С мнением матушки - тем, что свадьба раньше двадцати одного года мне не грозит, - полностью согласилась. Нечего, мол, столь рано себе семью заводить: до добра это не доведёт, потом сама же каяться примешься, - уверяла бабушка. Мне, мол, и без того слишком мало с детства перепало, радости явный недобор - как бы старухой прежде возраста не сделалась, с такой-то жизнью, - её бы воля, я бы и до двадцати пяти незамужней девкой дожила. На балах чтоб до утра плясала, мужикам головы кружила - мне, по её мнению, это было бы жутко полезно. Так же критично бабушка высказалась по поводу обращения к богине: не стоит, мол, богов вопрошать без веской на то причины. Знала она одну такую нерешительную барышню - никак та не могла выбрать между двух мужчин, - маялась-маялась, да и пошла на поклон к Матери. Выбор-то за неё сделали, поведала мне бабушка, но что-то не видела она в том доме счастья. Ни сразу после свадьбы, ни потом. Семья-то да, была крепка, достаток имелся весьма солидный, дети здоровы росли, но не на любви та семья держалась, а на порядочности мужа, да на чести жены. Признаюсь честно - я прямо расстроилась: куда ни кинь, всюду клин. И так нехорошо, и по-другому неладно. Вот бы было какое-нибудь средство чтобы - раз! - поколдовать и всё само собой сложилось: мне - вот этого парня, тебе - вон того. Все счастливы и никто не в обиде. Бабушка, конечно, посмеялась и посоветовала мне всё-таки больше уделять внимание веселью, а не учёбе, особенно во время каникул. Чересчур, мол, я серьёзная барышня расту, неправильно это. Ведь когда женой стану, дети пойдут, не до балов мне будет, не до беспечности. Дети тоже радость - конечно же, не без того, - но уже другая, до неё душой дорасти нужно. Всему своё время, деточка, не торопи его, не надо.
До своей комнаты я добралась в довольно растрёпанных чувствах. С одной стороны, раз уже и бабушка говорит, что никакой граф мне не страшен - так и быть, постараюсь не тратить нервы попусту. Ни свои, ни чужие. А вот про божественный выбор я задумалась дюже крепко. Как же так - семья и вовсе без любви? Нет, тут что-то небожители не додумали, определённо. Правда, и мне додумать не дали, ни за них, ни за себя: примчался дядя Ильтар с четвёртым последствием наперевес. Точнее, не с самим последствием - кто б ему позволил важные доказательства без дела тягать туда-сюда, - а с бумагой, в которой данное последствие было подробно записано. Бумага гласила, что в процессе тщательного обыска у одного из изловленных маг-контролем покупателей было обнаружено зеркало, парное мачехиному. Присутствовавшие эксперты единодушно признали найденное доказательство абсолютным, подлинным и вообще уникальным. Если же приплюсовать сюда исключительную важность и высокую информированность всех свежепойманных лиц, то триумф следствия обещал быть громким, затяжным и, возможно, даже легендарным. Столичный маг-контроль в полном составе радостно передавал мне привет и приглашение устроиться к ним на работу - когда выучусь, само собой. У меня, мол, интуиция и везение зашкаливают, резерв великолепный, логика работает и всякое такое. Не забыли, паразиты, и про мой ментальный дар - всё-таки редкость, как ни крути. С этим даром - будь он трижды неладен, - мне, пожалуй, повезло, о чём, во искупление всех собственных грехов, позаботился дедушка. Сие я сочла уже пятым последствием своих злоключений. Дед использовал свои связи и договорился, что во все полагающиеся реестры меня занесут, но в общей группе с другими менталами я учиться не стану. Буду брать частные уроки. Таким образом, я и даром управлять сумею, и на госслужбу не попаду - стану артефактором, как и хотела. Меня это более чем устроило: пусть бы и по приглашению, но не тянуло мою душу в маг-контроль: мне ещё выучиться надо, потом поместье потребуется отремонтировать, затем с родовой защитой разбираться, научные работы писать, короче, будет с меня и этого. Да, ещё же предстоит с бывшего жениха компенсацию получать за моральный ущерб - короче, тут и без маг-контроля дел хватает.
