– Ого! — удивилась Юлька.
– И, хотя здесь утро — мы живём по Гринвичу. И сейчас по времени станции почти ночь, — встречавший их, незнакомый Юльке и Павлику, селенолог пригласил гостей на регистрацию.
– Да, ребята, сейчас пора спать, а утром займёмся делами, — Тоня подтолкнула детей к выходу из зала.
Это было вчера. А сейчас — вот оно первое лунное утро. Было нелегко привыкнуть к много меньшей тяжести здесь, на Луне. Юлька с Павликом потратили почти полчаса, чтобы одеться. И почти столько же, чтобы умыться. Хорошо хоть постель убирать не пришлось — это сделал автомат.
На завтрак поднялись в кафе. Да, именно поднялись, а не спустились. Для Пулек это тоже оказалось странным и непривычным — гостиница в Нубиуме оказалась зданием наоборот: если на Земле кафе, холл и прочие помещения обычно располагались на первом этаже, а выше поднимались жилые этажи, то гостиница «Нубиум» наоборот уходила вглубь Луны. Кафе, холл и прочее здесь тоже были на первом этаже, но вот жилые этажи были под ними и уходили вниз. И номер, которым остановились Воробьёвы, располагался на «минус третьем» этаже, как указывала схема гостиницы. Казалось, что весь мир станции — это мир наоборот, вверх ногами. «Это же Луна! Поэтому здесь всё шиворот-навыворот!» — сделал вывод Павлик. Но потом всё же поинтересовался у отца:
– Пап, а почему так?
– Потому что на Луне нет атмосферы, Павлик. И нет магнитного поля. И строя станцию под лунной поверхностью, достигают сразу несколько целей.
– Каких?
– Ну… Во-первых, защита людей от космических излучений.
– Но ведь есть экраны. У кораблей просто защитная оболочка.
– Здесь оболочку пришлось бы делать очень большой. Даже наша гостиница больше самого большого корабля в сотню раз. А она — не единственная постройка станции. Во-вторых, это защита от перепадов температур и перегрева станции лунным днём, и переохлаждения ночью. Ведь в тени здесь примерно минус сто двадцать градусов Цельсия, а на солнце — плюс сто пятьдесят.
– Ого! — невольно вырвалось у Юльки.
– И, в-третьих, это защита от метеоритов. На Земле они сгорают в атмосфере, и поверхности достигают только самые крупные. А здесь даже мелкие метеоры долетают до поверхности. Станция снабжена метеоритной защитой, которая не пропустит крупные. А от мелких защищает бронированный купол, закрывающий станцию сверху.
– А чтобы он не был слишком большим и тяжёлым, станцию закопали в землю, а куполом накрыли только верхний этаж, где люди не живут.
– Только не в землю — у нас ведь тут Луна, а не Земля — а в грунт или реголит, — поправил сына Артём.
– А как же мы пойдём на поверхность? — забеспокоилась Юля. — В нас же тоже могут попасть метеориты?
– О крупных предупредит система слежения, от более мелких защитит противометеоритная система луноходов или станции. А от совсем мелких — их называют микрометеоритами — защитит броня скафандра, — пояснила Тоня. — Так что, не бойтесь.
В кафе были панорамные окна, в которых виднелась поверхность Луны. Сиренево-белёсая равнина с мелкими камнями, ярко освещённая солнцем. При этом тени были резкие и чёрные, казалось, что в тени всё исчезало, растворялось в густой, осязаемой темноте. А валуны, наоборот, сияли ярким светом, будто подсвеченные мощным дуговым прожектором. Над равниной раскинулось бархатно-чёрное небо с невообразимым количеством звёзд, будто чьей-то щедрой рукой рассыпанных над Морем Облаков. Звёзды были намного ярче и не мерцали.
– Солнце на противоположной стороне купола, иначе звёзды были бы не видны, — сидевший за соседним столиком вчерашний селенолог обернулся к ребятам, вовсю глазевшим на лунный пейзаж за окном.
– А почему? — поинтересовался Павлик.
