«Димка и Вика?! — удивился Павлик. — Неужели Димка здесь? Его сестру тоже зовут Вика! Вот это класс!»
       – Ясь, а твоя фамилия не Смирнова?
       – Не-а, я — Фирсова. А вот Димка — Смирнов!
       «Обалдеть!» — переглянулись Пульки.
       

Глава 4. Люська и Дима

       Димка и Вика Смирновы жили на той же улице, только в соседнем дворе. И учились в той же школе. Димка был ровесником Пулек, только учился в параллельном классе: Пульки в первом «бэ», а Димка в первом «вэ». Павлик и Дима были хорошими друзьями. А начало этой верной дружбе положила драка. Правда, дрался Павлик не с Димкой, а с Люськой. Но, обо всём по порядку.
       Людочка Матвейкина была весьма своеобразным человеком. Это и Юлька, и Павлик поняли ещё в детском саду. Своеобразие её заключалось в том, что Люся была ябедой. И ладно бы, если бы просто ябедничала. Так ведь Люська ещё и валила на других и свою вину, если возникала опасность попасться или получить взбучку. Кроме этого, были у Людочки и другие «достоинства»: была она завистливой и тщеславной. В общем была, как определил её Димка, «ещё той гадюкой».
       Узнать подлый характер Люськи Павлику довелось ещё в нежном пятилетнем возрасте. Однажды малыши из старшей группы играли возле ручья, и Пашка неосторожно вляпался в глину, который были обильно покрыты берега. В результате бедный мальчишка увяз по колени. Конечно, ничего страшного бы не было — Павлик ушёл в глину по колени и упёрся ногами в твёрдое каменное дно ручья. И, наверное, сумел бы сам выбраться. Но пятилетний Павлик Воробьёв жутко перепугался и поднял отчаянный рёв. Прибежавшие на вопли малыша воспитательница и нянечка вытащили перемазанного и зарёванного мальчишку на берег (причём даже сандалии Павлик не потерял). Но пережитой ужас надолго запомнился Павлику, и во время экскурсии в лесопарк он наотрез отказался перебираться через ручей, берега которого блестели влажной глиной. И всё бы ничего, но любимица воспитателей, примерная девочка Людочка с того дня стала дразнить Павлика трусом. А с её подачи трусом его стали считать и остальные. Павлик пытался что-то доказать, даже прыгал с крыши веранды в крапиву и собирался пойти ночью на кладбище (к счастью эта попытка была на корню пресечена гостившими на даче у Воробьёвых накануне отъезда на Камчатку Игорем и Наташей). Но в конце концов махнул рукой.
       Ему бы может быть стоило поколотить нахальную девчонку, чтобы не обзывалась. Но, во-первых, Павлик относился к девочкам с уважением (всё-таки привык быть для Юльки защитником) и драться с ними… Для Павлика это было как-то неправильно. А во-вторых, Люська была девочкой крепкой и дралась с мальчишками на равных. Нет, Павлик хоть и был немного робким мальчиком, но трусом не был и мог и наподдать обидчику. Вон хотя бы случай с третьеклассником Лобовым, по прозвищу Лоб, которому шестилетний Павлик в этот самый лоб дал на глазах у всего двора, и Лобов с тех пор обходил Пулек стороной. Не боялся Павлик и быть побитым Люськой (хотя это и дало бы Людочке новые поводы для насмешек). Просто, если бы Люська побила его, то встал бы большой вопрос: кто кого наказал? Но гораздо хуже было третье — Люська могла нажаловаться воспитателям! А тогда держись!
       Масла в огонь добавил ещё и случай на ёлке. Старшая группа, многие воспитанники которой в наступавшем году собирались покинуть родной детсад и идти в подготовительный класс (в том числе и Пульки) давала «прощальный» новогодний утренник. Пульки участвовали в мини-спектакле и Павлику досталась роль… девочки! А всё потому, что героями новогоднего спектакля были сестрёнки-близнецы. А так как Пульки были единственными близнецами, то Павлику пришлось наряжаться в красивое Юлькино платьице. Вот уж тогда Матвейкина оттянулась на славу! А Павлик проклинал тот день, когда согласился на уговоры Нины Васильевны, воспитательницы, которую Павлик очень любил за её добродушный характер и умение увлекательно рассказывать истории про космонавтов, моряков и путешественников.
