– Пашка, назад! Там ещё кто-то есть! — громким шёпотом сказал он. Но находившийся внизу Пашка не мог его услышать. А крикнуть громко — значит выдать себя. И Димка, закусив губу, в бессильном отчаянии ударил кулаком по пыльной траве, будто это как-то могло помочь другу.
Димитр Благоев вышел из грота последним. Довольно потянулся усмехнувшись. Он только что позвонил в Батуми — там его уже ждали с грузом. Ящики были погружены на баркас. Знакомый Ширы оказался надёжным и умелым перевозчиком. И в этот момент, глянув в сторону баркаса, болгарин зло ухмыльнулся. Подозвав Ширу, он молча показал пальцем.
Пашка осторожно подполз к баркасу, скрываясь за сброшенными за пирс камнями. Импровизированный кнехт с канатом был уже рядом. Мальчик нащупал в кармане нож и осторожно приподнял голову. В следующее мгновение кто-то сильным рывком поднял его за шиворот.
– А ты, щенок, что здесь делаешь? — Шира зло глянул на мальчишку. — Ян, посмотри-ка на этого диверсанта. Чё, решил нам канат перерезать? Как в книжках про шпионов?
Болгарин подошёл ближе и посмотрел на Пашку. Тот сразу узнал Красную Шапочку, которого видел тогда в джипе. Димитр смотрел ни зло, ни презрительно, а просто равнодушно, будто вместо Пашки было пустое место. Потом молча мотнул головой, показав на плескавшиеся у пирса волны, добавив при этом:
– Только камень найди потяжелее, чтобы не всплыл.
Шира хмыкнул в ответ, а Пашки внутри всё будто оборвалось. Неужели это происходит с ним?! Его же сейчас… Его сейчас убьют!!! По-настоящему! Этого быть не может! Это сон!!! Такого не может быть на самом деле!!! С ним, с Пашкой Корабельниковым!!! Это страшный сон!!! Это не может быть явью! Не может!!!
– Пусти! Я не хочу! Пусти меня! Не надо!!! Мама!!! — Пашка не помнил себя от ужаса, когда Шира спокойно и деловито скрутил мальчишку и накинул ему на шею верёвку, оглянувшись в поисках подходящего для груза камня.
– Что здесь происходит? Кто этот мальчик? — на пирсе появился Сабир. Пашка даже не узнал его — вместо обычного вкрадчиво-вежливого тона, он услышал жёсткий голос вожака, в котором звучали стальные ноты. Даже болгарин, несмотря на свой нагловато-развязный вид сник, втянув голову в плечи.
– Хотел нам канат перерезать, гадёныш, — Шира отвесил Пашке оплеуху.
– Свяжи его и оставь в гроте, — Сабир спокойно посмотрел на мальчишку.
– Он же про нас всё выложит!
– Ну, и что? — равнодушно ответил Сабир. — Когда его найдут, и он сможет про нас рассказать, мы уже будем далеко. Так что оставь его в гроте. И смотри, — Сабир говорил вновь тихо и вкрадчиво, но в его тоне слышалась недвусмысленная угроза ослушавшемуся, и все, видимо, это почувствовали, — если с его юной головки упадёт хоть один волос… — Сабир криво ухмыльнулся. — Я работаю чисто, без криминала. В отличие от некоторых недоумков, — Сабир обернулся к болгарину. Болгарин, видимо, опасался пакистанца, поэтому проглотил оскорбление.
Повернувшись в сторону баркаса, Сабир обратился к стоявшей рядом с ним бледной Гуле:
– Вот видите, Гюльнара Агишевна. Будете вести себя хорошо и слушаться меня — мальчик не пострадает. Мне понадобится ваша помощь, Гуля, в Сухуми, как знатока коллекции вашего уважаемого деда.
Шира вновь схватил Пашку за воротник и толкнул вперёд, добавив пинка. В дальнем гроте он связал Пашке руки и оставил сидеть у стены. Там, где днём стояли ящики, виденные ребятами. Послышался шорох. Шира резко обернулся, и Пашка увидел из-за его плеча Сабира, наблюдавшего за Рудиным. Сабир молча мотнул головой: «На корабль!» И вышел вслед за Широй.
