Внезапно раздался вопль, а затем ликующий хохот.
— Эйви, нет! — отчаянно крикнул Айк и со всех ног бросился вперед. Джори не отставал от него ни на шаг.
Они с разбегу вылетели на высокий, обрывистый берег реки, стиснутой со всех сторон лесом. Пронзительно-чистый поток, узкий и бурный, брал начало в горах; вода в нем круглый год была ледяная. Ниже по течению небольшой водопад с грохотом обрушивался в каменную чашу заводи.
Эйвор и Крис стояли на краю обрыва. Увидев Айка, младший радостно подпрыгнул и побежал вверх по течению.
— Не смей, слышишь?! Эйвор! — завопил Айк.
С тем же успехом можно было просить реку повернуть вспять.
Айк топнул ногой, подбежал к краю обрыва и соскользнул вниз. Руки и штаны перепачкались в глине, посыпались влажные корни и камни.
У воды росло молодое, гибкое деревце; Айк встал возле него и лихорадочно поискал взглядом брата. Сердце так и бухало — он прекрасно знал, что сейчас будет.
Эйвор пробежал еще с десяток шагов, спрыгнул с берега на отмель. Стащил сапоги и прямо в одежде бултыхнулся в поток.
У Айка перехватило дыхание, как будто холод воды стиснул его собственное тело, стремясь добраться до сердца и остановить его.
Течение, которое испугало бы и взрослого человека, подхватило Эйвора и потащило с неумолимой силой. Его швыряло из стороны в сторону, как перышко. К счастью, камней в реке было мало, иначе пловца расплющило бы в лепешку.
Айк наблюдал за этим заплывом со смешанным чувством ужаса и отчаяния.
«Всемогущий, помоги ему выплыть! Не дай ему умереть, прошу тебя! Пусть выживет, и я уж тогда ему... нет-нет, я ничего не сделаю, Всемогущий, клянусь, только спаси его!»
Повторяя эту неистовую молитву, он навалился всем телом на деревце, и гибкие ветви заполоскались в потоке. Темная голова Эйвора, ныряя в бело-стальных струях, приближалась с огромной скоростью. Миг — и он ухватился за ветви обеими руками.
Айк отскочил, деревце выпрямилось, поднимая Эйвора из реки. Айк схватил брата за рубашку, и они вместе повалились на камни.
Вода текла с Эйвора ручьями, он задыхался и хохотал от восторга.
— Айк, ты видел?! Видел, как я плыл? А ты, Крис?
— Ну ты даешь! — Крис спрыгнула с берега и помогла Эйвору подняться. Джори протянул руку Айку. — Обалденно!
У Эйвора зуб на зуб не попадал, но глаза сверкали от удовольствия. Айк еле сдерживался, чтобы не надавать братцу затрещин.
— Здорово, скажи? Хочешь попробовать? — предложил Эйвор Крис.
— Нет! — в один голос воскликнули Айк и Джори.
Крис тут же надулась.
— Раз я девчонка, так обязательно потону?
— Не потому, что ты девчонка, — спокойно произнес Джори, — просто это опасно.
— Не опасно! — весело воскликнул Эйвор, выжимая воду из волос. — Айк меня всегда ловит!
У Айка потемнело в глазах. Он присел на влажную гальку и прижал ладонь ко лбу.
— Ты чего? — удивился Эйвор.
— Уйди с глаз моих! — рявкнул Айк. Но когда брат отпрыгнул в сторону и начал карабкаться на обрыв, поднял голову. — Нет, погоди! Возьми сапоги и спускайся вниз, к заводи. Никаких купаний, понятно? Сиди на берегу, грейся и чтобы в лес ни ногой!
— Хорошо-хорошо! — произнес Эйвор.
Младшие забрались наверх и исчезли за краем берега. Айк глубоко дышал, дурнота понемногу отступала. Рядом шумела и бесновалась река.
— Это было... что-то! — заметил Джори, усаживаясь рядом. — Твой брат настоящий храбрец. Я бы не рискнул проделать такую штуку!
— Идиот он малолетний, а не храбрец! — Айк схватил камень и со всей силы запустил в бурлившую воду. — Когда-нибудь ему не повезет, а я увижу это и чокнусь.
