– Пап, а расскажи эту историю о деревянном мече? Помнишь? Ты обещал, — Федя устроился рядом с отцом, с другой стороны приткнулась Катя, с интересом глядя на отца.
– Про деревянный меч? — Дмитрий изобразил недоумение. — Что-то не припомню.
– Ну, пап! Ты же обещал! — чуть обиженно повторил Федя. — Ты обещал рассказать, откуда взялся этот Кедровый Меч.
– Если обещал — надо рассказывать, Дима, — из двери кухни выглянула Марина и подмигнула мужу.
– Вот! Видишь, даже мама говорит, что если обещал — надо делать, — сказала Катя, устраиваясь у отца на коленях.
– Хорошо, малыши. Я расскажу вам одну историю. История про деревянный мальчишечий меч. И про дар, который может стать и даром, и проклятием. Только дети запомните одно — эта история не сказка. Это самая настоящая правда.
Дмитрий обнял детей и кивнул жене: «Присоединяйся, ведь ты тоже не знаешь об этом», и начал неторопливый рассказ.
История произошла со мной в детстве, в середине 70х. Было мне в ту пору девять лет. Мои родители были инженерами-строителями и отправились в командировку в Индию — там строили новый завод. Отправлялись они на целый год, и им разрешили взять с собой детей, то есть меня и старшую сестру Инку, который было уже десять. Так мы и оказались в казавшейся нам сказочной и полной загадок Индии.
Для советских строителей построили небольшой городок, где мы и поселились. Впрочем, там жили специалисты не только из Советского Союза. Были и чехи, и болгары, и поляки, и даже венгры. Завод был огромный и специалистов, приехавших на стройку, было, наверное, не меньше сотни. Недалеко от городка был берег Индийского океана. А с другой стороны начиналась равнина, переходившая в полупустыню. И там, в пустыне, находились какие-то древние развалины. Поэтому, кроме строителей, в городке жили и учёные — историки и археологи — работавшие на раскопках.
В день приезда было много суеты, и я не обратил на них никакого внимания. Но на другой день развалины меня очень заинтересовали. Тем более, что я был весьма любопытным малым. Из посёлка — прямо с центральной улицы — виднелись траншеи с копошившимися там учёными и рабочими, и руины, напоминавшие то ли дворец, то ли храм… А в самом центре виднелись остатки сооружения поменьше из серовато-белого мрамора.
Там — в посёлке — детей было немного: десяток мальчишек и столько же девчонок возрастом от 8 до 12 лет. Мы подружились с одним местным парнем — молодым индусом по имени Амар. Он учился у нас в Союзе, работал инженером на стройке, хорошо говорил и по-русски, и по-английски. И кроме родного хинди, знал и местные языки. А также знал немало местных легенд и поверий.
Как-то раз мы с Инкой, и с её подружкой Радкой (дочерью чешской семейной пары, занимавшейся монтажом электрооборудования в цехах нового завода) решили посмотреть на руины поближе. До «дворца» было километра два, но более мелкие развалины начинались почти сразу за окраиной посёлка, метрах в двухстах от дома, где мы жили. Вместе с нами отправился и Амар — ребята всё время хвостом крутились вокруг него и руководство стройки попросило парня при случае приглядывать за нами.
– А что это? — как-то раз спросил я у него про руины.
– Дворец какого местного правителя. Вроде говорят, что раджи, — пожал плечами Амар. — А перед ним мавзолей… или гробница — не знаю, как правильно — этого самого раджи и членов его многочисленного семейства. Потому что после смерти раджи во время какого-то дворцового переворота вместе с ним в гробницу отправили и всех его жён, и слуг.
– Ужас… — Радка поёжилась.
– Нравы в то время в Индии были дикие. Как, впрочем, и во многих других средневековых странах. Впрочем, и сам раджа, как говорят, нрава был свирепого. Это было во время мусульманских завоеваний в Индии. И этот раджа всю свою жизнь воевал то с ними, а то и за них…
– Это чего, он предатель был? — спросила Инка.
