– Но сначала нужно дождаться Венцеслава, – сказал гусляр, – иначе потом мы его не найдём.
Ружена больше волновалась о том, что это он их не найдёт. Впрочем, одно и то же. Так что они засели в колючих кустах и ждали. Она переживала из-за того, что они так близко к башне. Милолику явно удерживали внутри против воли и теперь наверняка будут искать.
Пока они ждали Венцеслава, девушка успела познакомиться с остальными и теперь, подойдя к Ружене, заговорила шёпотом.
– Тот человек назвал меня княжной, но, конечно, никакая я не княжна. Ему просто нравится напоминать мне, что, несмотря на то, что происхождением я значительно выше, полностью в его власти. На самом деле я – приёмная дочь местного боярина. Он собирался повыгоднее выдать меня замуж, когда мне исполнилось шестнадцать, но обнаружил талант, который, как он думал, принесёт ему больше денег.
Взгляд Милолики устремился к башне, выглядывающей чуть вдалеке из-за ветвей.
– Поэтому он запер меня здесь, в Зубе Великана, и окружил тщательно продуманным ореолом таинственности. Колдунья, умеющая исцелять любые раны и болезни! Ещё и молодая да красивая к тому же!
Её голос, полный горечи, надломился.
– Никогда не думала, что тот, кого я считала своим отцом, может так со мной поступить.
И тут Ружена поняла: перед ней богиня Жива. Вернее та, что унаследовала её силы. Но тогда почему «узнавание» было не таким, как с Кривом? Значит, это зависит не от того, с наследником бога ты повстречался или волшебного существа. Может, дело просто в том, что Морена Огнебога знала куда лучше и дольше, чем остальных.
От мыслей её отвлёк голос Горецвета.
– Смотрите, вот он!
Полускрытая от их взглядов ветками, к башне подъезжала кибитка. Похоже, та самая, в которой должен был ехать Венцеслав.
– Я подойду поближе и подам ему знак, – предложил Крив. – В детстве отец научил меня подражать птичьим голосам.
– Будем надеяться, он поймёт, – пробормотал Горецвет.
Ружена невольно улыбнулась его ворчанию. Есть вещи, которые всегда остаются неизменными: например, недоверие гусляра к Венцеславу.
К счастью, его опасения не оправдались и минут через десять Крив вернулся вместе с княжичем.
– Собирались меня бросить, да? – Полушутливо укорил он их.
– Жаль, что не получилось, – ответил Горецвет.
Венцеслав по всем правилам представился Милолике, вновь надев знакомую Ружене маску дамского угодника. Девушка ужасно смутилась, но, похоже, не купилась на его красивые слова и старалась держаться поближе к Ружене.
Они отправились через болота ещё дальше, за Зуб Великана.
– Разве там кто-то живёт? – Удивился Горецвет. – Никогда не слышал о людях в этих местах.
– Раньше жили, – тихо сказала Милолика, – и даже если сейчас там никого нет, то деревня осталась. Там мы сможем укрыться.
С Милоликой переход через болота оказался не таким утомительным. Она всегда знала, где надо свернуть, а каких мест избегать, где есть тропинка, куда надо поставить ногу, где живут змеи, и где их почти нет. Она помогла им обойти все ядовитые испарения.
Прошло два часа и стало темнеть, когда они, наконец, вышли из болот на поросший высокой травой берег. Впереди виднелось несколько домиков. Венцеслав покачал головой.
– Что за ужасное место, чтобы жить. Поверить не могу, что кто-то действительно мог оставаться здесь по собственной воле.
Милолика пожала плечами.
– А я люблю это место. Частенько приходила сюда в детстве. Болота-то я знаю, как свои пять пальцев, а змей тогда было куда меньше.
Они вошли в деревню и сразу поняли, что та заброшена. Милолика повела их к кладбищу и показала на могилу: безымянный холмик, над которым рос молодой дубок.
– Думаю, это её, – сказала девушка, – моей старой няни. Она была самым близким мне человеком, именно её я надеялась здесь найти. Но, увы, она уже была очень стара, когда меня только посадили в башню. Так что, неудивительно…
Её голос сорвался, но она быстро взяла себя в руки.
