- Можно бы отпустить… - равнодушно продолжает незаконченную мысль Роман, - но. У нас было такое романтическое знакомство.Вот уж никак не хотелось бы омрачить его таким смазанным завершением. Мы же не проститутки какие-то, чтобы за деньги продаваться, Катенька. И от принципов своих по одному лишь бабскому слову не отступаем. Потому что мы люди благородные, имеющие честь и достоинство!
Роман тут же резким и властным движением цепляет ее за руку.
- Лех, стань пока на атас! И так уже заболтались. В угол, сука. И попробуй только пискни.
Витёк прыскает от смеха, Лёха устремляется на атас, на выход к улице, а Катя из последних сил удерживает сознание…
Катя беззвучно плачет. Роман уверенно и бескомпромиссно тащит ее в угол. Девушка немного упирается, в руках у нее по-прежнему бутылка пива, щедро врученная ей еще в начале всех этих разговоров.Она смотрит на эту бутылку, на Романа, на бутылку… в голове роится поток мыслей, которые она пытается отогнать, но грядущая участь страшит ее еще сильнее. Наконец, она испуганно, но не сильно бьёт будущего насильникабутылкой по голове. Он тут же останавливается, разворачивается к ней, смотрит на нее вопросительно, а потом искренне смеётся.
- Хахаха, ну кто ж так бьёт, дурёха? Витёк, ты видел?
- Дерзкая, да? – подмигивает ему друг.
Но Роман снова находит повод для красноречия.
- Ты понимаешь, что от этого удара зависела твоя честь, может быть здоровье – короче много чего важного для тебя? – спрашивает он, во все глаза глядя на Катю. – И поскольку это действительно очень важно для тебя, то жалеть никого нельзя. Категорически нельзя! Никогда, понимаешь? Потому что, если не ты, то тогда наверняка тебя. Бить надо с такой силой, чтобы обрубить все концы. Окончательно и бесповоротно. Не думать ни о последствиях, ни о внутренних ощущениях. Задача – ликвидировать. Иначе всё! Такая возможность даётся один раз. Один только раз. Прозевала? Всё. Пока-пока.
Катя ещё раз замахивается, но Роман спокойно перехватывает её руку.
- Я же говорю – второго шанса не будет.
- Я не хотела делать тебе больно, - говорит сквозь слёзы Катя.
Романа передергивает от возмущения.
- Ну почему? Я же хочу сделать тебе больно! Зачем тогда ты должна жалеть меня? Зачем жалеть человека, который хочет причинить тебе зло? За что его жалеть, дура?
- Может ей врезать? – подключается Витёк.
- Да ну, некрасивая будет, - спокойно роняет Роман. – Всё, пойдём, сколько можно.
Он снова начинает тащить Катю, девушка как может упирается, тогда он обхватывает ее сзади, чтобы упростить перемещение и поднажимает в сторону угла. И тут Катя, окончательно утратившая мысли и эмоции, исключительно на инстинктивной волне, вдруг резко и сильно бьет его макушкой по лицу. Роман тут же рефлекторно её отпускает. Разбита губа, из носа обильно течет кровь.
- Дааааа, молодец! – торжествует пострадавший. – Ещё! Продолжай! Можешь ведь, ванильная кукла!
Катя пытается оттолкнуть его в сторону, но он уворачивается и отходит на некоторое расстояние, перегораживая выход со двора.
- Не, не то! Больше драйва! Ну!
Тогда Катя, буквально захлебываясь адреналином, бежит на него выставив руки – как бы толкнуть ещё раз, но в последний момент резко останавливается и бьет его ногой в пах. Роман падает на колени, зажимая место удара.
- Аааааа, как больно! Сука!!! Не останавливайся. Как же больно…
Витёк, до этого находящийся в оцепенении, бросается к Кате, но она отскакивает в сторону и толкает на него бочку с костром, который вываливается на ноги гопника. Катя, ни секунды не мешкая, хватает горящую деревяшку и несколько раз с отчаянной силой бьет ею по лицу и голове Витька. Он пытается закрываться, но тщетно. Пылающий наконечник несколько раз впечатывается ему в лицо, оставляя тлеющие частицы на бровях и волосах.