       К сожалению, с окончанием детсада конфликт не исчерпался. Людочка попала в тот же класс, что и Павлик. И примерную и прилежную девочку, конечно же, избрали старостой класса. А так как характер Людочки не изменился, то свой нос она задрала ещё выше. Уж на что давняя подружка Пулек Валя Полосухина была добродушным человеком («она, по-моему, и с ядовитой гадюкой подружится!» — сказала про неё их вожатая, восьмиклассница Оля Коломенцева), но и Валька сцепилась с Люсей в короткой, но горячей схватке. А как тут не подраться, если тебя обозвали дурой узкоглазой! Результат для Людочки был неудачным («Победила дочь степей! — провозгласил Федя Звонарёв, Люськин сосед по парте), но виноватой всё равно оказалась Валя. Разняли их вожатая Оля и физрук Борис Сергеевич. А прибежавшая завуч тут же заявила: «Полосухина! Вот уж от тебя-то, такой тихой и примерной девочки, я такого безобразия не ожидала! Мало того, что ты избила подругу. Но Люда ещё и староста. Можно иметь хоть какое-то уважение! Не зря говорят — в тихом омуте черти водятся! Так, Валентина, завтра мать и отца в школу! Немедленно!!!» Валя в ответ только угрюмо сопела, потирая наливавшийся под левым глазом синяк.
       Вот и в этот раз, в конце октября, через месяц после драки с Валей, Матвейкина увидела, как Федя вытащил из коробка засушенного таракана (мало кто в классе знал, что Федя увлечённо изучал насекомых). И подначила его кинуть таракана на парту Пулькам («Знаешь, какие они трусы!»), а точнее за шиворот Юльке. За шиворот Федя не попал, а попал как раз на Юлькину тетрадку. Но Люська плохо знала характер Юльки — ни сама Юлька, ни Павлик не боялись ни тараканов, ни других представителей мира шестиногих. Юлька, брезгливо сморщившись, подняла таракана за лапку и изящным движением руки швырнула «гостя» обратно, но на Федину парту не попала. Таракан перелетел ряд и попал на стол Маринки Малышкиной. А вот та… Маринка боялась всего, что относилось к представителям членистоногих. В общем, визгу было много!
       Светлана Сергеевна бросилась утешать рыдающую Маринку и попутно выяснять: кто посмел сорвать урок. Юлька, конечно, сказала, что это Буратино во всём виноват (Федю прозвали Буратино за светло-золотистые кудри). А Федька заявил, что это Люська его подбила.
       – Тебе не стыдно, Звонарёв! Если виноват, так признайся! А ты сваливаешь вину на товарища!
       На перемене класс гудел, как растревоженный улей. Светлана Сергеевна, стукнув ладонью по столу, сказала, что не станет больше терпеть этого безобразия и пойдёт за завучем. Учительница первого «бэ», недавняя выпускница педучилища Ирина Николаевна (старшеклассники между собой называли её Ириской) пыталась успокоить раздосадованную учительницу рисования, но это ей не удалось — Светлана Сергеевна, гордо вскинув вечно всклокоченную голову, важно удалилась за завучем, как и было обещано. Ученики спорили, кто виноват.
       – Ребята, дети! Ну, тише пожалуйста! — пыталась унять класс Ириска.
       Вскоре класс притих сам: в коридоре раздались тяжёлые шаги Екатерины Викторовны, завуча, которую старшеклассники называли не иначе, как Екатериной Великой и говорили, что ходит она, будто сваи молотом забивает.
       – Итак… — Екатерина обвела класс царственным взглядом.
       – Это всё Пульки! Ой, то есть Юлька Воробьёва! — вскочила Люська.
       – Ябеда! — выкрикнула Юлька.
       – Сама дура!!! — парировала Люська.
       – Тихо! — зычно выкрикнула Екатерина.
       – Это Буратино таракана кинул! — выкрикнула Юлька.
       – А меня Матвейкина подговорила!
       – А у тебя голова есть?! — раздался вопль Люськи.
       – У меня есть! А у тебя без мозгов!!! — парировал Буратино.
       – Тихо!!! Во-первых, Воробьёва, не Буратино, а Федя Звонарёв! Во-вторых, что это за выражения! Вы что, в школе или в подворотне!?
       Класс тем временем выкатился в коридор.
