проводил время со своей любимой – единственной родственной душой на свете, которая его узнала, поверила в него и приняла раньше всех остальных, разделившая с ним жизнь, одну на двоих, полную радостей и горестей. Этот сон окунул его в прекрасную жизнь того идеального мира. Ему повезло вновь ощутить ее нежные руки на своем лице. После прикосновения к щеке любимая женщина, поправила на нем его парадную одежду и он, ощутил заботу и ее любовь через это прикосновение. Они понимали друг друга без слов. Она знала, что эта церемониальная парчовая одежда тяжела, долго и сложно одевается и хотела скрасить его неудобство. Она любила и заботилась о нем, пожалуй, даже лучше матери. Ведь с матерью у него не сложилось такой близкой духовной связи, не было такого понимания.
Каждый день Цзинь Хуа ждала его в воротах поместьях, встречала с улыбкой и шла навстречу с блестящими от переполняющего ее счастья глазами. Ведь ее любимый вернулся к ней живой и невредимый, бодро спрыгивая со взмыленного коня, заторопившись вернуться домой быстрее, чтобы провести больше времени с ней вместе.
Гуань Шэн Мин верил и думал, что их совместная жизнь продлиться вечно, ну или хотя бы до старости… но вместе они прожили лишь четыре года. Он не хотел вспоминать тот злополучный день, когда эта мирная жизнь закончилась…
Это был предпраздничный день, но из-за срочного донесения чиновников его вызвал к себе Верховный цензор предыдущей ночью. Шэн Мин запомнил в тот день луну – она была особенно ярка, ничего удивительного, ведь был канун Праздника Середины осени , и тоска по дому всегда становится сильнее во время этого традиционного фестиваля.
Но у него не было времени наслаждаться красотой луны, всю ночь напролет, утро и полдня он провозился, проставляя свою подпись на распоряжениях, которые требовали принятия неотложных мер.
В тот день никто не ждал его у ворот, хотя двое слуг в синей одежде поприветствовали своего господина. Никого не удивило отсутствие законной хозяйки, обычно в это время ожидающей своего господина у ворот поместья, мало ли какие у нее могут быть дела, но Шэн Мин сразу заподозрил неладное – сердце заныло и болезненно сжалось в груди.
Он все бы отдал, лишь бы в тот день не покидать поместья. Он не смог защитить любимую. Не помог ей талисман-оберег из красно-белой яшмы в виде красной большой рыбы – Арована , подаренный ей на свадьбу.
Было бы лучше ему никогда не возвращаться в тот ужас, который предстал перед его глазами.
Все люди в тот день выглядели удивленными, когда после увиденного его залихорадило, цензор настойчиво требовал сбора всех слуг, их ареста, и наказания, не уследивших за его госпожой. Его до сих потрясалоот от осознания того факта, что каким-то непостижимым образом обстоятельства и причина ее гибели были необъяснимыми, и остались для всех тайной…
Это и правда обиднее всего – быть чиновником высокого ранга, иметь возможности и связи с нужными людьми во дворце и во всех жизненных сферах. Однако, в расследование этого дела, касающегося смерти жены – ему никак нельзя было вмешиваться, оставалось лишь ждать результатов. Это было неприятно и глупо полагаться во всем на труд других людей, пусть и лучших в своем деле, которые хоть и отнеслись со всей серьезностью, но все попытки прояснить обстоятельства оказались совершенно бесполезными.
Этот приятный сон напомнил ему еще раз, что и поныне смысл его оставшейся жизни состоял в том, чтобы узнать правду о случившемся.
Приснившийся сон вызвал двойственное чувство: с одной стороны: он словно побывал в раю, отдохнул с любимой и провел достаточное время, чтобы далеко не сразу вспомнить, что это не может быть правдой. С другой стороны, нагнал на цензора страшную тоску и, одновременно, злость и разочарование.
