– Обыкновенная рапана, — пожал плечами Пашка.
– Ну, это для нас обыкновенная. А Рыжик сюда только летом приезжает, для неё всё необыкновенное, — возразила Зоя. Ребята прошли вперёд, а Женька-Рыжик отстала, разглядывая выброшенные недавним штормом ракушки.
Зоя забежала вперёд, запрыгнула на большой камень и, приложив ладонь к глазам, вгляделась вдаль, где виднелся силуэт большого судна.
– Наверное, так же когда-то и «Русалка» входила сюда, держа курс на Херсонес.
– Его уже в то время здесь не было.
– Ну, была Корсунь.
Пашка невольно залюбовался Зоей. Короткий белый сарафанчик трепетал на ветру. Белокурые волосы девочки разметались ветром, а в голубых Зойкиных глазах, казалось, разлилась вся синева Чёрного моря…
«И Чёрного, и Балтийского», — подумал про себя Пашка, вспомнив Зойкиного деда, капитана рыболовного траулера Яниса, помогавшего ребятам вместе с Ахмедом строить парусник. Он вынул из висевшей на боку сумки (куда ребята складывали красивые ракушки или интересные находки, встреченные по пути) блокнот и карандаш и стал быстро набрасывать рисунок: стройная девочка, стоящая на камне и смотрящая вдаль на плывущую у горизонта каравеллу… Пашка рисовал быстро, стараясь успеть, пока Зоя не видела его. Но хитрая Зойка сразу заметила действия мальчишки и лишь делала вид, что смотрит на море. А когда Рыжик подняла на неё удивлённо-насмешливый взгляд, лишь улыбнулась и поднесла палей к губам: «Тише, не спугни!».
Дождавшись, пока Пашка закончит набросок, Зоя обернулась, хитро глянув на мальчика. Пашка испуганно вздрогнул и быстро сунул блокнот в сумку.
– Паш, а я тебе нравлюсь? — девочка наклонила голову к плечу и внимательно посмотрела на друга, озорно прищурившись.
– С чего ещё? — насупился Пашка.
– Ну, правда, Пашка? — продолжала настаивать Зоя.
Пашка искоса поглядел на девочку и тут же, покраснев, упёрся взглядом в сандалии.
– Павлик, ну, честно, нравлюсь? — Зоя спустилась с камня и подошла к мальчику.
– Ну, если честно… Если совсем честно… — замялся Пашка, смущённо теребя шорты.
– Ну… — Зоя улыбнулась.
– Нравишься! — набравшись смелости выпалил Пашка и, вскинув голову, посмотрел на девочку. Он ожидал, что Зоя рассмеётся или скажет что-нибудь насмешливо-ехидное, но Зоя… Зоя вдруг смущённо потупилась и тихо произнесла:
– Правда, Павлик? Ты не смеёшься?
– Конечно, нет! Ты мне и правда очень нравишься, — Пашка почувствовал, как вновь розовеют щёки. — Честно! Ты не обиделась? – осторожно добавил он.
– Павлик… На что мне обижаться? Мне, наоборот… — густо покраснела Зойка. — Очень приятно… — добавила она чуть слышно. — Ты мне тоже нравишься, честно.
Пашка в ответ лишь смущённо засопел, ковыряя песок сандалией.
– Павлик, а можно посмотреть тот портрет?
– Этот? Так он только так… Ещё только немного нарисован… — Пашка протянул Зое блокнот.
– Нет. Тот, с одуванчиками…
– А откуда ты знаешь? — испуганно ответил Пашка. — Кто тебе сказал?
– Юлька сказала. Она видела, как вы с Павликом секретничали. Хоть вы его и спрятали, а она успела заметить. Паш, я не буду смеяться, честно!
– Ладно… Покажу, — улыбнулся Пашка уже смелее.
– Ты его с той фотографии сделал? Когда я в тебя одуванчик сдула, да?
– Ага…
Зоя снова вскочила на камень и легла на него животом, всматриваясь в воду.
– Ой, какая красивая! — воскликнула она, нагнувшись над водой.
– Ты? — улыбнулся Пашка.
– Я-то — само собой, — поддержала шутку девочка. — Но вообще-то я про ракушку. Вон ту, — она показала рукой на видневшуюся на дне большую раковину.
– Если хочешь, я её достану! — Пашка стянул майку.
– Зачем? Там же глубоко.
– Нормально, я с камнем нырну.
– Пашка! Не вздумай, я тебе нырну!
