Наконец, утомившись, они остановились в каком-то холле.
– И где этот выход? — в сердцах выкрикнул Павлик. — Можно путеводитель?
Взяв книгу, Павлик наугад раскрыл её.
– Так, на стене опять человечек с тремя головами. Значит, третий абзац, — сделал вывод мальчик и прочитал: — Нередко в поисках выхода мы создаём множество лишний построений. Хотя принцип поиска прост: выход всегда напротив входа…
– Мы вошли оттуда, — Юля показала на левый проход, значит выход там. Она вошла в левый проход, но за ним оказался чулан с громко тикавшими часами.
– Попробуем по-другому, — задумался Павлик. — Вход — это дверь. Дверь здесь вот, — он показал на дверь.
– Так может, она и есть выход, — Влад дёрнул дверь, но за ней оказалась старая кирпичная кладка, на которой сидел рыжий толстый паук.
– Это не выход. Но если выход, напротив входа…
– Напротив двери зеркало, — меланхолично сказал Павлик.
– Вы предлагаете выйти в зеркало!? — Юля сделала большие и круглые глаза.
– Бред тоже имеет свои пределы… — Люсьена потёрла подбородок. — Кстати, что всё-таки значит этот трёхголовый человечек?
– Один ум хорошо, а три лучше! — ответил Павлик.
– Почему три, нас же четверо! — удивилась Юлька.
Вместо ответа Люсьена многозначительно посмотрела на осклабившегося Влада.
– А я поняла! — подскочила Юля. — Мы же вошли сюда через шкаф! Если шкаф — это вход… То… Вон стоит шкаф, а напротив него — окно!
– Не один нормальный человек не выйдет в окно…
– Павел, где вы здесь увидели нормальных людей?
– Подождите, Люсьена Эрастовна, не перебивайте! Во сне всё шиворот-навыворот, и значит окно вполне заменяет дверь, — с этими словами Павлик открыл окно и прыгнул вниз.
– Пашка! Там же высоко!
– Ни фига, сестрёнка, тут крыша, — в окне появилась задорная Пашкина рожица.
– И это не просто крыша, мои юные искатели приключений. Это — крыша магазина, — сказала Люся, посмотрев вниз.
Внутри было непонятное и бессистемное нагромождение товаров, манекенов, упаковок.
– Покемоны в шоколаде, — Павлик вертел в руках жёлтую коробку.
– Что в шоколаде?! — переспросила Юля.
– Покемоны… Совсем сбрендили! — Павлик выразительно покрутил пальцем у виска. — И где нам искать отдел игрушек?
– Опять человечек с тремя головами на стене. А ведь он что-то значит!
– Юль, а ведь это не головы, а уши!
– Это чего… Чебурашка получается, что ли… — Юля оторопело посмотрела на рисунок. — Точно! Павлик, это же Чебурашка! Пиктограмма, означающая отдел игрушек в магазине!
– Юлька, молодец! Вперёд!
Наконец, впереди длинного зала показалась пиктограмма с круглоухим зверьком.
– Итак, надо выяснить, что именно мы должны искать, — Люся осмотрелась по сторонам.
– Опять оно! Оно нас преследует! — Влад показал на мчащееся им навстречу чёрное пятно.
– Бегите, я его задержу! — Люсьена схватила попавший под руку валенок и приготовилась нанести удар.
– Это пятно может быть опасным зверем!
– Павлик, оно может быть чем угодно! И неизвестным животным, и…
Пятно «с разбегу» врезалось в Люсьену. Раздался звук, напомнивший звон чугунного колокола, получившего увесистый удар кувалдой.
– …и люком, ведущим в подземелье, — закончил Павлик, потянув за рукоятку крышку чёрного круглого люка, которым оказалось пятно. — Пошли?
Они осторожно спустились вниз.
– Вот и лаборатория Кацмана… Только какая дверь — их четыре, — пожала плечами Юля.
– Юль, ты же сама сказала — здесь ни один предмет не появляется просто так. Мы использовали все, кроме, — Павлик хихикнул, — кроме лошади Пржевальского.