– Извините.
– Кажется, – подал голос Крив, – больше в деревне никого не осталось. Давайте посмотрим, может в домах найдётся что-нибудь, что нам пригодится.
Они осмотрели дома и нашли немного еды, из той, что долго не портится. Поели и отложили с собой. Лошади остались в Болотище, так что дальше путешествовать им придётся на своих двоих.
Они устроились на полу, чтобы перекусить, и Милолика, наконец, сказала те слова, которых Ружена ждала каждую минуту.
– Теперь расскажите мне, как вы меня нашли. Зачем я вам вообще понадобилась?
Венцеслав открыл было рот, но Ружена шлёпнула его по руке и кивнула Горецвету. Гусляр рассказал всё с самого начала, с первых своих видений и до того момента, как Ружена, использовав свои силы, попала в башню. Милолика слушала внимательно, не задавая вопросов. Потом медленно кивнула.
– Так вот, значит, что это за сила. А я-то гадала, кто из богов мне её послал, и наградить он меня хотел или наказать.
Она немного помолчала, раздумывая.
– Что ж, если так обстоят дела, то я отправлюсь с вами и помогу тем, что в моих силах.
Венцеслав нарисовал ей в основании шеи защитный знак, заодно подновив их и для всех остальных. Решено было переночевать в деревне, а завтра решить, куда отправляться. Ружена подозревала, что все, как и она, надеются, что ночью Горецвет получит ещё одно видение.
Утром Милолика продемонстрировала им свои умения, вылечив руку Венцеслава.
– Скорее всего, была трещина в кости, – сказала она, отпустив его, – но теперь всё в порядке.
Княжич посмотрел на неё с тщательно отрепетированным восхищением. Ружена толкнула его в бок прежде, чем он успел открыть рот. Неужели он так и будет смотреть на Милолику как на боярских дочерей из своей свиты, которых нужно очаровать?
Когда она проснулась, Горецвета в доме не оказалось. Заволновавшись, Ружена пошла его искать. В свете утра деревня выглядела совсем не так пугающе как вчерашним вечером. Она даже могла согласиться с Милоликой – это место ей нравилось.
Высокая трава качалась и шумела на ветру, похожая на море. Чуть вдалеке мрачной стеной высились старые ели, там были болота. Но отсюда, с этой стороны, они казались союзниками, которые защищают деревню от незваных гостей.
Ружена повернулась в другую сторону, где крутой берег резко обрывался в непроглядный туман. Вчера она решила, что он рассеется к утру, но солнце ярко светило с неба и погода была совсем не подходящая для тумана, а он всё ещё держался.
Ружена дошла до границы тумана и задумчиво погрузила в него руку. Настолько плотного ей видеть ещё не доводилось. Она шагнула внутрь, сделала пару шагов и поморщилась. Пахло здесь неприятно. Тут кто-то схватил её за руку и потащил назад, прочь из тумана. Обернувшись, она увидела Горецвета.
– Ты в порядке? – Обеспокоенно спросил он.
Ружена нахмурилась.
– А не должна быть?
Гусляр покачал головой.
– Ты не поняла, что это за туман, да? Ну-ка, подумай.
Она бросила на него недовольный взгляд. Кому бы понравилось, что с ним говорят как с ребёнком? И всё-таки Ружена задумалась. Неприятно пахнущий туман, непроглядный и не исчезающий, утёс, обрывающийся где-то впереди… Не сразу, но она догадалась.
– Это… Смородина?
Горецвет кивнул.
– Верно. Мы на самом краю Дубравного, здесь территория княжества граничит с Навью. Туда переселяются души, когда приходит их черёд.
Какое-то время Ружена молчала. В её голове медленно складывался план, удивляющий её саму своей дерзостью. И всё-таки, они были так близко…
– Нам нужно отправиться туда, – сказала она, глядя прямо Горецвету в глаза, – мы должны отправиться в Навь и найти доказательства того, что, когда боги покинули это место, душам людей стало куда хуже. Да и гниль... Я долго думала об это, не может ли они быть связана с Навью? Что если, никем не охраняемая, её нечисть пытается выбраться в Явь?