Но Пашка разделся, взобрался на другой камень, повыше, и, глубоко подышав, нырнул в воду. В руки он взял увесистый серый булыжник, найденный на берегу.
– Эх вы, мальчишки! — вздохнула Зоя. — Всё бы вам подвиги. А мы тут переживай, на берегу…
Но Пашка вскоре вынырнул, отфыркиваясь, и быстро вышел из воды. В его руках кроме раковины была какая-то серая пластинка.
– Спасибо, Павлик! — обрадовалась Зоя, когда мальчик с улыбкой протянул ей ракушку. — А это что? — она кивнула в сторону другой находки.
– Не знаю. Она рядом лежала, — Пашка протянул ей находку.
Это была узкая серая крышка из твёрдой пластмассы.
– Современная… — Зоя потрогала пальцем выпуклые знаки маркировки.
– Ага. И на дне совсем недолго пролежала.
Ребята некоторое время вертели её в руках.
– Ладно, может кто-нибудь с лодки уронил, — беззаботно махнул рукой Пашка. — Покажем дедушке Ахмеду вечером.
– Надо только Рыжику показать, — Зоя была не так беззаботна — значок с восклицательным знаком явно говорил, что с находкой нужно было быть осторожным. Но вскоре успокоилась — наверняка речь шла о самой коробке, а здесь была только крышка от неё.
Зоя взяла Пашку за руку, и они пошли вдоль берега, навстречу Женьке, увлечённо исследовавшей раковины, забравшись почти по колено в воду. Неожиданно Женя распрямилась, с большим удивлением рассматривая что-то в руке.
– Рыжик, ты чего? — Зоя подбежала к подруге.
– Смотрите, ребята! — Женя протянула находку.
– Это точно не ракушка… — Пашка с удивлением посмотрел на раскрытую ладонь Жени. На ней лежал небольшой, тонкий и длинный стеклянный цилиндр, с напоминавшими блестящие гайки металлическими пробками на концах, заполненный сине-зелёной жидкостью.
– Тут что-то написано, — Павлик взял находку в руку. — Зой, прочитай, у тебя мама — врач. А тут, как на ампуле…
– Ага, ветеринар… — хмыкнула Зоя.
– Ну, звериный врач, какая разница, — пожал плечами Пашка.
– Тут написано… Цифры крупно… Пятьсот семь… Внизу ещё цифры, какой-то шифр, наверное… А ещё «Антипсихотин-М»… Интраназально… Лекарство, наверное, какое-то…
Женька вновь взяла трубку в руку.
– На ампулу не похоже… Ой!
– Рыжик, ты чего?
– Она протекает… — Женя испуганно поглядела на Пашку и показала пальцы, по которым стекали сине-зелёные капли, оставляя след на коже.
– Женька, вымой руки! Вдруг оно ядовитое! — Пашка испуганно подскочил к подруге и смахнул с её ладони находку. Женя быстро подбежала к воде и тщательно вымыла пальцы.
– Всё равно осталось, — на пальцах Жени виднелись голубые пятна.
– Пойдём в нашу поликлинику, вдруг это они потеряли? — предложила Зоя.
– А ампулу? — Пашка опасливо покосился на лежащую на песке стекляшку.
– Завернём в платок.
– Тогда я понесу, — Женя подобрала находку и завернула в носовой платок. — Я уже пострадала. Если чего — одна помру.
– Женька, ты чего, обалдела? — Зоя покрутила пальцем у виска.
– Пошли! — Пашка повернулся в сторону посёлка. — Надо быстрее!
Женьке показалось, что они целый час шли до посёлка. Солнце палило с неба, заливая всё кругом ярким светом, от которого резало в глазах. Да и пальцы, на которые попала жидкость, начали нестерпимо чесаться. Было странное ощущение, что внутри у неё стало пусто, как будто она превратилась в воздушный шарик. И теперь бежала, едва касаясь дороги. Ей вдруг стало страшно: а вдруг она и правда стала такой лёгкой, что ветер поднимет её над дорогой и понесёт куда глаза глядят. И голоса друзей стали какими-то глухими, будто доносившимися издалека. А когда они подбежали к белому зданию поликлиники, всё вокруг вдруг стало приобретать зелёно-голубой оттенок. Женя помотала головой и ощущения исчезли… Но ненадолго.
– Раиса Петровна! — Зоя окликнула появившегося в холле дежурного врача. — Смотрите, что мы нашли!
