Такое чувство, что он сидел на цепи и сорвался. Я повесила ружьё на плечо. О дичи можно забыть. Бегал вокруг меня, забегал вперед, проносился назад. Дала команду идти домой. Начали подходить к канавам, там встретили Виктора. Он начал что-то рассказывать, шутить, смеялся над своим остроумием, увязался идти с нами.
Вот это охота! У одного рот не закрывается, другой скачет как конь.
Вдруг перед нами выскочила маленькая серая птичка и побежала впереди.
- Стреляй, стреляй,- закричал Виктор.
Я не реагировала на его крики. Птичка юркнула в траву, потом снова появилась впереди отбежит и ждет.
- Стреляй!- кричал Витя, он схватил у меня ружьё с плеча и сразу выстрелил.
- Не стреляй! - не успела крикнуть я ему, просто уже прошептала.
Птичка перевернулась и упала.
- Зачем ты ее убил, придурок! - отобрала у него одностволку.
- Но ты же не стреляла, а она рядом была.
- Ты не видишь, она нас от гнезда отводила. Птенчики теперь пропадут.
- А чего она вокруг нас прыгала?- сказал он удивленно.
Из кустов с визгом прямо в ноги упал Дикий и спрятался за меня.
- Ну, блин охотнички! Один с двух метров по воробьям стреляет, другой выстрелов боится. Я закинула ружьё и пошла вниз, за мной шел Витя с птичкой, за ним плелся Дикий, оглядываясь по сторонам.
Когда подходили к палатке Виктор протянул мне серую птаху.
- Сварите птичку вроде съедобная, а я приду к вам на ужин, - пошел к себе.
- Я выстрел слышала, убила кого?- спросила Любашка, когда я зашла в палатку.
- Да наверное все выстрел слышали, недалеко были. Витя вот вальдшнепа убил, общипать надо.
- Да тут и есть нечего, мяса как у голубя. Щипай сама, я потом перо отнесу Светлане, на подушку собирает.
Вечером к нам пришел в гости Матвей. Он впервые появился в нашей палатке. Птичка лежала на столе, я ее даже не потрошила, только общипала. Сел на топчан. Мы молчали, ждали что скажет.
- Витя сказал, что ты вальдшнепа убила. Зачем? Мяса мало, они еще на гнездах сидят.
- Он сказал, что я убила?- у меня перехватило дыхание.
- Да, он отговаривал тебя, а ты все равно выстрелила. Я понимаю азарт…
- Вы по этому поводу пришли к нам?- уже холодно спросила его.
- Да нет, я насчет собаки пришел поговорить. Уезжать будешь, оставь мне его. Я на охоту с ним ходить буду.
- Охотник из него, как из Вити, наверное, очень плохой. Он выстрелов боится и тихо ходить не умеет. Но я подумаю,- дала понять, что разговор окончен.
- Хорошо пойду, проводи.
- Матвей, вы будете мимо палатки Виктора проходить, передайте от нас эту птичку,- и передала голую тушку ему.
Вышла, придержала Дикого, Матвей ушел. Во мне все кипело и негодовало.
- Люба, каков гад, сколько можно мной прикрываться.
- Да успокойся, ему уже никто не верит – пустобрех.
Хотелось побегать вокруг палатки выпустить пар, но сдержалась, болезнь Авинира еще не перешла на меня.
Продукты имеют свойство быстро заканчиваться. Любашка написала что нужно взять для пополнения запасов, я взяла рюкзак и отправилась на склад. Катерина выставила банки и пакеты, которые ей перечислила. Потом я взяла тетрадь, подвела черту и расписалась. Вверху увидела, что с боку приписаны три банки баклажанной икры.
- Это откуда здесь взялось?- ткнула пальцем в запись.
- Ты же сама брала.
- Не брала я эти банки – вычеркните.
- Ничего вычеркивать не буду, памяти у вас нет, а я страдать должна из-за вас.
- Нет, вы уберете все, что здесь приписали,- взяла рюкзак и пошла.
- Я начальнику все скажу,- пригрозила она мне.
Любашка тоже удивилась.
- Не брали мы икру, тем более баклажанную.