– Он был местный раджа, — пояснил Амар. — Вроде, как у вас — князь. И больше всего на свете пёкся о своих богатствах и власти, терять которые вовсе не желал. Поэтому, когда ему было выгодно быть союзником мусульман — он воевал за них. Когда выгодно было быть на стороне индусов — он воевал против. В конце концов, как говорят, когда образовался Делийский султанат, он посчитал выгодным быть мусульманином, принял ислам, построил мечеть, пригласил проповедников. Правда, к чести их, никто из исламских богословов сюда не приехал. Говорят, что они наоборот прокляли раджу за его злодеяния и двуличность. А мечеть сгорела во время сильной грозы, и то, что от неё осталось унесло наводнением.
– А какие он злодеяния совершил? — поинтересовалась Радка.
– Много всякого, — ушёл от ответа Амар. — Говорили, что до того, как стать правоверным, он поклонялся каким-то злым богам и приносил им жертвы. В общем, здесь раджу и его дворец считают проклятым.
– Вот это да! — я с удивлением посмотрел на руины. Здесь, оказывается скрывается страшная тайна!
– Так уж прям и проклятым, — недоверчиво сказала Радка.
– Старики говорят, что раджа превратился в злобный дух, терроризировавший округу. Чтобы помешать ему, дворец и гробницу разрушили. Но дух раджи всё равно не успокоился и продолжает делать мелкие пакости.
Это было правдой. Я слышал на стройке про это. И про то, что никто из местных не нанимался в рабочие на раскопки. И многие жители городка, лежавшего неподалёку, ворчали, что учёные и строители зря всё затеяли. А археологи навлекут на всех беду, если тронут гробницу. Да и на стройке, и в экспедиции действительно постоянно случались всякие мелкие и досадные происшествия: то испортится оборудование, то треснет только что застывшая бетонная конструкция, то сползёт грунт в траншее… Но никто ни из приезжих строителей, ни из учёных в мистику не верил. Как и мы, дети. Все считали эти происшествия случайностями. А легенды о коварном радже — выдумками.
Так считал и я до одного происшествия. И хотя было оно достаточно серьёзным (а многим показалось и опасным), все отнеслись к нему довольно легкомысленно, посчитав очередной случайностью. А зря…
Уже была весна и приближался сезон дождей. Хотя дни были сухими и солнечными, но уже часто на горизонте собирались облака, и порой с расположенного рядом горного хребта налетали стремительные шквалы с грозой. Иногда грозы сопровождались ливнями, а иногда были сухими. Вот и в тот день налетела такая сухая гроза. Но обо всём по порядку.
Мы — жившие там дети — довольно быстро нашли применение старым развалинам рядом с посёлком. Наделав себе деревянных мечей и щитов, мы стали разыгрывать на развалинах шумные рыцарские баталии. Причём девчонки махали деревянными мечами не хуже мальчишек. В тот день мы с Радкой вели отчаянный поединок около старой постройки, напоминавшей беседку. Около постройки возвышались остатки башни, примерно этажа в три, напоминавшей средневековые оборонительные башни Кавказа. Радка была старше меня почти на год, да и вообще была крепкой и высокой девчонкой, поэтому довольно скоро начала теснить меня к «беседке». И, наконец, ухитрилась прижать меня к колонне, выбив из рук меч и победно завопив по-чешски: «Белый Лев победил!» Это она себя называла рыцарем Белового льва. Каждый из нас придумал себе «рыцарское» имя и нарисовал соответствующую картинку на щите. Я, например, был «Рыцарем Белого Медведя», и этот зверь, напоминавший в моём художественном исполнении помесь мохнатого поросёнка с пополневшей кошкой, украшал мой зелёный щит. А на синем Радкином щите был нацарапан мелом тот самый Белый лев. Правда, больше походивший на косоглазого пуделя.
