– Идёмте наружу, – поспешно сказал гусляр, опуская зеркало, – посмотрим, что оно нам там покажет.
Река изменилась. Если до этого её голубые воды текли легко и спокойно, то теперь были тёмными, пенились и бросались на берег, словно чуя нарушителей и желая расправиться с ними.
– Кажется, мы что-то сделали не так, – хмыкнул Венцеслав.
– Да, – язвительно ответил ему Горецвет, – пришли сюда.
Княжич отмахнулся от него и забрал зеркало. Гусляр нехотя отдал его, недовольно напомнив быть осторожнее. Венцеслав повернул зеркало так, чтобы в нём отражалась река.
– Ну что, видите что-нибудь?
Ружена, Милолика и Горецвет принялись заглядывать в зеркало: так, чтобы не закрыть собой всё отражение, но хоть что-то да увидеть.
Так они обошли приличный кусок берега (подальше от воды, чтобы не попасть под брызги смердящей реки), ничего не видя, пока, наконец, в зеркале не показалось то, что они так долго ждали.
– Мост! – Воскликнула Милолика.
И правда, то был мост. Ружена много легенд слышала о мосте через Смородину и одна другой была страшнее: не вода в реке течёт, а раскалённое железо, а дым, что от неё поднимается, ужасно ядовит. И о черепах на колах с горящими красными глазами и стучащими челюстями тоже слышала. Но ничего такого здесь не было. Смородина, конечно, попахивала, но выглядела вполне себе обычной рекой – вода как вода.
Мост через неё стоял каменный, а не деревянный, как говорилось во всех без исключения легендах. Мост был крытым и деревянной сделали только его крышу. Рядом из воды действительно торчали колья, но висели на них никакие не черепа, а венки. Приглядевшись, Ружена поняла, что венки эти – часть погребального обряда. Их нужно было пустить по воде, чтобы те приплыли в Смородину, которую пересекает душа умершего, и он видел, что о нём скорбят. Выходит, до Смородины они действительно доплывали. Но кольев было всего около трёх десятков. Кто же решает, чей венок достоин на них висеть, а чей нет?
– Но мост есть только в зеркале, – прервала её размышления Милолика, – как же мы на него попадём?
– Должно быть, невидимый, – пожал плечами Венцеслав. – Дайте-ка я попробую.
Он передал Ружене зеркало и, прежде чем кто-нибудь успел что-нибудь сказать, шагнул на то место, где должен был находиться мост. Нога действительно упёрлась во что-то невидимое, будто стояла на воздухе. Внимательно глядя в зеркало, княжич поставил на мост вторую ногу. Потом сделал шаг, ещё один и ещё. Ружена следила за ним с замиранием сердца.
Венцеслав прошёл уже почти треть моста, когда тот вдруг исчез. Они, конечно, ничего не увидели, но при следующем шаге ноге княжича было не на что опереться. Он попытался шагнуть назад, но и вторая нога потеряла опору. Ружена услышала, как почти в унисон выкрикнули что-то Горецвет и Милолика. Не раздумывая ни секунды, она уронила зеркало и призвала ветер, подхвативший Венцеслава и понёсший обратно к берегу.
Не сводя взгляда с княжича, Ружена шагнула назад, чтобы занять более удобную позицию.
– Зеркало! – Воскликнула Милолика.
Она услышала треск и поняла, что наступила на то самое зеркало, которое должно было показать им путь. Впрочем, оно и так со своей задачей не справилось… Но вот, в тот же момент, когда Венцеслав опустился на берег целый и невредимый, над рекой возник мост – такой же, что отражался в зеркале во всём своём великолепии с деревянной крышей и венками.
Горецвет взглянул на зеркало под ногой Ружены.
– Выходит, его надо было просто разбить?
– Если бы не я, – заметил Венцеслав, быстро пришедший в себя, – то Ружена бы его не уронила и не разбила. Так что можно сказать, что рисковал я не зря, да?
Он подмигнул гусляру и тот закатил глаза в ответ.
Мост был перед ними, но никто не спешил первым ступать на него. Даже Венцеслав, наученный опытом, смотрел на него так, будто тот мог в любой момент исчезнуть. Наверное, так и было.