- Ааааа, - вопит парень, закрывая голову.
Затем Катя возвращается к Роману, в гневе замахивается на него, чтобы ударить, но он смотрит на неё с таким обожанием маньяка, что она невольно медлит. И опускает факел.
- А вот это напрасно, - сквозь зубы произносит Роман. – Беги! Теперь только беги. Может быть тебе ещё повезёт.
Катя бросает пылающую деревяшку в сторону и бросается в переулок, на улицу. Навстречу ей несётся Лёха.
- Куууууда?
- Они дерутся! Столько крови! – кричит в истерике Катя. – Они убьют друг друга. Где мой телефон? Надо звонить! У тебя? Телефон, ну же? Такая драка! О, Господи! Да где телефон?
Лёха невольно заражается её перепуганным потоком слов и тоже начинает кричать:
- Да нет его у меня, он у Витька! Чё они не поделили?
- Меня не поделили! Меня! Спасай пацанов, я за подмогой!
Лёха бросается во двор, а Катя выбегает, наконец, из кошмарного переулка на пустынную улицу. Через некоторое время за ней выбегают преследователи. Вокруг ни души, парни начинают догонять. Катя заворачивает за поворот. Прямо перед ней по-прежнему пустая улица с припаркованными машинами, а налево от нее вход в старое городское кладбище. Она, на секунду замешкавшись, бросается к кладбищу, забегает туда. Сзади слышен голос Романа «Она на кладбище забежала, я видел. Вот прям тянет её туда, где потише. На кладбище! Еле успели. А то ищи потом».
Катя бежит по темным аллеям. Сзади слышны крики «Вон она! Туда побежала». Катя, не разбирая несется тропинками, животный страх бездумно гонит ее вперед, подальше от преследователей. Наконец, она, совершенно обессиленная, прячется за надгробиями и пытается что есть силы затихнуть. Хотя после такого марафона воздуха ей катастрофически не хватает. Мимо пробегают парни, почти тут же возвращаются. Светят фонариками телефонов. Особенно усердствует Лёха, видимо, чувствуя за собой очевидную вину за упущенную:
- Где-то здесь должна быть. Спряталась, малолетка!
- А точно сюда повернула? – интересуется Витёк.
Роман не привык в себе сомневаться:
- Ну конечно, я видел ее платьице. Если бы она побежала дальше, мы бы заметили. Значит спряталась.
- Значит так, - соглашается Лёха.
- Бля, как же ухо болит. Еще ожог останется из-за этой шалавы. А трико… вы видели мое трико? – конючитВитёк.
- Да плевать на твоё трико, - сплевывает Лёха, - я вообще лох.
Витёк специально светит ему в лицо, подчеркивая важность признания:
- Ага, конкретный! Кому поверил?
- Да откуда я знаю. Она так навалилась на меня.
К ним возвращается Роман, освещавший ближайшие кусты и оградки.
- Да вы оба придурки, - коротко подытоживает он, -такую девчонку упустили.
Он стоит оглядывается, потом его озаряет какая-то мысль, он ухмыляется и весьма непринужденно начинает кричать:
- Катя!Катюшенька! Мы же пошутили, глупенькая. Это же шутка такая была. Согласен, немного не рассчитали. Прости нас, переборщили. Всякое бывает. Но мы же не бандиты какие-то. Обычные парни… студенты. Нам было скучно и мы пошутили. Молодые еще, веселые, да?
- Да, да, вылазь уже давай! – пытается ему подыграть Витёк, но его тут же тихо осаживают:
- Заткнись ты.
Вокруг совершенная тишина и ни малейшего движения. Однако, Роман всё ещё верит в силу своей задумки:
- Давай мы тебя выведем отсюда. Все-таки ночное кладбище не место для прогулок домашних девочек.
