Сегодня, например, господин отдал предпочтение сладко-кислому супу с лапшой и древесными грибами. Но не факт, что завтра он станет доедать остатки супа, поэтому женщинам рядом с ним приходилось нелегко. Зато Ван Эр был готов набить брюхо чем угодно и был рад любой еде, а не чему-то новому и особенному. Не зря говорят: «У господ свои причуды». Господину помощнику Верховного цензора можно быть требовательным к другим, ведь в первую очередь он очень строго относился к себе. Он четко соблюдал традиции, воздержания и запреты в дни траура, как рассказывал его слуга. Но девушкам не удалось застать то «прекрасное» время, в остальные же дни он предпочитал разнообразие, поэтому приходилось проявлять находчивость при осуществлении задумок.
В последнее деньки время как будто замерло. Даже погода была непонятная. Душная, без ветерка, временами внезапно небо закрывали тучи и крапал мелкий дождь, который только прибавлял влажности. Дни были пустыми и расслабленными. С другой стороны, другим людям о таком безделье приходилось лишь мечтать.
А все-таки как мало надо иной раз человеку для счастья? Слуга не мог нарадоваться появлению в гардеробе всего то двух новых халатов: повседневного и парадного. И через день менял халат на новый, чередуя праздничное настроение. Вел себя словно женщина!
Хоть цензор и пообещал десяток, но слуга вполне был рад двум новым вещам. А десяток новых нарядов возможно будут валяться – за год столько слуге не износить.
Фэй-Фэй вернулась с кухни с двумя горячими чайниками, снятыми с огня. В одном был заварен так называемый сорт сладкого чая, которому отдавали предпочтение женщины. И второй новый – свежий высокогорный чай под названием «Меж высоких гор и дивных озер».
Женщина протянула небольшую фарфоровую пиалу с крышечкой, которая была привычна любому человеку, знакомому с китайским чаепитием.
Стоит заметить, что китайское чаепитие отличалось в корне от процесса подготовки к оному от японского. Цензор считал долгую и скучную японскую церемонию по завариванию чая, особенно сорта мате совершенно бесполезной и мучительной по ожиданию. То ли дело китайские традиции – минимум нужных действий и много чая в твоем полном распоряжении. То, что нужно, особенно в жару. Пить горячий чай и подогретое вино даже в самое пекло в Китае считается обычным делом.
Хоть Фэй-Фэй имела благородное происхождение, она не умела многое, что должна уметь делать девушка из хорошей семьи. Например, она не умела вышивать и играть на музыкальных инструментах. Ее отец был генералом и всегда хотел иметь сына, но так получилось, что у него родилось две дочери, одна из которых пошла по стопам отца и изучила боевые искусства.
Жожо развлекалась с новым струнным инструментом – пипа. День склонялся к вечеру, в густых зарослях деревьев поселился китайский соловей и в положенное вечернее время после заката солнца развлекался разнообразным пением. В музыкальную композицию, ласкающую слух прекрасно вписывается щебет певчей птицы и шелест листьев, потревоженных ветерком.
Все было так гармонично в покое. И погода за окном, и привычная обстановка, и атмосфера налаженного быта довольных своей жизнью людей. Казалось бы, как тут не радоваться спокойным денькам? Можно радоваться даже самым простым вещам, таким как заваренный чай и вкусно приготовленное блюдо.
Единение с миром можно постичь в любом месте. Все зависит от желания. Благодушное состояние достигалось с помощью медитации, которая дарила внутреннее спокойствие при созерцании внешнего мира, спокойствие и мир приводили душу в состояние внутренней гармонии. Чайная церемония успокаивала душу и расслабляла тело. Иной раз чайная церемония не понаслышке могла исцелять людей, сближая их, не хуже пьянящего вина. Чай позволяет отвлечься от повседневных суетных дел, восстановить потерянные силы и зарядится внутренней энергетикой. Дело в том, что китайцы даже верят, что во время чаепития можно сблизиться с предками и окунуться в сакральный мир элементов стихий.
Согласно не самой известной концепции мировоззрения У-Син (но не менее глубокой, правильной и интересной) жизнь основывается на взаимном порождении и взаимном преодолении пяти известных начал (стихий), а именно: земли, металла (неба), воды, огня и дерева.