И в тот самый миг, когда Радка провозгласила свою победу, и разразилась гроза. Тучи стремительно скатились с хребта, налетел шквал, подняв тучи пыли, и засверкали молнии, сопровождаемые гулкими раскатами грома. Мы с воплями и смехом спрятались в «беседке», уже зная по опыту, что такая гроза бывает хоть и страшной, но скоротечной. И в этот раз, погрохотав, шквал стал уходить в сторону океана. Но только мы с Радкой попытались выбраться из убежища, как в башню ударила молния. Я не запомнил толком момент удара. Помню лишь отчаянный визг Радки, ослепительную вспышку и страшный грохот, от которого, как мне показалось, весь мир рассыпался на куски.
Очнулся я в медпункте. Нам повезло — молния попала в стену башни, из которой торчала какая-то медная загогулина (в неё-то и ударила молния). Радка успела вылететь из беседки и отделалась, как обычно говорят, лишь лёгким испугом. Мне тоже повезло — меня только оглушило. Но оказалось, что удар молнии всё же имел для меня и Радки некоторые последствия, довольно необычные и странные.
После того дня я и Радка стали видеть странные вещи. Например, видели в сумерках на развалинах загадочные серые тени, напоминавшие то людей, то каких-то непонятных зверей. Или чёрных мохнатых, напоминающих крыс, существ, сновавших в закоулках стройки. Поначалу нас с Радкой это жутко испугало. Особенно Радку, после того, как она нос к носу столкнулась в темноте с высокой тёмной фигурой, маячившей возле беседки. Правда, ничего страшного с Радкой не случилось — странная тень лишь глухо заворчала и исчезла в стене. А я боялся засыпать по ночам, закрываясь с головой одеялом. И самое страшное было в том, что никто, кроме нас ничего подобного не видел.
Но однажды мы нашли способ обуздать странный и пугающий дар. После удара молнии мне часто снились кошмары, в которой за мной гнался странный и страшный человек. Будто состоящий из самой темноты, с жуткими щупальцами вместо рук и со сверкающими злым красным огнём глазами. Я пытался убежать от него, спрятаться, но он всё равно настигал меня. И в самый последний момент, когда бежать было уже некуда, я просыпался. Но, видимо, моему разуму надоело пугать меня, и он решил меня насмешить. В очередном сне, вновь оказавшись загнанным в угол, я увидел рядом с собой… электрический рубильник! И просто взял, да и опустил его. Раздался характерный щелчок, и чёрный человек… выключился! Как выключается телевизор!
Я рассказал об этом Радке, и мы решили провести эксперимент. В очередной раз увидев в сумерках странные серые тени на развалинах (от которых у нас появлялось жуткое и тоскливое ощущение страха), мы мысленно представили себе выключатель и нажали его. К нашему удивлению видения действительно исчезли! Совсем! Правда ощущение тоскливого страха осталось, хотя и стало намного слабее. На другой день исчезло и оно. Но иногда стало появляться вновь. А видения не появлялись, пока мы вновь мысленно не «включали» странный дар. И всегда, когда появлялось чувство страха, рядом появлялись странные чёрные существа. Они старались не попадаться на глаза, но были рядом.
Через несколько дней после происшествия с молнией ещё одно значимое событие произошло у археологов. Они приступили к раскопкам того самого мавзолея, что располагался перед дворцом. Основная часть мавзолея, как это ни странно, сохранилась почти целой. Перед входом в мавзолей стояла стела с полустёртой надписью на санскрите. Её нам показывали на экскурсии, которую устроили для ребят из городка строителей. Как назло, единственный специалист по древнему языку срочно улетел в Москву, и прочитать надпись до конца учёные не успели. Специалист лишь сказал перед отлётом, что надпись рассказывает о грандиозных деяниях упокоенного в мавзолее раджи.