Какое-то время Горецвет молча смотрел на неё, потом осторожно сказал:
– В общем-то, я с тобой согласен. Но считаю, что время сейчас неподходящее.
– Неподходящее? – Удивилась Ружена. – По-моему, как раз наоборот. Знаки пока ещё нас защищают, а Навь – вот она, рукой подать!
Гусляр нахмурился.
– Нас всё ещё пятеро, одного не хватает. К тому же, нам стоит прислушиваться к видениям...
– Я считаю, что мы не можем упустить такой шанс, – перебила его Ружена, – давай поговорим с остальными и вместе решим, что делать.
Горецвет нехотя кивнул.
– Вы вернулись! – Милолика радостно улыбнулась им, словно они отсутствовали как минимум несколько часов. Похоже, ей было не по себе наедине с расточающим любезности Венцеславом и тихим, мрачным Кривом.
– У меня есть план, – сказала Ружена, – но он довольно рискованный и расходится с видениями Горецвета.
Глаза княжича загорелись.
– Ну и к чёрту эти видения! А риск – дело благородное.
Она смерила Венцеслава мрачным взглядом.
– Только если он оправдан. Никакого риска ради риска, ясно тебе?
Он приложил руку к сердцу и подбавил в голос торжественности.
– Клянусь!
Ружена вздохнула, подозревая, что клятве его грош цена.
– Чем быстрее мы с этим покончим, тем лучше, верно? – Неуверенно подала голос Милолика.
Она заметила, какой недовольный взгляд бросил на девушку Горецвет. Должно быть ожидал, что та будет на его стороне и, таким образом, Ружена окажется в меньшинстве. Потому что уж кто точно будет с ним согласен, так это Крив.
Словно подслушав её мысли, тот сказал:
– Не стоит нам бросаться в Навь очертя голову. Подождём немного, пока Горецвет не получит новое видение.
– Трое против двоих! – Довольно воскликнул Венцеслав. – Так что отправляемся сейчас же! Мне надоело сидеть без дела.
Рука княжича погладила эфес Хладного Клинка, висевшего на поясе. Ружена вздохнула. Даже неприятно как-то было осознавать, что он единственный, кто так яростно её поддерживает.
В конце концов, решено было отправляться. Они собрали всё, что могло пригодиться в пути, запаслись едой: пусть в деревне её и осталось немного, но если расходовать с умом, то дня на три-четыре должно хватить.
Горецвет выглядел таким взволнованным, что Ружену начало грызть чувство вины. Она тут же запихнула его куда подальше. Во всяком случае, попыталась, но оно продолжало поднимать голову и нашёптывать ей на ухо: а что, если он прав? Что, если ты ведёшь всех на верную гибель?
В туман они шагнули стоя так близко друг к другу, как могли. Ружене было не по себе от этой непроглядной серости, да и остальным тоже. Даже Венцеслав присмирел. И запах. Он напоминал ей о гнили, отчего становилось ещё более жутко. К тому же каждый шаг нужно было выверять, и ни в коем случае нельзя было идти слишком быстро. Ведь где-то здесь утёс обрывался вниз, а в таком густом тумане они даже не поймут, что подошли к краю, пока нога не зависнет над бездной.
Но вот туман впереди начал рассеиваться. Ружена внимательно вглядывалась, но края утёса так и не увидела. Зато увидела речной берег. Она ускорила шаг, но снова замедлилась, когда Горецвет предупреждающе окликнул её. Верно, не стоит спешить. Мирный речной берег наверняка здесь только для отвода глаз.
Местность сильно отличалась от той, которую они покинули всего несколько минут назад. Впереди расстилалась широкая, спокойная река, другой берег которой скрывал туман. На их берегу в изобилии росли ивы, камыши и рогоз. Если бы не запах гнили и пугающая, неживая тишина, это место можно было бы назвать красивым.
– Нам нужно на другой берег, верно? – Прервал размышления Ружены голос Венцеслава. – Но я не вижу ни моста, ни лодки.