Женщина осторожно взяла ампулу. Тут только Женя заметила, что платок частично пропитался странной жидкостью и был теперь не белым, а светло-голубым.
– Так, ребята, — врач быстро взяла ампулу за «гайку». — Где вы это нашли?
– На пляже, где два камня, — Пашка удивлённо смотрел на Раису. — А что? Это опасная штука, да?
– Этот препарат ищет полиция. Так что, ребята, вам придётся подождать Виктора Сергеевича.
– А ещё мы крышку нашли. Может, это от неё? — Зоя протянула ей пластмассовую крышку, найденную Пашкой.
Женя устало присела на стул — странные и пугающие ощущения не проходили. Ей начало казаться, что комната меняет цвет и пропорции: она становилась выше и уже, и вновь начала окрашиваться в зелёно-голубые тона. В ушах зазвучал противный звон, и Женька, к своему ужасу, стала явственно слышать в нём какой-то голос, глухо бубнящий что-то на незнакомом языке…
– Женя, что с тобой? Тебе плохо? — Раиса озабоченно посмотрела на побледневшую девочку.
– Ой, Раиса Семёновна, Женьке же эта жидкость на пальцы попала! — вспомнила Зойка.
Раиса быстро подошла к Жене.
– В ушах звенит? В глазах всё стало голубым и зелёным? Так?
– Ага… — испуганно пролепетала Женя. Широко открытыми от страха глазами она смотрела на друзей. Вместо них на стульях вдруг оказались странные большеглазые и длинные существа с переливающимися зелёными оттенками волосами. Противный голос в ушах бубнил всё громче, а в дверь с глухим рокотом ввалилось какое-то мохнатое бурое существо и уставилось на неё красными маленькими глазками.
– Мама!!! — Женька завизжала от страха и кинулась к окну. Но её кто перехватил на ходу, прижав к себе и закрыв горячей рукой глаза.
– Спокойно, Женечка, — мягко прозвучал над её ухом голос Раисы Семёновны. — Сиди спокойно, чтобы ты не услышала и не увидела. Это тебе только кажется… — Потом она окликнула кого, произнеся несколько непонятных латинских слов, добавив уже по-русски: «Заряди в инъектор, быстрее!» В плечо Жени ткнулся пневмоинъектор, и вскоре голос в ушах умолк, а комната начала приобретать прежние цвета и очертания. Странные существа вновь превратились в Пашку и Зою, а бурый монстр, так напугавший Женю, приобрёл вид участкового Ковальчука. Но что было дальше, Рыжик не запомнила: в следующее мгновение ей ужасно захотелось спать, и она сама не заметила, как задремав, прилегла на кушетку.
– Что с ней? — Пашка испуганно смотрел то на спокойно посапывавшую во сне Женьку, то на врача, то на участкового.
– Жидкость в ампуле, её называют «слёзы русалки», — Ковальчук осмотрел ампулу. — Из-за неё у Жени начался галлюциноз.
– Ничего страшного, Женя поспит часок и всё будет нормально.
– Может только ей будет снится что-нибудь сказочное. Впрочем, она вам сама расскажет, — Ковальчук записал что-то в блокнот.
– Но она же руки вымыла… — растерянно пожала плечами Зойка.
– А вот если бы не мыла, то ничего бы и не было, — Ковальчук загадочно посмотрел на ребят.
– То есть, как?
– Вот так, Павлик. Это — лекарство. Но у него есть некоторый неучтённый эффект…
– Ага, и его некоторые используют для балды… — фыркнула Зоя.
– Угадала, — согласился Виктор. — Он используется в специальных устройствах, которые впрыскивают его в нос. Тогда он быстрее попадёт в мозг и окажет своё лечебное действие. Им лечат острые психозы. Но у… гм… балдеющих личностей таких инструментов конечно же нет. И они придумали другой способ: препарат вводят через кожу путём аппликации — смешивают с солёной водой и смачивают им марлю, а потом привязывают…, например, на запястье. Препарат ведь несла Женя? — спросил Ковальчук ребят и, получив утвердительный ответ, продолжил: — Руки она вымыла морской водой, ампулу завернула в платок. А руки мокрые… вот и получилась аппликация и её последствия. Павлик, можешь точно показать на карте, где ты нашёл крышку, а Женя — ампулу?
Павлик, весело подпрыгивая, бежал по пляжу. Нагретый солнцем песок приятно грел босые ноги, и мальчик радовался солнечному деньку.
