убил в прошлый раз, точно не заслуживала смерти. Ты ведь тоже так думаешь? Что Охотники никого не защищают?
Он долго молчал, разглядывая принца так, будто видел впервые. Может, так оно и было. Может, впервые увидел его по-настоящему, обратил на него всё своё внимание.
– Ты ведь знаешь, что только что наговорил себе на смертный приговор? Король ведь и не посмотрит, что ты его единственный ребёнок – прикажет подсыпать тебе яда в еду и поминай как звали.
– Только если ты расскажешь ему об этом, – возразил Валентин.
Кристиан вздохнул.
– Ладно, твоя взяла. Давай встретимся и поговорим в нормальной обстановке. Я пришлю тебе записку.
Возможно, эти слова сделали его счастливее, чем должны были.
В четвёртый раз Валентин Вьен встретил Кристиана Бодлера в ресторане «Плющ». Тот попросил, чтобы он пришёл инкогнито и принц сразу же согласился. Ему и самому не хотелось сопровождения и пышных встреч. На этот раз Кристиан вёл себя куда дружелюбнее.
– Итак, что же ты хочешь узнать?
Валентин поёрзал на мягком сиденье. В ресторане были отдельные кабинки, так что никто их не видел, но, само собой, в таком людном месте некромант не мог появиться в своём истинном обличье. Так что он снова увидел абсолютно обычного, если не считать белых волос, человека со светло-серыми глазами.
– Как ты оказался на службе у короля?
Кристиан невесело усмехнулся.
– О, я родился на службе у короля. Ты знаешь историю, верно? То, что рассказывают вам? Что лэтаны приняли людей только для того, чтобы сделать их рабами. Что Святой поднял вас на бой против опасной, бессмертной расы и силой вырвал для людей свободу?
Валентин кивнул. Именно это ему говорили учителя.
– Всё было не так, – хмыкнул Кристиан, – не было расы более дружески настроенной ко всем вокруг, чем лэтаны. Это их и погубило. Они не понимали людей, а люди не понимали их. Но лэтаны пытались понять, а люди – нет. Они хотели исключительных привилегий для себя и не хотели считаться с другими расами, о которых лэтаны, как правители Сосновых Островов – тогда они назывались Королевством Водяных Лилий – должны были заботиться. Неожиданность, жестокость и магия крови и костей позволили им выиграть первую битву. Но они бы не смогли зайти так далеко, как зашли, если бы не мы.
Он замолчал, рассеянно водя вилкой по наполовину пустой тарелке.
– Некроманты? – Осторожно спросил Валентин. – Но почему они помогали людям?
Кристиан пожал плечами.
– Мы были изгоями в Королевстве Водяных Лилий. Магия, подобная нашей, там не приветствовалась. Нам казалось, что, объединившись с людьми, мы обретём союзников, поддержку. Поначалу так и было. Но как только в нас отпала необходимость... – Он печально усмехнулся. – Ну, я один из немногих оставшихся в живых. Некоторым повезло, они смогли сбежать и спрятаться, но сомневаюсь, что на Сосновых Островах осталось больше пары десятков некромантов.
Валентин сгорбил плечи.
– Получается, люди предали своих союзников дважды. Сначала лэтанов, потом некромантов.
Кристиан помешал содержимое своего стакана стеклянной трубочкой.
– И ты вот так просто мне поверишь?
Принц растерянно моргнул.
– А ты мне соврал?
– Сосновым Островам настанет конец, когда ты унаследуешь трон, – задумчиво произнёс некромант. – Ты мне нравишься.
Валентин улыбнулся, совсем неуверенный, что это была шутка, но предпочитавший думать так.
С тех пор он перестал считать их встречи. Кристиан больше не избегал его, наоборот, сам искал с ним встреч, и это приводило принца в восторг. Он понимал, что в его одержимости некромантом есть что-то почти нездоровое, но как с любой одержимостью – не мог остановиться.
