы, - или обратись к специалисту, чтобы тебе назначили лечение, а не срывайся на окружающих.
- Дядь Коль, простите, - Татьяна подрастеряла весь свой боевой настрой и выглядела откровенно жалко. – Мне так стыдно. Но из-за случившегося просто сама не своя. Это же просто…
- Не случилось ничего такого, из-за чего стоило устраивать весь этот балаган и трепать нервы и себе и окружающим, - Николай Иванович говорил холодным тоном, взгляд его стал насмешливым. – Из любой ситуации есть выход. Всегда.
- Но я не знаю, что мне делать! – взвизгнула Татьяна и закрыла лицо руками. Плечи ее затряслись, послышались звуки рыданий. Несчастный Николай чудом сдержал страдальческий стон – плачущие женщины его всегда раздражали. – Мне надоело все тянуть на своих плечах, надоело все решать самой. Я устала от всего: от вечного безденежья, от безнадежности этой, от несправедливости. За что мне все это.
Присутствующие переглянулись. Старая песня. и она уже никого не трогает, так как того хочется ее исполнительнице. Как только Татьяна начинает чувствовать, что теряет выигрышные позиции, она начинает жаловаться и ныть, как несправедлива к ней жизнь. А если в такие моменты, кто-нибудь рискнет дать ей совет, хоть какой-нибудь - пиши пропало, советчика тут же и обвинят в том, что у Татьяны жизнь не сложилась. И не приведи светлые силы, посочувствовать Татьяне. В этом случае, сочувствующий обречен несколько часов подряд выслушивать жалобы на тяготы нелегкой жизни матери-одиночки, не имеющей ни поддержки мужского плеча, ни нормальной работы, ни денег… и так до бесконечности.
- Садись, - Николай Иванович сдался и, ухватив племянницу за плечо, подтолкнул ее к креслу, из которого она только недавно поднялась, протянул ей чашку с чаем, - чай пей и перестань носом шмыгать. Слезы не помогут. Думать надо. И решать, что дальше делать.
Гости разошлись уже после одиннадцати часов вечера. Решено было не пороть горячку и первым делом встретиться родителям Ольги (Татьяна упросила мать поехать вместе с ней) и родителям Романа. Парень пообещал, что сегодня же поговорит с ними и потом через Ольгу они договорятся о времени и месте встрече. Татьяне пришлось проглотить тот факт, что желания устраивать пышную свадьбу сейчас нет ни у одной стороны, и потому торжество будет скромным: регистрация, а затем небольшой банкет, на котором будут только самые близкие родственники. Чтобы избежать непонимания и никому ненужных обид, друзей молодые решили не приглашать, благо сейчас можно было зарегистрировать брак и без свидетелей.
- У моей мамы есть знакомая, - произнес Роман, - вернее даже не просто знакомая, а родственница, но настолько дальняя, что никто не знает, кем она приходится нам, но не суть. У нее дочь в ЗАГСе работает, так что с регистрацией помогут. Ну, чтобы нам не ждать несколько месяцев, а устроить все побыстрей. Даже, если мама не захочет, то я сам тете Ире позвоню и договорюсь с ней.
На том и порешили. Николай Иванович вызвал засидевшимся родственникам такси и даже по доброте душевной оплатил поездку – лишь бы самому не развозить их по домам.
Марина с мамой принялись убирать посуду. Чаем и бутербродами родственники не ограничились и в какой-то момент на столе появилась бутылка коньяка и более существенная закуска. А им теперь пришлось все убирать.
Ирина мыла посуду, Марина вытирала стаканы и тарелки и расставляла их по местам.
- Ох, Мариш, - вздохнула Ирина Дмитриевна, - за всеми этими нервотрепками и семейными скандалами, совершенно забыла поинтересоваться, как у тебя день прошел. Все в порядке?
- Да что может быть не так, - пожала плечами Марина. Ей стало казаться, что и разговор с Людочкой и встреча с тем мужчиной, облившим ее грязной водой, произошла не сегодня, а как минимум, неделю назад. – Все как всегда. Людочка читает нотации, мы с Викой делаем вид, что слушаем и тихо посмеиваемся. Работа на месте не стоит, начальство, как обычно, зверствует… Все по-прежнему.
Ирина покачала головой. С коллегами дочери она была знакома только по ее рассказам, и делать какие-либо выводы не торопилась.