– А при чём тут лошадь?
– Следы копыт ведут к той двери.
– Заперто! — Юля подёргала дверь.
– Но теперь у нас есть ключи! — Павлик вынул из кармана связку ключей.
– Без доклада не входить! — прочитала Юля. — Что будем докладывать?
– Не дрейфь, подруга, — Павлик отпер дверь.
Внутри помещения, выложенного кафельной плиткой, стоял стол. За столом сидели три человека: один — высокий и статный, похожий на моряка, второй — невысокий, с седой бородкой, а третий — толстенький и круглый, очень похожий на Карлсона.
– Итак, молодой человек, я вас слушаю! — произнёс седобородый.
– Мы нашли чёрное пятно! — гордо отрапортовал Павлик.
– Молодцы! — седобородый человек встал.
Юлька, с изумлением вглядывавшаяся в седобородого, шепнула Пашке:
– Дятел…
– Илья Викторович, это вы!?
– Юленька, милое дитя, а какого ещё профессора Кацмана ты ожидала здесь увидеть? Конечно, это я, Илья Викторович Дятел, известный по прозвищу Доктор Кацман. Кстати, познакомьтесь: заведующий хозяйством Семён Степанович Боцман (профессор кивнул на «карлсона») и директор нашего института Анекдотических… пардон, Академических проблем Лоцманский Аристарх Сигизмундович, — представил Кацман «моряка».
– А где эти, философы? — неожиданно спросил Павлик, оглядевшись по сторонам.
– Для них люк оказался выходом в другое место. А так как вам с ними не по пути (ведь это так, я надеюсь?), то вы оказались здесь — в лаборатории. Ну что же, дети мои, вы успешно прошли эти приключения, и я торжественно вручаю вам билеты…
– Куда?! — изумилась Юлька.
– На выход. Пора домой.
– Билеты обычно дают на вход, — усмехнулся Павлик.
– Это сон, где, как вы верно догадались, всё шиворот-навыворот. И билеты здесь нужны не для того, чтобы войти, а для того, чтобы выйти! — Дятел вручил им тонкие листочки. — А теперь — домой!
Юлька и Павлик зажмурились от утреннего солнца, залившего пыльный двор, посреди которого оказались ребята.
– Юль, а по-моему, Илья Викторович нас обманул. Это не билеты, это листки старинного отрывного календаря! — Павлик вертел в руках листок.
– А может быть, на них написано, что делать дальше? — Юлька посмотрела на листок. — Солнце, восход в пять ноль три… — прочитала она.
– Всё правильно, Юлька! Восход солнца! Утро уже! Пора вставать! Юлька, просыпайся, утро уже!
– Юлька, просыпайся, утро уже! — Павлик со смехом тряс её за плечо. — Солнце встало, просыпайся! Тебе вообще вредно столько за компьютером сидеть!
– Это почему?
– Ну, во-первых, ты разговаривала во сне. Насколько я тебя знаю, у тебя это бывает от переутомления. А во-вторых, ты несла какую-то пургу…
– К-какую пургу?
– Не знаю. Что-то про сову, заблудившуюся в хронопетлях… Боцмана, который сидит в пруду… Корову — заклинательницу змей…
Юля зевнула, протирая глаза… Да, она вчера заснула за компьютером, и весь этот бредовый мир ей только приснился! Юля огляделась. На экране компьютера по-прежнему висело нарисованное ими вчера игровое поле, изображавшее заброшенную промзону и рисунок ископаемого ленивца мегатерия, которого Юлька намеревалась сделать главным врагом игры. На столе лежала книжка братьев Стругацких «Пикник на обочине» и старый потрёпанный сборник анекдотов, со стоящей на нём пёстрой тощей коровой из папье-маше, которую три назад смастерил Павлик.
Под рукой у Юли зашелестела бумага. А! Вчерашний рисунок Павлика, который он нацарапал оранжевым фломастером. На рисунке бравый космонавт обнимал метеорологическую ракету.
