Я встала на месте, а потом опрометью кинулась в комнату. Резануло жгучей обидой. Опять! Он опять меня прогоняет! Что я такого сделала?
Я плюхнулась на шикарное ложе, чувствуя себя несчастнейшим человеком. И тут увидела на столике рядом с кроватью высокий стакан матового стекла с зеленоватой жидкостью, к которому была прислонена записка «Маша, пей отвар!» Раньше я его как-то не заметила. Ну и чёрт с ним. Скинула платье и осталась в ночнушке, передернув плечами. Чего уж мне теперь стесняться, после того как он ворочал меня голой, пока я была в горячечном бреду. Закуталась в одеяло — что-то меня опять слегка морозит, — и отвернулась от дверей. Минут через десять услышала, что Дэн прошёл в прихожую и чем-то там зашуршал. Потом вернулся на кухню, и, наконец, зашёл в комнату. Я крепко закрыла глаза — пусть думает, что сплю.
— Почему не пила лекарство? Маша, не притворяйся, я знаю, что ты не спишь.
Пришлось открыть глаза. Прямо перед моим лицом находилась рука Дэна со стаканом гадкой на вид жидкости.
— Пей.
Перевела взгляд выше: вот смотрит!
— А если не хочу?
Он вздохнул и присел на край постели:
— Ты обиделась? Извини, резковато вышло. Это была претензия не конкретно к тебе. Просто есть у нас одна традиция — публичный обед короля. На него в качестве зрителей допускаются все желающие из благородного сословия. Вот и представь себе, что король в гордом одиночестве вынужден вкушать блюда, под внимательными взглядами сотен глаз. Как это терпел отец, ума не приложу. Я ведь видел эти обеды в его исполнении: он невозмутимо ел, совершенно не обращая внимания на присутствующих и их перешёптывания и комментарии. Лично мне хватило пары таких представлений с моим участием, чтобы навсегда отказаться от обедов и ужинов в пользу очень ранних завтраков, желательно в постель, и чтобы рядом не было ни одной живой души. А когда советники мягко намекнули мне, что не стоит ломать вековые традиции, я предложил им по очереди занимать королевское кресло за обеденным столом на потеху публике. Думается, зеваки не прочь будут понаблюдать и за обедом министра или канцлера. Почему-то желающих не нашлось.
После такого признания короля от сердца у меня отлегло:
— Я читала о чём-то подобном. В нашем мире тоже была такая традиция. Это ужасно, я бы ложку до рта не донесла, наверное, на твоём месте. Извини, больше никогда не буду тебе мешать.
— Выпей отвар.
Я села, и Дэн подал мне стакан, покосившись при этом на мои голые плечи с тонкими бретельками. Наверное, в этот момент у нас промелькнула одна и та же мысль: ну и зачем нужна эта полупрозрачная тряпочка, если в любой момент опять придётся снимать её по состоянию здоровья?
— Я купил бруснику, если расскажешь, как приготовить морс, будет тебе любимый напиток. Действительно, стоящая ягода, столько всего содержит.
Пока я маленькими глотками пила траву, добросовестно исполняя долг больной, плечи покрылись гусиной кожей. Брр! Отдав стакан, поскорее нырнула под пуховое одеяло, укрывшись до самого носа.
— О-о! Опять морозит?
Я кивнула, пытаясь не дрожать.
— Ну говорил же я тебе! — досадливо воскликнул Дэн. — Что за болезнь такая? Вроде всё сделал, магические повреждения исправил, алкогольную интоксикацию вычистил, очаги воспаления залечил, вот ведь… зараза! — Он лихорадочно скинул через голову свитер, закатал рукава рубашки. Достал из шкафа ещё одно одеяло, накинул его на меня и принялся подтыкать края. — Тепло?
Я кивнула и спрятала нос в складках ткани, а Дэн приложил ладонь к моему лбу, щеке — Но как у тебя поднимается температура! Просто феномен!
— У меня всегда так. Мама тоже была в ужасе, если я болела. — Я постаралась не стучать зубами, когда говорила это.
— Расскажи про морс, пока сознание не путается, — велел Дэн.
Похоже, он не сомневается, что у меня опять будет бред. Я объяснила, что всё просто — ягоды, вода, сахар. Кипятишь, и готово. Дэн ушел на кухню, а я подтянула руки и коленки к груди, стараясь улечься покомпактнее. Голова стала наливаться тяжестью и болью.