Под бдительным взором охраняющей вход и сад стражи со всех сторон, двое чиновников беспрепятственно прошли сквозь ворота, каждый раз вновь поражаясь высоте этих неприступных, словно построенных для крепости стен. Цензор приятно отметил этот факт. Как чиновник высокого ранга, имевший полное право наведываться к чиновникам, имел большое удовольствие впервые пройти сквозь восточный императорский сад. В то время как распорядитель церемониями видел этот сад каждый день, наверное, этот сад даже перестал восхищать его взор и радовать приятными ароматами. Они шли не торопясь, чтобы не вызвать подозрений, что спешат по срочному и важному делу. Раз вещь была украдена – сама она уже не вернется и спешить, собственно, не к чему.
Им пришлось пройти сквозь весь сад, весьма ухоженный и хорошо продуманный. Он был разделен на разные зоны, ярко встречающими арками, увитыми виноградником и китайской розой. Две фигуры проходили сквозь фигурные бонсаи, изящные молодые сосенки, которым садовники придали весьма необычный вид. В глубине сада в полутени вековых деревьев располагалась лекарственная зона, предназначенная лично для лечения императорского величества. В уголке с лекарственными растениями, произрастала лапчатка всех возможных расцветок: то тут то там встречались желтые огоньки, оранжевые, нежно-розовые и белоснежные. Цензор узнал лишь разноцветье шалфея, которое обрадовало глаз.
Как раз с утра пораньше один из садовников ровнял успевшие отрасти кустарники. Отвлёкшись от своей работы на прошедших мимо внезапных посетителей, с присущим ему беспокойством убедился, не срезал ли лишнего? Да, все было нормально, последний срез вышел ровным. А вот рука от напряжения уже тряслась – сад был просто громадным и ухаживать за таким садом одному единственному человеку было не по силам. Даже нескольким людям это занятие давалось тяжело. Пора ему сделать заслуженный перерыв – пусть остальные кусты дострижет второй садовник, пора кстати идти его будить, а то проспит до полудня, а слуге это не положено.
Садовник все же оглянулся, смотря в сторону двух удаляющихся фигур. Пришедший сюда впервые чиновник носил запоминающуюся шапочку с павлиньим пером. Воткнутое в черную шапочку перо имело три глазка, что само по себе являлось редкой драгоценностью. Такого головного убора удостаивались только цензоры.
Примечания:
-«На месте шиповника всегда произрастает шиповник» - пословица
- Жезл Жу-и - дословно переводится как жезл желаний.
-Палисандр - темная по цвету древесина из ряда пород тропических деревьев
-Чаофу - официальная одежда парадная
-Концепция У-Син - китайская философия, состоящая из пяти первоэлементов космогонии
-Жэньминь дахуэйтан - далее будет называться как Дом Народных собраний
-«Будешь три года совершать добродетельные поступки — мало кто будет знать об этом; однажды совершишь дурной — узнает вся Поднебесная» -известное китайское выражение
- Лунцзин - дословно «Колодец дракона», главный сорт зеленого чая из Ханчжоу, имеющему бодрящий вкус и неповторимый терпкий аромату.
-Чжунцюцзе (праздник середины осени в Китае), празднуется он 15 числа 8 месяца согласно Лунному календарю
-Арована – талисман, привлекающий удачу, дарующий процветание и благополучие
Акула будет рада, если весь
мир окажется под водой
Еще в древние времена камень жадеит начали использовать наравне с нефритом, изготавливая из него самые разнообразные изделия: от оружия до украшений. Жадеит является древним и очень сильным камнем, поэтому из него часто изготавливаются артефакты или талисманы. Поэтому
данный камень так важен для китайцев – он практически священен.
Самый высококачественный и ценный императорский жадеит на китайском языке называется «фэй цуй», что в переводе на русский означает «перья зимородка». Стоит ли отмечать, что именно из «фэй цуй» был изготовлен Жезл Жу-и.
Жезлы Жу-и становятся неотъемлемым атрибутом древних ритуалов. Но не каждый может позволить иметь такой талисман. Жезл Жуи – символ власти, самый загадочный, всесильный и благоприятный из всех. Их имеют правители по праву рождения. Жезл приносит своему обладателю необыкновенную удачу кто ищет господства и могущества. В переводе с китайского «жуи», или «ру-йи» – обозначает «по желанию» или «будет, как пожелаешь», дословно переводится как «жезл желаний». Отсюда и предназначение жезла – исполнение желаемого, и неважно что это, здоровье достопочтенной матушки Вдовствующей Императрицы или собственное финансовое благополучие или пожелание крайней несостоятельности недругу.