По-прежнему невозмутимая тишина. Тогда и Лёха решил внести свою помощь в поиске беглянки:
- Ну чего испугалась? Нам просто интересно было как ты отреагируешь. Ну подумай сама – мы же не можем тебя здесь бросить. Мы же настоящие рыцари. Выходи – пойдем в кафе, роллы поедим. Я угощаю, - закончил он, достав зачем-то деньги.
Лишь Витек не казался таким оптимистом, как остальные, поэтому просто зло сплюнул, проворчав:
- Ага, ща она выйдет. Как же! Ожидайте!
Парни снова достают телефоны, начинают светить.
Катя, понимая, что с такими темпами всё-таки есть вероятность, что её найдут и тогда уж ей точно не поздоровится, особенно здесь, на кладбище, да ещё и ночью, начинает очень медленно и тихо красться от них в другую сторону. Еле ступая, чтобы не хрустнула ни одна веточка, она ползет между могилами, на четвереньках, практически в абсолютной темноте. Парни с телефонами понемногу остаются где-то далеко. И вот их уже совсем не слышно и не видно. Уже можно и выдохнуть. Не до конца, но всё-таки. Она вылезает на заросшую травой аллейку и тихонько бредет наобум, главное - подальше от них.
Понемногу страх, боль и спазм от пережитого начинают отпускать ее. Все еще несмело, но она уже дает себе шанс на надежду. Главное сейчас не спугнуть. Когда-то она, будучи подростком, она была на этом кладбище. Правда, днем и с мамой, но была. И примерно помнит расположение участков и эти тропинки, дороги. Нужно двигаться к церкви, благо, купол проступает сквозь местами засохшие деревья, а там от церкви совсем немного и можно выйти в город, вызвать такси. Вспомнить бы только куда именно двигаться от церкви. Окрыленная грядущим спасением, девушка пошла чуть бодрее.
Едва подойдя чуть ближе к церкви, она вдруг видит молодого человека - парня лет 27, приятной внешности, который, сидя на полу освещенной лавочке возле кладбищенской церкви, сосредоточенно набирал кому-то сообщение. Катя медлит и какое-то время вдумчиво к нему присматривается, мало ли что. Кто будет в такое время шляться по кладбищу. Но у парня такой обескураживающий приятный стиль одежды, наушники и внешний вид, что ей верится в его благонадежность, какой-нибудь типичный хипстер или студент.
Поэтому она все же осторожно подходит к нему:
- Молодой человек?
Парень тут же дергается внезапному появлению из темноты.
- А?
- Добрый вечер, - как можно радушнее начинает Катя.
- Привет, - тоже и уже более расслабленно отвечает тот.
- Простите, Вы не подскажите как отсюда выйти, но только, чтобы не в ту сторону?
Катя показывает в сторону откуда пришла.
- А что, что-то случилось? В первый раз здесь ночью? – парень явно расположен к общению.
- Я вообще здесь второй раз в жизни. Я боюсь кладбищ, - смущённо заявляет Катя.
Парня это, очевидно, начинает забавлять.
- Как же ты здесь оказалась? Время вообще-то двадцать три часа. Не самое лучшее время для экспериментов.
- Я убегала, - тихо буркнула Катя.
- Убегала? От кого?
- От хулиганов.
- А-а, понятно. А, так может вызвать полицию? – оживился он, демонстрируя всегда готовый светящийся экраном телефон.
В катины планы это явно не входило.
- Нет, не надо, просто скажите куда идти… я пойду. Мне очень надо домой.
Однако, парень уже вошел в раж.
- Но подонки должны быть наказаны.
- Нет-нет, они не успели ничего сделать. И уже очень поздно. Мне правда нужно домой.
Случайный знакомый какое-то время рассматривает девушку. В его голове зреет конкретное решение.
- Ну как знаешь, только я не могу бросить тебя одну. Пойдем, я тебя выведу.
Несмотря на кажущуюся необходимую поддержку, Кате всё-таки неудобно беспокоить чужого человека.