- Вика позвала меня в ночной клуб завтра, - вдруг рассказала Марина. – Но… что-то желания у меня не возникает.
- Мариш, - Ирина обернулась и посмотрела на дочь, - ну почему ты у меня такая? Сходи, развлекись. Сейчас самое время для того, чтобы танцевать и веселиться.
- Мам, - Марина поставила тарелку в держатель и отложила полотенце, - в этих ночных клубах я чувствую себя строгой учительницей среди первоклассников. Там же сейчас ровесники нашей Ольги в основном отрываются. Я по сравнению с ними уже старуха.
- Вот, - Ирина выключила воду и принялась вытирать руки, - бери пример с Ольги. Она тебя на двенадцать лет младше, а уже и замуж выходит и ребенок у нее скоро будет. А ты все так же…
- Мама, не начинай, - предупредила Марина. Эти разговоры вспыхивали неоднократно. Ирина Дмитриевна, как и любая мать, желала своей дочери только добра и частенько сетовала на то, что до сих пор у Марины нет ни мужа, ни детей. Обычно, Марина только делала вид, что слушает, слабо возражала для приличия или соглашалась, но сегодня настроение было совсем не то, чтобы слушать нотации еще и от матери.
- Но Марина, - Ирина Дмитриевна понимать не хотела, - неужели тебе самой не хочется замуж? Это нормальное, естественное желание каждой женщины?
- Допустим, хочется, - выдохнула Марина. – Дальше что?
- Мариш, - Ирина Дмитриевна растерялась. – Но…
- Ну, - Марина стала заводиться, - твои предложения? Мне выйти на улицу и ухватиться за первого встречного? Пойти завтра в этот клуб и умолять кого-нибудь на мне жениться? Или объявления на остановках развесить, что ищу мужа?
- Что ты несешь?
- А ты? Почему ты постоянно терроризируешь меня этими разговорами? Зачем? Что изменится от них? У меня вдруг муж появится и дети или что? К чему все это?
- Я же как лучше хочу… - Ирина Дмитриевна, тоже растревоженная сегодняшними разговорами с родственниками, едва не плакала. И нападок дочери не понимала.
- Я понимаю, - Марина выдохнула и сжала руки в кулаки. Она уже поняла, что зря сорвалась на мать, вспомнила вдруг Татьяну и почувствовала стыд за свое поведение. – Но давай ты больше не будешь заводить эту тему. И да, я в очередной раз повторю, что выходить замуж просто потому, что так принято и все так делают, я не хочу. Мне это неинтересно. А сейчас, извини, день был долгим, трудным и насыщенным. И я иду спать. Спокойной ночи, - молодая женщина подалась вперед, коснулась губами щеки матери и натурально сбежала в свою комнату.
И уже там, прислонившись спиной к двери, позволила себе длинно выдохнуть. Родственники и их проблемы совершенно выбили ее из колеи. А слова матери просто подлили масла в уже затихающее пламя.
Завидовали ли Марина Ольге? Если только немного. Племянница нашла свою вторую половинку. Никто не знает, как сложится жизнь Ольги и Романа, что ждет их впереди, но их отношение друг к другу заставляло умиляться окружающих. И Марине хотелось того же. Непросто выскочить замуж, потому что «так все делают и это правильно», а отклика в душе, тепла, родства с другим человеком. А без этих чувств создавать семью было бы попросту бесполезно. Ничего хорошего такой союз не принесет.
Голос отца заставил Марину насторожиться. Она прислушалась, прислонившись ухом к двери. Поморщилась из-за того, что плохо слышно и слегка приоткрыла дверь.
- Ну и для чего ты опять завела эту тему? – Николай Иванович отчитывал супругу. – Только дочь расстроила. И сама едва не плачешь.
- Но я же как лучше хочу, - не сдавалась Ирина. – Хочу, чтобы она была счастлива. Чтобы у нее своя семья появилась. Мы с тобой моложе не становимся, и Марина скоро одна останется. И что потом?
- А от того, что ты об этом поговоришь, настроение себе и ей испортишь, что-то изменится?
- Но она даже не пытается найти себе кого-нибудь.
Тихий стон отца вызвал у Марины невольную улыбку.