Нутром уже чувствовали, что-то будет, и к этому готовились. Вечером нас вызвали к начальнику. Решили – раз за продукты отвечаю я, мне и идти на ковер. Зашла в контору, остановилась около стола перед ними, сесть мне не предложили. Катерина сидела с победоносным видом.
- Катерина говорит, что вы не согласны со списком продуктов,- начал разговор начальник.
- Да, возражаю, мы это не брали, пусть вычеркнет,- ответила ему.
- Это не черновик, чтобы вычеркивать – это документ,- вставила реплику Катерина.
- Вот и ведите нормально документы, а не приписывайте,- ответила ей, глядя на начальника.
- Я с этой говорить не буду, пусть другая придет,- обратилась она тоже к нему.
- Не придет к вам другая, я отвечаю за продукты, я и буду разбираться с вами. Вычеркивайте,- настаивала на своем.
- Я с ней не хочу даже разговаривать, разбирайтесь сами,- она с шумом встала с табурета, пробежала мимо меня и выскочила из конторы, хлопнув дверью.
Валентин Михайлович сидел растерянный и просто не знал, что со мной делать. Он видимо тоже наслушался про особенности моего поведения и характера, но ему нужно погасить конфликт, который разгорелся по моей вине.
- Может ты и правда забыла, что брала эти банки.
Стояла и медленно в голове подбирала слова для дальнейшего разговора. Понимала, что не три банки икры стоят на кону, а моя репутация брехливой и неуживчивой девки, которая мутит воду в спокойных водах Якутии, то есть на просторах тайги.
- Валентин Михайлович, мы живем на Урале, у нас баклажаны не растут и к этой пище мы не привыкли. Светлана Васильевна взяла одну банку, мы попробовали, нам икра не понравилась. Ей пришлось доедать все самой. Раз мы ее вообще не едим, зачем я буду брать три банки, тем более она намного дороже кабачковой. Давайте посмотрим страницы книги. Видите, здесь три банки тушенки исправлены на пять. Вот исправления на этой странице снова,- показывала ему на все приписки.
- Когда я приношу продукты со склада в палатку, то ставлю все на стол и аккуратно переписываю вот в эту тетрадь,- вытащила тонкую тетрадку из-за пояса и подала ему,- у меня написан день, когда брала продукты, название, количество, цена. За этот день подбита сумма, на которую мы отоварились.
Он начал все сравнивать и помечать. Там где были продукты дорогие, приличные приписки.
- А Светлане Васильевне она вроде не приписывает.
- Она ведет такую же тетрадь, но только Катерина о ней знает, а об этой нет. Остальным она всем приписывает, просто никто не следит за своими расходами. Списывает и на общую кухню, но там невозможно ничего доказать. С Зиной они все прокручивают, но это не моё дело. Я за них платить не хочу, а там вам решать,- взяла назад свою тетрадь.
- Хорошо я разберусь.
Конечно, у меня все внутри дрожало, так открыто еще не вступала в разногласия ни с одним начальником. Зашла к Светлане в камералку пересидеть и успокоиться.
- У вас опять моль летает,- села возле стола.
- Да уже неудобно, Катерина ругается, у них тоже моль появилась. Скорей бы пробы забрали.
- А как она к ним попадает?
- Перегородка между комнатами сделана из досок, около пола небольшая щель, там видимо и пролазит, ну что доказала? - перевела разговор геологиня.
- Уже все в курсе, что ем и не помню.
- Да криков полно на той половине дома и на улице,- подтвердила она.
- Пускай кричат, это вам большое спасибо, что научили меня,- показала ей тетрадку.
- Молодец. Люблю, когда перенимают опыт.
- Да… двух банок сгущенки хватило, до сих пор помню.
Мы засмеялись. В окно увидели, как от начальника бежала вся в слезах Катерина. Заскочила в свою комнату, там послышался вой, крики.
- Мне пора удалиться, а то от злости взорвутся наши дамы,- пошла к себе в палатку.
Журнал учета продуктов заставили завхоза переписать, записи соответствовали моей тетради.
Любашку теперь постоянно оставляли на камеральной работе, она чертила, иногда перепроверяла журналы, обрабатывала каменный материал. Чаще всего я проводила время на карьере, старалась молотком разбить пустоты, все искала аметисты. Иногда приходила очень рано, чтобы не мешать рабочим. Досконально описывала каждый сантиметр, перепроверяла сама себя.