Жезл Жу-и могут приобретаться чиновниками высших рангов. К лицам, имеющим привилегии на этот артефакт, относились служащие императору лица – чиновники первых рангов, к следующей — министры, канцлер, военные лица, в последнюю очередь артефакт могли иметь всевозможные советники, чиновники второго ранга, помощники сановников никак не ниже третьего ранга.
Его даже можно подарить если такова будет воля дарителя. Но далеко не каждый может воспользоваться мистической силой жезла, передаваемой из поколение в поколение шаманами бесчисленное количество раз, сослужив свою великую службу.
Все это и еще больше Гуань Шэн Мин узнал бы, если вовремя не остановил разволновавшегося смотрителя хранилища, то есть распорядителя церемониями, оборвав тем самым нескончаемый поток чудесных рассказов, повествующих то об удивительном излечении странной болезни, то о благословленной небесами невозможной до вознесения молитв беременности и о многом другом, но терпение цензора было не вечным. Цензор считал себя в достаточной мере терпеливым человеком, но не любил присказки и домыслы, желая поскорее убедиться в беспочвенности подозрений касательно кражи артефакта канцлером, а вернее первым секретарем.
Поэтому возможности «Перья зимородка» цензора никак не впечатлили. И вообще, он скептически относился к подобным вещам, часто сталкиваясь в своей жизни с пресловутыми: «призраками» и «демонами», поэтому рассказы о сакральной силе Жезла Жу-и вызывали у него здоровый скептицизм. А люди, встречающиеся у него на пути, по-настоящему верящие в подобную чушь – недоверие.
Ведь как можно довериться человеку, если он похоже не обладает здравомыслием? Если человек даже не способен на самые простые логические измышления, не рассудителен, раз не может свести факты в единое целое и сделать из этого само собой напрашивающийся вывод.
Гуань Шэн верил в себя, но не забывал родительских наставлений и все равно отчасти жил по некоторым буддийским канонам, например таким как:
«Жить с открытым сердцем и никого в него не впускать.
«Разочаровываться, продолжая верить в людей и одновременно никому не доверять».
«Верить в лучшее, когда худо, но обмануться надеждой» .
«Верить в благие намерения» .
«Не путать духовное с материальным».
Если беседа с человеком становилась ему не слишком интересной, он старался оборвать разговор, поддерживая лишь интересующие и стоящие в разговоре темы. Такой уж у цензора сложился характер. Шэн Мин не выносил пустомелей и праздных болтунов. Правда, стоит заметить, его слуга был именно таким человеком. Так уж сложилась судьба.
Цензор считал встречу со своим слугой Ван Би Эр - собственным наказанием, если быть точно Испытанием, посланным с Небес. Жожо и Фэй-Фэй были уверены, если он выдержит так называемое «испытание небес», то цензора после смерти, как великомученика, сразу же возведут в статус небожителя.
Но судя по раскрашенному рисунку и подробному описанию учетной книги хранилища, жезл был вырезан из коричневого и белого жадеита, который по вышесказанному заявлению Дао Шушу является материалом прочнее стали. Ежели так обстоят дела, то не стоит беспокоиться о повреждении пропавшей реликвии – она останется целой, выдержав даже падение с высоты.
Цвет деревянного футляра был красновато-зеленый с искусной резьбой виноградной лозы. Мастер постарался на славу, придавая каждой детали объем и реалистичность. Дно пустующего футляра было обито бархатом. Цензор не удержался и погладил бархатную обивку ярко малинового цвета.
- Футляр сделан из эбенового дерева – лучшего по энергетике, - заверил его Управляющий церемониями, словно уставший молчать столь непродолжительное время. Он решил похвалиться собственными познаниям здешнего хранилища. – Древесину эбенового дерева часто называют «живым драгоценным камнем». Ведь древесина этого дерева является драгоценной и самой дорогой в мире.
- Если этот футляр так хорош, что же он не защитил артефакт от кражи?
На вышесказанные слова Смотритель хранилища не обиделся, услышав саркастические нотки и только горько усмехнулся вместо ответа.
