- Если бы я случайно не увидела твое перевоплощение, ты никогда не сказал бы мне? – Беверли пожалела о заданном вопросе, еще не закончив предложения. Она понимала, что подобные разговоры вести нельзя. Если он ее не любит, то ей будет очень больно, а если любит, больно будет обоим.
- Не знаю, – Беверли была благодарна ему за честность. – Я никак не мог решиться.
- Ты не доверял мне?
- Нет конечно! Дело не в этом, – Сайрус вскинул голову и заглянул ей в глаза. – Когда ты впервые вошла в лавку, я сразу узнал тебя. Забыть девушку, которая готова была кинуться на помощь брату, невзирая на последствия, просто невозможно. Я принял тебя на работу, еще не понимая, что делаю. Мне вдруг захотелось, чтобы и у меня был кто-то, способный так же бороться за меня. Глупо, правда? – Беверли понимала, что он не ждет ответа, поэтому промолчала, боясь прервать этот рассказ. – Ведомый каким-то подсознательным желанием, я направил Френсис в свой тайник, к которому не было доступа никому. Я желал, чтобы ты коснулась осколков моей души и узнала, какой я на самом деле. Мне было необходимо, чтобы кто-нибудь узнал, что я тот, кто я есть, чтобы кто-то увидел меня…, изнутри что ли. Я хотел, чтобы хоть одна живая душа видела меня самим собой, Амиром, понимаешь?
- Если бы не это, меня, скорее всего сейчас не было бы рядом, – тихо ответила девушка, понимая, что если бы она не видела любовь Амира к брату, то ей сложнее было бы принять правду. Ее мысли запутались бы сильнее.
- Моя жизнь была полна опасности, секретов и сплошного одиночества, но твое присутствие изменило все. Я видел, как ты чиста, как великодушна. Меня покорили твои честность и открытость. Ты не лукавила, не строила из себя кого-то другого. Возможно, именно этого мне так не хватало в жизни, – Сайрус поднялся на ноги и подошел к немного обеспокоенному коню. Мужчина задумчиво провел рукой по его спине, а потом взял Араха за удила, поглаживая по голове. – Я позволил тебе увидеть воспоминания в Команите, но малодушно спрятал от тебя истину, поскольку боялся, что узнав правду, ты покинешь меня, а этого пережить я бы не смог.
Последняя фраза прозвучала совсем тихо, но девушка ловила каждое слово, не заметив, как перестала дышать. Беверли встала и приблизилась к Араху с другой стороны, повторив движения Сайруса. Мужчина поднял на нее свои горящие глаза:
- Я так любил говорить с тобой в обличие Мортимера, слушать, как ты рассуждаешь, и узнавать твою душу. Познавать тебя. Мне нравилось наблюдать, как ты обучаешься, увлеченно, старательно. Я сходил с ума от того, как ты слегка приоткрывала рот и округляла глаза от удивления, стоило мне начать колдовать. Ты впитывала знания как губка, давая понять, что лучшей соратницы мне не найти, – Сайрус не сводил с неё глаз. – Я был самым счастливым на земле, путешествуя с тобой и ввязываясь в неприятности в образе Сайруса Баркли. Меня восхищали твоя находчивость и предприимчивость. Столь робкая и благовоспитанная девушка, прямо на глазах становилась настоящим борцом, раскрывая свои внутренние таланты, которые приходится прятать в обыденной жизни.
Сердце Беверли дрожало от волнения и восторга, но она изо всех сил старалась скрыть свою нечаянную радость. Ей бы остановить его, но она продолжала слушать.