– Бельчонок, подожди! — Юлька, Алиска, Яся и Димка немного отстали и пытались догнать приятеля. Да куда им до быстроногого Бельчонка! Павлик остановился, чтобы подождать друзей, и, счастливо улыбнувшись, оглянулся на море. Радостно и светло у него на душе было не только из-за того, что день был ярким и солнечным, а море тёплым и ласковым. А потому, что вечером приезжает Валя, и остаётся до конца лета. Наконец-то и Валя присоединится к их дружной компании. Ребята уже ждали её, намереваясь посвятить в тайну их любимой бухты. Павлик оглядел берег и вдруг… Улыбка медленно сошла с его лица, а глаза расширились от испуга… Он соскочил с каменистого уступа и бросился вниз к подножию небольшой скалы, торчащей у самой кромки прибоя.
– Ребята! Быстрей сюда!
Запыхавшиеся друзья подбежали к нему.
– Пашк, ты чего? — Димка быстро огляделся.
– Там… — и Павлик неожиданно всхлипнул. — Там… внизу.
– Что там? — испугалась Юля.
– Там мёртвый дельфин. Его кто-то убил…
– Убили дельфина?! — Алиска удивлённо посмотрела на мальчика, а Яся тотчас же бросилась вниз.
– Кешка!!! — раздался её горестный возглас. — Кешенька!!!
– Яська, кто там?
– Это же Кешка!!! Наш Кешка, понимаете!!! — слёзы брызнули из синих Ясиных глаз. — Его убили!!!
– Ты уверена? — переспросил её Димка. Яся в ответ только закивала головой, не в силах остановить рыдания.
– Вон пятно белое на плавнике… Это он… — Павлик, всхлипывая, показал на дельфина.
– Кто же его? Гады, — Юлька присела рядом с дельфином. — Может он ещё живой?
– Нет, — Димка покачал головой. — Уже нет…
– Ребята, надо его похоронить, — печально вздохнула Алиска. — По-человечески…
– Нам одним не справиться, надо ребят позвать, — Павлик вытер слёзы. — Тут где-то Пашка с Зоей и Рыжиком гуляют.
Зоя и Пашка вышли из поликлиники.
– Дядя Витя, а Рыжик, то есть Женька?..
– Не беспокойся, Павлик, я её отвезу домой.
– Ладно. А с ней точно ничего не будет?
– Ничего. Всё будет хорошо, — Ковальчук погладил ребят по голове. — Только про найденную ампулу никому не слова, понятно?
– И ребятам?
– Вашим ребятам можно, — Ковальчук серьёзно посмотрел на Зою. — Они не проболтаются.
Зоя и Пашка ещё раз оглянулись на белое здание и пошли вниз по улице — к морю. Там их и встретили Павлик и Дима.
Дельфина похоронили на высокой горке над бухтой.
– Отсюда видно море, — сквозь с трудом сдерживаемые слёзы произнесла Зоя.
Над холмиком Пашка приладил столбик с дощечкой. На ней Юлька крупными печатными буквами написала: «Здесь похоронен дельфин, житель моря. Его звали Кешка. Он был добрым и никого не обидел. Его убили злые люди».
Её звали Йирмэ. Так, во всяком случае, её имя звучало на языке эронов — жителей надводного мира, обитавших на дне воздушной оболочки Теллуса. Ей было девять лет, и она принадлежала к «морскому народу», к тем, кого эроны называли русалками или сиренами. Было утро, и косые лучи солнца пронизывали верхние воды бухты, рядом с которой расположился их подводный город. Нижние воды ещё окутывал ночной мрак.
Йирмэ поправила волосы, стянутые ленточкой из биссуса и застегнула пряжку поясной сумочки, в которой лежал Йкиэ — игрушечный китёнок из губки. Его Йирмэ когда-то подарила бабушка. Она рассказывала, что с этой незамысловатой игрушкой была связана история: когда-то Йирмэ-старшая (внучку назвали в её честь) по собственной беспечности и неосторожности потеряла эту, подаренную матерью куколку, попав в рыболовную сеть. Спас её добрый рыбак-эрон и помог найти любимую игрушку. С тех самых пор Йкиэ стал в их семье добрым талисманом. И Йирмэ почти никогда не расставалась с игрушкой.
Йирмэ махнула рукой и из-за ближайшей скалы к ней подплыли её друзья-дельфины. Их настоящие имена было трудно произнести даже сиренам, поэтому Йирмэ называла их просто: Мо и Ло.
