Когда по ночам, после кошмаров, он приходил за поддержкой. Полагаться на меня Йен научился на удивление быстро.
— Кому придет в голову сидеть под окнами какой-то пекарни с маячком?
— За мной следят.
Он беспечно отмахнулся.
— Парочка неудачников в переулке. Даже не заметили моего появления. Не расскажешь, откуда они взялись?
Я рассказала о стражниках. И о визите командора. Поделилась своими мыслями по поводу происходящего…
— Но это же просто смешно! — слишком громко возмутился Йен.
Я набросилась на него, повалила на постель, зажала рот ладонью.
Несс заворочалась. Пробормотала что-то неразборчивое себе под нос. Вздохнула. И вновь затихла.
Мы замерли, пережидая опасное мгновение.
Йен осторожно похлопал меня по руке, моля о свободе.
— Чуть не задушила, — прохрипел он и остался лежать, раскинув руки в стороны, насколько это позволяла моя узкая кровать.
— Меня подозревают в связи с альсами, — напомнила я, проигнорировав его жалобу. — И твое появление все только усугубляет.
— Но согласись, Шани, в одном этот командор прав. Ты действительно связалась с альсом. — Он резко сел. Глаза засветились ярче. — Скажи, каково это, быть преступницей?
Я неопределенно пожала плечами. Ничего в моей жизни не изменилось, но лишь потому, что преступницей я стала шесть лет назад, когда умолчала о своем даре. Скрывать такое было противозаконно не столько потому, что неучтенные маги становились угрозой для мирной жизни империи, сколько из-за редкости пробуждения магии у женщин.
— Ты уже был у Кела?
Йен посерьезнел и кивнул.
— Ничего не происходит. Это меня тревожит.
Никто из нас не сомневался, что стража передаст информацию о гвардейце, на которого было совершено воздействие, его командиру. А это значит, что Кела ждал неизбежный осмотр у имперского ментального мага, чтобы тот проверил сохранность внушенных установок.
Это не было бы проблемой, пройди проверка Кела в первые же дни, но время шло, воздействие ослабевало все сильнее, и в скором времени должно было пропасть вовсе.
— Что будем делать, если Келом заинтересуются после того, как он справится с внушением? — Этот вопрос интересовал меня с первого же дня, но задать его мне было некому. До этого мгновения.
Было странно понимать, что сейчас я так сильно завишу и всецело полагаюсь на альса, которому когда-то приходилось вот так же полагаться на меня.
Йен беспечно пожал плечами. Он уже давно для себя все решил.
— Убьем мага. Пока правящая семья будет искать нового способного менталиста, пройдет время, про Кела попросту забудут.
Я не знала, что тревожило меня больше: легкость, с которой Йен говорил о возможном убийстве, или то, что его слова никак во мне не отзывались. Если кто-то должен умереть, чтобы жил брат, значит, так тому и быть…
Всё же не такие, как мы, должны были спасать столицу от катастрофы.
???
Как Йен и говорил, утром Несса проснулась с трудом и до самого обеда была довольно сонной. Лисса, несмотря на ночь, проведенную в дороге, оказалась куда бодрее и энергичнее нее. И была крайне возмущена довольно прохладной встречей.
Мои мысли были заняты судьбой Кела, Несса безуспешно старалась вырваться из-под воздействия Йена, а чета Брэгдан были слишком заняты — постоянный наемный рабочий, что помогал им по утрам, все еще не вернулся в столицу после праздников. На Лиссу у них просто не было времени.
Осознав, что ее никто не слушает, Лисса в сердцах топнула ногой.
— Раз так, ничего больше не буду вам рассказывать!
Мы с Несс переглянулись — она сцедила зевок в кулак и пожала плечами. Лисса полностью оправдывала свое имя. На языке варийцев, к которым относился ее отец, оно значило «Огненный вихрь». Рыжая, энергичная и неуемная, Лисса не умела держать все в себе. Поделиться с миром своими мыслями было для нее жизненно необходимо. Поэтому никто ее угрозе не поверил. За те два года, что она работала в пекарне, все успели понять, что долго злиться или обижаться Лисса не способна. Зато с удовольствием заговорит любого.
