Аромат старинных книг манил, возбуждая воображение немедленно отправиться в путешествие по мягким от времени и читательского интереса страницам. Сколько же их здесь! И все его?
Я засмотрелась на кессонный потолок из дерева. Поддерживаемая толстыми цепями, сверху свисала металлическая люстра, выдержанная в строгом стиле, сочетающаяся с окружающим интерьером. Витражные окна почти не пропускали солнечный свет. В старинной библиотеке царила полутьма, таинственность.
– Нравится? – поинтересовался Александр.
– Как здесь может кому-то не понравиться? Только сумасшедший бы не восхитился.
Я ходила от шкафа к шкафу. Мне хотелось дотронуться до каждой книги, забраться по лестнице и достать до самых верхних полок. Голова теперь кружилась от удовольствия, а не от голода. Так приятно...
Александр в это время замер у крайнего стеллажа справа от входа, глазами искал нужную книгу. Слева притаились старинные напольные часы, но, кажется, они давно не ходят. Стрелка застыла на двенадцати, время остановилось, как и всё вокруг. Когда Александр нашёл книгу, радостно воскликнул:
– Вот она! Я знал, что она должна быть где-то здесь... Что положил её куда-то сюда, – уточнил Александр, обернувшись, из чего стало ясно, что он не всегда клал то, что взял обратно на своё место.
Мы подошли к мощному прямоугольному столу. Кончиками пальцев я провела по его потёртой поверхности, пригляделась. Шпон из красного дерева? Александр зажёг настольную лампу и распахнул передо мной толстую книгу на странице «Цифры майя».
– Узнаёшь? – спросил он, указывая на чёрточки и точки.
– Ты хочешь сказать, что на моей монете изображены цифры майя?
– Да. Изначально ты видела черту – это пять. Когда ты сюда попала – черта сменилась на четыре точки, что соответствует цифре четыре.
– Откуда ты знаешь какое число было на моей монете?
Но он продолжил:
– Потом у тебя упала монета на дорогу, ты ещё залезла под мою машину, – напомнил он и улыбнулся, – осталось три точки.
– Это ты виноват!
Но молодой человек лишь грозно взглянул на меня в ответ:
– Затем ты ещё что-то сделала с монетой и теперь осталось две точки – цифра два. Две попытки вернуться домой.
– И откуда ты всё это знаешь?
– В книге прочитал, – и ткнул указательным пальцем куда-то на странице, и ещё начал объяснять мне разницу позиционной и непозиционной системы счисления!
Я вдруг поняла, что ему очень хотелось поделиться с кем-нибудь своими глубокими знаниями, но это могло длиться бесконечно! И я вовремя его остановила:
– Да я не о цифрах майя, а о попытках вернуться домой.
– Потому что, видимо, я сам тебе подкинул эту монету... Я же говорил, что это мой ёжик.
– Но зачем? Зачем ты это сделал? – от удивления онемел язык. – Что я тебе сделала, чтобы со мной так поступать? Кто ты вообще такой? Как так получилось?
– Я думаю, что это была моя страховка на тот случай, если нас разлучат какие-то обстоятельства.
– Но ты ошибся, это не я. Точнее я, но я тебя даже не знаю...
– Я не могу винить тебя за то, что ты меня не помнишь. Я и сам сначала не поверил, но когда повстречал тебя на той дороге, увидел монету в твоей руке, взглянул в твои глаза, преследовал и тогда снова убедился в своей правоте. Мы всё забыли, почему-то забыли о нашей любви, но я смог оставить нам подсказку в виде этой монеты.
– Да ты герой, – злобно усмехнулась я.
– Не говори так, – возразил он.
– Но монету мог поднять кто угодно.
– Ну и что?
– Алина хотела украсть её у меня, тогда ты бы её считал своей любимой?
– Конечно нет! Всякий раз как мы вместе что-то случается. Мой потухший мир возрождается. Помнишь, когда мы встретились, зажёгся фонарь?
– Это совпадение, – я сложила на груди руки в знак протеста.
– А в том домике загорелась нерабочая лампочка?
– Откуда ты знаешь, что она была неисправная?
– Да что спорить, когда сегодня снова взошло солнце!.. Посмотри!