- Чем дольше ты была со мной, тем страшнее мне становилось. Я никогда в жизни ничего так не боялся. Страх от того, что ты узнаешь правду, становился паническим. Я понимаю, что лгал тебе, и поверь, что осознаю, как отвратительно все это выглядит. Но я вовсе не хотел тебя использовать или каким-то образом обидеть. Просто в какой-то миг я понял, что жизнь без тебя мне не нужна, – Сайрус обошел коня и приблизился к девушке, обжигая ее лицо своим горячим дыханием. Беверли не в силах была пошевелиться. – Ложь затянулась и я жалею об этом, но постарайся понять, как тяжело поведать о том, что ты не тот, кем кажешься. Что ты скрываешься под двумя разными обличиями. Ты и не старик лавочник и не молодой ловелас, вхожий в высшее общество. Ты, рожденный вне брака в суровой стране, «щенок», которого приютила королевская семья. Ты тот, кого называли «прихлебышем» и «нахлебником», затем предателем и убийцей, а потом и вовсе запретили вспоминать имя, которое ты носил. Как я мог переложить этот груз на твои плечи?
Его глаза горели голубым огнем, похожим на сияние Нута. Они говорили о боли, страхе и потерях и Беверли верила им. Она ясно видела, что сейчас перед ней Сайрус такой, какой есть, без масок и костюмов.
- Не тебе решать, какой груз смогут выдержать мои плечи, – прошептала девушка, чувствуя, что если скажет громче, то голос подведет ее.
- Знаю, но у меня был еще и довесок в виде чувств к тебе…
- Не надо! – испугалась девушка и отступила. – Не продолжай!
Ее душа разрывалась от того, насколько сильно она желала услышать абсолютно все, что он хочет сказать и насколько тяжело ей будет оттолкнуть его после этого. Слова Сайруса могли уничтожить ее решимость оставаться вдалеке. Одной сражаться со своей любовью было немного легче.
- Мне казалось, что ты тоже…, - Сайрус выглядел растерянным, и от этого становилось только больнее.
- Ты не понимаешь, – сказала она, собираясь с силами. – Я…, нет…, ничего подобного…
Ее неуверенные попытки объяснить ему, все дальше отдаляли ее от желаемого результата. Беверли необходимо было отпустить его, ведь даже изо всех сил мечтая быть с ним рядом, она не могла себе этого позволить. Прежде она даже представить себе не могла насколько это может быть больно. Ее душа уже не просто плакала, она рыдала в голос, кричала и била кулаками в стену.
- Беверли…, - он сделал шаг вперед.
- Не надо, я прошу тебя. Не говори больше ничего…
- Я знаю, что твое сердце отвечает на мои чувства! – горячо воскликнул мужчина. – Я вижу это.
- Тебе только кажется! – Беверли понимала, что он прав и это как всегда злило ее. Он всегда был слишком самоуверен.
- Я точно знаю это! После того поцелуя я уже не смог стать прежним и ты тоже! – заявил он, продолжая пытаться приблизиться.
- Я сделала это, потому что хотела спасти нас!
- Возможно, но, коснувшись моих губ, ты поняла, что это нечто большее. Как и я!
- Ничего особенного этот поцелуй для меня не значит, – с вызовом ответила Беверли, понимая, что ее наглая ложь никак не переубедит его. – У меня нет к тебе никаких чувств, кроме обиды и злости. Я не вижу в себе никаких изменений, связанных с тем поцелуем!
- Не видишь? – спросил Сайрус и схватил ее за плечи. – Так я покажу тебе!
Мужчина взял ее за затылок и с силой притянул к себе, впиваясь жаркими губами в ее рот. Что-то дрогнуло внутри, а потом вспыхнуло пожаром в груди и разлилось по всему телу. Сердце совершило смертельно опасный прыжок в бездну и уже не вернулось оттуда. Беверли инстинктивно прильнула к нему, словно и так минимальное расстояние между ними способно было уничтожить ее, и в восторге ответила на поцелуй. Сайрус не сдерживал себя и не осторожничал, его губы были властными и требовательными, а поцелуй по-настоящему сводящим с ума. Она понимала, что делает все не так, что не этого она добивалась, но отстраниться не смогла. Мужчина застонал и прижал ее плотнее, словно боялся, что она убежит или растворится в воздухе. Сумасшедший вихрь пронесся по венам, кружа все вокруг и переворачивая с ног на голову. Тело девушки била мелкая дрожь, и она почувствовала неудержимое желание касаться его снова и снова, желание познать его тело, а вместе с ним и свое. Она подумала о том, как бы ей хотелось, чтобы именно Сайрус стал тем первым и единственным, кто коснется ее и назовет истинно своей. От мысли об этом, а точнее о невозможности этого, из глаз полились слезы и девушка отступила. Она понимала, что Сайрус все поймет, но лучше было прекратить это безумие именно сейчас.
