Но он тут же опьянил ароматами зелени и цветов. Заросли дикого шиповника благоухали, приманивая пчел. Их гудение успокаивало, и Анна поняла, как ей хорошо и спокойно. Впервые за долгое время.
- Чей это храм?
- Никто не знает. Ему много тысяч лет. Все давно забыли, какому Богу он посвящен.
- Хорошо здесь.
- Да, - Эйр тоже наслаждался покоем.
Складки у переносицы почти разгладилась, черты лица смягчились. Инкуб стоял, вдыхая ветер, и любовался искристыми брызгами.
- Иногда хочется остаться здесь навечно, но... Находиться в Затерянном Храме дольше отведенного времени запрещено.
- Почему?
Эйр вдруг окаменел. Серьезная маска снова укрыла показавшуюся на миг слабость. Он подал сигнал, и два рорага, вскочив верхом, перемахнули расщелину и скрылись в лесу.
- Что-то случилось?
Перемена в поведении Эйра тревожила.
- Нет, Наири. Просто погоню выслали.
- Думаешь, найдут?
- Уже нашли. Наш след еще не остыл.
- Тогда чего мы ждем?
- Затерянный Храм хорошо охраняет свои тайны. Но одну выдал - раз в сутки здесь можно открыть портал в любую точку этого мира.
- И мы вернемся в Храм Белых Облаков?
- И вы вернетесь в Храм Белых Облаков...
Анну передернуло. Слишком много неприятностей было связано с тем местом. И король... недалеко. Снова стать его игрушкой не хотелось. Возвращаться к саритам - тоже. Лаир и Тапар ловко перевели разговор о человеческих душах в другое русло... Но к этому времени она уже умела читать. Между людьми и саритами стояли только инкубы. Меньшее из зол. Допустить их уничтожение нельзя. Похоже, выбора ей не оставили...
Отвернувшись, Анна всмотрелась в кипящую под ударами водопада реку. Вспомнился Тапар с его уговорами и... "Выход найдется...".
Шаг, другой... Через мгновение она уже бежала к берегу, боясь передумать. Плавала Анна хорошо, но водовороты, рожденные водопадом, давали надежду. Закрутят, завертят, утащат на дно...
Не успела. Эйр оказался быстрее. Перехватил за талию, крепко прижал к себе, словно дикого зверька удерживал.
- Тише, тише! Очнитесь! Наири, зачем?
И, подхватив на руки, унес обратно в Храм. Оставшаяся четверка рорагов тут же заняла место у входа, чтобы не дать Анне покинуть жилище забытого бога.
- Обязательно сидеть в этой грязи?
- Наири, так для вас безопаснее.
- Думаешь?
Она с сомнением осмотрела старые деревянные колонны. С балок свешивались ошметки сгнившей ткани. Занавес походил на многовековую паутину, но остатки красителя развеяли последние сомнения.
- Как странно... Здесь пахнет пылью. И тленом. И в то же время - поразительно уютно.
- Это место полно загадок.
Анна медленно обошла зал. Свет водопадами врывался сквозь круглые окна под потолком. Разбуженные от многолетнего сна пылинки плясали в солнечных лучах. Казалось, они подчиняются какому-то ритму, музыке, не слышной человеку.
Протянутая рука внесла хаос в четкий рисунок танца. Анна отступила, и круговерть восстановилась.
Солнечные круги на полу медленно сдвигались к стенам. В углу, сквозь серое одеяло пыли пробилось слабое свечение. Убедившись, что Эйр его не заметил, Анна осторожно приблизилась.
Паутина, обвившая добычу толстым слоем, шевельнулся от движения воздуха. Блеск стал ярче - укрытый пылью, на полу лежал медальон. Овал из желтого металла, украшенный венком голубых и зеленых камешков.
- Не стоит сильно тревожить это место, Наири. Этому Храму чужда суета.
- Да-да, я поняла.
Анна села прямо на пол. И незаметно подняла находку.
- Тут грязно! - Эйр подошел, чтобы увести её из запыленного угла.
- Зато уютно. И тебя почти не видно.
Рораг помрачнел.
- Если Наири желает, я, по возможности, буду держаться вне поля её зрения. Пожалуйста, вернитесь к выходу. Сидеть на плаще гораздо удобнее.