– Потому что яркий свет Солнца засвечивал бы их. Да и на окна пришлось бы опустить плотные фильтры. Но зато — посмотрите вон туда! — селенолог показал на дальнее окно, находившееся в другом конце зала. Пульки взглянули туда и ахнули: из-за дальнего одинокого утёса на небо поднималась… Земля!
– Ух, ты! Земной месяц! — восторженно сказала Юлька. Земля действительно представляла собой ещё узкий голубой серп, на котором даже с такого расстояния различались коричневато-оливковые материки, синие океаны и белые облака.
– Как здорово! — Павлик, как и сестра, не смог сдержать восторга.
– Николай, — представился селенолог. — Николай Кудрявцев.
– Павлик, — представился Павлик, — а это моя сестра Юлька.
– Приятно познакомиться, — Николай протянул ребятам руку. — Я думаю, вы ещё немало интересного увидите здесь.
После завтрака, вернувшись в номер, Пульки стали с увлечением изучать проспект, рассказывавший о станции и её окрестностях. Сегодня они отправятся на экскурсию по территории станции, а потом будут экскурсии к первой лунной станции «Луна-9», к «Луноходу-2», к месту посадки «Аполлона-11» и в другие интересные места. А через неделю, они, вдоволь наглядевшись на лунные пейзажи, отправятся домой на Землю.
Но сегодняшние планы неожиданным образом нарушились. К Пулькиным родителям пришёл гость — крепкого сложения мужчина с густой шевелюрой вьющихся волос и аккуратно подстриженной шкиперской бородкой. «Похож на старого пирата», — хихикнул Павлик.
– О! Кого я вижу! Копна, какими судьбами? — Артём пожал руку гостью. — Тоже решил культурно отдохнуть?
– Тёма, не поверишь! Я здесь по работе!
– Работа?! А что археологу делать на Луне!?
– Да я вот тоже удивился поначалу… Археология и Луна? Безжизненное небесное тело и искатели древних цивилизаций? Хорошая шутка! Была бы… Но дело-то как раз в том, что селенологи откопали нечто, впрямую касающиеся именно нашей специальности.
– Поясни.
– Пойдём-ка. В конференц-зале нас уже ждёт Николай и другие селенологи, что заварили эту кашу. Кстати, Пулек можете взять с собой — им наверняка будет не менее интересно.
Пульки внимательно прислушивались к разговору. Археолога Сергея Копёнкина они уже знали, и знали, что дядя Серёжа, как называли его Павлик и Юля, был страстным поклонником всяческих археологических загадок, за что и прослыл в среде коллег, как чудак и авантюрист. И если сейчас он говорил про тайну, значит, будет что-то очень интересное! У Юльки сладко заныло под ложечкой — вот она, загадка! Не зря же Луна всегда казалась им с Павликом такой таинственной!
В конференц-зале собралось множество людей. Они о чём-то спорили, говорили и их громкие голоса сливались в один неразборчивый гул. Пулек усадили в сторонке, чтобы не мешались под ногами. Они было заскучали, но тут к ним подсел давний знакомый, селенолог Николай.
– Что, ребята, пытаетесь разобраться, что тут у нас произошло?
– Угу… — рассеянно ответили Пульки. Из разговоров взрослых они поняли только то, что строители, расчищавшие площадку под новую обсерваторию, нашли под тамошними холмами какие-то странные сооружения и механизмы, и срочно вызвали на Луну археологов. Вот это-то и вызвало весь сыр-бор: Луна считалась мёртвым небесным телом, интересным только геологам и астрономам, где не может быть никаких следов древних цивилизаций и всего прочего, что изучают археологи. Но не тут-то было. Коварная спутница Земли подкинула учёным загадку…
– Мы расчищали от камней и скопления пыли площадку. И тут прямо в рабочую зону ухнул метеорит.
– А как же система защиты? — удивился Павлик.
– В том и вся штука, что в тот момент мы её отключили — забарахлил какой-то датчик. Еле успели разбежаться. А метеорит шарахнул аккурат в небольшой пологий холм на краю. А там под реголитом оказались… кирпичи!
– Чего, прям настоящие!? — Юлька аж привстала со стула.