       – Люська, ты же сама Бура… Звонарёва подначивала, а теперь всё на него и Юльку валишь! У, гадюка, как была в детском саду!.. — ввязался в перепалку Павлик.
       – Воробьёв, это что за слова!!! — Екатерина ещё пыталась перекричать орущую толпу первоклашек, но куда там!
       – Сам дурак! И трус! Он в детском садике через ручей боялся перебраться! Боялся утонуть, а там курице по колено!!! А на утреннике его в девочку нарядили! Самое то! Платьице тебе больше идёт, чем штанишки!!! Особенно с бантиками!!! — не унималась раззадоренная Люська.
       Екатерина теперь стояла молча, сложив на груди руки и наблюдала за «полем боя».
       – Людка! Тебе не стыдно? — попыталась урезонить её Валя. Щёки у Вали покраснели, а это, как знали Павлик и Юлька, было признаком того, что Валя не на шутку разозлилась.
       – Своего Павлика защищаешь?! А знаете почему? — Люська обвела красивыми глазами класс. — Она в него втрескалась! По уши! Тю-тю-тю! Жених и невеста, тили-тили-тесто!
       Кто-то засмеялся, а лицо Вали стало пунцовым, и в глазах заблестели злые слёзы. Этого Павлик выдержать не мог.
       – Ах ты, пиписька! — громко выкрикнул Павлик и кинулся в драку, наплевав на всё своё «джентльменское» отношение к девочкам.
       Их растащили дежурные, в том числе и Димка Смирнов из первого «вэ». Люська громко и старательно ревела, зажимая разбитый нос. Впрочем, одноклассники её рёву не верили, потому что уже знали, что заставить Люську плакать по-настоящему — это область фантастики.
       – Воробьёв! Это что такое!!! Где ты таким словам научился?! И как тебе не стыдно! Избить девочку! Ты же сильнее! — возмущалась Екатерина.
       – Она сама первая! Зачем она обзывалась!! — в голосе Павлика звенели слёзы.
       – Так, всё!!! Воробьёвы и Звонарёв, завтра с родителями ко мне!!!
       Люська продолжала реветь, а в душе Павлика закипела жгучая, до слёз, обида. «Это же несправедливо! Ведь виновата Люська! Это она всё начала! Она!» — Павлик хотел крикнуть это вслух, но, взглянув на суровое и злое лицо завуча, понял, что доказывать свою правоту бесполезно. Взрослые уже назначили правых и виноватых, не вникая в суть детского конфликта и не желая ни понимать детей, ни разбираться в их проблемах. Павлик промолчал, опустив голову и чувствуя, как набухают слезинки на ресницах. Потому что это было неправильно! Это ведь Люська кинула таракана на парту! И свалила всё на одноклассников! Это Люська дразнилась и обзывалась! А он, Павлик, всего лишь вступился за свою подругу и сестрёнку. Потому что это было справедливо! Но примерная девочка Людочка, вежливая, воспитанная и аккуратная отличница не может быть плохим ребёнком. Плохими могут быть только такие, как они: Павлик, Димка, Валя или Федя. Непоседы, которые не хотят быть, как все. Не боятся ответить на обиду. Не боятся ответить на несправедливость.
       Павлик закусил губу и желал только одного: не разреветься при всех…
       – Да ладно тебе, реветь из-за такой дуры, — Димка похлопал его по плечу. Они с Димкой уже знали друг друга и были хорошими приятелями — вместе гоняли мяч во дворе, Павлик хорошо играл в защите, а Димка был вечным вратарём.
       – Она… она же первая начала… — произнёс, всхлипнув, Павлик. — Но им же… не докажешь…
       – Ну, и брось! А ты — молодец, своих девчонок защитил! — и повернувшись, крикнул:
       – Люська сама виновата! Она ещё та гадюка! Я её знаю, я с ней на одной площадке живу!
       – Смирнов, ты-то куда лезешь… — прижимая пальцы к вискам, сказала завуч.
       – Я всё твоей Вике расскажу!
       – Ябеда! Рассказывай! — выпалила Валя.
       – А ты вообще молчи, дура узкоглазая!
       – Ж… с ручкой! — выпалила Валя. Ириска даже открыла рот: такого она услышать от вежливой и воспитанной Вали никак не ожидала.
       Тут Люська поняла, что перегнула. Но было поздно.