Пашка остался один в кромешной тьме грота. Нет, тьма была не совсем кромешной. Из наружной пещеры сочился тусклый вечерний свет. В тишине слышалось журчание ручейка, казавшееся чьим-то тихим шёпотом. А в душе мальчика стал нарастать липкий страх. Что если начнётся шторм и пещеру затопит? В «благородство» Сабира он не верил. Наверняка, тот придумал какую-нибудь ловушку. «Просто белые ручки пачкать не хочет», — усмехнулся Пашка. Найдут ли его здесь? Конечно найдут. Ведь там — наверху — остался Димка. И Павлик побежал к ребятам. Но… Пашка однажды видел кино, где человека, оставленного в таком гроте, съели крабы. Живьём!!! Мальчик тогда долго не мог заснуть, вспоминая кошмарную сцену. А в другом фильме пленник утонул, потому что пещеру затопил прилив. Приливы здесь вроде не такие высокие. А крабы хищные есть? Которые могут съесть человека? И тут, как назло, из-за камня выбежал любопытный маленький краб и уставился на Пашку бусинами глаз. Мальчик зажмурился, похолодев от ужаса.
Когда Гришка Руднев вышел из грота, болгарин, пропустив на борт Сабира и Гулю, подошёл к нему.
– Свидетели в нашем деле не нужны. Понял? — и, кивнув на грот, сделал красноречивый жест.
– Не дурак, — усмехнулся Шира и вернулся назад.
Жорка возился с канатом, и слышал разговор болгарина с Рудневым. Подождав, пока болгарин поднимется на борт, Жорка быстрым шагом пошёл вслед за Широй.
Шира вразвалочку подошёл к связанному Пашке и, нагло ухмыльнувшись, присел перед ним на корточки.
– Ну, вот и всё, пацан. Мало ты на свете пожил, — Шира взял Пашку за подбородок. — Даже жалко тебя. Да делать нечего, я — человек слова, — и Шира, схватив Пашку за волосы, рванул его на себя, намереваясь ударить головой о камень. Но тут же, взвыв, отлетел от могучего пинка Жорки, вырвав из Пашкиной шевелюры клок волос.
– Ты что, спятил?!!
– Назад, сволочь!!! — Жорка подхватил увесистый камень и подкинул в руке. — Тронешь пацана — пойдёшь к Нептуну в гости, — медленно добавил парень.
– Да ты чё, Жорка? Думаешь, я его вправду кокнуть хотел? Да я так, попугать пацана, чтоб помалкивал.
– На баркас, живо. Болгарину и Сабиру скажешь, что я с ним разобрался. Скажешь что-нибудь другое — я и с тобой разберусь…
– Да всё нормально, Жорк. Я ж не зверь…
– На баркас, я сказал!!! Скотина… — Жорка сжал кулаки. Шира, видя, что дело может обернуться потасовкой, попятился. — И смотри… Вякнешь хоть слово индусу или болгарину — море рядом, а камешек подходящий я найду…
Шира быстро смылся, а Жорка подошёл к перепуганному Пашке и взялся за верёвку, связывавшую руки мальчишке. Парень немного повозился и верёвка ослабла.
– Пошевели руками — кровь разгони, — посоветовал Жорка. — И не дрейфь. Верёвка только для вида. Как уйду — считай до тридцати и дуй отсюда. Смотри только, чтобы с баркаса не заметили. Теперь запоминай. Скажешь Ковальчуку или кого там встретишь, что баркас идёт в Сухуми — там ждут Сабира. Потом в Батуми — там высадится болгарин. На борту четверо: я, Шира, индус и этот.
– Болгарин?
– Назвался греком Янисом, — согласился Жорка. Говорил он быстро — явно спешил. — И ещё Гулька в заложницах — Сабир страхуется. Сабир и Шира — самые опасные, у болгарина — пистолетом. Но этот Янис — трус, хоть и корчит из себя крутого парня. А Сабир умён и хитёр — на мякине не проведёшь. Болгарин везёт в Батуми «русалочьи слёзы», десять ящиков. Ещё десять остались в корме «Русалки» и одна кассета где-то на дне. Шира думал, что я остальные ящики не замечу, — ухмыльнулся парень. —Так своим и скажешь, запомнил?
Пашка быстро закивал головой.
– А Шира про тебя не проболтается?
– Проболтается — пойдёт ставрид пугать. Он меня знает. И ещё… Подружку твою порезал Шира — он был у вас в обсерватории. И он был со мной в доме Ахмеда. А в ваш клуб залез сам Сабир. Держись, пацан, не падай, — Жорка хлопнул Пашку по плечу и направился к выходу. А затем быстро оглянулся на мальчишку и печально добавил: — Может ещё свидимся… До Батуми баркас не дойдёт… — и, вздохнув, скрылся в проходе. Вскоре до Пашки донёсся звук мотора — баркас отчаливал.