Благодаря этому ее таланту покупатели часто забирали с собой свертки куда больших размеров, чем планировали изначально.
Эмили, в противовес общительной Лиссе, была девушкой замкнутой и неразговорчивой. Она не любила людей, но обожала возиться на кухне и стала незаменимой помощницей мистрис Малии.
Два стражника, занявшие столик в кофейне напротив, уже казались чем-то привычным. С какой бы целью командор ни приходил вечером, наш разговор не убедил его в моей невиновности.
И это раздражало.
За пределами пекарни что-то происходило, а я оказалась заперта в этих стенах двумя парами глаз и недоверием командора.
Только сейчас, чувствуя свою беспомощность и бесполезность, я в полной мере осознала: мы были заложниками своих жизней. Что я, что Кел. И даже Йен.
Ни у кого из нас не было достаточно свободы, чтобы справиться с надвигавшейся бедой. Мы нуждались в помощи…
Утро в пекарне началось с привычного быстрого завтрака, бодрого рассказа Лиссы о ее невероятном сне и запыхавшегося мальчика в аккуратной форме помощника гвардейского полка.
Таких мальчиков было много, и все они были из небогатых семей. Их родители верили, что, работая с малых лет рядом с сильными магами и умелыми воинами, ребенок и сам сумеет пробудить магический дар. В крайнем случае, зарекомендует себя как подающий большие надежды юноша.
Этот ребенок принес мне записку. Обычный клочок бумаги, хранящий на себе всего несколько слов…
Чтобы понять смысл написанного, мне пришлось перечитать записку два раза. Из-за прилавка я выбежала, стягивая на ходу передник.
— Шана?! — позвала меня встревоженная Несса.
— Кел в лазарете, мне нужно идти!
Больше мне не пришлось ничего говорить. Лисса пообещала прикрыть и поймала брошенный мною передник, Несса велела поспешить.
От пекарни до казарм, раскинувшихся за высоким каменным забором позади императорского дворца, было около сорока минут пешком. Я справилась меньше чем за полчаса.
У ворот, на корточках, привалившись спиной к стене, сидел Грэм. Он низко опустил голову и казался спящим. Рыжие волосы находились в привычном беспорядке. По обыкновению забыв где-то китель, Грэм остался в рубашке с не по уставу подкатанными рукавами.
— Капитан? — позвала я, силясь отдышаться. Я была крепкой и выносливой, но бегать не любила.
Грэм вскинул голову и широко улыбнулся. Зеленые глаза засияли.
— Так и знал, что придешь.
Он был из тех, кого нельзя назвать красивым, но стоило ему только улыбнуться, как его лицо преображалось. Я не представляла, сколько девушек стали жертвами его очарования, но знала наверняка, что поклонниц у Грэма было куда больше, чем у самовлюбленного красавчика из соседнего полка. По какой-то причине об этом знали все.
— Я могу увидеть брата?
— Разумеется. Я провожу.
Келэн попал под командование Грэма сразу после обучения. Их отношения можно было назвать хорошими, даже дружескими.
Что именно Грэм думает о брате, сказать было сложно, на его лице редко появлялись какие-то эмоции — он предпочитал скрывать все за улыбкой. Но Кел его почти боготворил.
Грэм под свою ответственность провел меня в лазарет. Проводил до палаты и предупредительно оставил наедине с пострадавшим.
Кел лежал на узкой койке, под серым от частых стирок тонким покрывалом. Бледный и несчастный, с туго перебинтованной головой. В некоторых местах бинты позеленели от пропитавшей их заживляющей мази. Кое-где виднелись темные пятна засохшей крови.
Услышав шум, Кел приоткрыл глаза. Увидел меня. Слабо улыбнулся.