– Самые настоящие! Из лунобетона, как и те, из которых мы строим лунные станции. Только очень старые… Мы из интереса начали раскапывать холм дальше, точнее возвышения, которые от него расходились, и нашли под пылью механизм. Вроде трубы с фрезами, собиравшими реголит.
– Может он и делал эти кирпичи? — предположил Павлик.
– Вот и мы об этом подумали, — усмехнулся Николай. — Сообщили на Землю…
– А вам не поверили! — хором ответили Пульки.
– Точно! Даже на смех подняли — мол, не слишком ли весело мы отметили Новый Год? Вот мы и попросили отдыхающих на Луне археологов — ваших родителей, Копёнкина, Ариэля Соломоновича помочь, так сказать, на общественных началах.
Примерно через час Пульки с родителями уже готовились к выходу на поверхность. Юлька и Павлик с любопытством осмотрели скафандры. Скафандры представляли собой нечто среднее между похожим на корпус робота скафандром для открытого космоса и герметичным спасательным комбинезоном для экипажей космических кораблей. Детские скафандры для Пулек тоже нашлись, и ребята, жутко волнуясь, стали готовиться к выходу вместе со взрослыми.
Николай подвёл ребят к стойкам, на которых находились скафандры, и снял со стены дыхательные маски, протянув их Пулькам. Гофрированные шланги шли от масок к фланцам на закреплённой на стене рядом со стойками панели.
– Вдохните глубоко несколько раз, — посоветовал Николай, помогая им надеть маски. — Нужно «промыть» лёгкие, для профилактики кессонной болезни.
– Так ведь она только у водолазов бывает, — удивился начитанный Павлик.
– Так ведь здесь вы выходите в вакуум. Лунный скафандр полужёсткий в отличие от жёсткого орбитального, чтобы обеспечить космонавту большую подвижность — на Луне ведь не невесомость, как в открытом космосе, а хоть и маленькая, но всё-таки сила тяжести. И в скафандре, чтобы его не раздуло от перепада давления, внутреннее давление немного меньше, чем нормальное атмосферное. И вы оказываетесь в положении водолаза, поднимающегося с глубины.
Юлька глубоко вдохнула три раза. Голова немного закружилась, но Николай объяснил, что это нормально, сняв с Юли маску. А затем, ловко подхватив девочку за подмышки, поднёс её к открывшемуся на спине скафандра люку. Юля, уже выслушавшая вместе с братом инструктаж, сунула ноги в люк, а затем, пригнувшись, нырнула в скафандр. Дверца с хлопком закрылась за спиной, раздался щелчок. Что-то обдуло голову и лицо девочки. А потом в шлеме раздался голос отца:
– Всё нормально, ребятишки?
– Ага! — Юлька попробовала поднять руку — это удалось довольно легко, скафандр действительно был подвижным и достаточно лёгким.
– У меня тоже, — раздался над самым ухом голос Павлика. Это было немного непривычно: Павлик стоял метрах в трёх от неё, но будто говорил ей на ухо.
Щёлкнули замки, и скафандры отделились от стойки.
– Не отходите далеко, ребята, — Николай повернулся к ним. — Снаружи опустятся фильтры, и лиц друг друга вы видеть не будете. Ориентируйтесь по номерам на скафандрах. Мой — 4, у ваших родителей — 10 у Артёма и 11 у Тони. У вас — 14 у Юли и 15 у Павлика. Их разглядеть легче, чем бейджи. А я буду, так сказать, вашим экскурсоводом.
Юля кивнула в ответ, но только тут сообразила, что шлем скафандра неподвижен.
– Если согласны — поднимайте левую руку, — Николай продемонстрировал жест. — Если нет — покачайте поднятой левой рукой. А теперь — в шлюз.
В шлюзе ничего интересного не было. Закрылся внутренний люк, и через некоторое время открылся наружный. Массивная бронированная дверь отползла в сторону, и Юлька увидела перед собой серебристо-сиреневую равнину, уходящую к горизонту. Она осторожно перешагнула комингс и ступила на лунный реголит. Сердце её взволновано забилось: она вступала на поверхность Луны. Волшебный и таинственной Луны, так манившей её с самых малых лет. Неужели, всё это правда? И она на самом деле осторожно ставит ногу на Луну? Настоящую Луну!