Пришли на смену Авинир Петрович с напарником, развели костер и начали варить чифирь. Особо к ним не подходила, уже сидела на другом конце карьера и осматривала почву, выискивая кристаллы кварца. Насобирала целую горсть. Сидела на ящике и описывала их в тетради.
По дороге быстро шла женщина, когда пригляделась, то увидела Зину. Видимо, что-то случилось, обычно она за пределы лагеря не выходила. Она стремглав пронеслась мимо меня прямо к своему мужу. Начала кидаться на горняка, пытаясь стукнуть по макушке, он от нее отскакивал, в одной руке держа кружку, боясь расплескать напиток. Напарник сидел на корточках и наблюдал за ними. Потом стукнув несколько раз его по голове и лицу, гордо прогарцевала мимо меня и побежала по дороге в лагерь. Это что-то было новенькое в их семейной жизни.
Авинир перекинулся с напарником парой слов, допили свой чифирь и приступили к работе. Через час они снова поставили кружки на костер. Авинир подошел ко мне.
- У вас что-то случилось? Зина никогда не бегала за вами на работу.
- Понимаешь, ревнует она меня к тебе, вот и скандалила.
- В каком смысле ревнует? Вам сколько лет?
- Пятьдесят два.
- О какой ревности может быть речь!- встала около него, он еле доставал мне до плеча.
- Ну, ты это сидишь здесь каждый день. Может, не будешь сюда больше приходить.
- Авинир Петрович! Если здесь не буду сидеть я, то будут сидеть Любашка или Светлана Васильевна. Мы находимся на работе.
- Что за работа здесь находиться, вы даже породу не кидаете.
- А Зина ваша много породы перекидала?
Мой вопрос его поставил в тупик. Он считал, что работает только он и его жена, а остальные просто так деньги получают.
- Понимаете, вы здесь работаете, потому что мы что-то ищем. Если не найдем, то к зиме партию закроют и вы с Зиной останетесь без работы. Если же найдем и покажем, что здесь есть кварц, то возможно будете работать не один год на этом месте. Если вам не нравится работать на карьере, я могу попросить начальника перевести вас на канавы. Я вам все перечислила – выбираете, что вам нравится. Почему вы решили, что сижу здесь ради вас, вон у костра сидит красивый напарник.
Он посмотрел на меня, потом на напарника.
- Он баб не любит!
- Ну, баб не любит, а мимо девушки не пройдет. Можете успокоить свою Зину.
Он смотрел на меня, но видимо столько сказанных слов не уместилось в его голове. Долго обдумывал, пошел к напарнику и что-то ему сказал. Дед посмотрел в мою сторону и заулыбался своим беззубым ртом. Они начали работать. Я собирала в отвале кристаллы, которые они выкинули вместе с породой. Уже собралась идти домой, увидела, что работает один только дед, Авинир в забое отсутствовал.
- А где Авинир Петрович?
- Он ушел объяснять жене, что его не надо ревновать,- ответил дед.
- Что не мог до вечера подождать со своими объяснениями? – повернулась и пошла домой.
Навстречу спешил Авинир, он махал руками и разговаривал сам с собой. Увидел меня, остановился.
- Я Зине все объяснил, можешь сидеть сколько хочешь. Только не говори начальнику о переводе, я не хочу работать на канавах.
- Хорошо! Авинир Петрович, а с чего это Зина вдруг прибежала?
- Да Катька наговорила всякой чепухи и послала сюда проверять.
- Посмотрите сюда,- я ему показала горсть кристаллов.- Если вы соберете вот такие камни любого цвета, то вам положены дополнительные деньги за найденные кристаллы. Только после работы все соберите и несите Светлане Васильевне. Она взвесит и запишет на вашу смену. Все понятно? - дала ему несколько кристаллов.
Он взял их, и засеменил к карьеру. По пути рассказывал, как он поговорил с женой и еще повторял слова, которые только что услышал от меня.
Подходя к камералке, встретила Зину. На лице явно виднелась беседа Авинира. От красного носа по обе стороны расплывались большие синяки под оба глаза. Она быстро прошмыгнула мимо меня в свою палатку, от утреннего величия не осталось и следа.