- Ты больше никогда не должен этого делать! – как можно тверже сказала она, хотя ей показалось, что слова ее прозвучали жалко. – Как бы нам обоим этого не хотелось.
- Но…
- Не мучай ни меня, ни себя, – слезы уже лились сплошным потоком, и боль перешла все возможные границы терпения. – Чуть больше, чем через пару месяцев я выйду замуж и этого не изменить!
- Ты можешь отказаться от этого брака! – ответил Сайрус. Беверли видела, что ему больно, но ей пришлось сдержать порыв прижаться к нему снова.
- Именно этого я и боялась, Сайрус, – тихо сказала она. – Поэтому просила не говорить то, что я не должна слышать. Мы сохраним то, что сейчас произошло в своих сердцах и не позволим больше чувствам взять верх. У меня есть обязательства перед семьей, прежде всего перед Кортни.
- Это несправедливо!
- Знаю, но мы уже говорили о справедливости. В этом вопросе для нас ее нет,– говорить становилось все сложнее. – Давай найдем её для Филиппа, для Синтии, Самиды и Амира. Если ты захочешь, я продолжу помогать тебе, но мы не заговорим больше о том, что принесет нам, лишь боль и разочарование. Я не могу и не хочу слышать то, что таит твое сердце, от этого будет только хуже, а мне очень нужны силы.
Сайрус перевел глаза на последние всполохи заката. Она понимала, что он прячет от нее свое лицо, пытаясь смириться со всеми сказанными ею словами или отыскать выход.
- Своего решения я не изменю, Сайрус, – она подошла к нему сзади и коснулась ладонью спины. – Мне придется выйти за Роя, как бы ни протестовало мое сердце.
Некоторое время они молчали, глядя на безмолвный город. Беверли надеялась, что Сайрус сможет ее понять и огласиться с решением, которое она приняла. Она попытается заставить себя навсегда оставить этот поцелуй и свою любовь в песках Кувейна и больше не прислушиваться к чувствам.
- Мне вполне понятно твое решение, оно вызывает уважение. Я выполню твою просьбу и не заговорю голосом сердца до тех пор, пока не придет время, – сказал Сайрус. – Если ты достаточно хорошо меня узнала, то поймешь, что я не привык сдаваться и отказываться от кого-либо. Я хочу, чтобы ты продолжила помогать мне и обещаю, что не причиню тебе боль.
Сказав это, мужчина забрался в седло и дождался Беверли, которая как только оказалась за его спиной тут же плотнее прижалась к ней лицом. Всю обратную дорогу девушка тихо плакала, понимая, что волшебной сказке пришел конец.
- Мне хотелось бы знать, ты вообще понимаешь, что делаешь? – Миссис Монгроув не кричала, не метала молнии из глаз. Ее гнев был тихим и от того Беверли чувствовала себя еще ужаснее. Это означало, что ее матушка дошла до предельной точки кипения. – Как мы должны понимать твой поступок?
Беверли вернулась домой несколько минут назад и ожидаемо была встречена родителями в гостиной. Матушка нервно выдохнула, увидев ее целой и невредимой, но, убедившись, что с дочерью все в порядке, тут же перешла в наступление.