Дальше все предельно просто.
Природа воды обязана быть мокрой и течь вниз. Поэтому, энергию воды здесь представлял чай – его наливали из чайника в пиалу.
Энергия природы проявлялась стрекотанием насекомых, но стихло за окном, сейчас мелодично звучала музыка под сольное пение соловья в брачный сезон, старательно выводящего трели на дереве.
Природа дерева – поддаваться сгибанию и выпрямлению. В роли природы выступал древесный материал, из которого были сделаны удобные плетеные кресла, в которых сейчас отдыхали люди.
Природа земли проявляется в том, что она принимает посев, дает урожай и присутствует во всем. В качестве земли выступали семечки, являющиеся результатом плодородия.
Природа огня – гореть и подниматься вверх. Зажжённые свечи представляли стихию огня, даря свет и тепло.
Природа металла (неба) – подчиняться внешнему воздействию и изменяться. Созерцание вечернего неба давало понять, что ночь будет ясной – стихия неба.
Сегодня все было идеально. А это означало, что что-то нехорошее должно было произойти. Так обычно происходит в жизни, только подумаешь: «Как же хороша моя жизнь», как тут же случается что-то нехорошее. А все потому, что опасения плохого привносят в нашу жизнь реальные беды. Поэтому так важно уметь отсеивать, словно муку свои мысли, тщательно отсеивая переживания, ибо иной раз можно самим накликать беду, думая о плохом.
Отдыхающих побеспокоили сразу после захода солнца, когда все подумали, что пора расходиться по комнатам, время было не то, чтобы позднее – просто все уже зевали и хотели спать. В дверь бойко постучался слуга от Управляющего дворцовыми церемониями.
Цензор был одет в простой коричневый халат без вышивки, правда подпоясанный подаренным его Величество нефритовым поясом. И все же слишком неподобающее одеяние для встречи гостей. С другой стороны – гость непрошеный. Но не идти же переодеваться, в самом же деле!? Пустая трата времени. Гость сам виноват, что пришел так поздно, путь не обвиняет в том, что его встречают в неподобающем виде.
Управляющий церемониями вошел и вид у него был крайне расстроенный.
- Простите великодушно за поздний визит.
- Ничего страшного, - уверенно заверил цензор в обратном. Он может быть и не собирался спать этой ночью.
- Я пришел к Вам тайно, по очень личному делу.
- Тогда располагайтесь. Жожо, завари нам свежего чая.
- Да, господин.
- Мне только нужно отпустить слугу – я передам ему несколько напутствующих слов.
Цензор тоже с радостью бы добавил «напутствующих» и самому господину, но приветливо воздержался. После окончания короткого тайного разговора, пригласив гостя удобно расположиться в кресле напротив.
Однако, больше никто не покинул комнату и этот факт сильно смутил пришедшего гостя.
- Меня зовут Дао Шу-Шу и я Управляющий дворцовыми церемониями, - представился гость, хотя ранее его имя уже назвал слуга. О цели своего визита гость таинственно молчал.
В разговоре возникла неловкая пауза. Кажется, пришедший пока еще не был готов говорить откровенно, боясь, что такая информация выйдет за пределы этой комнаты.
- Все что Вы хотите сказать, Вы можете говорить без стеснения при моих людях.
- Вы настолько доверяете своим людям?
- Я доверяю им как своей семье. Они мне как родные.
- Я доверяю Вам и вашей репутации, но дополнительные уши будут лишними. И все же, моя личная просьба…
Понимая, что хочет озвучить Шу-Шу, цензор дал знак всем разойтись.
- Я понял Вас. Прошу, оставьте нас вдвоем с Управляющим.
Жожо разлила чай по чашам, поставила чайник на поднос и поклонившись удалилась, вслед за ней ушли и остальные. Слуга плотно закрыл дверь.
Кажется, пришедший вздохнул с облегчением, откинулся назад, приняв расслабленную позу.
- Дело в том, что я пришел к Вам тайно с очень личным делом. Поэтому буду надеяться на то, что секрет, которым мне придется поделиться, сохранится, между нами, в тайне.