- Ира, иной раз ты меня поражаешь. Умная женщина, образованная, но… такие глупости говоришь и делаешь, что мне страшно становится. Чувства, они по приказу не появляются и по твоему желанию, Марина не влюбится. Понимаешь? А связать свою судьбу с кем-нибудь только потому, что «мама так хочет» или «все выходят замуж» не лучшая идея, не считаешь? Пусть лучше она одна останется, чем будет всю оставшуюся жизнь мучится, живя с тем, кто вот совсем никаких чувств не вызывает. Ты это понимаешь?
- Это ты ничего не понимаешь, - Ирина сдаваться не собиралась. – Все же женятся, замуж выходят. Так положено. Так должно быть. Семья, дети… это закон природы.
Родители вышли из кухни, и направлялись в свою спальню, и Марине пришлось быстренько захлопнуть дверь, чтобы не показывать своего любопытства. О чем дальше они разговаривали, она уже не слышала, да и не очень желала. Все это уже не один раз было высказано и ей, так что ничего интересного все равно Марина там услышать не могла. Она прошла вглубь комнаты, переоделась, схватила полотенце и шмыгнула в ванную.
После всех водных процедур, так же тихо вернулась в свою комнату, разобрала постель и нырнула под одеяло. Включила электронную читалку и щелкнула выключателем, погасив свет.
Вечер, который она хотела посвятить себе, оказался безнадежно испорченным, зато ночь у нее никто не отнимет. Марина улыбнулась и погрузилась в хитросплетения сюжета очередного романа.
Книга оказалась интересной и уснула Марина только в пятом часу утра. Из-за чего проспала все на свете. Она не слышала,
Николай Иванович уже наполнил водой большой чайник и поджигал под ним плиту. Не говоря ни слова, Марина открыла холодильник и принялась выкладывать продукты на стол. Молча они готовили бутерброды, разливали кипяток по чашкам, а затем, накрывали невысокий журнальный столик в гостиной. Звать родственников в кухню по молчаливому согласию решили делом излишним.
- Или будет свадьба, или вообще можете не показываться мне на глаза! – кричала Татьяна. Она раскраснелась так же как и мать, но в отличие от Елены Дмитриевны не торопилась заливаться слезами. – У меня одна дочь и что я за мать, если не устрою ей свадьбу, как у всех нормальных людей? Да что я людям скажу? Как на меня на работе смотреть будут?
- Так в этом все дело? – Ольга сидела в кресле, двумя руками вцепившись в Романа, который присел на подлокотник. – Во всех этих твоих друзьях? В том, что тебе позарез хочется похвастаться фотками со свадьбы в интернете?
- Не передергивай! – признаваться Татьяна не спешила. Она вообще обладала уникальным чувством собственной правоты: только ее мнение имеет право на существование – и никак иначе. Что думают остальные, Татьяну интересовало только в том случае, если эти остальные думают так же как она.
- Но мама, - Ольга всхлипнула, но от истерики удержалась. Пока. – Это даже смешно. Ни у тебя, ни у родителей Ромы нет сейчас денег на свадьбу. Мы так и вообще… - Ольга развела руками. - Мы просто тихо распишемся, посидим дома, отметим. А свадьбу, если уж ты так хочешь, устроим в конце зимы или весной.
- И на всех фотках ты будешь с животом, вот спасибо за одолжение, доченька, - съязвила Татьяна.
- Танюш, - Ирина Дмитриевна устало вздохнула, - ты не права сейчас. Это их жизнь и только им решать, как со своей жизнью поступать. И Оленька и Рома уже совершеннолетние. И своим самодурством ты ничего не добьешься. Для чего весь этот цирк?
- Это моя дочь. И пока она живет в моем доме, - зло выплюнула Татьяна, - она будет подчиняться моим правилам.
- Значит, с сегодняшнего дня я с тобой не живу, - очень тихо произнесла Ольга.
- И куда ты денешься? – Татьяна не собиралась сдаваться. – Кому ты еще нужна?
- Хватит, Татьяна Викторовна, - Рома, который до последнего старался не вмешиваться в ссору, чувствуя себе не очень уверенно среди, по сути, совершенно посторонних ему людей, все же не выдержал. – Это просто глупо. Если все дело в том, что Ольга вам мешает, то сегодня я заберу ее к себе, а с завтрашнего дня мы будем искать квартиру. Моей зарплаты на это хватит. Но эти ваши крики все равно ничего не решат.