- Пойдем. Эй, прекрати! Когда ты за спиной, мне неуютно!
- Зато хотели, чтобы я перестал мозолить вам глаза.
- Знаешь, если я не вижу, какую гадость ты готовишь...
Анна поймала себя на мысли, что снова хамит. А Эйр, как и прежде, оставался предельно вежливым. Почему-то стало стыдно.
- Прости.
- Наири не должна извиняться. Мой долг - следовать её желаниям.
- И готовить корову к случке...
- Что?
- Если корова останется яловой, о молоке хозяева могут забыть. Ты знал об этом?
- К чему такое сравнение?
Чувство вины пропало.
- О! А ты изменился, господин телохранитель. Раньше, когда врал, в лице не менялся. Теряешь квалификацию?
- Я не...
- Довольно. Долго еще тут сидеть? Я устала.
- Простите. Придется подождать.
- Хватит. Бесит.
Анна отвернулась. Это вечное "Простите". Вроде и извиняется, но так... дежурно. Говорит заученное, соответствующее ситуации. А за словами прячется совсем другое. Что именно, она знать не хотела.
От долгого сидения без дела глаза начали слипаться. Плечи укутал плащ, прогоняя сонливый озноб. Пригревшись, Анна задремала.
Туман, сизый, как табачный дым, вползал в помещение Храма через открытую дверь. Тягучими водопадами стекал по стене сквозь круглые окна. Рораги, стоящие на страже, дремали стоя, привалившись к распахнутым створкам. И даже несгибаемый Эйр заснул, свернувшись клубочком у Аниных ног. Ребро ступеньки врезалось в щеку, но он не замечал. Глазные яблоки под веками двигались быстро-быстро, а из чуть приоткрытых губ вырвались стоны.
Анна испугалась. Она наивно думала, что ничего страшнее уже произошедшего не случиться. Но этот непонятный, густой, словно кисель, туман, нагонял страх.
- Эйр! - она потрясла за плечо рорага. - Эйр, проснись. Что происходит?
Ответом стал очередной стон.
Анна бросилась к дверям. Телохранители уже не стояли - лежали. Упали там, где настигло колдовство. Головы мотались, когда она трясла инкубов за плечи, в тщетной попытке разбудить. Дергались от сильных пощечин. Не помогло и растирание ушей.
Сердца бились ровно, как у здоровых, спящих людей. При этом ситуация казалась знакомой до абсурда.
Анна огляделась. К туману, выползающему из реки, добавилась паника. И если первый окутывал тело, то вторая - мозг.
Она бросила инкубов и кинулась к водопаду. Платье оказалось крепким, подол не желал отрываться. Пришлось размахрить его острым камнем. Треск ткани показался музыкой. И, кажется, напугал туман. Серые клубы качнулись, словно раздумывая - а стоит ли подползать к тому месту? И... поплыли дальше, к храму.
Намочив тряпки, Анна кинулась обратно. Она прикрыла влажной тканью рот себе, и лица спящих у порога телохранителей. Оставался Эйр. Но Храм уже наполнился туманом. Он ворочался, скрывая очертания внутренней обстановке, и уже полностью поглотил беспомощного рорага.
Анна колебалась. Идти в эту жуткую марь казалось нереальным. Но там, в сердце копошащихся клубов остался тот, кого она ненавидела. Тот, кто превратил её судьбу в груду покореженных часов, минут, секунд... Тот, кому Анна обязана жизнью. Тот, кто нуждался в помощи.
Решившись, она сделала шаг. Солнце тут же померкло. Но, словно перенимая от него эстафету, сквозь узкий манжет рукава пробилось свечение. Оно мерцал, как южное море ночью, когда светящийся планктон резвится на гребнях волн, прочерчивая бездонную глубину голубовато-зелеными всполохами.
Зажав тряпку зубами, Анна достала медальон. Камни светились, и едва их коснулись невесомые пальцы тумана, вспыхнули ярким, почти ослепительным светом.
Клубы отступили. Быстро, словно испугавшись. А камешки переливались, заключив Анну в мерцающий кокон, гнали туман прочь, не позволяя подползти ближе, чем на полметра.