– Где мальчишка? — болгарин посмотрел на поднявшегося на борт Жорку.
– К русалкам в гости отправился, с подарком на шее, — усмехнулся Жорка. — Хочешь за ним?
Болгарин промолчал, а Гулька вскрикнула, закрыв ладонью рот.
– Сиди тихо, — огрызнулся на неё Шира. — А то и ты туда же пойдёшь.
Жорка, поднимаясь в рубку, обернулся на глядевшую на него девушку и, улучив момент, когда Шира обернулся на берег, коротко мотнул головой: «Не верь мне, всё не так».
Павлик уже почти добежал до посёлка, когда ему навстречу из-за поворота выскочил легковой автомобиль. Павлик узнал машину Грека. Автомобиль резко затормозил, и из него выскочил Виктор Ковальчук.
– Павлик, что случилось?
– Дядя Витя! — начал запыхавшийся Павлик. — Там в гроте Сабир с приятелями! Они хотят уплыть на баркасе Жорки Крутилина! У них Гулька в заложниках! Там Пашка и Димка остались за ними наблюдать! А Димка ногу повредил! А у нас коммуникаторы сели!
– Так, Павлик, прыгай в машину. Про Гулю я знаю. По дороге расскажешь. Быстрее!
Павлик запрыгнул в машину, где уже сидели Зойка и Вика. Сидевший за рулём Грек выжал акселератор.
Пашка, как и велел Жорка, подождал, пока стихнет звук мотора. Потом тряхнул руками. Верёвка свалилась. Мальчик встал, разминая затёкшие ноги и осторожно пошёл к «чёртовой лесенке». Оттуда уже слышались голоса. И буквально через секунду в грот вбежали, ослепив Пашку фонариком, Грек, Ковальчук и ребята. Пашка хотел было рассказать им всё, что велел сказать Жорка, но неожиданно для себя отчаянно разревелся, уткнувшись в куртку Грека.
– Всё хорошо, Павлик, — Грек погладил мальчика по голове, — всё закончилось, малыш.
Гуля сидела на палубе баркаса и равнодушно смотрела на серые в сумерках волны. Ей было всё равно, даже на накатывавшие приступы морской болезни она не обращала внимания. В том, что её не оставят в живых, она не сомневалась.
«Вон, как с Пашкой расправились… Как будто букашку раздавили. Бедный Павлик, ему же только девять лет было. Совсем малыш!» Было… Гуля не могла с этим смириться. Озорной непоседливый Пашка… Неужели его больше нет? Не может этого быть! «Зачем он полез к этому баркасу? Её спасать? Попытаться помешать Сабиру уплыть? Кто теперь узнает…»
Баркас шёл к Ялте, когда над ними низко пролетел вертолёт. Можно было и не обращать внимания, но вертолёт с эмблемой морского патруля, развернувшись, прошёл над ними ещё раз, осветив палубу прожектором. И лишь затем пошёл в сторону берега.
Ян посмотрел на него довольно равнодушно, а Сабир явно забеспокоился.
– Не трусь, «индус». Это его груз ищут, — усмехнулся стоявший за штурвалом Жорка. — Мы тут не при чём.
– При чём тут мой груз? — резко ответил болгарин.
– А при том, что наши херсонесские древности военный береговой патруль искать не будет — не тот масштаб. Это дело полицейских. А кроме нашего и твоего груза на борту больше ничего нет. Делай выводы. Там точно лом радиодеталей?
– Не твоё собачье дело! — вспылил болгарин. — Я тебе за перевозку плачу, а не за вопросы.
– Что за груз? — вскочил Сабир. — Почему я не знаю?
– Потому что я здесь капитан. А вы только пассажиры, — небрежно ответил Крутилин. — И я решаю, какой груз брать.
– Идём на Батум, быстро! — болгарин обернулся к Жорке.
– Быстро кошки родятся. Тебе сказали — сначала идём в Ялту, оттуда в Сухуми, потом идём в Батуми.
– Я сказал — в Батум, понял!
– Да мне плевать, что ты сказал! — Жорка начал свирепеть.
Между тем Сабир вышел из рубки и направился в трюм. Ян быстро обернулся и поспешил за ним.
Что было дальше Жорка не знал. Болгарин влетел в рубку подобно смерчу.