— Что случилось? — видеть его таким обессиленным и беспомощным было странно и страшно. Под посветлевшими, ставшими почти голубыми, глазами залегли глубокие тени.
— Шани, ты только не злись. — слабо попросил он.
Светлые, выгоревшие на солнце волосы над повязкой кое-где все еще были склеены запекшейся кровью. Смыть ее даже не попытались.
— На кого мне не нужно злиться? — спросила я, ощущая, как слабеют ноги. Медленно добрела до койки, тяжело опустилась на край, потеснив Кела.
В голову лезли только плохие мысли: он подрался? Его избили? Кто-то узнал про Йена и Кела пытали?
— На меня. Выбора не было. Меня вызвали на беседу к магу.
Я почувствовала, как внутри, на смену вихрю из беспокойства, страха и злости, пришла тихая, холодная пустота.
Как оказалось, узнав о том, что его вызывает маг, Кел запаниковал. Отказаться он не мог, но и идти, рискуя продемонстрировать не тем людям свои успехи в борьбе с внушением, было нельзя.
И Кел нашел единственный возможный выход из ситуации:
— Я подумал, вряд ли есть смысл внушать что-то человеку с сотрясением мозга, ну и… упал с лестницы, хорошенько приложившись головой обо все ступени.
— Ты же умереть мог!
Кел попытался вжать голову в плечи и зашипел от боли.
— Шани, я же просил не злиться, — с укором произнес он. — Что еще мне оставалось делать?
На ум приходил только один вариант, предложенный Йеном. Но как можно убить мага, жившего под защитой императорского дворца, я просто не представляла.
— Не подписывай договор.
Забывшись от удивления, Кел попытался приподняться на локтях и тут же зажмурился, пережидая головокружение.
— Чего это ты так внезапно?
С магическим потенциалом, что был у брата, он мог бы претендовать на любую должность лучше и безопаснее, с куда большим влиянием и жалованием, чем место в имперской гвардии, и с огромной вероятностью получил бы желаемое. Но Кел решил стать гвардейцем, ведь это значило, что ему придется сталкиваться с альсами. Сопровождая послов на мирных переговорах или участвуя в военных стычках. Это должно было дать ему возможность хоть что-то узнать о Йене. Раньше мы могли рассчитывать только на это.
Но сейчас Йен вернулся, а Кел подвергался огромному риску, продолжая свою службу. Через два месяца, когда новичков начнут распределять по полкам на постоянной основе, все, что ему нужно было сделать, — отказаться.
В том, что мы придумаем какое-нибудь не очень подозрительное оправдание, я даже не сомневалась.
— Давай остановимся на этом. Разберемся как можно скорее с забытыми богами и уедем из столицы. Втроем.
— Но разве это не вызовет подозрений? Разве то воздействие на меня не подразумевало моей верности имперской семье, а значит, и желания служить им верой и правдой?
— Какая разница? Мы просто убежим.
Дверь в палату резко распахнулась, прервав наш разговор.
— Как вы можете не пускать меня к моему спасителю? — громко негодовал Йен, легко вжившийся в образ наследника великого рода. — Кто позаботится о нем, если не я?
Совсем еще юный гвардеец пытался остановить Йена, умолял проявить благоразумие и навестить Кела в другой раз. Уверял, что пострадавшему нужен покой и вообще, скорее всего, он еще спит…
— Как же он может спать с открытыми глазами? — совсем распоясавшись, Йен затолкал в палату несчастного юношу и громко возмутился, обращаясь к Келэну:
— Можете ли поверить, ваше благородие? Я пришел, чтобы встретиться с вами и отблагодарить за спасение, но меня не хотели пускать!
Отыгрывал он просто мастерски. Раньше я за ним таких актерских талантов не замечала.
— Возмутительно. — слабо согласился Келэн.
Завершив представление, Йен вытолкал парнишку в коридор и мгновенно посерьезнел, всматриваясь в бледное лицо Кела.
— Так и знал, что неспроста мне с самого утра было неспокойно.