Дэн вернулся со стаканом рубиновой жидкости, внимательно всмотрелся в моё лицо:
— Попробуешь, что получилось?
Я вяло кивнула. Пить не хотелось абсолютно, но не хотелось и обижать его. Осторожно глотнула — горячо ведь, наверное — и улыбнулась: всё было именно так, как и должно быть — сахара в меру и совсем не горячо.
— Просто здорово! Настоящий таёжный морс. Такой, как я люблю.
Дэн поставил стакан на столик и решительно протянул ладони к моей голове:
— Я остановлю процесс. Хотя это неправильно. Если поднимается температура, значит, организм борется. Но мне необходимо уйти, чтобы пополнить силы. А оставить тебя одну с высокой температурой я не рискну — уже видел, до какой степени она может подняться.
Пальцы осторожно коснулись моих висков и начали массировать их медленными круговыми движениями. Я почувствовала, что меня перестало трясти, а руки и ноги потеплели. Мышцы расслабились, и меня потянуло в сон.
— Что бы ты хотела сейчас больше всего?
— Лето. Хочу лето.
— Лето? — немного удивлённо переспросил Дэн. — Это хорошее желание. Будет тебе лето.
Засыпая, я видела, как он с утомлённым видом отстранился от меня, посмотрел долгим взглядом и ушёл.
Ощущение полета. Перекрёсток. Мне туда, где лето. Путеводная нить указывает дорогу. Почему сюда? Я не хочу. Хочу вон туда, там есть что-то близкое, знакомое. Отпускаю нить и лечу в другую сторону. Хм, закрыто. Обидно, там за дверью мне будет хорошо, я же знаю. А если попробовать сквозь стену? Это же сон, а я уже ходила во сне сквозь стены. Это непросто, но если сильно захотеть…
Чудесный, чудесный сон! Я попала в настоящую Волшебную страну, где было лето, зелёная трава под босыми ногами и много цветов. Пели птицы, и журчал ручей. На мне было длинное белое платье из какой-то лёгкой ткани, волосы распущены по плечам. Я вдыхала ароматный воздух, напоенный запахами зелени и цветов. Потом по звуку нашла прозрачный ручей, в котором плескались серебристые рыбки. Я опустила в воду руку, но рыбки не расплылись, а собрались в стайку и провожали мои движения любопытными, как мне показалось, взглядами. «Как будто дрессированные», — подумала я, зачерпнула воды и выпила её. М-м, какая вкусная! Чуть сладковатая, похожа на березовый сок. Я дошла до ближайшего дерева, и обнаружила, что на нём висят крупные спелые персики, источающие головокружительный аромат. Ух ты! Я сорвала ближайший и впилась зубами в нежный, покрытый пушком бок. Восхитительно!
Набегавшись по цветущему лугу и нарвав охапку разных цветов, названия которых даже не знала, села на коленки и стала плести венок. Вышло очень красиво. Я надела венок себе на голову, опустилась в траву и так лежала, глядя в ярко-синее небо. А когда закрыла глаза, что-то стало щекотать моё лицо. Я попыталась убрать надоедливую травинку, но мне это никак не удавалось. Тогда я открыла глаза. Увиденная картина изумила меня — надо мной сидел озорно улыбающийся Дэн, и щекотал меня сорванной пушистой метёлкой на длинном стебельке. Его юное лицо, не искаженное маской короля, было просто прекрасным, и я открыто, не смущаясь, любовалась им. Одет он был в белую рубашку и тёмно-синие бриджи. И, как и я, босой.
— Привет, — просто сказал он.
— Привет, — отозвалась я.
— Тебе очень идёт этот наряд. — Он отвёл волосы с моего лица. — И венок тебе к лицу.
— Хочешь, и тебе сплету? — спросила я, садясь.
— Хочу, — всё так же улыбаясь, ответил Дэн. Я потянулась к ближайшим цветам, и по одному стала вплетать их в новый венок. Парень опустился рядом в траву и наблюдал за мной, покусывая травинку. Когда венок был готов, я потянулась к нему и водрузила своё творение на голову. А он вдруг поймал мои руки и по очереди поцеловал каждую.