Валентин слушал его истории о былых днях и всё больше разочаровывался в Сосновых Островах, королевской власти, своей семье и людях в целом. Но одновременно эти истории наполняли его удивительной решимостью. Если раньше он смотрел в будущее с опаской и почти с ужасом ожидал того момента, когда взойдёт на трон, то теперь он не мог этого дождаться.
Принц решил, что именно на его правлении закончится притеснение других рас. Он упразднит Орден Охотников и он сделает Кристиана свободным. Пока что Валентин молчал о своих планах, зная, что некромант, скорее всего, просто высмеет его, да и не хотел давать другу ложную надежду, если ничего не выйдет. Кто его знает, отец вполне может действительно приказать отравить его. Особенно если прознает, какие мысли бродят в голове у сына.
Так что Валентин старался вести себя как обычно и ничем себя не выдать. Единственным, с кем он позволял себе откровенничать, был Кристиан, быстро занявший место одного из ближайших друзей принца.
Так было до того, как он встретил Аврору Гишар. Она разделяла его взгляды, но в отличие от него, не боялась высказывать их вслух. Она была смелой, остроумной, начитанной – им нравились одни и те же книги! – и абсолютно ослепительной. Это был выстрел в самое сердце.
Когда Валентину было двадцать, а Авроре двадцать один, он попросил её руки. Король дал на этот брак согласие, потому что невеста была из герцогской семьи и имела отличную репутацию, несмотря на «странные взгляды», которые все, однако, приписывали её наивности и доброте – так было проще. Аврору Гишар не воспринимали всерьёз, но Валентин надеялся, что это изменится, когда она станет Авророй Вьен, а потом, в будущем – королевой. Вместе они смогут изменить Сосновые Острова.
Ему с трудом удалось заманить Кристиана на свадьбу, но, в конце концов, тот сдался. В основном потому что принц пригрозил откладывать свадьбу до тех пор, пока он не согласится.
В тот день рядом с Валентином было два самых дорогих его сердцу человека и один не человек. Его прекрасная невеста, его лучший друг и Кристиан, занимавший слишком особенное место в его сердце, чтобы ему можно было подобрать название.
Он узнал о планах короля совершенно случайно – большая ошибка со стороны отца, доказывающая, что его разум был не так остр, как когда-то. Аврора только что поведала ему радостную новость – она снова была беременна. Их первой дочери, Леони, уже скоро должно было исполниться два года.
Даже через закрытую дверь Валентин слышал громкий голос короля, который тот даже не пытался понизить.
– И разберитесь с некромантом. То, что я дал вам, должно помочь. А потом – в огонь его. И убедитесь, что всё сгорело, до последней косточки.
Принц вздрогнул и, резко развернувшись, поспешил в комнаты, отведённые Кристиану. Друг часто говорил, что рано или поздно его постигнет судьба других некромантов, состоявших на службе у королевской семьи и Валентин, хорошо знающий своего отца, был с ним согласен, хоть и не переставал надеяться на лучшее.
Конечно же, король решил «подчистить» всё за собой. Наверняка он знал – пусть не обо всём, но о многом – видел, как его сын и некромант сближаются. Да тут нужно было быть слепым, чтобы не заметить! Никого из охотников на его свадьбе не было, а Кристиан был. И теперь, когда отца медленно пожирала болезнь, он, должно быть, задумался о том, что пора расправиться с некромантом, чтобы тот не повлиял на его слишком впечатлительного сына. Пусть их отношения с отцом стали лучше, чем в детстве Валентина, но он прекрасно знал, что тот всё ещё считает его недостойным носить корону и будь у него хотя бы ещё один ребёнок, он бы никогда не объявил его наследником.
Принц постучал, и дверь ему тут же открыли: Кристиан никогда не спрашивал, кто там и он подозревал, что некромант узнавал о том, что Валентин направляется к нему задолго до того, как раздавался стук в дверь.
– Чем обязан столь позднему визиту? – Спросил Кристиан, зевая.
