Вот лучше б снова послушную рабыню на коврике у его ног изображала…
Вот так, Карина. За несколько часов тебе уже не первый раз указывают на твое место. И, из разряда любимой игрушки, ты совершенно неожиданно перешла в ранг обычной кухонной работницы, которая пригодна только для того, чтобы кто-то не опозорился перед высочайшими гостями.
Впрочем, а чего ты еще хотела?
Боль огненным росчерком полоснула по сердцу, и давая свой ответ, я старалась не смотреть в глаза того, кого уже успела полюбить:
- Хорошо, Аделион. Если ты хочешь, я это сделаю.
Сделаю… И больше ты меня не увидишь.
Я понимала, что, в общем-то, поступаю глупо. Что у меня не было особых причин злиться на Аделиона, он всего лишь пытался отстоять свою честь. И что в его просьбе нет ничего зазорного, он хотел как лучше, не приглашая и не заставляя меня приходить на ужин. И что в кой-то веки просил, а не приказывал, оставлял за мной право на отказ…
Но понимать – одно, а чувствовать – совсем другое. И поселившуюся в душе глупую обиду уже невозможно было не пережить, не заглушить.
Слишком уж четко становилось перед глазами видение ухоженной, красивейшей рыжеволосой лератки, окруженной мужским вниманием, блистающей драгоценностями и нарядами на пиру…
И меня в рабочем фартуке, с грязными от картофельной кожуры руками, и носом, испачканном в подсохшем крахмале, знающей, что остаток вечера придется провести в гордом одиночестве, в полутемной спальне высоко в башне Темной Крепости лератов.
Даже если Аделион сам того не хотел, своим поступком он только окончательно вколотил гвоздь в крышку гроба собственного отца.
На кухню я отправилась, пребывая в самом мрачном расположении духа. Сменив рубашку на непрозрачную черную тунику, едва держащуюся на одном плече, и переобув осточертевшие тонкие тапочки на «домашние» балетки, уныло плелась по коридорам для слуг, стараясь избегать какого бы ни было общества.
Еще одну встречу с Таилиной, ее отцом или Аяксом я бы точно не пережила, да и заметно нервничающий Демон явно откусил бы кому-нибудь голову. Впрочем, сейчас не хотелось видеть даже понимающего Эмита.
Поморщившись в очередной раз, понимая, что обратной дороги нет, я со вздохом толкнула дверь на кухню, шагнула внутрь… И оказалась сбитой с ног.
Демон позади меня недоуменно рыкнул, звяканье посуды на миг замолкло, да и во всем помещении повисла странная тишина. Послышалось чье-то сдавленное оханье, я села, едва сдерживая желание потереть ушибленный копчик, взглянула на растрепанную фигуру, распластавшуюся напротив и…
Обомлела, узнав темные волосы цвета черненого серебра, рассыпавшееся по хрупкому, субтильному телу, блеклым покрывалом опутавшие его почти до колен.
Не произнеся ни слова, странно прижимая к груди тонкие ладошки, неподалеку от меня села маранта.
Я слышала, что представительницы «моей» расы жили сейчас в замке. Слышала и о том, что все они были в свое время «выпиты» лератами. Я много чего слышала про них, но… Столкнуться с подтверждением слухов оказалась просто не готова.
Серые глаза не смотревшей на меня девушки были пустыми. Да, какой там девушки, еще ребенка, по сути! Невысокая, обладающая болезненной худобой, никак не скрытой черном платьем, висевшим на ней мешком. В великоватом вырезе выступала острая ключица, которую, казалось, можно сломать прикосновением, а худые запястья запросто переломить двумя пальцами. На тощей шее судорожно билась отчетливо вспухшая жилка, да и остальные вены грубыми синими линиями выступали на суховатой, болезненно-белой коже.
Поднимаясь с пола, я боялась взглянуть на лицо шатающейся, пытающейся встать маранты. Боялась… и не могла оторвать глаз. Не смогла заставить себя смотреть в другую сторону, не сумела вовремя отвести взгляда. Не смогла… и слишком четко разглядела то, чего не должна была.
