Наверное, лучше бы я и дальше топталась на первом этаже, в полумраке уснувшего здания, и не поднималась на второй, в кабинет капитана.
Там было светло, тепло и удивительно многолюдно для глубокой ночи.
— Эри! — первым на меня налетел Ристан, сжал хорошенечко и замер.
— Привел, в целости и сохранности, — ехидно заметил дознаватель, потрепав меня по голове, — как видишь, справился без твоей неоценимой помощи.
Ристан засопел и прижал меня к себе сильнее.
А я раскисла, шмыгнула носом, стараясь сдержать слезы, и не смогла.
Я ревела, уткнувшись лицом в рубашку темного, и глухо подвывала, когда вспоминала как же страшно и одиноко мне было в последние дни.
— Не нашел я никаких документов, — раздался сзади возмущенный родной голос. Секунды осознания увиденного, в которые я даже реветь стала потише, закончились непреклонным, — а ну дай ее мне.
Несколько мгновений меня перетягивали в разные стороны, что-то злобно шипя и не смущаясь присутствия ни дознавателя, ни капитана, ни даже директора Хэмкона, который тоже зачем-то был здесь. Я лишь всхлипывала и беспомощно перетягивалась, не находя в себе сил хотя бы возмутиться.
В конце концов, Ристан, как тот, кто уже успел меня потискать, сдался и отдал трофей безутешному родственнику.
Нэй не полез сразу обниматься, попытавшись стереть с моего лица слезы, быстро понял, что затея бесполезная, и просто заглянув в глаза, тихо спросил:
— Как ты?
Выглядел братец просто ужасно. Бледный, помятый, с кругами под запавшими глазами, в несвежей рубашке. Создавалось такое впечатление, что это не меня, а его почти неделю держали в заложниках.
— Нэй… — сдавленно позвала я. Он напрягся, — впечатляюще выглядишь.
Нахмурился, но крепко обнял, когда я полезла за утешениями, планируя залить слезами и его рубашку.
Амулет в шее был на время забыт, я чувствовала себя совершенно свободной и очень уставшей. Измученной.
Наплакавшись, я позволила усадить себя в кресло, где и уснула.
— Вам нужно отдохнуть, я с ней посижу.
— Сам отдыхай.
— Я уже…
— Исчезни.
— Оба исчезните, пожалуйста, — сквозь сон попросила я, натянула одеяло на голову и попыталась повернуться на другой бок.
Зря. Очень зря я забыла, что произошло ночью, где я оказалась и почему так жестко спать. И очень напрасно не подумала о том, что в моей комнате Нэю и Ристану точно взяться было не откуда.
Но я не подумала и свалилась с дивана, на который меня заботливо перенесли. И даже пледиком накрыли.
Верный плед последовал за мной на пол, укрывая от глаз притихших свидетелей.
Лежа на холодном и твердом, в темноте и растерянной тишине, я мечтала снова уснуть, чтобы не вспоминать прошедшую неделю, не думать о ней, не ощущать этот холодный липкий страх, расходящийся под кожей тонкими колючими нитями.
Еще в старом доме некроманта, бесправная, но странно спокойная, я удивлялась такой своей непробиваемости, винила Таниса в своем состоянии и понимала, но как-то отстраненно и безэмоционально, что ощущение беспомощности и одиночества, отнимающая силы давящая мощь чужой воли – это не серьезно, и слез моих по вечерам слишком мало для такой безысходной ситуации, в которой оказалась я.
Тогда мне казалось, что в мою еду что-то подмешивают, теперь я была в этом уверена.
Завтрак я пропустила, и спокойствие меня покинуло.
— Эри? — меня подняли вместе с пледом и уже собирались положить обратно на диван, но не сделали этого. Инэй замер, продолжая держать меня на руках, и мрачно заметил, обращаясь к Ристану:
— Она дрожит.
— Принести еще один плед? — предложил тот. — Чай?
— Танис, — вырвалось у меня, — где он?
Я честно старалась перестать трястись, взять себя в руки и подавить накатывающий волнами холодный страх, но получалось не очень. Я трусиха, с этим стоило смириться.
