– Не… Он нарисован на стене.
– Вывод про неэстетичность трёхголовости здесь не пройдёт… — Юлька задумалась. — Их было трое. Они работали над одной научной проблемой. Но кто-то один убил двоих, чтобы забрать их головы…
– Юль, ты себя нормально чувствуешь? Какие головы?
– Он захотел один завладеть интеллектуальным продуктом троих, чтобы получить нобелевскую премию в одиночку.
– Начлаб в пруду… А Лоцман — енот в кабинете… Остался Боцман, — сделал неожиданный вывод Павлик.
– Боцман?!
– Я понял, что здешняя логика исходит из дурацких стишков, анекдотов и прочего подобного…
– И что? — Люсьена с интересом посмотрел на Павлика.
– Смотри, этот кораблик плавал в бассейне, — мальчик поднял из воды игрушечный пароход.
– И что? — пожала плечами Юля.
– Смотри на флаг!
– Флаг Израиля…
– Анекдот в тему. Еврей садится на корабль, плывущий в Израиль. Капитан знакомит его с командой: "Это — лоцман, это — боцман…" "Да здесь все свои!" — восклицает еврей: "Я — Кацман!" Кацман — здесь, Лоцман — в кабинете, остался Боцман.
– Лоцман — это енот в зооуголке! — возразил Влад.
– Он стал мутантом из-за опытов этого Дятла, в кабинете которого стоял холодильник. И из Лоцмана сделали зелёное чучело, которое Юлька спихнула на пол.
– В «Крошке Еноте» у него был друг — обезьяна. Который и отражался в пруду… Как и енот… Обезьяна здесь, енот — в кабинете.
– Остался Боцман! — усмехнулся Влад.
– А боцман — это судовой завхоз. Значит…
– Надо искать завхоза! — подхватила Юля. — Только где?
– Завхозы обычно тяготеют к материальным ценностям, — Люсьена указала на здание склада, когда они вышли наружу.
Кабинет завхоза нашли в самом дальнем углу складского ангара.
– Заведующий хозяйством Боцман Семён Степанович… — Павлик, усмехнувшись посмотрел на остальных.
– Если компьютер не врёт, то завхоз ранее служил лоцманом в местном пароходстве, — подтвердила Люсьена.
– Вот и лоцман, который сошёл с ума… Зайдём? — пригласила всех Юлька.
В кабинете было почти пусто, если не считать валявшихся на полу старых коробок, каких-то бумаг, поломанных детских игрушек и прочего барахла. А также одиноко стоявшего посреди этого хаоса письменного стола.
– Ну, и где этот боцман? — нетерпеливо спросил Влад.
– Спокойно, Стопор, боцман — не пуговица, под плинтус не закатится, — философски заключила Люсьена. — Для начала осмотримся…
– О! А я поющую выдру нашёл! — раздался возглас Павлика.
– Какую ещё выдру? — Юля уже не удивлялась происходящему.
– Ну ту, что стишок читала про сову и «пять»… Под проектором…
– И где же сие удивительное животное? — ухмыльнулась Люсьена.
– На вот, на фотке, — Павлик протянул пожелтевшую от времени фотографию, на которой была изображена та самая лохматая выдра в измазанных побелкой джинсах.
– Выдровская Людмила Васи… сису… аль… Евна! — с трудом прочитал Павлик надпись на обороте.
– Кто же тебя так обозвал-то, бедная? — сочувственно прокомментировал надпись Влад.
– Товарищ Выдровская превратилась в выдру… Кацман в обезьяну… А кто же тогда стал ленивцем?.. — Юля поглядела в окно. — Не-е-ет… Тут дело не в эволюции…
– Конечно, тут дело во сне… — Люсьена, усевшись за стол, принялась разбирать бумаги.
– Каком сне!? — к Юле, кажется вновь вернулась способность удивляться.
– Вы, молодёжь, кажется забыли, что всё это сон.
– Всё вокруг (и мы в том числе) — ваш сон. Мы вам снимся, — добавил Влад.
– Какой сон?! — в один голос выкрикнули Павлик с Юлькой.
– Вы, видимо, забыли, что заснули за компьютером, создавая новую игру… — усмехнулась Люсьена.
– Ну уж меня не приплетайте! — возмутился Павлик. — Мне такой бредлам никогда не снится! Это Юлька у нас специалист по фантастическим снам!
– А я догадалась! Мы во сне попали в нашу игру, Павлик! Ты понял?