Набравшись смелости, Ружена шагнула на мост. Никогда ещё камень не казался ей таким ненадёжным. Но он не исчез под её ногами и, осмелев, она пошла быстрее. Скоро её догнали и остальные.
На середине моста все остановились. Впереди, за завесой тумана лежала Навь – царство мёртвых, покинутое своими богами. Только сейчас они отчётливо осознали, куда направляются.
– Может быть, вам и в самом деле лучше послушать Горецвета и отправиться, например, на другой конец княжества, а не лезть в Навь?
Ружена резко обернулась. За их спинами на мосту стоял Светозар и мрачно разглядывал вторженцев.
– Здесь вам делать нечего.
Она выступила вперёд. Вразумить бога словами надежды мало, но она могла хотя бы попытаться.
– Вы совершаете ошибку. Зиму действительно необходимо вернуть или Яви придёт конец.
Светозар смерил её презрительным взглядом.
– Боги не ошибаются, – холодно произнёс он, доставая меч из ножен.
Впрочем, на такой исход Ружена и рассчитывала. Но прежде, чем она успела что-нибудь сделать, вперёд метнулся Венцеслав. Мечи столкнулись со знакомым звоном. Горецвет подтолкнул Крива и Милолику, стоявших за ним, к берегу.
– Давайте! Пока у нас есть возможность. Князёк его отвлечёт.
Ружена колебалась, но взгляд, брошенный на сражающихся, уверил её что у княжича действительно всё под контролем. На секунду она задумалась: Хладный Клинок ли или его собственные таланты позволяют Венцеславу держаться наравне с богом? Потом пришла другая мысль: защитные знаки больше не работают. И не сработают. Нельзя провести богов на одном и том же дважды.
Она развернулась и бросилась бежать. Венцеславу она сможет помочь и с другого берега.
Стоило ноге коснуться земли Нави, как Ружену насквозь прошил странный импульс. Она ахнула и схватилась за сердце, которое вдруг кольнуло. Размяла грудь, прислушиваясь к себе. Но боль больше не приходила. Что это было? Обрывки воспоминаний в силе Морены?
Сзади раздался треск. Обернувшись, Ружена увидела, что часть деревянной крыши моста обрушилась. Нужно было помочь Венцеславу. Она призвала ветер и снег – с каждым разом делать это становилось всё легче – и обрушила их на голову Светозара. Этого хватит, чтобы он ненадолго отвлёкся и княжич мог сбежать. Но, конечно, так легко от бога не отделаешься.
Теперь все были на берегу Нави и последним, что заметила Ружена, прежде чем всё покрыл туман – исчезновение моста. Лишь на секунду она задумалась о том, как они будут возвращаться. Были проблемы и посерьёзнее.
Например, Светозар.
Они бежали сквозь туман, сами не зная куда, в тщетной надежде отделаться от него. Краем глаза Ружена видела вспышки яркого света, то тут, то там прорезавшие серое марево. Туман здесь оказался плотнее и темнее, чем на другом берегу. Что отчасти было им на руку, потому что он укрывал их от преследования Светозара. Но и потеряться в нём было легко.
Ружена старалась держаться поближе к остальным, но довольно быстро поняла, что понятия не имеет, где они. Рядом с ней остался только Крив, даже Светозар оказался где-то далеко позади. Она остановилась, схватив кузнеца за руку. Прислушалась. Тишина. Абсолютная и пугающая, словно туман скрадывал все звуки, поглощал их, присваивал себе. Ружена даже своего дыхания почти не слышала.
– Похоже, теперь мы сами по себе, – спокойно заметил Крив.
Она была благодарна ему за то, что он не сказал что-то вроде: «А ведь Горецвет вам говорил!» Ружена считала, что у него на это есть полное право.
Впрочем, она не думала, что так уж сильно ошиблась, предложив идти в Навь сейчас. Продержись защитные знаки чуть дольше, не появись на мосту Светозар и всё обернулось бы по-другому. Им бы не пришлось бежать и они бы не потерялись. В конце концов, нельзя же полагаться только на видения.