Осмелев, Анна вошла в темный, полный теней зал.
Синий свет искажал очертания предметов, но помогал ориентироваться. Туман отступал, нехотя отдавая проглоченное. Вот показалась нога в форменном сапоге, а вскоре и весь инкуб. Анна наклонилась, чтобы прикрыть его лицо мокрой тряпкой - клиника слишком походила на отравление угарным газом. Смущало только отсутствие тахикардии, но подумать об этом можно было позже. Сейчас следовало вытащить Эйра из Храма на свежий воздух - там туман вел себя поскромнее.
Но как только Анна наклонилась поближе, рораг дернулся и открыл глаза. Зрачки пылали красным, и этот огонь казался куда ярче ровного свечения медальона.
Отскочить не получилось – Эйр, как всегда, оказался быстрее. Он схватил Анну за плечи и сильно встряхнул, так, что клацнули зубы…
- Наири, проснитесь, Наири!
Встревоженный голос доносился издалека. Красноглазый Эйр растворился в темноте, но руки с плеч почему-то не убрал. Анна закричала и забилась в жутких путах.
Постепенно мрак рассеялся. Из тьмы выступило освещенное факелами лицо встревоженного Эйра. Он крепко держал её за плечи и сильно тряс, так, что голова моталась.
Анна взвыла и вслепую двинула ногой. Не промахнулась – инкуб зашипел и разжал руки. Она тут же воспользовалась свободой и постаралась отползти подальше.
- Наири, что случилось?
- Н…не подходи!
Рораг замер.
- Вам приснился кошмар?
Сон? Анна огляделась. Эйр мало походил на чудовище из сна. Да и остальные телохранители стояли неподалеку, словно ничего не произошло. Туман растворился. И платье… Анна ясно помнила, как отрывала подол. Но сейчас оно было целым. Только мятым и грязным.
- Пить...
Эйр подал фляжку. Прохладная вода смочила пересохшее горло. Мысли перестали метаться, как застигнутые врасплох тараканы и граница между кошмаром и явью установилась окончательно.
- Что вам приснилось, Наири? В этом месте ко снам следует относиться со вниманием.
- Уже забыла.
Анна вернула фляжку. Пока телохранитель её убирал, ощупала медальон. Он еще не успел остыть. Вещие сны? Она запомнит.
- Наири, нам пора.
Рораги заводили в зал лошадей. Животные волновались, и инкубам пришлось укутать им головы плащами.
- Приготовьтесь!
По залу, осторожно огибая пламя факелов, летал светлячок. Инкубы, затаив дыхание, наблюдали за его перемещением. Их волнение передалось и Анне. Она не спускала глаз с мерцающей точки. Круг, другой, и крохотный огонек замер в центре пустого пространства. И что-то изменилось. Исчезли все звуки. Даже лошади перестали взволнованно фыркать и переступать по каменным плитам. А главное – смолкло журчание водопадов…
Точка набухала, удлинялась, изгибалась… Огненные линии пронзили пространство легкими штрихами... И через несколько мгновений в воздухе, касаясь пола нижним краем, висела сплетенная из света мандала.
- Внимание! – Эйр начал читать то ли молитву, то ли заклинание.
В такт слогам невидимый каллиграф выводил внутри круга ровные символы. Письмена еще заполняли пустое пространство, когда в дверях послышался шум.
Эйр, вглядываясь в мандалу, махнул рукой. И рораги кинулись навстречу саритам, выигрывая для командира время.
Они не успели трансформироваться и вступили в бой в человеческом облике. Зазвенели, приветствуя друг друга, клинки, и ручейки крови проложили русло между каменных плит.
Эйр закончил бормотать. Теперь по ободу мандалы змеились письмена. Но рораг не пришел на помощь подчиненным. Гортанно вскрикнул и вскочил верхом, срывая с головы вороного плащ. Анна, подхваченная сильными руками, едва успела испугаться, когда конь рванулся сквозь мерцающий круг.