– Да понял я, понял! Только это тебе снится, а не мне! Мне сегодня приснились марсианский город на «Позитроне» и Валька, а не эта игра, вот!
– Спокойствие, главное — спокойствие, — Люсьена встала из-за стола. — Опять трёхголовый человечек на стене… Чушь какая-та… Итак, уважаемая Юлия, если это продукт вашего изощрённого ума, то вы должны знать, географию этого, пардон, мира…
– Юлька, чего ты там понаписала?!
– А я помню?! Ты мне помогал, между прочим!
– А я не запоминал, потому что ты всё записывала!
– Вот именно! Я записывала! И на кой мне было запоминать! Я всё в протокол писала, как положено!
– Тише, тише, дети! Не ссорьтесь! Всё верно, и протокол у нас! — Люсьена махнула книжкой профессора Безумного.
– Это, что и есть он… самый… протокол?.. — икнул Павлик. — Куда Юлька записывала все ходы игры!?
– Да, это он и есть. Но это сон, поэтому и записи приобрели несколько… — Люсьена усмехнулась, — необычный характер, так сказать лёгкую безуминку…
– И что там написано? — с дрожью в голосе спросила Юлька.
– Прочитай сама, — Люся протянула книгу.
– А… как!?
– Открой любую страницу и посмотри вокруг. Сколько цифр увидишь — с того абзаца и читай.
Юля наугад открыла страницу и подняла голову: впереди было окно, перед которым стояли Люсьена и Влад.
– Никаких цифр не вижу, только вас двоих.
– Нас — двое, значит читай второй абзац, — подсказал Влад.
– Сон обычно имеет нелогичный, неправдоподобный, гротескный сюжет с элементами сюрреализма и аллегоричности происходящего в нём. Но сон всегда идёт от начала к концу и никак иначе… — прочитала Юля. — Ничего не понимаю!
– А чего тут не понимать? — удивился Павлик. — Сон идёт от начала к концу, то есть от засыпания до пробуждения. Засыпают вечером, на закате, просыпаются на рассвете. Солнце садится на западе и встаёт на востоке. Нам надо идти с запада на восток, чтобы выйти из Бредовой Зоны. Вот и всё!
– А откуда идти и где восток?
– У тебя компас, Юлька!
– А начинать идти надо от центра, — невозмутимо добавил Влад.
– Компас! Точно! — Юлька лихорадочно задрала манжету рукава. — Так он же без стрелки!!!
– И где центр здешнего мироздания? — ухмыльнулся Влад.
Неожиданно прямо над ухом Юльки раздался резкий звук. Девочка, взвизгнув, подпрыгнула на месте и, сама не заметила, как оказалась на столе. Павлик виновато и насмешливо глядел на неё, сжимая в руке похожую на зурну деревянную дудочку.
– Пашка!!! Не пугай меня так!!!
– Да я не думал, что она задудит так громко, — оправдывался Павлик. — Она тут под столом валялась, рядом с корзинкой.
– А что ещё интересного в корзинке? — поинтересовалась Люсьена.
– Игрушечный удав, — Павлик достал из корзинки пластмассовую змею.
– Да… Чего только во сне не приснится… — усмехнулась Юлька. — Интересно, а во сне можно загипнотизировать дудочкой пластмассовую змею?
Неожиданно она замерла, вытаращившись на брата.
– Чего? — Павлик осмотрел себя, потом оглянулся вокруг.
– Слушайте, заклинатели змей где живут?
– В Индии.
– А в Индии… Какое животное считается священным?
– Корова… Она у них, по-моему, вообще — центр мироздания…
– Вот он — центр здешнего мироздания! — Юлька показала на видневшуюся вдалеке арку с висящей под ней коровой. — Здесь ни один предмет не появляется просто так!
– А почему её там подвесили?
– Относись ко всему философски — в дурном сне и не такое привидится может.
– Так это не мой сон, а Юлькин…
– Кстати, а кто укусил корзинку? — Влад показал на следы крупных зубов на боку корзины.
– Лошадь Пржевальского… — буркнул Павлик.
– Павлик, тебе вот смешно, а здешнего врача зовут доктор Пржевальский. Вот его рецепт, — Юля показала бумажку, поднятую с пола. — Он выписал завхозу таблетки от жадности.
– И доктор Пржевальский превратился в лошадь… — Павлик повертел рецепт в руках и на всякий случай сунул в карман.