— Можно ли тебе сейчас здесь находиться? — спросила я. Лишний интерес никому из нас был не нужен. Как и лишние проблемы.
— Разумеется. Я ведь единственный наследник влиятельного рода. — беспечно пожал плечами Йен. — Уже давно принял бы титул, если бы не глупый старик. Все никак не может выбрать, как именно мне стоит отомстить за смерть его сына.
Заметив мой вопросительный взгляд, Йен перестал ворчать и отмахнулся.
— Потом расскажу. Сейчас не это важно. — он кивнул на Кела. — Что произошло?
Я скупо обрисовала ему ситуацию. Мы посидели несколько минут в мрачной тишине, осмысливая размеры проблемы.
Когда дверь в палату открылась еще раз, все мы были уверены, что юноша, которого Йен выставил в коридор, сходил за подмогой и теперь уже выдворять будут Йена…
Когда на пороге встал болезненно-бледный, худой мужчина в мантии профессора, атмосфера в палате неуловимо изменилась. Следом за мужчиной показался командор.
Его появление не было чем-то шокирующим. Я понимала, что стражники, следившие за пекарней, непременно проверят, куда я так неожиданно бросилась, и обязательно доложат обо всем командору.
— Магистр Дарнес… — Кел завозился, попытался сесть.
Мне силой пришлось заставить его лежать.
— Простите, мой брат ранен и не сможет приветствовать вас должным образом. — произнесла я, пытаясь справиться с непослушным сердцем. У человека, управляющего целой академией, едва ли нашлось бы время навестить простого гвардейца. Даже если он был выпускником его академии.
Магистр понимающе улыбнулся.
Я могла думать только о том, что нас раскрыли и сейчас будут арестовывать…
Притихший Йен только усиливал мою тревогу. Несколько мгновений я боролась с бессмысленной паникой.
— Прошу меня простить, магистр. Из-за досадной случайности я не смог вас посетить. — произнес Кел слабым голосом.
Когда упоминал некоего мага, к которому его вызвали, брат сильно приуменьшил размер наших проблем. Избавиться от одного из сильнейших магов империи будет не так-то просто… Почти невозможно, на самом деле.
— Не стоит утруждаться, — Магистр обвел нас взглядом. — Узнав, что вы не сможете посетить мой кабинет из-за трагической случайности, я сам решил вас проведать, но, вижу, так решил не я один.
— Неожиданно видеть здесь те же лица, что присутствовали на допросе всего несколько дней назад. — с намеком произнес командор.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, — Йен все еще был напряжен, но старался не подавать виду. — Я еще вчера запросил у командира разрешение на встречу с гвардейцем, который меня спас. Хотел поблагодарить его. И сегодня утром прождал несколько часов, пока не узнал, что мой спаситель получил травму. Разумеется, я захотел навестить его, чтобы предложить любую помощь, какую только смогу оказать.
— А меня оповестил о случившемся с братом его капитан. — поддержала я справедливое негодование Йена. — А вы, позвольте узнать, что здесь делаете?
Командор не стал признаваться при магистре, что следил за мной и прибыл, как только ему доложили о моем странном поведении. Я не могла не заметить быстрого взгляда, который он бросил на мага.
— Ну что вы, такая враждебная атмосфера вредна больному. — Улыбка к лицу магистра приклеилась намертво. Он казался очень доброжелательным, но под взглядом его прозрачных голубых глаз — казавшихся слишком светлыми из-за залегших под ними теней; мне хотелось отвернуться, спрятаться, сделать что-нибудь, чтобы он больше не смотрел.
— Если вы хотели только проведать моего спасителя, — Йен с намеком выделил последние слова и добавил со скромной улыбкой: — осмелюсь просить вас покинуть палату. Я серьезно настроен отблагодарить его и предложить свою помощь для скорейшего выздоровления.
Магистр даже не шевельнулся. Командор продолжал с невозмутимым видом возвышаться за его плечом.
Меня это нервировало. Сразу две столь важные персоны на одну маленькую палату — это определенно перебор.