Александр взял меня за руку и подвёл к открытому окну. Солнце радостно освещало всё вокруг и нас, застывших статуй у окна.
– Оказывается, здесь и раньше так было, но потом что-то случилось и мой мир погрузился во тьму. Когда тебя нет рядом, я словно не живу и не хочу, чтобы что-то живое окружало меня, здесь мрачно и неуютно, темно и нет надежды. До встречи с тобой, кажется, я даже этого уже не замечал... Привык, наверное... Но ты вернулась и теперь всё будет как прежде. Ты – моё солнышко, мой ёжик. Не уходи, прошу тебя, не покидай меня снова, иначе я умру, – он говорил всё тише и тише, грустнее и грустнее.
Моё сердце сжалось клубочком и чуть не вывалилось из окна, но я вовремя взяла себя в руки.
– Ты говоришь какую-то чушь! Я тебе не верю. Отпусти, я хочу домой! Бабушка будет волноваться, друзья, подруги ждут. Все уже наверняка переживают и всё из-за тебя! Верни монету, пожалуйста, верни... Прошу тебя, я хочу домой. Расколдуй всё обратно! Ты же волшебник? Да? Добрый волшебник?
Александр сделал два осторожных шага назад, ещё несколько, отошёл к двери и только тогда достал из кармана заветную монетку. Я замерла в ожидании. Он ловко перекинул монету из одной руки в другую и сказал:
– Осталось две попытки.
Потом резко замахнулся и подкинул монету в воздух:
– А теперь одна!
Монета, словно тяжёлый камень, рухнула на пол так, что уши заложило. Стук-тук-тук-тук... И покатилась быстро-быстро, далеко-далеко. Я не успела разглядеть куда именно она убежала и металась из угла в угол в бесполезных поисках. Увы, Александр меня опередил и монета снова оказалась в его руках. Я подбежала к нему и пыталась отнять её, но он поднял руку слишком высоко, я не могла достать.
– Отдай, прошу тебя, – упрашивала я, подпрыгивала, пытаясь достать заветную цель.
Мне стало обидно, что он так поступает. Так властно распоряжается моей жизнью. Думает только о себе, как ему будет плохо без меня. Но как я могу быть рядом с человеком, которого совсем не знаю? И теперь окончательно пропало всякое желание узнать его!
– Постой, прекрати, – уговаривал он, но я не хотела слушать, била его кулаками в грудь, даже дёрнула за волосы пару раз. – А-а-а... Лучше перестань, а то я избавлю тебя от последней попытки вернуться домой! – пригрозил он, пытаясь обхватить меня покрепче свободной рукой.
Слова Александра вернули меня в действительность. Я испугалась и отпустила его волосы. Но он всё ещё крепко держал меня. В этот миг я думала только о том, как усыпить его бдительность и выхватить монету, спастись. Зря я не послушала Андрея, когда тот советовал бежать отсюда, пока был шанс... Теперь такого шанса может не быть и я здесь останусь навечно. Как ужасно!
– Ты шантажист! – с обидой вырвалось у меня.
– Давай договоримся? – внезапно предложил мой мучитель. – Хоть ты меня и не помнишь, да я и сам мало что помню... Но обещаю тебе, что обязательно вспомнишь и сама не захочешь уйти, а если всё же у тебя возникнет такое желание, я отпущу тебя. Обещаю! – повторил он для достоверности своих слов.
Сам себя убеждал, что отпустит? Непонятно...
– Как я могу тебе доверять? Ты же с этой монетой можешь в любой момент поступить так же, как сейчас, и я об этом даже не узнаю.
– Тогда положим её в сейф.
– Ага, и у тебя будет доступ к сейфу, а у меня – нет. Где же справедливость?
– Придётся поверить мне, что я не притронусь к монете в течение месяца.
– Месяц это слишком много. Я не выдержу здесь! Недели хватит.
– Нет, так не пойдёт. Три недели.
– Торговаться со мной будешь? Тебе мало того, что ты только что сделал? Две недели.
– Идёт, – он протянул мне руку. – И эти две недели мы будем везде и всегда вместе.
– Не знаю, что ты имеешь в виду под везде и всегда, но ничего, противоречащее моим желаниям я делать не собираюсь!