- Нет-нет, это лишнее. Не надо беспокоиться. Я доберусь. У Вас тут какие-то дела. Просто скажите как выйти.
Парень громко смеётся:
- Да какие тут могут быть дела?
- Тише, прошу Вас, - всерьез пугается Катя.
- А что?
- Они здесь, недалеко.
- Кто?
- Хулиганы. Они вон там меня искали, но я тихонечко перебралась сюда.
Парень заметно становится тише.
- А сколько их?
- Трое.
- Вот сволочи, уроды! Пойдем к ним, - с этими словами он решительно встаёт. - Я обязан тебя защитить. Подонки не должны избежать наказания. Пойдем, я так им врежу, что мало не покажется. У тебя же есть еще немного времени? Или уже нет? – в последнем вопросе прозвучала едва уловимая надежда, целиком сводящая на нет его прежнюю решимость.
Но Кате было не до наблюдений. Сам факт вернуться к тем троим, да ещё и с таким физически не очень внушительным спутником пугала ее пуще прежнего.
- Нет-нет, нет у меня никакого времени, я в жизни туда не пойду, просто скажите куда идти.
Парню эту, очевидно, придает сил.
- Я понимаю – время! Но я просто обязан наказать зло, я схожу туда сам, - заключает он, решительно не предпринимая никаких действий.
Катя хватает его за руку.
- Не надо никуда идти, умоляю. Пожалуйста, мне надо домой. Где здесь выход?
- Эх, ладно, пойдем, я выведу.
Он явно огорчен. Катя смягчается.
- Ну если Вы настаиваете, спасибо.
- И давай на «ты». Что ты в самом деле?
- Хорошо.
Катя робко берет его под руку, и они идут по ночным аллеям старого кладбища. В душе у девушки зарождается надежда на счастливую концовку вечера. «К полуночи буду дома, мамочка и не заметит» - мысленно улыбается она. Парень, между тем, пару раз оборачивается.
- Кстати, - говорит он, - меня зовут Миша. А тебя?
- Катя.
- Красивое имя. Замужем?
Катя смутилась, впервые после подворотни вспомнив об измене.
- Нет… ни мужа… ни парня уже нет. Он мне изменил, - ровно говорит она и, к удивлению, на этот раз слезы даже не подступили.
- Вот гад. Как можно обманывать такую, как ты? Да я бы руки себе оторвал, если бы позволил хоть что-то плохое сделать тебе.
Кате приятно.
- Правда? Ты добрый. А почему ты здесь в такое время?
- Понимаешь, в душе я романтик. Я люблю ночь, звезды, одиночество. Я люблю вот так посидеть в тишине и подумать о чем-нибудь вечном или прекрасном. А где у нас в городе можно найти такое место? Только здесь, на кладбище.
- А ты не боишься?
- Кого, мертвых? Нет, конечно. Бояться надо живых. Мертвые со своих высот уже знают – что такое хорошо, что - плохо. Они понимают, что такое мудрость и в чем смысл жизни. Так зачем же им, зная все это, понапрасну тревожить человека? А живые ни черта не знают, да и не хотят знать. Как древние люди, они по-прежнему руководствуются инстинктами.
- Да ладно, какие инстинкты? – не соглашается Катя. - Наука на такой высоте, развитие цивилизаций.
- Эх, Катенька, а ради чего все это? Ну? Да все ради того же самого вкусно поесть, сладко поспать и хорошо совокупиться. А, и еще просто подчеркнуть свою значимость. Так же было и миллионы лет назад.
- Но сейчас все совсем по-другому – этикет, права человека, политика, искусство.
Миша останавливается, смотрит на Катю, иронично наклонив голову:
- Все то же самое, - говорит он весьма снисходительно, -только маски и формы другие. Но суть не меняется. Если раньше первобытный человек, чтобы завоевать понравившуюся девушку, бил ее палкой по голове и затаскивал в пещеру, где делал с ней все, что ему заблагорассудится. То сейчас этот же первобытный человек становится предпринимателем, зарабатывает кучу денег и бросает к ее ногам весь мир, после чего опять же делает с ней все что ему заблагорассудится.