— Таким, как он, обычно всегда везет, — улыбнулся Джори. — Крис из той же породы. Сколько она падала с деревьев, не сосчитать! И ничего, хотя пару раз до крови расшиблась.
— А ты что?
— А что я? Перевязывал. Да все бесполезно, Айкен. Есть люди, которым скучно жить, как все. Им хочется чего-то такого, чтобы кровь будоражило.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво произнес Айк.
— Крис рассказывала. Я, как и ты, с ума сходил от ее проделок. Как-то подбегаю к ней, начинаю отчитывать, а она и говорит: «Ой, Джори, мне так хорошо, давай ты позже поругаешься!»
Джори засмеялся мягким, грудным смехом. Айк покачал головой.
— Хоть вообще не ходи на реку! Пошли, надо убедиться, что он не полез снова купаться.
Одежда Эйвора быстро подсохла, и он все-таки улизнул в лес. Крис задержалась, чтобы напиться, и Айк наконец-то смог рассмотреть ее получше.
Первой бросалась в глаза необычная коса — она была заплетена по правой стороне головы, от виска к затылку, и завязана в хвост вместе с остальными волосами. Впрочем, странное во внешности Крис не ограничивалось прической.
В отличие от брата она была не просто худой, а костлявой. Лопатки угловато оттопыривали ткань полотняного платья, а ключицы так выступали, что, казалось, тронь и порежешься. Движения гибкие, сильные, как у молодой ласки, глаза — злая синева летнего неба.
Левый глаз Крис был наполовину синий, наполовину коричневый. Он буквально притягивал взгляд Айка, и Крис тут же это заметила.
— Понравилась? — с вызовом осведомилась она. Подвижное, в мелких веснушках личико презрительно скривилось. — Может, сразу поцелуемся?
Айк покраснел и отвел глаза.
— Что это? — все же спросил он. — Это... от удара?
— Нет, от любопытства!
Айк удивленно моргнул.
— Подглядывала в детстве за лесными феями, и они заметили. — Крис задрала и без того вздернутый нос. Кончик его, как и подбородок, был слегка раздвоен. — Это метка на удачу, мало кому дается. Завидуй молча!
И Айк промолчал — просто не знал, что сказать. Когда Крис побежала догонять Эйвора, он перевел взгляд на Джори, который сидел на нагретых солнцем камнях и блаженно жмурился.
— Подглядывала за феями?
Джори улыбнулся.
— Это мама придумала. Не хотела, чтобы Крис переживала. Ну и умела отвечать другим детям. Ее в детстве часто дразнили.
— А что это на самом деле? — Айк стянул сапоги и опустил ноги в прохладную темную воду.
— Родимое пятно, — пояснил Джори, — обычно на коже бывает, а у нее на глазу. Редкая вещь, тут она права. Но ничего такого страшного. Или волшебного.
Из леса доносились веселые голоса, хохот и треск веток.
Айк поболтал ногами в воде. Он был восхищен и очарован. Все Райни, кроме белокожего Эйвора, были смуглыми и темноволосыми, и эта золотистая косичка и необыкновенные глаза пленили его воображение. По возрасту Крис больше подходила ему, Айку — почему она вдруг обратила внимание на младшего?
Впрочем, мысль эта кольнула и тут же исчезла — он слишком увлекся беседой с Джори. Они говорили и не могли наговориться. Как будто знали друг друга всю жизнь и теперь просто встретились после долгой разлуки. Что-то в Джори располагало к откровенности. Может быть, то, как он слушал — серьезно, сосредоточенно. И если что-то говорил, это были своевременные слова.
Эйвор и Крис уже давно вернулись — усталые, грязные и страшно довольные — когда Айк взглянул на небо и понял, что солнце клонится к закату. Он поднялся, с острым сожалением глядя на Джори.
— Нам пора.
— Как, уже? — огорченно воскликнул Эйвор.
Айк разделял его чувства. Ему казалось, они и часа не провели вместе. Но тени указывали на то, что час прошел и далеко не один.
Отец уже точно проснулся.
— Давайте мы вас проводим, — предложил Джори, и сердце Айка радостно подпрыгнуло.
Эйвор и Крис так набегались по лесу, что не успевали за старшими и тащились шагах в двадцати позади. Айк вдруг ощутил, как проголодался. Обед был давно, а луковицы диких орхидей и молодые побеги камыша — не самая питательная еда.