Стянув с головы край пледа, требовательно посмотрела на темного.
— Ты прямо как кэп, — улыбнулся Ристан, — когда он узнал, что был пойман создатель измененных, ворвался утром в кабинет капитана с тем же самым вопросом.
— Кэп? А ему-то зачем?
— Его раны медленно затягиваются, — Нэй все же сгрузил меня на диван, поплотнее закутал в плед и присел рядом, обнимая за плечи, — никакой регенерации, заживление идет с примитивной скоростью среднестатистического человека.
— Он сбежал из лазарета, — Ристан продолжал топтаться рядом с пустым стулом, что совсем недавно занимал мой брат, и не мог решить, стоит ли ко мне подойти, или лучше не нервировать Нэя, — напугал какого-то новичка из стражи и серьезно поссорился с помощницей Ренэка…
— Кого?
— Аснэ Ренэк — дознаватель.
Наконец узнав имя своего спасителя, я так и не смогла взять в толк:
— А зачем кэпу Танис?
— Как он утверждает, чтобы поделиться незабываемыми ощущениями.
— В укус была занесена инфекция, — пояснил Нэй, задумчиво поглаживая меня по плечу, — и я не планирую в ближайшее время выпускать Реннана из лазарета.
— Что-то мне подсказывает, что он этому не очень рад, — пробормотала я.
— Совсем не рад, — с улыбкой подтвердил Ристан, игнорируя хмурый взгляд Нэя. Сдается мне, кэп не только с помощницей альбиноса поругаться успел, но и с моим братцем.
— Это неважно, — проворчал Инэй, — через пару дней Ренэк уедет и заберет Таниса с собой.
— Его казнят? — мне почему-то казалось, что это единственный логичный вариант. Наивная я очень.
— Едва ли, — в порыве чувств Нэй прижал меня к себе сильнее, чмокнул в макушку и со вздохом признался, — Ренэк не дурак, а Танис, неприятно это признавать, талантливый артефактор, да и неплохой целитель, судя по его опытам.
Измененные и правда впечатляли. Конечно, пугали до чертиков, но и восхищали.
— Думаю, он продолжит свои исследования где-нибудь в подвалах управления Ренэка, на осужденных.
Перед глазами встала чистая, белая лаборатория, столы, заставленные стеллажи и банка с истерично вращающимся глазным яблоком, плавающая в мутном растворе. Обстановочка не для чувствительных и слабонервных барышень.
— Эри? Эрида, тебе плохо?
Мне было не плохо, мне было страшно. Возможно, Танис и контролировал уровень моего стресса, пока я была его пленницей, но теперь-то озаботиться этим было некому. Воспоминания о прошедшей неделе обрушились на меня резко и без подготовки.
Я задыхалась, чувствовала, что воздуха не хватает, дышала как загнанная лошадь, но все равно не могла надышаться.
Ничего не закончилось с появлением дознавателя. Опыты не прекратятся, где-то кто-нибудь все равно окажется на чистеньком столе, под ослепительным холодным светом светильников, связанный и беспомощный. И он тоже увидит сосредоточенное лицо Таниса, не злое, но безжалостное. И, в лучших традициях закоренелой эгоистки, я тихо радовалась, что это все случится уже не со мной.
Я не видела, как он создавал измененных, лишь раз присутствовала на завершающем этапе, но мне хватило и этого.
Совсем рядом маячило обеспокоенное лицо Ристана, присевшего передо мной на колени. Слабо, словно сквозь тонкий лед, ощущалось тепло чужих рук. Инэя, трясущего меня за плечи и Ристана, сжимающего ладони.
Но все это было как будто ненастоящим, мир сжимался, сужался до маленькой точки, которую в скором времени тоже должна была поглотить темнота.
Я была слабой и трусливой. Не бесстрашная героиня, не сильная личность. Просто Эрида. Девочка, готовая сорваться либо в спасительный обморок, либо в безобразную истерику.
Колкий разряд прошил тело, меня ощутимо встряхнуло, дернуло вверх и назад, а потом бросило обратно в теплые руки.
В голове прояснилось, из глаз брызнули слезы, и я просто разревелась, уткнувшись лбом в брата.