Вечером горняки принесли пол мешка кристаллов с породой. Светлана еще раз пояснила, за что будет платить, перебрала их находки и взвесила кристаллы на весах. Назвала дополнительную сумму к их дневному заработку – они остались довольны.
Все, что можно выбрать в карьере вручную уже выбрали. Впереди ждали жилу, но подобраться к ней можно только буровзрывным способом. В штольне так же наткнулись на очень крепкие породы. В карьере обурили забой. Дмитрий замерял длинной палкой пробуренные шпуры. Принесли ящик аммонита. Я стояла недалеко и наблюдала, как он заряжает забой. Работал он один, никого не подпускал к взрывчатке. Потом собрал все огнепроводные шнуры. Нам велел уйти далеко в укрытие. Мы выглядывали из него, Дмитрий бежал к нам со всех ног. Как только успел укрыться, там рванул взрыв, но не сразу, а как-то по очереди. Он сидел и считал.
- Все вроде нижние пробили, можно идти домой.
- А посмотреть?- мне не терпелось увидеть, что там.
- Можно и посмотреть, но лучше через два часа.
После того как Дмитрий расстался со Светланой, к нам он стал относиться немного лучше, разговаривал с нами не обвинял нас во всем и уже сплетни не переносил. Мы ему не мешали заселиться в камералку, но его туда просто не пускали и в этом мы совсем не виноваты.
Мы через два часа поднялись на карьер. Всюду валялась порода, камни разлетелись далеко. Рабочие приступили к зачистке подхода. Сверху развала особо ничего не нашли.
Бурили шпуры по очереди, перетаскивая инструмент то в карьер, то в штольню. Да и компрессор был один на два участка работ. Начали бурить забой в штольне. Шпуры бурили всухую, без воды, поэтому в штольне стоял сплошной туман из пыли, дышать невозможно, и мы туда почти не совались. Документировали, когда убирали породу, перед креплением. Мы ждали, что вот-вот жила будет вскрыта.
Когда шпуры подготовили для зарядки, я напросилась помогать заряжать забой. Дмитрий работал и объяснял суть взрывных работ, что взрывается в первую очередь, что после, а что в последнюю очередь. Мы это все проходили в техникуме, но на практике совсем другое дело, очень наглядно. Я все запоминала, но особо не спрашивала, чтобы не мешать ему в такой ответственный момент. Он сидел на корточках, обрезал огнепроводные шнуры, собирал их в пучки, потом сказал:
- Тебе пора уходить.
Я быстро убежала, и спряталась за отвалом. Дмитрий выбежал из штольни и встал сбоку от устья. Сразу же послышались глухие хлопки и опять не сразу, а с маленькими промежутками. Из штольни повалил дым.
- Все идем домой, здесь до утра будет проветриваться.
Один раз я попросила сама зарядить забой. Он разрешил. Я вставляла капсюля – детонаторы в аммонит, потом их забивала на конец шпура. Остальное пространство забивала патронированным аммонитом. К концу зарядки у меня уже не поднимались руки. Дмитрий сам отрезал огнепроводные шнуры и собрал в пучки. Самые длинные шнуры вели к нижним шпурам.
- Все теперь зажигай,- сказал Дмитрий.
У меня дрожали руки.
- Нет зажигать надо смело, и бежать быстро,- поучал он меня.
Я выдохнула, зажгла и побежали. Успели к устью и встали около него по разные стороны. Прогремел глухой взрыв. Он просчитал количество хлопков.
- Вроде нижние не отбились. Сколько ты насчитала?
Вот это охота! У одного рот не закрывается, другой скачет как конь.
Вдруг перед нами выскочила маленькая серая птичка и побежала впереди.
- Стреляй, стреляй,- закричал Виктор.
Я не реагировала на его крики. Птичка юркнула в траву, потом снова появилась впереди отбежит и ждет.
- Стреляй!- кричал Витя, он схватил у меня ружьё с плеча и сразу выстрелил.
- Не стреляй! - не успела крикнуть я ему, просто уже прошептала.
Птичка перевернулась и упала.
- Зачем ты ее убил, придурок! - отобрала у него одностволку.
- Но ты же не стреляла, а она рядом была.