Из ее глаз уже давно ушла жизнь. Тусклые серые радужки с угасшими серебряными солнцами даже не казались теперь настоящими. Где-то там, в их глубине, если еще и теплились какие-то эмоции, то они являлись только страхом, и ни чем иным. На блеклых, искусанных губах не было ни капли красок, скулы заострились, на лбу пролегли морщины, а кожа казалась мертвенно-бледной.
Поднявшись на ноги в оглушающей тишине, провидица скользнула мимо меня, не поднимая головы, сутулясь и обнимая себя за плечи руками. И на мое машинальное движение отреагировала внезапно, в страхе шугнувшись в сторону, явственно вздрогнув, вжав голову в плечи, стараясь уйти от возможного удара.
Два шага. Всего два неслышных шага, с большим трудом открытая тяжелая дверь, и сломленная, опустошенная, запуганная маранта выбежала из кухни, не обратив внимания ни на свою соотечественницу, ни на дархара…
Испуганный, непонимающий скулеж Демона буквально повис в кухне.
- Карина, прости, - рядом вдруг возникла Аяна, с самым виноватым видом хватая своими ладошками меня за руку. - Я пыталась ее увести, но не успела… Карина?
- Не надо, - отступив в сторону, выдернув ладонь из ее пальцев, я отвела взгляд, чтобы лератка не увидела шока и ненависти, вспыхнувших в моих глазах. Впрочем, это не потребовалось – колокольчики на моей шее протестующее брякнули, предупреждая о переизбытки эмоций. Да и голос мой прозвучал сухо. И грубо, не оставляя никакого шанса возразить на мои слова. – Просто… просто держись от меня подальше.
Больше по сторонам я не смотрела. Не обращая внимания на тишину, прошла в дальний угол, машинально выхватывая равнодушным, окаменевшим взглядом знакомые, обеспокоенные лица кухонных работников. И уже там, не произнеся ни слова, повязала фартук, принимаясь за работу.
Не скоро помещение вновь наполнилось привычными звуками. Но постепенно жизнь снова закипела вокруг…
Да только мне не было до нее никакого дела. Я молча перечистила гору картошки, не обращая внимания ни на что вокруг. Резкие, отрывистые приказы Маруны доносились словно издалека, и не было больше привычного хихиканья кухарок, смешков поварят. Не ругался ворчливый Уркан, притих даже говорливый Филюг. Несколько раз я слышала суховатое ворчание Оттики, негромкий голосок Аяны, да только… мне было наплевать.
После встречи с опустошенной марантой я словно умерла сама. Душа была выжжена осознанием, какая участь меня ждала в будущем. И ведь все знали, что рано или поздно подобный момент настанет: не сдержится Аделион или кто-то другой, и не остановит даже ошейник и дархар. Все прекрасно это знали… и им было всё равно.
Просто очередная пленная провидица, которая в скором времени будет бродить по замку испуганной тенью, шарахаясь в сторону от малейшего шороха и движения, боясь поднять взгляд, не чувствуя ничего, кроме страха…
Всего лишь очередная рабыня. Для них. Для знати. Для Наместника. Для Эмита. Для Аделиона…
- Карина, прости, - не знаю, сколько времени прошло, прежде чем рядом с плитой возникла виноватая голубоволосая лератка. – Я, правда, не хотела, чтобы так получилось. Ты ведь знаешь, что…
Не желая слышать ничего больше, я сняла фартук и, убедившись, что моя работа на сегодня окончена, бросила на спинку стула. И, накрыв крышку последней кастрюли с картофельным пюре, не глядя на расстроенную девушку, молча покинула кухню через заднюю дверь Я видела, что Маруна хотела меня остановить, да только гора обязанностей не позволила ей отвлечься хоть на минуту.