На душе у девушки было скверно. Ей пришлось проститься с братом, снова. Несмотря на то, что она теперь знала, что с ним все хорошо и он полностью оправился от травм, оставлять его там было сложно. Ее угнетала мысль, что она не могла ответить на вопрос, когда именно это все закончится, и они смогут воссоединиться. Сайрус обещал, что решит проблему с хронами, и она ему верила. Беверли сама была поражена насколько верила этому человеку, у которого было множество имен и еще больше тайн и проблем. Только лишь переступив порог дома, она уже ощутила щемящую тоску по нему и по тем мгновениям, что им пришлось пережить. В голове у девушки был сущий беспорядок, она постоянно думала обо всем, что произошло с Сайрусом, о том, что произошло с ними обоими и чем же, черт возьми, все это закончится. Она постоянно контролировала свои мысли, чтобы не запутывать себя еще больше и не сойти с ума. Ведь одно дело оказаться замешанной в подобной авантюре, но совсем другое, когда собственные чувства и привязанности усугубляют степень вовлеченности.
Теперь она стояла перед родителями, больше всего желая покинуть эту комнату и пожалеть саму себя, чего ранее она никогда не делала. Хрупкая ладошка Кортни отважно сжимала ее пальцы, сестренка пыталась придать ей сил.
- Я прошу прощения за свой побег, но я уверяю тебя, матушка, что я не сделала ничего предосудительного, – сказав это, Беверли испытала невероятный стыд за свою ложь. Она могла оправдать себя только тем, что закрыла свое сердце на огромный замок и запретила себе думать о чем-либо, касающимся отношений с Сайрусом.
- Ничего предосудительного? А как я должна назвать твой побег среди ночи? Как мне относиться к тому, что ты убежала к МУЖЧИНЕ?! Мало того, что это не твой жених, так он еще и чуть ли не самый известный ловелас с сомнительной репутацией!
- Все не так как кажется, мама, – очень больно было лгать в лицо матери, но девушка сильнее сжала пальчики Кортни, чтобы не заплакать от стыда. – Ему нужна была помощь.
- Помощь? Чем ты могла помочь? – Мелинда стояла напротив и нервно комкала в руках носовой платок. Отец сидел в кресле и молчал. Он наблюдал за дочерью, и только Богу было известно, о чем он в этот момент размышлял.
- Мама, я не могу объяснить всего сейчас, но поверь…
- Что вас связывает? – вопрос прозвучал так остро, что девушка ощутила, как холодное лезвие коснулось сердца.
- Мистер Баркли клиент мистера Мортимера…, я помогаю ему…, то есть пытаюсь помочь в одном деле…, оно очень важное…,- Беверли даже не представляла, как объяснить все матери.
Сайрус предлагал ей помощь, но она отказалась. Она больше не хотела дурманить сознание родителей, ибо любая магия, даже самая легкая не может не повлечь за собой последствия. Тогда он предложил прийти и поговорить с ними, но это напугало Беверли еще больше. Вряд ли найдется еще хоть один человек, которого бы ее мама расценивала как большую угрозу и ненавидела сильнее.
- Что это за дело? – внимательно вглядываясь в лицо дочери, спросил мистер Монгроув.
Девушка подошла к креслу и присела на корточки, касаясь руки отца. Она попыталась вложить всю свою искренность в дальнейшие слова, которые собиралась произнести.
- Прости пап, я не могу рассказать, но поверь мне, пожалуйста, что помощь моя идет во благо. Я вовлечена в нечто очень важное, нечто… правильное. Дело чести…, дело о жизни и смерти, – взгляд отца стал обеспокоенным. – Ты знаешь меня, ты знаешь свою дочь. Я никогда бы не пошла на что-то непозволительное, недостойное или бесчестное. Я ввязалась в эту историю лишь потому что твердо убеждена, что должна сделать все зависящее от меня, чтобы она завершилась справедливым возмездием и возданием по заслугам. Это настолько стоящее, настолько значительное дело, что я лишь мелкая сошка в масштабах всего происходящего.
- То есть ты говоришь, что дело это опасное? – отец оторвался от спинки кресла и тело его напряглось.
- И да, и нет. Опасное, но не для меня, – Беверли лукавила, но ей совсем не хотелось пугать отца еще больше. – Я понимаю, что все это звучит как полный бред, но ты должен верить мне. То, что я сейчас делаю настолько важно, что отступить было бы неправильно.