Горецвет фыркнул.
– Как будто в царство мёртвых так легко попасть. Будь это так, каждый бы ездил к своим давно почившим родственникам.
Крив коснулся его плеча, успокаивая, и Ружену опять укололо чувство вины.
– Смотрите, там какое-то здание, – сказала Милолика, приглядевшись.
Развернувшись, Ружена тоже его увидела: богатые белокаменные хоромы, не хуже, а то и получше тех, что принадлежали Венцеславу.
– Ну, идёмте, посмотрим что там, – поспешно сказал Крив, прежде чем княжич или Горецвет успели открыть рот и опять сцепиться без повода.
В хоромах не обнаружилось ни души, никакого человеческого присутствия. Впрочем, Ружена больше бы удивилась, если бы оно там было. Как и весь берег Смородины, это место казалось застывшим во времени и абсолютно неживым. Ей на ум приходило сравнение с куклами и пейзажами, которые искусно вырезала из бумаги одна из женщин в Большом Ручье.
– Думаю, хозяева не будет против, если мы войдём, – хмыкнул Венцеслав, заработав ещё один недовольный взгляд от Горецвета.
– Нам в любом случае придётся туда войти, – мягко заметила Ружена, касаясь его плеча.
Зря старалась, теперь мрачный взгляд гусляра обратился на неё. Но, по крайней мере, больше он ничего не сказал и руки её не скинул.
Богатое убранство их не сильно интересовало. Куда больше они желали найти подсказки о том, как перебраться на другой берег. Не зря же здесь построено это роскошное здание. Конечно, оно вполне могло оказаться ловушкой, но не проверить было нельзя: никаких других зацепок не было.
Ружена уже собралась подняться на второй этаж, когда услышала вскрик и стук. Она поспешила к источнику звука и, зайдя в комнату, увидела Милолику, стоящую в нескольких шагах от стола, на котором лежало ручное зеркало в золотой оправе. Ружена поспешила к ней.
– Что случилось?
– Зеркало, – выдохнула девушка, – оно показывает не меня, а...
Она замолчала, а Ружена подошла к столу и заглянула в зеркало.
И вздрогнула.
Из слегка замутнённой временем поверхности на неё смотрела женщина с кожей бледной чуть ли не до белизны, волосами настолько чёрными, что устыдили бы своим цветом самую тёмную ночь. А глаза – речной лёд. Того и гляди треснет и наружу вырвутся буйные ледяные воды. Узкое лицо, прямой нос, густые чёрные брови вразлёт, тонкие бледные губы.
Богиня зимы и смерти. Морена.
Ружена глядела на неё, застывшую в зеркальной глади, и думала, что совсем они с ней не похожи. Да, брови густые да глаза одинаковые. Но даже цвет волос и тот разный: её чёрный, самый простой, человеческий, совсем не походил на чёрный Морены.
А если она видела Морену, то значит… Милолика подошла к ней и, собравшись с силами, заглянула в зеркало через плечо Ружены. В нём отразилась прекрасная юная девушка с золотыми косами, нежнейшей кожей и полными губами. Богиня жизни и покровительница врачевания – Жива.
– Что это значит? – Спросила Милолика. – Что это зеркало показывает?
Ружена задумалась.
– Оно показывает то, что скрыто. Я не очень понимаю, как оно работает, но этого нам достаточно. Вдруг оно и скрытый путь в Навь сможет найти. Давай-ка покажем остальным.
Венцеслав, конечно же, тут же завладел зеркалом, но то, что он в нём увидел, княжичу не понравилось. Скривив губы, он передал зеркало Горецвету.
– Не повезло вашему Кощею с такой внешностью уродиться, – фыркнул Венцеслав.
Крив покачал головой.
– Он же был не богом, а волшебным существом. Среди них чего только нет. Они ведь, по сути, та же нечисть, только сильная, умная и нашедшая общий язык с богами, чтобы те не заперли их в Нави навечно.
Горецвет, заглянув украдкой в зеркало, поморщился, но ничего не сказал. Ружена помнила, что своими силами он обязан вещей птице Гамаюн. Интересно, как выглядела эта птица?