– Ну, это для нас обыкновенная. А Рыжик сюда только летом приезжает, для неё всё необыкновенное, — возразила Зоя. Ребята прошли вперёд, а Женька-Рыжик отстала, разглядывая выброшенные недавним штормом ракушки.
Зоя забежала вперёд, запрыгнула на большой камень и, приложив ладонь к глазам, вгляделась вдаль, где виднелся силуэт большого судна.
– Наверное, так же когда-то и «Русалка» входила сюда, держа курс на Херсонес.
– Его уже в то время здесь не было.
– Ну, была Корсунь.
Пашка невольно залюбовался Зоей. Короткий белый сарафанчик трепетал на ветру. Белокурые волосы девочки разметались ветром, а в голубых Зойкиных глазах, казалось, разлилась вся синева Чёрного моря…
«И Чёрного, и Балтийского», — подумал про себя Пашка, вспомнив Зойкиного деда, капитана рыболовного траулера Яниса, помогавшего ребятам вместе с Ахмедом строить парусник. Он вынул из висевшей на боку сумки (куда ребята складывали красивые ракушки или интересные находки, встреченные по пути) блокнот и карандаш и стал быстро набрасывать рисунок: стройная девочка, стоящая на камне и смотрящая вдаль на плывущую у горизонта каравеллу… Пашка рисовал быстро, стараясь успеть, пока Зоя не видела его. Но хитрая Зойка сразу заметила действия мальчишки и лишь делала вид, что смотрит на море. А когда Рыжик подняла на неё удивлённо-насмешливый взгляд, лишь улыбнулась и поднесла палей к губам: «Тише, не спугни!».
Дождавшись, пока Пашка закончит набросок, Зоя обернулась, хитро глянув на мальчика. Пашка испуганно вздрогнул и быстро сунул блокнот в сумку.
– Паш, а я тебе нравлюсь? — девочка наклонила голову к плечу и внимательно посмотрела на друга, озорно прищурившись.
– С чего ещё? — насупился Пашка.
– Ну, правда, Пашка? — продолжала настаивать Зоя.
Пашка искоса поглядел на девочку и тут же, покраснев, упёрся взглядом в сандалии.
– Павлик, ну, честно, нравлюсь? — Зоя спустилась с камня и подошла к мальчику.
– Ну, если честно… Если совсем честно… — замялся Пашка, смущённо теребя шорты.
– Ну… — Зоя улыбнулась.
– Нравишься! — набравшись смелости выпалил Пашка и, вскинув голову, посмотрел на девочку. Он ожидал, что Зоя рассмеётся или скажет что-нибудь насмешливо-ехидное, но Зоя… Зоя вдруг смущённо потупилась и тихо произнесла:
– Правда, Павлик? Ты не смеёшься?
– Конечно, нет! Ты мне и правда очень нравишься, — Пашка почувствовал, как вновь розовеют щёки. — Честно! Ты не обиделась? – осторожно добавил он.
– Павлик… На что мне обижаться? Мне, наоборот… — густо покраснела Зойка. — Очень приятно… — добавила она чуть слышно. — Ты мне тоже нравишься, честно.
Пашка в ответ лишь смущённо засопел, ковыряя песок сандалией.
– Павлик, а можно посмотреть тот портрет?
– Этот? Так он только так… Ещё только немного нарисован… — Пашка протянул Зое блокнот.
– Нет. Тот, с одуванчиками…
– А откуда ты знаешь? — испуганно ответил Пашка. — Кто тебе сказал?
– Юлька сказала. Она видела, как вы с Павликом секретничали. Хоть вы его и спрятали, а она успела заметить. Паш, я не буду смеяться, честно!
– Ладно… Покажу, — улыбнулся Пашка уже смелее.
– Ты его с той фотографии сделал? Когда я в тебя одуванчик сдула, да?
– Ага…
Зоя снова вскочила на камень и легла на него животом, всматриваясь в воду.
– Ой, какая красивая! — воскликнула она, нагнувшись над водой.
– Ты? — улыбнулся Пашка.
– Я-то — само собой, — поддержала шутку девочка. — Но вообще-то я про ракушку. Вон ту, — она показала рукой на видневшуюся на дне большую раковину.
– Если хочешь, я её достану! — Пашка стянул майку.
– Зачем? Там же глубоко.
– Нормально, я с камнем нырну.
– Пашка! Не вздумай, я тебе нырну!