Катя улыбается.
- Но так было всегда. Человек рождался, старался хорошо прожить, а потом умирал. Что тебя возмущает-то?
Роман тут же резким и властным движением цепляет ее за руку.
- Лех, стань пока на атас! И так уже заболтались. В угол, сука. И попробуй только пискни.
Витёк прыскает от смеха, Лёха устремляется на атас, на выход к улице, а Катя из последних сил удерживает сознание…
Глава III
Катя беззвучно плачет. Роман уверенно и бескомпромиссно тащит ее в угол. Девушка немного упирается, в руках у нее по-прежнему бутылка пива, щедро врученная ей еще в начале всех этих разговоров.Она смотрит на эту бутылку, на Романа, на бутылку… в голове роится поток мыслей, которые она пытается отогнать, но грядущая участь страшит ее еще сильнее. Наконец, она испуганно, но не сильно бьёт будущего насильникабутылкой по голове. Он тут же останавливается, разворачивается к ней, смотрит на нее вопросительно, а потом искренне смеётся.
- Хахаха, ну кто ж так бьёт, дурёха? Витёк, ты видел?
- Дерзкая, да? – подмигивает ему друг.
Но Роман снова находит повод для красноречия.
- Ты понимаешь, что от этого удара зависела твоя честь, может быть здоровье – короче много чего важного для тебя? – спрашивает он, во все глаза глядя на Катю. – И поскольку это действительно очень важно для тебя, то жалеть никого нельзя. Категорически нельзя! Никогда, понимаешь? Потому что, если не ты, то тогда наверняка тебя. Бить надо с такой силой, чтобы обрубить все концы. Окончательно и бесповоротно. Не думать ни о последствиях, ни о внутренних ощущениях. Задача – ликвидировать. Иначе всё! Такая возможность даётся один раз. Один только раз. Прозевала? Всё. Пока-пока.
Катя ещё раз замахивается, но Роман спокойно перехватывает её руку.
- Я же говорю – второго шанса не будет.
- Я не хотела делать тебе больно, - говорит сквозь слёзы Катя.
Романа передергивает от возмущения.
- Ну почему? Я же хочу сделать тебе больно! Зачем тогда ты должна жалеть меня? Зачем жалеть человека, который хочет причинить тебе зло? За что его жалеть, дура?
- Может ей врезать? – подключается Витёк.
- Да ну, некрасивая будет, - спокойно роняет Роман. – Всё, пойдём, сколько можно.
Он снова начинает тащить Катю, девушка как может упирается, тогда он обхватывает ее сзади, чтобы упростить перемещение и поднажимает в сторону угла. И тут Катя, окончательно утратившая мысли и эмоции, исключительно на инстинктивной волне, вдруг резко и сильно бьет его макушкой по лицу. Роман тут же рефлекторно её отпускает. Разбита губа, из носа обильно течет кровь.
- Дааааа, молодец! – торжествует пострадавший. – Ещё! Продолжай! Можешь ведь, ванильная кукла!
Катя пытается оттолкнуть его в сторону, но он уворачивается и отходит на некоторое расстояние, перегораживая выход со двора.
- Не, не то! Больше драйва! Ну!
Тогда Катя, буквально захлебываясь адреналином, бежит на него выставив руки – как бы толкнуть ещё раз, но в последний момент резко останавливается и бьет его ногой в пах. Роман падает на колени, зажимая место удара.
- Аааааа, как больно! Сука!!! Не останавливайся. Как же больно…
Витёк, до этого находящийся в оцепенении, бросается к Кате, но она отскакивает в сторону и толкает на него бочку с костром, который вываливается на ноги гопника. Катя, ни секунды не мешкая, хватает горящую деревяшку и несколько раз с отчаянной силой бьет ею по лицу и голове Витька. Он пытается закрываться, но тщетно. Пылающий наконечник несколько раз впечатывается ему в лицо, оставляя тлеющие частицы на бровях и волосах.