Как только за ним закрылась дверь, принц на одном дыхании рассказал другу то, что услышал под дверью кабинета отца. Некромант совсем не выглядел удивлённым, испуганным или хоть сколько-нибудь обеспокоенным.
– Спасибо, что сообщил. Но чего ты так переживаешь? Разве мы не знали, что это рано или поздно случится?
– Да но… – Валентин смешался. – Одно дело знать, что это произойдёт когда-то, а другое дело, когда это происходит сейчас. Он может подослать к тебе убийц в любую секунду!
Кристиан усмехнулся.
– О, не переживай об этом. У меня всё под контролем.
Принц сел на кровать. Несмотря на то что это было грубое нарушение этикета, он знал, что другу абсолютно всё равно. Некоторое время он молчал, собираясь с мыслями. Вернее, выуживая из самых дальних, самых тёмных уголков своего разума одну-единственную мысль, которую месяцами гнал прочь. Но он знал, что Кристиан его не осудит. К тому же это поможет им обоим.
– Мой отец при смерти. Ему осталось несколько месяцев, в лучшем случае – год. И то, что он собирается сделать… В другой ситуации я бы не предложил этого, но… мы можем… можем ускорить его смерть.
Он почувствовал, как замер сидящий рядом некромант.
– Ты хочешь, чтобы мы убили твоего отца раньше, чем это сделает болезнь?
Валентин плотно сжал губы. Потом выдохнул.
– Ты знаешь, какие между нами отношения. Знаешь, что я о нём думаю. И теперь, когда он подослал к тебе убийц – я не могу просто бездействовать. Если он умрёт, прежде чем они сделают своё дело, платить им будет некому, и они оставят тебя в покое.
Кристиан вздохнул.
– Я же сказал, что у меня всё под контролем. Я не нуждаюсь в спасении, Валентин. Я куда сильнее тебя. И уж точно смогу справиться с убийцами, кого бы он ни послал. Но, – добавил он, подняв руку, призывая готового спорить принца к тишине, – я признаю, что твоё предложение – самый лучший выход из ситуации. Вопрос в том, действительно ли ты готов это сделать? Что бы ты ни говорил – он твой отец. А я знаю, как трепетно вы люди относитесь к семейным узам.
Валентин кивнул.
– Готов.
«Ради тебя. Ради Сосновых Островов. Ради нашей будущей жизни».
Могла ли Афира предположить, что первая встреча с драконами обернётся таким разочарованием? Теперь она понимала, что полагать, что она сразу же сможет поговорить с ними, было наивно.
В детстве она расспрашивала Лэ и Валлу о том, как именно хафани говорили с драконами. Знали ли они какой-то особый язык? Как это происходило? Обе лэтанки должно были хоть раз присутствовать при этих разговорах за свою долгую жизнь.
Валла в ответ только пожала плечами.
– Я жила в таком месте, где и хафани, и драконы почти не появлялись. Я видела, как хафани говорит с драконом только один раз и выглядело это странно. Дракон молчал, но хафани разговаривал так, будто тот ему отвечает.
Лэ смогла объяснить им обеим, что видела Валла.
– Драконы и хафани имеют общие корни. Драконы утратили физическую способность говорить давным-давно, но, так как хафани им ближе всех, они могут общаться с ними с помощью магии, посылая свои мысли напрямую в их голову. Между представителями этих двух рас существует что-то вроде крепкой магической связи, которая делает это возможным.
Но, встретившись с драконами в Оазисе, Афира не почувствовала никакой магической связи. Да, она была в восторге и Хрусталь, похоже, осознал, кто она такая. Но никто из драконов не заговорил с ней. А она сама при всех не могла этого сделать. Оставалось дождаться, когда Афира сможет поговорить наедине хотя бы с Бирюзой – драконихой, которая досталась ей.