Ружена потеряла счёт времени, которое они провели в сизом тумане. И Светозар, и их товарищи, должно быть, уже были где-то далеко. А может, наоборот, очень близко, но из-за этого жестокого тумана – непроглядного и словно поглощающего все звуки – они не могли их найти.
Боясь потерять ещё и друг друга, они шли так близко, как могли, постоянно сталкиваясь плечами и задевая пальцы чужих рук.
– Тебе не кажется странным, – вдруг сказал Крив, – что Светозар преследует нас в одиночку? Сначала, когда Горецвет говорил, что тот за ним присматривает, это ещё имело смысл. Но теперь? Если бы боги захотели, они раздавили бы нас как муравьёв. А вместо этого за нами бегает один из них.
– Ты думаешь, – спросила Ружена, – что на самом деле он действует не по приказу Грома?
Кузнец кивнул.
– Что, если именно он помогает Мраку скрывать от брата реальное положение дел?
– Да, – ответила она, бросая взгляд назад, словно могла увидеть что-нибудь кроме тумана, – это вполне возможно. И раз уж мы в Нави, то нужно постараться найти для Грома доказательства.
Туман начал редеть. Ружена с замиранием сердца ждала, куда же они выйдут. Вот она смогла разглядеть впереди деревья: мёртвые, сухие, не намёка на листья. Теперь они могли видеть почти как обычно – туман превратился в лёгкую дымку. Они с Кривом шли сквозь мёртвый лес, внимательно вглядываясь в надежде увидеть хоть что-нибудь, кроме сухих ветвей и гнилых стволов.
И, наконец, увидели.
– Смотри, – сказала Ружена, указывая рукой вдаль, – там дым.
И правда, над мёртвым лесом вился дымок, каким может тихонько пыхтеть печная труба. Значит, там дома. И в них кто-то живёт.
Пока они, со всеми предосторожностями, подбирались к домам, Крив сказал:
– Нам, наверное, лучше притвориться, что мы такие же души, как и они. Вряд ли они обрадуются живым в Нави. И им точно не нужно знать, кто мы на самом деле такие и зачем сюда пришли.
Ружена согласилась, хоть и не разделяла целиком точку зрения кузнеца. Но пока они не поймут, с кем имеют дело, лучше чтобы их считали такими же неприкаянными душами, какие тут живут.
Вот впереди замаячили домики, совсем маленькие, даже беднее её собственного в Большом Ручье. На улице она заметила фигуры: люди, но людьми они не выглядели. Стоило ей разглядеть их получше, и она тут же усомнилась в их с Кривом плане. Получится ли у них выдать себя за мертвецов? Те щеголяли настолько бледной, бескровной кожей, что невозможно было принять их за живых.
К счастью, и Ружена и Крив были светлокожими и черноволосыми, из-за чего кожа казалась бледнее. Может, у них и получится.
Души сами подсказали им, что нужно делать. Стоило им приблизиться и старуха с волосами, собранными под платок, воскликнула:
– Бедняжки! Какие молодые! Как же вы умерли?
– Ещё новенькие, – печально вздохнул разбойничьего вида мужчина, – наверняка опять гниль виновата.
– У тебя во всём гниль виновата, – фыркнула молодая девушка, – давай сначала их послушаем.
Все собравшиеся на улице смотрели на Ружену и Крива в ожидании.
Собравшись с мыслями, Ружена заговорила.
– Мы с братом торговали глиняной посудой разъезжая из деревни в деревню. В одной из них, после ужина, нам стало ужасно плохо. Сначала мы думали, что нас отравили, но семье, которая разрешила нам у них переночевать, тоже стало плохо... Не знаю, умерли ли они. Я помню, как лежала в постели и пыталась убедить себя, что к утру всё пройдёт. А если не к утру, так через несколько дней. Но, впав в забытье, очнулась я на берегу реки, в непроглядном тумане. Пахло так неприятно, что я сразу всё поняла. Проплакавшись пошла искать брата... Даже не знаю, на что надеялась, – Ружена виновато взглянула на Крива, надеясь, что он ей подыграет, – что он выжил или что он здесь, со мной. Но вот я его нашла. Мы пошли дальше и наткнулись на вас. Можете ли вы, добрые люди, объяснить, как нам быть? Что делать?