Идти было непривычно: подошвы скафандра были толстые и девочке казалось, будто она идёт на ходулях. Лунная пыль оказалась мягкой и плотной, но, к удивлению Юли, не подлетала вверх, как летом поднимается дорожная пыль от сандалий, а слипалась, как мокрый песок у края воды. «Интересно», — подумала она и собралась нагнуться, чтобы взять реголит в горсть, но шедший сзади Николай остановил её.
– Лучше не нагибайся, а присядь. Нагнувшись, можно легко упасть. А встать в скафандре будет довольно проблематично.
Юля слегка присела, и дотянувшись рукой до реголита, зачерпнула зернистый чёрный песок. К её удивлению, зажатый в ладонь песок слипся в плотный блестящий комок.
– А почему он мокрый?
– Он не мокрый. В вакууме вода не существует в жидком виде — она мгновенно испаряется. На этом, кстати, основан принцип вакуумной сушилки. Но в вакууме начинают действовать силы молекулярного сцепления, поэтому песок слипается — его частицы притягиваются друг к другу.
– Как магниты? — Павлик с любопытством взглянул на лунную пыль в руках сестры.
– В общем-то да. Только эти силы не магнитные, а молекулярные.
Как только они обошли небольшой скалистый выступ у входа в гостиницу, брызнули лучи солнца. Раздался щелчок, и перед забралом опустился золотистый светофильтр. Точнее, золотистым он был снаружи, а изнутри был буро-красным. Правда Лунный пейзаж не стал от этого бурым, а лишь усилил цвета и стал многоцветным. Юля посмотрела на небо. Оно стало равномерно-чёрным, без звёзд. Лишь ярко сияло белое солнце.
– Звёзды засвечены Солнцем, точнее, его светом, отражённым от поверхности Луны, поэтому ты их не видишь, — пояснил Николай.
Невдалеке от гостиницы — между ней и штабом базы — стоял большой луноход, напоминавший водружённую на восьмиосное шасси с ажурными металлическими колёсами большую бочку с прозрачным колпаком на месте кабины и башенкой с антеннами, телекамерами и ещё какими-то непонятными Пулькам приборами. Все забрались в кабину, люк закрылся, и луноход плавно тронулся в путь.
– А почему мы всё равно в скафандрах? — удивилась Юлька.
– Кабина негерметична. Конструкция лунохода в этом случае проще и легче. А в случае повреждения корпуса нет опасности разгерметизации. А чтобы не тратить ресурсы скафандров, их система жизнеобеспечения подключена к бортовой, — Николай показал на шланг, протянувшийся от ранца Юлиного скафандра к разъёму на стене кабины.
– А тогда зачем корпус? Мы могли бы и в открытом луноходе сидеть!
– Во-первых, Павлик, корпус — защита от метеоритов, во-вторых, это на Земле Солнце является источником тепла и света, ласковым солнышком. А в открытом космосе — а здесь, фактически, условия открытого космоса — Солнце является источником жёсткой и опасной радиации. Скафандр защищает от неё, но корпус лунохода — это более надёжная защита.
Пульки повернулись к панорамным стёклам в бортах лунохода. Машина плавно прошла мимо построек станции, которые были похожи на различные шары, купола, цилиндры или плоские шайбы, врытые в грунт или приподнятые на ажурных опорах, и соединённые между собой трубами-переходами. Между ними стояли стойки и кронштейны с различными приборами, антеннами и другим, незнакомыми детям приборами. На самом краю Нубиума луноход обогнул несколько куполов, от которых отходили цилиндрические постройки из многослойного бронированного стекла и прозрачного пластика, сквозь который виднелись плотные ряды растений.
– Это наши оранжереи, — пояснил селенолог. — Растения в них вырабатывают кислород, и идут на стол сотрудникам и гостям станции.
За оранжереями луноход свернул в сторону и вышел на хорошо наезженную дорогу, ведущую между скалистым останцем и плоским холмом, за которыми виднелись несколько высоких валунов, больше напоминающих небольшие утёсы.