Стела сильно мешала и её решено было аккуратно демонтировать. Но во время демонтажа табличка с той самой надписью о деяниях раджи треснула и развалилась. Произошло это в тот день, когда нас с Радкой чуть не убило молнией. И возможно, эти события были связаны между собой. Но это я понял позже, а тогда я не придал этому значения.
Так вот, спустя несколько дней после этого события археологи проникли в мавзолей. Правда никаких сокровищ там не нашли — мавзолей был давным-давно разграблен. Единственной ценностью оказались лишь гробницы самого раджи и его придворных. Старики из окрестных деревень лишь покачали головами. «Говорят, что не к добру это, — прокомментировал это Амар. — Не стоит тревожить прах проклятого раджи».
Не знаю, прав ли был Амар, но после этого странных и неприятных происшествий на стройке прибавилось. А после одного из них мы с Радкой убедились, что все они были связаны с руинами. В тот день я и ещё несколько ребят, включая Инку и Радку, пошли на экскурсию на стройку. Взрослые решили продемонстрировать нам какой грандиозный завод будет здесь через пару лет.
Ещё на подходе я почувствовал, как вновь поднимается в душе липкая и противная тревога. Что-то должно было случиться. Страх иногда пропадал, иногда усиливался. Когда мы подошли к постройкам будущего сборочного конвейера страх вдруг поднялся такой душной волной, что у меня затряслись ноги. Мы с Радкой переглянулись. На этот раз наш дар, видимо, включился сам. Я вдруг увидел, как к лестнице, на которую взбежала одна из монтажниц — озорная и смешливая Лида, подползла жуткая тварь. Чёрное чешуйчатое существо с длинным крысиным хвостом и злобными красными глазами. Существо обвело всех презрительным и надменным взглядом и принялось грызть балку лестницы. Как оказалось, Радка видела тоже самое. Но никто больше ничего не видел! Это было самым ужасным.
Отец спросил меня, что случилось. Тогда я ответил ему, что там под лестницей кто-то прячется. Радка подтвердила мои слова. Но нам никто не поверил. Кто-то из взрослых небрежно махнул рукой, сказав что-то про живущих в подвале под цехом крысах, от которых никак не удаётся избавиться.
А существо тем временем продолжало грызть лестницу и время от времени злорадно посматривало на нас с Радкой — что, мол, не можете ничего сделать со мной, рыцари Деревянных Мечей? А мы действительно ничего не могли сделать… Бетонная лестница с треском рухнула. Лида успела зацепиться за какую-то железяку и повисла над площадкой. Но железяка вырвалась, и девушка рухнула вниз. К счастью, упала она довольно удачно и отделалась лишь сотрясением мозга и сломанной рукой. Тварь глянула на нас и, мерзко захихикав, убралась в какую-то дыру в подвале.
Ночью мне приснился кошмарный сон. Я вышел на ночную улицу посёлка и пошёл в сторону развалин. Темнота была кромешной, но я тем не менее всё прекрасно видел. Что-то заставило меня остановиться на полпути. Всё вокруг замерло в тревожном ожидании. А из развалин дворца раджи вдруг поднялось кошмарное существо. Что-то вроде дракона, покрытого крупной ярко-красной чешуёй, но с серой крысиной башкой и длинным голым хвостом. И громадными перепончатыми лапами. Дракон, широко взмахивая крыльями, полетел над руинами и посёлком. Совершенно беззвучно. И от этой тишины стало совсем жутко. Я помню, как в страхе бросился бежать, но понял, что если дракон увидит меня, то унесёт с собой. Я кинулся в развалины «беседки», укрывшись под ступенями, ведущими на её площадку. Прижавшись к холодному камню, я думал только о том, увидит меня дракон или нет.
Тот сон я запомнил надолго. Он казался настолько реальным, что я даже почувствовал вкус цементной крошки на губах, вжавшись лицом в растрескавшиеся ступени. А через день случилось землетрясение. Небольшое, но достаточное, чтобы рухнуло перекрытие нового цеха. Строителям повезло, что после случая с Лидой цех закрыли до окончания расследования аварии.