Один Джори словно обрел второе дыхание. Он тихонько напевал, и походка его была легкой и пружинистой.
— Прекрасный день, — произнес он, — спасибо, что показали нам такое замечательное место.
Айк так удивился, что даже забыл про голод.
— Да это просто река, ничего особенного. Ты же видел море!
— Это другое.
— Но ведь море лучше!
— Не лучше и не хуже. Это разные вещи.
— Ну-у... — с сомнением протянул Айк. Реку он любил, но море!
Джори был первым человеком, которому Айк признался в своих мечтах. И он хотел не просто полюбоваться морем, о нет! Когда-нибудь он сядет на корабль и поплывет к тем далеким землям, где живут индейцы. Не может быть, чтобы после Исхода никого из них не осталось! Он мог бы стать пиратом, хоть Дирхель и утверждает, что это гадкое занятие.
Айк уже видел себя на палубе огромного, прекрасного корабля под всеми парусами, когда голос Джори вернул его с неба на землю:
— Айкен, взгляни-ка.
Он послушно посмотрел вверх. И ничего не увидел.
— А-а-э... ты о чем?
— Такие цвета, прямо жидкий огонь!
Лучи заходящего солнца скользили по кронам деревьев, и те полыхали беззвучным пожаром. Солнце почти село, небо на западе приобрело зеленоватый оттенок. К востоку он плавно переходил в голубой и, наконец, в густо-синий. В этой сочной синеве уже таился желтый кругляк луны. Стоит солнцу исчезнуть за горизонтом — и она решительно полезет вверх, станет холодной, белой, сияющей.
Айк перевел взгляд на Джори и вздрогнул — его спокойное лицо озарилось каким-то неземным восторгом, глаза сияли. Это так не вязалось с его манерой говорить и держаться, что у Айка вырвался изумленный возглас. Джори вздрогнул, и к нему тут же вернулось прежнее, ровно-приветливое выражение. Он бросил на Айка странно виноватый взгляд.
— Прости. Очень красиво... разве нет?
Айк не знал, что и сказать. Закаты он наблюдал каждый день, они были чем-то привычным, как дом и лес. Но он еще никогда не видел, чтобы человек выглядел настолько по-разному за такой короткий промежуток времени.
Джори прикусил губу.
— Ну вот, опять…
— Что «опять»? — удивился Айк.
— Да вот это. Когда кто-то видит меня... таким, сразу начинается: «Что это с тобой? На каком ты свете?» и так далее. И всякой дружбе конец.
— Почему конец? — еще сильнее удивился Айк. — Ты прав, и впрямь красиво. Я как-то раньше... не знаю... не замечал.
Джори метнул в него быстрый взгляд. Отвел упавшие на лицо пряди волос и заправил их за уши порывистым, нервным движением.
— Ну, тогда ладно. Знаешь, когда я вижу что-то такое... прекрасное и столь недолговечное, я как будто пропадаю куда-то. Просто стою и смотрю. Могу не услышать, что меня позвали. Многим это кажется... ненормальным. Вот и ты сейчас…
— Я? Да нет, Джори, брось! — поспешил возразить Айк. — Просто у тебя стало такое лицо…
— Не от мира сего? — подсказал Джори. Он улыбался, но в серых глазах притаилась тревога.
— Необычное. Это меня удивило, вот и все. А что касается пропадания, так это мне знакомо. Эйвор частенько страдает потерей слуха, особенно когда просишь помочь по хозяйству.
Джори рассмеялся и тень беспокойства, омрачавшая его лицо, исчезла без следа.
— А ты давно живешь здесь, Айкен?
Айк вздохнул с облегчением.
— Всегда. Наш дом дедушка построил, это он сюда переехал. Отец родился и вырос здесь.
— А твой отец, кто он?
— Э-э-э... в каком смысле «кто»? Человек.
— Ну понятное дело, — улыбнулся Джори, — я имел в виду, чем он занимается?
Айк замялся. Признаваться было стыдно, молчать — глупо. Но он чувствовал необъяснимое доверие к Джори и решился почти сразу.
— Если честно, я не знаю.
Брови Джори изумленно взлетели.
— Не знаешь? Как это?