Ружена больше волновалась о том, что это он их не найдёт. Впрочем, одно и то же. Так что они засели в колючих кустах и ждали. Она переживала из-за того, что они так близко к башне. Милолику явно удерживали внутри против воли и теперь наверняка будут искать.
Пока они ждали Венцеслава, девушка успела познакомиться с остальными и теперь, подойдя к Ружене, заговорила шёпотом.
– Тот человек назвал меня княжной, но, конечно, никакая я не княжна. Ему просто нравится напоминать мне, что, несмотря на то, что происхождением я значительно выше, полностью в его власти. На самом деле я – приёмная дочь местного боярина. Он собирался повыгоднее выдать меня замуж, когда мне исполнилось шестнадцать, но обнаружил талант, который, как он думал, принесёт ему больше денег.
Взгляд Милолики устремился к башне, выглядывающей чуть вдалеке из-за ветвей.
– Поэтому он запер меня здесь, в Зубе Великана, и окружил тщательно продуманным ореолом таинственности. Колдунья, умеющая исцелять любые раны и болезни! Ещё и молодая да красивая к тому же!
Её голос, полный горечи, надломился.
– Никогда не думала, что тот, кого я считала своим отцом, может так со мной поступить.
И тут Ружена поняла: перед ней богиня Жива. Вернее та, что унаследовала её силы. Но тогда почему «узнавание» было не таким, как с Кривом? Значит, это зависит не от того, с наследником бога ты повстречался или волшебного существа. Может, дело просто в том, что Морена Огнебога знала куда лучше и дольше, чем остальных.
От мыслей её отвлёк голос Горецвета.
– Смотрите, вот он!
Полускрытая от их взглядов ветками, к башне подъезжала кибитка. Похоже, та самая, в которой должен был ехать Венцеслав.
– Я подойду поближе и подам ему знак, – предложил Крив. – В детстве отец научил меня подражать птичьим голосам.
– Будем надеяться, он поймёт, – пробормотал Горецвет.
Ружена невольно улыбнулась его ворчанию. Есть вещи, которые всегда остаются неизменными: например, недоверие гусляра к Венцеславу.
К счастью, его опасения не оправдались и минут через десять Крив вернулся вместе с княжичем.
– Собирались меня бросить, да? – Полушутливо укорил он их.
– Жаль, что не получилось, – ответил Горецвет.
Венцеслав по всем правилам представился Милолике, вновь надев знакомую Ружене маску дамского угодника. Девушка ужасно смутилась, но, похоже, не купилась на его красивые слова и старалась держаться поближе к Ружене.
Они отправились через болота ещё дальше, за Зуб Великана.
– Разве там кто-то живёт? – Удивился Горецвет. – Никогда не слышал о людях в этих местах.
– Раньше жили, – тихо сказала Милолика, – и даже если сейчас там никого нет, то деревня осталась. Там мы сможем укрыться.
С Милоликой переход через болота оказался не таким утомительным. Она всегда знала, где надо свернуть, а каких мест избегать, где есть тропинка, куда надо поставить ногу, где живут змеи, и где их почти нет. Она помогла им обойти все ядовитые испарения.
Прошло два часа и стало темнеть, когда они, наконец, вышли из болот на поросший высокой травой берег. Впереди виднелось несколько домиков. Венцеслав покачал головой.
– Что за ужасное место, чтобы жить. Поверить не могу, что кто-то действительно мог оставаться здесь по собственной воле.
Милолика пожала плечами.
– А я люблю это место. Частенько приходила сюда в детстве. Болота-то я знаю, как свои пять пальцев, а змей тогда было куда меньше.
Они вошли в деревню и сразу поняли, что та заброшена. Милолика повела их к кладбищу и показала на могилу: безымянный холмик, над которым рос молодой дубок.
– Думаю, это её, – сказала девушка, – моей старой няни. Она была самым близким мне человеком, именно её я надеялась здесь найти. Но, увы, она уже была очень стара, когда меня только посадили в башню. Так что, неудивительно…
Её голос сорвался, но она быстро взяла себя в руки.