— Что вы с ней сделали? — шепотом спросил Ристан, продолжая сжимать мои ладони.
— Всего лишь слегка встряхнул, — отозвался брат, — пару раз я уже был свидетелем панических атак, успел в них разобраться.
— С ней все будет в порядке?
— Если принесешь успокоительное, да, — меня погладили по голове, — она сильная девочка.
Я была с ним в корне не согласна, могла бы поспорить, найти подходящие аргументы, открыть Нэю глаза на правду, но вместо этого продолжала плакать.
Так было легче.
К тому времени, как Ристан вернулся со стаканом, в котором плескалась подозрительно знакомая синеватая гадость, я уже не ревела, только тихонечко всхлипывала и изредка икала.
И очень возмутилась, когда мне под нос сунули стакан.
— Я не буду это пить!
В конце концов, я же сильная девочка, справлюсь как-нибудь.
— Эрида…
— Я хочу его увидеть.
В кабинете ненадолго повисла тяжелая тишина.
— Кого? — мрачно спросил Ристан. И взгляд у него был такой… предупреждающий. Мол, не глупи, Эридушка, скажи, что хочешь увидеть кэпа, Асвера, плюшевую кошку, которую тебе брат на шестилетие подарил, Ренэка, на худой конец.
— Таниса, — я не могла точно сказать, зачем мне это было нужно, но одно знала точно, если не увижу его перед тем, как дознаватель уедет и увезет моего похитителя с собой, то уже никогда не смогу жить нормально.
— Нет. — Инэй был непреклонен и тверд, но уловив что-то в моем взгляде, уступил. — Не раньше, чем мы вытащим из тебя эту дрянь. Не стоит рисковать.
Прикосновение к амулету вновь отозвалось иголочками боли, прошедшимися по позвоночнику.
Меня всю аж передернуло.
— Вы это серьезно?! — Ристан злился.
Нэй удивленно глянул на темного, улыбнулся странно и уверенно сообщил:
— Хуже не будет.
— И когда его из меня вытащат?
— Да хоть сейчас, — пожал плечами Нэй, я обрадовалась, воспряла духом, заулыбалась, а он тут же дал задний ход, — но лучше вечером, чтобы я смог все подготовить.
Мне оставалось только послушно кивнуть.
О том, что с каждым часом амулет чувствовался все отчетливее и терпеть его было почти невыносимо, я молчала, прекрасно понимая, что это нервное.
Но сидеть на месте было мучительно. Выпускать меня из здания с этой штуковиной в шее никто не собирался, и всем было совершенно плевать, что я думаю по этому поводу. Такая оправданная вселенская несправедливость.
Проторчав почти весь день в кабинете с жестким диваном, пустым столом и большим книжным стеллажом, забитым сплошь профессиональной литературой, к вечеру я озверела достаточно сильно, чтобы на полном серьезе рассматривать возможность побега через окно.
Страж, приставленный к двери, отпускать меня одну никуда не хотел и провожал даже до туалета.
Остывший обед, принесенный таким же отмороженным, неразговорчивым мужчиной в черной форме, стоял нетронутым на столе, ожидая к себе в компанию второй поднос с ужином.
Ристан, которого забрал с собой Нэй, больше не возвращался, брат тоже не заглядывал, весь день я провела в одиночестве и очень по этому поводу бесилась.
Потому, когда уставший и порядком помятый Ристан пришел меня забирать, я встретила его совсем не радостно.
Темного это почему-то очень удивило.
— Эри?
— Я.
— Все хорошо?
— Просто прекрасно, — я врала, и он об этом знал, и я знала, что он знал, но даже не думала смущаться, — зачем пришел?
— Я… все готово. Я за тобой.
Я встала с дивана, на который поспешно перебралась с подоконника, когда услышала шаги в коридоре, поправила подол черного платья и, задрав нос, поплыла к темному.
Руки чуть подрагивали, застывшие льдинками пальцы давно утратили всякую чувствительность, я боялась, злилась и снова хотела поплакать.
Зря, наверное, не выпила успокоительное.
Увиденное в лаборатории брата лишь подтвердило мои подозрения. Надо было пить.