– Не знаю, кто в кого превратился, но на подоконнике следы копыт, — констатировал Влад.
– Нам сейчас важна не лошадь, а корова, — назидательно подняла палец Люсьена.
– Точно, идём к ней! — Юлька первой выскочила за дверь.
– А корова не настоящая — чучело, — констатировал Павлик.
– Скорее, папье-маше, — Юлька толкнула корову. Подхваченная ветром, бумажная корова взлетела высоко вверх.
– А где восток? — спросил Павлик. — И почему надо идти от центра?
– Так сказано в путеводителе, — ответила Люсьена и процитировала: — Построения логики бредового мира обычно исходят из положения, в котором бредящей индивидуум помещён в центр этого мира.
– А восток… — Юлька обошла столб. — Павлик, помнишь уроки природоведения? Мох всегда растёт с северной стороны, — она показала на напоминавшие мочало пятнистые лохмотья, которые при изрядной доли фантазии (на которую Юлька никогда не жаловалась) можно было принять за мох. — Значит, восток — там!
В указанном направлении виднелось приземистое здание, по краям от входа в которое стояли два потрёпанных грузовика.
– Нам туда! Вход как раз между грузовиками! — Юлька, взмахнув рукой, кинулась к зданию.
– Ой, ёлки перламутровые! — выругался Павлик, споткнувшись о что-то, лежавшее в траве.
– Ты что? — испугалась Юлька.
– Книжка в траве валяется… А. и Б. Стругацкие, «Пикник на обочине»… — прочитал Павлик.
– Дети, не отставать! — крикнула Люсьена.
– Стойте!!! — завопила Юлька. — Если это — «Пикник на обочине», то всё — вокруг — Зона, а мы — сталкеры. Павлик, какое главное правило сталкеров, помнишь? Мы же читали книжку и играли в сталкеров!
– Конечно помню. Нельзя проходить между параллельными предметами.
– А машины стоят параллельно!
– Тогда, куда нам идти? — поинтересовался Влад.
Из книжки выпала закладка, и Павлик поймал её налету.
– Здесь что-то написано… «Всё в мире подчинено закону кругооборота. Свет порождает тень, но порождается ли свет тенью?», — прочитал Павлик. — Какая-то бредятина философская…
– Никакая не бредятина! — возразила Юлька. — Смотрите: от этого здания падает тень. Значит, нам надо найти в этой тени свет, это и будет вход.
– Куда?
– Не знаю, Павлик. Куда-то…
– На месте разберёмся! — Люсьена вошла в тень.
В самой глубине тени внезапно сверкнуло — это свет солнца, пробившегося сквозь туман, отразился от двух полированных металлических дверей.
– И в какую нам? — спросил Влад.
– Не знаю… — растерянно пожала плечами Юлька. — Ой, какой хорошенький!
К ноге девочки прижался белый кролик.
– Белый кролик… — Павлик многозначительно посмотрел на подругу.
– Ну да, белый кролик…
– А в лаборатории висел портрет Льюиса Кэрролла.
– Алиса побежала за Белым кроликом и оказалась в Стране Чудес!
– Следуй за белым кроликом!
– А так как это бредовый мир, вывернутый наизнанку, то сделаем всё наоборот! — Юлька шагнула к правой двери, подождав, когда кролик скроется за левой.
За дверью путников вновь встретила выдра в джинсах и мелодично пропела:
– Не слышны в кустах даже шорохи,
Лишь в кромешной тьме видны сполохи.
– Людмила Васисуальевна, — обратился к ней Павлик.
– Отключаюсь, — выдра медленно растаяла в воздухе…
– Что это было? — спросил Павлик.
– На месте разберёмся, вперёд! — подтолкнула их Люсьена.
За второй дверью оказались густые заросли сухих корявых кустов, засохших деревьев, оплетённых такими же сухими лианами.
– Какая-то заброшенная оранжерея… — Юлька оглядывалась. — И тишина.
– Ага! Как на старом кладбище!
– Пашка!
– А действительно тихо, как в куске ваты.
– Стойте! — Павлик взмахнул руками. — Выдра пела про тишину в кустах. А вон и сполохи! — мальчик показал на тёмную арку, где периодически вспыхивал голубой отсвет.
За аркой оказался коридор, погружённый в кромешную тьму, лишь изредка освещаемую висящей под потолком фотовспышкой. В конце коридора виднелась глухая дверь.