– Где ещё одна коробка?!
– Чего?
– Где коробка?! — в руке Яна появился пистолет.
Реакция Крутилина была почти мгновенной. Болгарин не успел опомниться, как получил удар по запястью палкой, стоявшей в углу рубки и оказавшейся в руке Жорки. Пистолет отлетел в дальний угол. «Зря я что ли в детстве в фехтовальную секцию ходил», — усмехнулся парень. Следующий удар пришёлся по жилистой шее болгарина…
Сидевшая на палубе Гуля не слышала того, что происходило в рубке. Её жутко мутило. Шира, сидевший рядом и лениво пивший пиво, услышав донёсшийся оттуда шум, отставил бутылку и поднялся, пытаясь понять, что происходит. Гуля, увидев, как повернувшийся к ней спиной Шира смотрит на рубку, быстро бросила взгляд туда же. Но смогла разглядеть только две сцепившиеся в драке фигуры. Несмотря на скрутивший её приступ морской болезни, она всё же сумела сообразить, что ей делать. Схватив стоящую на палубе бутылку, девушка со всей силы опустила её на стриженный затылок Ширы. Шира, икнув, мешком свалился за борт. А Гуля, собрав силы, скинула кеды и, вскочив на планшир, нырнула в волны.
И никто не заметил Сабира, который, воровато оглядываясь на рубку, подбежал к контейнеру со спасательным плотом…
Очутившись в воде, Гуля сразу же поплыла прочь от баркаса. Впрочем, Жоркино судёнышко и само довольно быстро ушло в сторону. Гуля огляделась. Почти стемнело. Она точно помнила, где берег и уже собралась плыть туда, но тут увидела огни судна. Совсем близко от неё (во всяком случае, так показалось девушке) над волнами виднелся силуэт рыболовного сейнера с ярко видневшимися в темноте навигационными огнями. Увидев их, Гуля, неплохо разбиравшаяся в кораблях (Ахмед соврал тогда Сабиру о том, что Гули не отличит ушат от плоскодонки), быстро сообразила, что судно идёт в её сторону. И, избавившись от отяжелевших от воды куртки и джинсов, поплыла в сторону сейнера.
Но вопреки её ожиданиям судно оказалось намного дальше. Гуля уже чувствовала, что силы начинают иссякать, а судно, как казалось ей, совсем не приблизилось.
– Помогите! — в отчаянии закричала она, чувствуя, что сил больше не остаётся. — Спасите!
Внезапно что-то подтолкнуло её снизу, и уже начавшую глотать воду девушку приподняло над волнами. Гуля судорожно глотнула воздуха и вновь опустилась в волны. И снова неведомый Кто-то подтолкнул её вверх. В темноте рядом с ней мелькнули серые спины с плавниками.
«Дельфины!» — обрадовалась Гуля. И тут же, как будто отвечая на её мысли, рядом вынырнул дельфин и радостно засвистел. И тут же два его собрата подтолкнули девушку с боков, буквально подставив под её руки свои спинные плавники. Гуля схватилась за них, и дельфины понесли её в сторону сейнера. И в тот же момент с сейнера ударил луч прожектора и осветил, на мгновение ослепив, измученную девушку. А ещё через несколько мгновений, показавшихся Гуле бесконечными, с борта сейнера ушла в воду шлюпка.
Гулю, едва она очутилась в шлюпке, охватил какой-то сонный туман. Видимо, организм потратил все свои силы, борясь за жизнь. Она с трудом воспринимала происходящее, то погружаясь в вязкое забытьё, то вновь приходя в себя… Она чувствовала, как её завернули в чей-то бушлат, как кто-то подхватил её на руки, будто маленького ребёнка и отнёс в каюту. Гуля хотела открыть глаза, но веки не слушались, а голову опять заволакивал туман… Сквозь который доносились отдельные фразы, звуки, ощущения…
«Это же Гуля, Ахмедова внучка! — мужской голос с прибалтийским акцентом. —Осторожнее, Валька…»
«Сейчас, сейчас, Гуля…» — другой голос, хрипловатый, тоже принадлежит мужчине. Очень знакомые голоса, Гуля их прекрасно знает, но никак не может вспомнить, кто это… Её кладут на койку…
«Ян, будь другом — Зинку позови, пусть растирку принесёт. Девчонка замёрзла совсем».
«Сейчас, у меня там ещё фляжка в каюте», — опять прибалт.