Утреннее солнце заливало комнату. Юлька потянулась, оглянувшись. И улыбнулась, вспоминая сон. Потому что сзади неё, под настенным календарём с Крошкой Енотом, в кресле сидели её любимые игрушки. Плюшевая выдра Люська (как-то раз, дурачась, Пашка назвал её Людмилой Васисуалиевной Выдровской), умевшая петь песенки и читать стихи, которые записывали в её речевое устройство и одетая в старый джинсовый полукомбинезон, из которого Юля выросла ещё два года назад.
«Надо бы ей джинсы почистить, а то я их белилами обрызгала нечаянно. А заодно и память речевого устройства почистить, а то Павлик туда всяких дурацких стишков поназаписывал, вроде “по стене ползёт кирпич…”, включать стыдно!» А рядом сидела такая же плюшевая обезьяна Лобзик, сейчас наполовину скрытая лабораторным халатом, который забыл вчера утром Илья Викторович Дятел, директор палеогенетической лаборатории Института археологии, прозванный друзьями Доктором Кацманом, за весёлый нрав и чувство юмора, а также седую бородку, делавшую его похожим на героя телефильма «Сумасшедшая дача», психиатра Марка Наумовича Кацмана. А на полу лежал круглый коврик для гимнастики, издалека казавшийся нарисованным на полу чёрным пятном, и который в их с Павликом играх мог становится чем угодно: от загадочного (и возможного опасного) зверя с неизученной планеты до люка, ведущего в таинственное подземелье.
Неожиданно раздался звонок в дверь. Юлька кинулась открывать и вдруг, ойкнув, отпрянула от двери.
– Юль, ты чего?! — удивился Пашка. — Здрасьте, Илья Викторович! — поздоровался Пашка с профессором Дятлом.
– Извини, Юленька, что напугал тебя. Я у вас вчера забыл халат, а там в кармане ключи от лаборатории.
– Ага! Он на Лобзике. Вы, извините, Илья Викторович! — Юля виновато потупилась. — Мне сегодня такая белиберда ночью приснилась, не поверите!
– Ну-ка, ну-ка, Юленька, расскажи-ка, мне интересно послушать.
И Юлька со смехом начала рассказ о бредовом мире…
– И где этот выход? — в сердцах выкрикнул Павлик. — Можно путеводитель?
Взяв книгу, Павлик наугад раскрыл её.
– Так, на стене опять человечек с тремя головами. Значит, третий абзац, — сделал вывод мальчик и прочитал: — Нередко в поисках выхода мы создаём множество лишний построений. Хотя принцип поиска прост: выход всегда напротив входа…
– Мы вошли оттуда, — Юля показала на левый проход, значит выход там. Она вошла в левый проход, но за ним оказался чулан с громко тикавшими часами.
– Попробуем по-другому, — задумался Павлик. — Вход — это дверь. Дверь здесь вот, — он показал на дверь.
– Так может, она и есть выход, — Влад дёрнул дверь, но за ней оказалась старая кирпичная кладка, на которой сидел рыжий толстый паук.
– Это не выход. Но если выход, напротив входа…
– Напротив двери зеркало, — меланхолично сказал Павлик.
– Вы предлагаете выйти в зеркало!? — Юля сделала большие и круглые глаза.
– Бред тоже имеет свои пределы… — Люсьена потёрла подбородок. — Кстати, что всё-таки значит этот трёхголовый человечек?
– Один ум хорошо, а три лучше! — ответил Павлик.
– Почему три, нас же четверо! — удивилась Юлька.
Вместо ответа Люсьена многозначительно посмотрела на осклабившегося Влада.
– А я поняла! — подскочила Юля. — Мы же вошли сюда через шкаф! Если шкаф — это вход… То… Вон стоит шкаф, а напротив него — окно!
– Не один нормальный человек не выйдет в окно…
– Павел, где вы здесь увидели нормальных людей?
– Подождите, Люсьена Эрастовна, не перебивайте! Во сне всё шиворот-навыворот, и значит окно вполне заменяет дверь, — с этими словами Павлик открыл окно и прыгнул вниз.
– Пашка! Там же высоко!
– Ни фига, сестрёнка, тут крыша, — в окне появилась задорная Пашкина рожица.