— Кому придет в голову сидеть под окнами какой-то пекарни с маячком?
— За мной следят.
Он беспечно отмахнулся.
— Парочка неудачников в переулке. Даже не заметили моего появления. Не расскажешь, откуда они взялись?
Я рассказала о стражниках. И о визите командора. Поделилась своими мыслями по поводу происходящего…
— Но это же просто смешно! — слишком громко возмутился Йен.
Я набросилась на него, повалила на постель, зажала рот ладонью.
Несс заворочалась. Пробормотала что-то неразборчивое себе под нос. Вздохнула. И вновь затихла.
Мы замерли, пережидая опасное мгновение.
Йен осторожно похлопал меня по руке, моля о свободе.
— Чуть не задушила, — прохрипел он и остался лежать, раскинув руки в стороны, насколько это позволяла моя узкая кровать.
— Меня подозревают в связи с альсами, — напомнила я, проигнорировав его жалобу. — И твое появление все только усугубляет.
— Но согласись, Шани, в одном этот командор прав. Ты действительно связалась с альсом. — Он резко сел. Глаза засветились ярче. — Скажи, каково это, быть преступницей?
Я неопределенно пожала плечами. Ничего в моей жизни не изменилось, но лишь потому, что преступницей я стала шесть лет назад, когда умолчала о своем даре. Скрывать такое было противозаконно не столько потому, что неучтенные маги становились угрозой для мирной жизни империи, сколько из-за редкости пробуждения магии у женщин.
— Ты уже был у Кела?
Йен посерьезнел и кивнул.
— Ничего не происходит. Это меня тревожит.
Никто из нас не сомневался, что стража передаст информацию о гвардейце, на которого было совершено воздействие, его командиру. А это значит, что Кела ждал неизбежный осмотр у имперского ментального мага, чтобы тот проверил сохранность внушенных установок.
Это не было бы проблемой, пройди проверка Кела в первые же дни, но время шло, воздействие ослабевало все сильнее, и в скором времени должно было пропасть вовсе.
— Что будем делать, если Келом заинтересуются после того, как он справится с внушением? — Этот вопрос интересовал меня с первого же дня, но задать его мне было некому. До этого мгновения.
Было странно понимать, что сейчас я так сильно завишу и всецело полагаюсь на альса, которому когда-то приходилось вот так же полагаться на меня.
Йен беспечно пожал плечами. Он уже давно для себя все решил.
— Убьем мага. Пока правящая семья будет искать нового способного менталиста, пройдет время, про Кела попросту забудут.
Я не знала, что тревожило меня больше: легкость, с которой Йен говорил о возможном убийстве, или то, что его слова никак во мне не отзывались. Если кто-то должен умереть, чтобы жил брат, значит, так тому и быть…
Всё же не такие, как мы, должны были спасать столицу от катастрофы.
???
Как Йен и говорил, утром Несса проснулась с трудом и до самого обеда была довольно сонной. Лисса, несмотря на ночь, проведенную в дороге, оказалась куда бодрее и энергичнее нее. И была крайне возмущена довольно прохладной встречей.
Мои мысли были заняты судьбой Кела, Несса безуспешно старалась вырваться из-под воздействия Йена, а чета Брэгдан были слишком заняты — постоянный наемный рабочий, что помогал им по утрам, все еще не вернулся в столицу после праздников. На Лиссу у них просто не было времени.
Осознав, что ее никто не слушает, Лисса в сердцах топнула ногой.
— Раз так, ничего больше не буду вам рассказывать!
Мы с Несс переглянулись — она сцедила зевок в кулак и пожала плечами. Лисса полностью оправдывала свое имя. На языке варийцев, к которым относился ее отец, оно значило «Огненный вихрь». Рыжая, энергичная и неуемная, Лисса не умела держать все в себе. Поделиться с миром своими мыслями было для нее жизненно необходимо. Поэтому никто ее угрозе не поверил. За те два года, что она работала в пекарне, все успели понять, что долго злиться или обижаться Лисса не способна. Зато с удовольствием заговорит любого.