Он начал издалека и все никак не мог перейти к сути своего дела. Вначале гость восхитился вкусом чая. Полчаса расписывал прелести прохлады наступившей ночи. Затем медленно перешел к мероприятиям, необходимым для подготовки церемонии к празднику в Жэньминь дахуэйтан .
Все это навевало скуку и напомнило цензору, о том каким сегодняшний день был идеально хорошим до прихода незваного гостя. Гуань Шэн зевнул раз, второй и ощутил непреодолимое желание пойти спать. Цензор даже начал терять терпение.
Желая подтолкнуть Ши Ина к теме разговора побудило его продекларировать сочиненный стих, в переводе звучавший так:
«Гость мой, ученый, неспешную начал беседу.
И о стихах, и о древних учителей мыслях,
Но чай остыл»
- Чай действительно уже остыл, - вежливо напомнил цензор о позднем времени. -Не могли бы Вы наконец перейти к сути Вашего позднего визита? Чтобы я наконец мог понять, смогу ли я помочь возникшей проблемой.
- Да, простите. Никак не соберусь с мыслями. Прошу сохраните в тайне то, что я дальше Вам скажу. Днем двадцать пятого дня Пятого лунного месяца из дворцового хранилища пропал Жезл желаний. Этот артефакт нужен для императора в Доме Народных Собраний, и потом для посещения императором храма и прошения у предков – это все часть ритуала.
- Дела, связанные с кражей не относятся к цензорату.
- У меня есть подозрения, что украл один из чиновников…
- У Вас уже и догадки есть. Тогда почему Вы не обратились официально в цензорат?
- Об этом никому нельзя знать. Если о пропаже узнает Главный евнух – он донесет императору.
- Вы же понимаете, что это идет вразрез с моими принципами… Я тоже обязан донести, - напомнил гостю цензор.
- Я обратился к Вам, надеясь на сохранении тайны. Не могли бы Вы войти в мое положение и немного повременить с выполнением обязанностей? Если артефакт не будет найден к девятому дню седьмого месяца – то мне грозит наказание. Моя жизнь, скромного чиновника не столь важна, но я переживаю за свою семью. Мне говорили, что для Вас не существует неразрешимых дел, что Вы беретесь за самые сложные расследования. Поэтому я обратился к Вам и очень надеюсь на Вашу помощь.
Сокрытие правды от императора сродни измене. Промедление при исполнении обязанностей каралась менее суровым наказанием – сорок ударов палками.
-Кто обнаружил пропажу? – поинтересовался цензор, еще не давая своего согласия на помощь.
- Расскажу все, как было. Я лично достал футляр с жезлом, открыл его, желая его протереть, послал слугу за тазом с водой и открыл проветрить помещение, пока осматривал состояние других артефактов. Когда слуга вернулся с медным тазом, то жезл уже исчез.
- Кто-нибудь кроме Вас заходил в помещение?
- Вроде бы нет. Я по-крайней мере никого не заметил.
- Стража в тот день была? Дежурный сторож?
- Стражники говорят, что никого не видели.
- Их стоит проверить в первую очередь.
-Ваш слуга заходил в хранилище.
- Да, он принес воду и тряпки.
- Вы ему не доверяете?
-Наоборот. Преданней человека не найти. Мой слуга – это мой сын от одной из наложниц.
- И все же. Наложницы всегда завидуют положению жены и могут строить козни.
- Да Вы придумываете тоже!
- Отнюдь. Я всего лишь предполагаю. Крайне распространенное явление.
- Но я не ссорился с домашними. Ну так что, Вы поможете с моим крайне деликатным делом? Сохраните мое позднее посещение в тайне?
- Я считаю, что это дело не требует моего участия. Но поинтересуюсь, кто мог Вам так насолить?
- Честно признаюсь, я подозреваю в этом канцлера, что он послал своего первого секретаря украсть реликвию.
- Смело заявление. Доказательства этого у Вас имеются? Каков мотив преступления? Все-таки канцлер – фигура ключевая, он является чиновником первого ранга. Что он может иметь против Вас? И за клевету подобного рода я обязан донести до парчовой стражи.