Гуля, наконец, сумела невероятным усилием собрать мысли: «Неужели, дядя Валя Кокорев и Зойкин дед — дядя Янис?» — но мысли оборвались и опять туман…
***
Димитр Благоев вышел из грота последним. Довольно потянулся усмехнувшись. Он только что позвонил в Батуми — там его уже ждали с грузом. Ящики были погружены на баркас. Знакомый Ширы оказался надёжным и умелым перевозчиком. И в этот момент, глянув в сторону баркаса, болгарин зло ухмыльнулся. Подозвав Ширу, он молча показал пальцем.
Пашка осторожно подполз к баркасу, скрываясь за сброшенными за пирс камнями. Импровизированный кнехт с канатом был уже рядом. Мальчик нащупал в кармане нож и осторожно приподнял голову. В следующее мгновение кто-то сильным рывком поднял его за шиворот.
– А ты, щенок, что здесь делаешь? — Шира зло глянул на мальчишку. — Ян, посмотри-ка на этого диверсанта. Чё, решил нам канат перерезать? Как в книжках про шпионов?
Болгарин подошёл ближе и посмотрел на Пашку. Тот сразу узнал Красную Шапочку, которого видел тогда в джипе. Димитр смотрел ни зло, ни презрительно, а просто равнодушно, будто вместо Пашки было пустое место. Потом молча мотнул головой, показав на плескавшиеся у пирса волны, добавив при этом:
– Только камень найди потяжелее, чтобы не всплыл.
Шира хмыкнул в ответ, а Пашки внутри всё будто оборвалось. Неужели это происходит с ним?! Его же сейчас… Его сейчас убьют!!! По-настоящему! Этого быть не может! Это сон!!! Такого не может быть на самом деле!!! С ним, с Пашкой Корабельниковым!!! Это страшный сон!!! Это не может быть явью! Не может!!!
– Пусти! Я не хочу! Пусти меня! Не надо!!! Мама!!! — Пашка не помнил себя от ужаса, когда Шира спокойно и деловито скрутил мальчишку и накинул ему на шею верёвку, оглянувшись в поисках подходящего для груза камня.
– Что здесь происходит? Кто этот мальчик? — на пирсе появился Сабир. Пашка даже не узнал его — вместо обычного вкрадчиво-вежливого тона, он услышал жёсткий голос вожака, в котором звучали стальные ноты. Даже болгарин, несмотря на свой нагловато-развязный вид сник, втянув голову в плечи.
– Хотел нам канат перерезать, гадёныш, — Шира отвесил Пашке оплеуху.
– Свяжи его и оставь в гроте, — Сабир спокойно посмотрел на мальчишку.
– Он же про нас всё выложит!
– Ну, и что? — равнодушно ответил Сабир. — Когда его найдут, и он сможет про нас рассказать, мы уже будем далеко. Так что оставь его в гроте. И смотри, — Сабир говорил вновь тихо и вкрадчиво, но в его тоне слышалась недвусмысленная угроза ослушавшемуся, и все, видимо, это почувствовали, — если с его юной головки упадёт хоть один волос… — Сабир криво ухмыльнулся. — Я работаю чисто, без криминала. В отличие от некоторых недоумков, — Сабир обернулся к болгарину. Болгарин, видимо, опасался пакистанца, поэтому проглотил оскорбление.
Повернувшись в сторону баркаса, Сабир обратился к стоявшей рядом с ним бледной Гуле:
– Вот видите, Гюльнара Агишевна. Будете вести себя хорошо и слушаться меня — мальчик не пострадает. Мне понадобится ваша помощь, Гуля, в Сухуми, как знатока коллекции вашего уважаемого деда.
Шира вновь схватил Пашку за воротник и толкнул вперёд, добавив пинка. В дальнем гроте он связал Пашке руки и оставил сидеть у стены. Там, где днём стояли ящики, виденные ребятами. Послышался шорох. Шира резко обернулся, и Пашка увидел из-за его плеча Сабира, наблюдавшего за Рудиным. Сабир молча мотнул головой: «На корабль!» И вышел вслед за Широй.