Делами действительно пришлось заниматься весьма активно. Меня периодически вытаскивали то на опознание, то на следственный эксперимент, то ещё куда-нибудь - но так положено. Гражданский долг, можно сказать. Граф, кстати, действительно приволакивался - с презентом и сыном, - подарок я приняла, а сыночка вежливо отшила. Что удивительно, он не навязывался. То есть сначала не навязывался, пока самый угар следствия проходил. Ну, а потом, видимо, батюшка поднажал на своего графинчика и весной тот взялся наезжать в училище на регулярной основе. Обычно со всякими букетами, безделушками и прочими пряниками. Про помолвку речи не заводил, он, мол, типа, старательно извиняется за похищение. Что с ним делать я откровенно не знала: не грубит, не язвит, комплименты делает, цветы носит - бесит неимоверно, признаю, - но не хамить же в ответ на вежливое обращение. Благо, близняшки быстро просекли суть моих затруднений и взяли графинчика на себя. Нет, если я когда-нибудь заработаю много денег, сама им салон открою - это так удобно, если бы вы знали! Вот имеется у вас нежеланный кавалер - вы его туда как в банк сдаёте, а сами с женихом спокойно гуляете. Да, Нарен теперь мой жених, вы угадали. В храм мы с ним не пошли, богов не тревожили попусту, а согласно нашим древним магическим традициям, составили в Гильдии соответствующий случаю документ, заверив оный в нотариальной конторе. По настоянию родни Нарена свадьба состоится только по достижении женихом двадцати пяти лет - интересно, почему им всем так нравится этот возраст? - каковую идею мои бабушка и матушка горячо одобрили. Я, если честно, сопротивляться даже и не подумала - вы уже ознакомились со списком моих грядущих занятий, снова повторять не стану. Более того, с помощью дяди Ильтара я договорилась о каникулах для моей сводной сестрички: летом она будет жить в нашем поместье. Потому что её папаша не слишком хорошо теперь ладит с собственной женой, а ребёнку нужен нормальный дом, хотя бы три месяца в году.
В общем, примерно так и проскочила весна: я упорно училась, помогала следствию, изредка встречалась с Нареном, потихоньку зверела от графинчика и не понимала, чего именно он добивается. Отчего столь многозначительно молчим-то, спрашивается - тихо ждём, когда сама в ноги брошусь? Ну-ну. Я-то помню как они со товарищи на балу над несчастной Альдиной всей дружной шайкой изгалялись, мерзавцы подлючие. Или мне, как существу женского пола, полагается только одна извилина, да и та - след от шляпки? Не знаю, в общем, чем он думал, но близняшкам с ним пришлось общаться не раз и не два. Всё это время графинчик был воплощённой вежливостью. Мне, грешным делом, даже уже начало казаться - исправился, осознал и вырос. Он даже на нашем школьном балу потанцевал, никого не обплевав и не кривясь от отвращения! Это ж подвиг практически, героизм и всякое такое. Но вот прошумел бал, настало время разъезжаться по домам на каникулы, гляжу - явился, свет наш ясный. И опять весь из себя такой принц-препринц, чтоб дальше принцее - так просто некуда. Ну, наконец-то, мне аж на душе легче стало! Думаю, сейчас опять грубить примется, я его радостно сковородкой огрею и мы прекратим весь этот фарс навсегда, а то уже до сизых бесов надоело изображать искреннюю радость при виде его физиономии. Но - нет! Ничего подобного, представьте себе, он - невыносимо вежливо, - мне снова делает комплимент, дарит букет, и начинает разводить сыр-бор на мутной водице, только на сей раз в гости "к барону с баронессой" напрашивается. Типа, у него есть очень важный к ним разговор. Ага, нашёлся дипломат недоделанный. Это он мне в замке - чтоб при матушке с дядей, - предложение делать собрался, что ли? Так я тоже ему предложение сделать могу - из трёх букв. Ну, и конечно ещё предлога. Однако, как бы я ни относилась ко всем графским идеям - а также детям, - взятым в сумме, а толковых причин для отказа у меня, увы, не нашлось. По прибытии матушка, ознакомившись с моими подозрениями, мудро согласилась графинчика выслушать. Пусть, мол, открыто обозначит свою позицию. Никакому графу она отдавать меня, разумеется, не собиралась - ещё помолвку ради них отменять, обойдутся, - но строго велела манеры соблюдать, быть милой и приветливой, чтобы она мной могла гордиться.