— Мне очень хорошо рядом с тобой. Я рад, что ты сюда пришла.
— И мне хорошо. Хочу, чтобы этот сон никогда не кончался.
— Увы, сейчас твоё время здесь на исходе, но я буду ждать твоего следующего посещения.
— На исходе?! Но я не хочу уходить!
— Тебе пора. Но ты можешь вернуться.
— А ты здесь будешь?
— Если ты этого захочешь — буду. Ведь это твой сон, сон твоих желаний.
— И всё исполнится, что бы я ни захотела?
— Да.
— Тогда обними меня. Мне очень этого хочется.
— Знаю. Всё знаю, можешь ничего не говорить. — Парень притянул меня к себе, и бережно взял за плечи. — Ты такая хрупкая и юная, девочка Маша. Твои глаза, губы, волосы — мне всё в тебе нравится. — Иллюстрируя слова Дэна, его руки пришли в движение — одна скользнула вниз по моей спине на талию, прижимая крепче, а вторая вверх по шее, волосам, потом по щеке. Пальцы пробежались по моему лицу, губам и, наконец, приподняли мой подбородок. Я взволнованно дышала, впитывая ощущения. В груди теснилось чувство, которое я бы не смогла выразить словами. Руки сами поднялись и обвили шею парня. Его лицо оказалось совсем близко, и губы, наконец, коснулись моих губ — нежно, осторожно. Боже мой! Какое ощущение! Чистый восторг!
— Маша, твои губы пахнут персиками! — тихий шёпот. И вдруг Дэн куда-то отдалился, ощущение тепла и нежности пропало. Осталась лишь одна рука — на лбу.
Я заморгала. Полутьма. На меня смотрят чёрные глаза, ласково и немного грустно:
— Прости, я тебя разбудил? Хотел проверить температуру. На твоём лице блуждала такая улыбка, что я просто залюбовался.
— Дэн, что с тобой? — На щеке парня был свежий длинный порез.
— Ничего страшного, к утру затянется, после даже следов не останется.
Я прикрыла глаза и вздохнула: сон, это был всего лишь сон. Но какой яркий! Из тех, которыми потом можно грезить наяву несколько дней. Сквозь ресницы глянула на Дэна: одет в ту самую чёрную толстовку с капюшоном и спортивные штаны, в которых в воскресенье ходил на встречу с таксистом, волосы опять же убраны в хвост. Кстати, ему идёт.
— Ты уходил на улицу?
— Да. Только что вернулся.
— Удачно?
— Если не считать этого, — показал на свою щёку, — то вполне. А тебе снилось что-то хорошее?
Я смутилась при мысли о своем сне. Вот он, Дэн, сидит рядом, но как он отличается от того, во сне. А я ещё не потеряла ощущение полной реальности произошедшего там. И ещё чувствую прикосновение его губ. И сердце продолжает сладко сжиматься и замирать. Закрыть бы глаза, и вернуться туда.
— Да, Дэн. — Я прямо посмотрела на него. — Такой замечательный сон! Только жаль, что это мне лишь приснилось.
На лице парня появилась чуть насмешливая улыбка:
— А почему ты решила, что это был всего лишь сон?
— Что-о?! — Я аж подскочила от пришедшей в голову догадки. — Не сон? Но тогда… ты… — Мои щёки начали предательски наливаться румянцем.
— Что, я? — натурально удивился он.
— Сам знаешь, что! — Я пристально смотрела в его глаза. — Это был ты?
— Я там был? — Не менее пристально уставился на меня Дэн.
— А не был?
— Что тебе приснилось?
— Ты надо мной издеваешься? Если ты там был, то знаешь сам! А если не был, то и знать не положено!
— Вот так интересно. С чего такая реакция?
— А кто только что сказал, что это был не сон?
— Подожди, что ж такое тебе приснилось, что ты так кричишь?
— Скажи честно, это был сон или нет?
— Хм, было лето?
— Да, было лето.
— Значит, не просто сон, — уверенно ответил Дэн. — Я же не зря тебе обещал лето.
— И ты там был, — я решила уж прояснить вопрос до конца. — Это сон?
— Вполне допускаю такую мысль, что нет.