- Ты не видишь, она нас от гнезда отводила. Птенчики теперь пропадут.
- А чего она вокруг нас прыгала?- сказал он удивленно.
Из кустов с визгом прямо в ноги упал Дикий и спрятался за меня.
- Ну, блин охотнички! Один с двух метров по воробьям стреляет, другой выстрелов боится. Я закинула ружьё и пошла вниз, за мной шел Витя с птичкой, за ним плелся Дикий, оглядываясь по сторонам.
Когда подходили к палатке Виктор протянул мне серую птаху.
- Сварите птичку вроде съедобная, а я приду к вам на ужин, - пошел к себе.
- Я выстрел слышала, убила кого?- спросила Любашка, когда я зашла в палатку.
- Да наверное все выстрел слышали, недалеко были. Витя вот вальдшнепа убил, общипать надо.
- Да тут и есть нечего, мяса как у голубя. Щипай сама, я потом перо отнесу Светлане, на подушку собирает.
Вечером к нам пришел в гости Матвей. Он впервые появился в нашей палатке. Птичка лежала на столе, я ее даже не потрошила, только общипала. Сел на топчан. Мы молчали, ждали что скажет.
- Витя сказал, что ты вальдшнепа убила. Зачем? Мяса мало, они еще на гнездах сидят.
- Он сказал, что я убила?- у меня перехватило дыхание.
- Да, он отговаривал тебя, а ты все равно выстрелила. Я понимаю азарт…
- Вы по этому поводу пришли к нам?- уже холодно спросила его.
- Да нет, я насчет собаки пришел поговорить. Уезжать будешь, оставь мне его. Я на охоту с ним ходить буду.
- Охотник из него, как из Вити, наверное, очень плохой. Он выстрелов боится и тихо ходить не умеет. Но я подумаю,- дала понять, что разговор окончен.
- Хорошо пойду, проводи.
- Матвей, вы будете мимо палатки Виктора проходить, передайте от нас эту птичку,- и передала голую тушку ему.
Вышла, придержала Дикого, Матвей ушел. Во мне все кипело и негодовало.
- Люба, каков гад, сколько можно мной прикрываться.
- Да успокойся, ему уже никто не верит – пустобрех.
Хотелось побегать вокруг палатки выпустить пар, но сдержалась, болезнь Авинира еще не перешла на меня.
Глава 22. Баклажанная икра.
Продукты имеют свойство быстро заканчиваться. Любашка написала что нужно взять для пополнения запасов, я взяла рюкзак и отправилась на склад. Катерина выставила банки и пакеты, которые ей перечислила. Потом я взяла тетрадь, подвела черту и расписалась. Вверху увидела, что с боку приписаны три банки баклажанной икры.
- Это откуда здесь взялось?- ткнула пальцем в запись.
- Ты же сама брала.
- Не брала я эти банки – вычеркните.
- Ничего вычеркивать не буду, памяти у вас нет, а я страдать должна из-за вас.
- Нет, вы уберете все, что здесь приписали,- взяла рюкзак и пошла.
- Я начальнику все скажу,- пригрозила она мне.
Любашка тоже удивилась.
- Не брали мы икру, тем более баклажанную.
Нутром уже чувствовали, что-то будет, и к этому готовились. Вечером нас вызвали к начальнику. Решили – раз за продукты отвечаю я, мне и идти на ковер. Зашла в контору, остановилась около стола перед ними, сесть мне не предложили. Катерина сидела с победоносным видом.
- Катерина говорит, что вы не согласны со списком продуктов,- начал разговор начальник.
- Да, возражаю, мы это не брали, пусть вычеркнет,- ответила ему.
- Это не черновик, чтобы вычеркивать – это документ,- вставила реплику Катерина.
- Вот и ведите нормально документы, а не приписывайте,- ответила ей, глядя на начальника.
- Я с этой говорить не буду, пусть другая придет,- обратилась она тоже к нему.
- Не придет к вам другая, я отвечаю за продукты, я и буду разбираться с вами. Вычеркивайте,- настаивала на своем.
- Я с ней не хочу даже разговаривать, разбирайтесь сами,- она с шумом встала с табурета, пробежала мимо меня и выскочила из конторы, хлопнув дверью.