Но тренировки проходили под неусыпным надзором старых всадников, а если не было рядом их, то были её новые товарищи. Поэтому, как не было это для неё тяжело, Афира на время забыла о драконах и переключилась на Дезире. Ей было трудно заводить дружеские отношения с людьми, но Дезире Жаккар стала исключением. Она сама с радостью откликалась на любое, даже малейшее, проявление дружелюбия.
Северин старательно добивался расположения Жюля, Мариз и Венсан держались особняком, так что соперников за внимание Дезире у Афиры не было. В отличие от Ксавье, который мог болтать, не ожидая от неё ответов, Дезире пыталась растормошить Афиру, заставляя отвечать на вопросы и делиться своим мнением. Поначалу это раздражало, к тому же она боялась сказать что-то не то. Но к концу месяца, отведённого на тренировки, Афира поняла, что искренне наслаждается общением с Дезире. Может, всё дело было в том, что новая подруга напоминала ей о Цан.
Не только мужская часть команды обменялась драконами. Трусоватая Волна, поначалу доставшаяся Дезире, стала драконихой Мариз, а ей самой досталась Лепесток. Афира осталась единственной, кто не менял своего дракона. И она была этому рада. Каждый раз, заглядывая в глаза Бирюзы, она видела в них не просто выдающийся ум, но и доброе сердце. Может быть, ей это только казалось, но Афире хотелось верить, что она не ошибается.
А для этого нужно было как можно скорее найти способ поговорить с драконами.
Так Афира снова оказалась в библиотеке, где прилежно изучала человеческий язык. Какое-то время назад она перестала сюда ходить. Основы языка были изучены, и теперь она совершенствовала его в разговорах с Ксавье и всадниками. Но у неё сложилась определённая привычка: если она чего-то не знала или не понимала, то сначала спрашивала у Ксавье, а потом искала ответ в книгах. В случае с драконами на Ксавье рассчитывать не приходилось.
Библиотека напомнила ей о Леони. Ничто, с того момента, как Афира покинула Остров Ураганов, не удивляло её так сильно, как то что помощница библиотекаря Лайза оказалась наследной принцессой Леони Вьен. Почему она работала в библиотеке? По собственному желанию или нет? Знала ли об этом её семья? Афире стоило больших усилий выкинуть Леони из головы. Осознавать, что девушка, так много помогавшая ей, может оказаться врагом, было неприятно.
В этот раз библиотека ничем не смогла ей помочь. Вся информация о драконах, которую нашла Афира, была написана людьми и, конечно, никаких упоминаний хафани и их связи с драконами она не нашла. Вернулась домой она в подавленном настроении, что не укрылось от бдительного взгляда Ксавье.
Не видя смысла что-либо от него скрывать, Афира рассказала о связи, которая должна быть у неё с драконами, но которую она так и не почувствовала. О том, что они не разговаривают с ней и не отвечают на попытки поговорить, которые она уже успела предпринять.
Выслушав её, Ксавье дал неожиданный ответ.
– Почему бы не спросить Алоиза?
Афира заметила, что в последнее время Ксавье сблизился с ведьмаком. Может, причиной этому послужила трепетная любовь Селки к человеку, которая, казалось, только возросла. Может, что-то другое. Однако…
Действительно, почему бы не спросить Алоиза? Самая важная информация, которой они владели, появилась благодаря ему. Орден Охотников, некроманты… И тот учебник языка хафани, благодаря которому Афира теперь знала немного больше о расе, последней частичкой которой была. Всё это благодаря Алоизу. Иоланта сделала ей поистине королевский подарок. Может, и в этот раз он сможет помочь.
Но даже Алоиз не смог. Сам он ничего не знал, а после продолжительного копания, сопровождающегося недовольным бормотанием и ругательствами, в своей обширной библиотеке положил перед Афирой пухленькую книгу. Она взглянула на неё с надеждой, которую ведьмак поспешил развеять.
– Сомневаюсь, что там есть что-то о том, как вернуть драконам способность говорить. Зачем, если в то время она у них и так была и никуда не собиралась исчезать.