       – Матвейкина, как тебе не стыдно!!! — одновременно крикнули Екатерина и Ириска. — У нас живут люди разных национальностей. Нельзя унижать человека, если он не похож на тебя, — попыталась урезонить её Ириска. Екатерина поступила проще, зычно заорав (при этом её голос не выдержал и сорвался почти на визг):
       – Смирнов, Полосухина и Матвейкина, завтра ко мне!!! С родителями!!! Всё!!!
       – У, коза! — Димка показал Люське кулак.
       Матвейкина побежала в класс, теперь уже рыдая по-настоящему. Юля успокаивала Валю, в которой явно проснулись свирепые степные предки. А Павлик, оттолкнув Димку побежал прочь, глотая злые слёзы…
       

***

       Павлик тихонько плакал в туалете, когда туда заглянул Димка.
       – Да брось ты, Паш. Нашёл из-за чего реветь. Она же дура! И нахалка. Уж я-то её знаю. Такую не исправишь… — вздохнул Димка. — Здорово влетит от родителей?
       Павлик пожал плечами: «Не знаю…»
       – Ладно, — Димка похлопал его по плечу. — А ты молодец! Умойся только, а то девчонки увидят зарёванным. И воды попей большими глотками, чтобы не всхлипывать.
       – Спасибо, — ответил ему Павлик.
       – Да не за что. Мы же друзья, а друзья всегда другу помогают! — Димка протянул ему руку. — Дружба?
       – Дружба! — улыбнулся Павлик.
       Вот с той поры они и стали настоящими друзьями.
       

Глава 5. Новые встречи

       Яся подбежала к дому, а из зелёной калитки к ней навстречу выбежал мальчик лет семи-девяти, с коротко подстриженными тёмно-русыми волосами, серо-голубыми глазами и острым любопытным носиком. Уже успевший загореть мальчишка был босиком и в одних голубых трусиках с разноцветными корабликами.
       – Яська! Тебе кто разрешил одной на море ходить, а? — строго окликнул мальчик Ясю.
       – Я не купалась, я на яхту смотрела! — обиженным голоском ответила Яська.
       – Всё равно! Почему ушла?
       Яся притворно надула губки и повернулась к мальчишке спиной:
       – На, шлёпай… Я, между прочим, тебе друзей привела! Чтоб ты не кис со скуки!
       – Димка! Привет! — радостно крикнули Пульки.
       – Ой! Пашка! Юлька! Вы здесь откуда!? — Димка только сейчас увидел ребят.
       – С неба свалились! — откликнулся Павлик.
       – Да они к Корабельниковым приехали на всё лето, — добавила Яся.
       – А я вот эту мелкую воспитываю, — усмехнулся Димка. — Вы заходите, а то у нас дача раньше в другом месте была, а дед поменялся дачами со знакомым. Вот мы и здесь. Ещё никого не знаем, скучно. А тут вы, вот здорово!
       Павлик и Юлька вошли в тенистый садик. Было приятно оказаться в тени после дневной жары. Пахло цветами и, почему-то, пыльным ковром. Димка схватил Пулек за руки и потянул к белому домику, видневшемуся в конце дорожки.
       – А ты их, что, знаешь? — обернулась к нему Яся.
       – Ещё бы! Мы же с Пашкой друзья! И в одной школе учимся! Только в разных классах. Они с Люськой в одном классе, с моей соседкой.
       – Люська после того раза присмирела. Теперь только ябедничает и вредничает. Подлянки больше не делает и почти не дразнится, — сообщил Павлик, с интересом оглядывая сад. Из-за дерева показалась перекладина, на которой и правда висел старый пыльный ковёр, побитый по углам молью.
       – Ещё бы! Люську её интеллигентный папа-педагог выдрал поясом от халата и на целый день в комнате запер. А потом водил к Вальке извиняться.
       – Ага, Валя рассказывала, — усмехнулась Юлька.
       – Видели, какую рухлядь Вика нашла на чердаке? — Димка проследил за взглядом Павлика. — С Зойкой чего-то задумали. Дед с бабкой только посмеивались, когда они с ним возились.
       – А кто это такая — Люська? — с любопытством посмотрела на них Яська, когда ребята зашли в дом.
       – Люся Матвейкина… Это такое существо… Что ни в сказке сказать, ни рубанком обтесать! — Димка притворно вздохнул. И глядя на прыснувших со смеха Пулек, добавил: — Ну, или хотя бы веником… натуральным…