Благодаря этому ее таланту покупатели часто забирали с собой свертки куда больших размеров, чем планировали изначально.
Эмили, в противовес общительной Лиссе, была девушкой замкнутой и неразговорчивой. Она не любила людей, но обожала возиться на кухне и стала незаменимой помощницей мистрис Малии.
Два стражника, занявшие столик в кофейне напротив, уже казались чем-то привычным. С какой бы целью командор ни приходил вечером, наш разговор не убедил его в моей невиновности.
И это раздражало.
За пределами пекарни что-то происходило, а я оказалась заперта в этих стенах двумя парами глаз и недоверием командора.
Только сейчас, чувствуя свою беспомощность и бесполезность, я в полной мере осознала: мы были заложниками своих жизней. Что я, что Кел. И даже Йен.
Ни у кого из нас не было достаточно свободы, чтобы справиться с надвигавшейся бедой. Мы нуждались в помощи…
ГЛАВА 6. Только чувство беспомощности
Утро в пекарне началось с привычного быстрого завтрака, бодрого рассказа Лиссы о ее невероятном сне и запыхавшегося мальчика в аккуратной форме помощника гвардейского полка.
Таких мальчиков было много, и все они были из небогатых семей. Их родители верили, что, работая с малых лет рядом с сильными магами и умелыми воинами, ребенок и сам сумеет пробудить магический дар. В крайнем случае, зарекомендует себя как подающий большие надежды юноша.
Этот ребенок принес мне записку. Обычный клочок бумаги, хранящий на себе всего несколько слов…
Чтобы понять смысл написанного, мне пришлось перечитать записку два раза. Из-за прилавка я выбежала, стягивая на ходу передник.
— Шана?! — позвала меня встревоженная Несса.
— Кел в лазарете, мне нужно идти!
Больше мне не пришлось ничего говорить. Лисса пообещала прикрыть и поймала брошенный мною передник, Несса велела поспешить.
От пекарни до казарм, раскинувшихся за высоким каменным забором позади императорского дворца, было около сорока минут пешком. Я справилась меньше чем за полчаса.
У ворот, на корточках, привалившись спиной к стене, сидел Грэм. Он низко опустил голову и казался спящим. Рыжие волосы находились в привычном беспорядке. По обыкновению забыв где-то китель, Грэм остался в рубашке с не по уставу подкатанными рукавами.
— Капитан? — позвала я, силясь отдышаться. Я была крепкой и выносливой, но бегать не любила.
Грэм вскинул голову и широко улыбнулся. Зеленые глаза засияли.
— Так и знал, что придешь.
Он был из тех, кого нельзя назвать красивым, но стоило ему только улыбнуться, как его лицо преображалось. Я не представляла, сколько девушек стали жертвами его очарования, но знала наверняка, что поклонниц у Грэма было куда больше, чем у самовлюбленного красавчика из соседнего полка. По какой-то причине об этом знали все.
— Я могу увидеть брата?
— Разумеется. Я провожу.
Келэн попал под командование Грэма сразу после обучения. Их отношения можно было назвать хорошими, даже дружескими.
Что именно Грэм думает о брате, сказать было сложно, на его лице редко появлялись какие-то эмоции — он предпочитал скрывать все за улыбкой. Но Кел его почти боготворил.
Грэм под свою ответственность провел меня в лазарет. Проводил до палаты и предупредительно оставил наедине с пострадавшим.
Кел лежал на узкой койке, под серым от частых стирок тонким покрывалом. Бледный и несчастный, с туго перебинтованной головой. В некоторых местах бинты позеленели от пропитавшей их заживляющей мази. Кое-где виднелись темные пятна засохшей крови.
Услышав шум, Кел приоткрыл глаза. Увидел меня. Слабо улыбнулся.
— Что случилось? — видеть его таким обессиленным и беспомощным было странно и страшно. Под посветлевшими, ставшими почти голубыми, глазами залегли глубокие тени.