И это он так спокойно говорит? Я смотрела в его глаза, пытаясь найти там насмешку или то, что увидела в них во сне. Ни того, и не другого. Обида и горькое разочарование затопили меня. Ему всё равно. Похоже, для него это лишь игра.
Я отвела взгляд и легла, отвернувшись от парня.
— Маша! — Плеча коснулась рука и мягко повернула меня на спину. — Ты опять обиделась? Я не понимаю, с чего. Ну, трудно тебе, не магу, объяснить принципы магического сна. Здесь такие дебри, что их нужно чувствовать, словами не передать. Что бы тебе ни приснилось, это было только для тебя.
— Значит, ты не помнишь, что там было?
— Не помню. Но если хочешь, есть средства, чтобы узнать.
— Лучше уж не надо. Если это было для меня, пусть так и останется. Вот только… ты обещал, что я туда вернусь.
— Обещал?
— Там, во сне.
— Ну, если обещал, значит вернёшься. Королевское слово дорогого стоит, — улыбнулся он.
— Да… только там ты совсем не был королём. — Я попыталась найти сейчас в его лице того Дэна, из сна. Попытка была напрасной.
— Знаешь, Маша. — По лицу парня вдруг скользнул лучик искренней радости. — Что бы там ни приключилось во сне, а тебе это пошло на пользу. Торжественно объявляю — ты пошла на поправку! Сама-то чувствуешь?
Я и впрямь почувствовала, что мне не только не холодно, но наоборот, жарко. Лоб покрыт испариной, а головной боли как ни бывало.
— Ложись, закрывайся одеялом. — Дэн деловито укутывал меня. — И лежи, пока не пропотеешь как следует. Я практически на сто процентов уверен, что температуры у тебя больше не будет. Пей свой морс. Организм сейчас теряет много жидкости. Лежи, спи, а как проснёшься, можно будет уже встать и помыться. К обеду будешь на ногах.
Дэн встал, чтобы уйти, но я попросила его:
— Не уходи, посиди со мной ещё немного. Чувство острой тоски, когда все уходят, а ты вынужден лежать — самое неприятное для меня в болезни.
Он опустился обратно:
— Я хотел пойти в ванную, смыть с себя следы Чёрной магии.
— Следы?
— Глазом их, конечно, не видно, но ощущение грязи на всём теле не оставляет меня. Я же тебе рассказывал.
— Помню. Иди, мойся. А утром пойду мыться я. Ощущение грязи на всём теле меня тоже не покидает.
Дэн ушел, а я осталась честно лежать и выдавливать из себя через потовые железы болезнь. Если он сказал, что я выздоравливаю, значит, так и есть. И меня это радует.
А тот поцелуй… Ну что же, пусть останется в мире грёз. Я облизнула губы, и сквозь солоноватый привкус пота почувствовала слабый аромат персика. Я его всё-таки ела! Черт! Так было это или нет?!
Не было печали...
Я, конечно, не уснула. Посмотрела на часы: четвёртый час ночи. Было жарко и противно. Временами я приоткрывала дырочку в одеяле, чтобы хоть немного проветриться. Тонкое шёлковое белье пропиталось потом. М-да. К моменту выхода Дэна из ванной я всё же определилась с линией своего поведения. Раз он делает вид, что ничего не было, я сделаю вид, что поверила ему. А сама понаблюдаю.
Король после водных процедур облачился в халат, точную копию того, чёрного, но на этот раз белоснежный. Не спеша вошёл в комнату, расположился в кресле и стал задумчиво поглядывать на меня. Было ощущение, что он хочет о чём-то поговорить, но колеблется. И, судя по его лицу, разговор не из приятных. Я решила не дожидаться, пока он скажет мне нечто эдакое, чего я бы слушать вовсе не хотела.
— Дэн, я вся спарилась, можно открыться?
— Нет, ещё рано.
— Всё мокрое, противно.
— Ну, можно переодеться.
— Я бы рада, да не во что. У меня больше ничего нет. И постель вся влажная.
— Совсем-совсем ничего нет? Сорочка, рубашка, блуза?
— Неа, блузки есть, но они короткие все.
— Хм. Тогда вот что. — Дэн сходил к огромному шкафу с фигурным зеркалом на дверце. — Надевай это, только без комментариев, пожалуйста.