– Хорошо, договорились.
В подобных случаях лучше прописывать все условия в договоре на бумаге в двух экземплярах, но умные мысли не приходят в нужный момент, уступая место сиюминутным эмоциям, заглушающим голос разума. Этим-то многие и пользуются. Я очень зла!
Так мы и решили. Мне пришлось поверить на слово. Александр спрятал ёжика в сейф. Я отчаянно надеялась достать его оттуда пораньше, чего бы мне это ни стоило. Людям в этом мире верить нельзя – проверено. Думаю, и подписанный договор бы не помог.
Я не верю, что раньше была знакома с этим жестоким человеком, а тем более влюблена в него. Не может быть такого. Нет, я не верю ему. Если он и сам, как говорит, не всё помнит, то как может помнить меня? Зачем я ему? Почему шантажирует, что умрёт? От любви не умирают, наверное...
И что мне здесь делать целых две недели? Пусть докажет, что мы знакомы, иначе я сильно разозлюсь. И не знаю что с ним тогда сделаю!
Мои мысли были нещадно прерваны. Не могу остаться одна даже на балконе своей комнаты.
– Ты здесь? – спросил Александр и дотронулся до моего плеча.
– Не трогай меня, – снова пришлось стряхивать его наглую руку.
– А я думал, что ты уже сбежала.
– А смысл сбегать без моей монеты? Сам знаешь, – упрекнула я и отвернулась.
Он встал рядом. Мы долго тихо смотрели вдаль. Море окрасилось яркими красками заходящего солнца и теперь почти невозможно рассмотреть, где начинается небо. Мгновение, другое и город погрузился во тьму. В домах зажёгся свет, уличные фонари осветили набережную, дороги. Машины мчатся туда-сюда. Тот же город, но теперь чувствуется, что он живой. Я взглянула на молчаливого собеседника рядом. Заколдованное королевство. Больше ничего на ум не пришло...
– О чём думаешь? – спросил он, наконец.
Только сейчас я поняла, что он внимательно рассматривает моё лицо. Меня это смутило.
– Иногда хочется просто помолчать, – ответила я как можно суровее и снова отвернулась.
Но тут же захотела напомнить, что он должен доказать, что мы знаем друг друга:
– Так чем докажешь, что мы знакомы?
– Не просто знакомы, а любим друг друга, – мигом уточнил он.
– Ну это тебе так думать хочется...
Его лицо так быстро приблизилось к моему, что от страха и смущения я не смогла договорить и зажмурилась.
– Постой! – вытянув руку вперёд, я попыталась его остановить, но, похоже ничего страшного мне и не грозило.
– Что? – я осторожно приоткрыла глаза, его невозмутимый взгляд сбивал с толку. – У тебя листик в волосах застрял. Вот, смотри.
Александр легонько коснулся моих волос на макушке и после ещё несколько секунд вертел зелёный листочек между большим и указательным пальцами, пока не отпустил свою нежданную находку на волю ветра. Ветер тут же подхватил листочек и унёс его вдаль. Я наблюдала за ним, но так и не смогла разглядеть куда он приземлился. Мне тоже хотелось оказаться этим самым свободным листочком...
– Здесь прохладно, может зайти внутрь? – предложил шантажист.
– Мне и здесь хорошо, – хотелось вредничать и сопротивляться каждой его фразе, любому слову. Как он меня бесит! – Покажи фотографии или ещё что-нибудь, где мы вместе, иначе не поверю тебе. Да и так тоже не поверю. Всё можно подделать.
– Тогда какой смысл? У меня ничего нет, – Александр растерянно пожал плечами.
– Как это? А в смартфоне?
– Там тоже нет.
– Записи какие-нибудь? Может я тебе письмо писала?
– Ничего не осталось, – грустно вздохнул.
– Извини, но как мне тебе поверить?
– Я и сам пока не знаю. Всё куда-то исчезло, будто тебя и не было вовсе. Но я точно знаю... Чувствую, что мы были вместе, любили. Не зря же тебя нашёл мой ёжик?