— Ну вот так, — Айк с досадой пожал плечами, — он уходит в город на неделю, на две, приносит еду, одежду. Иногда инструменты. Но что делает там, в городе…
— А ты не спрашивал?
— Спрашивал, когда был маленький. Он сказал, я все узнаю, когда подрасту.
— Это интересно. — Лицо Джори загорелось огнем любопытства. В этот миг он очень походил на сестру. — А ты не пробовал…
— Что?
— Ну, пойти за ним и посмотреть?
— Куда пойти? — не понял Айк. — В город? Ты спятил?
— А что такого? Это недалеко. Пешком часа за два доберешься.
Айк покачал головой. Он знал каждую тропку в лесу на много миль вокруг дома, но никогда не задумывался о том, чтобы сходить в город. Да и зачем? Он уже достаточно «пообщался» с деревенскими жителями.
Но когда он сказал об этом Джори, ответ поразил его простотой и очевидностью:
— Ты же никогда не был в городе, да? Значит, там тебя никто не знает. Люди будут относиться к тебе, как к любому незнакомцу — то есть никак.
Айк шел молча, переваривая эту удивительную мысль. Джори не мешал ему. Солнце село, в воздухе разливалась блаженная прохлада. Под деревьями быстро сгущался полумрак; оглушительно стрекотали цикады. Надо было прибавить шагу, но новая идея захватила Айка, и он на какое-то время забыл обо всем.
— Слушай, — наконец произнес он, — а ты был в городе?
— Ага. Мы заезжали узнать, не требуется ли кузнец. А потом приехали сюда.
— И как там? — спросил Айк, с замиранием сердца глядя на приятеля.
Тот хитро прищурился.
— Сходи и посмотри.
— Джори! — возмущенно воскликнул Айк. Его спутник засмеялся, негромко, но так заразительно, что Айк невольно присоединился к нему. Улыбка совершенно преображала невозмутимое лицо Джори — в нем словно вспыхивал внутренний огонь.
— Да я шучу, не обижайся. Ну, а если серьезно, что тебе мешает сходить? Запрет?
— Н-нет, — неуверенно произнес Айк, — напрямую мне не запрещали, но…
— Но?
— Отец ведь не хочет об этом говорить. Значит, это тайна, разве не так?
Джори пожал плечами.
— Твой отец сказал, ты все узнаешь, когда подрастешь. Может, время пришло? Это как с книжками — одни сразу понятны, а другие слишком сложные, начинаешь понимать лишь позднее.
— Какие например? — Айк с облегчением оставил опасную тему. — У вас много книг?
— Ну не то чтобы много. Но вот, скажем...
Разговор снова перешел на книги и мог бы продлиться еще долго, но впереди уже мелькнули светлые доски забора. Решили не подходить близко к дому, чтобы не потревожить собак.
Когда братья остались вдвоем, Айк вдруг почувствовал себя бесконечно одиноким. Это было новое и очень необычное чувство. Ведь Эйвор был рядом, как и всегда, и все же чего-то не хватало. Никогда прежде он не ощущал такую печаль при расставании с кем-то. Разве что с мамой, но это вообще другое.
Внезапно он понял, что одиночество — это не когда ты один, а когда рядом нет того, кто тебе нужен.
— Жаль, что мы не живем в деревне, — неожиданно произнес Айк.
— Угу, — печально отозвался Эйвор.
Отец колол дрова возле сарая. При виде Айка и Эйвора он выпрямился, с размаху вонзил топор в колоду и скрестил руки на груди.
И чем ближе они подходили, тем сильнее сгущалась в душе Айка привычная смесь любви и страха.
Эдвард Райни производил впечатление человека огромной силы — высокий, сухощавый, весь словно из перевитых жгутами мускулов. Бронзово-смуглая кожа и резкие черты лица придавали ему выражение неприступной суровости. Сдержанность в жестах и словах усиливала это впечатление.
Прямые, черные как смоль волосы были распущены и струились по плечам. Простая светлая рубашка и такие же штаны — Айк не помнил, чтобы отец надевал дома что-то темное.
Темная одежда предназначалась для города.
Отец часто напоминал Айку ожившего воина-голема из книжки, которую он читал в детстве. Только в том големе было даже больше человеческого. Он хотел обрести способность чувствовать и страдал от того, что это невозможно. А отцу, кажется, нравилось быть таким.