Пашка остался один в кромешной тьме грота. Нет, тьма была не совсем кромешной. Из наружной пещеры сочился тусклый вечерний свет. В тишине слышалось журчание ручейка, казавшееся чьим-то тихим шёпотом. А в душе мальчика стал нарастать липкий страх. Что если начнётся шторм и пещеру затопит? В «благородство» Сабира он не верил. Наверняка, тот придумал какую-нибудь ловушку. «Просто белые ручки пачкать не хочет», — усмехнулся Пашка. Найдут ли его здесь? Конечно найдут. Ведь там — наверху — остался Димка. И Павлик побежал к ребятам. Но… Пашка однажды видел кино, где человека, оставленного в таком гроте, съели крабы. Живьём!!! Мальчик тогда долго не мог заснуть, вспоминая кошмарную сцену. А в другом фильме пленник утонул, потому что пещеру затопил прилив. Приливы здесь вроде не такие высокие. А крабы хищные есть? Которые могут съесть человека? И тут, как назло, из-за камня выбежал любопытный маленький краб и уставился на Пашку бусинами глаз. Мальчик зажмурился, похолодев от ужаса.
Когда Гришка Руднев вышел из грота, болгарин, пропустив на борт Сабира и Гулю, подошёл к нему.
– Свидетели в нашем деле не нужны. Понял? — и, кивнув на грот, сделал красноречивый жест.
– Не дурак, — усмехнулся Шира и вернулся назад.
Жорка возился с канатом, и слышал разговор болгарина с Рудневым. Подождав, пока болгарин поднимется на борт, Жорка быстрым шагом пошёл вслед за Широй.
Глава 41. Развязка
Шира вразвалочку подошёл к связанному Пашке и, нагло ухмыльнувшись, присел перед ним на корточки.
– Ну, вот и всё, пацан. Мало ты на свете пожил, — Шира взял Пашку за подбородок. — Даже жалко тебя. Да делать нечего, я — человек слова, — и Шира, схватив Пашку за волосы, рванул его на себя, намереваясь ударить головой о камень. Но тут же, взвыв, отлетел от могучего пинка Жорки, вырвав из Пашкиной шевелюры клок волос.
– Ты что, спятил?!!
– Назад, сволочь!!! — Жорка подхватил увесистый камень и подкинул в руке. — Тронешь пацана — пойдёшь к Нептуну в гости, — медленно добавил парень.
– Да ты чё, Жорка? Думаешь, я его вправду кокнуть хотел? Да я так, попугать пацана, чтоб помалкивал.
– На баркас, живо. Болгарину и Сабиру скажешь, что я с ним разобрался. Скажешь что-нибудь другое — я и с тобой разберусь…
– Да всё нормально, Жорк. Я ж не зверь…
– На баркас, я сказал!!! Скотина… — Жорка сжал кулаки. Шира, видя, что дело может обернуться потасовкой, попятился. — И смотри… Вякнешь хоть слово индусу или болгарину — море рядом, а камешек подходящий я найду…
Шира быстро смылся, а Жорка подошёл к перепуганному Пашке и взялся за верёвку, связывавшую руки мальчишке. Парень немного повозился и верёвка ослабла.
– Пошевели руками — кровь разгони, — посоветовал Жорка. — И не дрейфь. Верёвка только для вида. Как уйду — считай до тридцати и дуй отсюда. Смотри только, чтобы с баркаса не заметили. Теперь запоминай. Скажешь Ковальчуку или кого там встретишь, что баркас идёт в Сухуми — там ждут Сабира. Потом в Батуми — там высадится болгарин. На борту четверо: я, Шира, индус и этот.
– Болгарин?
– Назвался греком Янисом, — согласился Жорка. Говорил он быстро — явно спешил. — И ещё Гулька в заложницах — Сабир страхуется. Сабир и Шира — самые опасные, у болгарина — пистолетом. Но этот Янис — трус, хоть и корчит из себя крутого парня. А Сабир умён и хитёр — на мякине не проведёшь. Болгарин везёт в Батуми «русалочьи слёзы», десять ящиков. Ещё десять остались в корме «Русалки» и одна кассета где-то на дне. Шира думал, что я остальные ящики не замечу, — ухмыльнулся парень. —Так своим и скажешь, запомнил?
Пашка быстро закивал головой.
– А Шира про тебя не проболтается?
– Проболтается — пойдёт ставрид пугать. Он меня знает. И ещё… Подружку твою порезал Шира — он был у вас в обсерватории. И он был со мной в доме Ахмеда. А в ваш клуб залез сам Сабир. Держись, пацан, не падай, — Жорка хлопнул Пашку по плечу и направился к выходу. А затем быстро оглянулся на мальчишку и печально добавил: — Может ещё свидимся… До Батуми баркас не дойдёт… — и, вздохнув, скрылся в проходе. Вскоре до Пашки донёсся звук мотора — баркас отчаливал.