Я недоумённо посмотрела на то, что он мне протягивал. Мужская рубашка. Его рубашка. Прикусила губу:
Я плюхнулась на шикарное ложе, чувствуя себя несчастнейшим человеком. И тут увидела на столике рядом с кроватью высокий стакан матового стекла с зеленоватой жидкостью, к которому была прислонена записка «Маша, пей отвар!» Раньше я его как-то не заметила. Ну и чёрт с ним. Скинула платье и осталась в ночнушке, передернув плечами. Чего уж мне теперь стесняться, после того как он ворочал меня голой, пока я была в горячечном бреду. Закуталась в одеяло — что-то меня опять слегка морозит, — и отвернулась от дверей. Минут через десять услышала, что Дэн прошёл в прихожую и чем-то там зашуршал. Потом вернулся на кухню, и, наконец, зашёл в комнату. Я крепко закрыла глаза — пусть думает, что сплю.
— Почему не пила лекарство? Маша, не притворяйся, я знаю, что ты не спишь.
Пришлось открыть глаза. Прямо перед моим лицом находилась рука Дэна со стаканом гадкой на вид жидкости.
— Пей.
Перевела взгляд выше: вот смотрит!
— А если не хочу?
Он вздохнул и присел на край постели:
— Ты обиделась? Извини, резковато вышло. Это была претензия не конкретно к тебе. Просто есть у нас одна традиция — публичный обед короля. На него в качестве зрителей допускаются все желающие из благородного сословия. Вот и представь себе, что король в гордом одиночестве вынужден вкушать блюда, под внимательными взглядами сотен глаз. Как это терпел отец, ума не приложу. Я ведь видел эти обеды в его исполнении: он невозмутимо ел, совершенно не обращая внимания на присутствующих и их перешёптывания и комментарии. Лично мне хватило пары таких представлений с моим участием, чтобы навсегда отказаться от обедов и ужинов в пользу очень ранних завтраков, желательно в постель, и чтобы рядом не было ни одной живой души. А когда советники мягко намекнули мне, что не стоит ломать вековые традиции, я предложил им по очереди занимать королевское кресло за обеденным столом на потеху публике. Думается, зеваки не прочь будут понаблюдать и за обедом министра или канцлера. Почему-то желающих не нашлось.
После такого признания короля от сердца у меня отлегло:
— Я читала о чём-то подобном. В нашем мире тоже была такая традиция. Это ужасно, я бы ложку до рта не донесла, наверное, на твоём месте. Извини, больше никогда не буду тебе мешать.
— Выпей отвар.
Я села, и Дэн подал мне стакан, покосившись при этом на мои голые плечи с тонкими бретельками. Наверное, в этот момент у нас промелькнула одна и та же мысль: ну и зачем нужна эта полупрозрачная тряпочка, если в любой момент опять придётся снимать её по состоянию здоровья?
— Я купил бруснику, если расскажешь, как приготовить морс, будет тебе любимый напиток. Действительно, стоящая ягода, столько всего содержит.
Пока я маленькими глотками пила траву, добросовестно исполняя долг больной, плечи покрылись гусиной кожей. Брр! Отдав стакан, поскорее нырнула под пуховое одеяло, укрывшись до самого носа.
— О-о! Опять морозит?
Я кивнула, пытаясь не дрожать.
— Ну говорил же я тебе! — досадливо воскликнул Дэн. — Что за болезнь такая? Вроде всё сделал, магические повреждения исправил, алкогольную интоксикацию вычистил, очаги воспаления залечил, вот ведь… зараза! — Он лихорадочно скинул через голову свитер, закатал рукава рубашки. Достал из шкафа ещё одно одеяло, накинул его на меня и принялся подтыкать края. — Тепло?
Я кивнула и спрятала нос в складках ткани, а Дэн приложил ладонь к моему лбу, щеке — Но как у тебя поднимается температура! Просто феномен!
— У меня всегда так. Мама тоже была в ужасе, если я болела. — Я постаралась не стучать зубами, когда говорила это.
— Расскажи про морс, пока сознание не путается, — велел Дэн.
Похоже, он не сомневается, что у меня опять будет бред. Я объяснила, что всё просто — ягоды, вода, сахар. Кипятишь, и готово. Дэн ушел на кухню, а я подтянула руки и коленки к груди, стараясь улечься покомпактнее. Голова стала наливаться тяжестью и болью.