– Гниль! Точно гниль! – Закричал мужчина. – У нас половина деревни перемёрла, когда эта штука оказалась в земле!
Крив, весьма убедительно разыгрывая неведение, спросил:
– Что такое гниль?
– Она расходится отсюда, – почти выплюнула какая-то женщина без руки, – из Нави. И отравляет почву и воду. Заметить её сложно. На первый взгляд кажется, что растениям, скоту и людям она никак не вредит. Но стоит несколько раз выпить отравленной воды или съесть отравленной пищи – и всё…
В небольшой толпе забормотали и заохали. Ружена с Кривом переглянулись.
– Но почему? – Спросила Ружена с почти не наигранным отчаянием в голосе. – Ведь раньше её не было! Почему теперь появилась?
Девушка, недавно прикрикнувшая на мужчину, постоянно говорившем о гнили, вздохнула.
– Всё из-за той войны между богами двадцать лет назад. Огнебог и Морена были побеждены и Мрак покинул Навь. С этого-то всё и началось. Вроде он предпринял какие-то действия, чтобы контролировать Навь на расстоянии, но продержались они, как вы видите, совсем недолго. Да и тут теперь всё по-другому…
– На перерождение теперь не попасть, – женщина без руки сплюнула на землю, – если раньше за этим следили и выбирали действительно достойных, то теперь можно подкупить нечисть или отвоевать себе новую жизнь силой или хитростью.
– Да и души перепутались, – вздохнула старушка, которая первой их заметила. – Раньше тут, у границы, в Сером лесу, жили самые отпетые грешники, которым перерождение ещё сотню лет не светило. А теперь эти самые грешники сгоняют сюда тех, кто слабее…
В толпе снова зароптали.
– Так что же нам делать? – Повысив голос, спросила Ружена.
Девушка пожала плечами.
– Кто ж вам теперь скажет? Не в лучшие времена вы здесь появились. Можете остаться с нами, а можете пойти дальше, попытать удачи. Вдруг сможете отвоевать себе местечко поближе к Тисовому терему? Там живётся лучше, если умеешь поддерживать хорошие отношения с нечистью. Этому вас научат. Может и на перерождение попасть сможете.
Она вздохнула.
– Только толку от этого сейчас? Гнили в Яви будет всё больше и больше, мы едва успеем переродиться, как снова умрём. И, в конце концов, человечество просто вымрет… А если не человечество, то Дубравное уж точно.
– Ну так что, – перебила её старушка, – не хотите остаться с нами?
– Мне бы хотелось посмотреть Навь, – осторожно сказала Ружена, – мы ведь всё равно не можем умереть, раз уже мертвы. Так что с нами может случиться?
Старушка покачала головой.
– Воля ваша. Может и правда вам повезёт больше, чем нам.
Она указала рукой куда-то в лес, в сторону, противоположную той, откуда Ружена и Крив пришли.
– Идите туда и доберётесь до Большого соснового леса. Лучше вам остаться там, подыскать себе место. Дальше идти не советую. Да там вам всё расскажут.
Поблагодарив жителей этой маленькой деревушки, они отправились дальше.
Время в Нави как будто стояло на месте. Пока весь остальной мир, Явь и Правь, двигались вперёд, пока там менялись времена года и время суток, здесь всё замерло. Ружена и Крив не были мертвецами, но, так же как и они, не хотели ни пить, ни есть. И усталости не чувствовали. По крайней мере, так они могли идти, не останавливаясь.
Погода тоже не менялась. Было прохладно, стоял полный штиль, серое небо висело низко над их головами и, казалось, в любую минуту готово пролиться дождём. Но дождь так и не пошёл. И не пойдёт.
Но вот среди сухих деревьев стали появляться вполне себе живые сосны, а серая, словно выцветшая, ломкая трава сменилась пожухлой, но обычной. Мир перестал казаться сделанным из бумаги, и Ружена почувствовала, как её отпускает тревога. Конечно, она всё ещё волновалась: о том, что ждёт их впереди, о Горецвете, Милолике и Венцеславе.