- Если это опасно, то я не могу позволить тебе продолжить, – мистер Монгроув встал с кресла и впервые в жизни, девушка видела его таким встревоженным.
- Не знаю, – Беверли была благодарна ему за честность. – Я никак не мог решиться.
- Ты не доверял мне?
- Нет конечно! Дело не в этом, – Сайрус вскинул голову и заглянул ей в глаза. – Когда ты впервые вошла в лавку, я сразу узнал тебя. Забыть девушку, которая готова была кинуться на помощь брату, невзирая на последствия, просто невозможно. Я принял тебя на работу, еще не понимая, что делаю. Мне вдруг захотелось, чтобы и у меня был кто-то, способный так же бороться за меня. Глупо, правда? – Беверли понимала, что он не ждет ответа, поэтому промолчала, боясь прервать этот рассказ. – Ведомый каким-то подсознательным желанием, я направил Френсис в свой тайник, к которому не было доступа никому. Я желал, чтобы ты коснулась осколков моей души и узнала, какой я на самом деле. Мне было необходимо, чтобы кто-нибудь узнал, что я тот, кто я есть, чтобы кто-то увидел меня…, изнутри что ли. Я хотел, чтобы хоть одна живая душа видела меня самим собой, Амиром, понимаешь?
- Если бы не это, меня, скорее всего сейчас не было бы рядом, – тихо ответила девушка, понимая, что если бы она не видела любовь Амира к брату, то ей сложнее было бы принять правду. Ее мысли запутались бы сильнее.
- Моя жизнь была полна опасности, секретов и сплошного одиночества, но твое присутствие изменило все. Я видел, как ты чиста, как великодушна. Меня покорили твои честность и открытость. Ты не лукавила, не строила из себя кого-то другого. Возможно, именно этого мне так не хватало в жизни, – Сайрус поднялся на ноги и подошел к немного обеспокоенному коню. Мужчина задумчиво провел рукой по его спине, а потом взял Араха за удила, поглаживая по голове. – Я позволил тебе увидеть воспоминания в Команите, но малодушно спрятал от тебя истину, поскольку боялся, что узнав правду, ты покинешь меня, а этого пережить я бы не смог.
Последняя фраза прозвучала совсем тихо, но девушка ловила каждое слово, не заметив, как перестала дышать. Беверли встала и приблизилась к Араху с другой стороны, повторив движения Сайруса. Мужчина поднял на нее свои горящие глаза:
- Я так любил говорить с тобой в обличие Мортимера, слушать, как ты рассуждаешь, и узнавать твою душу. Познавать тебя. Мне нравилось наблюдать, как ты обучаешься, увлеченно, старательно. Я сходил с ума от того, как ты слегка приоткрывала рот и округляла глаза от удивления, стоило мне начать колдовать. Ты впитывала знания как губка, давая понять, что лучшей соратницы мне не найти, – Сайрус не сводил с неё глаз. – Я был самым счастливым на земле, путешествуя с тобой и ввязываясь в неприятности в образе Сайруса Баркли. Меня восхищали твоя находчивость и предприимчивость. Столь робкая и благовоспитанная девушка, прямо на глазах становилась настоящим борцом, раскрывая свои внутренние таланты, которые приходится прятать в обыденной жизни.
Сердце Беверли дрожало от волнения и восторга, но она изо всех сил старалась скрыть свою нечаянную радость. Ей бы остановить его, но она продолжала слушать.
- Чем дольше ты была со мной, тем страшнее мне становилось. Я никогда в жизни ничего так не боялся. Страх от того, что ты узнаешь правду, становился паническим. Я понимаю, что лгал тебе, и поверь, что осознаю, как отвратительно все это выглядит. Но я вовсе не хотел тебя использовать или каким-то образом обидеть. Просто в какой-то миг я понял, что жизнь без тебя мне не нужна, – Сайрус обошел коня и приблизился к девушке, обжигая ее лицо своим горячим дыханием. Беверли не в силах была пошевелиться. – Ложь затянулась и я жалею об этом, но постарайся понять, как тяжело поведать о том, что ты не тот, кем кажешься. Что ты скрываешься под двумя разными обличиями. Ты и не старик лавочник и не молодой ловелас, вхожий в высшее общество. Ты, рожденный вне брака в суровой стране, «щенок», которого приютила королевская семья. Ты тот, кого называли «прихлебышем» и «нахлебником», затем предателем и убийцей, а потом и вовсе запретили вспоминать имя, которое ты носил. Как я мог переложить этот груз на твои плечи?