Я недоверчиво прищурилась. Он это заметил и поспешил успокоить меня:
– Понимаешь, когда ты рядом, моё сердце замирает. Когда вижу тебя с кем-то другим сердце бешено стучит, портится настроение. Кажется, я даже становлюсь другим человеком! Прямо как сегодня, на конференции. Я хотел порвать на кусочки этого Андрея, что он просто сидел рядом, – Александр сжал кулак и стукнул им по перилам. Перила зашатались. – Потом ещё, гад, подбежал, схватил тебя за руку, когда ты упала! – перилам снова досталось.
– Ты такой ревнивый!
Александр недовольно взглянул на меня и продолжил:
– А как же не защищать то, что принадлежит мне? Разрешать кому-то дотрагиваться до тебя, да и просто смотреть в твою сторону? Я не позволю!
Меня задели его слова:
– Я сама по себе, я не твоя.
Он бросил на меня очередной ревнивый взгляд:
– Хорошо, я перестану говорить то, что тебе неприятно. Пойдём ужинать?
Мы спустились в столовую. В полутьме просторного зала, за большим круглым столом сидели мы одни. С картин упрямым взглядом меня сверлили чьи-то предки. Вопросы сами по себе начали вырываться вслух:
– Ты живёшь один в этом огромном доме?
– Да.
– А где твои родители?
– Они живут в другом городе.
– И тебе здесь совсем не грустно?
– Зачем спрашиваешь, если знаешь ответ? Я ждал тебя.
– Но, если ты так любил меня, то как смог забыть? А о монетке помнишь?
– Я же говорил, что специально оставил нам подсказку, только до встречи с тобой не помнил этого, но всё волшебным образом разрешилось, – Александр тепло улыбнулся и поднял бокал. – И я не забывал тебя, меня заставили. Правда, пока не понимаю как и кто, но обязательно разберусь и пощады никому не будет!
– Я не чувствую, что любила тебя. Или полюблю, однажды...
– Прошло слишком мало времени...
– Ты успокаиваешь сам себя. Может быть я тебя никогда не любила?
– Но я тебя любил! Люблю... И чувствую, надеюсь, что я не обманываюсь в тебе. Нет, я не могу так говорить... Мы точно любили друг друга.
– Какая разница, что было раньше? Если сейчас всё не так, то, возможно, и не нужно так яростно стремиться вернуть былое?
– Не говори так!
– Но это и есть правда. Через две недели я вернусь домой, а ты будешь жить как прежде и может быть найдёшь свою любимую. Но не меня, прости.
– Ты и есть моя любимая.
Александр резко встал из-за стола, подбежал ко мне, наклонился и нежно взял за руку. Поднёс её к своим губам и поцеловал. Моё сердце словно пронзили насквозь чем-то горячим и холодным одновременно. Я закрыла глаза и откинулась на спинку стула.
– Что с тобой? Всё хорошо?
– Да-да, прости, – неохотно отнекивалась я.
– Что ты почувствовала?
Я уже хотела рассказать, что у меня заболело сердце, но это было ни к чему. Зачем вселять слепые надежды в больной разум, одержимый призрачной мечтой? Мы никогда не будем вместе. Я не его потерявшийся ёжик.
Но его упрямый взгляд не оставлял меня в покое:
– Что? Что ты сейчас чувствуешь? Скажи? Хоть слово, хоть что... – умолял он и снова в глазах заблестели слёзы.
– Я ничего к тебе не чувствую, прости, – почему-то стало его очень жалко и я даже не заметила как начала всё чаще извиняться. Так не пойдёт!
Хочется побыстрее закончить этот нелепый разговор:
– Я устала, хочу пораньше лечь спать.
Александр помог мне встать. Молча, думая каждый о чём-то своём, мы побрели к лестнице. Моя рука скользила по деревянным перилам. Я пыталась избавиться от разных мыслей и про себя пересчитывала найденные, нащупанные пальцами щербинки на старом полотне.
Вот мы уже стоим у моей комнаты, прощаемся до утра, но кажется, будто навеки. В его глазах поселился страх. Чего он боится? Будто услышав мои мысли, он вдруг произнёс:
– Я так боюсь, что не увижу тебя снова, что ты уйдёшь. Почти каждую ночь мне снился один и тот же сон, что не могу тебя найти, хоть и не знал тогда кто ты. И каждое утро сон сбывается.