– Лаборатория биологических проблем. Заведующий — М.Н. Кацман. Без доклада не входить! — прочитал Павлик. — Заперто! — он подёргал дверь.
– Здесь ещё какие-то знаки нарисованы… — Юлька присмотрелась.
– Очевидно, это знаки опасностей, которые подстерегают нас в лаборатории, — сделала вывод Люсьена.
– Только, что это за опасности, не пойму… Перечёркнутая лопата, кукиш в круге и обезьяна в противогазе… Ничего не понимаю!
– Не копать, всё равно ничего не узнаете… А обезьяна… — Люся потёрла подбородок.
– Ой, а тут записка приколота, — Павлик оторвал от двери листок бумаги. — «Ключи у Кацмана в кармане. Степаныч», — прочитал он.
– И что?
– Да ничего, Юлька, надо возвращаться в бассейн, за карманом Кацмана, — сделал вывод Павлик.
Бассейн нашли не сразу. Здание с космическим атлетом бесследно исчезло. Положение спас Павлик, закричав:
– Вон оно!
– Где?
– Да вон, в осоке!
– А при чём тут осока? — удивился Влад.
– Да при том, что Крошка Енот ходил на пруд за сладкой осокой! — догадалась Юля.
– Пробовать осоку мы не будем — поверим вам на слово, — сделала вывод Люсьена.
В бассейне Влад подцепил «шимпанзе» багром, найденным на пожарном щите, и подтянул к борту.
– А это не Кацман… — озадаченно произнёс Павлик.
– Конечно, это не Кацман, — согласилась Люся, — это плюшевая обезьяна.
– Лобзик! Как он сюда попал!? — воскликнула Юля.
– Какой лобзик? — Влад почесал в затылке.
– Юлькина плюшевая обезьяна.
– Вопрос — чья это обезьяна, мы обсудим позже. Важно, что на нём халат завлаба, и в его кармане есть ключи, — Люсьена вынула связку ключей. — Теперь обратно в лабораторию!
– И где вход?
Они трижды обошли здание на востоке от коровы, облазили все тени, но не нашли никаких металлических дверей…
– Юльк, мы неправильно поняли про грузовики.
– Почему?
– Там они в Зоне были реально. А мы во сне, где всё «шиворот-навыворот». И нам, наоборот, надо было пройти между ними.
– А может не надо? — осторожно спросил Юля. — Грузовики стоят наоборот. Раньше стояли кормой к зданию, а теперь кабиной…
– Надо, Юлия, надо… Вперёд! — скомандовала Люсьена.
Они кинулись к двери и, как только оказались между машинами, всё вокруг померкло, раздался грохот и «сталкеры» полетели куда-то вниз…
Когда падение завершилось, Юля почувствовала, что лежит на чём-то мягком. Вернее, в мягком. И пыльном. Резко пахло мышами и ещё чем-то острым и противным.
– Я говорила — нельзя! А вы полезли! Апчхи!!! — в носу свербило от пыли, и Юлька, не удержавшись, оглушительно чихнула.
– Будь здор… о-о… о-о-о… ва!!! — чихнул в ответ Павлик.
– Пыльно тут, — проворчал Влад.
– Судя по обилию тряпичного барахла и запаху нафталина, мы в шкафу, — сделала вывод Люсьена. — Стопор, твой выход.
Шкаф содрогнулся от могучих ударов, раздался треск, и стена шкафа рухнула, освободив пленников. Они огляделись.
– Ну вот, всё сначала! — воскликнула Юлька, вновь увидев манекена в деловом костюме, по-прежнему сидящего за столом.
– Это манекен из магазина, — пояснил Павлик, подняв с головы «тела» шляпу.
– Мы видим, что это манекен, — согласилась Люся. — Но почему — манекен?
– Здесь не один предмет не появляется просто так, — подмигнул ей Влад.
– А может вход в лабораторию в магазине? А почему тогда в бассейне Лобзик?
– А потому, Юлька, что нам нужно найти не просто магазин, а отдел игрушек! — сделал вывод Павлик.
Они вышли из кабинета и долго блуждали по коридорам в поисках выхода. Здание менялось на глазах. Если позади оставалась лестница, то вернувшись, они обнаруживали, что лестница рухнула, исчезла или вместо неё появилась комната с чёрным телефоном. Однажды Юля подняла трубку. «Московское время — сорок пять часов три минуты», — ответил мелодичный голос.