***
– Где мальчишка? — болгарин посмотрел на поднявшегося на борт Жорку.
– К русалкам в гости отправился, с подарком на шее, — усмехнулся Жорка. — Хочешь за ним?
Болгарин промолчал, а Гулька вскрикнула, закрыв ладонью рот.
– Сиди тихо, — огрызнулся на неё Шира. — А то и ты туда же пойдёшь.
Жорка, поднимаясь в рубку, обернулся на глядевшую на него девушку и, улучив момент, когда Шира обернулся на берег, коротко мотнул головой: «Не верь мне, всё не так».
***
Павлик уже почти добежал до посёлка, когда ему навстречу из-за поворота выскочил легковой автомобиль. Павлик узнал машину Грека. Автомобиль резко затормозил, и из него выскочил Виктор Ковальчук.
– Павлик, что случилось?
– Дядя Витя! — начал запыхавшийся Павлик. — Там в гроте Сабир с приятелями! Они хотят уплыть на баркасе Жорки Крутилина! У них Гулька в заложниках! Там Пашка и Димка остались за ними наблюдать! А Димка ногу повредил! А у нас коммуникаторы сели!
– Так, Павлик, прыгай в машину. Про Гулю я знаю. По дороге расскажешь. Быстрее!
Павлик запрыгнул в машину, где уже сидели Зойка и Вика. Сидевший за рулём Грек выжал акселератор.
***
Пашка, как и велел Жорка, подождал, пока стихнет звук мотора. Потом тряхнул руками. Верёвка свалилась. Мальчик встал, разминая затёкшие ноги и осторожно пошёл к «чёртовой лесенке». Оттуда уже слышались голоса. И буквально через секунду в грот вбежали, ослепив Пашку фонариком, Грек, Ковальчук и ребята. Пашка хотел было рассказать им всё, что велел сказать Жорка, но неожиданно для себя отчаянно разревелся, уткнувшись в куртку Грека.
– Всё хорошо, Павлик, — Грек погладил мальчика по голове, — всё закончилось, малыш.
***
Гуля сидела на палубе баркаса и равнодушно смотрела на серые в сумерках волны. Ей было всё равно, даже на накатывавшие приступы морской болезни она не обращала внимания. В том, что её не оставят в живых, она не сомневалась.
«Вон, как с Пашкой расправились… Как будто букашку раздавили. Бедный Павлик, ему же только девять лет было. Совсем малыш!» Было… Гуля не могла с этим смириться. Озорной непоседливый Пашка… Неужели его больше нет? Не может этого быть! «Зачем он полез к этому баркасу? Её спасать? Попытаться помешать Сабиру уплыть? Кто теперь узнает…»
Баркас шёл к Ялте, когда над ними низко пролетел вертолёт. Можно было и не обращать внимания, но вертолёт с эмблемой морского патруля, развернувшись, прошёл над ними ещё раз, осветив палубу прожектором. И лишь затем пошёл в сторону берега.
Ян посмотрел на него довольно равнодушно, а Сабир явно забеспокоился.
– Не трусь, «индус». Это его груз ищут, — усмехнулся стоявший за штурвалом Жорка. — Мы тут не при чём.
– При чём тут мой груз? — резко ответил болгарин.
– А при том, что наши херсонесские древности военный береговой патруль искать не будет — не тот масштаб. Это дело полицейских. А кроме нашего и твоего груза на борту больше ничего нет. Делай выводы. Там точно лом радиодеталей?
– Не твоё собачье дело! — вспылил болгарин. — Я тебе за перевозку плачу, а не за вопросы.
– Что за груз? — вскочил Сабир. — Почему я не знаю?
– Потому что я здесь капитан. А вы только пассажиры, — небрежно ответил Крутилин. — И я решаю, какой груз брать.
– Идём на Батум, быстро! — болгарин обернулся к Жорке.
– Быстро кошки родятся. Тебе сказали — сначала идём в Ялту, оттуда в Сухуми, потом идём в Батуми.
– Я сказал — в Батум, понял!
– Да мне плевать, что ты сказал! — Жорка начал свирепеть.
Между тем Сабир вышел из рубки и направился в трюм. Ян быстро обернулся и поспешил за ним.
Что было дальше Жорка не знал. Болгарин влетел в рубку подобно смерчу.
– Где ещё одна коробка?!
– Чего?
– Где коробка?! — в руке Яна появился пистолет.