– Извините.
– Кажется, – подал голос Крив, – больше в деревне никого не осталось. Давайте посмотрим, может в домах найдётся что-нибудь, что нам пригодится.
Они осмотрели дома и нашли немного еды, из той, что долго не портится. Поели и отложили с собой. Лошади остались в Болотище, так что дальше путешествовать им придётся на своих двоих.
Они устроились на полу, чтобы перекусить, и Милолика, наконец, сказала те слова, которых Ружена ждала каждую минуту.
– Теперь расскажите мне, как вы меня нашли. Зачем я вам вообще понадобилась?
Венцеслав открыл было рот, но Ружена шлёпнула его по руке и кивнула Горецвету. Гусляр рассказал всё с самого начала, с первых своих видений и до того момента, как Ружена, использовав свои силы, попала в башню. Милолика слушала внимательно, не задавая вопросов. Потом медленно кивнула.
– Так вот, значит, что это за сила. А я-то гадала, кто из богов мне её послал, и наградить он меня хотел или наказать.
Она немного помолчала, раздумывая.
– Что ж, если так обстоят дела, то я отправлюсь с вами и помогу тем, что в моих силах.
Венцеслав нарисовал ей в основании шеи защитный знак, заодно подновив их и для всех остальных. Решено было переночевать в деревне, а завтра решить, куда отправляться. Ружена подозревала, что все, как и она, надеются, что ночью Горецвет получит ещё одно видение.
Глава 10. Мост через Смородину
Утром Милолика продемонстрировала им свои умения, вылечив руку Венцеслава.
– Скорее всего, была трещина в кости, – сказала она, отпустив его, – но теперь всё в порядке.
Княжич посмотрел на неё с тщательно отрепетированным восхищением. Ружена толкнула его в бок прежде, чем он успел открыть рот. Неужели он так и будет смотреть на Милолику как на боярских дочерей из своей свиты, которых нужно очаровать?
Когда она проснулась, Горецвета в доме не оказалось. Заволновавшись, Ружена пошла его искать. В свете утра деревня выглядела совсем не так пугающе как вчерашним вечером. Она даже могла согласиться с Милоликой – это место ей нравилось.
Высокая трава качалась и шумела на ветру, похожая на море. Чуть вдалеке мрачной стеной высились старые ели, там были болота. Но отсюда, с этой стороны, они казались союзниками, которые защищают деревню от незваных гостей.
Ружена повернулась в другую сторону, где крутой берег резко обрывался в непроглядный туман. Вчера она решила, что он рассеется к утру, но солнце ярко светило с неба и погода была совсем не подходящая для тумана, а он всё ещё держался.
Ружена дошла до границы тумана и задумчиво погрузила в него руку. Настолько плотного ей видеть ещё не доводилось. Она шагнула внутрь, сделала пару шагов и поморщилась. Пахло здесь неприятно. Тут кто-то схватил её за руку и потащил назад, прочь из тумана. Обернувшись, она увидела Горецвета.
– Ты в порядке? – Обеспокоенно спросил он.
Ружена нахмурилась.
– А не должна быть?
Гусляр покачал головой.
– Ты не поняла, что это за туман, да? Ну-ка, подумай.
Она бросила на него недовольный взгляд. Кому бы понравилось, что с ним говорят как с ребёнком? И всё-таки Ружена задумалась. Неприятно пахнущий туман, непроглядный и не исчезающий, утёс, обрывающийся где-то впереди… Не сразу, но она догадалась.
– Это… Смородина?
Горецвет кивнул.
– Верно. Мы на самом краю Дубравного, здесь территория княжества граничит с Навью. Туда переселяются души, когда приходит их черёд.
Какое-то время Ружена молчала. В её голове медленно складывался план, удивляющий её саму своей дерзостью. И всё-таки, они были так близко…
– Нам нужно отправиться туда, – сказала она, глядя прямо Горецвету в глаза, – мы должны отправиться в Навь и найти доказательства того, что, когда боги покинули это место, душам людей стало куда хуже. Да и гниль... Я долго думала об это, не может ли они быть связана с Навью? Что если, никем не охраняемая, её нечисть пытается выбраться в Явь?
