Глаза закрылись, тело обмякло. Катя взяла посох мужа, и доспехи с его тела потекли в него, а после, взяв свой посох в другую руку, просто соединила их. Сила наполняла её, теперь это сила двоих была в ней одной, слёзы лились по её лицу потоком без остановки, рядом стояли Женя, Лисса и Егор. Друзья прыгнули в портал практически одновременно с Катей, но не успели, Лисса подошла к подруге, обняла её и повела к порталу, а Катя всё оборачивалась, всё смотрела. Вдруг резко рванулась к Алёше и взяла медальон, последний подарок отца сыну. Женя с Егором аккуратно взяли тело друга, положили на сооружённые тут же носилки и пошли к открытому порталу. Так, траурной процессией вышли к дому, сначала Лисса с Катей, а потом и Женя с Егором, несущие тело друга на носилках.
Кате казалось, что её жизнь закончилась, и нет больше смысла оставаться здесь без него, так длилось условную неделю. Елена занималась внуком и отвлекала его от чёрных мыслей, постоянно погружая в учебный процесс. Утро, солнышко играет на капельках росы, у дверей стоит Катя, а на её лице ни капли траура или следа пережитого горя, вошла тихонечко. Только тихонечко вошла она для сына, а не для своей мамы. Елена накрывала на стол, тянуло ароматами, такими знакомыми, и Кате удалось справиться с внутренним напряжением. Саша проснулся и увидел маму, подскочил и обнял её сходу:
— Мамочка, я так соскучился, а где папа. Я так хочу ему показать, чему меня бабушка научила.
— Сашенька, мой мальчик, папа на задании и вернётся не скоро, он оставил тебе подарок, вот, носи и никогда не снимай его, а теперь марш умываться.
Кате не хватило сил рассказать сыну правду, Елена не укоряла дочь, потому как понимала, что это такое. Елена знала, придёт время, и всё скажет, но пока что не сейчас.
Листва шелестела на ветру, создавая загадочную музыку, Арх слушал, стоя у окна, и наслаждался этим действом. Он был в таком возрасте, что не сегодня-завтра исток примет его, но есть одно дело, которое надо закончить, не откладывая, дракон послал вызов Екатерине. Он хотел узнать последние слова Алексея, потому как знал, что она его всё-таки вырвала на короткий миг с пути к истоку. Катя явилась в его тронный зал сразу, как получила его сообщение, то есть мгновенно, пока Арх ещё наслаждался шелестом листьев на ветру, а Екатерина уже стояла и ждала, когда Великий дракон начнёт разговор.
— Приветствую тебя, Катя, как ты, держишься, как сын? — Арх задавал эти вопросы не потому, что он не знал, с чего начать разговор, а потому что они за всё время успели сродниться, и ему было небезразлично.
— Держусь, Сашка учится и растёт, умный мальчишка, схватывает на лету, упрямый как… — Катя оборвала разговор, чтобы справится с нахлынувшей тоской, ей с таким трудом удалось оградиться от печали.
— Я хотел спросить о последних словах Алексея, что он тебе сказал?
Арх понимал, что упоминания приносят дикую боль. Но он чувствовал, что времени искать обходные пути нет совсем, потому и спрашивал напрямую. Катя справилась с нахлынувшей печалью и стала рассказывать:
— Он открыл глаза, хотя это был уже не совсем он. Сказал, что его предназначение выполнено, сказал взять его посох и соединить с моим посохом, и теперь я командир отряда магистров. Это всё.
Воспоминания о последнем разговоре терзали, а рана в душе отзывалась дикой болью, и Арху пришлось на короткое время погрузить её в забытьё, дабы облегчить боль.
Прошла неделя, Арх назначил собрание магистров и командиров подразделений, дракон с грустью отметил, что сородичей среди них всё меньше и скоро их не останется. Только молодые воины разных миров составляют совет да ещё пару пожилых драконов с ним вместе. Тёплый вечер не нёс прохладу, двойная луна отражала свет двух светил, и светло было, как днём, вокруг замка и в самом замке горели огни, находясь в пространстве в чётко отведённых для них местах. Зал советов наполнился командирами и магистрами, Арх находился на возвышении над залом, но только для того, чтобы его было хорошо видно и он мог видеть всех.
— Позвольте мне начать с печальных событий, отдать дань уважения магистру Медведю, теперь он в рядах армии истока.
Голоса смолкли, Катя стояла и вспоминала своего Алёшу, она начала смиряться с потерей, и равновесие истока приносило ей уже удовольствие. Минута молчания длилась тяжело, ощущалась тяжесть, она пронизывала до самых дальних уголков души. Катя стояла не просто мрачнее тучи, она и была той самой тучей, взывающей к возмездию. Друзья находились рядом и чувствовали то же, тьма в душах и жажда мести накрывали и требовали выхода. Жажда мести была похожа на навечно голодного зверя, который всё равно сожрёт изнутри, и неважно, как ты его кормишь.
— Позвольте мне сообщить, что магистр будет отомщён. Пришли доклады с дальних границ, и в них говорится о том, что враг наступает и враг этот силён. А теперь прошу остаться высший командный состав, поминок не будет.
Этими словами была закрыта церемония прощания. Времени не было, а павших воинов помянем потом, осталась лишь одна надежда на скорое отмщение. Было предчувствие, стойкое и липкое, внутри что-то шевелилось и ждало свободы, ждало с нетерпением, когда кандалы спадут и кровавое солнце взойдёт над врагом.
В тронном зале остались только магистры, Арх начал военный совет с просмотра донесения. Ярость в Кате вспыхнула искрой и разгорелась в пожар. «Эти ненавистные недодраконы, я буду вас вырезать пачками, я отомщу за тебя, Лёшенька», — мысли захлёстывали её, и гнев не давал хладнокровию взять верх. Екатерина попросила перенести собрание, потому как не может вернуть хладнокровие. Арх поразмышлял и согласился со словами:
— У нас есть неделя, для того чтобы вернуть хладнокровие, всем.
Все стали расходиться, остались стоять Арх, Женя, Егор и Лисса, стояли ещё долго без слов, им слова были не нужны, они просто вспоминали друга.
Катя пришла домой, сын был у её мамы, зашла в спальню и рухнула на постель в чём была. Слёзы катились ручьём, не ведая преград, да и никто не пытался их остановить. Катя кричала, билась в истерике, даже подумала о суициде. Но чем дольше лежала и чем больше думала, тем меньше ей хотелось этого, а через какое-то время она уснула тревожным сном. Лес, тропинка, ведущая через него, складывалось впечатление, что эта тропинка разрезала лес пополам, полянка, арка врат и силуэт в монашеском одеянии.
— Екатерина Вик Вала, приветствую тебя у врат истока. Я тебя давно жду, подойди ближе.
Екатерина в лёгком платье с небольшим вырезом на спине, на руке её любимый браслет. Волосы собраны в косу и обрамлены сверху тиарой неведомой красоты, а снизу завязана золотой сияющей нитью. На босых ногах двинулась по траве, роса буквально омывала их, а поступь была лёгкой, почти воздушной. Она легко приблизилась к хранителю врат.
— Приветствую тебя, великий и мудрый хранитель, — склонила голову в почтении. Хранитель же поднял её голову за подбородок, одновременно скидывая капюшон. Катя обомлела, потому как увидела Алексея, это был именно он.
— Алёша…
На большее её не хватило, слова застряли где-то в горле, там и остались. Алексей продолжал:
— Доселе такого врага ещё не было, будет много жертв, но, если не отстоите, никого не будет более, все, кого ты знаешь, перестанут существовать. Тебе предоставлена честь и великая ответственность вести в бой не только магов-хранителей, но и армию истока. Возьми, это знак объединения двух великих армий, а теперь ступай, — хранитель развернулся и двинулся к вратам. Катя хотела бежать за ним, но ноги не двигались, хотела окликнуть, но голоса не было, она даже рот открывала, а голоса не было. Она смотрела вслед, где Алексея уже и в помине не было, слёзы катились крупными каплями, ноги подкашивались, но упасть никак не получалось.
Резко фон поменялся, красное марево накатилось на место, где ещё стояла Катя, земля задрожала, и перед ней в клубах пыли появилось аморфное существо. Оно не передвигалось, а перекатывалось. Чем ближе оно было, тем чётче образ прорисовывался, наконец сформировался образ, и это был Арх. Рывок в сторону Кати, псевдодракон застал её врасплох, она лежала на земле, склонялся над ней, пасть всё ближе, зубы вот-вот вопьются в её тело…
Катя вскочила в холодном поту, часто и глубоко дыша. «Это был сон, всего лишь сон», — мысленно убеждала себя Катя, но что-то внутри говорило о другом.
Кате казалось, что её жизнь закончилась, и нет больше смысла оставаться здесь без него, так длилось условную неделю. Елена занималась внуком и отвлекала его от чёрных мыслей, постоянно погружая в учебный процесс. Утро, солнышко играет на капельках росы, у дверей стоит Катя, а на её лице ни капли траура или следа пережитого горя, вошла тихонечко. Только тихонечко вошла она для сына, а не для своей мамы. Елена накрывала на стол, тянуло ароматами, такими знакомыми, и Кате удалось справиться с внутренним напряжением. Саша проснулся и увидел маму, подскочил и обнял её сходу:
— Мамочка, я так соскучился, а где папа. Я так хочу ему показать, чему меня бабушка научила.
— Сашенька, мой мальчик, папа на задании и вернётся не скоро, он оставил тебе подарок, вот, носи и никогда не снимай его, а теперь марш умываться.
Кате не хватило сил рассказать сыну правду, Елена не укоряла дочь, потому как понимала, что это такое. Елена знала, придёт время, и всё скажет, но пока что не сейчас.
Листва шелестела на ветру, создавая загадочную музыку, Арх слушал, стоя у окна, и наслаждался этим действом. Он был в таком возрасте, что не сегодня-завтра исток примет его, но есть одно дело, которое надо закончить, не откладывая, дракон послал вызов Екатерине. Он хотел узнать последние слова Алексея, потому как знал, что она его всё-таки вырвала на короткий миг с пути к истоку. Катя явилась в его тронный зал сразу, как получила его сообщение, то есть мгновенно, пока Арх ещё наслаждался шелестом листьев на ветру, а Екатерина уже стояла и ждала, когда Великий дракон начнёт разговор.
— Приветствую тебя, Катя, как ты, держишься, как сын? — Арх задавал эти вопросы не потому, что он не знал, с чего начать разговор, а потому что они за всё время успели сродниться, и ему было небезразлично.
— Держусь, Сашка учится и растёт, умный мальчишка, схватывает на лету, упрямый как… — Катя оборвала разговор, чтобы справится с нахлынувшей тоской, ей с таким трудом удалось оградиться от печали.
— Я хотел спросить о последних словах Алексея, что он тебе сказал?
Арх понимал, что упоминания приносят дикую боль. Но он чувствовал, что времени искать обходные пути нет совсем, потому и спрашивал напрямую. Катя справилась с нахлынувшей печалью и стала рассказывать:
— Он открыл глаза, хотя это был уже не совсем он. Сказал, что его предназначение выполнено, сказал взять его посох и соединить с моим посохом, и теперь я командир отряда магистров. Это всё.
Воспоминания о последнем разговоре терзали, а рана в душе отзывалась дикой болью, и Арху пришлось на короткое время погрузить её в забытьё, дабы облегчить боль.
Прошла неделя, Арх назначил собрание магистров и командиров подразделений, дракон с грустью отметил, что сородичей среди них всё меньше и скоро их не останется. Только молодые воины разных миров составляют совет да ещё пару пожилых драконов с ним вместе. Тёплый вечер не нёс прохладу, двойная луна отражала свет двух светил, и светло было, как днём, вокруг замка и в самом замке горели огни, находясь в пространстве в чётко отведённых для них местах. Зал советов наполнился командирами и магистрами, Арх находился на возвышении над залом, но только для того, чтобы его было хорошо видно и он мог видеть всех.
— Позвольте мне начать с печальных событий, отдать дань уважения магистру Медведю, теперь он в рядах армии истока.
Голоса смолкли, Катя стояла и вспоминала своего Алёшу, она начала смиряться с потерей, и равновесие истока приносило ей уже удовольствие. Минута молчания длилась тяжело, ощущалась тяжесть, она пронизывала до самых дальних уголков души. Катя стояла не просто мрачнее тучи, она и была той самой тучей, взывающей к возмездию. Друзья находились рядом и чувствовали то же, тьма в душах и жажда мести накрывали и требовали выхода. Жажда мести была похожа на навечно голодного зверя, который всё равно сожрёт изнутри, и неважно, как ты его кормишь.
— Позвольте мне сообщить, что магистр будет отомщён. Пришли доклады с дальних границ, и в них говорится о том, что враг наступает и враг этот силён. А теперь прошу остаться высший командный состав, поминок не будет.
Этими словами была закрыта церемония прощания. Времени не было, а павших воинов помянем потом, осталась лишь одна надежда на скорое отмщение. Было предчувствие, стойкое и липкое, внутри что-то шевелилось и ждало свободы, ждало с нетерпением, когда кандалы спадут и кровавое солнце взойдёт над врагом.
В тронном зале остались только магистры, Арх начал военный совет с просмотра донесения. Ярость в Кате вспыхнула искрой и разгорелась в пожар. «Эти ненавистные недодраконы, я буду вас вырезать пачками, я отомщу за тебя, Лёшенька», — мысли захлёстывали её, и гнев не давал хладнокровию взять верх. Екатерина попросила перенести собрание, потому как не может вернуть хладнокровие. Арх поразмышлял и согласился со словами:
— У нас есть неделя, для того чтобы вернуть хладнокровие, всем.
Все стали расходиться, остались стоять Арх, Женя, Егор и Лисса, стояли ещё долго без слов, им слова были не нужны, они просто вспоминали друга.
Катя пришла домой, сын был у её мамы, зашла в спальню и рухнула на постель в чём была. Слёзы катились ручьём, не ведая преград, да и никто не пытался их остановить. Катя кричала, билась в истерике, даже подумала о суициде. Но чем дольше лежала и чем больше думала, тем меньше ей хотелось этого, а через какое-то время она уснула тревожным сном. Лес, тропинка, ведущая через него, складывалось впечатление, что эта тропинка разрезала лес пополам, полянка, арка врат и силуэт в монашеском одеянии.
— Екатерина Вик Вала, приветствую тебя у врат истока. Я тебя давно жду, подойди ближе.
Екатерина в лёгком платье с небольшим вырезом на спине, на руке её любимый браслет. Волосы собраны в косу и обрамлены сверху тиарой неведомой красоты, а снизу завязана золотой сияющей нитью. На босых ногах двинулась по траве, роса буквально омывала их, а поступь была лёгкой, почти воздушной. Она легко приблизилась к хранителю врат.
— Приветствую тебя, великий и мудрый хранитель, — склонила голову в почтении. Хранитель же поднял её голову за подбородок, одновременно скидывая капюшон. Катя обомлела, потому как увидела Алексея, это был именно он.
— Алёша…
На большее её не хватило, слова застряли где-то в горле, там и остались. Алексей продолжал:
— Доселе такого врага ещё не было, будет много жертв, но, если не отстоите, никого не будет более, все, кого ты знаешь, перестанут существовать. Тебе предоставлена честь и великая ответственность вести в бой не только магов-хранителей, но и армию истока. Возьми, это знак объединения двух великих армий, а теперь ступай, — хранитель развернулся и двинулся к вратам. Катя хотела бежать за ним, но ноги не двигались, хотела окликнуть, но голоса не было, она даже рот открывала, а голоса не было. Она смотрела вслед, где Алексея уже и в помине не было, слёзы катились крупными каплями, ноги подкашивались, но упасть никак не получалось.
Резко фон поменялся, красное марево накатилось на место, где ещё стояла Катя, земля задрожала, и перед ней в клубах пыли появилось аморфное существо. Оно не передвигалось, а перекатывалось. Чем ближе оно было, тем чётче образ прорисовывался, наконец сформировался образ, и это был Арх. Рывок в сторону Кати, псевдодракон застал её врасплох, она лежала на земле, склонялся над ней, пасть всё ближе, зубы вот-вот вопьются в её тело…
Катя вскочила в холодном поту, часто и глубоко дыша. «Это был сон, всего лишь сон», — мысленно убеждала себя Катя, но что-то внутри говорило о другом.