Валентин Михайлович сидел растерянный и просто не знал, что со мной делать. Он видимо тоже наслушался про особенности моего поведения и характера, но ему нужно погасить конфликт, который разгорелся по моей вине.
- Может ты и правда забыла, что брала эти банки.
Стояла и медленно в голове подбирала слова для дальнейшего разговора. Понимала, что не три банки икры стоят на кону, а моя репутация брехливой и неуживчивой девки, которая мутит воду в спокойных водах Якутии, то есть на просторах тайги.
- Валентин Михайлович, мы живем на Урале, у нас баклажаны не растут и к этой пище мы не привыкли. Светлана Васильевна взяла одну банку, мы попробовали, нам икра не понравилась. Ей пришлось доедать все самой. Раз мы ее вообще не едим, зачем я буду брать три банки, тем более она намного дороже кабачковой. Давайте посмотрим страницы книги. Видите, здесь три банки тушенки исправлены на пять. Вот исправления на этой странице снова,- показывала ему на все приписки.
- Когда я приношу продукты со склада в палатку, то ставлю все на стол и аккуратно переписываю вот в эту тетрадь,- вытащила тонкую тетрадку из-за пояса и подала ему,- у меня написан день, когда брала продукты, название, количество, цена. За этот день подбита сумма, на которую мы отоварились.
Он начал все сравнивать и помечать. Там где были продукты дорогие, приличные приписки.
- А Светлане Васильевне она вроде не приписывает.
- Она ведет такую же тетрадь, но только Катерина о ней знает, а об этой нет. Остальным она всем приписывает, просто никто не следит за своими расходами. Списывает и на общую кухню, но там невозможно ничего доказать. С Зиной они все прокручивают, но это не моё дело. Я за них платить не хочу, а там вам решать,- взяла назад свою тетрадь.
- Хорошо я разберусь.
Конечно, у меня все внутри дрожало, так открыто еще не вступала в разногласия ни с одним начальником. Зашла к Светлане в камералку пересидеть и успокоиться.
- У вас опять моль летает,- села возле стола.
- Да уже неудобно, Катерина ругается, у них тоже моль появилась. Скорей бы пробы забрали.
- А как она к ним попадает?
- Перегородка между комнатами сделана из досок, около пола небольшая щель, там видимо и пролазит, ну что доказала? - перевела разговор геологиня.
- Уже все в курсе, что ем и не помню.
- Да криков полно на той половине дома и на улице,- подтвердила она.
- Пускай кричат, это вам большое спасибо, что научили меня,- показала ей тетрадку.
- Молодец. Люблю, когда перенимают опыт.
- Да… двух банок сгущенки хватило, до сих пор помню.
Мы засмеялись. В окно увидели, как от начальника бежала вся в слезах Катерина. Заскочила в свою комнату, там послышался вой, крики.
- Мне пора удалиться, а то от злости взорвутся наши дамы,- пошла к себе в палатку.
Журнал учета продуктов заставили завхоза переписать, записи соответствовали моей тетради.
Глава 23. Ревность.
Любашку теперь постоянно оставляли на камеральной работе, она чертила, иногда перепроверяла журналы, обрабатывала каменный материал. Чаще всего я проводила время на карьере, старалась молотком разбить пустоты, все искала аметисты. Иногда приходила очень рано, чтобы не мешать рабочим. Досконально описывала каждый сантиметр, перепроверяла сама себя.
Пришли на смену Авинир Петрович с напарником, развели костер и начали варить чифирь. Особо к ним не подходила, уже сидела на другом конце карьера и осматривала почву, выискивая кристаллы кварца. Насобирала целую горсть. Сидела на ящике и описывала их в тетради.
По дороге быстро шла женщина, когда пригляделась, то увидела Зину. Видимо, что-то случилось, обычно она за пределы лагеря не выходила. Она стремглав пронеслась мимо меня прямо к своему мужу. Начала кидаться на горняка, пытаясь стукнуть по макушке, он от нее отскакивал, в одной руке держа кружку, боясь расплескать напиток. Напарник сидел на корточках и наблюдал за ними. Потом стукнув несколько раз его по голове и лицу, гордо прогарцевала мимо меня и побежала по дороге в лагерь. Это что-то было новенькое в их семейной жизни.