Какое-то время Горецвет молча смотрел на неё, потом осторожно сказал:
– В общем-то, я с тобой согласен. Но считаю, что время сейчас неподходящее.
– Неподходящее? – Удивилась Ружена. – По-моему, как раз наоборот. Знаки пока ещё нас защищают, а Навь – вот она, рукой подать!
Гусляр нахмурился.
– Нас всё ещё пятеро, одного не хватает. К тому же, нам стоит прислушиваться к видениям...
– Я считаю, что мы не можем упустить такой шанс, – перебила его Ружена, – давай поговорим с остальными и вместе решим, что делать.
Горецвет нехотя кивнул.
– Вы вернулись! – Милолика радостно улыбнулась им, словно они отсутствовали как минимум несколько часов. Похоже, ей было не по себе наедине с расточающим любезности Венцеславом и тихим, мрачным Кривом.
– У меня есть план, – сказала Ружена, – но он довольно рискованный и расходится с видениями Горецвета.
Глаза княжича загорелись.
– Ну и к чёрту эти видения! А риск – дело благородное.
Она смерила Венцеслава мрачным взглядом.
– Только если он оправдан. Никакого риска ради риска, ясно тебе?
Он приложил руку к сердцу и подбавил в голос торжественности.
– Клянусь!
Ружена вздохнула, подозревая, что клятве его грош цена.
– Чем быстрее мы с этим покончим, тем лучше, верно? – Неуверенно подала голос Милолика.
Она заметила, какой недовольный взгляд бросил на девушку Горецвет. Должно быть ожидал, что та будет на его стороне и, таким образом, Ружена окажется в меньшинстве. Потому что уж кто точно будет с ним согласен, так это Крив.
Словно подслушав её мысли, тот сказал:
– Не стоит нам бросаться в Навь очертя голову. Подождём немного, пока Горецвет не получит новое видение.
– Трое против двоих! – Довольно воскликнул Венцеслав. – Так что отправляемся сейчас же! Мне надоело сидеть без дела.
Рука княжича погладила эфес Хладного Клинка, висевшего на поясе. Ружена вздохнула. Даже неприятно как-то было осознавать, что он единственный, кто так яростно её поддерживает.
В конце концов, решено было отправляться. Они собрали всё, что могло пригодиться в пути, запаслись едой: пусть в деревне её и осталось немного, но если расходовать с умом, то дня на три-четыре должно хватить.
Горецвет выглядел таким взволнованным, что Ружену начало грызть чувство вины. Она тут же запихнула его куда подальше. Во всяком случае, попыталась, но оно продолжало поднимать голову и нашёптывать ей на ухо: а что, если он прав? Что, если ты ведёшь всех на верную гибель?
В туман они шагнули стоя так близко друг к другу, как могли. Ружене было не по себе от этой непроглядной серости, да и остальным тоже. Даже Венцеслав присмирел. И запах. Он напоминал ей о гнили, отчего становилось ещё более жутко. К тому же каждый шаг нужно было выверять, и ни в коем случае нельзя было идти слишком быстро. Ведь где-то здесь утёс обрывался вниз, а в таком густом тумане они даже не поймут, что подошли к краю, пока нога не зависнет над бездной.
Но вот туман впереди начал рассеиваться. Ружена внимательно вглядывалась, но края утёса так и не увидела. Зато увидела речной берег. Она ускорила шаг, но снова замедлилась, когда Горецвет предупреждающе окликнул её. Верно, не стоит спешить. Мирный речной берег наверняка здесь только для отвода глаз.
Местность сильно отличалась от той, которую они покинули всего несколько минут назад. Впереди расстилалась широкая, спокойная река, другой берег которой скрывал туман. На их берегу в изобилии росли ивы, камыши и рогоз. Если бы не запах гнили и пугающая, неживая тишина, это место можно было бы назвать красивым.
– Нам нужно на другой берег, верно? – Прервал размышления Ружены голос Венцеслава. – Но я не вижу ни моста, ни лодки.
Горецвет фыркнул.