— Эйви, нет! — отчаянно крикнул Айк и со всех ног бросился вперед. Джори не отставал от него ни на шаг.
Они с разбегу вылетели на высокий, обрывистый берег реки, стиснутой со всех сторон лесом. Пронзительно-чистый поток, узкий и бурный, брал начало в горах; вода в нем круглый год была ледяная. Ниже по течению небольшой водопад с грохотом обрушивался в каменную чашу заводи.
Эйвор и Крис стояли на краю обрыва. Увидев Айка, младший радостно подпрыгнул и побежал вверх по течению.
— Не смей, слышишь?! Эйвор! — завопил Айк.
С тем же успехом можно было просить реку повернуть вспять.
Айк топнул ногой, подбежал к краю обрыва и соскользнул вниз. Руки и штаны перепачкались в глине, посыпались влажные корни и камни.
У воды росло молодое, гибкое деревце; Айк встал возле него и лихорадочно поискал взглядом брата. Сердце так и бухало — он прекрасно знал, что сейчас будет.
Эйвор пробежал еще с десяток шагов, спрыгнул с берега на отмель. Стащил сапоги и прямо в одежде бултыхнулся в поток.
У Айка перехватило дыхание, как будто холод воды стиснул его собственное тело, стремясь добраться до сердца и остановить его.
Течение, которое испугало бы и взрослого человека, подхватило Эйвора и потащило с неумолимой силой. Его швыряло из стороны в сторону, как перышко. К счастью, камней в реке было мало, иначе пловца расплющило бы в лепешку.
Айк наблюдал за этим заплывом со смешанным чувством ужаса и отчаяния.
«Всемогущий, помоги ему выплыть! Не дай ему умереть, прошу тебя! Пусть выживет, и я уж тогда ему... нет-нет, я ничего не сделаю, Всемогущий, клянусь, только спаси его!»
Повторяя эту неистовую молитву, он навалился всем телом на деревце, и гибкие ветви заполоскались в потоке. Темная голова Эйвора, ныряя в бело-стальных струях, приближалась с огромной скоростью. Миг — и он ухватился за ветви обеими руками.
Айк отскочил, деревце выпрямилось, поднимая Эйвора из реки. Айк схватил брата за рубашку, и они вместе повалились на камни.
Вода текла с Эйвора ручьями, он задыхался и хохотал от восторга.
— Айк, ты видел?! Видел, как я плыл? А ты, Крис?
— Ну ты даешь! — Крис спрыгнула с берега и помогла Эйвору подняться. Джори протянул руку Айку. — Обалденно!
У Эйвора зуб на зуб не попадал, но глаза сверкали от удовольствия. Айк еле сдерживался, чтобы не надавать братцу затрещин.
— Здорово, скажи? Хочешь попробовать? — предложил Эйвор Крис.
— Нет! — в один голос воскликнули Айк и Джори.
Крис тут же надулась.
— Раз я девчонка, так обязательно потону?
— Не потому, что ты девчонка, — спокойно произнес Джори, — просто это опасно.
— Не опасно! — весело воскликнул Эйвор, выжимая воду из волос. — Айк меня всегда ловит!
У Айка потемнело в глазах. Он присел на влажную гальку и прижал ладонь ко лбу.
— Ты чего? — удивился Эйвор.
— Уйди с глаз моих! — рявкнул Айк. Но когда брат отпрыгнул в сторону и начал карабкаться на обрыв, поднял голову. — Нет, погоди! Возьми сапоги и спускайся вниз, к заводи. Никаких купаний, понятно? Сиди на берегу, грейся и чтобы в лес ни ногой!
— Хорошо-хорошо! — произнес Эйвор.
Младшие забрались наверх и исчезли за краем берега. Айк глубоко дышал, дурнота понемногу отступала. Рядом шумела и бесновалась река.
— Это было... что-то! — заметил Джори, усаживаясь рядом. — Твой брат настоящий храбрец. Я бы не рискнул проделать такую штуку!
— Идиот он малолетний, а не храбрец! — Айк схватил камень и со всей силы запустил в бурлившую воду. — Когда-нибудь ему не повезет, а я увижу это и чокнусь.