Афира смотрела на коричневую потрёпанную тканевую обложку книги. Зачем он тогда её достал?
Он долго молчал, разглядывая принца так, будто видел впервые. Может, так оно и было. Может, впервые увидел его по-настоящему, обратил на него всё своё внимание.
– Ты ведь знаешь, что только что наговорил себе на смертный приговор? Король ведь и не посмотрит, что ты его единственный ребёнок – прикажет подсыпать тебе яда в еду и поминай как звали.
– Только если ты расскажешь ему об этом, – возразил Валентин.
Кристиан вздохнул.
– Ладно, твоя взяла. Давай встретимся и поговорим в нормальной обстановке. Я пришлю тебе записку.
Возможно, эти слова сделали его счастливее, чем должны были.
В четвёртый раз Валентин Вьен встретил Кристиана Бодлера в ресторане «Плющ». Тот попросил, чтобы он пришёл инкогнито и принц сразу же согласился. Ему и самому не хотелось сопровождения и пышных встреч. На этот раз Кристиан вёл себя куда дружелюбнее.
– Итак, что же ты хочешь узнать?
Валентин поёрзал на мягком сиденье. В ресторане были отдельные кабинки, так что никто их не видел, но, само собой, в таком людном месте некромант не мог появиться в своём истинном обличье. Так что он снова увидел абсолютно обычного, если не считать белых волос, человека со светло-серыми глазами.
– Как ты оказался на службе у короля?
Кристиан невесело усмехнулся.
– О, я родился на службе у короля. Ты знаешь историю, верно? То, что рассказывают вам? Что лэтаны приняли людей только для того, чтобы сделать их рабами. Что Святой поднял вас на бой против опасной, бессмертной расы и силой вырвал для людей свободу?
Валентин кивнул. Именно это ему говорили учителя.
– Всё было не так, – хмыкнул Кристиан, – не было расы более дружески настроенной ко всем вокруг, чем лэтаны. Это их и погубило. Они не понимали людей, а люди не понимали их. Но лэтаны пытались понять, а люди – нет. Они хотели исключительных привилегий для себя и не хотели считаться с другими расами, о которых лэтаны, как правители Сосновых Островов – тогда они назывались Королевством Водяных Лилий – должны были заботиться. Неожиданность, жестокость и магия крови и костей позволили им выиграть первую битву. Но они бы не смогли зайти так далеко, как зашли, если бы не мы.
Он замолчал, рассеянно водя вилкой по наполовину пустой тарелке.
– Некроманты? – Осторожно спросил Валентин. – Но почему они помогали людям?
Кристиан пожал плечами.
– Мы были изгоями в Королевстве Водяных Лилий. Магия, подобная нашей, там не приветствовалась. Нам казалось, что, объединившись с людьми, мы обретём союзников, поддержку. Поначалу так и было. Но как только в нас отпала необходимость... – Он печально усмехнулся. – Ну, я один из немногих оставшихся в живых. Некоторым повезло, они смогли сбежать и спрятаться, но сомневаюсь, что на Сосновых Островах осталось больше пары десятков некромантов.
Валентин сгорбил плечи.
– Получается, люди предали своих союзников дважды. Сначала лэтанов, потом некромантов.
Кристиан помешал содержимое своего стакана стеклянной трубочкой.
– И ты вот так просто мне поверишь?
Принц растерянно моргнул.
– А ты мне соврал?
– Сосновым Островам настанет конец, когда ты унаследуешь трон, – задумчиво произнёс некромант. – Ты мне нравишься.
Валентин улыбнулся, совсем неуверенный, что это была шутка, но предпочитавший думать так.
С тех пор он перестал считать их встречи. Кристиан больше не избегал его, наоборот, сам искал с ним встреч, и это приводило принца в восторг. Он понимал, что в его одержимости некромантом есть что-то почти нездоровое, но как с любой одержимостью – не мог остановиться.