– И, хотя здесь утро — мы живём по Гринвичу. И сейчас по времени станции почти ночь, — встречавший их, незнакомый Юльке и Павлику, селенолог пригласил гостей на регистрацию.
– Да, ребята, сейчас пора спать, а утром займёмся делами, — Тоня подтолкнула детей к выходу из зала.
***
Это было вчера. А сейчас — вот оно первое лунное утро. Было нелегко привыкнуть к много меньшей тяжести здесь, на Луне. Юлька с Павликом потратили почти полчаса, чтобы одеться. И почти столько же, чтобы умыться. Хорошо хоть постель убирать не пришлось — это сделал автомат.
На завтрак поднялись в кафе. Да, именно поднялись, а не спустились. Для Пулек это тоже оказалось странным и непривычным — гостиница в Нубиуме оказалась зданием наоборот: если на Земле кафе, холл и прочие помещения обычно располагались на первом этаже, а выше поднимались жилые этажи, то гостиница «Нубиум» наоборот уходила вглубь Луны. Кафе, холл и прочее здесь тоже были на первом этаже, но вот жилые этажи были под ними и уходили вниз. И номер, которым остановились Воробьёвы, располагался на «минус третьем» этаже, как указывала схема гостиницы. Казалось, что весь мир станции — это мир наоборот, вверх ногами. «Это же Луна! Поэтому здесь всё шиворот-навыворот!» — сделал вывод Павлик. Но потом всё же поинтересовался у отца:
– Пап, а почему так?
– Потому что на Луне нет атмосферы, Павлик. И нет магнитного поля. И строя станцию под лунной поверхностью, достигают сразу несколько целей.
– Каких?
– Ну… Во-первых, защита людей от космических излучений.
– Но ведь есть экраны. У кораблей просто защитная оболочка.
– Здесь оболочку пришлось бы делать очень большой. Даже наша гостиница больше самого большого корабля в сотню раз. А она — не единственная постройка станции. Во-вторых, это защита от перепадов температур и перегрева станции лунным днём, и переохлаждения ночью. Ведь в тени здесь примерно минус сто двадцать градусов Цельсия, а на солнце — плюс сто пятьдесят.
– Ого! — невольно вырвалось у Юльки.
– И, в-третьих, это защита от метеоритов. На Земле они сгорают в атмосфере, и поверхности достигают только самые крупные. А здесь даже мелкие метеоры долетают до поверхности. Станция снабжена метеоритной защитой, которая не пропустит крупные. А от мелких защищает бронированный купол, закрывающий станцию сверху.
– А чтобы он не был слишком большим и тяжёлым, станцию закопали в землю, а куполом накрыли только верхний этаж, где люди не живут.
– Только не в землю — у нас ведь тут Луна, а не Земля — а в грунт или реголит, — поправил сына Артём.
– А как же мы пойдём на поверхность? — забеспокоилась Юля. — В нас же тоже могут попасть метеориты?
– О крупных предупредит система слежения, от более мелких защитит противометеоритная система луноходов или станции. А от совсем мелких — их называют микрометеоритами — защитит броня скафандра, — пояснила Тоня. — Так что, не бойтесь.
В кафе были панорамные окна, в которых виднелась поверхность Луны. Сиренево-белёсая равнина с мелкими камнями, ярко освещённая солнцем. При этом тени были резкие и чёрные, казалось, что в тени всё исчезало, растворялось в густой, осязаемой темноте. А валуны, наоборот, сияли ярким светом, будто подсвеченные мощным дуговым прожектором. Над равниной раскинулось бархатно-чёрное небо с невообразимым количеством звёзд, будто чьей-то щедрой рукой рассыпанных над Морем Облаков. Звёзды были намного ярче и не мерцали.
– Солнце на противоположной стороне купола, иначе звёзды были бы не видны, — сидевший за соседним столиком вчерашний селенолог обернулся к ребятам, вовсю глазевшим на лунный пейзаж за окном.
– А почему? — поинтересовался Павлик.