Хорошо, что гордиться она начнёт только завтра - прямо с порога важные беседы никто не затевает, - и у меня есть время морально подготовиться. Вот, сижу теперь в кухне, дышу свежим воздухом через открытое окошко, перебираю крупу на утреннюю кашу - мою любимую, пшённую. Лялечка ко мне пришла в компанию - помурлыкать, - чувствует, что хозяйке нервы успокоить надо. Ну, а Кир от меня и так не отходит: охраняет, умничка, как настоящий сторожевой пёс. Не то чтобы я боялась завтрашнего события или о чём-либо сожалела, этого совсем нет, но всё-таки - на самом донышке души, - некоторая нервозность присутствует. Не каждый день - тем более официально, - я отказываю принцам, пусть и не настоящим, а почти что. Тут поневоле ощутишь всю торжественность момента, увидишь разворот своей судьбы и, как часто пишут в книгах, "попытаешься пронзить взором туманную пелену грядущего". Пелена, само собой, не пронзается ни на палец, но ни автора, ни читателя это же обычно абсолютно не беспокоит - красиво ведь сказано. Вот и я стараюсь исполниться пофигизма: всё основное-то как-никак уже давно понятно и решено. Главное, чтоб тот принц снова морду кривить не начал, а то замковая кухня - не чета училищной, - на сковородки, ох, как богата. Ну, да ничего ему не сделается: может, помолчит чуток, позлится наверное, но больше-то с ним не случится ничего плохого, а невесту себе он и без меня отыщет. Так что завтра я скажу этому принцу "нет", а потом... А потом я буду жить долго и счастливо!
До своей комнаты я добралась в довольно растрёпанных чувствах. С одной стороны, раз уже и бабушка говорит, что никакой граф мне не страшен - так и быть, постараюсь не тратить нервы попусту. Ни свои, ни чужие. А вот про божественный выбор я задумалась дюже крепко. Как же так - семья и вовсе без любви? Нет, тут что-то небожители не додумали, определённо. Правда, и мне додумать не дали, ни за них, ни за себя: примчался дядя Ильтар с четвёртым последствием наперевес. Точнее, не с самим последствием - кто б ему позволил важные доказательства без дела тягать туда-сюда, - а с бумагой, в которой данное последствие было подробно записано. Бумага гласила, что в процессе тщательного обыска у одного из изловленных маг-контролем покупателей было обнаружено зеркало, парное мачехиному. Присутствовавшие эксперты единодушно признали найденное доказательство абсолютным, подлинным и вообще уникальным. Если же приплюсовать сюда исключительную важность и высокую информированность всех свежепойманных лиц, то триумф следствия обещал быть громким, затяжным и, возможно, даже легендарным. Столичный маг-контроль в полном составе радостно передавал мне привет и приглашение устроиться к ним на работу - когда выучусь, само собой. У меня, мол, интуиция и везение зашкаливают, резерв великолепный, логика работает и всякое такое. Не забыли, паразиты, и про мой ментальный дар - всё-таки редкость, как ни крути. С этим даром - будь он трижды неладен, - мне, пожалуй, повезло, о чём, во искупление всех собственных грехов, позаботился дедушка. Сие я сочла уже пятым последствием своих злоключений. Дед использовал свои связи и договорился, что во все полагающиеся реестры меня занесут, но в общей группе с другими менталами я учиться не стану. Буду брать частные уроки. Таким образом, я и даром управлять сумею, и на госслужбу не попаду - стану артефактором, как и хотела. Меня это более чем устроило: пусть бы и по приглашению, но не тянуло мою душу в маг-контроль: мне ещё выучиться надо, потом поместье потребуется отремонтировать, затем с родовой защитой разбираться, научные работы писать, короче, будет с меня и этого. Да, ещё же предстоит с бывшего жениха компенсацию получать за моральный ущерб - короче, тут и без маг-контроля дел хватает.
Делами действительно пришлось заниматься весьма активно. Меня периодически вытаскивали то на опознание, то на следственный эксперимент, то ещё куда-нибудь - но так положено. Гражданский долг, можно сказать. Граф, кстати, действительно приволакивался - с презентом и сыном, - подарок я приняла, а сыночка вежливо отшила. Что удивительно, он не навязывался. То есть сначала не навязывался, пока самый угар следствия проходил. Ну, а потом, видимо, батюшка поднажал на своего графинчика и весной тот взялся наезжать в училище на регулярной основе. Обычно со всякими букетами, безделушками и прочими пряниками. Про помолвку речи не заводил, он, мол, типа, старательно извиняется за похищение. Что с ним делать я откровенно не знала: не грубит, не язвит, комплименты делает, цветы носит - бесит неимоверно, признаю, - но не хамить же в ответ на вежливое обращение. Благо, близняшки быстро просекли суть моих затруднений и взяли графинчика на себя. Нет, если я когда-нибудь заработаю много денег, сама им салон открою - это так удобно, если бы вы знали! Вот имеется у вас нежеланный кавалер - вы его туда как в банк сдаёте, а сами с женихом спокойно гуляете. Да, Нарен теперь мой жених, вы угадали. В храм мы с ним не пошли, богов не тревожили попусту, а согласно нашим древним магическим традициям, составили в Гильдии соответствующий случаю документ, заверив оный в нотариальной конторе. По настоянию родни Нарена свадьба состоится только по достижении женихом двадцати пяти лет - интересно, почему им всем так нравится этот возраст? - каковую идею мои бабушка и матушка горячо одобрили. Я, если честно, сопротивляться даже и не подумала - вы уже ознакомились со списком моих грядущих занятий, снова повторять не стану. Более того, с помощью дяди Ильтара я договорилась о каникулах для моей сводной сестрички: летом она будет жить в нашем поместье. Потому что её папаша не слишком хорошо теперь ладит с собственной женой, а ребёнку нужен нормальный дом, хотя бы три месяца в году.