– И это не просто крыша, мои юные искатели приключений. Это — крыша магазина, — сказала Люся, посмотрев вниз.
Внутри было непонятное и бессистемное нагромождение товаров, манекенов, упаковок.
– Покемоны в шоколаде, — Павлик вертел в руках жёлтую коробку.
– Что в шоколаде?! — переспросила Юля.
– Покемоны… Совсем сбрендили! — Павлик выразительно покрутил пальцем у виска. — И где нам искать отдел игрушек?
– Опять человечек с тремя головами на стене. А ведь он что-то значит!
– Юль, а ведь это не головы, а уши!
– Это чего… Чебурашка получается, что ли… — Юля оторопело посмотрела на рисунок. — Точно! Павлик, это же Чебурашка! Пиктограмма, означающая отдел игрушек в магазине!
– Юлька, молодец! Вперёд!
Наконец, впереди длинного зала показалась пиктограмма с круглоухим зверьком.
– Итак, надо выяснить, что именно мы должны искать, — Люся осмотрелась по сторонам.
– Опять оно! Оно нас преследует! — Влад показал на мчащееся им навстречу чёрное пятно.
– Бегите, я его задержу! — Люсьена схватила попавший под руку валенок и приготовилась нанести удар.
– Это пятно может быть опасным зверем!
– Павлик, оно может быть чем угодно! И неизвестным животным, и…
Пятно «с разбегу» врезалось в Люсьену. Раздался звук, напомнивший звон чугунного колокола, получившего увесистый удар кувалдой.
– …и люком, ведущим в подземелье, — закончил Павлик, потянув за рукоятку крышку чёрного круглого люка, которым оказалось пятно. — Пошли?
Они осторожно спустились вниз.
– Вот и лаборатория Кацмана… Только какая дверь — их четыре, — пожала плечами Юля.
– Юль, ты же сама сказала — здесь ни один предмет не появляется просто так. Мы использовали все, кроме, — Павлик хихикнул, — кроме лошади Пржевальского.
– А при чём тут лошадь?
– Следы копыт ведут к той двери.
– Заперто! — Юля подёргала дверь.
– Но теперь у нас есть ключи! — Павлик вынул из кармана связку ключей.
– Без доклада не входить! — прочитала Юля. — Что будем докладывать?
– Не дрейфь, подруга, — Павлик отпер дверь.
Внутри помещения, выложенного кафельной плиткой, стоял стол. За столом сидели три человека: один — высокий и статный, похожий на моряка, второй — невысокий, с седой бородкой, а третий — толстенький и круглый, очень похожий на Карлсона.
– Итак, молодой человек, я вас слушаю! — произнёс седобородый.
– Мы нашли чёрное пятно! — гордо отрапортовал Павлик.
– Молодцы! — седобородый человек встал.
Юлька, с изумлением вглядывавшаяся в седобородого, шепнула Пашке:
– Дятел…
– Илья Викторович, это вы!?
– Юленька, милое дитя, а какого ещё профессора Кацмана ты ожидала здесь увидеть? Конечно, это я, Илья Викторович Дятел, известный по прозвищу Доктор Кацман. Кстати, познакомьтесь: заведующий хозяйством Семён Степанович Боцман (профессор кивнул на «карлсона») и директор нашего института Анекдотических… пардон, Академических проблем Лоцманский Аристарх Сигизмундович, — представил Кацман «моряка».
– А где эти, философы? — неожиданно спросил Павлик, оглядевшись по сторонам.
– Для них люк оказался выходом в другое место. А так как вам с ними не по пути (ведь это так, я надеюсь?), то вы оказались здесь — в лаборатории. Ну что же, дети мои, вы успешно прошли эти приключения, и я торжественно вручаю вам билеты…
– Куда?! — изумилась Юлька.
– На выход. Пора домой.
– Билеты обычно дают на вход, — усмехнулся Павлик.
– Это сон, где, как вы верно догадались, всё шиворот-навыворот. И билеты здесь нужны не для того, чтобы войти, а для того, чтобы выйти! — Дятел вручил им тонкие листочки. — А теперь — домой!