Да и не о чем нам было разговаривать. Свою часть сделки я выполнила, потратив на нее, по меньшей мере, пять часов, если не больше. Наместника и его приближенных ждало пюре, тушеная картошка с мясом, овощное рагу, жаренный и запеченный картофель с сыром. Думаю, он останется доволен, хотя, честно говоря, мне на его мнение глубоко наплевать.
- Что, малыш? – негромко усмехнулась, привалившись спиной к сарайчику, когда в ладонь ткнулся знакомый влажный нос выступившего из темноты дархара, выгнанного на улицу грозной поварихой. Демон виновато заскулил, припадая к земле, смотря на меня жалобными голубыми глазами, разметав крылья и метя пушистым хвостом. Я невесело усмехнулась, машинально поглаживая крупную морду и… не чувствуя практически ничего.
Ни ночного холода, не страха, ни боли, не сожаления. Просто ни-че-го.
И даже не удивилась, когда в ответ на шевельнувшуюся неподалеку тень, дархар вздыбил шерсть на загривке и тихо, предупреждающе зарычал.
- Я уже думала, ты не придешь, - хмыкнула, прекрасно понимая, кто это может быть, попутно поглаживая Демона по голове, чтобы успокоился. – Спокойно, дружок. Свои.
- Не передумала? – иронично выгнув брови, спросил стоящий совсем рядом Аякс, явно оценивший мое последнее слово.
Равнодушно пожав плечами, я оттолкнулась от стены и шагнула в его сторону. Дархар было дернулся следом, но был остановлен резким:
- Сидеть!
И замер, присев на пятую точку, удивленно хлопая глазами, складывая крылья за спиной. На черно-белой морде проступило столько обиды и непонимания, что на миг я не выдержала. И, встав напротив него, заставила опустить голову, обхватывая его ладонями, прижимаясь своим лбом к его.
- Прости, малыш, - чтобы сдержать слезы, губу пришлось закусить до боли, крепко обнимая своего верного защитника. – Прости. Но дальше нам не по пути. Ты остаешься здесь, малыш. А я иду дальше.
- Карина, время, - напомнил о себе лерат.
Пришлось отступить, опуская голову – смотреть в глаза любимого питомца и друга было выше моих сил. Но, стоило только мне сделать шаг, как позади послышался шорох раскрываемых крыльев… Пришлось, остановившись, повторить громче и четче. – Ты не пойдешь за мной, Демон. Это приказ!
Наверное, уйти, слыша обиженный скулеж сзади, было сложнее всего. Но такова суть дархара – ослушаться прямого приказа своей маранты он физически не мог…
И ночную тишину разрезал пронзительный, леденящий душу вой.
- Идем, - поторопил меня Аякс, открывая потайной ход прямо в стене за углом. – Пока на его вопли не успел хоть кто-то среагировать. У нас мало времени.
У тебя мало времени, Аякс. А вот у меня, шедшей за лератом по темным, тускло освещенным единственным факелом в руке мужчины коридорам, было его еще предостаточно…
Я уже никуда не торопилась, ни в чем не сомневалась, ничего не хотела. Мне просто было наплевать.
Я не особо запомнила дорогу, да и мало обратила внимания на то самое хорошо охраняемое западное крыло Амил Ратана. Вернее, ранее хорошо охраняемое – вся стража, что мне довелось увидеть на нашем пути, лежала на полу прямо на своих постах, скорее всего банально усыпленная не без помощи одного гребаного Ловца Снов.
Моя решимость дрогнула один раз. Всего один раз, когда, остановившись перед дверью, возле которой валялись два лерата, Аякс, оглянувшись, сунул мне в ладонь кинжал, показавшийся на миг смутно знакомым.
Указав на вход, лерат отступил, усмехнувшись, и его пожелание удачи прозвучало, как откровенная насмешка.
Дернув плечом, едва сдерживаясь, чтобы не послать его вместе с его пожеланиями, я отворила тихо скрипнувшую в тишине дверь. А дальше… Что было дальше, я уже видела.