- Тот, кто украл реликвию, оставил нетронутым футляр. Тогда мне кажется это странным: почему не украли футляр, ведь он тоже имеет свою ценность?
- Возможно, вор не знал о ценности вместилища? – высказал свое мнение Дао Шу Шу.
- Жезл точно не мог кто-нибудь взять? Для какого-то ритуала или вознесения молитвы? – с надеждой в голосе предположил цензор, пока еще не зная с чего начать поиски.
Он был весьма далек от работы по поискам сокровенных предметов. Для него это было впервые, но он не хотел показывать свою растерянность.
- Нет! – опротестовал ШуШу. – Я бы узнал об этом первым! Только с моего согласия. И все записи о его использовании и действии сакральной силы ведутся в этом журнале, что я Вам показывал.
Какая жалость, что похититель и об этом не знал. Тогда можно было не гадать и не строить версий кто может причастен к этой краже.
Не страдает ли провалами в памяти достопочтенный Дао ШуШу? Сколько ему лет навскидку? На вид около шестидесяти, пожалуй, рановато для старческих болезней.
Хотя… стоит ли упоминать, что в этой жизни он уже всякого повидал…
С другой стороны, Верховный цензор, его начальник, которому было уже восемьдесят четыре года - все еще здравствовал и обладал прекрасной памятью.
Осмотрев место происшествия, изучив форму и назначение пропавшего предмета, необходимо было провести опросы возможных подозреваемых. Другому человеку было бы не под силу провернуть подобное дельце – допросить людей, да так чтобы они, то есть «опрашиваемые» об этом не знали или не догадались. Но помощник Великого цензора обладал уникальным даром внушения, проявившимся после плевка китайской кобры.
Ему уже озвучили имена и должности этих чиновников. Но вот подобраться к этим людям незаметно будет непросто – все эти люди значимые и публичные личности, которые постоянно бывают на виду. Слишком много охраны всегда крутиться рядом, в столице парчовая стража всегда бдит, даже ночью.
Впрочем, с возможностями у цензора было все в порядке. Важно другое – было бы желание. Дело это – весьма любопытное и необычное.
Пайдза из белого нефрита, как мы помним, открывает цензору любые двери. Раз уж есть подозрения и мало того, даже обвинения чиновника, стоит проверить добросовестность подозреваемых.
Как раз этим он и собирается дальше заняться. То есть дальше его ждет только ску-ка. Последовательно опросить всех, кто мог быть причастен к произошедшему.
Каждый день Цзинь Хуа ждала его в воротах поместьях, встречала с улыбкой и шла навстречу с блестящими от переполняющего ее счастья глазами. Ведь ее любимый вернулся к ней живой и невредимый, бодро спрыгивая со взмыленного коня, заторопившись вернуться домой быстрее, чтобы провести больше времени с ней вместе.
Гуань Шэн Мин верил и думал, что их совместная жизнь продлиться вечно, ну или хотя бы до старости… но вместе они прожили лишь четыре года. Он не хотел вспоминать тот злополучный день, когда эта мирная жизнь закончилась…
Это был предпраздничный день, но из-за срочного донесения чиновников его вызвал к себе Верховный цензор предыдущей ночью. Шэн Мин запомнил в тот день луну – она была особенно ярка, ничего удивительного, ведь был канун Праздника Середины осени , и тоска по дому всегда становится сильнее во время этого традиционного фестиваля.
Но у него не было времени наслаждаться красотой луны, всю ночь напролет, утро и полдня он провозился, проставляя свою подпись на распоряжениях, которые требовали принятия неотложных мер.
В тот день никто не ждал его у ворот, хотя двое слуг в синей одежде поприветствовали своего господина. Никого не удивило отсутствие законной хозяйки, обычно в это время ожидающей своего господина у ворот поместья, мало ли какие у нее могут быть дела, но Шэн Мин сразу заподозрил неладное – сердце заныло и болезненно сжалось в груди.
Он все бы отдал, лишь бы в тот день не покидать поместья. Он не смог защитить любимую. Не помог ей талисман-оберег из красно-белой яшмы в виде красной большой рыбы – Арована , подаренный ей на свадьбу.