- Да как ты смеешь, мальчишка! – Татьяна уже не владела собой. – Натворил дел, а мне теперь расхлебывай. Это ты во всем виноват! Ты ее с пути свел, ты…
- Таня! – резкий окрик Марины заставил Татьяну поперхнуться воздухом. – Хватит устраивать истерики. На данный момент, вся проблема в тебе. Ты не желаешь ни слушать ни слышать того, что тебе говорят. И чем плох вариант, который предложили Оля с Ромой? Пусть распишутся сейчас, а свадьбу устроите летом, после того, как Ольга родит. Могут и обвенчаться тогда, чтобы повод был гостей созвать.
Молодые люди благодарно улыбнулись Марине, Елена, которая все больше молчала, то ли из-за того, что у нее закончились аргументы, то ли еще из-за чего, встрепенулась, прислушиваясь. И только Татьяна после слов двоюродной сестры, рассвирепела еще больше. Она резко развернулась и с такой яростью взглянула на Марину, что у той сердце екнуло.
- А ты не лезь, - со злостью выплюнула она, сверля ненавидящим взглядом двоюродную сестру, - мнений старой девы никто не спрашивал. Сразу своих детей роди и вырасти, а потом советы по воспитанию давай.
Марина задохнулась. Не то чтобы удар попал в цель, просто… столько ненависти было в этих словах, что у нее даже дыхание перехватило и показалось, что горячая волна, исходящая от Татьяны накрывает с головой. В ушах зазвенело, а перед глазами на миг встала черная пелена.
- Ну, хватит! – Николай Иванович, - который в этот момент нес из кухни тарелки с нарезанными бутербродами, и услышал последние слова племянницы, с грохотом швырнул тарелку на невысокий стол. Бутерброды полетели на ковер, крошки и аккуратные куски колбасы украсили столешницу, попадали на пол. – Я терпел пока вы тут сотрясали воздух. Терпел ваши истерики и крики, но терпеть оскорбления в адрес моей дочери в моем же доме не намерен. Собрала манатки и вон отсюда, - он указал побелевшей в один миг Татьяне на дверь. – И я два раза не повторяю. Не уйдешь по хорошему, не посмотрю, что в родственница и женщина, сам вышвырну.
Марина судорожно вздохнула, Ирина Дмитриевна так и вообще сидела и широко распахнутыми глазами, прижимая кончики пальцев к губам. Никто из них никогда не видел своего мужа и отца в таком состоянии. Всегда выдержанный и спокойный Николай, сегодня предстал перед своими женщинами в совершенно ином виде.
Татьяна икнула. Попыталась было что-то сказать, но натолкнувшись на взгляд уже полностью успокоившегося Николая, осеклась и, опустив голову, поплелась в прихожую. Проходя мимо Марины, она остановилась.
Прода от 21.10.2017, 22:38
- Прости, я… не хотела… сама не понимаю, как это у меня вырвалось. Просто… все так сложно. Нервы не выдерживают из-за всего произошедшего и…
- Если нервы не выдерживают, пей валерьянку, - ледяным тоном произнес Николай Иванович, прерывая неуверенные извинения племянницы, - или обратись к специалисту, чтобы тебе назначили лечение, а не срывайся на окружающих.
- Дядь Коль, простите, - Татьяна подрастеряла весь свой боевой настрой и выглядела откровенно жалко. – Мне так стыдно. Но из-за случившегося просто сама не своя. Это же просто…
- Не случилось ничего такого, из-за чего стоило устраивать весь этот балаган и трепать нервы и себе и окружающим, - Николай Иванович говорил холодным тоном, взгляд его стал насмешливым. – Из любой ситуации есть выход. Всегда.
- Но я не знаю, что мне делать! – взвизгнула Татьяна и закрыла лицо руками. Плечи ее затряслись, послышались звуки рыданий. Несчастный Николай чудом сдержал страдальческий стон – плачущие женщины его всегда раздражали. – Мне надоело все тянуть на своих плечах, надоело все решать самой. Я устала от всего: от вечного безденежья, от безнадежности этой, от несправедливости. За что мне все это.
Присутствующие переглянулись. Старая песня. и она уже никого не трогает, так как того хочется ее исполнительнице. Как только Татьяна начинает чувствовать, что теряет выигрышные позиции, она начинает жаловаться и ныть, как несправедлива к ней жизнь. А если в такие моменты, кто-нибудь рискнет дать ей совет, хоть какой-нибудь - пиши пропало, советчика тут же и обвинят в том, что у Татьяны жизнь не сложилась. И не приведи светлые силы, посочувствовать Татьяне. В этом случае, сочувствующий обречен несколько часов подряд выслушивать жалобы на тяготы нелегкой жизни матери-одиночки, не имеющей ни поддержки мужского плеча, ни нормальной работы, ни денег… и так до бесконечности.