Тогда, в своем сне. Сне, увиденном мною давным-давно, благодаря проклятому дару маранты…
Небольшая уютная комната. В распахнутое настежь окно свободно проникал яркий свет выглянувшей из-за туч луны и свежий, прохладный воздух. Возле стены стоит просторная кровать с резными столбиками, где под коричневым покрывалом с растительным узором спит мужчина. Даже не рассматривая его, я знаю: он высокий и крепкий. Среднего возраста, но на протяжении немногих прожитых лет, судьба его не щадила, раскрашивая лицо некоторым количеством морщин. Сейчас он спокойно дышал, не чувствуя беды, уже нависшей над ним. Его могучая грудь мерно вздымалась и опадала. Рядом с ним никого не было…
Никого кроме меня.
Легкий порыв ветра всколыхнул длинные тонкие шторы, а в груди поднялась мрачная решимость, легкой дрожью скользнувшей по позвоночнику. Шагнув вперед, к кровати, я сжала в ладони рукоять кинжала, замахиваясь. Все эмоции и чувства отошли на задний план, а с губ сорвались тихие слова, молившие о прощении, ставшие громким шепотом в окружающей тишине. Я замахнулась, уже не медля, чтобы в следующий миг резко опустить руку, целясь острием лезвия ему прямо в сердце…
И не смогла.
Кинжал выпал из дрогнувших пальцев, остановивших замах в непозволительной близости от груди Повелителя лератов. Скользнув по покрывалу, упал на пол, чтобы там, звонко брякнув о каменные плиты, отлететь к ножке кровати. Ноги подкосились, не сумев меня удержать, и в следующий миг я сама оказалась на полу, осев безвольной, тряпичной куклой.
И только губы дрогнули в жалкой усмешке, а похороненные глубоко внутри чувства всколыхнулись вновь, принося кроме былой обиды и горечи, чувство жалости и разочарования к самой себе.
Я не могу.
Не могу убить беззащитного человека.
Даже если от этого будет зависеть моя собственная жизнь, моя судьба и мое возвращение домой.
Я просто… не смогу.
Конец первой части
Вот так, Карина. За несколько часов тебе уже не первый раз указывают на твое место. И, из разряда любимой игрушки, ты совершенно неожиданно перешла в ранг обычной кухонной работницы, которая пригодна только для того, чтобы кто-то не опозорился перед высочайшими гостями.
Впрочем, а чего ты еще хотела?
Боль огненным росчерком полоснула по сердцу, и давая свой ответ, я старалась не смотреть в глаза того, кого уже успела полюбить:
- Хорошо, Аделион. Если ты хочешь, я это сделаю.
Сделаю… И больше ты меня не увидишь.
Я понимала, что, в общем-то, поступаю глупо. Что у меня не было особых причин злиться на Аделиона, он всего лишь пытался отстоять свою честь. И что в его просьбе нет ничего зазорного, он хотел как лучше, не приглашая и не заставляя меня приходить на ужин. И что в кой-то веки просил, а не приказывал, оставлял за мной право на отказ…
Но понимать – одно, а чувствовать – совсем другое. И поселившуюся в душе глупую обиду уже невозможно было не пережить, не заглушить.
Слишком уж четко становилось перед глазами видение ухоженной, красивейшей рыжеволосой лератки, окруженной мужским вниманием, блистающей драгоценностями и нарядами на пиру…
И меня в рабочем фартуке, с грязными от картофельной кожуры руками, и носом, испачканном в подсохшем крахмале, знающей, что остаток вечера придется провести в гордом одиночестве, в полутемной спальне высоко в башне Темной Крепости лератов.
Даже если Аделион сам того не хотел, своим поступком он только окончательно вколотил гвоздь в крышку гроба собственного отца.
На кухню я отправилась, пребывая в самом мрачном расположении духа. Сменив рубашку на непрозрачную черную тунику, едва держащуюся на одном плече, и переобув осточертевшие тонкие тапочки на «домашние» балетки, уныло плелась по коридорам для слуг, стараясь избегать какого бы ни было общества.