Было бы лучше ему никогда не возвращаться в тот ужас, который предстал перед его глазами.
Все люди в тот день выглядели удивленными, когда после увиденного его залихорадило, цензор настойчиво требовал сбора всех слуг, их ареста, и наказания, не уследивших за его госпожой. Его до сих потрясалоот от осознания того факта, что каким-то непостижимым образом обстоятельства и причина ее гибели были необъяснимыми, и остались для всех тайной…
Это и правда обиднее всего – быть чиновником высокого ранга, иметь возможности и связи с нужными людьми во дворце и во всех жизненных сферах. Однако, в расследование этого дела, касающегося смерти жены – ему никак нельзя было вмешиваться, оставалось лишь ждать результатов. Это было неприятно и глупо полагаться во всем на труд других людей, пусть и лучших в своем деле, которые хоть и отнеслись со всей серьезностью, но все попытки прояснить обстоятельства оказались совершенно бесполезными.
Этот приятный сон напомнил ему еще раз, что и поныне смысл его оставшейся жизни состоял в том, чтобы узнать правду о случившемся.
Приснившийся сон вызвал двойственное чувство: с одной стороны: он словно побывал в раю, отдохнул с любимой и провел достаточное время, чтобы далеко не сразу вспомнить, что это не может быть правдой. С другой стороны, нагнал на цензора страшную тоску и, одновременно, злость и разочарование.
Под бдительным взором охраняющей вход и сад стражи со всех сторон, двое чиновников беспрепятственно прошли сквозь ворота, каждый раз вновь поражаясь высоте этих неприступных, словно построенных для крепости стен. Цензор приятно отметил этот факт. Как чиновник высокого ранга, имевший полное право наведываться к чиновникам, имел большое удовольствие впервые пройти сквозь восточный императорский сад. В то время как распорядитель церемониями видел этот сад каждый день, наверное, этот сад даже перестал восхищать его взор и радовать приятными ароматами. Они шли не торопясь, чтобы не вызвать подозрений, что спешат по срочному и важному делу. Раз вещь была украдена – сама она уже не вернется и спешить, собственно, не к чему.
Им пришлось пройти сквозь весь сад, весьма ухоженный и хорошо продуманный. Он был разделен на разные зоны, ярко встречающими арками, увитыми виноградником и китайской розой. Две фигуры проходили сквозь фигурные бонсаи, изящные молодые сосенки, которым садовники придали весьма необычный вид. В глубине сада в полутени вековых деревьев располагалась лекарственная зона, предназначенная лично для лечения императорского величества. В уголке с лекарственными растениями, произрастала лапчатка всех возможных расцветок: то тут то там встречались желтые огоньки, оранжевые, нежно-розовые и белоснежные. Цензор узнал лишь разноцветье шалфея, которое обрадовало глаз.
Как раз с утра пораньше один из садовников ровнял успевшие отрасти кустарники. Отвлёкшись от своей работы на прошедших мимо внезапных посетителей, с присущим ему беспокойством убедился, не срезал ли лишнего? Да, все было нормально, последний срез вышел ровным. А вот рука от напряжения уже тряслась – сад был просто громадным и ухаживать за таким садом одному единственному человеку было не по силам. Даже нескольким людям это занятие давалось тяжело. Пора ему сделать заслуженный перерыв – пусть остальные кусты дострижет второй садовник, пора кстати идти его будить, а то проспит до полудня, а слуге это не положено.
Садовник все же оглянулся, смотря в сторону двух удаляющихся фигур. Пришедший сюда впервые чиновник носил запоминающуюся шапочку с павлиньим пером. Воткнутое в черную шапочку перо имело три глазка, что само по себе являлось редкой драгоценностью. Такого головного убора удостаивались только цензоры.
Примечания:
-«На месте шиповника всегда произрастает шиповник» - пословица
- Жезл Жу-и - дословно переводится как жезл желаний.
-Палисандр - темная по цвету древесина из ряда пород тропических деревьев
-Чаофу - официальная одежда парадная
-Концепция У-Син - китайская философия, состоящая из пяти первоэлементов космогонии
-Жэньминь дахуэйтан - далее будет называться как Дом Народных собраний
-«Будешь три года совершать добродетельные поступки — мало кто будет знать об этом; однажды совершишь дурной — узнает вся Поднебесная» -известное китайское выражение
- Лунцзин - дословно «Колодец дракона», главный сорт зеленого чая из Ханчжоу, имеющему бодрящий вкус и неповторимый терпкий аромату.