- Мы с ним спорим постоянно, на той неделе повздорили, вернее не сошлись во мнениях на совете. Но он стал моим врагом после того, как я отказался принять на службу родственника по его рекомендации. Не хочется принимать на службу родственников – с них потом не спросишь… и к ответственности не призовешь, если работать не будет. К тому же слышал о нем от других не лучшее: что ленивый и безответственный.
- И разве это может послужит поводом для кражи артефакта?
- Он хочет мне отомстить. Чтобы я лишился чести, должности и сына.
«Будешь три года совершать добродетельные поступки — мало кто будет знать об этом; однажды совершишь дурной — узнает вся Поднебесная». Люди быстро забывают доброе к ним отношение, но долго помнят, когда единожды отказывали в помощи. Я желал лучшего, отказав в помощи и даже предлагал другое место его сыну, но в секретариате работать не так почетно, а у него было желание быть публичной личностью. Боюсь если бы я принял его брата на службу, то потом боялся бы лишиться своего места. Теперь же мне грозит участь еще хуже… Теперь сомневаюсь правильно ли я тогда поступил…
Цензор уже все понял и решил для себя, поэтому прервал речь чиновника.
- Я имею полное право отказаться, - с задумчивым видом произнес Гуань Шэн. – Но мне стало интересно. Завтра днем Вы отведете меня в хранилище, чтобы я смог осмотреть место происшествия.
- Богиня Милосердия услышала мои молитвы! У меня появилась надежда на разрешение моей проблемы. Заранее благодарю за помощь, – обрадованный сановник рухнул на колени сложив руки в молитвенном жесте.
Небо заметно начало светлеть, и только тогда незваный гость запоздало понял, что слишком задержался.
Цензор тактично молчал, ожидая пока гость допьет свою остывшую чашу с чаем Лунцзин и попрощавшись наконец удалится восвояси. Он устал от разговора и очень хотел спать.
Впрочем, отказывать в помощи давнему знакомому своих родителей он был не вправе, пусть и дело было непривычным. Ничего не попишешь, пусть раньше он и сталкиваться с подобным, это дело не казалось ему странным и должно было решиться легко.
Цензор надеялся, что ему приснится Золотой дракон или хотя бы разгадка куда и почему пропала реликвия из Императорской сокровищницы. Но, словно издеваясь, судьба подарили ему несколько приятных воспоминаний из прошлого, всю ночь ему снились дни, наполненные теплотой не солнечных деньков, потому что те дни приходились в сезон дождей, а теплотой несколько иного рода.
Ему снилось как он счастливо
В последнее деньки время как будто замерло. Даже погода была непонятная. Душная, без ветерка, временами внезапно небо закрывали тучи и крапал мелкий дождь, который только прибавлял влажности. Дни были пустыми и расслабленными. С другой стороны, другим людям о таком безделье приходилось лишь мечтать.
А все-таки как мало надо иной раз человеку для счастья? Слуга не мог нарадоваться появлению в гардеробе всего то двух новых халатов: повседневного и парадного. И через день менял халат на новый, чередуя праздничное настроение. Вел себя словно женщина!
Хоть цензор и пообещал десяток, но слуга вполне был рад двум новым вещам. А десяток новых нарядов возможно будут валяться – за год столько слуге не износить.
Фэй-Фэй вернулась с кухни с двумя горячими чайниками, снятыми с огня. В одном был заварен так называемый сорт сладкого чая, которому отдавали предпочтение женщины. И второй новый – свежий высокогорный чай под названием «Меж высоких гор и дивных озер».
Женщина протянула небольшую фарфоровую пиалу с крышечкой, которая была привычна любому человеку, знакомому с китайским чаепитием.
Стоит заметить, что китайское чаепитие отличалось в корне от процесса подготовки к оному от японского. Цензор считал долгую и скучную японскую церемонию по завариванию чая, особенно сорта мате совершенно бесполезной и мучительной по ожиданию. То ли дело китайские традиции – минимум нужных действий и много чая в твоем полном распоряжении. То, что нужно, особенно в жару. Пить горячий чай и подогретое вино даже в самое пекло в Китае считается обычным делом.