Меня ждал чистенький стол, белый яркий свет и сосредоточенный Инэй, державший в руках белую рубаху, в которую мне нужно было переодеться.
Бегавший весь день по поручениям моего брата, Ристан дремал в коридоре на подоконнике и даже не представлял, чего мне стоило не устроить истерику прямо в лаборатории, а послушно переодеться, забраться на стол и не только позволить вколоть себе анестезию, но и мирненько пролежать почти три часа носом в стол, пока Нэй колдовал над амулетом.
Под конец тела я почти не чувствовала, безуспешно боролась с мигренью и ощущала странную пустоту внутри, но была свободна. Что не могло не радовать.
В подземельях было сыро и холодно. Очень знакомая атмосфера, но мне, накачанной под завязочку обезболивающим и успокоительным, было, в общем-то, все равно.
От бинта на шее навязчиво пахло травами, дыру от амулета саднило, но не это было самым ужасным. Хуже было то, что я словно плавала в супе.
Я была спокойна, заторможена и почти неадекватна. И это очень раздражало.
Идущий чуть впереди стражник рассеянно позвякивал ключами. Его не интересовало, зачем я иду навещать заключенного, почему на первом этаже я долго и нудно препиралась с каким-то темным, желавшим идти со мной, и какое отношение ко всему этому имеет дознаватель, утащивший упертого темного с собой.
Я следовала за стражником и невольно ежилась от безрадостных мыслей. Если Нэй узнает, что дознаватель не просто позволил мне увидеться с Танисом, но отпустил к нему одну, а присутствие стражника брат точно в расчет не возьмет, то случится что-нибудь страшное.
Единственное, на что я могла надеяться, так это на чудо. Инэй не узнает, Ренэк увезет Таниса, а я заживу спокойно. Я смогу. Это совершенно точная информация.
Притормозив у одной из камер, стражник сообщил со скучающим видом:
— Он здесь.
За решетчатым окном и крепкой дверью находилась небольшая комнатка с кроватью, столом и скособоченным табуретом.
Света едва хватало, чтобы разглядеть сидящую на краю кровати фигуру.
Танис очень удивился увидев меня.
— Эрида? — он поднялся, быстро, порывисто, будто подброшенный, метнулся к двери и замер, сжимая бледными пальцами прутья. — Что ты здесь делаешь?
Дыхание на мгновение перехватило, рука сама дернулась потрогать шею, убедиться, что амулета больше нет.
За прошедшие два дня Танис не изменился, он выглядел почти так же, как в тот вечер за ужином, перед побегом, даже ожог от моего заклинания почти сошел, напоминая о себе лишь слегка шелушащейся кожей и отсутствием одной брови.
И это было невероятно. Мне казалось, что Танис должен был измениться. Просто обязан.
Его секрет раскрыт, все знают, кто похищал людей, кто совершал все те страшные поступки, и это должно было превратить его в чудовище. Во что-нибудь страшное.
А он не превратился. Передо мной стоял все тот же артефактор, что и пару дней назад, что и пару месяцев назад, когда я впервые увидела его на залитой светом лестнице, в компании уже тогда подчиненного профессора Сэнса.
— Я…
Голос дрогнул и сорвался, я уже жалела, что пришла сюда.
Зачем я сюда пришла?
Желание сбежать было почти непреодолимым, я даже сделала шаг назад, подальше от двери, от Таниса, от всего этого, а потом он заговорил.
— Я и не надеялся еще раз тебя увидеть.
Я молчала, замерев посреди полутемного холодного коридора. Он смотрел и продолжал говорить:
— Мне нужно извиниться. Я понимаю, что так было бы правильно, но не могу. Я похитил тебя, напугал и едва не сломал, — поймав мой взгляд, Танис попытался улыбнуться, — но если бы у меня был второй шанс, я сделал бы то же самое.
— Зачем? — спускаясь сюда, я надеялась вернуть смелость, увидеть своего похитителя и доказать себе, что он мне больше не страшен, запертый, лишенный магии и свободы. Но вместо этого он меня напугал, и я охотно испугалась.