-Чжунцюцзе (праздник середины осени в Китае), празднуется он 15 числа 8 месяца согласно Лунному календарю
-Арована – талисман, привлекающий удачу, дарующий процветание и благополучие
Глава 2 Перья зимородка
Акула будет рада, если весь
мир окажется под водой
Еще в древние времена камень жадеит начали использовать наравне с нефритом, изготавливая из него самые разнообразные изделия: от оружия до украшений. Жадеит является древним и очень сильным камнем, поэтому из него часто изготавливаются артефакты или талисманы. Поэтому
данный камень так важен для китайцев – он практически священен.
Самый высококачественный и ценный императорский жадеит на китайском языке называется «фэй цуй», что в переводе на русский означает «перья зимородка». Стоит ли отмечать, что именно из «фэй цуй» был изготовлен Жезл Жу-и.
Жезлы Жу-и становятся неотъемлемым атрибутом древних ритуалов. Но не каждый может позволить иметь такой талисман. Жезл Жуи – символ власти, самый загадочный, всесильный и благоприятный из всех. Их имеют правители по праву рождения. Жезл приносит своему обладателю необыкновенную удачу кто ищет господства и могущества. В переводе с китайского «жуи», или «ру-йи» – обозначает «по желанию» или «будет, как пожелаешь», дословно переводится как «жезл желаний». Отсюда и предназначение жезла – исполнение желаемого, и неважно что это, здоровье достопочтенной матушки Вдовствующей Императрицы или собственное финансовое благополучие или пожелание крайней несостоятельности недругу.
Жезл Жу-и могут приобретаться чиновниками высших рангов. К лицам, имеющим привилегии на этот артефакт, относились служащие императору лица – чиновники первых рангов, к следующей — министры, канцлер, военные лица, в последнюю очередь артефакт могли иметь всевозможные советники, чиновники второго ранга, помощники сановников никак не ниже третьего ранга.
Его даже можно подарить если такова будет воля дарителя. Но далеко не каждый может воспользоваться мистической силой жезла, передаваемой из поколение в поколение шаманами бесчисленное количество раз, сослужив свою великую службу.
Все это и еще больше Гуань Шэн Мин узнал бы, если вовремя не остановил разволновавшегося смотрителя хранилища, то есть распорядителя церемониями, оборвав тем самым нескончаемый поток чудесных рассказов, повествующих то об удивительном излечении странной болезни, то о благословленной небесами невозможной до вознесения молитв беременности и о многом другом, но терпение цензора было не вечным. Цензор считал себя в достаточной мере терпеливым человеком, но не любил присказки и домыслы, желая поскорее убедиться в беспочвенности подозрений касательно кражи артефакта канцлером, а вернее первым секретарем.
Поэтому возможности «Перья зимородка» цензора никак не впечатлили. И вообще, он скептически относился к подобным вещам, часто сталкиваясь в своей жизни с пресловутыми: «призраками» и «демонами», поэтому рассказы о сакральной силе Жезла Жу-и вызывали у него здоровый скептицизм. А люди, встречающиеся у него на пути, по-настоящему верящие в подобную чушь – недоверие.
Ведь как можно довериться человеку, если он похоже не обладает здравомыслием? Если человек даже не способен на самые простые логические измышления, не рассудителен, раз не может свести факты в единое целое и сделать из этого само собой напрашивающийся вывод.
Гуань Шэн верил в себя, но не забывал родительских наставлений и все равно отчасти жил по некоторым буддийским канонам, например таким как:
«Жить с открытым сердцем и никого в него не впускать.
«Разочаровываться, продолжая верить в людей и одновременно никому не доверять».
«Верить в лучшее, когда худо, но обмануться надеждой» .
«Верить в благие намерения» .
«Не путать духовное с материальным».