Дэн вернулся со стаканом рубиновой жидкости, внимательно всмотрелся в моё лицо:
— Попробуешь, что получилось?
Я вяло кивнула. Пить не хотелось абсолютно, но не хотелось и обижать его. Осторожно глотнула — горячо ведь, наверное — и улыбнулась: всё было именно так, как и должно быть — сахара в меру и совсем не горячо.
— Просто здорово! Настоящий таёжный морс. Такой, как я люблю.
Дэн поставил стакан на столик и решительно протянул ладони к моей голове:
— Я остановлю процесс. Хотя это неправильно. Если поднимается температура, значит, организм борется. Но мне необходимо уйти, чтобы пополнить силы. А оставить тебя одну с высокой температурой я не рискну — уже видел, до какой степени она может подняться.
Пальцы осторожно коснулись моих висков и начали массировать их медленными круговыми движениями. Я почувствовала, что меня перестало трясти, а руки и ноги потеплели. Мышцы расслабились, и меня потянуло в сон.
— Что бы ты хотела сейчас больше всего?
— Лето. Хочу лето.
— Лето? — немного удивлённо переспросил Дэн. — Это хорошее желание. Будет тебе лето.
Засыпая, я видела, как он с утомлённым видом отстранился от меня, посмотрел долгим взглядом и ушёл.
***
Ощущение полета. Перекрёсток. Мне туда, где лето. Путеводная нить указывает дорогу. Почему сюда? Я не хочу. Хочу вон туда, там есть что-то близкое, знакомое. Отпускаю нить и лечу в другую сторону. Хм, закрыто. Обидно, там за дверью мне будет хорошо, я же знаю. А если попробовать сквозь стену? Это же сон, а я уже ходила во сне сквозь стены. Это непросто, но если сильно захотеть…
Чудесный, чудесный сон! Я попала в настоящую Волшебную страну, где было лето, зелёная трава под босыми ногами и много цветов. Пели птицы, и журчал ручей. На мне было длинное белое платье из какой-то лёгкой ткани, волосы распущены по плечам. Я вдыхала ароматный воздух, напоенный запахами зелени и цветов. Потом по звуку нашла прозрачный ручей, в котором плескались серебристые рыбки. Я опустила в воду руку, но рыбки не расплылись, а собрались в стайку и провожали мои движения любопытными, как мне показалось, взглядами. «Как будто дрессированные», — подумала я, зачерпнула воды и выпила её. М-м, какая вкусная! Чуть сладковатая, похожа на березовый сок. Я дошла до ближайшего дерева, и обнаружила, что на нём висят крупные спелые персики, источающие головокружительный аромат. Ух ты! Я сорвала ближайший и впилась зубами в нежный, покрытый пушком бок. Восхитительно!
Набегавшись по цветущему лугу и нарвав охапку разных цветов, названия которых даже не знала, села на коленки и стала плести венок. Вышло очень красиво. Я надела венок себе на голову, опустилась в траву и так лежала, глядя в ярко-синее небо. А когда закрыла глаза, что-то стало щекотать моё лицо. Я попыталась убрать надоедливую травинку, но мне это никак не удавалось. Тогда я открыла глаза. Увиденная картина изумила меня — надо мной сидел озорно улыбающийся Дэн, и щекотал меня сорванной пушистой метёлкой на длинном стебельке. Его юное лицо, не искаженное маской короля, было просто прекрасным, и я открыто, не смущаясь, любовалась им. Одет он был в белую рубашку и тёмно-синие бриджи. И, как и я, босой.
— Привет, — просто сказал он.
— Привет, — отозвалась я.
— Тебе очень идёт этот наряд. — Он отвёл волосы с моего лица. — И венок тебе к лицу.
— Хочешь, и тебе сплету? — спросила я, садясь.
— Хочу, — всё так же улыбаясь, ответил Дэн. Я потянулась к ближайшим цветам, и по одному стала вплетать их в новый венок. Парень опустился рядом в траву и наблюдал за мной, покусывая травинку. Когда венок был готов, я потянулась к нему и водрузила своё творение на голову. А он вдруг поймал мои руки и по очереди поцеловал каждую.
— Мне очень хорошо рядом с тобой. Я рад, что ты сюда пришла.