Река изменилась. Если до этого её голубые воды текли легко и спокойно, то теперь были тёмными, пенились и бросались на берег, словно чуя нарушителей и желая расправиться с ними.
– Кажется, мы что-то сделали не так, – хмыкнул Венцеслав.
– Да, – язвительно ответил ему Горецвет, – пришли сюда.
Княжич отмахнулся от него и забрал зеркало. Гусляр нехотя отдал его, недовольно напомнив быть осторожнее. Венцеслав повернул зеркало так, чтобы в нём отражалась река.
– Ну что, видите что-нибудь?
Ружена, Милолика и Горецвет принялись заглядывать в зеркало: так, чтобы не закрыть собой всё отражение, но хоть что-то да увидеть.
Так они обошли приличный кусок берега (подальше от воды, чтобы не попасть под брызги смердящей реки), ничего не видя, пока, наконец, в зеркале не показалось то, что они так долго ждали.
– Мост! – Воскликнула Милолика.
И правда, то был мост. Ружена много легенд слышала о мосте через Смородину и одна другой была страшнее: не вода в реке течёт, а раскалённое железо, а дым, что от неё поднимается, ужасно ядовит. И о черепах на колах с горящими красными глазами и стучащими челюстями тоже слышала. Но ничего такого здесь не было. Смородина, конечно, попахивала, но выглядела вполне себе обычной рекой – вода как вода.
Мост через неё стоял каменный, а не деревянный, как говорилось во всех без исключения легендах. Мост был крытым и деревянной сделали только его крышу. Рядом из воды действительно торчали колья, но висели на них никакие не черепа, а венки. Приглядевшись, Ружена поняла, что венки эти – часть погребального обряда. Их нужно было пустить по воде, чтобы те приплыли в Смородину, которую пересекает душа умершего, и он видел, что о нём скорбят. Выходит, до Смородины они действительно доплывали. Но кольев было всего около трёх десятков. Кто же решает, чей венок достоин на них висеть, а чей нет?
– Но мост есть только в зеркале, – прервала её размышления Милолика, – как же мы на него попадём?
– Должно быть, невидимый, – пожал плечами Венцеслав. – Дайте-ка я попробую.
Он передал Ружене зеркало и, прежде чем кто-нибудь успел что-нибудь сказать, шагнул на то место, где должен был находиться мост. Нога действительно упёрлась во что-то невидимое, будто стояла на воздухе. Внимательно глядя в зеркало, княжич поставил на мост вторую ногу. Потом сделал шаг, ещё один и ещё. Ружена следила за ним с замиранием сердца.
Венцеслав прошёл уже почти треть моста, когда тот вдруг исчез. Они, конечно, ничего не увидели, но при следующем шаге ноге княжича было не на что опереться. Он попытался шагнуть назад, но и вторая нога потеряла опору. Ружена услышала, как почти в унисон выкрикнули что-то Горецвет и Милолика. Не раздумывая ни секунды, она уронила зеркало и призвала ветер, подхвативший Венцеслава и понёсший обратно к берегу.
Не сводя взгляда с княжича, Ружена шагнула назад, чтобы занять более удобную позицию.
– Зеркало! – Воскликнула Милолика.
Она услышала треск и поняла, что наступила на то самое зеркало, которое должно было показать им путь. Впрочем, оно и так со своей задачей не справилось… Но вот, в тот же момент, когда Венцеслав опустился на берег целый и невредимый, над рекой возник мост – такой же, что отражался в зеркале во всём своём великолепии с деревянной крышей и венками.
Горецвет взглянул на зеркало под ногой Ружены.
– Выходит, его надо было просто разбить?
– Если бы не я, – заметил Венцеслав, быстро пришедший в себя, – то Ружена бы его не уронила и не разбила. Так что можно сказать, что рисковал я не зря, да?
Он подмигнул гусляру и тот закатил глаза в ответ.
Мост был перед ними, но никто не спешил первым ступать на него. Даже Венцеслав, наученный опытом, смотрел на него так, будто тот мог в любой момент исчезнуть. Наверное, так и было.