— Никто не хочет быть один, — Танис пожал плечами, — я тоже.
Там было светло, тепло и удивительно многолюдно для глубокой ночи.
— Эри! — первым на меня налетел Ристан, сжал хорошенечко и замер.
— Привел, в целости и сохранности, — ехидно заметил дознаватель, потрепав меня по голове, — как видишь, справился без твоей неоценимой помощи.
Ристан засопел и прижал меня к себе сильнее.
А я раскисла, шмыгнула носом, стараясь сдержать слезы, и не смогла.
Я ревела, уткнувшись лицом в рубашку темного, и глухо подвывала, когда вспоминала как же страшно и одиноко мне было в последние дни.
— Не нашел я никаких документов, — раздался сзади возмущенный родной голос. Секунды осознания увиденного, в которые я даже реветь стала потише, закончились непреклонным, — а ну дай ее мне.
Несколько мгновений меня перетягивали в разные стороны, что-то злобно шипя и не смущаясь присутствия ни дознавателя, ни капитана, ни даже директора Хэмкона, который тоже зачем-то был здесь. Я лишь всхлипывала и беспомощно перетягивалась, не находя в себе сил хотя бы возмутиться.
В конце концов, Ристан, как тот, кто уже успел меня потискать, сдался и отдал трофей безутешному родственнику.
Нэй не полез сразу обниматься, попытавшись стереть с моего лица слезы, быстро понял, что затея бесполезная, и просто заглянув в глаза, тихо спросил:
— Как ты?
Выглядел братец просто ужасно. Бледный, помятый, с кругами под запавшими глазами, в несвежей рубашке. Создавалось такое впечатление, что это не меня, а его почти неделю держали в заложниках.
— Нэй… — сдавленно позвала я. Он напрягся, — впечатляюще выглядишь.
Нахмурился, но крепко обнял, когда я полезла за утешениями, планируя залить слезами и его рубашку.
Амулет в шее был на время забыт, я чувствовала себя совершенно свободной и очень уставшей. Измученной.
Наплакавшись, я позволила усадить себя в кресло, где и уснула.
ГЛАВА 14.1
— Вам нужно отдохнуть, я с ней посижу.
— Сам отдыхай.
— Я уже…
— Исчезни.
— Оба исчезните, пожалуйста, — сквозь сон попросила я, натянула одеяло на голову и попыталась повернуться на другой бок.
Зря. Очень зря я забыла, что произошло ночью, где я оказалась и почему так жестко спать. И очень напрасно не подумала о том, что в моей комнате Нэю и Ристану точно взяться было не откуда.
Но я не подумала и свалилась с дивана, на который меня заботливо перенесли. И даже пледиком накрыли.
Верный плед последовал за мной на пол, укрывая от глаз притихших свидетелей.
Лежа на холодном и твердом, в темноте и растерянной тишине, я мечтала снова уснуть, чтобы не вспоминать прошедшую неделю, не думать о ней, не ощущать этот холодный липкий страх, расходящийся под кожей тонкими колючими нитями.
Еще в старом доме некроманта, бесправная, но странно спокойная, я удивлялась такой своей непробиваемости, винила Таниса в своем состоянии и понимала, но как-то отстраненно и безэмоционально, что ощущение беспомощности и одиночества, отнимающая силы давящая мощь чужой воли – это не серьезно, и слез моих по вечерам слишком мало для такой безысходной ситуации, в которой оказалась я.
Тогда мне казалось, что в мою еду что-то подмешивают, теперь я была в этом уверена.
Завтрак я пропустила, и спокойствие меня покинуло.
— Эри? — меня подняли вместе с пледом и уже собирались положить обратно на диван, но не сделали этого. Инэй замер, продолжая держать меня на руках, и мрачно заметил, обращаясь к Ристану:
— Она дрожит.
— Принести еще один плед? — предложил тот. — Чай?
— Танис, — вырвалось у меня, — где он?
Я честно старалась перестать трястись, взять себя в руки и подавить накатывающий волнами холодный страх, но получалось не очень. Я трусиха, с этим стоило смириться.
Стянув с головы край пледа, требовательно посмотрела на темного.