— И мне хорошо. Хочу, чтобы этот сон никогда не кончался.
— Увы, сейчас твоё время здесь на исходе, но я буду ждать твоего следующего посещения.
— На исходе?! Но я не хочу уходить!
— Тебе пора. Но ты можешь вернуться.
— А ты здесь будешь?
— Если ты этого захочешь — буду. Ведь это твой сон, сон твоих желаний.
— И всё исполнится, что бы я ни захотела?
— Да.
— Тогда обними меня. Мне очень этого хочется.
— Знаю. Всё знаю, можешь ничего не говорить. — Парень притянул меня к себе, и бережно взял за плечи. — Ты такая хрупкая и юная, девочка Маша. Твои глаза, губы, волосы — мне всё в тебе нравится. — Иллюстрируя слова Дэна, его руки пришли в движение — одна скользнула вниз по моей спине на талию, прижимая крепче, а вторая вверх по шее, волосам, потом по щеке. Пальцы пробежались по моему лицу, губам и, наконец, приподняли мой подбородок. Я взволнованно дышала, впитывая ощущения. В груди теснилось чувство, которое я бы не смогла выразить словами. Руки сами поднялись и обвили шею парня. Его лицо оказалось совсем близко, и губы, наконец, коснулись моих губ — нежно, осторожно. Боже мой! Какое ощущение! Чистый восторг!
— Маша, твои губы пахнут персиками! — тихий шёпот. И вдруг Дэн куда-то отдалился, ощущение тепла и нежности пропало. Осталась лишь одна рука — на лбу.
***
Я заморгала. Полутьма. На меня смотрят чёрные глаза, ласково и немного грустно:
— Прости, я тебя разбудил? Хотел проверить температуру. На твоём лице блуждала такая улыбка, что я просто залюбовался.
— Дэн, что с тобой? — На щеке парня был свежий длинный порез.
— Ничего страшного, к утру затянется, после даже следов не останется.
Я прикрыла глаза и вздохнула: сон, это был всего лишь сон. Но какой яркий! Из тех, которыми потом можно грезить наяву несколько дней. Сквозь ресницы глянула на Дэна: одет в ту самую чёрную толстовку с капюшоном и спортивные штаны, в которых в воскресенье ходил на встречу с таксистом, волосы опять же убраны в хвост. Кстати, ему идёт.
— Ты уходил на улицу?
— Да. Только что вернулся.
— Удачно?
— Если не считать этого, — показал на свою щёку, — то вполне. А тебе снилось что-то хорошее?
Я смутилась при мысли о своем сне. Вот он, Дэн, сидит рядом, но как он отличается от того, во сне. А я ещё не потеряла ощущение полной реальности произошедшего там. И ещё чувствую прикосновение его губ. И сердце продолжает сладко сжиматься и замирать. Закрыть бы глаза, и вернуться туда.
— Да, Дэн. — Я прямо посмотрела на него. — Такой замечательный сон! Только жаль, что это мне лишь приснилось.
На лице парня появилась чуть насмешливая улыбка:
— А почему ты решила, что это был всего лишь сон?
— Что-о?! — Я аж подскочила от пришедшей в голову догадки. — Не сон? Но тогда… ты… — Мои щёки начали предательски наливаться румянцем.
— Что, я? — натурально удивился он.
— Сам знаешь, что! — Я пристально смотрела в его глаза. — Это был ты?
— Я там был? — Не менее пристально уставился на меня Дэн.
— А не был?
— Что тебе приснилось?
— Ты надо мной издеваешься? Если ты там был, то знаешь сам! А если не был, то и знать не положено!
— Вот так интересно. С чего такая реакция?
— А кто только что сказал, что это был не сон?
— Подожди, что ж такое тебе приснилось, что ты так кричишь?
— Скажи честно, это был сон или нет?
— Хм, было лето?
— Да, было лето.
— Значит, не просто сон, — уверенно ответил Дэн. — Я же не зря тебе обещал лето.
— И ты там был, — я решила уж прояснить вопрос до конца. — Это сон?
— Вполне допускаю такую мысль, что нет.
И это он так спокойно говорит? Я смотрела в его глаза, пытаясь найти там насмешку или то, что увидела в них во сне. Ни того, и не другого. Обида и горькое разочарование затопили меня. Ему всё равно. Похоже, для него это лишь игра.