- Садись, - Николай Иванович сдался и, ухватив племянницу за плечо, подтолкнул ее к креслу, из которого она только недавно поднялась, протянул ей чашку с чаем, - чай пей и перестань носом шмыгать. Слезы не помогут. Думать надо. И решать, что дальше делать.
Гости разошлись уже после одиннадцати часов вечера. Решено было не пороть горячку и первым делом встретиться родителям Ольги (Татьяна упросила мать поехать вместе с ней) и родителям Романа. Парень пообещал, что сегодня же поговорит с ними и потом через Ольгу они договорятся о времени и месте встрече. Татьяне пришлось проглотить тот факт, что желания устраивать пышную свадьбу сейчас нет ни у одной стороны, и потому торжество будет скромным: регистрация, а затем небольшой банкет, на котором будут только самые близкие родственники. Чтобы избежать непонимания и никому ненужных обид, друзей молодые решили не приглашать, благо сейчас можно было зарегистрировать брак и без свидетелей.
- У моей мамы есть знакомая, - произнес Роман, - вернее даже не просто знакомая, а родственница, но настолько дальняя, что никто не знает, кем она приходится нам, но не суть. У нее дочь в ЗАГСе работает, так что с регистрацией помогут. Ну, чтобы нам не ждать несколько месяцев, а устроить все побыстрей. Даже, если мама не захочет, то я сам тете Ире позвоню и договорюсь с ней.
На том и порешили. Николай Иванович вызвал засидевшимся родственникам такси и даже по доброте душевной оплатил поездку – лишь бы самому не развозить их по домам.
Марина с мамой принялись убирать посуду. Чаем и бутербродами родственники не ограничились и в какой-то момент на столе появилась бутылка коньяка и более существенная закуска. А им теперь пришлось все убирать.
Ирина мыла посуду, Марина вытирала стаканы и тарелки и расставляла их по местам.
- Ох, Мариш, - вздохнула Ирина Дмитриевна, - за всеми этими нервотрепками и семейными скандалами, совершенно забыла поинтересоваться, как у тебя день прошел. Все в порядке?
- Да что может быть не так, - пожала плечами Марина. Ей стало казаться, что и разговор с Людочкой и встреча с тем мужчиной, облившим ее грязной водой, произошла не сегодня, а как минимум, неделю назад. – Все как всегда. Людочка читает нотации, мы с Викой делаем вид, что слушаем и тихо посмеиваемся. Работа на месте не стоит, начальство, как обычно, зверствует… Все по-прежнему.
Ирина покачала головой. С коллегами дочери она была знакома только по ее рассказам, и делать какие-либо выводы не торопилась.
- Вика позвала меня в ночной клуб завтра, - вдруг рассказала Марина. – Но… что-то желания у меня не возникает.
- Мариш, - Ирина обернулась и посмотрела на дочь, - ну почему ты у меня такая? Сходи, развлекись. Сейчас самое время для того, чтобы танцевать и веселиться.
- Мам, - Марина поставила тарелку в держатель и отложила полотенце, - в этих ночных клубах я чувствую себя строгой учительницей среди первоклассников. Там же сейчас ровесники нашей Ольги в основном отрываются. Я по сравнению с ними уже старуха.
- Вот, - Ирина выключила воду и принялась вытирать руки, - бери пример с Ольги. Она тебя на двенадцать лет младше, а уже и замуж выходит и ребенок у нее скоро будет. А ты все так же…
- Мама, не начинай, - предупредила Марина. Эти разговоры вспыхивали неоднократно. Ирина Дмитриевна, как и любая мать, желала своей дочери только добра и частенько сетовала на то, что до сих пор у Марины нет ни мужа, ни детей. Обычно, Марина только делала вид, что слушает, слабо возражала для приличия или соглашалась, но сегодня настроение было совсем не то, чтобы слушать нотации еще и от матери.
- Но Марина, - Ирина Дмитриевна понимать не хотела, - неужели тебе самой не хочется замуж? Это нормальное, естественное желание каждой женщины?
- Допустим, хочется, - выдохнула Марина. – Дальше что?