Пайлин и еще двое рорагов последовали за ними. Трое остались прикрывать бегство. Но они не успели заткнуть рот Тапару: маг прорычал несколько слов и письмена, полыхнув алым, изменили очертания. По другую сторону Ворот беглецов встретили не огни Храма Белых Облаков, а луна, равнодушно взирающая на бесконечно перекатывающиеся барханы. Вершина одного из них служила постаментом сияющей мандале. Затаив дыхание, всадники смотрели, как она постепенно тускнеет. Но прежде, чем линии истончились и окончательно растворились в прохладном воздухе, из круга вырвались четверо. И инкубы кинулись прочь, пытаясь увезти Наири как можно дальше от появившихся саритов.
Крылатые демоны оказались быстрее. И Пайлин отстал, доставая меч. Двое рорагов остались с ним, и шум боя разлетелся над пустыней, заставляя ночных животных бежать прочь.
Конь хрипел, и его шкура блестела в свете луны. Эйр, забыв о жалости, вонзал шпоры в бока, и все же сарит оказался быстрее. Не обращая внимания на вцепившегося в спину Пайлина, он взлетел над барханом и атаковал сверху. Но все, что смог – метнуть в Анну дротик. Да еще и Пайлин сумел помешать - падая, полоснул мечом по руке.
Здесь Эйр оказался проворнее. Развернул коня, и острое жало вместо человеческой плоти пронзило тело инкуба. Теряя сознание, он вцепился в луку седла, удерживая свою Наири на спине взбесившейся лошади.
- Скачите прочь, госпожа…
Не свалиться самой, и не позволить упасть Эйру оказалось непосильной задачей. Ноге было не на что опереться, да и для управления нужны два шенкеля. Поэтому, едва проскакав несколько метров, Анна покатилась по песку, увлекая за собой инкуба. Сарит, взвыв от восторга, кинулся добить.
И напоролся на Пайлина.
Десятник, единственный из оставшихся в живых охранников Наири, тратя последние капли драгоценно оберегаемой праны, перевоплотился в отчаянном прыжке, и два демона покатились с бархана в темноту. Снизу долетали только скрежет костяных пластин, лязг стали, крики и... рев.
А потом пришла тишина. Анна отчаянно прислушивалась, стараясь уловить хоть звук. Он явился тонким шелестом песка. Когтистая лапа вынырнула из темноты провала и потянулась к её ноге.
- Наири...
Последним вздохом Пайлин умолял Анну жить. Спасаться. Бежать. Но она стояла, оглушенная, потрясенная, потерянная...
Огонь, рожденный демонами в пылу схватки, пожирал доспехи и мертвую плоть. Гарь стелилась по земле, разъедая глаза. Анна стояла в центре погасшего боя, не в силах осознать случившееся.
На неё и раньше нападали. Пытались убить. Она помнила ту, первую схватку над пылающей скорой. Сейчас все стало иначе.
Тогда Эйр защищал её. Убивал, ранил. Анна умирала от страха, но... могла объяснить. Теперь же рораги не просто охраняли. Они спокойно шли навстречу смерти. Ради неё. Их целью было выиграть время.
Понимание, что за тебя умирают, и делают это спокойно, как нечто само собой разумеющееся, оказалось страшным.
Ноги подкосились, и Анна упала на влажный от крови песок. Она не слышала звуков ночной пустыни - ни шороха насекомых, ни тихого шипения змей, ни лая маленьких ушастых лисиц... Окрашенные алым пальцы, зарытые в липкий песок - вот что отныне стало реальностью.
И с этим надо было жить... Анна затравленно огляделась. Тела, тела... Как в страшном кино. Или – после железнодорожной катастрофы. И там, в этой куче железа и плоти, могли остаться живые. И им сейчас было очень плохо.
Запихав скулящее сознание куда подальше, Анна заставила себя встать. Не время ныть и пенять на горькую судьбину. Надо делать то, что умеешь лучше всего.
Стараясь успокоиться, она начала бормотать про себя правила сортировки, решая, как кого маркировать. И, обследуя тела голыми руками, очень надеялась, что у демонов нет опасных для человека болячек, которые передаются через кровь. Теперь она была перемазана ей с ног до головы. К сожалению, труд оказался напрасным – никто не выжил в этой свалке. Кроме неё. И Эйра.
Но и рорагу, судя по всему, оставалось недолго. В боку торчало древко короткого дротика. Анна нашла нож и вспорола мундир.