– Про деревянный меч? — Дмитрий изобразил недоумение. — Что-то не припомню.
– Ну, пап! Ты же обещал! — чуть обиженно повторил Федя. — Ты обещал рассказать, откуда взялся этот Кедровый Меч.
– Если обещал — надо рассказывать, Дима, — из двери кухни выглянула Марина и подмигнула мужу.
– Вот! Видишь, даже мама говорит, что если обещал — надо делать, — сказала Катя, устраиваясь у отца на коленях.
– Хорошо, малыши. Я расскажу вам одну историю. История про деревянный мальчишечий меч. И про дар, который может стать и даром, и проклятием. Только дети запомните одно — эта история не сказка. Это самая настоящая правда.
Дмитрий обнял детей и кивнул жене: «Присоединяйся, ведь ты тоже не знаешь об этом», и начал неторопливый рассказ.
***
История произошла со мной в детстве, в середине 70х. Было мне в ту пору девять лет. Мои родители были инженерами-строителями и отправились в командировку в Индию — там строили новый завод. Отправлялись они на целый год, и им разрешили взять с собой детей, то есть меня и старшую сестру Инку, который было уже десять. Так мы и оказались в казавшейся нам сказочной и полной загадок Индии.
Для советских строителей построили небольшой городок, где мы и поселились. Впрочем, там жили специалисты не только из Советского Союза. Были и чехи, и болгары, и поляки, и даже венгры. Завод был огромный и специалистов, приехавших на стройку, было, наверное, не меньше сотни. Недалеко от городка был берег Индийского океана. А с другой стороны начиналась равнина, переходившая в полупустыню. И там, в пустыне, находились какие-то древние развалины. Поэтому, кроме строителей, в городке жили и учёные — историки и археологи — работавшие на раскопках.
В день приезда было много суеты, и я не обратил на них никакого внимания. Но на другой день развалины меня очень заинтересовали. Тем более, что я был весьма любопытным малым. Из посёлка — прямо с центральной улицы — виднелись траншеи с копошившимися там учёными и рабочими, и руины, напоминавшие то ли дворец, то ли храм… А в самом центре виднелись остатки сооружения поменьше из серовато-белого мрамора.
Там — в посёлке — детей было немного: десяток мальчишек и столько же девчонок возрастом от 8 до 12 лет. Мы подружились с одним местным парнем — молодым индусом по имени Амар. Он учился у нас в Союзе, работал инженером на стройке, хорошо говорил и по-русски, и по-английски. И кроме родного хинди, знал и местные языки. А также знал немало местных легенд и поверий.
Как-то раз мы с Инкой, и с её подружкой Радкой (дочерью чешской семейной пары, занимавшейся монтажом электрооборудования в цехах нового завода) решили посмотреть на руины поближе. До «дворца» было километра два, но более мелкие развалины начинались почти сразу за окраиной посёлка, метрах в двухстах от дома, где мы жили. Вместе с нами отправился и Амар — ребята всё время хвостом крутились вокруг него и руководство стройки попросило парня при случае приглядывать за нами.
– А что это? — как-то раз спросил я у него про руины.
– Дворец какого местного правителя. Вроде говорят, что раджи, — пожал плечами Амар. — А перед ним мавзолей… или гробница — не знаю, как правильно — этого самого раджи и членов его многочисленного семейства. Потому что после смерти раджи во время какого-то дворцового переворота вместе с ним в гробницу отправили и всех его жён, и слуг.
– Ужас… — Радка поёжилась.
– Нравы в то время в Индии были дикие. Как, впрочем, и во многих других средневековых странах. Впрочем, и сам раджа, как говорят, нрава был свирепого. Это было во время мусульманских завоеваний в Индии. И этот раджа всю свою жизнь воевал то с ними, а то и за них…
– Это чего, он предатель был? — спросила Инка.