– Вывод про неэстетичность трёхголовости здесь не пройдёт… — Юлька задумалась. — Их было трое. Они работали над одной научной проблемой. Но кто-то один убил двоих, чтобы забрать их головы…
– Юль, ты себя нормально чувствуешь? Какие головы?
– Он захотел один завладеть интеллектуальным продуктом троих, чтобы получить нобелевскую премию в одиночку.
– Начлаб в пруду… А Лоцман — енот в кабинете… Остался Боцман, — сделал неожиданный вывод Павлик.
– Боцман?!
– Я понял, что здешняя логика исходит из дурацких стишков, анекдотов и прочего подобного…
– И что? — Люсьена с интересом посмотрел на Павлика.
– Смотри, этот кораблик плавал в бассейне, — мальчик поднял из воды игрушечный пароход.
– И что? — пожала плечами Юля.
– Смотри на флаг!
– Флаг Израиля…
– Анекдот в тему. Еврей садится на корабль, плывущий в Израиль. Капитан знакомит его с командой: "Это — лоцман, это — боцман…" "Да здесь все свои!" — восклицает еврей: "Я — Кацман!" Кацман — здесь, Лоцман — в кабинете, остался Боцман.
– Лоцман — это енот в зооуголке! — возразил Влад.
– Он стал мутантом из-за опытов этого Дятла, в кабинете которого стоял холодильник. И из Лоцмана сделали зелёное чучело, которое Юлька спихнула на пол.
– В «Крошке Еноте» у него был друг — обезьяна. Который и отражался в пруду… Как и енот… Обезьяна здесь, енот — в кабинете.
– Остался Боцман! — усмехнулся Влад.
– А боцман — это судовой завхоз. Значит…
– Надо искать завхоза! — подхватила Юля. — Только где?
– Завхозы обычно тяготеют к материальным ценностям, — Люсьена указала на здание склада, когда они вышли наружу.
Кабинет завхоза нашли в самом дальнем углу складского ангара.
– Заведующий хозяйством Боцман Семён Степанович… — Павлик, усмехнувшись посмотрел на остальных.
– Если компьютер не врёт, то завхоз ранее служил лоцманом в местном пароходстве, — подтвердила Люсьена.
– Вот и лоцман, который сошёл с ума… Зайдём? — пригласила всех Юлька.
В кабинете было почти пусто, если не считать валявшихся на полу старых коробок, каких-то бумаг, поломанных детских игрушек и прочего барахла. А также одиноко стоявшего посреди этого хаоса письменного стола.
– Ну, и где этот боцман? — нетерпеливо спросил Влад.
– Спокойно, Стопор, боцман — не пуговица, под плинтус не закатится, — философски заключила Люсьена. — Для начала осмотримся…
– О! А я поющую выдру нашёл! — раздался возглас Павлика.
– Какую ещё выдру? — Юля уже не удивлялась происходящему.
– Ну ту, что стишок читала про сову и «пять»… Под проектором…
– И где же сие удивительное животное? — ухмыльнулась Люсьена.
– На вот, на фотке, — Павлик протянул пожелтевшую от времени фотографию, на которой была изображена та самая лохматая выдра в измазанных побелкой джинсах.
– Выдровская Людмила Васи… сису… аль… Евна! — с трудом прочитал Павлик надпись на обороте.
– Кто же тебя так обозвал-то, бедная? — сочувственно прокомментировал надпись Влад.
– Товарищ Выдровская превратилась в выдру… Кацман в обезьяну… А кто же тогда стал ленивцем?.. — Юля поглядела в окно. — Не-е-ет… Тут дело не в эволюции…
– Конечно, тут дело во сне… — Люсьена, усевшись за стол, принялась разбирать бумаги.
– Каком сне!? — к Юле, кажется вновь вернулась способность удивляться.
– Вы, молодёжь, кажется забыли, что всё это сон.
– Всё вокруг (и мы в том числе) — ваш сон. Мы вам снимся, — добавил Влад.
– Какой сон?! — в один голос выкрикнули Павлик с Юлькой.
– Вы, видимо, забыли, что заснули за компьютером, создавая новую игру… — усмехнулась Люсьена.
– Ну уж меня не приплетайте! — возмутился Павлик. — Мне такой бредлам никогда не снится! Это Юлька у нас специалист по фантастическим снам!
– А я догадалась! Мы во сне попали в нашу игру, Павлик! Ты понял?