Хоть Фэй-Фэй имела благородное происхождение, она не умела многое, что должна уметь делать девушка из хорошей семьи. Например, она не умела вышивать и играть на музыкальных инструментах. Ее отец был генералом и всегда хотел иметь сына, но так получилось, что у него родилось две дочери, одна из которых пошла по стопам отца и изучила боевые искусства.
Жожо развлекалась с новым струнным инструментом – пипа. День склонялся к вечеру, в густых зарослях деревьев поселился китайский соловей и в положенное вечернее время после заката солнца развлекался разнообразным пением. В музыкальную композицию, ласкающую слух прекрасно вписывается щебет певчей птицы и шелест листьев, потревоженных ветерком.
Все было так гармонично в покое. И погода за окном, и привычная обстановка, и атмосфера налаженного быта довольных своей жизнью людей. Казалось бы, как тут не радоваться спокойным денькам? Можно радоваться даже самым простым вещам, таким как заваренный чай и вкусно приготовленное блюдо.
Единение с миром можно постичь в любом месте. Все зависит от желания. Благодушное состояние достигалось с помощью медитации, которая дарила внутреннее спокойствие при созерцании внешнего мира, спокойствие и мир приводили душу в состояние внутренней гармонии. Чайная церемония успокаивала душу и расслабляла тело. Иной раз чайная церемония не понаслышке могла исцелять людей, сближая их, не хуже пьянящего вина. Чай позволяет отвлечься от повседневных суетных дел, восстановить потерянные силы и зарядится внутренней энергетикой. Дело в том, что китайцы даже верят, что во время чаепития можно сблизиться с предками и окунуться в сакральный мир элементов стихий.
Согласно не самой известной концепции мировоззрения У-Син (но не менее глубокой, правильной и интересной) жизнь основывается на взаимном порождении и взаимном преодолении пяти известных начал (стихий), а именно: земли, металла (неба), воды, огня и дерева.
Дальше все предельно просто.
Природа воды обязана быть мокрой и течь вниз. Поэтому, энергию воды здесь представлял чай – его наливали из чайника в пиалу.
Энергия природы проявлялась стрекотанием насекомых, но стихло за окном, сейчас мелодично звучала музыка под сольное пение соловья в брачный сезон, старательно выводящего трели на дереве.
Природа дерева – поддаваться сгибанию и выпрямлению. В роли природы выступал древесный материал, из которого были сделаны удобные плетеные кресла, в которых сейчас отдыхали люди.
Природа земли проявляется в том, что она принимает посев, дает урожай и присутствует во всем. В качестве земли выступали семечки, являющиеся результатом плодородия.
Природа огня – гореть и подниматься вверх. Зажжённые свечи представляли стихию огня, даря свет и тепло.
Природа металла (неба) – подчиняться внешнему воздействию и изменяться. Созерцание вечернего неба давало понять, что ночь будет ясной – стихия неба.
Сегодня все было идеально. А это означало, что что-то нехорошее должно было произойти. Так обычно происходит в жизни, только подумаешь: «Как же хороша моя жизнь», как тут же случается что-то нехорошее. А все потому, что опасения плохого привносят в нашу жизнь реальные беды. Поэтому так важно уметь отсеивать, словно муку свои мысли, тщательно отсеивая переживания, ибо иной раз можно самим накликать беду, думая о плохом.
Отдыхающих побеспокоили сразу после захода солнца, когда все подумали, что пора расходиться по комнатам, время было не то, чтобы позднее – просто все уже зевали и хотели спать. В дверь бойко постучался слуга от Управляющего дворцовыми церемониями.
Цензор был одет в простой коричневый халат без вышивки, правда подпоясанный подаренным его Величество нефритовым поясом. И все же слишком неподобающее одеяние для встречи гостей. С другой стороны – гость непрошеный. Но не идти же переодеваться, в самом же деле!? Пустая трата времени. Гость сам виноват, что пришел так поздно, путь не обвиняет в том, что его встречают в неподобающем виде.
Управляющий церемониями вошел и вид у него был крайне расстроенный.
- Простите великодушно за поздний визит.
- Ничего страшного, - уверенно заверил цензор в обратном. Он может быть и не собирался спать этой ночью.
- Я пришел к Вам тайно, по очень личному делу.
- Тогда располагайтесь. Жожо, завари нам свежего чая.