Его глаза горели голубым огнем, похожим на сияние Нута. Они говорили о боли, страхе и потерях и Беверли верила им. Она ясно видела, что сейчас перед ней Сайрус такой, какой есть, без масок и костюмов.
- Не тебе решать, какой груз смогут выдержать мои плечи, – прошептала девушка, чувствуя, что если скажет громче, то голос подведет ее.
- Знаю, но у меня был еще и довесок в виде чувств к тебе…
- Не надо! – испугалась девушка и отступила. – Не продолжай!
Ее душа разрывалась от того, насколько сильно она желала услышать абсолютно все, что он хочет сказать и насколько тяжело ей будет оттолкнуть его после этого. Слова Сайруса могли уничтожить ее решимость оставаться вдалеке. Одной сражаться со своей любовью было немного легче.
- Мне казалось, что ты тоже…, - Сайрус выглядел растерянным, и от этого становилось только больнее.
- Ты не понимаешь, – сказала она, собираясь с силами. – Я…, нет…, ничего подобного…
Ее неуверенные попытки объяснить ему, все дальше отдаляли ее от желаемого результата. Беверли необходимо было отпустить его, ведь даже изо всех сил мечтая быть с ним рядом, она не могла себе этого позволить. Прежде она даже представить себе не могла насколько это может быть больно. Ее душа уже не просто плакала, она рыдала в голос, кричала и била кулаками в стену.
- Беверли…, - он сделал шаг вперед.
- Не надо, я прошу тебя. Не говори больше ничего…
- Я знаю, что твое сердце отвечает на мои чувства! – горячо воскликнул мужчина. – Я вижу это.
- Тебе только кажется! – Беверли понимала, что он прав и это как всегда злило ее. Он всегда был слишком самоуверен.
- Я точно знаю это! После того поцелуя я уже не смог стать прежним и ты тоже! – заявил он, продолжая пытаться приблизиться.
- Я сделала это, потому что хотела спасти нас!
- Возможно, но, коснувшись моих губ, ты поняла, что это нечто большее. Как и я!
- Ничего особенного этот поцелуй для меня не значит, – с вызовом ответила Беверли, понимая, что ее наглая ложь никак не переубедит его. – У меня нет к тебе никаких чувств, кроме обиды и злости. Я не вижу в себе никаких изменений, связанных с тем поцелуем!
- Не видишь? – спросил Сайрус и схватил ее за плечи. – Так я покажу тебе!
Мужчина взял ее за затылок и с силой притянул к себе, впиваясь жаркими губами в ее рот. Что-то дрогнуло внутри, а потом вспыхнуло пожаром в груди и разлилось по всему телу. Сердце совершило смертельно опасный прыжок в бездну и уже не вернулось оттуда. Беверли инстинктивно прильнула к нему, словно и так минимальное расстояние между ними способно было уничтожить ее, и в восторге ответила на поцелуй. Сайрус не сдерживал себя и не осторожничал, его губы были властными и требовательными, а поцелуй по-настоящему сводящим с ума. Она понимала, что делает все не так, что не этого она добивалась, но отстраниться не смогла. Мужчина застонал и прижал ее плотнее, словно боялся, что она убежит или растворится в воздухе. Сумасшедший вихрь пронесся по венам, кружа все вокруг и переворачивая с ног на голову. Тело девушки била мелкая дрожь, и она почувствовала неудержимое желание касаться его снова и снова, желание познать его тело, а вместе с ним и свое. Она подумала о том, как бы ей хотелось, чтобы именно Сайрус стал тем первым и единственным, кто коснется ее и назовет истинно своей. От мысли об этом, а точнее о невозможности этого, из глаз полились слезы и девушка отступила. Она понимала, что Сайрус все поймет, но лучше было прекратить это безумие именно сейчас.