– Да понял я, понял! Только это тебе снится, а не мне! Мне сегодня приснились марсианский город на «Позитроне» и Валька, а не эта игра, вот!
– Спокойствие, главное — спокойствие, — Люсьена встала из-за стола. — Опять трёхголовый человечек на стене… Чушь какая-та… Итак, уважаемая Юлия, если это продукт вашего изощрённого ума, то вы должны знать, географию этого, пардон, мира…
– Юлька, чего ты там понаписала?!
– А я помню?! Ты мне помогал, между прочим!
– А я не запоминал, потому что ты всё записывала!
– Вот именно! Я записывала! И на кой мне было запоминать! Я всё в протокол писала, как положено!
– Тише, тише, дети! Не ссорьтесь! Всё верно, и протокол у нас! — Люсьена махнула книжкой профессора Безумного.
– Это, что и есть он… самый… протокол?.. — икнул Павлик. — Куда Юлька записывала все ходы игры!?
– Да, это он и есть. Но это сон, поэтому и записи приобрели несколько… — Люсьена усмехнулась, — необычный характер, так сказать лёгкую безуминку…
– И что там написано? — с дрожью в голосе спросила Юлька.
– Прочитай сама, — Люся протянула книгу.
– А… как!?
– Открой любую страницу и посмотри вокруг. Сколько цифр увидишь — с того абзаца и читай.
Юля наугад открыла страницу и подняла голову: впереди было окно, перед которым стояли Люсьена и Влад.
– Никаких цифр не вижу, только вас двоих.
– Нас — двое, значит читай второй абзац, — подсказал Влад.
– Сон обычно имеет нелогичный, неправдоподобный, гротескный сюжет с элементами сюрреализма и аллегоричности происходящего в нём. Но сон всегда идёт от начала к концу и никак иначе… — прочитала Юля. — Ничего не понимаю!
– А чего тут не понимать? — удивился Павлик. — Сон идёт от начала к концу, то есть от засыпания до пробуждения. Засыпают вечером, на закате, просыпаются на рассвете. Солнце садится на западе и встаёт на востоке. Нам надо идти с запада на восток, чтобы выйти из Бредовой Зоны. Вот и всё!
– А откуда идти и где восток?
– У тебя компас, Юлька!
– А начинать идти надо от центра, — невозмутимо добавил Влад.
– Компас! Точно! — Юлька лихорадочно задрала манжету рукава. — Так он же без стрелки!!!
– И где центр здешнего мироздания? — ухмыльнулся Влад.
Неожиданно прямо над ухом Юльки раздался резкий звук. Девочка, взвизгнув, подпрыгнула на месте и, сама не заметила, как оказалась на столе. Павлик виновато и насмешливо глядел на неё, сжимая в руке похожую на зурну деревянную дудочку.
– Пашка!!! Не пугай меня так!!!
– Да я не думал, что она задудит так громко, — оправдывался Павлик. — Она тут под столом валялась, рядом с корзинкой.
– А что ещё интересного в корзинке? — поинтересовалась Люсьена.
– Игрушечный удав, — Павлик достал из корзинки пластмассовую змею.
– Да… Чего только во сне не приснится… — усмехнулась Юлька. — Интересно, а во сне можно загипнотизировать дудочкой пластмассовую змею?
Неожиданно она замерла, вытаращившись на брата.
– Чего? — Павлик осмотрел себя, потом оглянулся вокруг.
– Слушайте, заклинатели змей где живут?
– В Индии.
– А в Индии… Какое животное считается священным?
– Корова… Она у них, по-моему, вообще — центр мироздания…
– Вот он — центр здешнего мироздания! — Юлька показала на видневшуюся вдалеке арку с висящей под ней коровой. — Здесь ни один предмет не появляется просто так!
– А почему её там подвесили?
– Относись ко всему философски — в дурном сне и не такое привидится может.
– Так это не мой сон, а Юлькин…
– Кстати, а кто укусил корзинку? — Влад показал на следы крупных зубов на боку корзины.
– Лошадь Пржевальского… — буркнул Павлик.
– Павлик, тебе вот смешно, а здешнего врача зовут доктор Пржевальский. Вот его рецепт, — Юля показала бумажку, поднятую с пола. — Он выписал завхозу таблетки от жадности.
– И доктор Пржевальский превратился в лошадь… — Павлик повертел рецепт в руках и на всякий случай сунул в карман.