- Да, господин.
- Мне только нужно отпустить слугу – я передам ему несколько напутствующих слов.
Цензор тоже с радостью бы добавил «напутствующих» и самому господину, но приветливо воздержался. После окончания короткого тайного разговора, пригласив гостя удобно расположиться в кресле напротив.
Однако, больше никто не покинул комнату и этот факт сильно смутил пришедшего гостя.
- Меня зовут Дао Шу-Шу и я Управляющий дворцовыми церемониями, - представился гость, хотя ранее его имя уже назвал слуга. О цели своего визита гость таинственно молчал.
В разговоре возникла неловкая пауза. Кажется, пришедший пока еще не был готов говорить откровенно, боясь, что такая информация выйдет за пределы этой комнаты.
- Все что Вы хотите сказать, Вы можете говорить без стеснения при моих людях.
- Вы настолько доверяете своим людям?
- Я доверяю им как своей семье. Они мне как родные.
- Я доверяю Вам и вашей репутации, но дополнительные уши будут лишними. И все же, моя личная просьба…
Понимая, что хочет озвучить Шу-Шу, цензор дал знак всем разойтись.
- Я понял Вас. Прошу, оставьте нас вдвоем с Управляющим.
Жожо разлила чай по чашам, поставила чайник на поднос и поклонившись удалилась, вслед за ней ушли и остальные. Слуга плотно закрыл дверь.
Кажется, пришедший вздохнул с облегчением, откинулся назад, приняв расслабленную позу.
- Дело в том, что я пришел к Вам тайно с очень личным делом. Поэтому буду надеяться на то, что секрет, которым мне придется поделиться, сохранится, между нами, в тайне.
Он начал издалека и все никак не мог перейти к сути своего дела. Вначале гость восхитился вкусом чая. Полчаса расписывал прелести прохлады наступившей ночи. Затем медленно перешел к мероприятиям, необходимым для подготовки церемонии к празднику в Жэньминь дахуэйтан .
Все это навевало скуку и напомнило цензору, о том каким сегодняшний день был идеально хорошим до прихода незваного гостя. Гуань Шэн зевнул раз, второй и ощутил непреодолимое желание пойти спать. Цензор даже начал терять терпение.
Желая подтолкнуть Ши Ина к теме разговора побудило его продекларировать сочиненный стих, в переводе звучавший так:
«Гость мой, ученый, неспешную начал беседу.
И о стихах, и о древних учителей мыслях,
Но чай остыл»
- Чай действительно уже остыл, - вежливо напомнил цензор о позднем времени. -Не могли бы Вы наконец перейти к сути Вашего позднего визита? Чтобы я наконец мог понять, смогу ли я помочь возникшей проблемой.
- Да, простите. Никак не соберусь с мыслями. Прошу сохраните в тайне то, что я дальше Вам скажу. Днем двадцать пятого дня Пятого лунного месяца из дворцового хранилища пропал Жезл желаний. Этот артефакт нужен для императора в Доме Народных Собраний, и потом для посещения императором храма и прошения у предков – это все часть ритуала.
- Дела, связанные с кражей не относятся к цензорату.
- У меня есть подозрения, что украл один из чиновников…
- У Вас уже и догадки есть. Тогда почему Вы не обратились официально в цензорат?
- Об этом никому нельзя знать. Если о пропаже узнает Главный евнух – он донесет императору.
- Вы же понимаете, что это идет вразрез с моими принципами… Я тоже обязан донести, - напомнил гостю цензор.
- Я обратился к Вам, надеясь на сохранении тайны. Не могли бы Вы войти в мое положение и немного повременить с выполнением обязанностей? Если артефакт не будет найден к девятому дню седьмого месяца – то мне грозит наказание. Моя жизнь, скромного чиновника не столь важна, но я переживаю за свою семью. Мне говорили, что для Вас не существует неразрешимых дел, что Вы беретесь за самые сложные расследования. Поэтому я обратился к Вам и очень надеюсь на Вашу помощь.
Сокрытие правды от императора сродни измене. Промедление при исполнении обязанностей каралась менее суровым наказанием – сорок ударов палками.