Еще одну встречу с Таилиной, ее отцом или Аяксом я бы точно не пережила, да и заметно нервничающий Демон явно откусил бы кому-нибудь голову. Впрочем, сейчас не хотелось видеть даже понимающего Эмита.
Поморщившись в очередной раз, понимая, что обратной дороги нет, я со вздохом толкнула дверь на кухню, шагнула внутрь… И оказалась сбитой с ног.
Демон позади меня недоуменно рыкнул, звяканье посуды на миг замолкло, да и во всем помещении повисла странная тишина. Послышалось чье-то сдавленное оханье, я села, едва сдерживая желание потереть ушибленный копчик, взглянула на растрепанную фигуру, распластавшуюся напротив и…
Обомлела, узнав темные волосы цвета черненого серебра, рассыпавшееся по хрупкому, субтильному телу, блеклым покрывалом опутавшие его почти до колен.
Не произнеся ни слова, странно прижимая к груди тонкие ладошки, неподалеку от меня села маранта.
Я слышала, что представительницы «моей» расы жили сейчас в замке. Слышала и о том, что все они были в свое время «выпиты» лератами. Я много чего слышала про них, но… Столкнуться с подтверждением слухов оказалась просто не готова.
Серые глаза не смотревшей на меня девушки были пустыми. Да, какой там девушки, еще ребенка, по сути! Невысокая, обладающая болезненной худобой, никак не скрытой черном платьем, висевшим на ней мешком. В великоватом вырезе выступала острая ключица, которую, казалось, можно сломать прикосновением, а худые запястья запросто переломить двумя пальцами. На тощей шее судорожно билась отчетливо вспухшая жилка, да и остальные вены грубыми синими линиями выступали на суховатой, болезненно-белой коже.
Поднимаясь с пола, я боялась взглянуть на лицо шатающейся, пытающейся встать маранты. Боялась… и не могла оторвать глаз. Не смогла заставить себя смотреть в другую сторону, не сумела вовремя отвести взгляда. Не смогла… и слишком четко разглядела то, чего не должна была.
Из ее глаз уже давно ушла жизнь. Тусклые серые радужки с угасшими серебряными солнцами даже не казались теперь настоящими. Где-то там, в их глубине, если еще и теплились какие-то эмоции, то они являлись только страхом, и ни чем иным. На блеклых, искусанных губах не было ни капли красок, скулы заострились, на лбу пролегли морщины, а кожа казалась мертвенно-бледной.
Поднявшись на ноги в оглушающей тишине, провидица скользнула мимо меня, не поднимая головы, сутулясь и обнимая себя за плечи руками. И на мое машинальное движение отреагировала внезапно, в страхе шугнувшись в сторону, явственно вздрогнув, вжав голову в плечи, стараясь уйти от возможного удара.
Два шага. Всего два неслышных шага, с большим трудом открытая тяжелая дверь, и сломленная, опустошенная, запуганная маранта выбежала из кухни, не обратив внимания ни на свою соотечественницу, ни на дархара…
Испуганный, непонимающий скулеж Демона буквально повис в кухне.
- Карина, прости, - рядом вдруг возникла Аяна, с самым виноватым видом хватая своими ладошками меня за руку. - Я пыталась ее увести, но не успела… Карина?
- Не надо, - отступив в сторону, выдернув ладонь из ее пальцев, я отвела взгляд, чтобы лератка не увидела шока и ненависти, вспыхнувших в моих глазах. Впрочем, это не потребовалось – колокольчики на моей шее протестующее брякнули, предупреждая о переизбытки эмоций. Да и голос мой прозвучал сухо. И грубо, не оставляя никакого шанса возразить на мои слова. – Просто… просто держись от меня подальше.
Больше по сторонам я не смотрела. Не обращая внимания на тишину, прошла в дальний угол, машинально выхватывая равнодушным, окаменевшим взглядом знакомые, обеспокоенные лица кухонных работников. И уже там, не произнеся ни слова, повязала фартук, принимаясь за работу.