Реакция Крутилина была почти мгновенной. Болгарин не успел опомниться, как получил удар по запястью палкой, стоявшей в углу рубки и оказавшейся в руке Жорки. Пистолет отлетел в дальний угол. «Зря я что ли в детстве в фехтовальную секцию ходил», — усмехнулся парень. Следующий удар пришёлся по жилистой шее болгарина…
Сидевшая на палубе Гуля не слышала того, что происходило в рубке. Её жутко мутило. Шира, сидевший рядом и лениво пивший пиво, услышав донёсшийся оттуда шум, отставил бутылку и поднялся, пытаясь понять, что происходит. Гуля, увидев, как повернувшийся к ней спиной Шира смотрит на рубку, быстро бросила взгляд туда же. Но смогла разглядеть только две сцепившиеся в драке фигуры. Несмотря на скрутивший её приступ морской болезни, она всё же сумела сообразить, что ей делать. Схватив стоящую на палубе бутылку, девушка со всей силы опустила её на стриженный затылок Ширы. Шира, икнув, мешком свалился за борт. А Гуля, собрав силы, скинула кеды и, вскочив на планшир, нырнула в волны.
И никто не заметил Сабира, который, воровато оглядываясь на рубку, подбежал к контейнеру со спасательным плотом…
Очутившись в воде, Гуля сразу же поплыла прочь от баркаса. Впрочем, Жоркино судёнышко и само довольно быстро ушло в сторону. Гуля огляделась. Почти стемнело. Она точно помнила, где берег и уже собралась плыть туда, но тут увидела огни судна. Совсем близко от неё (во всяком случае, так показалось девушке) над волнами виднелся силуэт рыболовного сейнера с ярко видневшимися в темноте навигационными огнями. Увидев их, Гуля, неплохо разбиравшаяся в кораблях (Ахмед соврал тогда Сабиру о том, что Гули не отличит ушат от плоскодонки), быстро сообразила, что судно идёт в её сторону. И, избавившись от отяжелевших от воды куртки и джинсов, поплыла в сторону сейнера.
Но вопреки её ожиданиям судно оказалось намного дальше. Гуля уже чувствовала, что силы начинают иссякать, а судно, как казалось ей, совсем не приблизилось.
– Помогите! — в отчаянии закричала она, чувствуя, что сил больше не остаётся. — Спасите!
Внезапно что-то подтолкнуло её снизу, и уже начавшую глотать воду девушку приподняло над волнами. Гуля судорожно глотнула воздуха и вновь опустилась в волны. И снова неведомый Кто-то подтолкнул её вверх. В темноте рядом с ней мелькнули серые спины с плавниками.
«Дельфины!» — обрадовалась Гуля. И тут же, как будто отвечая на её мысли, рядом вынырнул дельфин и радостно засвистел. И тут же два его собрата подтолкнули девушку с боков, буквально подставив под её руки свои спинные плавники. Гуля схватилась за них, и дельфины понесли её в сторону сейнера. И в тот же момент с сейнера ударил луч прожектора и осветил, на мгновение ослепив, измученную девушку. А ещё через несколько мгновений, показавшихся Гуле бесконечными, с борта сейнера ушла в воду шлюпка.
Гулю, едва она очутилась в шлюпке, охватил какой-то сонный туман. Видимо, организм потратил все свои силы, борясь за жизнь. Она с трудом воспринимала происходящее, то погружаясь в вязкое забытьё, то вновь приходя в себя… Она чувствовала, как её завернули в чей-то бушлат, как кто-то подхватил её на руки, будто маленького ребёнка и отнёс в каюту. Гуля хотела открыть глаза, но веки не слушались, а голову опять заволакивал туман… Сквозь который доносились отдельные фразы, звуки, ощущения…
«Это же Гуля, Ахмедова внучка! — мужской голос с прибалтийским акцентом. —Осторожнее, Валька…»
«Сейчас, сейчас, Гуля…» — другой голос, хрипловатый, тоже принадлежит мужчине. Очень знакомые голоса, Гуля их прекрасно знает, но никак не может вспомнить, кто это… Её кладут на койку…
«Ян, будь другом — Зинку позови, пусть растирку принесёт. Девчонка замёрзла совсем».
«Сейчас, у меня там ещё фляжка в каюте», — опять прибалт.
Гуля, наконец, сумела невероятным усилием собрать мысли: «Неужели, дядя Валя Кокорев и Зойкин дед — дядя Янис?» — но мысли оборвались и опять туман…