– Потому что яркий свет Солнца засвечивал бы их. Да и на окна пришлось бы опустить плотные фильтры. Но зато — посмотрите вон туда! — селенолог показал на дальнее окно, находившееся в другом конце зала. Пульки взглянули туда и ахнули: из-за дальнего одинокого утёса на небо поднималась… Земля!
– Ух, ты! Земной месяц! — восторженно сказала Юлька. Земля действительно представляла собой ещё узкий голубой серп, на котором даже с такого расстояния различались коричневато-оливковые материки, синие океаны и белые облака.
– Как здорово! — Павлик, как и сестра, не смог сдержать восторга.
– Николай, — представился селенолог. — Николай Кудрявцев.
– Павлик, — представился Павлик, — а это моя сестра Юлька.
– Приятно познакомиться, — Николай протянул ребятам руку. — Я думаю, вы ещё немало интересного увидите здесь.
***
После завтрака, вернувшись в номер, Пульки стали с увлечением изучать проспект, рассказывавший о станции и её окрестностях. Сегодня они отправятся на экскурсию по территории станции, а потом будут экскурсии к первой лунной станции «Луна-9», к «Луноходу-2», к месту посадки «Аполлона-11» и в другие интересные места. А через неделю, они, вдоволь наглядевшись на лунные пейзажи, отправятся домой на Землю.
Но сегодняшние планы неожиданным образом нарушились. К Пулькиным родителям пришёл гость — крепкого сложения мужчина с густой шевелюрой вьющихся волос и аккуратно подстриженной шкиперской бородкой. «Похож на старого пирата», — хихикнул Павлик.
– О! Кого я вижу! Копна, какими судьбами? — Артём пожал руку гостью. — Тоже решил культурно отдохнуть?
– Тёма, не поверишь! Я здесь по работе!
– Работа?! А что археологу делать на Луне!?
– Да я вот тоже удивился поначалу… Археология и Луна? Безжизненное небесное тело и искатели древних цивилизаций? Хорошая шутка! Была бы… Но дело-то как раз в том, что селенологи откопали нечто, впрямую касающиеся именно нашей специальности.
– Поясни.
– Пойдём-ка. В конференц-зале нас уже ждёт Николай и другие селенологи, что заварили эту кашу. Кстати, Пулек можете взять с собой — им наверняка будет не менее интересно.
Пульки внимательно прислушивались к разговору. Археолога Сергея Копёнкина они уже знали, и знали, что дядя Серёжа, как называли его Павлик и Юля, был страстным поклонником всяческих археологических загадок, за что и прослыл в среде коллег, как чудак и авантюрист. И если сейчас он говорил про тайну, значит, будет что-то очень интересное! У Юльки сладко заныло под ложечкой — вот она, загадка! Не зря же Луна всегда казалась им с Павликом такой таинственной!
В конференц-зале собралось множество людей. Они о чём-то спорили, говорили и их громкие голоса сливались в один неразборчивый гул. Пулек усадили в сторонке, чтобы не мешались под ногами. Они было заскучали, но тут к ним подсел давний знакомый, селенолог Николай.
– Что, ребята, пытаетесь разобраться, что тут у нас произошло?
– Угу… — рассеянно ответили Пульки. Из разговоров взрослых они поняли только то, что строители, расчищавшие площадку под новую обсерваторию, нашли под тамошними холмами какие-то странные сооружения и механизмы, и срочно вызвали на Луну археологов. Вот это-то и вызвало весь сыр-бор: Луна считалась мёртвым небесным телом, интересным только геологам и астрономам, где не может быть никаких следов древних цивилизаций и всего прочего, что изучают археологи. Но не тут-то было. Коварная спутница Земли подкинула учёным загадку…
– Мы расчищали от камней и скопления пыли площадку. И тут прямо в рабочую зону ухнул метеорит.
– А как же система защиты? — удивился Павлик.
– В том и вся штука, что в тот момент мы её отключили — забарахлил какой-то датчик. Еле успели разбежаться. А метеорит шарахнул аккурат в небольшой пологий холм на краю. А там под реголитом оказались… кирпичи!
– Чего, прям настоящие!? — Юлька аж привстала со стула.