Но Пашка разделся, взобрался на другой камень, повыше, и, глубоко подышав, нырнул в воду. В руки он взял увесистый серый булыжник, найденный на берегу.
– Эх вы, мальчишки! — вздохнула Зоя. — Всё бы вам подвиги. А мы тут переживай, на берегу…
Но Пашка вскоре вынырнул, отфыркиваясь, и быстро вышел из воды. В его руках кроме раковины была какая-то серая пластинка.
– Спасибо, Павлик! — обрадовалась Зоя, когда мальчик с улыбкой протянул ей ракушку. — А это что? — она кивнула в сторону другой находки.
– Не знаю. Она рядом лежала, — Пашка протянул ей находку.
Это была узкая серая крышка из твёрдой пластмассы.
– Современная… — Зоя потрогала пальцем выпуклые знаки маркировки.
– Ага. И на дне совсем недолго пролежала.
Ребята некоторое время вертели её в руках.
– Ладно, может кто-нибудь с лодки уронил, — беззаботно махнул рукой Пашка. — Покажем дедушке Ахмеду вечером.
– Надо только Рыжику показать, — Зоя была не так беззаботна — значок с восклицательным знаком явно говорил, что с находкой нужно было быть осторожным. Но вскоре успокоилась — наверняка речь шла о самой коробке, а здесь была только крышка от неё.
Зоя взяла Пашку за руку, и они пошли вдоль берега, навстречу Женьке, увлечённо исследовавшей раковины, забравшись почти по колено в воду. Неожиданно Женя распрямилась, с большим удивлением рассматривая что-то в руке.
– Рыжик, ты чего? — Зоя подбежала к подруге.
– Смотрите, ребята! — Женя протянула находку.
– Это точно не ракушка… — Пашка с удивлением посмотрел на раскрытую ладонь Жени. На ней лежал небольшой, тонкий и длинный стеклянный цилиндр, с напоминавшими блестящие гайки металлическими пробками на концах, заполненный сине-зелёной жидкостью.
– Тут что-то написано, — Павлик взял находку в руку. — Зой, прочитай, у тебя мама — врач. А тут, как на ампуле…
– Ага, ветеринар… — хмыкнула Зоя.
– Ну, звериный врач, какая разница, — пожал плечами Пашка.
– Тут написано… Цифры крупно… Пятьсот семь… Внизу ещё цифры, какой-то шифр, наверное… А ещё «Антипсихотин-М»… Интраназально… Лекарство, наверное, какое-то…
Женька вновь взяла трубку в руку.
– На ампулу не похоже… Ой!
– Рыжик, ты чего?
– Она протекает… — Женя испуганно поглядела на Пашку и показала пальцы, по которым стекали сине-зелёные капли, оставляя след на коже.
– Женька, вымой руки! Вдруг оно ядовитое! — Пашка испуганно подскочил к подруге и смахнул с её ладони находку. Женя быстро подбежала к воде и тщательно вымыла пальцы.
– Всё равно осталось, — на пальцах Жени виднелись голубые пятна.
– Пойдём в нашу поликлинику, вдруг это они потеряли? — предложила Зоя.
– А ампулу? — Пашка опасливо покосился на лежащую на песке стекляшку.
– Завернём в платок.
– Тогда я понесу, — Женя подобрала находку и завернула в носовой платок. — Я уже пострадала. Если чего — одна помру.
– Женька, ты чего, обалдела? — Зоя покрутила пальцем у виска.
– Пошли! — Пашка повернулся в сторону посёлка. — Надо быстрее!
Женьке показалось, что они целый час шли до посёлка. Солнце палило с неба, заливая всё кругом ярким светом, от которого резало в глазах. Да и пальцы, на которые попала жидкость, начали нестерпимо чесаться. Было странное ощущение, что внутри у неё стало пусто, как будто она превратилась в воздушный шарик. И теперь бежала, едва касаясь дороги. Ей вдруг стало страшно: а вдруг она и правда стала такой лёгкой, что ветер поднимет её над дорогой и понесёт куда глаза глядят. И голоса друзей стали какими-то глухими, будто доносившимися издалека. А когда они подбежали к белому зданию поликлиники, всё вокруг вдруг стало приобретать зелёно-голубой оттенок. Женя помотала головой и ощущения исчезли… Но ненадолго.
– Раиса Петровна! — Зоя окликнула появившегося в холле дежурного врача. — Смотрите, что мы нашли!