– Как будто в царство мёртвых так легко попасть. Будь это так, каждый бы ездил к своим давно почившим родственникам.
Крив коснулся его плеча, успокаивая, и Ружену опять укололо чувство вины.
– Смотрите, там какое-то здание, – сказала Милолика, приглядевшись.
Развернувшись, Ружена тоже его увидела: богатые белокаменные хоромы, не хуже, а то и получше тех, что принадлежали Венцеславу.
– Ну, идёмте, посмотрим что там, – поспешно сказал Крив, прежде чем княжич или Горецвет успели открыть рот и опять сцепиться без повода.
В хоромах не обнаружилось ни души, никакого человеческого присутствия. Впрочем, Ружена больше бы удивилась, если бы оно там было. Как и весь берег Смородины, это место казалось застывшим во времени и абсолютно неживым. Ей на ум приходило сравнение с куклами и пейзажами, которые искусно вырезала из бумаги одна из женщин в Большом Ручье.
– Думаю, хозяева не будет против, если мы войдём, – хмыкнул Венцеслав, заработав ещё один недовольный взгляд от Горецвета.
– Нам в любом случае придётся туда войти, – мягко заметила Ружена, касаясь его плеча.
Зря старалась, теперь мрачный взгляд гусляра обратился на неё. Но, по крайней мере, больше он ничего не сказал и руки её не скинул.
Богатое убранство их не сильно интересовало. Куда больше они желали найти подсказки о том, как перебраться на другой берег. Не зря же здесь построено это роскошное здание. Конечно, оно вполне могло оказаться ловушкой, но не проверить было нельзя: никаких других зацепок не было.
Ружена уже собралась подняться на второй этаж, когда услышала вскрик и стук. Она поспешила к источнику звука и, зайдя в комнату, увидела Милолику, стоящую в нескольких шагах от стола, на котором лежало ручное зеркало в золотой оправе. Ружена поспешила к ней.
– Что случилось?
– Зеркало, – выдохнула девушка, – оно показывает не меня, а...
Она замолчала, а Ружена подошла к столу и заглянула в зеркало.
И вздрогнула.
Из слегка замутнённой временем поверхности на неё смотрела женщина с кожей бледной чуть ли не до белизны, волосами настолько чёрными, что устыдили бы своим цветом самую тёмную ночь. А глаза – речной лёд. Того и гляди треснет и наружу вырвутся буйные ледяные воды. Узкое лицо, прямой нос, густые чёрные брови вразлёт, тонкие бледные губы.
Богиня зимы и смерти. Морена.
Ружена глядела на неё, застывшую в зеркальной глади, и думала, что совсем они с ней не похожи. Да, брови густые да глаза одинаковые. Но даже цвет волос и тот разный: её чёрный, самый простой, человеческий, совсем не походил на чёрный Морены.
А если она видела Морену, то значит… Милолика подошла к ней и, собравшись с силами, заглянула в зеркало через плечо Ружены. В нём отразилась прекрасная юная девушка с золотыми косами, нежнейшей кожей и полными губами. Богиня жизни и покровительница врачевания – Жива.
– Что это значит? – Спросила Милолика. – Что это зеркало показывает?
Ружена задумалась.
– Оно показывает то, что скрыто. Я не очень понимаю, как оно работает, но этого нам достаточно. Вдруг оно и скрытый путь в Навь сможет найти. Давай-ка покажем остальным.
Венцеслав, конечно же, тут же завладел зеркалом, но то, что он в нём увидел, княжичу не понравилось. Скривив губы, он передал зеркало Горецвету.
– Не повезло вашему Кощею с такой внешностью уродиться, – фыркнул Венцеслав.
Крив покачал головой.
– Он же был не богом, а волшебным существом. Среди них чего только нет. Они ведь, по сути, та же нечисть, только сильная, умная и нашедшая общий язык с богами, чтобы те не заперли их в Нави навечно.
Горецвет, заглянув украдкой в зеркало, поморщился, но ничего не сказал. Ружена помнила, что своими силами он обязан вещей птице Гамаюн. Интересно, как выглядела эта птица?