Юлька и Павлик зажмурились от утреннего солнца, залившего пыльный двор, посреди которого оказались ребята.
– Юль, а по-моему, Илья Викторович нас обманул. Это не билеты, это листки старинного отрывного календаря! — Павлик вертел в руках листок.
– А может быть, на них написано, что делать дальше? — Юлька посмотрела на листок. — Солнце, восход в пять ноль три… — прочитала она.
– Всё правильно, Юлька! Восход солнца! Утро уже! Пора вставать! Юлька, просыпайся, утро уже!
***
– Юлька, просыпайся, утро уже! — Павлик со смехом тряс её за плечо. — Солнце встало, просыпайся! Тебе вообще вредно столько за компьютером сидеть!
– Это почему?
– Ну, во-первых, ты разговаривала во сне. Насколько я тебя знаю, у тебя это бывает от переутомления. А во-вторых, ты несла какую-то пургу…
– К-какую пургу?
– Не знаю. Что-то про сову, заблудившуюся в хронопетлях… Боцмана, который сидит в пруду… Корову — заклинательницу змей…
Юля зевнула, протирая глаза… Да, она вчера заснула за компьютером, и весь этот бредовый мир ей только приснился! Юля огляделась. На экране компьютера по-прежнему висело нарисованное ими вчера игровое поле, изображавшее заброшенную промзону и рисунок ископаемого ленивца мегатерия, которого Юлька намеревалась сделать главным врагом игры. На столе лежала книжка братьев Стругацких «Пикник на обочине» и старый потрёпанный сборник анекдотов, со стоящей на нём пёстрой тощей коровой из папье-маше, которую три назад смастерил Павлик.
Под рукой у Юли зашелестела бумага. А! Вчерашний рисунок Павлика, который он нацарапал оранжевым фломастером. На рисунке бравый космонавт обнимал метеорологическую ракету.
Утреннее солнце заливало комнату. Юлька потянулась, оглянувшись. И улыбнулась, вспоминая сон. Потому что сзади неё, под настенным календарём с Крошкой Енотом, в кресле сидели её любимые игрушки. Плюшевая выдра Люська (как-то раз, дурачась, Пашка назвал её Людмилой Васисуалиевной Выдровской), умевшая петь песенки и читать стихи, которые записывали в её речевое устройство и одетая в старый джинсовый полукомбинезон, из которого Юля выросла ещё два года назад.
«Надо бы ей джинсы почистить, а то я их белилами обрызгала нечаянно. А заодно и память речевого устройства почистить, а то Павлик туда всяких дурацких стишков поназаписывал, вроде “по стене ползёт кирпич…”, включать стыдно!» А рядом сидела такая же плюшевая обезьяна Лобзик, сейчас наполовину скрытая лабораторным халатом, который забыл вчера утром Илья Викторович Дятел, директор палеогенетической лаборатории Института археологии, прозванный друзьями Доктором Кацманом, за весёлый нрав и чувство юмора, а также седую бородку, делавшую его похожим на героя телефильма «Сумасшедшая дача», психиатра Марка Наумовича Кацмана. А на полу лежал круглый коврик для гимнастики, издалека казавшийся нарисованным на полу чёрным пятном, и который в их с Павликом играх мог становится чем угодно: от загадочного (и возможного опасного) зверя с неизученной планеты до люка, ведущего в таинственное подземелье.
Неожиданно раздался звонок в дверь. Юлька кинулась открывать и вдруг, ойкнув, отпрянула от двери.
– Юль, ты чего?! — удивился Пашка. — Здрасьте, Илья Викторович! — поздоровался Пашка с профессором Дятлом.
– Извини, Юленька, что напугал тебя. Я у вас вчера забыл халат, а там в кармане ключи от лаборатории.
– Ага! Он на Лобзике. Вы, извините, Илья Викторович! — Юля виновато потупилась. — Мне сегодня такая белиберда ночью приснилась, не поверите!
– Ну-ка, ну-ка, Юленька, расскажи-ка, мне интересно послушать.
И Юлька со смехом начала рассказ о бредовом мире…