Не скоро помещение вновь наполнилось привычными звуками. Но постепенно жизнь снова закипела вокруг…
Да только мне не было до нее никакого дела. Я молча перечистила гору картошки, не обращая внимания ни на что вокруг. Резкие, отрывистые приказы Маруны доносились словно издалека, и не было больше привычного хихиканья кухарок, смешков поварят. Не ругался ворчливый Уркан, притих даже говорливый Филюг. Несколько раз я слышала суховатое ворчание Оттики, негромкий голосок Аяны, да только… мне было наплевать.
После встречи с опустошенной марантой я словно умерла сама. Душа была выжжена осознанием, какая участь меня ждала в будущем. И ведь все знали, что рано или поздно подобный момент настанет: не сдержится Аделион или кто-то другой, и не остановит даже ошейник и дархар. Все прекрасно это знали… и им было всё равно.
Просто очередная пленная провидица, которая в скором времени будет бродить по замку испуганной тенью, шарахаясь в сторону от малейшего шороха и движения, боясь поднять взгляд, не чувствуя ничего, кроме страха…
Всего лишь очередная рабыня. Для них. Для знати. Для Наместника. Для Эмита. Для Аделиона…
- Карина, прости, - не знаю, сколько времени прошло, прежде чем рядом с плитой возникла виноватая голубоволосая лератка. – Я, правда, не хотела, чтобы так получилось. Ты ведь знаешь, что…
Не желая слышать ничего больше, я сняла фартук и, убедившись, что моя работа на сегодня окончена, бросила на спинку стула. И, накрыв крышку последней кастрюли с картофельным пюре, не глядя на расстроенную девушку, молча покинула кухню через заднюю дверь Я видела, что Маруна хотела меня остановить, да только гора обязанностей не позволила ей отвлечься хоть на минуту.
Да и не о чем нам было разговаривать. Свою часть сделки я выполнила, потратив на нее, по меньшей мере, пять часов, если не больше. Наместника и его приближенных ждало пюре, тушеная картошка с мясом, овощное рагу, жаренный и запеченный картофель с сыром. Думаю, он останется доволен, хотя, честно говоря, мне на его мнение глубоко наплевать.
- Что, малыш? – негромко усмехнулась, привалившись спиной к сарайчику, когда в ладонь ткнулся знакомый влажный нос выступившего из темноты дархара, выгнанного на улицу грозной поварихой. Демон виновато заскулил, припадая к земле, смотря на меня жалобными голубыми глазами, разметав крылья и метя пушистым хвостом. Я невесело усмехнулась, машинально поглаживая крупную морду и… не чувствуя практически ничего.
Ни ночного холода, не страха, ни боли, не сожаления. Просто ни-че-го.
И даже не удивилась, когда в ответ на шевельнувшуюся неподалеку тень, дархар вздыбил шерсть на загривке и тихо, предупреждающе зарычал.
- Я уже думала, ты не придешь, - хмыкнула, прекрасно понимая, кто это может быть, попутно поглаживая Демона по голове, чтобы успокоился. – Спокойно, дружок. Свои.
- Не передумала? – иронично выгнув брови, спросил стоящий совсем рядом Аякс, явно оценивший мое последнее слово.
Равнодушно пожав плечами, я оттолкнулась от стены и шагнула в его сторону. Дархар было дернулся следом, но был остановлен резким:
- Сидеть!
И замер, присев на пятую точку, удивленно хлопая глазами, складывая крылья за спиной. На черно-белой морде проступило столько обиды и непонимания, что на миг я не выдержала. И, встав напротив него, заставила опустить голову, обхватывая его ладонями, прижимаясь своим лбом к его.
- Прости, малыш, - чтобы сдержать слезы, губу пришлось закусить до боли, крепко обнимая своего верного защитника. – Прости. Но дальше нам не по пути. Ты остаешься здесь, малыш. А я иду дальше.
- Карина, время, - напомнил о себе лерат.