– Не знаю, кто в кого превратился, но на подоконнике следы копыт, — констатировал Влад.
– Нам сейчас важна не лошадь, а корова, — назидательно подняла палец Люсьена.
– Точно, идём к ней! — Юлька первой выскочила за дверь.
***
– А корова не настоящая — чучело, — констатировал Павлик.
– Скорее, папье-маше, — Юлька толкнула корову. Подхваченная ветром, бумажная корова взлетела высоко вверх.
– А где восток? — спросил Павлик. — И почему надо идти от центра?
– Так сказано в путеводителе, — ответила Люсьена и процитировала: — Построения логики бредового мира обычно исходят из положения, в котором бредящей индивидуум помещён в центр этого мира.
– А восток… — Юлька обошла столб. — Павлик, помнишь уроки природоведения? Мох всегда растёт с северной стороны, — она показала на напоминавшие мочало пятнистые лохмотья, которые при изрядной доли фантазии (на которую Юлька никогда не жаловалась) можно было принять за мох. — Значит, восток — там!
В указанном направлении виднелось приземистое здание, по краям от входа в которое стояли два потрёпанных грузовика.
– Нам туда! Вход как раз между грузовиками! — Юлька, взмахнув рукой, кинулась к зданию.
– Ой, ёлки перламутровые! — выругался Павлик, споткнувшись о что-то, лежавшее в траве.
– Ты что? — испугалась Юлька.
– Книжка в траве валяется… А. и Б. Стругацкие, «Пикник на обочине»… — прочитал Павлик.
– Дети, не отставать! — крикнула Люсьена.
– Стойте!!! — завопила Юлька. — Если это — «Пикник на обочине», то всё — вокруг — Зона, а мы — сталкеры. Павлик, какое главное правило сталкеров, помнишь? Мы же читали книжку и играли в сталкеров!
– Конечно помню. Нельзя проходить между параллельными предметами.
– А машины стоят параллельно!
– Тогда, куда нам идти? — поинтересовался Влад.
Из книжки выпала закладка, и Павлик поймал её налету.
– Здесь что-то написано… «Всё в мире подчинено закону кругооборота. Свет порождает тень, но порождается ли свет тенью?», — прочитал Павлик. — Какая-то бредятина философская…
– Никакая не бредятина! — возразила Юлька. — Смотрите: от этого здания падает тень. Значит, нам надо найти в этой тени свет, это и будет вход.
– Куда?
– Не знаю, Павлик. Куда-то…
– На месте разберёмся! — Люсьена вошла в тень.
В самой глубине тени внезапно сверкнуло — это свет солнца, пробившегося сквозь туман, отразился от двух полированных металлических дверей.
– И в какую нам? — спросил Влад.
– Не знаю… — растерянно пожала плечами Юлька. — Ой, какой хорошенький!
К ноге девочки прижался белый кролик.
– Белый кролик… — Павлик многозначительно посмотрел на подругу.
– Ну да, белый кролик…
– А в лаборатории висел портрет Льюиса Кэрролла.
– Алиса побежала за Белым кроликом и оказалась в Стране Чудес!
– Следуй за белым кроликом!
– А так как это бредовый мир, вывернутый наизнанку, то сделаем всё наоборот! — Юлька шагнула к правой двери, подождав, когда кролик скроется за левой.
За дверью путников вновь встретила выдра в джинсах и мелодично пропела:
– Не слышны в кустах даже шорохи,
Лишь в кромешной тьме видны сполохи.
– Людмила Васисуальевна, — обратился к ней Павлик.
– Отключаюсь, — выдра медленно растаяла в воздухе…
– Что это было? — спросил Павлик.
– На месте разберёмся, вперёд! — подтолкнула их Люсьена.
За второй дверью оказались густые заросли сухих корявых кустов, засохших деревьев, оплетённых такими же сухими лианами.
– Какая-то заброшенная оранжерея… — Юлька оглядывалась. — И тишина.
– Ага! Как на старом кладбище!
– Пашка!
– А действительно тихо, как в куске ваты.
– Стойте! — Павлик взмахнул руками. — Выдра пела про тишину в кустах. А вон и сполохи! — мальчик показал на тёмную арку, где периодически вспыхивал голубой отсвет.
За аркой оказался коридор, погружённый в кромешную тьму, лишь изредка освещаемую висящей под потолком фотовспышкой. В конце коридора виднелась глухая дверь.