— Шани, ты только не злись. — слабо попросил он.
Светлые, выгоревшие на солнце волосы над повязкой кое-где все еще были склеены запекшейся кровью. Смыть ее даже не попытались.
— На кого мне не нужно злиться? — спросила я, ощущая, как слабеют ноги. Медленно добрела до койки, тяжело опустилась на край, потеснив Кела.
В голову лезли только плохие мысли: он подрался? Его избили? Кто-то узнал про Йена и Кела пытали?
— На меня. Выбора не было. Меня вызвали на беседу к магу.
Я почувствовала, как внутри, на смену вихрю из беспокойства, страха и злости, пришла тихая, холодная пустота.
Как оказалось, узнав о том, что его вызывает маг, Кел запаниковал. Отказаться он не мог, но и идти, рискуя продемонстрировать не тем людям свои успехи в борьбе с внушением, было нельзя.
И Кел нашел единственный возможный выход из ситуации:
— Я подумал, вряд ли есть смысл внушать что-то человеку с сотрясением мозга, ну и… упал с лестницы, хорошенько приложившись головой обо все ступени.
— Ты же умереть мог!
Кел попытался вжать голову в плечи и зашипел от боли.
— Шани, я же просил не злиться, — с укором произнес он. — Что еще мне оставалось делать?
На ум приходил только один вариант, предложенный Йеном. Но как можно убить мага, жившего под защитой императорского дворца, я просто не представляла.
— Не подписывай договор.
Забывшись от удивления, Кел попытался приподняться на локтях и тут же зажмурился, пережидая головокружение.
— Чего это ты так внезапно?
С магическим потенциалом, что был у брата, он мог бы претендовать на любую должность лучше и безопаснее, с куда большим влиянием и жалованием, чем место в имперской гвардии, и с огромной вероятностью получил бы желаемое. Но Кел решил стать гвардейцем, ведь это значило, что ему придется сталкиваться с альсами. Сопровождая послов на мирных переговорах или участвуя в военных стычках. Это должно было дать ему возможность хоть что-то узнать о Йене. Раньше мы могли рассчитывать только на это.
Но сейчас Йен вернулся, а Кел подвергался огромному риску, продолжая свою службу. Через два месяца, когда новичков начнут распределять по полкам на постоянной основе, все, что ему нужно было сделать, — отказаться.
В том, что мы придумаем какое-нибудь не очень подозрительное оправдание, я даже не сомневалась.
— Давай остановимся на этом. Разберемся как можно скорее с забытыми богами и уедем из столицы. Втроем.
— Но разве это не вызовет подозрений? Разве то воздействие на меня не подразумевало моей верности имперской семье, а значит, и желания служить им верой и правдой?
— Какая разница? Мы просто убежим.
Дверь в палату резко распахнулась, прервав наш разговор.
— Как вы можете не пускать меня к моему спасителю? — громко негодовал Йен, легко вжившийся в образ наследника великого рода. — Кто позаботится о нем, если не я?
Совсем еще юный гвардеец пытался остановить Йена, умолял проявить благоразумие и навестить Кела в другой раз. Уверял, что пострадавшему нужен покой и вообще, скорее всего, он еще спит…
— Как же он может спать с открытыми глазами? — совсем распоясавшись, Йен затолкал в палату несчастного юношу и громко возмутился, обращаясь к Келэну:
— Можете ли поверить, ваше благородие? Я пришел, чтобы встретиться с вами и отблагодарить за спасение, но меня не хотели пускать!
Отыгрывал он просто мастерски. Раньше я за ним таких актерских талантов не замечала.
— Возмутительно. — слабо согласился Келэн.
Завершив представление, Йен вытолкал парнишку в коридор и мгновенно посерьезнел, всматриваясь в бледное лицо Кела.
— Так и знал, что неспроста мне с самого утра было неспокойно.