- Ты больше никогда не должен этого делать! – как можно тверже сказала она, хотя ей показалось, что слова ее прозвучали жалко. – Как бы нам обоим этого не хотелось.
- Но…
- Не мучай ни меня, ни себя, – слезы уже лились сплошным потоком, и боль перешла все возможные границы терпения. – Чуть больше, чем через пару месяцев я выйду замуж и этого не изменить!
- Ты можешь отказаться от этого брака! – ответил Сайрус. Беверли видела, что ему больно, но ей пришлось сдержать порыв прижаться к нему снова.
- Именно этого я и боялась, Сайрус, – тихо сказала она. – Поэтому просила не говорить то, что я не должна слышать. Мы сохраним то, что сейчас произошло в своих сердцах и не позволим больше чувствам взять верх. У меня есть обязательства перед семьей, прежде всего перед Кортни.
- Это несправедливо!
- Знаю, но мы уже говорили о справедливости. В этом вопросе для нас ее нет,– говорить становилось все сложнее. – Давай найдем её для Филиппа, для Синтии, Самиды и Амира. Если ты захочешь, я продолжу помогать тебе, но мы не заговорим больше о том, что принесет нам, лишь боль и разочарование. Я не могу и не хочу слышать то, что таит твое сердце, от этого будет только хуже, а мне очень нужны силы.
Сайрус перевел глаза на последние всполохи заката. Она понимала, что он прячет от нее свое лицо, пытаясь смириться со всеми сказанными ею словами или отыскать выход.
- Своего решения я не изменю, Сайрус, – она подошла к нему сзади и коснулась ладонью спины. – Мне придется выйти за Роя, как бы ни протестовало мое сердце.
Некоторое время они молчали, глядя на безмолвный город. Беверли надеялась, что Сайрус сможет ее понять и огласиться с решением, которое она приняла. Она попытается заставить себя навсегда оставить этот поцелуй и свою любовь в песках Кувейна и больше не прислушиваться к чувствам.
- Мне вполне понятно твое решение, оно вызывает уважение. Я выполню твою просьбу и не заговорю голосом сердца до тех пор, пока не придет время, – сказал Сайрус. – Если ты достаточно хорошо меня узнала, то поймешь, что я не привык сдаваться и отказываться от кого-либо. Я хочу, чтобы ты продолжила помогать мне и обещаю, что не причиню тебе боль.
Сказав это, мужчина забрался в седло и дождался Беверли, которая как только оказалась за его спиной тут же плотнее прижалась к ней лицом. Всю обратную дорогу девушка тихо плакала, понимая, что волшебной сказке пришел конец.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ ДОЛГ СТАНОВИТСЯ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО...
- Мне хотелось бы знать, ты вообще понимаешь, что делаешь? – Миссис Монгроув не кричала, не метала молнии из глаз. Ее гнев был тихим и от того Беверли чувствовала себя еще ужаснее. Это означало, что ее матушка дошла до предельной точки кипения. – Как мы должны понимать твой поступок?
Беверли вернулась домой несколько минут назад и ожидаемо была встречена родителями в гостиной. Матушка нервно выдохнула, увидев ее целой и невредимой, но, убедившись, что с дочерью все в порядке, тут же перешла в наступление.
На душе у девушки было скверно. Ей пришлось проститься с братом, снова. Несмотря на то, что она теперь знала, что с ним все хорошо и он полностью оправился от травм, оставлять его там было сложно. Ее угнетала мысль, что она не могла ответить на вопрос, когда именно это все закончится, и они смогут воссоединиться. Сайрус обещал, что решит проблему с хронами, и она ему верила. Беверли сама была поражена насколько верила этому человеку, у которого было множество имен и еще больше тайн и проблем. Только лишь переступив порог дома, она уже ощутила щемящую тоску по нему и по тем мгновениям, что им пришлось пережить. В голове у девушки был сущий беспорядок, она постоянно думала обо всем, что произошло с Сайрусом, о том, что произошло с ними обоими и чем же, черт возьми, все это закончится. Она постоянно контролировала свои мысли, чтобы не запутывать себя еще больше и не сойти с ума. Ведь одно дело оказаться замешанной в подобной авантюре, но совсем другое, когда собственные чувства и привязанности усугубляют степень вовлеченности.