Женщина осторожно взяла ампулу. Тут только Женя заметила, что платок частично пропитался странной жидкостью и был теперь не белым, а светло-голубым.
– Так, ребята, — врач быстро взяла ампулу за «гайку». — Где вы это нашли?
– На пляже, где два камня, — Пашка удивлённо смотрел на Раису. — А что? Это опасная штука, да?
– Этот препарат ищет полиция. Так что, ребята, вам придётся подождать Виктора Сергеевича.
– А ещё мы крышку нашли. Может, это от неё? — Зоя протянула ей пластмассовую крышку, найденную Пашкой.
Женя устало присела на стул — странные и пугающие ощущения не проходили. Ей начало казаться, что комната меняет цвет и пропорции: она становилась выше и уже, и вновь начала окрашиваться в зелёно-голубые тона. В ушах зазвучал противный звон, и Женька, к своему ужасу, стала явственно слышать в нём какой-то голос, глухо бубнящий что-то на незнакомом языке…
– Женя, что с тобой? Тебе плохо? — Раиса озабоченно посмотрела на побледневшую девочку.
– Ой, Раиса Семёновна, Женьке же эта жидкость на пальцы попала! — вспомнила Зойка.
Раиса быстро подошла к Жене.
– В ушах звенит? В глазах всё стало голубым и зелёным? Так?
– Ага… — испуганно пролепетала Женя. Широко открытыми от страха глазами она смотрела на друзей. Вместо них на стульях вдруг оказались странные большеглазые и длинные существа с переливающимися зелёными оттенками волосами. Противный голос в ушах бубнил всё громче, а в дверь с глухим рокотом ввалилось какое-то мохнатое бурое существо и уставилось на неё красными маленькими глазками.
– Мама!!! — Женька завизжала от страха и кинулась к окну. Но её кто перехватил на ходу, прижав к себе и закрыв горячей рукой глаза.
– Спокойно, Женечка, — мягко прозвучал над её ухом голос Раисы Семёновны. — Сиди спокойно, чтобы ты не услышала и не увидела. Это тебе только кажется… — Потом она окликнула кого, произнеся несколько непонятных латинских слов, добавив уже по-русски: «Заряди в инъектор, быстрее!» В плечо Жени ткнулся пневмоинъектор, и вскоре голос в ушах умолк, а комната начала приобретать прежние цвета и очертания. Странные существа вновь превратились в Пашку и Зою, а бурый монстр, так напугавший Женю, приобрёл вид участкового Ковальчука. Но что было дальше, Рыжик не запомнила: в следующее мгновение ей ужасно захотелось спать, и она сама не заметила, как задремав, прилегла на кушетку.
– Что с ней? — Пашка испуганно смотрел то на спокойно посапывавшую во сне Женьку, то на врача, то на участкового.
– Жидкость в ампуле, её называют «слёзы русалки», — Ковальчук осмотрел ампулу. — Из-за неё у Жени начался галлюциноз.
– Ничего страшного, Женя поспит часок и всё будет нормально.
– Может только ей будет снится что-нибудь сказочное. Впрочем, она вам сама расскажет, — Ковальчук записал что-то в блокнот.
– Но она же руки вымыла… — растерянно пожала плечами Зойка.
– А вот если бы не мыла, то ничего бы и не было, — Ковальчук загадочно посмотрел на ребят.
– То есть, как?
– Вот так, Павлик. Это — лекарство. Но у него есть некоторый неучтённый эффект…
– Ага, и его некоторые используют для балды… — фыркнула Зоя.
– Угадала, — согласился Виктор. — Он используется в специальных устройствах, которые впрыскивают его в нос. Тогда он быстрее попадёт в мозг и окажет своё лечебное действие. Им лечат острые психозы. Но у… гм… балдеющих личностей таких инструментов конечно же нет. И они придумали другой способ: препарат вводят через кожу путём аппликации — смешивают с солёной водой и смачивают им марлю, а потом привязывают…, например, на запястье. Препарат ведь несла Женя? — спросил Ковальчук ребят и, получив утвердительный ответ, продолжил: — Руки она вымыла морской водой, ампулу завернула в платок. А руки мокрые… вот и получилась аппликация и её последствия. Павлик, можешь точно показать на карте, где ты нашёл крышку, а Женя — ампулу?
***
Павлик, весело подпрыгивая, бежал по пляжу. Нагретый солнцем песок приятно грел босые ноги, и мальчик радовался солнечному деньку.