- Ааааа, - вопит парень, закрывая голову.
Затем Катя возвращается к Роману, в гневе замахивается на него, чтобы ударить, но он смотрит на неё с таким обожанием маньяка, что она невольно медлит. И опускает факел.
- А вот это напрасно, - сквозь зубы произносит Роман. – Беги! Теперь только беги. Может быть тебе ещё повезёт.
Катя бросает пылающую деревяшку в сторону и бросается в переулок, на улицу. Навстречу ей несётся Лёха.
- Куууууда?
- Они дерутся! Столько крови! – кричит в истерике Катя. – Они убьют друг друга. Где мой телефон? Надо звонить! У тебя? Телефон, ну же? Такая драка! О, Господи! Да где телефон?
Лёха невольно заражается её перепуганным потоком слов и тоже начинает кричать:
- Да нет его у меня, он у Витька! Чё они не поделили?
- Меня не поделили! Меня! Спасай пацанов, я за подмогой!
Лёха бросается во двор, а Катя выбегает, наконец, из кошмарного переулка на пустынную улицу. Через некоторое время за ней выбегают преследователи. Вокруг ни души, парни начинают догонять. Катя заворачивает за поворот. Прямо перед ней по-прежнему пустая улица с припаркованными машинами, а налево от нее вход в старое городское кладбище. Она, на секунду замешкавшись, бросается к кладбищу, забегает туда. Сзади слышен голос Романа «Она на кладбище забежала, я видел. Вот прям тянет её туда, где потише. На кладбище! Еле успели. А то ищи потом».
Катя бежит по темным аллеям. Сзади слышны крики «Вон она! Туда побежала». Катя, не разбирая несется тропинками, животный страх бездумно гонит ее вперед, подальше от преследователей. Наконец, она, совершенно обессиленная, прячется за надгробиями и пытается что есть силы затихнуть. Хотя после такого марафона воздуха ей катастрофически не хватает. Мимо пробегают парни, почти тут же возвращаются. Светят фонариками телефонов. Особенно усердствует Лёха, видимо, чувствуя за собой очевидную вину за упущенную:
- Где-то здесь должна быть. Спряталась, малолетка!
- А точно сюда повернула? – интересуется Витёк.
Роман не привык в себе сомневаться:
- Ну конечно, я видел ее платьице. Если бы она побежала дальше, мы бы заметили. Значит спряталась.
- Значит так, - соглашается Лёха.
- Бля, как же ухо болит. Еще ожог останется из-за этой шалавы. А трико… вы видели мое трико? – конючитВитёк.
- Да плевать на твоё трико, - сплевывает Лёха, - я вообще лох.
Витёк специально светит ему в лицо, подчеркивая важность признания:
- Ага, конкретный! Кому поверил?
- Да откуда я знаю. Она так навалилась на меня.
К ним возвращается Роман, освещавший ближайшие кусты и оградки.
- Да вы оба придурки, - коротко подытоживает он, -такую девчонку упустили.
Он стоит оглядывается, потом его озаряет какая-то мысль, он ухмыляется и весьма непринужденно начинает кричать:
- Катя!Катюшенька! Мы же пошутили, глупенькая. Это же шутка такая была. Согласен, немного не рассчитали. Прости нас, переборщили. Всякое бывает. Но мы же не бандиты какие-то. Обычные парни… студенты. Нам было скучно и мы пошутили. Молодые еще, веселые, да?
- Да, да, вылазь уже давай! – пытается ему подыграть Витёк, но его тут же тихо осаживают:
- Заткнись ты.
Вокруг совершенная тишина и ни малейшего движения. Однако, Роман всё ещё верит в силу своей задумки:
- Давай мы тебя выведем отсюда. Все-таки ночное кладбище не место для прогулок домашних девочек.
По-прежнему невозмутимая тишина. Тогда и Лёха решил внести свою помощь в поиске беглянки:
- Ну чего испугалась? Нам просто интересно было как ты отреагируешь. Ну подумай сама – мы же не можем тебя здесь бросить. Мы же настоящие рыцари. Выходи – пойдем в кафе, роллы поедим. Я угощаю, - закончил он, достав зачем-то деньги.