– Он был местный раджа, — пояснил Амар. — Вроде, как у вас — князь. И больше всего на свете пёкся о своих богатствах и власти, терять которые вовсе не желал. Поэтому, когда ему было выгодно быть союзником мусульман — он воевал за них. Когда выгодно было быть на стороне индусов — он воевал против. В конце концов, как говорят, когда образовался Делийский султанат, он посчитал выгодным быть мусульманином, принял ислам, построил мечеть, пригласил проповедников. Правда, к чести их, никто из исламских богословов сюда не приехал. Говорят, что они наоборот прокляли раджу за его злодеяния и двуличность. А мечеть сгорела во время сильной грозы, и то, что от неё осталось унесло наводнением.
– А какие он злодеяния совершил? — поинтересовалась Радка.
– Много всякого, — ушёл от ответа Амар. — Говорили, что до того, как стать правоверным, он поклонялся каким-то злым богам и приносил им жертвы. В общем, здесь раджу и его дворец считают проклятым.
– Вот это да! — я с удивлением посмотрел на руины. Здесь, оказывается скрывается страшная тайна!
– Так уж прям и проклятым, — недоверчиво сказала Радка.
– Старики говорят, что раджа превратился в злобный дух, терроризировавший округу. Чтобы помешать ему, дворец и гробницу разрушили. Но дух раджи всё равно не успокоился и продолжает делать мелкие пакости.
Это было правдой. Я слышал на стройке про это. И про то, что никто из местных не нанимался в рабочие на раскопки. И многие жители городка, лежавшего неподалёку, ворчали, что учёные и строители зря всё затеяли. А археологи навлекут на всех беду, если тронут гробницу. Да и на стройке, и в экспедиции действительно постоянно случались всякие мелкие и досадные происшествия: то испортится оборудование, то треснет только что застывшая бетонная конструкция, то сползёт грунт в траншее… Но никто ни из приезжих строителей, ни из учёных в мистику не верил. Как и мы, дети. Все считали эти происшествия случайностями. А легенды о коварном радже — выдумками.
Так считал и я до одного происшествия. И хотя было оно достаточно серьёзным (а многим показалось и опасным), все отнеслись к нему довольно легкомысленно, посчитав очередной случайностью. А зря…
Уже была весна и приближался сезон дождей. Хотя дни были сухими и солнечными, но уже часто на горизонте собирались облака, и порой с расположенного рядом горного хребта налетали стремительные шквалы с грозой. Иногда грозы сопровождались ливнями, а иногда были сухими. Вот и в тот день налетела такая сухая гроза. Но обо всём по порядку.
Мы — жившие там дети — довольно быстро нашли применение старым развалинам рядом с посёлком. Наделав себе деревянных мечей и щитов, мы стали разыгрывать на развалинах шумные рыцарские баталии. Причём девчонки махали деревянными мечами не хуже мальчишек. В тот день мы с Радкой вели отчаянный поединок около старой постройки, напоминавшей беседку. Около постройки возвышались остатки башни, примерно этажа в три, напоминавшей средневековые оборонительные башни Кавказа. Радка была старше меня почти на год, да и вообще была крепкой и высокой девчонкой, поэтому довольно скоро начала теснить меня к «беседке». И, наконец, ухитрилась прижать меня к колонне, выбив из рук меч и победно завопив по-чешски: «Белый Лев победил!» Это она себя называла рыцарем Белового льва. Каждый из нас придумал себе «рыцарское» имя и нарисовал соответствующую картинку на щите. Я, например, был «Рыцарем Белого Медведя», и этот зверь, напоминавший в моём художественном исполнении помесь мохнатого поросёнка с пополневшей кошкой, украшал мой зелёный щит. А на синем Радкином щите был нацарапан мелом тот самый Белый лев. Правда, больше походивший на косоглазого пуделя.