Хотелось бы мне его успокоить, но я знала, что скоро мы расстанемся.
Я засмотрелась на кессонный потолок из дерева. Поддерживаемая толстыми цепями, сверху свисала металлическая люстра, выдержанная в строгом стиле, сочетающаяся с окружающим интерьером. Витражные окна почти не пропускали солнечный свет. В старинной библиотеке царила полутьма, таинственность.
– Нравится? – поинтересовался Александр.
– Как здесь может кому-то не понравиться? Только сумасшедший бы не восхитился.
Я ходила от шкафа к шкафу. Мне хотелось дотронуться до каждой книги, забраться по лестнице и достать до самых верхних полок. Голова теперь кружилась от удовольствия, а не от голода. Так приятно...
Александр в это время замер у крайнего стеллажа справа от входа, глазами искал нужную книгу. Слева притаились старинные напольные часы, но, кажется, они давно не ходят. Стрелка застыла на двенадцати, время остановилось, как и всё вокруг. Когда Александр нашёл книгу, радостно воскликнул:
– Вот она! Я знал, что она должна быть где-то здесь... Что положил её куда-то сюда, – уточнил Александр, обернувшись, из чего стало ясно, что он не всегда клал то, что взял обратно на своё место.
Мы подошли к мощному прямоугольному столу. Кончиками пальцев я провела по его потёртой поверхности, пригляделась. Шпон из красного дерева? Александр зажёг настольную лампу и распахнул передо мной толстую книгу на странице «Цифры майя».
– Узнаёшь? – спросил он, указывая на чёрточки и точки.
– Ты хочешь сказать, что на моей монете изображены цифры майя?
– Да. Изначально ты видела черту – это пять. Когда ты сюда попала – черта сменилась на четыре точки, что соответствует цифре четыре.
– Откуда ты знаешь какое число было на моей монете?
Но он продолжил:
– Потом у тебя упала монета на дорогу, ты ещё залезла под мою машину, – напомнил он и улыбнулся, – осталось три точки.
– Это ты виноват!
Но молодой человек лишь грозно взглянул на меня в ответ:
– Затем ты ещё что-то сделала с монетой и теперь осталось две точки – цифра два. Две попытки вернуться домой.
– И откуда ты всё это знаешь?
– В книге прочитал, – и ткнул указательным пальцем куда-то на странице, и ещё начал объяснять мне разницу позиционной и непозиционной системы счисления!
Я вдруг поняла, что ему очень хотелось поделиться с кем-нибудь своими глубокими знаниями, но это могло длиться бесконечно! И я вовремя его остановила:
– Да я не о цифрах майя, а о попытках вернуться домой.
– Потому что, видимо, я сам тебе подкинул эту монету... Я же говорил, что это мой ёжик.
– Но зачем? Зачем ты это сделал? – от удивления онемел язык. – Что я тебе сделала, чтобы со мной так поступать? Кто ты вообще такой? Как так получилось?
– Я думаю, что это была моя страховка на тот случай, если нас разлучат какие-то обстоятельства.
– Но ты ошибся, это не я. Точнее я, но я тебя даже не знаю...
– Я не могу винить тебя за то, что ты меня не помнишь. Я и сам сначала не поверил, но когда повстречал тебя на той дороге, увидел монету в твоей руке, взглянул в твои глаза, преследовал и тогда снова убедился в своей правоте. Мы всё забыли, почему-то забыли о нашей любви, но я смог оставить нам подсказку в виде этой монеты.
– Да ты герой, – злобно усмехнулась я.
– Не говори так, – возразил он.
– Но монету мог поднять кто угодно.
– Ну и что?
– Алина хотела украсть её у меня, тогда ты бы её считал своей любимой?
– Конечно нет! Всякий раз как мы вместе что-то случается. Мой потухший мир возрождается. Помнишь, когда мы встретились, зажёгся фонарь?
– Это совпадение, – я сложила на груди руки в знак протеста.
– А в том домике загорелась нерабочая лампочка?
– Откуда ты знаешь, что она была неисправная?
– Да что спорить, когда сегодня снова взошло солнце!.. Посмотри!
Александр взял меня за руку и подвёл к открытому окну. Солнце радостно освещало всё вокруг и нас, застывших статуй у окна.