Пришлось отступить, опуская голову – смотреть в глаза любимого питомца и друга было выше моих сил. Но, стоило только мне сделать шаг, как позади послышался шорох раскрываемых крыльев… Пришлось, остановившись, повторить громче и четче. – Ты не пойдешь за мной, Демон. Это приказ!
Наверное, уйти, слыша обиженный скулеж сзади, было сложнее всего. Но такова суть дархара – ослушаться прямого приказа своей маранты он физически не мог…
И ночную тишину разрезал пронзительный, леденящий душу вой.
- Идем, - поторопил меня Аякс, открывая потайной ход прямо в стене за углом. – Пока на его вопли не успел хоть кто-то среагировать. У нас мало времени.
У тебя мало времени, Аякс. А вот у меня, шедшей за лератом по темным, тускло освещенным единственным факелом в руке мужчины коридорам, было его еще предостаточно…
Я уже никуда не торопилась, ни в чем не сомневалась, ничего не хотела. Мне просто было наплевать.
Я не особо запомнила дорогу, да и мало обратила внимания на то самое хорошо охраняемое западное крыло Амил Ратана. Вернее, ранее хорошо охраняемое – вся стража, что мне довелось увидеть на нашем пути, лежала на полу прямо на своих постах, скорее всего банально усыпленная не без помощи одного гребаного Ловца Снов.
Моя решимость дрогнула один раз. Всего один раз, когда, остановившись перед дверью, возле которой валялись два лерата, Аякс, оглянувшись, сунул мне в ладонь кинжал, показавшийся на миг смутно знакомым.
Указав на вход, лерат отступил, усмехнувшись, и его пожелание удачи прозвучало, как откровенная насмешка.
Дернув плечом, едва сдерживаясь, чтобы не послать его вместе с его пожеланиями, я отворила тихо скрипнувшую в тишине дверь. А дальше… Что было дальше, я уже видела.
Тогда, в своем сне. Сне, увиденном мною давным-давно, благодаря проклятому дару маранты…
Небольшая уютная комната. В распахнутое настежь окно свободно проникал яркий свет выглянувшей из-за туч луны и свежий, прохладный воздух. Возле стены стоит просторная кровать с резными столбиками, где под коричневым покрывалом с растительным узором спит мужчина. Даже не рассматривая его, я знаю: он высокий и крепкий. Среднего возраста, но на протяжении немногих прожитых лет, судьба его не щадила, раскрашивая лицо некоторым количеством морщин. Сейчас он спокойно дышал, не чувствуя беды, уже нависшей над ним. Его могучая грудь мерно вздымалась и опадала. Рядом с ним никого не было…
Никого кроме меня.
Легкий порыв ветра всколыхнул длинные тонкие шторы, а в груди поднялась мрачная решимость, легкой дрожью скользнувшей по позвоночнику. Шагнув вперед, к кровати, я сжала в ладони рукоять кинжала, замахиваясь. Все эмоции и чувства отошли на задний план, а с губ сорвались тихие слова, молившие о прощении, ставшие громким шепотом в окружающей тишине. Я замахнулась, уже не медля, чтобы в следующий миг резко опустить руку, целясь острием лезвия ему прямо в сердце…
И не смогла.
Кинжал выпал из дрогнувших пальцев, остановивших замах в непозволительной близости от груди Повелителя лератов. Скользнув по покрывалу, упал на пол, чтобы там, звонко брякнув о каменные плиты, отлететь к ножке кровати. Ноги подкосились, не сумев меня удержать, и в следующий миг я сама оказалась на полу, осев безвольной, тряпичной куклой.
И только губы дрогнули в жалкой усмешке, а похороненные глубоко внутри чувства всколыхнулись вновь, принося кроме былой обиды и горечи, чувство жалости и разочарования к самой себе.
Я не могу.
Не могу убить беззащитного человека.
Даже если от этого будет зависеть моя собственная жизнь, моя судьба и мое возвращение домой.
Я просто… не смогу.
Конец первой части