— Ты прямо как кэп, — улыбнулся Ристан, — когда он узнал, что был пойман создатель измененных, ворвался утром в кабинет капитана с тем же самым вопросом.
— Кэп? А ему-то зачем?
— Его раны медленно затягиваются, — Нэй все же сгрузил меня на диван, поплотнее закутал в плед и присел рядом, обнимая за плечи, — никакой регенерации, заживление идет с примитивной скоростью среднестатистического человека.
— Он сбежал из лазарета, — Ристан продолжал топтаться рядом с пустым стулом, что совсем недавно занимал мой брат, и не мог решить, стоит ли ко мне подойти, или лучше не нервировать Нэя, — напугал какого-то новичка из стражи и серьезно поссорился с помощницей Ренэка…
— Кого?
— Аснэ Ренэк — дознаватель.
Наконец узнав имя своего спасителя, я так и не смогла взять в толк:
— А зачем кэпу Танис?
— Как он утверждает, чтобы поделиться незабываемыми ощущениями.
— В укус была занесена инфекция, — пояснил Нэй, задумчиво поглаживая меня по плечу, — и я не планирую в ближайшее время выпускать Реннана из лазарета.
— Что-то мне подсказывает, что он этому не очень рад, — пробормотала я.
— Совсем не рад, — с улыбкой подтвердил Ристан, игнорируя хмурый взгляд Нэя. Сдается мне, кэп не только с помощницей альбиноса поругаться успел, но и с моим братцем.
— Это неважно, — проворчал Инэй, — через пару дней Ренэк уедет и заберет Таниса с собой.
— Его казнят? — мне почему-то казалось, что это единственный логичный вариант. Наивная я очень.
— Едва ли, — в порыве чувств Нэй прижал меня к себе сильнее, чмокнул в макушку и со вздохом признался, — Ренэк не дурак, а Танис, неприятно это признавать, талантливый артефактор, да и неплохой целитель, судя по его опытам.
Измененные и правда впечатляли. Конечно, пугали до чертиков, но и восхищали.
— Думаю, он продолжит свои исследования где-нибудь в подвалах управления Ренэка, на осужденных.
Перед глазами встала чистая, белая лаборатория, столы, заставленные стеллажи и банка с истерично вращающимся глазным яблоком, плавающая в мутном растворе. Обстановочка не для чувствительных и слабонервных барышень.
— Эри? Эрида, тебе плохо?
Мне было не плохо, мне было страшно. Возможно, Танис и контролировал уровень моего стресса, пока я была его пленницей, но теперь-то озаботиться этим было некому. Воспоминания о прошедшей неделе обрушились на меня резко и без подготовки.
Я задыхалась, чувствовала, что воздуха не хватает, дышала как загнанная лошадь, но все равно не могла надышаться.
Ничего не закончилось с появлением дознавателя. Опыты не прекратятся, где-то кто-нибудь все равно окажется на чистеньком столе, под ослепительным холодным светом светильников, связанный и беспомощный. И он тоже увидит сосредоточенное лицо Таниса, не злое, но безжалостное. И, в лучших традициях закоренелой эгоистки, я тихо радовалась, что это все случится уже не со мной.
Я не видела, как он создавал измененных, лишь раз присутствовала на завершающем этапе, но мне хватило и этого.
Совсем рядом маячило обеспокоенное лицо Ристана, присевшего передо мной на колени. Слабо, словно сквозь тонкий лед, ощущалось тепло чужих рук. Инэя, трясущего меня за плечи и Ристана, сжимающего ладони.
Но все это было как будто ненастоящим, мир сжимался, сужался до маленькой точки, которую в скором времени тоже должна была поглотить темнота.
Я была слабой и трусливой. Не бесстрашная героиня, не сильная личность. Просто Эрида. Девочка, готовая сорваться либо в спасительный обморок, либо в безобразную истерику.
Колкий разряд прошил тело, меня ощутимо встряхнуло, дернуло вверх и назад, а потом бросило обратно в теплые руки.
В голове прояснилось, из глаз брызнули слезы, и я просто разревелась, уткнувшись лбом в брата.