— Таким, как он, обычно всегда везет, — улыбнулся Джори. — Крис из той же породы. Сколько она падала с деревьев, не сосчитать! И ничего, хотя пару раз до крови расшиблась.
— А ты что?
— А что я? Перевязывал. Да все бесполезно, Айкен. Есть люди, которым скучно жить, как все. Им хочется чего-то такого, чтобы кровь будоражило.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво произнес Айк.
— Крис рассказывала. Я, как и ты, с ума сходил от ее проделок. Как-то подбегаю к ней, начинаю отчитывать, а она и говорит: «Ой, Джори, мне так хорошо, давай ты позже поругаешься!»
Джори засмеялся мягким, грудным смехом. Айк покачал головой.
— Хоть вообще не ходи на реку! Пошли, надо убедиться, что он не полез снова купаться.
***
Одежда Эйвора быстро подсохла, и он все-таки улизнул в лес. Крис задержалась, чтобы напиться, и Айк наконец-то смог рассмотреть ее получше.
Первой бросалась в глаза необычная коса — она была заплетена по правой стороне головы, от виска к затылку, и завязана в хвост вместе с остальными волосами. Впрочем, странное во внешности Крис не ограничивалось прической.
В отличие от брата она была не просто худой, а костлявой. Лопатки угловато оттопыривали ткань полотняного платья, а ключицы так выступали, что, казалось, тронь и порежешься. Движения гибкие, сильные, как у молодой ласки, глаза — злая синева летнего неба.
Левый глаз Крис был наполовину синий, наполовину коричневый. Он буквально притягивал взгляд Айка, и Крис тут же это заметила.
— Понравилась? — с вызовом осведомилась она. Подвижное, в мелких веснушках личико презрительно скривилось. — Может, сразу поцелуемся?
Айк покраснел и отвел глаза.
— Что это? — все же спросил он. — Это... от удара?
— Нет, от любопытства!
Айк удивленно моргнул.
— Подглядывала в детстве за лесными феями, и они заметили. — Крис задрала и без того вздернутый нос. Кончик его, как и подбородок, был слегка раздвоен. — Это метка на удачу, мало кому дается. Завидуй молча!
И Айк промолчал — просто не знал, что сказать. Когда Крис побежала догонять Эйвора, он перевел взгляд на Джори, который сидел на нагретых солнцем камнях и блаженно жмурился.
— Подглядывала за феями?
Джори улыбнулся.
— Это мама придумала. Не хотела, чтобы Крис переживала. Ну и умела отвечать другим детям. Ее в детстве часто дразнили.
— А что это на самом деле? — Айк стянул сапоги и опустил ноги в прохладную темную воду.
— Родимое пятно, — пояснил Джори, — обычно на коже бывает, а у нее на глазу. Редкая вещь, тут она права. Но ничего такого страшного. Или волшебного.
Из леса доносились веселые голоса, хохот и треск веток.
Айк поболтал ногами в воде. Он был восхищен и очарован. Все Райни, кроме белокожего Эйвора, были смуглыми и темноволосыми, и эта золотистая косичка и необыкновенные глаза пленили его воображение. По возрасту Крис больше подходила ему, Айку — почему она вдруг обратила внимание на младшего?
Впрочем, мысль эта кольнула и тут же исчезла — он слишком увлекся беседой с Джори. Они говорили и не могли наговориться. Как будто знали друг друга всю жизнь и теперь просто встретились после долгой разлуки. Что-то в Джори располагало к откровенности. Может быть, то, как он слушал — серьезно, сосредоточенно. И если что-то говорил, это были своевременные слова.
Эйвор и Крис уже давно вернулись — усталые, грязные и страшно довольные — когда Айк взглянул на небо и понял, что солнце клонится к закату. Он поднялся, с острым сожалением глядя на Джори.
— Нам пора.
— Как, уже? — огорченно воскликнул Эйвор.
Айк разделял его чувства. Ему казалось, они и часа не провели вместе. Но тени указывали на то, что час прошел и далеко не один.
Отец уже точно проснулся.
— Давайте мы вас проводим, — предложил Джори, и сердце Айка радостно подпрыгнуло.
Эйвор и Крис так набегались по лесу, что не успевали за старшими и тащились шагах в двадцати позади. Айк вдруг ощутил, как проголодался. Обед был давно, а луковицы диких орхидей и молодые побеги камыша — не самая питательная еда.