– Оказывается, здесь и раньше так было, но потом что-то случилось и мой мир погрузился во тьму. Когда тебя нет рядом, я словно не живу и не хочу, чтобы что-то живое окружало меня, здесь мрачно и неуютно, темно и нет надежды. До встречи с тобой, кажется, я даже этого уже не замечал... Привык, наверное... Но ты вернулась и теперь всё будет как прежде. Ты – моё солнышко, мой ёжик. Не уходи, прошу тебя, не покидай меня снова, иначе я умру, – он говорил всё тише и тише, грустнее и грустнее.
Моё сердце сжалось клубочком и чуть не вывалилось из окна, но я вовремя взяла себя в руки.
– Ты говоришь какую-то чушь! Я тебе не верю. Отпусти, я хочу домой! Бабушка будет волноваться, друзья, подруги ждут. Все уже наверняка переживают и всё из-за тебя! Верни монету, пожалуйста, верни... Прошу тебя, я хочу домой. Расколдуй всё обратно! Ты же волшебник? Да? Добрый волшебник?
Александр сделал два осторожных шага назад, ещё несколько, отошёл к двери и только тогда достал из кармана заветную монетку. Я замерла в ожидании. Он ловко перекинул монету из одной руки в другую и сказал:
– Осталось две попытки.
Потом резко замахнулся и подкинул монету в воздух:
– А теперь одна!
Монета, словно тяжёлый камень, рухнула на пол так, что уши заложило. Стук-тук-тук-тук... И покатилась быстро-быстро, далеко-далеко. Я не успела разглядеть куда именно она убежала и металась из угла в угол в бесполезных поисках. Увы, Александр меня опередил и монета снова оказалась в его руках. Я подбежала к нему и пыталась отнять её, но он поднял руку слишком высоко, я не могла достать.
– Отдай, прошу тебя, – упрашивала я, подпрыгивала, пытаясь достать заветную цель.
Мне стало обидно, что он так поступает. Так властно распоряжается моей жизнью. Думает только о себе, как ему будет плохо без меня. Но как я могу быть рядом с человеком, которого совсем не знаю? И теперь окончательно пропало всякое желание узнать его!
– Постой, прекрати, – уговаривал он, но я не хотела слушать, била его кулаками в грудь, даже дёрнула за волосы пару раз. – А-а-а... Лучше перестань, а то я избавлю тебя от последней попытки вернуться домой! – пригрозил он, пытаясь обхватить меня покрепче свободной рукой.
Слова Александра вернули меня в действительность. Я испугалась и отпустила его волосы. Но он всё ещё крепко держал меня. В этот миг я думала только о том, как усыпить его бдительность и выхватить монету, спастись. Зря я не послушала Андрея, когда тот советовал бежать отсюда, пока был шанс... Теперь такого шанса может не быть и я здесь останусь навечно. Как ужасно!
– Ты шантажист! – с обидой вырвалось у меня.
– Давай договоримся? – внезапно предложил мой мучитель. – Хоть ты меня и не помнишь, да я и сам мало что помню... Но обещаю тебе, что обязательно вспомнишь и сама не захочешь уйти, а если всё же у тебя возникнет такое желание, я отпущу тебя. Обещаю! – повторил он для достоверности своих слов.
Сам себя убеждал, что отпустит? Непонятно...
– Как я могу тебе доверять? Ты же с этой монетой можешь в любой момент поступить так же, как сейчас, и я об этом даже не узнаю.
– Тогда положим её в сейф.
– Ага, и у тебя будет доступ к сейфу, а у меня – нет. Где же справедливость?
– Придётся поверить мне, что я не притронусь к монете в течение месяца.
– Месяц это слишком много. Я не выдержу здесь! Недели хватит.
– Нет, так не пойдёт. Три недели.
– Торговаться со мной будешь? Тебе мало того, что ты только что сделал? Две недели.
– Идёт, – он протянул мне руку. – И эти две недели мы будем везде и всегда вместе.
– Не знаю, что ты имеешь в виду под везде и всегда, но ничего, противоречащее моим желаниям я делать не собираюсь!
– Хорошо, договорились.