— Что вы с ней сделали? — шепотом спросил Ристан, продолжая сжимать мои ладони.
— Всего лишь слегка встряхнул, — отозвался брат, — пару раз я уже был свидетелем панических атак, успел в них разобраться.
— С ней все будет в порядке?
— Если принесешь успокоительное, да, — меня погладили по голове, — она сильная девочка.
Я была с ним в корне не согласна, могла бы поспорить, найти подходящие аргументы, открыть Нэю глаза на правду, но вместо этого продолжала плакать.
Так было легче.
К тому времени, как Ристан вернулся со стаканом, в котором плескалась подозрительно знакомая синеватая гадость, я уже не ревела, только тихонечко всхлипывала и изредка икала.
И очень возмутилась, когда мне под нос сунули стакан.
— Я не буду это пить!
В конце концов, я же сильная девочка, справлюсь как-нибудь.
— Эрида…
— Я хочу его увидеть.
В кабинете ненадолго повисла тяжелая тишина.
— Кого? — мрачно спросил Ристан. И взгляд у него был такой… предупреждающий. Мол, не глупи, Эридушка, скажи, что хочешь увидеть кэпа, Асвера, плюшевую кошку, которую тебе брат на шестилетие подарил, Ренэка, на худой конец.
— Таниса, — я не могла точно сказать, зачем мне это было нужно, но одно знала точно, если не увижу его перед тем, как дознаватель уедет и увезет моего похитителя с собой, то уже никогда не смогу жить нормально.
— Нет. — Инэй был непреклонен и тверд, но уловив что-то в моем взгляде, уступил. — Не раньше, чем мы вытащим из тебя эту дрянь. Не стоит рисковать.
Прикосновение к амулету вновь отозвалось иголочками боли, прошедшимися по позвоночнику.
Меня всю аж передернуло.
— Вы это серьезно?! — Ристан злился.
Нэй удивленно глянул на темного, улыбнулся странно и уверенно сообщил:
— Хуже не будет.
— И когда его из меня вытащат?
— Да хоть сейчас, — пожал плечами Нэй, я обрадовалась, воспряла духом, заулыбалась, а он тут же дал задний ход, — но лучше вечером, чтобы я смог все подготовить.
Мне оставалось только послушно кивнуть.
О том, что с каждым часом амулет чувствовался все отчетливее и терпеть его было почти невыносимо, я молчала, прекрасно понимая, что это нервное.
Но сидеть на месте было мучительно. Выпускать меня из здания с этой штуковиной в шее никто не собирался, и всем было совершенно плевать, что я думаю по этому поводу. Такая оправданная вселенская несправедливость.
Проторчав почти весь день в кабинете с жестким диваном, пустым столом и большим книжным стеллажом, забитым сплошь профессиональной литературой, к вечеру я озверела достаточно сильно, чтобы на полном серьезе рассматривать возможность побега через окно.
Страж, приставленный к двери, отпускать меня одну никуда не хотел и провожал даже до туалета.
Остывший обед, принесенный таким же отмороженным, неразговорчивым мужчиной в черной форме, стоял нетронутым на столе, ожидая к себе в компанию второй поднос с ужином.
Ристан, которого забрал с собой Нэй, больше не возвращался, брат тоже не заглядывал, весь день я провела в одиночестве и очень по этому поводу бесилась.
Потому, когда уставший и порядком помятый Ристан пришел меня забирать, я встретила его совсем не радостно.
Темного это почему-то очень удивило.
— Эри?
— Я.
— Все хорошо?
— Просто прекрасно, — я врала, и он об этом знал, и я знала, что он знал, но даже не думала смущаться, — зачем пришел?
— Я… все готово. Я за тобой.
Я встала с дивана, на который поспешно перебралась с подоконника, когда услышала шаги в коридоре, поправила подол черного платья и, задрав нос, поплыла к темному.
Руки чуть подрагивали, застывшие льдинками пальцы давно утратили всякую чувствительность, я боялась, злилась и снова хотела поплакать.
Зря, наверное, не выпила успокоительное.
Увиденное в лаборатории брата лишь подтвердило мои подозрения. Надо было пить.