Валентин слушал его истории о былых днях и всё больше разочаровывался в Сосновых Островах, королевской власти, своей семье и людях в целом. Но одновременно эти истории наполняли его удивительной решимостью. Если раньше он смотрел в будущее с опаской и почти с ужасом ожидал того момента, когда взойдёт на трон, то теперь он не мог этого дождаться.
Принц решил, что именно на его правлении закончится притеснение других рас. Он упразднит Орден Охотников и он сделает Кристиана свободным. Пока что Валентин молчал о своих планах, зная, что некромант, скорее всего, просто высмеет его, да и не хотел давать другу ложную надежду, если ничего не выйдет. Кто его знает, отец вполне может действительно приказать отравить его. Особенно если прознает, какие мысли бродят в голове у сына.
Так что Валентин старался вести себя как обычно и ничем себя не выдать. Единственным, с кем он позволял себе откровенничать, был Кристиан, быстро занявший место одного из ближайших друзей принца.
Так было до того, как он встретил Аврору Гишар. Она разделяла его взгляды, но в отличие от него, не боялась высказывать их вслух. Она была смелой, остроумной, начитанной – им нравились одни и те же книги! – и абсолютно ослепительной. Это был выстрел в самое сердце.
Когда Валентину было двадцать, а Авроре двадцать один, он попросил её руки. Король дал на этот брак согласие, потому что невеста была из герцогской семьи и имела отличную репутацию, несмотря на «странные взгляды», которые все, однако, приписывали её наивности и доброте – так было проще. Аврору Гишар не воспринимали всерьёз, но Валентин надеялся, что это изменится, когда она станет Авророй Вьен, а потом, в будущем – королевой. Вместе они смогут изменить Сосновые Острова.
Ему с трудом удалось заманить Кристиана на свадьбу, но, в конце концов, тот сдался. В основном потому что принц пригрозил откладывать свадьбу до тех пор, пока он не согласится.
В тот день рядом с Валентином было два самых дорогих его сердцу человека и один не человек. Его прекрасная невеста, его лучший друг и Кристиан, занимавший слишком особенное место в его сердце, чтобы ему можно было подобрать название.
Он узнал о планах короля совершенно случайно – большая ошибка со стороны отца, доказывающая, что его разум был не так остр, как когда-то. Аврора только что поведала ему радостную новость – она снова была беременна. Их первой дочери, Леони, уже скоро должно было исполниться два года.
Даже через закрытую дверь Валентин слышал громкий голос короля, который тот даже не пытался понизить.
– И разберитесь с некромантом. То, что я дал вам, должно помочь. А потом – в огонь его. И убедитесь, что всё сгорело, до последней косточки.
Принц вздрогнул и, резко развернувшись, поспешил в комнаты, отведённые Кристиану. Друг часто говорил, что рано или поздно его постигнет судьба других некромантов, состоявших на службе у королевской семьи и Валентин, хорошо знающий своего отца, был с ним согласен, хоть и не переставал надеяться на лучшее.
Конечно же, король решил «подчистить» всё за собой. Наверняка он знал – пусть не обо всём, но о многом – видел, как его сын и некромант сближаются. Да тут нужно было быть слепым, чтобы не заметить! Никого из охотников на его свадьбе не было, а Кристиан был. И теперь, когда отца медленно пожирала болезнь, он, должно быть, задумался о том, что пора расправиться с некромантом, чтобы тот не повлиял на его слишком впечатлительного сына. Пусть их отношения с отцом стали лучше, чем в детстве Валентина, но он прекрасно знал, что тот всё ещё считает его недостойным носить корону и будь у него хотя бы ещё один ребёнок, он бы никогда не объявил его наследником.
Принц постучал, и дверь ему тут же открыли: Кристиан никогда не спрашивал, кто там и он подозревал, что некромант узнавал о том, что Валентин направляется к нему задолго до того, как раздавался стук в дверь.
– Чем обязан столь позднему визиту? – Спросил Кристиан, зевая.