– Лаборатория биологических проблем. Заведующий — М.Н. Кацман. Без доклада не входить! — прочитал Павлик. — Заперто! — он подёргал дверь.
– Здесь ещё какие-то знаки нарисованы… — Юлька присмотрелась.
– Очевидно, это знаки опасностей, которые подстерегают нас в лаборатории, — сделала вывод Люсьена.
– Только, что это за опасности, не пойму… Перечёркнутая лопата, кукиш в круге и обезьяна в противогазе… Ничего не понимаю!
– Не копать, всё равно ничего не узнаете… А обезьяна… — Люся потёрла подбородок.
– Ой, а тут записка приколота, — Павлик оторвал от двери листок бумаги. — «Ключи у Кацмана в кармане. Степаныч», — прочитал он.
– И что?
– Да ничего, Юлька, надо возвращаться в бассейн, за карманом Кацмана, — сделал вывод Павлик.
Бассейн нашли не сразу. Здание с космическим атлетом бесследно исчезло. Положение спас Павлик, закричав:
– Вон оно!
– Где?
– Да вон, в осоке!
– А при чём тут осока? — удивился Влад.
– Да при том, что Крошка Енот ходил на пруд за сладкой осокой! — догадалась Юля.
– Пробовать осоку мы не будем — поверим вам на слово, — сделала вывод Люсьена.
В бассейне Влад подцепил «шимпанзе» багром, найденным на пожарном щите, и подтянул к борту.
– А это не Кацман… — озадаченно произнёс Павлик.
– Конечно, это не Кацман, — согласилась Люся, — это плюшевая обезьяна.
– Лобзик! Как он сюда попал!? — воскликнула Юля.
– Какой лобзик? — Влад почесал в затылке.
– Юлькина плюшевая обезьяна.
– Вопрос — чья это обезьяна, мы обсудим позже. Важно, что на нём халат завлаба, и в его кармане есть ключи, — Люсьена вынула связку ключей. — Теперь обратно в лабораторию!
***
– И где вход?
Они трижды обошли здание на востоке от коровы, облазили все тени, но не нашли никаких металлических дверей…
– Юльк, мы неправильно поняли про грузовики.
– Почему?
– Там они в Зоне были реально. А мы во сне, где всё «шиворот-навыворот». И нам, наоборот, надо было пройти между ними.
– А может не надо? — осторожно спросил Юля. — Грузовики стоят наоборот. Раньше стояли кормой к зданию, а теперь кабиной…
– Надо, Юлия, надо… Вперёд! — скомандовала Люсьена.
Они кинулись к двери и, как только оказались между машинами, всё вокруг померкло, раздался грохот и «сталкеры» полетели куда-то вниз…
Когда падение завершилось, Юля почувствовала, что лежит на чём-то мягком. Вернее, в мягком. И пыльном. Резко пахло мышами и ещё чем-то острым и противным.
– Я говорила — нельзя! А вы полезли! Апчхи!!! — в носу свербило от пыли, и Юлька, не удержавшись, оглушительно чихнула.
– Будь здор… о-о… о-о-о… ва!!! — чихнул в ответ Павлик.
– Пыльно тут, — проворчал Влад.
– Судя по обилию тряпичного барахла и запаху нафталина, мы в шкафу, — сделала вывод Люсьена. — Стопор, твой выход.
Шкаф содрогнулся от могучих ударов, раздался треск, и стена шкафа рухнула, освободив пленников. Они огляделись.
– Ну вот, всё сначала! — воскликнула Юлька, вновь увидев манекена в деловом костюме, по-прежнему сидящего за столом.
– Это манекен из магазина, — пояснил Павлик, подняв с головы «тела» шляпу.
– Мы видим, что это манекен, — согласилась Люся. — Но почему — манекен?
– Здесь не один предмет не появляется просто так, — подмигнул ей Влад.
– А может вход в лабораторию в магазине? А почему тогда в бассейне Лобзик?
– А потому, Юлька, что нам нужно найти не просто магазин, а отдел игрушек! — сделал вывод Павлик.
Они вышли из кабинета и долго блуждали по коридорам в поисках выхода. Здание менялось на глазах. Если позади оставалась лестница, то вернувшись, они обнаруживали, что лестница рухнула, исчезла или вместо неё появилась комната с чёрным телефоном. Однажды Юля подняла трубку. «Московское время — сорок пять часов три минуты», — ответил мелодичный голос.