- Мариш, - Ирина Дмитриевна растерялась. – Но…
- Ну, - Марина стала заводиться, - твои предложения? Мне выйти на улицу и ухватиться за первого встречного? Пойти завтра в этот клуб и умолять кого-нибудь на мне жениться? Или объявления на остановках развесить, что ищу мужа?
- Что ты несешь?
- А ты? Почему ты постоянно терроризируешь меня этими разговорами? Зачем? Что изменится от них? У меня вдруг муж появится и дети или что? К чему все это?
- Я же как лучше хочу… - Ирина Дмитриевна, тоже растревоженная сегодняшними разговорами с родственниками, едва не плакала. И нападок дочери не понимала.
- Я понимаю, - Марина выдохнула и сжала руки в кулаки. Она уже поняла, что зря сорвалась на мать, вспомнила вдруг Татьяну и почувствовала стыд за свое поведение. – Но давай ты больше не будешь заводить эту тему. И да, я в очередной раз повторю, что выходить замуж просто потому, что так принято и все так делают, я не хочу. Мне это неинтересно. А сейчас, извини, день был долгим, трудным и насыщенным. И я иду спать. Спокойной ночи, - молодая женщина подалась вперед, коснулась губами щеки матери и натурально сбежала в свою комнату.
И уже там, прислонившись спиной к двери, позволила себе длинно выдохнуть. Родственники и их проблемы совершенно выбили ее из колеи. А слова матери просто подлили масла в уже затихающее пламя.
Завидовали ли Марина Ольге? Если только немного. Племянница нашла свою вторую половинку. Никто не знает, как сложится жизнь Ольги и Романа, что ждет их впереди, но их отношение друг к другу заставляло умиляться окружающих. И Марине хотелось того же. Непросто выскочить замуж, потому что «так все делают и это правильно», а отклика в душе, тепла, родства с другим человеком. А без этих чувств создавать семью было бы попросту бесполезно. Ничего хорошего такой союз не принесет.
Голос отца заставил Марину насторожиться. Она прислушалась, прислонившись ухом к двери. Поморщилась из-за того, что плохо слышно и слегка приоткрыла дверь.
- Ну и для чего ты опять завела эту тему? – Николай Иванович отчитывал супругу. – Только дочь расстроила. И сама едва не плачешь.
- Но я же как лучше хочу, - не сдавалась Ирина. – Хочу, чтобы она была счастлива. Чтобы у нее своя семья появилась. Мы с тобой моложе не становимся, и Марина скоро одна останется. И что потом?
- А от того, что ты об этом поговоришь, настроение себе и ей испортишь, что-то изменится?
- Но она даже не пытается найти себе кого-нибудь.
Тихий стон отца вызвал у Марины невольную улыбку.
- Ира, иной раз ты меня поражаешь. Умная женщина, образованная, но… такие глупости говоришь и делаешь, что мне страшно становится. Чувства, они по приказу не появляются и по твоему желанию, Марина не влюбится. Понимаешь? А связать свою судьбу с кем-нибудь только потому, что «мама так хочет» или «все выходят замуж» не лучшая идея, не считаешь? Пусть лучше она одна останется, чем будет всю оставшуюся жизнь мучится, живя с тем, кто вот совсем никаких чувств не вызывает. Ты это понимаешь?
- Это ты ничего не понимаешь, - Ирина сдаваться не собиралась. – Все же женятся, замуж выходят. Так положено. Так должно быть. Семья, дети… это закон природы.
Родители вышли из кухни, и направлялись в свою спальню, и Марине пришлось быстренько захлопнуть дверь, чтобы не показывать своего любопытства. О чем дальше они разговаривали, она уже не слышала, да и не очень желала. Все это уже не один раз было высказано и ей, так что ничего интересного все равно Марина там услышать не могла. Она прошла вглубь комнаты, переоделась, схватила полотенце и шмыгнула в ванную.
После всех водных процедур, так же тихо вернулась в свою комнату, разобрала постель и нырнула под одеяло. Включила электронную читалку и щелкнула выключателем, погасив свет.
Вечер, который она хотела посвятить себе, оказался безнадежно испорченным, зато ночь у нее никто не отнимет. Марина улыбнулась и погрузилась в хитросплетения сюжета очередного романа.
Книга оказалась интересной и уснула Марина только в пятом часу утра. Из-за чего проспала все на свете. Она не слышала,