В подобных случаях лучше прописывать все условия в договоре на бумаге в двух экземплярах, но умные мысли не приходят в нужный момент, уступая место сиюминутным эмоциям, заглушающим голос разума. Этим-то многие и пользуются. Я очень зла!
Так мы и решили. Мне пришлось поверить на слово. Александр спрятал ёжика в сейф. Я отчаянно надеялась достать его оттуда пораньше, чего бы мне это ни стоило. Людям в этом мире верить нельзя – проверено. Думаю, и подписанный договор бы не помог.
Глава 6. Отчаяние
Я не верю, что раньше была знакома с этим жестоким человеком, а тем более влюблена в него. Не может быть такого. Нет, я не верю ему. Если он и сам, как говорит, не всё помнит, то как может помнить меня? Зачем я ему? Почему шантажирует, что умрёт? От любви не умирают, наверное...
И что мне здесь делать целых две недели? Пусть докажет, что мы знакомы, иначе я сильно разозлюсь. И не знаю что с ним тогда сделаю!
Мои мысли были нещадно прерваны. Не могу остаться одна даже на балконе своей комнаты.
– Ты здесь? – спросил Александр и дотронулся до моего плеча.
– Не трогай меня, – снова пришлось стряхивать его наглую руку.
– А я думал, что ты уже сбежала.
– А смысл сбегать без моей монеты? Сам знаешь, – упрекнула я и отвернулась.
Он встал рядом. Мы долго тихо смотрели вдаль. Море окрасилось яркими красками заходящего солнца и теперь почти невозможно рассмотреть, где начинается небо. Мгновение, другое и город погрузился во тьму. В домах зажёгся свет, уличные фонари осветили набережную, дороги. Машины мчатся туда-сюда. Тот же город, но теперь чувствуется, что он живой. Я взглянула на молчаливого собеседника рядом. Заколдованное королевство. Больше ничего на ум не пришло...
– О чём думаешь? – спросил он, наконец.
Только сейчас я поняла, что он внимательно рассматривает моё лицо. Меня это смутило.
– Иногда хочется просто помолчать, – ответила я как можно суровее и снова отвернулась.
Но тут же захотела напомнить, что он должен доказать, что мы знаем друг друга:
– Так чем докажешь, что мы знакомы?
– Не просто знакомы, а любим друг друга, – мигом уточнил он.
– Ну это тебе так думать хочется...
Его лицо так быстро приблизилось к моему, что от страха и смущения я не смогла договорить и зажмурилась.
– Постой! – вытянув руку вперёд, я попыталась его остановить, но, похоже ничего страшного мне и не грозило.
– Что? – я осторожно приоткрыла глаза, его невозмутимый взгляд сбивал с толку. – У тебя листик в волосах застрял. Вот, смотри.
Александр легонько коснулся моих волос на макушке и после ещё несколько секунд вертел зелёный листочек между большим и указательным пальцами, пока не отпустил свою нежданную находку на волю ветра. Ветер тут же подхватил листочек и унёс его вдаль. Я наблюдала за ним, но так и не смогла разглядеть куда он приземлился. Мне тоже хотелось оказаться этим самым свободным листочком...
– Здесь прохладно, может зайти внутрь? – предложил шантажист.
– Мне и здесь хорошо, – хотелось вредничать и сопротивляться каждой его фразе, любому слову. Как он меня бесит! – Покажи фотографии или ещё что-нибудь, где мы вместе, иначе не поверю тебе. Да и так тоже не поверю. Всё можно подделать.
– Тогда какой смысл? У меня ничего нет, – Александр растерянно пожал плечами.
– Как это? А в смартфоне?
– Там тоже нет.
– Записи какие-нибудь? Может я тебе письмо писала?
– Ничего не осталось, – грустно вздохнул.
– Извини, но как мне тебе поверить?
– Я и сам пока не знаю. Всё куда-то исчезло, будто тебя и не было вовсе. Но я точно знаю... Чувствую, что мы были вместе, любили. Не зря же тебя нашёл мой ёжик?