— Можно ли тебе сейчас здесь находиться? — спросила я. Лишний интерес никому из нас был не нужен. Как и лишние проблемы.
— Разумеется. Я ведь единственный наследник влиятельного рода. — беспечно пожал плечами Йен. — Уже давно принял бы титул, если бы не глупый старик. Все никак не может выбрать, как именно мне стоит отомстить за смерть его сына.
Заметив мой вопросительный взгляд, Йен перестал ворчать и отмахнулся.
— Потом расскажу. Сейчас не это важно. — он кивнул на Кела. — Что произошло?
Я скупо обрисовала ему ситуацию. Мы посидели несколько минут в мрачной тишине, осмысливая размеры проблемы.
Когда дверь в палату открылась еще раз, все мы были уверены, что юноша, которого Йен выставил в коридор, сходил за подмогой и теперь уже выдворять будут Йена…
Когда на пороге встал болезненно-бледный, худой мужчина в мантии профессора, атмосфера в палате неуловимо изменилась. Следом за мужчиной показался командор.
Его появление не было чем-то шокирующим. Я понимала, что стражники, следившие за пекарней, непременно проверят, куда я так неожиданно бросилась, и обязательно доложат обо всем командору.
— Магистр Дарнес… — Кел завозился, попытался сесть.
Мне силой пришлось заставить его лежать.
— Простите, мой брат ранен и не сможет приветствовать вас должным образом. — произнесла я, пытаясь справиться с непослушным сердцем. У человека, управляющего целой академией, едва ли нашлось бы время навестить простого гвардейца. Даже если он был выпускником его академии.
Магистр понимающе улыбнулся.
Я могла думать только о том, что нас раскрыли и сейчас будут арестовывать…
Притихший Йен только усиливал мою тревогу. Несколько мгновений я боролась с бессмысленной паникой.
— Прошу меня простить, магистр. Из-за досадной случайности я не смог вас посетить. — произнес Кел слабым голосом.
Когда упоминал некоего мага, к которому его вызвали, брат сильно приуменьшил размер наших проблем. Избавиться от одного из сильнейших магов империи будет не так-то просто… Почти невозможно, на самом деле.
— Не стоит утруждаться, — Магистр обвел нас взглядом. — Узнав, что вы не сможете посетить мой кабинет из-за трагической случайности, я сам решил вас проведать, но, вижу, так решил не я один.
— Неожиданно видеть здесь те же лица, что присутствовали на допросе всего несколько дней назад. — с намеком произнес командор.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, — Йен все еще был напряжен, но старался не подавать виду. — Я еще вчера запросил у командира разрешение на встречу с гвардейцем, который меня спас. Хотел поблагодарить его. И сегодня утром прождал несколько часов, пока не узнал, что мой спаситель получил травму. Разумеется, я захотел навестить его, чтобы предложить любую помощь, какую только смогу оказать.
— А меня оповестил о случившемся с братом его капитан. — поддержала я справедливое негодование Йена. — А вы, позвольте узнать, что здесь делаете?
Командор не стал признаваться при магистре, что следил за мной и прибыл, как только ему доложили о моем странном поведении. Я не могла не заметить быстрого взгляда, который он бросил на мага.
— Ну что вы, такая враждебная атмосфера вредна больному. — Улыбка к лицу магистра приклеилась намертво. Он казался очень доброжелательным, но под взглядом его прозрачных голубых глаз — казавшихся слишком светлыми из-за залегших под ними теней; мне хотелось отвернуться, спрятаться, сделать что-нибудь, чтобы он больше не смотрел.
— Если вы хотели только проведать моего спасителя, — Йен с намеком выделил последние слова и добавил со скромной улыбкой: — осмелюсь просить вас покинуть палату. Я серьезно настроен отблагодарить его и предложить свою помощь для скорейшего выздоровления.
Магистр даже не шевельнулся. Командор продолжал с невозмутимым видом возвышаться за его плечом.
Меня это нервировало. Сразу две столь важные персоны на одну маленькую палату — это определенно перебор.