Лишь Витек не казался таким оптимистом, как остальные, поэтому просто зло сплюнул, проворчав:
- Ага, ща она выйдет. Как же! Ожидайте!
Парни снова достают телефоны, начинают светить.
Катя, понимая, что с такими темпами всё-таки есть вероятность, что её найдут и тогда уж ей точно не поздоровится, особенно здесь, на кладбище, да ещё и ночью, начинает очень медленно и тихо красться от них в другую сторону. Еле ступая, чтобы не хрустнула ни одна веточка, она ползет между могилами, на четвереньках, практически в абсолютной темноте. Парни с телефонами понемногу остаются где-то далеко. И вот их уже совсем не слышно и не видно. Уже можно и выдохнуть. Не до конца, но всё-таки. Она вылезает на заросшую травой аллейку и тихонько бредет наобум, главное - подальше от них.
Понемногу страх, боль и спазм от пережитого начинают отпускать ее. Все еще несмело, но она уже дает себе шанс на надежду. Главное сейчас не спугнуть. Когда-то она, будучи подростком, она была на этом кладбище. Правда, днем и с мамой, но была. И примерно помнит расположение участков и эти тропинки, дороги. Нужно двигаться к церкви, благо, купол проступает сквозь местами засохшие деревья, а там от церкви совсем немного и можно выйти в город, вызвать такси. Вспомнить бы только куда именно двигаться от церкви. Окрыленная грядущим спасением, девушка пошла чуть бодрее.
Едва подойдя чуть ближе к церкви, она вдруг видит молодого человека - парня лет 27, приятной внешности, который, сидя на полу освещенной лавочке возле кладбищенской церкви, сосредоточенно набирал кому-то сообщение. Катя медлит и какое-то время вдумчиво к нему присматривается, мало ли что. Кто будет в такое время шляться по кладбищу. Но у парня такой обескураживающий приятный стиль одежды, наушники и внешний вид, что ей верится в его благонадежность, какой-нибудь типичный хипстер или студент.
Поэтому она все же осторожно подходит к нему:
- Молодой человек?
Парень тут же дергается внезапному появлению из темноты.
- А?
- Добрый вечер, - как можно радушнее начинает Катя.
- Привет, - тоже и уже более расслабленно отвечает тот.
- Простите, Вы не подскажите как отсюда выйти, но только, чтобы не в ту сторону?
Катя показывает в сторону откуда пришла.
- А что, что-то случилось? В первый раз здесь ночью? – парень явно расположен к общению.
- Я вообще здесь второй раз в жизни. Я боюсь кладбищ, - смущённо заявляет Катя.
Парня это, очевидно, начинает забавлять.
- Как же ты здесь оказалась? Время вообще-то двадцать три часа. Не самое лучшее время для экспериментов.
- Я убегала, - тихо буркнула Катя.
- Убегала? От кого?
- От хулиганов.
- А-а, понятно. А, так может вызвать полицию? – оживился он, демонстрируя всегда готовый светящийся экраном телефон.
В катины планы это явно не входило.
- Нет, не надо, просто скажите куда идти… я пойду. Мне очень надо домой.
Однако, парень уже вошел в раж.
- Но подонки должны быть наказаны.
- Нет-нет, они не успели ничего сделать. И уже очень поздно. Мне правда нужно домой.
Случайный знакомый какое-то время рассматривает девушку. В его голове зреет конкретное решение.
- Ну как знаешь, только я не могу бросить тебя одну. Пойдем, я тебя выведу.
Несмотря на кажущуюся необходимую поддержку, Кате всё-таки неудобно беспокоить чужого человека.
- Нет-нет, это лишнее. Не надо беспокоиться. Я доберусь. У Вас тут какие-то дела. Просто скажите как выйти.
Парень громко смеётся:
- Да какие тут могут быть дела?
- Тише, прошу Вас, - всерьез пугается Катя.