Я отвела взгляд и легла, отвернувшись от парня.
— Маша! — Плеча коснулась рука и мягко повернула меня на спину. — Ты опять обиделась? Я не понимаю, с чего. Ну, трудно тебе, не магу, объяснить принципы магического сна. Здесь такие дебри, что их нужно чувствовать, словами не передать. Что бы тебе ни приснилось, это было только для тебя.
— Значит, ты не помнишь, что там было?
— Не помню. Но если хочешь, есть средства, чтобы узнать.
— Лучше уж не надо. Если это было для меня, пусть так и останется. Вот только… ты обещал, что я туда вернусь.
— Обещал?
— Там, во сне.
— Ну, если обещал, значит вернёшься. Королевское слово дорогого стоит, — улыбнулся он.
— Да… только там ты совсем не был королём. — Я попыталась найти сейчас в его лице того Дэна, из сна. Попытка была напрасной.
— Знаешь, Маша. — По лицу парня вдруг скользнул лучик искренней радости. — Что бы там ни приключилось во сне, а тебе это пошло на пользу. Торжественно объявляю — ты пошла на поправку! Сама-то чувствуешь?
Я и впрямь почувствовала, что мне не только не холодно, но наоборот, жарко. Лоб покрыт испариной, а головной боли как ни бывало.
— Ложись, закрывайся одеялом. — Дэн деловито укутывал меня. — И лежи, пока не пропотеешь как следует. Я практически на сто процентов уверен, что температуры у тебя больше не будет. Пей свой морс. Организм сейчас теряет много жидкости. Лежи, спи, а как проснёшься, можно будет уже встать и помыться. К обеду будешь на ногах.
Дэн встал, чтобы уйти, но я попросила его:
— Не уходи, посиди со мной ещё немного. Чувство острой тоски, когда все уходят, а ты вынужден лежать — самое неприятное для меня в болезни.
Он опустился обратно:
— Я хотел пойти в ванную, смыть с себя следы Чёрной магии.
— Следы?
— Глазом их, конечно, не видно, но ощущение грязи на всём теле не оставляет меня. Я же тебе рассказывал.
— Помню. Иди, мойся. А утром пойду мыться я. Ощущение грязи на всём теле меня тоже не покидает.
Дэн ушел, а я осталась честно лежать и выдавливать из себя через потовые железы болезнь. Если он сказал, что я выздоравливаю, значит, так и есть. И меня это радует.
А тот поцелуй… Ну что же, пусть останется в мире грёз. Я облизнула губы, и сквозь солоноватый привкус пота почувствовала слабый аромат персика. Я его всё-таки ела! Черт! Так было это или нет?!
Глава 7. Тревожные вести
Не было печали...
Я, конечно, не уснула. Посмотрела на часы: четвёртый час ночи. Было жарко и противно. Временами я приоткрывала дырочку в одеяле, чтобы хоть немного проветриться. Тонкое шёлковое белье пропиталось потом. М-да. К моменту выхода Дэна из ванной я всё же определилась с линией своего поведения. Раз он делает вид, что ничего не было, я сделаю вид, что поверила ему. А сама понаблюдаю.
Король после водных процедур облачился в халат, точную копию того, чёрного, но на этот раз белоснежный. Не спеша вошёл в комнату, расположился в кресле и стал задумчиво поглядывать на меня. Было ощущение, что он хочет о чём-то поговорить, но колеблется. И, судя по его лицу, разговор не из приятных. Я решила не дожидаться, пока он скажет мне нечто эдакое, чего я бы слушать вовсе не хотела.
— Дэн, я вся спарилась, можно открыться?
— Нет, ещё рано.
— Всё мокрое, противно.
— Ну, можно переодеться.
— Я бы рада, да не во что. У меня больше ничего нет. И постель вся влажная.
— Совсем-совсем ничего нет? Сорочка, рубашка, блуза?
— Неа, блузки есть, но они короткие все.
— Хм. Тогда вот что. — Дэн сходил к огромному шкафу с фигурным зеркалом на дверце. — Надевай это, только без комментариев, пожалуйста.
Я недоумённо посмотрела на то, что он мне протягивал. Мужская рубашка. Его рубашка. Прикусила губу:
