В Батиополе существует три дома Послушания, обитательницы которых трудятся на самых тяжёлых, низкооплачиваемых работах взамен крыши над головой и куска хлеба. Господин Керст явно не хотел быть первым обитателем такого пола мужского рода.
- Госпожа Олишья… - Инквизитор снова заговорил бархатным голосом, который сводил женщин с ума, на призрак на тот раз проявил стойкость, сварливым голосом заявил:
- Я требую справедливости, исполнения клятвы.
И пропал. Пиктограмма погасла и тело госпожи Лорин рухнуло на пол.
Послышался глухой стон, но никто из мужчин не поспешил к женщине на помощь.
Перестав стучать по клавишам, я вскочила со стула, и достав из сумки небольшую переносную аптечку переступила линию пиктограммы.
- Как вы себя чувствуете? – Поинтересовалась я у медиума, аккуратно ощупывая голову. Высота падения была не маленькая, можно было запросто получить тяжёлую травму.
- Всё болит. – Ответила Лорин хриплым сорванным голосом. –Эта стерва меня измотала.
- Я всё слышу! – Внезапно материализовался призрак над головой. Лорин дёрнулась словно от удара, и даже я немного вздрогнула. Не юыло ни одного признака присутствия призрака, пиктограмма не горела, температура воздуха наоборот повышалось, и обещало превратить непроветриваемое помещение в духовой шкаф.
- А это уже интересно. – Заинтересованно протянул призрак, приблизив в плотную морщинистое лицо к моему. – Ты меня слышала.
Глаза Лорин от удивления расширились и она бросила на меня испуганный взгляд.
Я промолчала, сделав вид что ничего не слышу, продолжая оказывать первую помощь. Я сильно разозлилась, проклиная за несдержанность.
Громкий треск и запах озона, отвлёк меня от самобичевания. Обернувшись, увидела как инквизитор стоял у моего импровизированного стола и прижимал к груди обожжённую руку. Вокруг него, словно у постели тяжело больного засуетились святители во главе с братом Донованом.
- Кто вам разрешил лазить на моём рабочем месте? – Наехала я мужчину, который порывался схватить листы протокола, но каждый раз. Когда он притрагивался к документу, н получал небольшой разряд молний.
- Это что за фокусы? – Взревел инквизитор, получив болезненный удар по шаловливой руке. – Колдовство тёмное!
Господа маги, шаманы. колдуны, оборотни, гномы и даже целые виды нечисти давно стали полноправными гражданами империи, с гарантированной защитой общих прав, а так же права на самобытный устой жизни и соблюдения традиций, если оные не противоречат Уголовному кодексу. Говорят, что ради привлечения вампиров и ночной разумной нечисти собираются внести поправки и «строгие» исключения из правил в главный закон страны. Но при всём современном лояльном отношении к магическому меньшинству, за обвинение в тёмном волшебстве можно было угодить застенки инквизиции или сразу на костёр. Народная память очень живуча. Люди смогли простить сотни тысяч невинных жертв вампиров, оборотней и прочей плотоядной нечисти, в силу их природной сути, но не нашли силы поступить так же с себе подобными.
- Бланки строгой отчётности, зачарованные согласно циркуляра БСК-234-84. – Поправила я, в чём-то соглашаясь с ним. Прочитаешь некоторые принятые указы и предписания, то возникает ощущение что перед тобой какое-то заковыристое проклятие с подвохом, от правильного произношения которого зависит твоя жизнь. – Никто кроме меня, и узкого круга людей, не может трогать эти документы.
Очень узкого. На нашем участке я одна такая, Грета панически боялась призраков, а Кирана наоборот – потусторонняя живость недолюбливала. Была ещё Надин из центрального архива и господин Тай из семнадцатого.
- Мне необходим протокол. – Заявил инквизитор, всем своим видом выказывая ожидания, что я брошусь тут же исполнять приказ. Ага, сейчас, дождётся
- Через два дня, получите заверенные копии. – Озвучила я параграф 6. Нцжного циркуляра, повернулась и отшатнулась не ожидая, что призрак с громким воплем «Кия!» попытается вонзить пальцы с пожелтевшими длинными ногтями мне в глаза.
Глава 3 (обновление от 22.06.2016г.)
- Ты видишь меня! – Радостно заорал призрак, пускаясь в пляс. – Видишь и слышишь.
Как глупо прокололась. Чуть не зарычав от досады, бросила настороженный взгляд на Ларин, лицо которой перестало корчиться от боли и наполнилось неестественным для неё спокойствием.
- Можешь не волноваться, она ничего не слышит. – Заявил неугомонный призрак, прильнувшая ко мне с объятиями, от которых по телу расползался холодный озноб. – Зачем мне эта курица, когда у меня есть ты.
Похоже у кого-то на мой счёт грандиозные планы. Я мысленно перебила все варианты своего поведения, и пришла к неутешительному мнению, что придётся игнорировать призрак, делая вид что происшедшее просто досадное стечение обстоятельств.
- Госпожа Ларин, я помогу вам подняться, не стоит лежать на холодном полу.
Пол был не холодным, но очень грязным. Глупая женщина никак не могла понять, что выбрала неправильную линию поведения. Жалость и сострадание не присуще окружающим нас мужчинам, и чем дольше она строит из себя жертву, тем сильнее закрепляет в их сознании право использовать её дар по своему желанию.
Медиум проигнорировала слова, но стоило мне дёрнуть её за руку, открыла глаза, и обиженно поджала губы.
- Да брось ты ту блаженную. – Заявил призрак, и добавила весёлым голосом. – Разве не понятно, что не для тебя разыгран этот спектакль.
Интересно, на кого наш медиум положила глаз? Только стоило об этом подумать, над головой послышался голос брата Донована.
- Госпожа Морозова, сеанс закончен, вам стоит покинуть храм.
- Но…
- О госпоже Ларин мы позаботимся сами.
Вот значит как оно. Святитель и медиум. Никогда не подумала бы, получилась очень гармоничная пара. Оба высокие, худые с замученным выражением лица. Они словно копии друг друга, можно было принять их за брата с сестрой, но если верить слухам - то это далеко не так.
- Ах, эта любовь. – Печально вздохнул призрак, утерев несуществующую слезу на щеке. – Если бы я писала дешёвые романы, то сказала бы, что их робкие отношения наполнены высокими чувствами, тайными страстями, и какой-нибудь страшной тайной, которая не даёт им быть вместе. А так как я не писательница, то ответственно заявляю, что это больше походит на извращение.
Я молча собирала бумаги, и упаковывала печатную машинку в чемодан, чувствуя на себе нетерпеливые взгляды. Светители очень ревностно относились к неприкосновенности своих покоев, и терпеть меня больше необходимого не желали.
- Голубушка, и ты даже не спросишь, что я имела в виду? – Вился вокруг призрак, пока я покидала храм, согнувшись под тяжестью ноши. – Тебя родители разве не учили, что не отвечать на вопросы не прилично?
Благодаря пришлому инквизитору, не ценившего ни своего, ни чужого времени, день перевалил далеко за полдень. Желудок заурчал, напоминая о пропущенной трапезе. Оглядываясь, в глупой надежде, я выискивала взглядом своего провожатого. Надежда была действительно глупая. Где носит мужчин, когда их помощь действительно нужна? Чувствовала себя старухой – не радостные ощущения. Болели голова, пальцы, спина, поясница, попа. Не было ни сил, ни желания двигаться, дышать и жить.
Погрузиться в пучину упования несчастьем помешал колокольный звон и топот копыт. Взмахнув рукой разморённому солнцу кучеру, остановила проезжающую мимо конку. Запрошенная цена за проезд на небольшое расстояние была нереально высока, но по словам старика люди сидят по домам, а коням тоже хочется есть. Ну, если только ради животинок.
Я с радостью бросила чемодан на пол, и просто физически ощущала, как с отдалением от храма, уменьшалась головная боль. Не вся конечно, но уже не хотелось выть.
До полицейского участка я добралась спустя полчаса. Представив, как переступлю порог, сяду на свой мягкий стул, и с наслаждением наброшусь в овощное рагу, которое получилось у меня на удивление вкусно. Всего надо было, прочитать рецепт в поворной книге, заменить экзотические ингредиенты на местные, и сделать всё наоборот. Я понимаю, что вид и очерёдность обработки продуктов влияет на конечный вкус блюда, и готова собственными деньгами оценить их в ресторане. Но что я не готова, так это на то, что бы в жару несколько часов изгаляться на кухне, правильно замачивая, маринуя, нарезая и пассеруя. Пока приготовишь следуя ценным указаниям «старинного семейного рецепта» можно сдохнуть с голода.
Переступив порог участка, вместо ожидаемого умиротворения я оказалась в центре сражения между моими мальчиками и Дьюс.
Горти и Натан мужественно прикрывали своими спинами участковых от взбесившейся женщины, пытавшейся расцарапать оболтусам лица.
- Что здесь происходит?
Раздавшийся коллективный выдох облегчения не понравился Дьюс, и она поспешила обрушить волну гнева на мою больную голову.
- Явилась. – Прошипела она не хуже дворовой кошки. – И где вас демоны носят?
Претензии больше подходит для ревнивого мужа, чем для коллеги по работе. Ну не совсем коллеге, но что не мало важно и не начальнице.
- Для начала, добрый день. - Вежливость, и ещё раз вежливость, которая, по словам отца, жалит больнее чем любое извращённое оскорбление. – А что до остального, ваша претензия мало того что сформулирована в оскорбительной форме, так и не корректна. О своих передвижениях я обязана отчитываться перед начальством, но не перед вами.
- Элизабет, не стройте из себя идиотку. – Вскипела Дьюс, поправляя подол ненавистной юбки. – Вам прекрасно известно, что должность господина Горти номинальная, пока не появится ваш неуловимый шеф.
Глава 3 (обновление от 24.06.2016г.)
- Елизавета Поликарповна. – Поправила Дьюс, гася вспышку гнева - ненавижу когда коверкают имена. – А пока у меня нет приказа о назначении – вы, простите за выражение, никто и зовут вас никак. А теперь я хотела бы узнать, что здесь происходит?
- Это я хотела бы узнать, что со всеми вами? – Прошипела Дьюс, обводя присутствующих ненавидящим взором. Мужчины довольно ухмылялись, чуть ли не потирая руки. – Что за фарс! Вы знаете, чем я занималась последнее время? Напялила платье и ходила по гостям! Меня уже воротит от пирожных, булочек и чая.
- Сочувствую. – Смогла выдавить я, боясь представить что творилось во время чаепитий. Дьюс особо нервная, неместная, с характером, а у наших матрон иной раз хватка сильней, чем у бойцовских собак. – Но это не объясняет происходящее?
- А тут сегодня я встречаю комиссара Калавира, который очень удивился моему времяпровождению и поинтересовался состоянием текущих расследований?
Мда, встретить комиссара – это к неприятностям. Примета верная, не раз проверенная.
- Меня никто так никогда не унижал. – Заявила Дьюс, и много обещающе добавила. – И не унизит.
У мальчиков наступают тяжёлые времена, ну и у меня тоже. Чем там думали, когда отправляли такое чудо? С таким нравом место только в столице среди интриг и подстав, у нас она просто зачахнет.
- Лиз, объясни ей. – Плаксивым голосом попросил Тим, высунувшись из-за безопасной спины Горти. Парню двадцать лет, а замашки как у пятилетнего ребёнка. Его родители надеялись, что служба в полиции, сделает немного мужественности, но участковый пользовался большим расположением у дам, которые продолжали баловать это юное создание. – Она не хочет нас слушать.
Дьюс нервно рыкнула, и недобро так поинтересовалась:
- И какими сказками вы будете меня почивать?
Что за день такой нерадостный. Сняла шляпку, засунула подальше чемодан, я потянулась, чувствуя как заныли мышцы.
- Мальчики не оставите нас одних?
Мальчики с радостью ломанулись в дверь позабыв о шляпах, тростях и прочих мелочах. Всё-таки сильно их Дьюс допекла.
- Присаживайтесь. – Кивнула на ближайший пустой стол. Достала из шкафчика салфетки, высокие широкие бокалы, десертные ложки, а из холодильного шкафа горшочек с домашним мороженным.
- Вы надо мной издеваетесь?
Заманчивое предложение, но подобную дурь у меня выбила ещё на подготовительных курсах - работа прежде всего.
- Мерибель, вы к нам на сколько?
Женщина недоумённо нахмурила брови. Наблюдая за тем как раскладываю по бокалам мороженной, и посыпаю сверху ягодами.
- Я понимаю, что Батиополь не лучший вариант, и поверьте мне не самый худший. Если вас прислали к нам, значит, в ближайшее время вас не хотят видеть в значимых местах.
- Мне пообещали, что это временное назначение.
Наивная простота. Нет ничего постоянного, чем «временное».
- Но не уточнили отрезок времени?
Судя по мрачному выражению – нет. Точно - ссылка.
- Значит – надолго. Вы собираетесь и дальше работать в полиции или в планах муж, дети, дом?
От нарисованной перспективы Дьюс перекосило. Подвинув к себе бокал она взяла ложку и попробовала мороженное. С мрачным удовлетворением наблюдала как лицо собеседницы светлеет, и на губах появляется улыбка. Мороженное – верное лекарство для восстановления душевного спокойствия при любых неприятностях, жалко только что злоупотреблять им нельзя.
- Если всё таки решили здесь остаться и сделать карьеру в полиции, то прежде всего должны понять, что Батиополь не Трагос. Город у нас тихий, с состоявшимся укладом, нарушить который мало кто может себе позволить.
- Кроме вашей матушки. – Пыталась поддеть Дьюс, выполнив «домашнее задание». Молодец, надо поинтересоваться у родителей, есть ли у них знакомые в Трагосе, нужно уровнять позиции.
- Профессия обязывает. – Улыбнулась я. вспоминая с каким упоением матушка пересказывала сплетни о себе, и записывала в специальную тетрадку, для истории, так сказать. – Горожане так трясутся над своей репутацией, добрым именем. Порой выходит, что расследование пустякового преступления выматывает, словно занимались поиском особо опасного преступника.
- Неужели у вас есть опыт?
Вот язва. Облизав ложку, я улыбнулась вспомнив про поговорку о демонах в тихом омуте.
- Мерибель, наше общество очень консервативное. Если вы хотите расследовать преступление, то вам нужна информация, а с чужаком никто откровенничать не будет. Да будь вы трижды полицейским, хоть замахайтесь ордерами, вы, прежде всего чужак, а значит враг.
- Как вы тогда здесь работаете?
- Так и работаем. Посещают клубы, общества, слушают и запоминают.
- Вы хотите, что бы я записалась во все ваши кружки. Да тут свихнуться можно. – Воскликнула Дьюс, снова приходя в нервное состояние.
- Зачем все, хватит парочку. Здесь важно положении главы общества и хорошая рекомендация, тогда почти все двери будут перед вами открыты.
- Ненавижу лебезить и претворяться.
- Придётся, иначе вам здесь нечего.
Дьюс побагровела, намериваясь высказать своё трагоское «фи». Дверь за моей спиной отворилась, впуская тёплый воздух, и она сорвалась на фальцет:
- Ты!
- Мерибель, крошка! – Расплылся в улыбке, великолепно выглядевший, и заключил «крошку» в крепкие объятия.
Значит, они знакомы, интересно. Только мне почему-то стало неприятно, что бы как-то отвлечься, принялась мыть посуду.
- Ты преследуешь меня? – Верещала женщина за спиной. - Отпусти немедленно…
- Дорогая, я соскучился. Ты не рада меня видеть?
- Нет. Что бы пропал куда-нибудь.
- Ты до сих пор сердишься? Я не мог не поехать, сама понимаешь работа.
- Хоть бы вообще не возвращался.