Как только за ним закрылась дверь, принц на одном дыхании рассказал другу то, что услышал под дверью кабинета отца. Некромант совсем не выглядел удивлённым, испуганным или хоть сколько-нибудь обеспокоенным.
– Спасибо, что сообщил. Но чего ты так переживаешь? Разве мы не знали, что это рано или поздно случится?
– Да но… – Валентин смешался. – Одно дело знать, что это произойдёт когда-то, а другое дело, когда это происходит сейчас. Он может подослать к тебе убийц в любую секунду!
Кристиан усмехнулся.
– О, не переживай об этом. У меня всё под контролем.
Принц сел на кровать. Несмотря на то что это было грубое нарушение этикета, он знал, что другу абсолютно всё равно. Некоторое время он молчал, собираясь с мыслями. Вернее, выуживая из самых дальних, самых тёмных уголков своего разума одну-единственную мысль, которую месяцами гнал прочь. Но он знал, что Кристиан его не осудит. К тому же это поможет им обоим.
– Мой отец при смерти. Ему осталось несколько месяцев, в лучшем случае – год. И то, что он собирается сделать… В другой ситуации я бы не предложил этого, но… мы можем… можем ускорить его смерть.
Он почувствовал, как замер сидящий рядом некромант.
– Ты хочешь, чтобы мы убили твоего отца раньше, чем это сделает болезнь?
Валентин плотно сжал губы. Потом выдохнул.
– Ты знаешь, какие между нами отношения. Знаешь, что я о нём думаю. И теперь, когда он подослал к тебе убийц – я не могу просто бездействовать. Если он умрёт, прежде чем они сделают своё дело, платить им будет некому, и они оставят тебя в покое.
Кристиан вздохнул.
– Я же сказал, что у меня всё под контролем. Я не нуждаюсь в спасении, Валентин. Я куда сильнее тебя. И уж точно смогу справиться с убийцами, кого бы он ни послал. Но, – добавил он, подняв руку, призывая готового спорить принца к тишине, – я признаю, что твоё предложение – самый лучший выход из ситуации. Вопрос в том, действительно ли ты готов это сделать? Что бы ты ни говорил – он твой отец. А я знаю, как трепетно вы люди относитесь к семейным узам.
Валентин кивнул.
– Готов.
«Ради тебя. Ради Сосновых Островов. Ради нашей будущей жизни».
Глава первая. Афира
Могла ли Афира предположить, что первая встреча с драконами обернётся таким разочарованием? Теперь она понимала, что полагать, что она сразу же сможет поговорить с ними, было наивно.
В детстве она расспрашивала Лэ и Валлу о том, как именно хафани говорили с драконами. Знали ли они какой-то особый язык? Как это происходило? Обе лэтанки должно были хоть раз присутствовать при этих разговорах за свою долгую жизнь.
Валла в ответ только пожала плечами.
– Я жила в таком месте, где и хафани, и драконы почти не появлялись. Я видела, как хафани говорит с драконом только один раз и выглядело это странно. Дракон молчал, но хафани разговаривал так, будто тот ему отвечает.
Лэ смогла объяснить им обеим, что видела Валла.
– Драконы и хафани имеют общие корни. Драконы утратили физическую способность говорить давным-давно, но, так как хафани им ближе всех, они могут общаться с ними с помощью магии, посылая свои мысли напрямую в их голову. Между представителями этих двух рас существует что-то вроде крепкой магической связи, которая делает это возможным.
Но, встретившись с драконами в Оазисе, Афира не почувствовала никакой магической связи. Да, она была в восторге и Хрусталь, похоже, осознал, кто она такая. Но никто из драконов не заговорил с ней. А она сама при всех не могла этого сделать. Оставалось дождаться, когда Афира сможет поговорить наедине хотя бы с Бирюзой – драконихой, которая досталась ей.
Но тренировки проходили под неусыпным надзором старых всадников, а если не было рядом их, то были её новые товарищи. Поэтому, как не было это для неё тяжело, Афира на время забыла о драконах и переключилась на Дезире. Ей было трудно заводить дружеские отношения с людьми, но Дезире Жаккар стала исключением. Она сама с радостью откликалась на любое, даже малейшее, проявление дружелюбия.