Набравшись смелости, Ружена шагнула на мост. Никогда ещё камень не казался ей таким ненадёжным. Но он не исчез под её ногами и, осмелев, она пошла быстрее. Скоро её догнали и остальные.
На середине моста все остановились. Впереди, за завесой тумана лежала Навь – царство мёртвых, покинутое своими богами. Только сейчас они отчётливо осознали, куда направляются.
– Может быть, вам и в самом деле лучше послушать Горецвета и отправиться, например, на другой конец княжества, а не лезть в Навь?
Ружена резко обернулась. За их спинами на мосту стоял Светозар и мрачно разглядывал вторженцев.
– Здесь вам делать нечего.
Она выступила вперёд. Вразумить бога словами надежды мало, но она могла хотя бы попытаться.
– Вы совершаете ошибку. Зиму действительно необходимо вернуть или Яви придёт конец.
Светозар смерил её презрительным взглядом.
– Боги не ошибаются, – холодно произнёс он, доставая меч из ножен.
Впрочем, на такой исход Ружена и рассчитывала. Но прежде, чем она успела что-нибудь сделать, вперёд метнулся Венцеслав. Мечи столкнулись со знакомым звоном. Горецвет подтолкнул Крива и Милолику, стоявших за ним, к берегу.
– Давайте! Пока у нас есть возможность. Князёк его отвлечёт.
Ружена колебалась, но взгляд, брошенный на сражающихся, уверил её что у княжича действительно всё под контролем. На секунду она задумалась: Хладный Клинок ли или его собственные таланты позволяют Венцеславу держаться наравне с богом? Потом пришла другая мысль: защитные знаки больше не работают. И не сработают. Нельзя провести богов на одном и том же дважды.
Она развернулась и бросилась бежать. Венцеславу она сможет помочь и с другого берега.
Стоило ноге коснуться земли Нави, как Ружену насквозь прошил странный импульс. Она ахнула и схватилась за сердце, которое вдруг кольнуло. Размяла грудь, прислушиваясь к себе. Но боль больше не приходила. Что это было? Обрывки воспоминаний в силе Морены?
Сзади раздался треск. Обернувшись, Ружена увидела, что часть деревянной крыши моста обрушилась. Нужно было помочь Венцеславу. Она призвала ветер и снег – с каждым разом делать это становилось всё легче – и обрушила их на голову Светозара. Этого хватит, чтобы он ненадолго отвлёкся и княжич мог сбежать. Но, конечно, так легко от бога не отделаешься.
Теперь все были на берегу Нави и последним, что заметила Ружена, прежде чем всё покрыл туман – исчезновение моста. Лишь на секунду она задумалась о том, как они будут возвращаться. Были проблемы и посерьёзнее.
Например, Светозар.
Они бежали сквозь туман, сами не зная куда, в тщетной надежде отделаться от него. Краем глаза Ружена видела вспышки яркого света, то тут, то там прорезавшие серое марево. Туман здесь оказался плотнее и темнее, чем на другом берегу. Что отчасти было им на руку, потому что он укрывал их от преследования Светозара. Но и потеряться в нём было легко.
Ружена старалась держаться поближе к остальным, но довольно быстро поняла, что понятия не имеет, где они. Рядом с ней остался только Крив, даже Светозар оказался где-то далеко позади. Она остановилась, схватив кузнеца за руку. Прислушалась. Тишина. Абсолютная и пугающая, словно туман скрадывал все звуки, поглощал их, присваивал себе. Ружена даже своего дыхания почти не слышала.
– Похоже, теперь мы сами по себе, – спокойно заметил Крив.
Она была благодарна ему за то, что он не сказал что-то вроде: «А ведь Горецвет вам говорил!» Ружена считала, что у него на это есть полное право.
Впрочем, она не думала, что так уж сильно ошиблась, предложив идти в Навь сейчас. Продержись защитные знаки чуть дольше, не появись на мосту Светозар и всё обернулось бы по-другому. Им бы не пришлось бежать и они бы не потерялись. В конце концов, нельзя же полагаться только на видения.