Я недоверчиво прищурилась. Он это заметил и поспешил успокоить меня:
– Понимаешь, когда ты рядом, моё сердце замирает. Когда вижу тебя с кем-то другим сердце бешено стучит, портится настроение. Кажется, я даже становлюсь другим человеком! Прямо как сегодня, на конференции. Я хотел порвать на кусочки этого Андрея, что он просто сидел рядом, – Александр сжал кулак и стукнул им по перилам. Перила зашатались. – Потом ещё, гад, подбежал, схватил тебя за руку, когда ты упала! – перилам снова досталось.
– Ты такой ревнивый!
Александр недовольно взглянул на меня и продолжил:
– А как же не защищать то, что принадлежит мне? Разрешать кому-то дотрагиваться до тебя, да и просто смотреть в твою сторону? Я не позволю!
Меня задели его слова:
– Я сама по себе, я не твоя.
Он бросил на меня очередной ревнивый взгляд:
– Хорошо, я перестану говорить то, что тебе неприятно. Пойдём ужинать?
Мы спустились в столовую. В полутьме просторного зала, за большим круглым столом сидели мы одни. С картин упрямым взглядом меня сверлили чьи-то предки. Вопросы сами по себе начали вырываться вслух:
– Ты живёшь один в этом огромном доме?
– Да.
– А где твои родители?
– Они живут в другом городе.
– И тебе здесь совсем не грустно?
– Зачем спрашиваешь, если знаешь ответ? Я ждал тебя.
– Но, если ты так любил меня, то как смог забыть? А о монетке помнишь?
– Я же говорил, что специально оставил нам подсказку, только до встречи с тобой не помнил этого, но всё волшебным образом разрешилось, – Александр тепло улыбнулся и поднял бокал. – И я не забывал тебя, меня заставили. Правда, пока не понимаю как и кто, но обязательно разберусь и пощады никому не будет!
– Я не чувствую, что любила тебя. Или полюблю, однажды...
– Прошло слишком мало времени...
– Ты успокаиваешь сам себя. Может быть я тебя никогда не любила?
– Но я тебя любил! Люблю... И чувствую, надеюсь, что я не обманываюсь в тебе. Нет, я не могу так говорить... Мы точно любили друг друга.
– Какая разница, что было раньше? Если сейчас всё не так, то, возможно, и не нужно так яростно стремиться вернуть былое?
– Не говори так!
– Но это и есть правда. Через две недели я вернусь домой, а ты будешь жить как прежде и может быть найдёшь свою любимую. Но не меня, прости.
– Ты и есть моя любимая.
Александр резко встал из-за стола, подбежал ко мне, наклонился и нежно взял за руку. Поднёс её к своим губам и поцеловал. Моё сердце словно пронзили насквозь чем-то горячим и холодным одновременно. Я закрыла глаза и откинулась на спинку стула.
– Что с тобой? Всё хорошо?
– Да-да, прости, – неохотно отнекивалась я.
– Что ты почувствовала?
Я уже хотела рассказать, что у меня заболело сердце, но это было ни к чему. Зачем вселять слепые надежды в больной разум, одержимый призрачной мечтой? Мы никогда не будем вместе. Я не его потерявшийся ёжик.
Но его упрямый взгляд не оставлял меня в покое:
– Что? Что ты сейчас чувствуешь? Скажи? Хоть слово, хоть что... – умолял он и снова в глазах заблестели слёзы.
– Я ничего к тебе не чувствую, прости, – почему-то стало его очень жалко и я даже не заметила как начала всё чаще извиняться. Так не пойдёт!
Хочется побыстрее закончить этот нелепый разговор:
– Я устала, хочу пораньше лечь спать.
Александр помог мне встать. Молча, думая каждый о чём-то своём, мы побрели к лестнице. Моя рука скользила по деревянным перилам. Я пыталась избавиться от разных мыслей и про себя пересчитывала найденные, нащупанные пальцами щербинки на старом полотне.
Вот мы уже стоим у моей комнаты, прощаемся до утра, но кажется, будто навеки. В его глазах поселился страх. Чего он боится? Будто услышав мои мысли, он вдруг произнёс:
– Я так боюсь, что не увижу тебя снова, что ты уйдёшь. Почти каждую ночь мне снился один и тот же сон, что не могу тебя найти, хоть и не знал тогда кто ты. И каждое утро сон сбывается.
Хотелось бы мне его успокоить, но я знала, что скоро мы расстанемся.