Меня ждал чистенький стол, белый яркий свет и сосредоточенный Инэй, державший в руках белую рубаху, в которую мне нужно было переодеться.
Бегавший весь день по поручениям моего брата, Ристан дремал в коридоре на подоконнике и даже не представлял, чего мне стоило не устроить истерику прямо в лаборатории, а послушно переодеться, забраться на стол и не только позволить вколоть себе анестезию, но и мирненько пролежать почти три часа носом в стол, пока Нэй колдовал над амулетом.
Под конец тела я почти не чувствовала, безуспешно боролась с мигренью и ощущала странную пустоту внутри, но была свободна. Что не могло не радовать.
***
В подземельях было сыро и холодно. Очень знакомая атмосфера, но мне, накачанной под завязочку обезболивающим и успокоительным, было, в общем-то, все равно.
От бинта на шее навязчиво пахло травами, дыру от амулета саднило, но не это было самым ужасным. Хуже было то, что я словно плавала в супе.
Я была спокойна, заторможена и почти неадекватна. И это очень раздражало.
Идущий чуть впереди стражник рассеянно позвякивал ключами. Его не интересовало, зачем я иду навещать заключенного, почему на первом этаже я долго и нудно препиралась с каким-то темным, желавшим идти со мной, и какое отношение ко всему этому имеет дознаватель, утащивший упертого темного с собой.
Я следовала за стражником и невольно ежилась от безрадостных мыслей. Если Нэй узнает, что дознаватель не просто позволил мне увидеться с Танисом, но отпустил к нему одну, а присутствие стражника брат точно в расчет не возьмет, то случится что-нибудь страшное.
Единственное, на что я могла надеяться, так это на чудо. Инэй не узнает, Ренэк увезет Таниса, а я заживу спокойно. Я смогу. Это совершенно точная информация.
Притормозив у одной из камер, стражник сообщил со скучающим видом:
— Он здесь.
За решетчатым окном и крепкой дверью находилась небольшая комнатка с кроватью, столом и скособоченным табуретом.
Света едва хватало, чтобы разглядеть сидящую на краю кровати фигуру.
Танис очень удивился увидев меня.
— Эрида? — он поднялся, быстро, порывисто, будто подброшенный, метнулся к двери и замер, сжимая бледными пальцами прутья. — Что ты здесь делаешь?
Дыхание на мгновение перехватило, рука сама дернулась потрогать шею, убедиться, что амулета больше нет.
За прошедшие два дня Танис не изменился, он выглядел почти так же, как в тот вечер за ужином, перед побегом, даже ожог от моего заклинания почти сошел, напоминая о себе лишь слегка шелушащейся кожей и отсутствием одной брови.
И это было невероятно. Мне казалось, что Танис должен был измениться. Просто обязан.
Его секрет раскрыт, все знают, кто похищал людей, кто совершал все те страшные поступки, и это должно было превратить его в чудовище. Во что-нибудь страшное.
А он не превратился. Передо мной стоял все тот же артефактор, что и пару дней назад, что и пару месяцев назад, когда я впервые увидела его на залитой светом лестнице, в компании уже тогда подчиненного профессора Сэнса.
— Я…
Голос дрогнул и сорвался, я уже жалела, что пришла сюда.
Зачем я сюда пришла?
Желание сбежать было почти непреодолимым, я даже сделала шаг назад, подальше от двери, от Таниса, от всего этого, а потом он заговорил.
— Я и не надеялся еще раз тебя увидеть.
Я молчала, замерев посреди полутемного холодного коридора. Он смотрел и продолжал говорить:
— Мне нужно извиниться. Я понимаю, что так было бы правильно, но не могу. Я похитил тебя, напугал и едва не сломал, — поймав мой взгляд, Танис попытался улыбнуться, — но если бы у меня был второй шанс, я сделал бы то же самое.
— Зачем? — спускаясь сюда, я надеялась вернуть смелость, увидеть своего похитителя и доказать себе, что он мне больше не страшен, запертый, лишенный магии и свободы. Но вместо этого он меня напугал, и я охотно испугалась.
— Никто не хочет быть один, — Танис пожал плечами, — я тоже.