Глава 11. Навь
Ружена потеряла счёт времени, которое они провели в сизом тумане. И Светозар, и их товарищи, должно быть, уже были где-то далеко. А может, наоборот, очень близко, но из-за этого жестокого тумана – непроглядного и словно поглощающего все звуки – они не могли их найти.
Боясь потерять ещё и друг друга, они шли так близко, как могли, постоянно сталкиваясь плечами и задевая пальцы чужих рук.
– Тебе не кажется странным, – вдруг сказал Крив, – что Светозар преследует нас в одиночку? Сначала, когда Горецвет говорил, что тот за ним присматривает, это ещё имело смысл. Но теперь? Если бы боги захотели, они раздавили бы нас как муравьёв. А вместо этого за нами бегает один из них.
– Ты думаешь, – спросила Ружена, – что на самом деле он действует не по приказу Грома?
Кузнец кивнул.
– Что, если именно он помогает Мраку скрывать от брата реальное положение дел?
– Да, – ответила она, бросая взгляд назад, словно могла увидеть что-нибудь кроме тумана, – это вполне возможно. И раз уж мы в Нави, то нужно постараться найти для Грома доказательства.
Туман начал редеть. Ружена с замиранием сердца ждала, куда же они выйдут. Вот она смогла разглядеть впереди деревья: мёртвые, сухие, не намёка на листья. Теперь они могли видеть почти как обычно – туман превратился в лёгкую дымку. Они с Кривом шли сквозь мёртвый лес, внимательно вглядываясь в надежде увидеть хоть что-нибудь, кроме сухих ветвей и гнилых стволов.
И, наконец, увидели.
– Смотри, – сказала Ружена, указывая рукой вдаль, – там дым.
И правда, над мёртвым лесом вился дымок, каким может тихонько пыхтеть печная труба. Значит, там дома. И в них кто-то живёт.
Пока они, со всеми предосторожностями, подбирались к домам, Крив сказал:
– Нам, наверное, лучше притвориться, что мы такие же души, как и они. Вряд ли они обрадуются живым в Нави. И им точно не нужно знать, кто мы на самом деле такие и зачем сюда пришли.
Ружена согласилась, хоть и не разделяла целиком точку зрения кузнеца. Но пока они не поймут, с кем имеют дело, лучше чтобы их считали такими же неприкаянными душами, какие тут живут.
Вот впереди замаячили домики, совсем маленькие, даже беднее её собственного в Большом Ручье. На улице она заметила фигуры: люди, но людьми они не выглядели. Стоило ей разглядеть их получше, и она тут же усомнилась в их с Кривом плане. Получится ли у них выдать себя за мертвецов? Те щеголяли настолько бледной, бескровной кожей, что невозможно было принять их за живых.
К счастью, и Ружена и Крив были светлокожими и черноволосыми, из-за чего кожа казалась бледнее. Может, у них и получится.
Души сами подсказали им, что нужно делать. Стоило им приблизиться и старуха с волосами, собранными под платок, воскликнула:
– Бедняжки! Какие молодые! Как же вы умерли?
– Ещё новенькие, – печально вздохнул разбойничьего вида мужчина, – наверняка опять гниль виновата.
– У тебя во всём гниль виновата, – фыркнула молодая девушка, – давай сначала их послушаем.
Все собравшиеся на улице смотрели на Ружену и Крива в ожидании.
Собравшись с мыслями, Ружена заговорила.
– Мы с братом торговали глиняной посудой разъезжая из деревни в деревню. В одной из них, после ужина, нам стало ужасно плохо. Сначала мы думали, что нас отравили, но семье, которая разрешила нам у них переночевать, тоже стало плохо... Не знаю, умерли ли они. Я помню, как лежала в постели и пыталась убедить себя, что к утру всё пройдёт. А если не к утру, так через несколько дней. Но, впав в забытье, очнулась я на берегу реки, в непроглядном тумане. Пахло так неприятно, что я сразу всё поняла. Проплакавшись пошла искать брата... Даже не знаю, на что надеялась, – Ружена виновато взглянула на Крива, надеясь, что он ей подыграет, – что он выжил или что он здесь, со мной. Но вот я его нашла. Мы пошли дальше и наткнулись на вас. Можете ли вы, добрые люди, объяснить, как нам быть? Что делать?