И в тот самый миг, когда Радка провозгласила свою победу, и разразилась гроза. Тучи стремительно скатились с хребта, налетел шквал, подняв тучи пыли, и засверкали молнии, сопровождаемые гулкими раскатами грома. Мы с воплями и смехом спрятались в «беседке», уже зная по опыту, что такая гроза бывает хоть и страшной, но скоротечной. И в этот раз, погрохотав, шквал стал уходить в сторону океана. Но только мы с Радкой попытались выбраться из убежища, как в башню ударила молния. Я не запомнил толком момент удара. Помню лишь отчаянный визг Радки, ослепительную вспышку и страшный грохот, от которого, как мне показалось, весь мир рассыпался на куски.
Очнулся я в медпункте. Нам повезло — молния попала в стену башни, из которой торчала какая-то медная загогулина (в неё-то и ударила молния). Радка успела вылететь из беседки и отделалась, как обычно говорят, лишь лёгким испугом. Мне тоже повезло — меня только оглушило. Но оказалось, что удар молнии всё же имел для меня и Радки некоторые последствия, довольно необычные и странные.
После того дня я и Радка стали видеть странные вещи. Например, видели в сумерках на развалинах загадочные серые тени, напоминавшие то людей, то каких-то непонятных зверей. Или чёрных мохнатых, напоминающих крыс, существ, сновавших в закоулках стройки. Поначалу нас с Радкой это жутко испугало. Особенно Радку, после того, как она нос к носу столкнулась в темноте с высокой тёмной фигурой, маячившей возле беседки. Правда, ничего страшного с Радкой не случилось — странная тень лишь глухо заворчала и исчезла в стене. А я боялся засыпать по ночам, закрываясь с головой одеялом. И самое страшное было в том, что никто, кроме нас ничего подобного не видел.
Но однажды мы нашли способ обуздать странный и пугающий дар. После удара молнии мне часто снились кошмары, в которой за мной гнался странный и страшный человек. Будто состоящий из самой темноты, с жуткими щупальцами вместо рук и со сверкающими злым красным огнём глазами. Я пытался убежать от него, спрятаться, но он всё равно настигал меня. И в самый последний момент, когда бежать было уже некуда, я просыпался. Но, видимо, моему разуму надоело пугать меня, и он решил меня насмешить. В очередном сне, вновь оказавшись загнанным в угол, я увидел рядом с собой… электрический рубильник! И просто взял, да и опустил его. Раздался характерный щелчок, и чёрный человек… выключился! Как выключается телевизор!
Я рассказал об этом Радке, и мы решили провести эксперимент. В очередной раз увидев в сумерках странные серые тени на развалинах (от которых у нас появлялось жуткое и тоскливое ощущение страха), мы мысленно представили себе выключатель и нажали его. К нашему удивлению видения действительно исчезли! Совсем! Правда ощущение тоскливого страха осталось, хотя и стало намного слабее. На другой день исчезло и оно. Но иногда стало появляться вновь. А видения не появлялись, пока мы вновь мысленно не «включали» странный дар. И всегда, когда появлялось чувство страха, рядом появлялись странные чёрные существа. Они старались не попадаться на глаза, но были рядом.
Через несколько дней после происшествия с молнией ещё одно значимое событие произошло у археологов. Они приступили к раскопкам того самого мавзолея, что располагался перед дворцом. Основная часть мавзолея, как это ни странно, сохранилась почти целой. Перед входом в мавзолей стояла стела с полустёртой надписью на санскрите. Её нам показывали на экскурсии, которую устроили для ребят из городка строителей. Как назло, единственный специалист по древнему языку срочно улетел в Москву, и прочитать надпись до конца учёные не успели. Специалист лишь сказал перед отлётом, что надпись рассказывает о грандиозных деяниях упокоенного в мавзолее раджи.
Стела сильно мешала и её решено было аккуратно демонтировать. Но во время демонтажа табличка с той самой надписью о деяниях раджи треснула и развалилась. Произошло это в тот день, когда нас с Радкой чуть не убило молнией. И возможно, эти события были связаны между собой. Но это я понял позже, а тогда я не придал этому значения.