– Самые настоящие! Из лунобетона, как и те, из которых мы строим лунные станции. Только очень старые… Мы из интереса начали раскапывать холм дальше, точнее возвышения, которые от него расходились, и нашли под пылью механизм. Вроде трубы с фрезами, собиравшими реголит.
– Может он и делал эти кирпичи? — предположил Павлик.
– Вот и мы об этом подумали, — усмехнулся Николай. — Сообщили на Землю…
– А вам не поверили! — хором ответили Пульки.
– Точно! Даже на смех подняли — мол, не слишком ли весело мы отметили Новый Год? Вот мы и попросили отдыхающих на Луне археологов — ваших родителей, Копёнкина, Ариэля Соломоновича помочь, так сказать, на общественных началах.
***
Примерно через час Пульки с родителями уже готовились к выходу на поверхность. Юлька и Павлик с любопытством осмотрели скафандры. Скафандры представляли собой нечто среднее между похожим на корпус робота скафандром для открытого космоса и герметичным спасательным комбинезоном для экипажей космических кораблей. Детские скафандры для Пулек тоже нашлись, и ребята, жутко волнуясь, стали готовиться к выходу вместе со взрослыми.
Николай подвёл ребят к стойкам, на которых находились скафандры, и снял со стены дыхательные маски, протянув их Пулькам. Гофрированные шланги шли от масок к фланцам на закреплённой на стене рядом со стойками панели.
– Вдохните глубоко несколько раз, — посоветовал Николай, помогая им надеть маски. — Нужно «промыть» лёгкие, для профилактики кессонной болезни.
– Так ведь она только у водолазов бывает, — удивился начитанный Павлик.
– Так ведь здесь вы выходите в вакуум. Лунный скафандр полужёсткий в отличие от жёсткого орбитального, чтобы обеспечить космонавту большую подвижность — на Луне ведь не невесомость, как в открытом космосе, а хоть и маленькая, но всё-таки сила тяжести. И в скафандре, чтобы его не раздуло от перепада давления, внутреннее давление немного меньше, чем нормальное атмосферное. И вы оказываетесь в положении водолаза, поднимающегося с глубины.
Юлька глубоко вдохнула три раза. Голова немного закружилась, но Николай объяснил, что это нормально, сняв с Юли маску. А затем, ловко подхватив девочку за подмышки, поднёс её к открывшемуся на спине скафандра люку. Юля, уже выслушавшая вместе с братом инструктаж, сунула ноги в люк, а затем, пригнувшись, нырнула в скафандр. Дверца с хлопком закрылась за спиной, раздался щелчок. Что-то обдуло голову и лицо девочки. А потом в шлеме раздался голос отца:
– Всё нормально, ребятишки?
– Ага! — Юлька попробовала поднять руку — это удалось довольно легко, скафандр действительно был подвижным и достаточно лёгким.
– У меня тоже, — раздался над самым ухом голос Павлика. Это было немного непривычно: Павлик стоял метрах в трёх от неё, но будто говорил ей на ухо.
Щёлкнули замки, и скафандры отделились от стойки.
– Не отходите далеко, ребята, — Николай повернулся к ним. — Снаружи опустятся фильтры, и лиц друг друга вы видеть не будете. Ориентируйтесь по номерам на скафандрах. Мой — 4, у ваших родителей — 10 у Артёма и 11 у Тони. У вас — 14 у Юли и 15 у Павлика. Их разглядеть легче, чем бейджи. А я буду, так сказать, вашим экскурсоводом.
Юля кивнула в ответ, но только тут сообразила, что шлем скафандра неподвижен.
– Если согласны — поднимайте левую руку, — Николай продемонстрировал жест. — Если нет — покачайте поднятой левой рукой. А теперь — в шлюз.
В шлюзе ничего интересного не было. Закрылся внутренний люк, и через некоторое время открылся наружный. Массивная бронированная дверь отползла в сторону, и Юлька увидела перед собой серебристо-сиреневую равнину, уходящую к горизонту. Она осторожно перешагнула комингс и ступила на лунный реголит. Сердце её взволновано забилось: она вступала на поверхность Луны. Волшебный и таинственной Луны, так манившей её с самых малых лет. Неужели, всё это правда? И она на самом деле осторожно ставит ногу на Луну? Настоящую Луну!