– Гниль! Точно гниль! – Закричал мужчина. – У нас половина деревни перемёрла, когда эта штука оказалась в земле!
Крив, весьма убедительно разыгрывая неведение, спросил:
– Что такое гниль?
– Она расходится отсюда, – почти выплюнула какая-то женщина без руки, – из Нави. И отравляет почву и воду. Заметить её сложно. На первый взгляд кажется, что растениям, скоту и людям она никак не вредит. Но стоит несколько раз выпить отравленной воды или съесть отравленной пищи – и всё…
В небольшой толпе забормотали и заохали. Ружена с Кривом переглянулись.
– Но почему? – Спросила Ружена с почти не наигранным отчаянием в голосе. – Ведь раньше её не было! Почему теперь появилась?
Девушка, недавно прикрикнувшая на мужчину, постоянно говорившем о гнили, вздохнула.
– Всё из-за той войны между богами двадцать лет назад. Огнебог и Морена были побеждены и Мрак покинул Навь. С этого-то всё и началось. Вроде он предпринял какие-то действия, чтобы контролировать Навь на расстоянии, но продержались они, как вы видите, совсем недолго. Да и тут теперь всё по-другому…
– На перерождение теперь не попасть, – женщина без руки сплюнула на землю, – если раньше за этим следили и выбирали действительно достойных, то теперь можно подкупить нечисть или отвоевать себе новую жизнь силой или хитростью.
– Да и души перепутались, – вздохнула старушка, которая первой их заметила. – Раньше тут, у границы, в Сером лесу, жили самые отпетые грешники, которым перерождение ещё сотню лет не светило. А теперь эти самые грешники сгоняют сюда тех, кто слабее…
В толпе снова зароптали.
– Так что же нам делать? – Повысив голос, спросила Ружена.
Девушка пожала плечами.
– Кто ж вам теперь скажет? Не в лучшие времена вы здесь появились. Можете остаться с нами, а можете пойти дальше, попытать удачи. Вдруг сможете отвоевать себе местечко поближе к Тисовому терему? Там живётся лучше, если умеешь поддерживать хорошие отношения с нечистью. Этому вас научат. Может и на перерождение попасть сможете.
Она вздохнула.
– Только толку от этого сейчас? Гнили в Яви будет всё больше и больше, мы едва успеем переродиться, как снова умрём. И, в конце концов, человечество просто вымрет… А если не человечество, то Дубравное уж точно.
– Ну так что, – перебила её старушка, – не хотите остаться с нами?
– Мне бы хотелось посмотреть Навь, – осторожно сказала Ружена, – мы ведь всё равно не можем умереть, раз уже мертвы. Так что с нами может случиться?
Старушка покачала головой.
– Воля ваша. Может и правда вам повезёт больше, чем нам.
Она указала рукой куда-то в лес, в сторону, противоположную той, откуда Ружена и Крив пришли.
– Идите туда и доберётесь до Большого соснового леса. Лучше вам остаться там, подыскать себе место. Дальше идти не советую. Да там вам всё расскажут.
Поблагодарив жителей этой маленькой деревушки, они отправились дальше.
Время в Нави как будто стояло на месте. Пока весь остальной мир, Явь и Правь, двигались вперёд, пока там менялись времена года и время суток, здесь всё замерло. Ружена и Крив не были мертвецами, но, так же как и они, не хотели ни пить, ни есть. И усталости не чувствовали. По крайней мере, так они могли идти, не останавливаясь.
Погода тоже не менялась. Было прохладно, стоял полный штиль, серое небо висело низко над их головами и, казалось, в любую минуту готово пролиться дождём. Но дождь так и не пошёл. И не пойдёт.
Но вот среди сухих деревьев стали появляться вполне себе живые сосны, а серая, словно выцветшая, ломкая трава сменилась пожухлой, но обычной. Мир перестал казаться сделанным из бумаги, и Ружена почувствовала, как её отпускает тревога. Конечно, она всё ещё волновалась: о том, что ждёт их впереди, о Горецвете, Милолике и Венцеславе.