Теперь она стояла перед родителями, больше всего желая покинуть эту комнату и пожалеть саму себя, чего ранее она никогда не делала. Хрупкая ладошка Кортни отважно сжимала ее пальцы, сестренка пыталась придать ей сил.
- Я прошу прощения за свой побег, но я уверяю тебя, матушка, что я не сделала ничего предосудительного, – сказав это, Беверли испытала невероятный стыд за свою ложь. Она могла оправдать себя только тем, что закрыла свое сердце на огромный замок и запретила себе думать о чем-либо, касающимся отношений с Сайрусом.
- Ничего предосудительного? А как я должна назвать твой побег среди ночи? Как мне относиться к тому, что ты убежала к МУЖЧИНЕ?! Мало того, что это не твой жених, так он еще и чуть ли не самый известный ловелас с сомнительной репутацией!
- Все не так как кажется, мама, – очень больно было лгать в лицо матери, но девушка сильнее сжала пальчики Кортни, чтобы не заплакать от стыда. – Ему нужна была помощь.
- Помощь? Чем ты могла помочь? – Мелинда стояла напротив и нервно комкала в руках носовой платок. Отец сидел в кресле и молчал. Он наблюдал за дочерью, и только Богу было известно, о чем он в этот момент размышлял.
- Мама, я не могу объяснить всего сейчас, но поверь…
- Что вас связывает? – вопрос прозвучал так остро, что девушка ощутила, как холодное лезвие коснулось сердца.
- Мистер Баркли клиент мистера Мортимера…, я помогаю ему…, то есть пытаюсь помочь в одном деле…, оно очень важное…,- Беверли даже не представляла, как объяснить все матери.
Сайрус предлагал ей помощь, но она отказалась. Она больше не хотела дурманить сознание родителей, ибо любая магия, даже самая легкая не может не повлечь за собой последствия. Тогда он предложил прийти и поговорить с ними, но это напугало Беверли еще больше. Вряд ли найдется еще хоть один человек, которого бы ее мама расценивала как большую угрозу и ненавидела сильнее.
- Что это за дело? – внимательно вглядываясь в лицо дочери, спросил мистер Монгроув.
Девушка подошла к креслу и присела на корточки, касаясь руки отца. Она попыталась вложить всю свою искренность в дальнейшие слова, которые собиралась произнести.
- Прости пап, я не могу рассказать, но поверь мне, пожалуйста, что помощь моя идет во благо. Я вовлечена в нечто очень важное, нечто… правильное. Дело чести…, дело о жизни и смерти, – взгляд отца стал обеспокоенным. – Ты знаешь меня, ты знаешь свою дочь. Я никогда бы не пошла на что-то непозволительное, недостойное или бесчестное. Я ввязалась в эту историю лишь потому что твердо убеждена, что должна сделать все зависящее от меня, чтобы она завершилась справедливым возмездием и возданием по заслугам. Это настолько стоящее, настолько значительное дело, что я лишь мелкая сошка в масштабах всего происходящего.
- То есть ты говоришь, что дело это опасное? – отец оторвался от спинки кресла и тело его напряглось.
- И да, и нет. Опасное, но не для меня, – Беверли лукавила, но ей совсем не хотелось пугать отца еще больше. – Я понимаю, что все это звучит как полный бред, но ты должен верить мне. То, что я сейчас делаю настолько важно, что отступить было бы неправильно.
- Если это опасно, то я не могу позволить тебе продолжить, – мистер Монгроув встал с кресла и впервые в жизни, девушка видела его таким встревоженным.