Один Джори словно обрел второе дыхание. Он тихонько напевал, и походка его была легкой и пружинистой.
— Прекрасный день, — произнес он, — спасибо, что показали нам такое замечательное место.
Айк так удивился, что даже забыл про голод.
— Да это просто река, ничего особенного. Ты же видел море!
— Это другое.
— Но ведь море лучше!
— Не лучше и не хуже. Это разные вещи.
— Ну-у... — с сомнением протянул Айк. Реку он любил, но море!
Джори был первым человеком, которому Айк признался в своих мечтах. И он хотел не просто полюбоваться морем, о нет! Когда-нибудь он сядет на корабль и поплывет к тем далеким землям, где живут индейцы. Не может быть, чтобы после Исхода никого из них не осталось! Он мог бы стать пиратом, хоть Дирхель и утверждает, что это гадкое занятие.
Айк уже видел себя на палубе огромного, прекрасного корабля под всеми парусами, когда голос Джори вернул его с неба на землю:
— Айкен, взгляни-ка.
Он послушно посмотрел вверх. И ничего не увидел.
— А-а-э... ты о чем?
— Такие цвета, прямо жидкий огонь!
Лучи заходящего солнца скользили по кронам деревьев, и те полыхали беззвучным пожаром. Солнце почти село, небо на западе приобрело зеленоватый оттенок. К востоку он плавно переходил в голубой и, наконец, в густо-синий. В этой сочной синеве уже таился желтый кругляк луны. Стоит солнцу исчезнуть за горизонтом — и она решительно полезет вверх, станет холодной, белой, сияющей.
Айк перевел взгляд на Джори и вздрогнул — его спокойное лицо озарилось каким-то неземным восторгом, глаза сияли. Это так не вязалось с его манерой говорить и держаться, что у Айка вырвался изумленный возглас. Джори вздрогнул, и к нему тут же вернулось прежнее, ровно-приветливое выражение. Он бросил на Айка странно виноватый взгляд.
— Прости. Очень красиво... разве нет?
Айк не знал, что и сказать. Закаты он наблюдал каждый день, они были чем-то привычным, как дом и лес. Но он еще никогда не видел, чтобы человек выглядел настолько по-разному за такой короткий промежуток времени.
Джори прикусил губу.
— Ну вот, опять…
— Что «опять»? — удивился Айк.
— Да вот это. Когда кто-то видит меня... таким, сразу начинается: «Что это с тобой? На каком ты свете?» и так далее. И всякой дружбе конец.
— Почему конец? — еще сильнее удивился Айк. — Ты прав, и впрямь красиво. Я как-то раньше... не знаю... не замечал.
Джори метнул в него быстрый взгляд. Отвел упавшие на лицо пряди волос и заправил их за уши порывистым, нервным движением.
— Ну, тогда ладно. Знаешь, когда я вижу что-то такое... прекрасное и столь недолговечное, я как будто пропадаю куда-то. Просто стою и смотрю. Могу не услышать, что меня позвали. Многим это кажется... ненормальным. Вот и ты сейчас…
— Я? Да нет, Джори, брось! — поспешил возразить Айк. — Просто у тебя стало такое лицо…
— Не от мира сего? — подсказал Джори. Он улыбался, но в серых глазах притаилась тревога.
— Необычное. Это меня удивило, вот и все. А что касается пропадания, так это мне знакомо. Эйвор частенько страдает потерей слуха, особенно когда просишь помочь по хозяйству.
Джори рассмеялся и тень беспокойства, омрачавшая его лицо, исчезла без следа.
— А ты давно живешь здесь, Айкен?
Айк вздохнул с облегчением.
— Всегда. Наш дом дедушка построил, это он сюда переехал. Отец родился и вырос здесь.
— А твой отец, кто он?
— Э-э-э... в каком смысле «кто»? Человек.
— Ну понятное дело, — улыбнулся Джори, — я имел в виду, чем он занимается?
Айк замялся. Признаваться было стыдно, молчать — глупо. Но он чувствовал необъяснимое доверие к Джори и решился почти сразу.
— Если честно, я не знаю.
Брови Джори изумленно взлетели.
— Не знаешь? Как это?