-Кто обнаружил пропажу? – поинтересовался цензор, еще не давая своего согласия на помощь.
- Расскажу все, как было. Я лично достал футляр с жезлом, открыл его, желая его протереть, послал слугу за тазом с водой и открыл проветрить помещение, пока осматривал состояние других артефактов. Когда слуга вернулся с медным тазом, то жезл уже исчез.
- Кто-нибудь кроме Вас заходил в помещение?
- Вроде бы нет. Я по-крайней мере никого не заметил.
- Стража в тот день была? Дежурный сторож?
- Стражники говорят, что никого не видели.
- Их стоит проверить в первую очередь.
-Ваш слуга заходил в хранилище.
- Да, он принес воду и тряпки.
- Вы ему не доверяете?
-Наоборот. Преданней человека не найти. Мой слуга – это мой сын от одной из наложниц.
- И все же. Наложницы всегда завидуют положению жены и могут строить козни.
- Да Вы придумываете тоже!
- Отнюдь. Я всего лишь предполагаю. Крайне распространенное явление.
- Но я не ссорился с домашними. Ну так что, Вы поможете с моим крайне деликатным делом? Сохраните мое позднее посещение в тайне?
- Я считаю, что это дело не требует моего участия. Но поинтересуюсь, кто мог Вам так насолить?
- Честно признаюсь, я подозреваю в этом канцлера, что он послал своего первого секретаря украсть реликвию.
- Смело заявление. Доказательства этого у Вас имеются? Каков мотив преступления? Все-таки канцлер – фигура ключевая, он является чиновником первого ранга. Что он может иметь против Вас? И за клевету подобного рода я обязан донести до парчовой стражи.
- Мы с ним спорим постоянно, на той неделе повздорили, вернее не сошлись во мнениях на совете. Но он стал моим врагом после того, как я отказался принять на службу родственника по его рекомендации. Не хочется принимать на службу родственников – с них потом не спросишь… и к ответственности не призовешь, если работать не будет. К тому же слышал о нем от других не лучшее: что ленивый и безответственный.
- И разве это может послужит поводом для кражи артефакта?
- Он хочет мне отомстить. Чтобы я лишился чести, должности и сына.
«Будешь три года совершать добродетельные поступки — мало кто будет знать об этом; однажды совершишь дурной — узнает вся Поднебесная». Люди быстро забывают доброе к ним отношение, но долго помнят, когда единожды отказывали в помощи. Я желал лучшего, отказав в помощи и даже предлагал другое место его сыну, но в секретариате работать не так почетно, а у него было желание быть публичной личностью. Боюсь если бы я принял его брата на службу, то потом боялся бы лишиться своего места. Теперь же мне грозит участь еще хуже… Теперь сомневаюсь правильно ли я тогда поступил…
Цензор уже все понял и решил для себя, поэтому прервал речь чиновника.
- Я имею полное право отказаться, - с задумчивым видом произнес Гуань Шэн. – Но мне стало интересно. Завтра днем Вы отведете меня в хранилище, чтобы я смог осмотреть место происшествия.
- Богиня Милосердия услышала мои молитвы! У меня появилась надежда на разрешение моей проблемы. Заранее благодарю за помощь, – обрадованный сановник рухнул на колени сложив руки в молитвенном жесте.
Небо заметно начало светлеть, и только тогда незваный гость запоздало понял, что слишком задержался.
Цензор тактично молчал, ожидая пока гость допьет свою остывшую чашу с чаем Лунцзин и попрощавшись наконец удалится восвояси. Он устал от разговора и очень хотел спать.
Впрочем, отказывать в помощи давнему знакомому своих родителей он был не вправе, пусть и дело было непривычным. Ничего не попишешь, пусть раньше он и сталкиваться с подобным, это дело не казалось ему странным и должно было решиться легко.
Цензор надеялся, что ему приснится Золотой дракон или хотя бы разгадка куда и почему пропала реликвия из Императорской сокровищницы. Но, словно издеваясь, судьба подарили ему несколько приятных воспоминаний из прошлого, всю ночь ему снились дни, наполненные теплотой не солнечных деньков, потому что те дни приходились в сезон дождей, а теплотой несколько иного рода.
Ему снилось как он счастливо