Идти было непривычно: подошвы скафандра были толстые и девочке казалось, будто она идёт на ходулях. Лунная пыль оказалась мягкой и плотной, но, к удивлению Юли, не подлетала вверх, как летом поднимается дорожная пыль от сандалий, а слипалась, как мокрый песок у края воды. «Интересно», — подумала она и собралась нагнуться, чтобы взять реголит в горсть, но шедший сзади Николай остановил её.
– Лучше не нагибайся, а присядь. Нагнувшись, можно легко упасть. А встать в скафандре будет довольно проблематично.
Юля слегка присела, и дотянувшись рукой до реголита, зачерпнула зернистый чёрный песок. К её удивлению, зажатый в ладонь песок слипся в плотный блестящий комок.
– А почему он мокрый?
– Он не мокрый. В вакууме вода не существует в жидком виде — она мгновенно испаряется. На этом, кстати, основан принцип вакуумной сушилки. Но в вакууме начинают действовать силы молекулярного сцепления, поэтому песок слипается — его частицы притягиваются друг к другу.
– Как магниты? — Павлик с любопытством взглянул на лунную пыль в руках сестры.
– В общем-то да. Только эти силы не магнитные, а молекулярные.
Как только они обошли небольшой скалистый выступ у входа в гостиницу, брызнули лучи солнца. Раздался щелчок, и перед забралом опустился золотистый светофильтр. Точнее, золотистым он был снаружи, а изнутри был буро-красным. Правда Лунный пейзаж не стал от этого бурым, а лишь усилил цвета и стал многоцветным. Юля посмотрела на небо. Оно стало равномерно-чёрным, без звёзд. Лишь ярко сияло белое солнце.
– Звёзды засвечены Солнцем, точнее, его светом, отражённым от поверхности Луны, поэтому ты их не видишь, — пояснил Николай.
Невдалеке от гостиницы — между ней и штабом базы — стоял большой луноход, напоминавший водружённую на восьмиосное шасси с ажурными металлическими колёсами большую бочку с прозрачным колпаком на месте кабины и башенкой с антеннами, телекамерами и ещё какими-то непонятными Пулькам приборами. Все забрались в кабину, люк закрылся, и луноход плавно тронулся в путь.
– А почему мы всё равно в скафандрах? — удивилась Юлька.
– Кабина негерметична. Конструкция лунохода в этом случае проще и легче. А в случае повреждения корпуса нет опасности разгерметизации. А чтобы не тратить ресурсы скафандров, их система жизнеобеспечения подключена к бортовой, — Николай показал на шланг, протянувшийся от ранца Юлиного скафандра к разъёму на стене кабины.
– А тогда зачем корпус? Мы могли бы и в открытом луноходе сидеть!
– Во-первых, Павлик, корпус — защита от метеоритов, во-вторых, это на Земле Солнце является источником тепла и света, ласковым солнышком. А в открытом космосе — а здесь, фактически, условия открытого космоса — Солнце является источником жёсткой и опасной радиации. Скафандр защищает от неё, но корпус лунохода — это более надёжная защита.
Пульки повернулись к панорамным стёклам в бортах лунохода. Машина плавно прошла мимо построек станции, которые были похожи на различные шары, купола, цилиндры или плоские шайбы, врытые в грунт или приподнятые на ажурных опорах, и соединённые между собой трубами-переходами. Между ними стояли стойки и кронштейны с различными приборами, антеннами и другим, незнакомыми детям приборами. На самом краю Нубиума луноход обогнул несколько куполов, от которых отходили цилиндрические постройки из многослойного бронированного стекла и прозрачного пластика, сквозь который виднелись плотные ряды растений.
– Это наши оранжереи, — пояснил селенолог. — Растения в них вырабатывают кислород, и идут на стол сотрудникам и гостям станции.
За оранжереями луноход свернул в сторону и вышел на хорошо наезженную дорогу, ведущую между скалистым останцем и плоским холмом, за которыми виднелись несколько высоких валунов, больше напоминающих небольшие утёсы.