— Ну вот так, — Айк с досадой пожал плечами, — он уходит в город на неделю, на две, приносит еду, одежду. Иногда инструменты. Но что делает там, в городе…
— А ты не спрашивал?
— Спрашивал, когда был маленький. Он сказал, я все узнаю, когда подрасту.
— Это интересно. — Лицо Джори загорелось огнем любопытства. В этот миг он очень походил на сестру. — А ты не пробовал…
— Что?
— Ну, пойти за ним и посмотреть?
— Куда пойти? — не понял Айк. — В город? Ты спятил?
— А что такого? Это недалеко. Пешком часа за два доберешься.
Айк покачал головой. Он знал каждую тропку в лесу на много миль вокруг дома, но никогда не задумывался о том, чтобы сходить в город. Да и зачем? Он уже достаточно «пообщался» с деревенскими жителями.
Но когда он сказал об этом Джори, ответ поразил его простотой и очевидностью:
— Ты же никогда не был в городе, да? Значит, там тебя никто не знает. Люди будут относиться к тебе, как к любому незнакомцу — то есть никак.
Айк шел молча, переваривая эту удивительную мысль. Джори не мешал ему. Солнце село, в воздухе разливалась блаженная прохлада. Под деревьями быстро сгущался полумрак; оглушительно стрекотали цикады. Надо было прибавить шагу, но новая идея захватила Айка, и он на какое-то время забыл обо всем.
— Слушай, — наконец произнес он, — а ты был в городе?
— Ага. Мы заезжали узнать, не требуется ли кузнец. А потом приехали сюда.
— И как там? — спросил Айк, с замиранием сердца глядя на приятеля.
Тот хитро прищурился.
— Сходи и посмотри.
— Джори! — возмущенно воскликнул Айк. Его спутник засмеялся, негромко, но так заразительно, что Айк невольно присоединился к нему. Улыбка совершенно преображала невозмутимое лицо Джори — в нем словно вспыхивал внутренний огонь.
— Да я шучу, не обижайся. Ну, а если серьезно, что тебе мешает сходить? Запрет?
— Н-нет, — неуверенно произнес Айк, — напрямую мне не запрещали, но…
— Но?
— Отец ведь не хочет об этом говорить. Значит, это тайна, разве не так?
Джори пожал плечами.
— Твой отец сказал, ты все узнаешь, когда подрастешь. Может, время пришло? Это как с книжками — одни сразу понятны, а другие слишком сложные, начинаешь понимать лишь позднее.
— Какие например? — Айк с облегчением оставил опасную тему. — У вас много книг?
— Ну не то чтобы много. Но вот, скажем...
Разговор снова перешел на книги и мог бы продлиться еще долго, но впереди уже мелькнули светлые доски забора. Решили не подходить близко к дому, чтобы не потревожить собак.
Когда братья остались вдвоем, Айк вдруг почувствовал себя бесконечно одиноким. Это было новое и очень необычное чувство. Ведь Эйвор был рядом, как и всегда, и все же чего-то не хватало. Никогда прежде он не ощущал такую печаль при расставании с кем-то. Разве что с мамой, но это вообще другое.
Внезапно он понял, что одиночество — это не когда ты один, а когда рядом нет того, кто тебе нужен.
— Жаль, что мы не живем в деревне, — неожиданно произнес Айк.
— Угу, — печально отозвался Эйвор.
***
Отец колол дрова возле сарая. При виде Айка и Эйвора он выпрямился, с размаху вонзил топор в колоду и скрестил руки на груди.
И чем ближе они подходили, тем сильнее сгущалась в душе Айка привычная смесь любви и страха.
Эдвард Райни производил впечатление человека огромной силы — высокий, сухощавый, весь словно из перевитых жгутами мускулов. Бронзово-смуглая кожа и резкие черты лица придавали ему выражение неприступной суровости. Сдержанность в жестах и словах усиливала это впечатление.
Прямые, черные как смоль волосы были распущены и струились по плечам. Простая светлая рубашка и такие же штаны — Айк не помнил, чтобы отец надевал дома что-то темное.
Темная одежда предназначалась для города.
Отец часто напоминал Айку ожившего воина-голема из книжки, которую он читал в детстве. Только в том големе было даже больше человеческого. Он хотел обрести способность чувствовать и страдал от того, что это невозможно. А отцу, кажется, нравилось быть таким.