Так вот, спустя несколько дней после этого события археологи проникли в мавзолей. Правда никаких сокровищ там не нашли — мавзолей был давным-давно разграблен. Единственной ценностью оказались лишь гробницы самого раджи и его придворных. Старики из окрестных деревень лишь покачали головами. «Говорят, что не к добру это, — прокомментировал это Амар. — Не стоит тревожить прах проклятого раджи».
Не знаю, прав ли был Амар, но после этого странных и неприятных происшествий на стройке прибавилось. А после одного из них мы с Радкой убедились, что все они были связаны с руинами. В тот день я и ещё несколько ребят, включая Инку и Радку, пошли на экскурсию на стройку. Взрослые решили продемонстрировать нам какой грандиозный завод будет здесь через пару лет.
Ещё на подходе я почувствовал, как вновь поднимается в душе липкая и противная тревога. Что-то должно было случиться. Страх иногда пропадал, иногда усиливался. Когда мы подошли к постройкам будущего сборочного конвейера страх вдруг поднялся такой душной волной, что у меня затряслись ноги. Мы с Радкой переглянулись. На этот раз наш дар, видимо, включился сам. Я вдруг увидел, как к лестнице, на которую взбежала одна из монтажниц — озорная и смешливая Лида, подползла жуткая тварь. Чёрное чешуйчатое существо с длинным крысиным хвостом и злобными красными глазами. Существо обвело всех презрительным и надменным взглядом и принялось грызть балку лестницы. Как оказалось, Радка видела тоже самое. Но никто больше ничего не видел! Это было самым ужасным.
Отец спросил меня, что случилось. Тогда я ответил ему, что там под лестницей кто-то прячется. Радка подтвердила мои слова. Но нам никто не поверил. Кто-то из взрослых небрежно махнул рукой, сказав что-то про живущих в подвале под цехом крысах, от которых никак не удаётся избавиться.
А существо тем временем продолжало грызть лестницу и время от времени злорадно посматривало на нас с Радкой — что, мол, не можете ничего сделать со мной, рыцари Деревянных Мечей? А мы действительно ничего не могли сделать… Бетонная лестница с треском рухнула. Лида успела зацепиться за какую-то железяку и повисла над площадкой. Но железяка вырвалась, и девушка рухнула вниз. К счастью, упала она довольно удачно и отделалась лишь сотрясением мозга и сломанной рукой. Тварь глянула на нас и, мерзко захихикав, убралась в какую-то дыру в подвале.
Ночью мне приснился кошмарный сон. Я вышел на ночную улицу посёлка и пошёл в сторону развалин. Темнота была кромешной, но я тем не менее всё прекрасно видел. Что-то заставило меня остановиться на полпути. Всё вокруг замерло в тревожном ожидании. А из развалин дворца раджи вдруг поднялось кошмарное существо. Что-то вроде дракона, покрытого крупной ярко-красной чешуёй, но с серой крысиной башкой и длинным голым хвостом. И громадными перепончатыми лапами. Дракон, широко взмахивая крыльями, полетел над руинами и посёлком. Совершенно беззвучно. И от этой тишины стало совсем жутко. Я помню, как в страхе бросился бежать, но понял, что если дракон увидит меня, то унесёт с собой. Я кинулся в развалины «беседки», укрывшись под ступенями, ведущими на её площадку. Прижавшись к холодному камню, я думал только о том, увидит меня дракон или нет.
Тот сон я запомнил надолго. Он казался настолько реальным, что я даже почувствовал вкус цементной крошки на губах, вжавшись лицом в растрескавшиеся ступени. А через день случилось землетрясение. Небольшое, но достаточное, чтобы рухнуло перекрытие нового цеха. Строителям повезло, что после случая с Лидой цех закрыли до окончания расследования аварии.