Штырь в два пальца толщиной сидел достаточно плотно.
- Чей это храм?
- Никто не знает. Ему много тысяч лет. Все давно забыли, какому Богу он посвящен.
- Хорошо здесь.
- Да, - Эйр тоже наслаждался покоем.
Складки у переносицы почти разгладилась, черты лица смягчились. Инкуб стоял, вдыхая ветер, и любовался искристыми брызгами.
- Иногда хочется остаться здесь навечно, но... Находиться в Затерянном Храме дольше отведенного времени запрещено.
- Почему?
Эйр вдруг окаменел. Серьезная маска снова укрыла показавшуюся на миг слабость. Он подал сигнал, и два рорага, вскочив верхом, перемахнули расщелину и скрылись в лесу.
- Что-то случилось?
Перемена в поведении Эйра тревожила.
- Нет, Наири. Просто погоню выслали.
- Думаешь, найдут?
- Уже нашли. Наш след еще не остыл.
- Тогда чего мы ждем?
- Затерянный Храм хорошо охраняет свои тайны. Но одну выдал - раз в сутки здесь можно открыть портал в любую точку этого мира.
- И мы вернемся в Храм Белых Облаков?
- И вы вернетесь в Храм Белых Облаков...
Анну передернуло. Слишком много неприятностей было связано с тем местом. И король... недалеко. Снова стать его игрушкой не хотелось. Возвращаться к саритам - тоже. Лаир и Тапар ловко перевели разговор о человеческих душах в другое русло... Но к этому времени она уже умела читать. Между людьми и саритами стояли только инкубы. Меньшее из зол. Допустить их уничтожение нельзя. Похоже, выбора ей не оставили...
Отвернувшись, Анна всмотрелась в кипящую под ударами водопада реку. Вспомнился Тапар с его уговорами и... "Выход найдется...".
Шаг, другой... Через мгновение она уже бежала к берегу, боясь передумать. Плавала Анна хорошо, но водовороты, рожденные водопадом, давали надежду. Закрутят, завертят, утащат на дно...
Не успела. Эйр оказался быстрее. Перехватил за талию, крепко прижал к себе, словно дикого зверька удерживал.
- Тише, тише! Очнитесь! Наири, зачем?
И, подхватив на руки, унес обратно в Храм. Оставшаяся четверка рорагов тут же заняла место у входа, чтобы не дать Анне покинуть жилище забытого бога.
- Обязательно сидеть в этой грязи?
- Наири, так для вас безопаснее.
- Думаешь?
Она с сомнением осмотрела старые деревянные колонны. С балок свешивались ошметки сгнившей ткани. Занавес походил на многовековую паутину, но остатки красителя развеяли последние сомнения.
- Как странно... Здесь пахнет пылью. И тленом. И в то же время - поразительно уютно.
- Это место полно загадок.
Анна медленно обошла зал. Свет водопадами врывался сквозь круглые окна под потолком. Разбуженные от многолетнего сна пылинки плясали в солнечных лучах. Казалось, они подчиняются какому-то ритму, музыке, не слышной человеку.
Протянутая рука внесла хаос в четкий рисунок танца. Анна отступила, и круговерть восстановилась.
Солнечные круги на полу медленно сдвигались к стенам. В углу, сквозь серое одеяло пыли пробилось слабое свечение. Убедившись, что Эйр его не заметил, Анна осторожно приблизилась.
Паутина, обвившая добычу толстым слоем, шевельнулся от движения воздуха. Блеск стал ярче - укрытый пылью, на полу лежал медальон. Овал из желтого металла, украшенный венком голубых и зеленых камешков.
- Не стоит сильно тревожить это место, Наири. Этому Храму чужда суета.
- Да-да, я поняла.
Анна села прямо на пол. И незаметно подняла находку.
- Тут грязно! - Эйр подошел, чтобы увести её из запыленного угла.
- Зато уютно. И тебя почти не видно.
Рораг помрачнел.
- Если Наири желает, я, по возможности, буду держаться вне поля её зрения. Пожалуйста, вернитесь к выходу. Сидеть на плаще гораздо удобнее.