- А что?
- Они здесь, недалеко.
- Кто?
- Хулиганы. Они вон там меня искали, но я тихонечко перебралась сюда.
Парень заметно становится тише.
- А сколько их?
- Трое.
- Вот сволочи, уроды! Пойдем к ним, - с этими словами он решительно встаёт. - Я обязан тебя защитить. Подонки не должны избежать наказания. Пойдем, я так им врежу, что мало не покажется. У тебя же есть еще немного времени? Или уже нет? – в последнем вопросе прозвучала едва уловимая надежда, целиком сводящая на нет его прежнюю решимость.
Но Кате было не до наблюдений. Сам факт вернуться к тем троим, да ещё и с таким физически не очень внушительным спутником пугала ее пуще прежнего.
- Нет-нет, нет у меня никакого времени, я в жизни туда не пойду, просто скажите куда идти.
Парню эту, очевидно, придает сил.
- Я понимаю – время! Но я просто обязан наказать зло, я схожу туда сам, - заключает он, решительно не предпринимая никаких действий.
Катя хватает его за руку.
- Не надо никуда идти, умоляю. Пожалуйста, мне надо домой. Где здесь выход?
- Эх, ладно, пойдем, я выведу.
Он явно огорчен. Катя смягчается.
- Ну если Вы настаиваете, спасибо.
- И давай на «ты». Что ты в самом деле?
- Хорошо.
Катя робко берет его под руку, и они идут по ночным аллеям старого кладбища. В душе у девушки зарождается надежда на счастливую концовку вечера. «К полуночи буду дома, мамочка и не заметит» - мысленно улыбается она. Парень, между тем, пару раз оборачивается.
- Кстати, - говорит он, - меня зовут Миша. А тебя?
- Катя.
- Красивое имя. Замужем?
Катя смутилась, впервые после подворотни вспомнив об измене.
- Нет… ни мужа… ни парня уже нет. Он мне изменил, - ровно говорит она и, к удивлению, на этот раз слезы даже не подступили.
- Вот гад. Как можно обманывать такую, как ты? Да я бы руки себе оторвал, если бы позволил хоть что-то плохое сделать тебе.
Кате приятно.
- Правда? Ты добрый. А почему ты здесь в такое время?
- Понимаешь, в душе я романтик. Я люблю ночь, звезды, одиночество. Я люблю вот так посидеть в тишине и подумать о чем-нибудь вечном или прекрасном. А где у нас в городе можно найти такое место? Только здесь, на кладбище.
- А ты не боишься?
- Кого, мертвых? Нет, конечно. Бояться надо живых. Мертвые со своих высот уже знают – что такое хорошо, что - плохо. Они понимают, что такое мудрость и в чем смысл жизни. Так зачем же им, зная все это, понапрасну тревожить человека? А живые ни черта не знают, да и не хотят знать. Как древние люди, они по-прежнему руководствуются инстинктами.
- Да ладно, какие инстинкты? – не соглашается Катя. - Наука на такой высоте, развитие цивилизаций.
- Эх, Катенька, а ради чего все это? Ну? Да все ради того же самого вкусно поесть, сладко поспать и хорошо совокупиться. А, и еще просто подчеркнуть свою значимость. Так же было и миллионы лет назад.
- Но сейчас все совсем по-другому – этикет, права человека, политика, искусство.
Миша останавливается, смотрит на Катю, иронично наклонив голову:
- Все то же самое, - говорит он весьма снисходительно, -только маски и формы другие. Но суть не меняется. Если раньше первобытный человек, чтобы завоевать понравившуюся девушку, бил ее палкой по голове и затаскивал в пещеру, где делал с ней все, что ему заблагорассудится. То сейчас этот же первобытный человек становится предпринимателем, зарабатывает кучу денег и бросает к ее ногам весь мир, после чего опять же делает с ней все что ему заблагорассудится.
Катя улыбается.
- Но так было всегда. Человек рождался, старался хорошо прожить, а потом умирал. Что тебя возмущает-то?