В общем, примерно так и проскочила весна: я упорно училась, помогала следствию, изредка встречалась с Нареном, потихоньку зверела от графинчика и не понимала, чего именно он добивается. Отчего столь многозначительно молчим-то, спрашивается - тихо ждём, когда сама в ноги брошусь? Ну-ну. Я-то помню как они со товарищи на балу над несчастной Альдиной всей дружной шайкой изгалялись, мерзавцы подлючие. Или мне, как существу женского пола, полагается только одна извилина, да и та - след от шляпки? Не знаю, в общем, чем он думал, но близняшкам с ним пришлось общаться не раз и не два. Всё это время графинчик был воплощённой вежливостью. Мне, грешным делом, даже уже начало казаться - исправился, осознал и вырос. Он даже на нашем школьном балу потанцевал, никого не обплевав и не кривясь от отвращения! Это ж подвиг практически, героизм и всякое такое. Но вот прошумел бал, настало время разъезжаться по домам на каникулы, гляжу - явился, свет наш ясный. И опять весь из себя такой принц-препринц, чтоб дальше принцее - так просто некуда. Ну, наконец-то, мне аж на душе легче стало! Думаю, сейчас опять грубить примется, я его радостно сковородкой огрею и мы прекратим весь этот фарс навсегда, а то уже до сизых бесов надоело изображать искреннюю радость при виде его физиономии. Но - нет! Ничего подобного, представьте себе, он - невыносимо вежливо, - мне снова делает комплимент, дарит букет, и начинает разводить сыр-бор на мутной водице, только на сей раз в гости "к барону с баронессой" напрашивается. Типа, у него есть очень важный к ним разговор. Ага, нашёлся дипломат недоделанный. Это он мне в замке - чтоб при матушке с дядей, - предложение делать собрался, что ли? Так я тоже ему предложение сделать могу - из трёх букв. Ну, и конечно ещё предлога. Однако, как бы я ни относилась ко всем графским идеям - а также детям, - взятым в сумме, а толковых причин для отказа у меня, увы, не нашлось. По прибытии матушка, ознакомившись с моими подозрениями, мудро согласилась графинчика выслушать. Пусть, мол, открыто обозначит свою позицию. Никакому графу она отдавать меня, разумеется, не собиралась - ещё помолвку ради них отменять, обойдутся, - но строго велела манеры соблюдать, быть милой и приветливой, чтобы она мной могла гордиться.
Хорошо, что гордиться она начнёт только завтра - прямо с порога важные беседы никто не затевает, - и у меня есть время морально подготовиться. Вот, сижу теперь в кухне, дышу свежим воздухом через открытое окошко, перебираю крупу на утреннюю кашу - мою любимую, пшённую. Лялечка ко мне пришла в компанию - помурлыкать, - чувствует, что хозяйке нервы успокоить надо. Ну, а Кир от меня и так не отходит: охраняет, умничка, как настоящий сторожевой пёс. Не то чтобы я боялась завтрашнего события или о чём-либо сожалела, этого совсем нет, но всё-таки - на самом донышке души, - некоторая нервозность присутствует. Не каждый день - тем более официально, - я отказываю принцам, пусть и не настоящим, а почти что. Тут поневоле ощутишь всю торжественность момента, увидишь разворот своей судьбы и, как часто пишут в книгах, "попытаешься пронзить взором туманную пелену грядущего". Пелена, само собой, не пронзается ни на палец, но ни автора, ни читателя это же обычно абсолютно не беспокоит - красиво ведь сказано. Вот и я стараюсь исполниться пофигизма: всё основное-то как-никак уже давно понятно и решено. Главное, чтоб тот принц снова морду кривить не начал, а то замковая кухня - не чета училищной, - на сковородки, ох, как богата. Ну, да ничего ему не сделается: может, помолчит чуток, позлится наверное, но больше-то с ним не случится ничего плохого, а невесту себе он и без меня отыщет. Так что завтра я скажу этому принцу "нет", а потом... А потом я буду жить долго и счастливо!