- Пойдем. Эй, прекрати! Когда ты за спиной, мне неуютно!
- Зато хотели, чтобы я перестал мозолить вам глаза.
- Знаешь, если я не вижу, какую гадость ты готовишь...
Анна поймала себя на мысли, что снова хамит. А Эйр, как и прежде, оставался предельно вежливым. Почему-то стало стыдно.
- Прости.
- Наири не должна извиняться. Мой долг - следовать её желаниям.
- И готовить корову к случке...
- Что?
- Если корова останется яловой, о молоке хозяева могут забыть. Ты знал об этом?
- К чему такое сравнение?
Чувство вины пропало.
- О! А ты изменился, господин телохранитель. Раньше, когда врал, в лице не менялся. Теряешь квалификацию?
- Я не...
- Довольно. Долго еще тут сидеть? Я устала.
- Простите. Придется подождать.
- Хватит. Бесит.
Анна отвернулась. Это вечное "Простите". Вроде и извиняется, но так... дежурно. Говорит заученное, соответствующее ситуации. А за словами прячется совсем другое. Что именно, она знать не хотела.
От долгого сидения без дела глаза начали слипаться. Плечи укутал плащ, прогоняя сонливый озноб. Пригревшись, Анна задремала.
Туман, сизый, как табачный дым, вползал в помещение Храма через открытую дверь. Тягучими водопадами стекал по стене сквозь круглые окна. Рораги, стоящие на страже, дремали стоя, привалившись к распахнутым створкам. И даже несгибаемый Эйр заснул, свернувшись клубочком у Аниных ног. Ребро ступеньки врезалось в щеку, но он не замечал. Глазные яблоки под веками двигались быстро-быстро, а из чуть приоткрытых губ вырвались стоны.
Анна испугалась. Она наивно думала, что ничего страшнее уже произошедшего не случиться. Но этот непонятный, густой, словно кисель, туман, нагонял страх.
- Эйр! - она потрясла за плечо рорага. - Эйр, проснись. Что происходит?
Ответом стал очередной стон.
Анна бросилась к дверям. Телохранители уже не стояли - лежали. Упали там, где настигло колдовство. Головы мотались, когда она трясла инкубов за плечи, в тщетной попытке разбудить. Дергались от сильных пощечин. Не помогло и растирание ушей.
Сердца бились ровно, как у здоровых, спящих людей. При этом ситуация казалась знакомой до абсурда.
Анна огляделась. К туману, выползающему из реки, добавилась паника. И если первый окутывал тело, то вторая - мозг.
Она бросила инкубов и кинулась к водопаду. Платье оказалось крепким, подол не желал отрываться. Пришлось размахрить его острым камнем. Треск ткани показался музыкой. И, кажется, напугал туман. Серые клубы качнулись, словно раздумывая - а стоит ли подползать к тому месту? И... поплыли дальше, к храму.
Намочив тряпки, Анна кинулась обратно. Она прикрыла влажной тканью рот себе, и лица спящих у порога телохранителей. Оставался Эйр. Но Храм уже наполнился туманом. Он ворочался, скрывая очертания внутренней обстановке, и уже полностью поглотил беспомощного рорага.
Анна колебалась. Идти в эту жуткую марь казалось нереальным. Но там, в сердце копошащихся клубов остался тот, кого она ненавидела. Тот, кто превратил её судьбу в груду покореженных часов, минут, секунд... Тот, кому Анна обязана жизнью. Тот, кто нуждался в помощи.
Решившись, она сделала шаг. Солнце тут же померкло. Но, словно перенимая от него эстафету, сквозь узкий манжет рукава пробилось свечение. Оно мерцал, как южное море ночью, когда светящийся планктон резвится на гребнях волн, прочерчивая бездонную глубину голубовато-зелеными всполохами.
Зажав тряпку зубами, Анна достала медальон. Камни светились, и едва их коснулись невесомые пальцы тумана, вспыхнули ярким, почти ослепительным светом.
Клубы отступили. Быстро, словно испугавшись. А камешки переливались, заключив Анну в мерцающий кокон, гнали туман прочь, не позволяя подползти ближе, чем на полметра.
Осмелев, Анна вошла в темный, полный теней зал.