Если беседа с человеком становилась ему не слишком интересной, он старался оборвать разговор, поддерживая лишь интересующие и стоящие в разговоре темы. Такой уж у цензора сложился характер. Шэн Мин не выносил пустомелей и праздных болтунов. Правда, стоит заметить, его слуга был именно таким человеком. Так уж сложилась судьба.
Цензор считал встречу со своим слугой Ван Би Эр - собственным наказанием, если быть точно Испытанием, посланным с Небес. Жожо и Фэй-Фэй были уверены, если он выдержит так называемое «испытание небес», то цензора после смерти, как великомученика, сразу же возведут в статус небожителя.
Но судя по раскрашенному рисунку и подробному описанию учетной книги хранилища, жезл был вырезан из коричневого и белого жадеита, который по вышесказанному заявлению Дао Шушу является материалом прочнее стали. Ежели так обстоят дела, то не стоит беспокоиться о повреждении пропавшей реликвии – она останется целой, выдержав даже падение с высоты.
Цвет деревянного футляра был красновато-зеленый с искусной резьбой виноградной лозы. Мастер постарался на славу, придавая каждой детали объем и реалистичность. Дно пустующего футляра было обито бархатом. Цензор не удержался и погладил бархатную обивку ярко малинового цвета.
- Футляр сделан из эбенового дерева – лучшего по энергетике, - заверил его Управляющий церемониями, словно уставший молчать столь непродолжительное время. Он решил похвалиться собственными познаниям здешнего хранилища. – Древесину эбенового дерева часто называют «живым драгоценным камнем». Ведь древесина этого дерева является драгоценной и самой дорогой в мире.
- Если этот футляр так хорош, что же он не защитил артефакт от кражи?
На вышесказанные слова Смотритель хранилища не обиделся, услышав саркастические нотки и только горько усмехнулся вместо ответа.
- Тот, кто украл реликвию, оставил нетронутым футляр. Тогда мне кажется это странным: почему не украли футляр, ведь он тоже имеет свою ценность?
- Возможно, вор не знал о ценности вместилища? – высказал свое мнение Дао Шу Шу.
- Жезл точно не мог кто-нибудь взять? Для какого-то ритуала или вознесения молитвы? – с надеждой в голосе предположил цензор, пока еще не зная с чего начать поиски.
Он был весьма далек от работы по поискам сокровенных предметов. Для него это было впервые, но он не хотел показывать свою растерянность.
- Нет! – опротестовал ШуШу. – Я бы узнал об этом первым! Только с моего согласия. И все записи о его использовании и действии сакральной силы ведутся в этом журнале, что я Вам показывал.
Какая жалость, что похититель и об этом не знал. Тогда можно было не гадать и не строить версий кто может причастен к этой краже.
Не страдает ли провалами в памяти достопочтенный Дао ШуШу? Сколько ему лет навскидку? На вид около шестидесяти, пожалуй, рановато для старческих болезней.
Хотя… стоит ли упоминать, что в этой жизни он уже всякого повидал…
С другой стороны, Верховный цензор, его начальник, которому было уже восемьдесят четыре года - все еще здравствовал и обладал прекрасной памятью.
Осмотрев место происшествия, изучив форму и назначение пропавшего предмета, необходимо было провести опросы возможных подозреваемых. Другому человеку было бы не под силу провернуть подобное дельце – допросить людей, да так чтобы они, то есть «опрашиваемые» об этом не знали или не догадались. Но помощник Великого цензора обладал уникальным даром внушения, проявившимся после плевка китайской кобры.
Ему уже озвучили имена и должности этих чиновников. Но вот подобраться к этим людям незаметно будет непросто – все эти люди значимые и публичные личности, которые постоянно бывают на виду. Слишком много охраны всегда крутиться рядом, в столице парчовая стража всегда бдит, даже ночью.
Впрочем, с возможностями у цензора было все в порядке. Важно другое – было бы желание. Дело это – весьма любопытное и необычное.
Пайдза из белого нефрита, как мы помним, открывает цензору любые двери. Раз уж есть подозрения и мало того, даже обвинения чиновника, стоит проверить добросовестность подозреваемых.
Как раз этим он и собирается дальше заняться. То есть дальше его ждет только ску-ка. Последовательно опросить всех, кто мог быть причастен к произошедшему.