– Бельчонок, подожди! — Юлька, Алиска, Яся и Димка немного отстали и пытались догнать приятеля. Да куда им до быстроногого Бельчонка! Павлик остановился, чтобы подождать друзей, и, счастливо улыбнувшись, оглянулся на море. Радостно и светло у него на душе было не только из-за того, что день был ярким и солнечным, а море тёплым и ласковым. А потому, что вечером приезжает Валя, и остаётся до конца лета. Наконец-то и Валя присоединится к их дружной компании. Ребята уже ждали её, намереваясь посвятить в тайну их любимой бухты. Павлик оглядел берег и вдруг… Улыбка медленно сошла с его лица, а глаза расширились от испуга… Он соскочил с каменистого уступа и бросился вниз к подножию небольшой скалы, торчащей у самой кромки прибоя.
– Ребята! Быстрей сюда!
Запыхавшиеся друзья подбежали к нему.
– Пашк, ты чего? — Димка быстро огляделся.
– Там… — и Павлик неожиданно всхлипнул. — Там… внизу.
– Что там? — испугалась Юля.
– Там мёртвый дельфин. Его кто-то убил…
– Убили дельфина?! — Алиска удивлённо посмотрела на мальчика, а Яся тотчас же бросилась вниз.
– Кешка!!! — раздался её горестный возглас. — Кешенька!!!
– Яська, кто там?
– Это же Кешка!!! Наш Кешка, понимаете!!! — слёзы брызнули из синих Ясиных глаз. — Его убили!!!
– Ты уверена? — переспросил её Димка. Яся в ответ только закивала головой, не в силах остановить рыдания.
– Вон пятно белое на плавнике… Это он… — Павлик, всхлипывая, показал на дельфина.
– Кто же его? Гады, — Юлька присела рядом с дельфином. — Может он ещё живой?
– Нет, — Димка покачал головой. — Уже нет…
– Ребята, надо его похоронить, — печально вздохнула Алиска. — По-человечески…
– Нам одним не справиться, надо ребят позвать, — Павлик вытер слёзы. — Тут где-то Пашка с Зоей и Рыжиком гуляют.
***
Зоя и Пашка вышли из поликлиники.
– Дядя Витя, а Рыжик, то есть Женька?..
– Не беспокойся, Павлик, я её отвезу домой.
– Ладно. А с ней точно ничего не будет?
– Ничего. Всё будет хорошо, — Ковальчук погладил ребят по голове. — Только про найденную ампулу никому не слова, понятно?
– И ребятам?
– Вашим ребятам можно, — Ковальчук серьёзно посмотрел на Зою. — Они не проболтаются.
Зоя и Пашка ещё раз оглянулись на белое здание и пошли вниз по улице — к морю. Там их и встретили Павлик и Дима.
***
Дельфина похоронили на высокой горке над бухтой.
– Отсюда видно море, — сквозь с трудом сдерживаемые слёзы произнесла Зоя.
Над холмиком Пашка приладил столбик с дощечкой. На ней Юлька крупными печатными буквами написала: «Здесь похоронен дельфин, житель моря. Его звали Кешка. Он был добрым и никого не обидел. Его убили злые люди».
Глава 35. Йирмэ
Её звали Йирмэ. Так, во всяком случае, её имя звучало на языке эронов — жителей надводного мира, обитавших на дне воздушной оболочки Теллуса. Ей было девять лет, и она принадлежала к «морскому народу», к тем, кого эроны называли русалками или сиренами. Было утро, и косые лучи солнца пронизывали верхние воды бухты, рядом с которой расположился их подводный город. Нижние воды ещё окутывал ночной мрак.
Йирмэ поправила волосы, стянутые ленточкой из биссуса и застегнула пряжку поясной сумочки, в которой лежал Йкиэ — игрушечный китёнок из губки. Его Йирмэ когда-то подарила бабушка. Она рассказывала, что с этой незамысловатой игрушкой была связана история: когда-то Йирмэ-старшая (внучку назвали в её честь) по собственной беспечности и неосторожности потеряла эту, подаренную матерью куколку, попав в рыболовную сеть. Спас её добрый рыбак-эрон и помог найти любимую игрушку. С тех самых пор Йкиэ стал в их семье добрым талисманом. И Йирмэ почти никогда не расставалась с игрушкой.
Йирмэ махнула рукой и из-за ближайшей скалы к ней подплыли её друзья-дельфины. Их настоящие имена было трудно произнести даже сиренам, поэтому Йирмэ называла их просто: Мо и Ло.