Синий свет искажал очертания предметов, но помогал ориентироваться. Туман отступал, нехотя отдавая проглоченное. Вот показалась нога в форменном сапоге, а вскоре и весь инкуб. Анна наклонилась, чтобы прикрыть его лицо мокрой тряпкой - клиника слишком походила на отравление угарным газом. Смущало только отсутствие тахикардии, но подумать об этом можно было позже. Сейчас следовало вытащить Эйра из Храма на свежий воздух - там туман вел себя поскромнее.
Но как только Анна наклонилась поближе, рораг дернулся и открыл глаза. Зрачки пылали красным, и этот огонь казался куда ярче ровного свечения медальона.
Отскочить не получилось – Эйр, как всегда, оказался быстрее. Он схватил Анну за плечи и сильно встряхнул, так, что клацнули зубы…
- Наири, проснитесь, Наири!
Встревоженный голос доносился издалека. Красноглазый Эйр растворился в темноте, но руки с плеч почему-то не убрал. Анна закричала и забилась в жутких путах.
Постепенно мрак рассеялся. Из тьмы выступило освещенное факелами лицо встревоженного Эйра. Он крепко держал её за плечи и сильно тряс, так, что голова моталась.
Анна взвыла и вслепую двинула ногой. Не промахнулась – инкуб зашипел и разжал руки. Она тут же воспользовалась свободой и постаралась отползти подальше.
- Наири, что случилось?
- Н…не подходи!
Рораг замер.
- Вам приснился кошмар?
Сон? Анна огляделась. Эйр мало походил на чудовище из сна. Да и остальные телохранители стояли неподалеку, словно ничего не произошло. Туман растворился. И платье… Анна ясно помнила, как отрывала подол. Но сейчас оно было целым. Только мятым и грязным.
- Пить...
Эйр подал фляжку. Прохладная вода смочила пересохшее горло. Мысли перестали метаться, как застигнутые врасплох тараканы и граница между кошмаром и явью установилась окончательно.
- Что вам приснилось, Наири? В этом месте ко снам следует относиться со вниманием.
- Уже забыла.
Анна вернула фляжку. Пока телохранитель её убирал, ощупала медальон. Он еще не успел остыть. Вещие сны? Она запомнит.
- Наири, нам пора.
Рораги заводили в зал лошадей. Животные волновались, и инкубам пришлось укутать им головы плащами.
- Приготовьтесь!
По залу, осторожно огибая пламя факелов, летал светлячок. Инкубы, затаив дыхание, наблюдали за его перемещением. Их волнение передалось и Анне. Она не спускала глаз с мерцающей точки. Круг, другой, и крохотный огонек замер в центре пустого пространства. И что-то изменилось. Исчезли все звуки. Даже лошади перестали взволнованно фыркать и переступать по каменным плитам. А главное – смолкло журчание водопадов…
Точка набухала, удлинялась, изгибалась… Огненные линии пронзили пространство легкими штрихами... И через несколько мгновений в воздухе, касаясь пола нижним краем, висела сплетенная из света мандала.
- Внимание! – Эйр начал читать то ли молитву, то ли заклинание.
В такт слогам невидимый каллиграф выводил внутри круга ровные символы. Письмена еще заполняли пустое пространство, когда в дверях послышался шум.
Эйр, вглядываясь в мандалу, махнул рукой. И рораги кинулись навстречу саритам, выигрывая для командира время.
Они не успели трансформироваться и вступили в бой в человеческом облике. Зазвенели, приветствуя друг друга, клинки, и ручейки крови проложили русло между каменных плит.
Эйр закончил бормотать. Теперь по ободу мандалы змеились письмена. Но рораг не пришел на помощь подчиненным. Гортанно вскрикнул и вскочил верхом, срывая с головы вороного плащ. Анна, подхваченная сильными руками, едва успела испугаться, когда конь рванулся сквозь мерцающий круг.