Северин старательно добивался расположения Жюля, Мариз и Венсан держались особняком, так что соперников за внимание Дезире у Афиры не было. В отличие от Ксавье, который мог болтать, не ожидая от неё ответов, Дезире пыталась растормошить Афиру, заставляя отвечать на вопросы и делиться своим мнением. Поначалу это раздражало, к тому же она боялась сказать что-то не то. Но к концу месяца, отведённого на тренировки, Афира поняла, что искренне наслаждается общением с Дезире. Может, всё дело было в том, что новая подруга напоминала ей о Цан.
Не только мужская часть команды обменялась драконами. Трусоватая Волна, поначалу доставшаяся Дезире, стала драконихой Мариз, а ей самой досталась Лепесток. Афира осталась единственной, кто не менял своего дракона. И она была этому рада. Каждый раз, заглядывая в глаза Бирюзы, она видела в них не просто выдающийся ум, но и доброе сердце. Может быть, ей это только казалось, но Афире хотелось верить, что она не ошибается.
А для этого нужно было как можно скорее найти способ поговорить с драконами.
Так Афира снова оказалась в библиотеке, где прилежно изучала человеческий язык. Какое-то время назад она перестала сюда ходить. Основы языка были изучены, и теперь она совершенствовала его в разговорах с Ксавье и всадниками. Но у неё сложилась определённая привычка: если она чего-то не знала или не понимала, то сначала спрашивала у Ксавье, а потом искала ответ в книгах. В случае с драконами на Ксавье рассчитывать не приходилось.
Библиотека напомнила ей о Леони. Ничто, с того момента, как Афира покинула Остров Ураганов, не удивляло её так сильно, как то что помощница библиотекаря Лайза оказалась наследной принцессой Леони Вьен. Почему она работала в библиотеке? По собственному желанию или нет? Знала ли об этом её семья? Афире стоило больших усилий выкинуть Леони из головы. Осознавать, что девушка, так много помогавшая ей, может оказаться врагом, было неприятно.
В этот раз библиотека ничем не смогла ей помочь. Вся информация о драконах, которую нашла Афира, была написана людьми и, конечно, никаких упоминаний хафани и их связи с драконами она не нашла. Вернулась домой она в подавленном настроении, что не укрылось от бдительного взгляда Ксавье.
Не видя смысла что-либо от него скрывать, Афира рассказала о связи, которая должна быть у неё с драконами, но которую она так и не почувствовала. О том, что они не разговаривают с ней и не отвечают на попытки поговорить, которые она уже успела предпринять.
Выслушав её, Ксавье дал неожиданный ответ.
– Почему бы не спросить Алоиза?
Афира заметила, что в последнее время Ксавье сблизился с ведьмаком. Может, причиной этому послужила трепетная любовь Селки к человеку, которая, казалось, только возросла. Может, что-то другое. Однако…
Действительно, почему бы не спросить Алоиза? Самая важная информация, которой они владели, появилась благодаря ему. Орден Охотников, некроманты… И тот учебник языка хафани, благодаря которому Афира теперь знала немного больше о расе, последней частичкой которой была. Всё это благодаря Алоизу. Иоланта сделала ей поистине королевский подарок. Может, и в этот раз он сможет помочь.
Но даже Алоиз не смог. Сам он ничего не знал, а после продолжительного копания, сопровождающегося недовольным бормотанием и ругательствами, в своей обширной библиотеке положил перед Афирой пухленькую книгу. Она взглянула на неё с надеждой, которую ведьмак поспешил развеять.
– Сомневаюсь, что там есть что-то о том, как вернуть драконам способность говорить. Зачем, если в то время она у них и так была и никуда не собиралась исчезать.
Афира смотрела на коричневую потрёпанную тканевую обложку книги. Зачем он тогда её достал?