Пайлин и еще двое рорагов последовали за ними. Трое остались прикрывать бегство. Но они не успели заткнуть рот Тапару: маг прорычал несколько слов и письмена, полыхнув алым, изменили очертания. По другую сторону Ворот беглецов встретили не огни Храма Белых Облаков, а луна, равнодушно взирающая на бесконечно перекатывающиеся барханы. Вершина одного из них служила постаментом сияющей мандале. Затаив дыхание, всадники смотрели, как она постепенно тускнеет. Но прежде, чем линии истончились и окончательно растворились в прохладном воздухе, из круга вырвались четверо. И инкубы кинулись прочь, пытаясь увезти Наири как можно дальше от появившихся саритов.
Крылатые демоны оказались быстрее. И Пайлин отстал, доставая меч. Двое рорагов остались с ним, и шум боя разлетелся над пустыней, заставляя ночных животных бежать прочь.
Конь хрипел, и его шкура блестела в свете луны. Эйр, забыв о жалости, вонзал шпоры в бока, и все же сарит оказался быстрее. Не обращая внимания на вцепившегося в спину Пайлина, он взлетел над барханом и атаковал сверху. Но все, что смог – метнуть в Анну дротик. Да еще и Пайлин сумел помешать - падая, полоснул мечом по руке.
Здесь Эйр оказался проворнее. Развернул коня, и острое жало вместо человеческой плоти пронзило тело инкуба. Теряя сознание, он вцепился в луку седла, удерживая свою Наири на спине взбесившейся лошади.
- Скачите прочь, госпожа…
Не свалиться самой, и не позволить упасть Эйру оказалось непосильной задачей. Ноге было не на что опереться, да и для управления нужны два шенкеля. Поэтому, едва проскакав несколько метров, Анна покатилась по песку, увлекая за собой инкуба. Сарит, взвыв от восторга, кинулся добить.
И напоролся на Пайлина.
Десятник, единственный из оставшихся в живых охранников Наири, тратя последние капли драгоценно оберегаемой праны, перевоплотился в отчаянном прыжке, и два демона покатились с бархана в темноту. Снизу долетали только скрежет костяных пластин, лязг стали, крики и... рев.
А потом пришла тишина. Анна отчаянно прислушивалась, стараясь уловить хоть звук. Он явился тонким шелестом песка. Когтистая лапа вынырнула из темноты провала и потянулась к её ноге.
- Наири...
Последним вздохом Пайлин умолял Анну жить. Спасаться. Бежать. Но она стояла, оглушенная, потрясенная, потерянная...
Огонь, рожденный демонами в пылу схватки, пожирал доспехи и мертвую плоть. Гарь стелилась по земле, разъедая глаза. Анна стояла в центре погасшего боя, не в силах осознать случившееся.
На неё и раньше нападали. Пытались убить. Она помнила ту, первую схватку над пылающей скорой. Сейчас все стало иначе.
Тогда Эйр защищал её. Убивал, ранил. Анна умирала от страха, но... могла объяснить. Теперь же рораги не просто охраняли. Они спокойно шли навстречу смерти. Ради неё. Их целью было выиграть время.
Понимание, что за тебя умирают, и делают это спокойно, как нечто само собой разумеющееся, оказалось страшным.
Ноги подкосились, и Анна упала на влажный от крови песок. Она не слышала звуков ночной пустыни - ни шороха насекомых, ни тихого шипения змей, ни лая маленьких ушастых лисиц... Окрашенные алым пальцы, зарытые в липкий песок - вот что отныне стало реальностью.
И с этим надо было жить... Анна затравленно огляделась. Тела, тела... Как в страшном кино. Или – после железнодорожной катастрофы. И там, в этой куче железа и плоти, могли остаться живые. И им сейчас было очень плохо.
Запихав скулящее сознание куда подальше, Анна заставила себя встать. Не время ныть и пенять на горькую судьбину. Надо делать то, что умеешь лучше всего.
Стараясь успокоиться, она начала бормотать про себя правила сортировки, решая, как кого маркировать. И, обследуя тела голыми руками, очень надеялась, что у демонов нет опасных для человека болячек, которые передаются через кровь. Теперь она была перемазана ей с ног до головы. К сожалению, труд оказался напрасным – никто не выжил в этой свалке. Кроме неё. И Эйра.
Но и рорагу, судя по всему, оставалось недолго. В боку торчало древко короткого дротика. Анна нашла нож и вспорола мундир.
Штырь в два пальца толщиной сидел достаточно плотно.