Авинир перекинулся с напарником парой слов, допили свой чифирь и приступили к работе. Через час они снова поставили кружки на костер. Авинир подошел ко мне.
- У вас что-то случилось? Зина никогда не бегала за вами на работу.
- Понимаешь, ревнует она меня к тебе, вот и скандалила.
- В каком смысле ревнует? Вам сколько лет?
- Пятьдесят два.
- О какой ревности может быть речь!- встала около него, он еле доставал мне до плеча.
- Ну, ты это сидишь здесь каждый день. Может, не будешь сюда больше приходить.
- Авинир Петрович! Если здесь не буду сидеть я, то будут сидеть Любашка или Светлана Васильевна. Мы находимся на работе.
- Что за работа здесь находиться, вы даже породу не кидаете.
- А Зина ваша много породы перекидала?
Мой вопрос его поставил в тупик. Он считал, что работает только он и его жена, а остальные просто так деньги получают.
- Понимаете, вы здесь работаете, потому что мы что-то ищем. Если не найдем, то к зиме партию закроют и вы с Зиной останетесь без работы. Если же найдем и покажем, что здесь есть кварц, то возможно будете работать не один год на этом месте. Если вам не нравится работать на карьере, я могу попросить начальника перевести вас на канавы. Я вам все перечислила – выбираете, что вам нравится. Почему вы решили, что сижу здесь ради вас, вон у костра сидит красивый напарник.
Он посмотрел на меня, потом на напарника.
- Он баб не любит!
- Ну, баб не любит, а мимо девушки не пройдет. Можете успокоить свою Зину.
Он смотрел на меня, но видимо столько сказанных слов не уместилось в его голове. Долго обдумывал, пошел к напарнику и что-то ему сказал. Дед посмотрел в мою сторону и заулыбался своим беззубым ртом. Они начали работать. Я собирала в отвале кристаллы, которые они выкинули вместе с породой. Уже собралась идти домой, увидела, что работает один только дед, Авинир в забое отсутствовал.
- А где Авинир Петрович?
- Он ушел объяснять жене, что его не надо ревновать,- ответил дед.
- Что не мог до вечера подождать со своими объяснениями? – повернулась и пошла домой.
Навстречу спешил Авинир, он махал руками и разговаривал сам с собой. Увидел меня, остановился.
- Я Зине все объяснил, можешь сидеть сколько хочешь. Только не говори начальнику о переводе, я не хочу работать на канавах.
- Хорошо! Авинир Петрович, а с чего это Зина вдруг прибежала?
- Да Катька наговорила всякой чепухи и послала сюда проверять.
- Посмотрите сюда,- я ему показала горсть кристаллов.- Если вы соберете вот такие камни любого цвета, то вам положены дополнительные деньги за найденные кристаллы. Только после работы все соберите и несите Светлане Васильевне. Она взвесит и запишет на вашу смену. Все понятно? - дала ему несколько кристаллов.
Он взял их, и засеменил к карьеру. По пути рассказывал, как он поговорил с женой и еще повторял слова, которые только что услышал от меня.
Подходя к камералке, встретила Зину. На лице явно виднелась беседа Авинира. От красного носа по обе стороны расплывались большие синяки под оба глаза. Она быстро прошмыгнула мимо меня в свою палатку, от утреннего величия не осталось и следа.
Вечером горняки принесли пол мешка кристаллов с породой. Светлана еще раз пояснила, за что будет платить, перебрала их находки и взвесила кристаллы на весах. Назвала дополнительную сумму к их дневному заработку – они остались довольны.
Глава 24. Взрывные работы.
Все, что можно выбрать в карьере вручную уже выбрали. Впереди ждали жилу, но подобраться к ней можно только буровзрывным способом. В штольне так же наткнулись на очень крепкие породы. В карьере обурили забой. Дмитрий замерял длинной палкой пробуренные шпуры. Принесли ящик аммонита. Я стояла недалеко и наблюдала, как он заряжает забой. Работал он один, никого не подпускал к взрывчатке. Потом собрал все огнепроводные шнуры. Нам велел уйти далеко в укрытие. Мы выглядывали из него, Дмитрий бежал к нам со всех ног. Как только успел укрыться, там рванул взрыв, но не сразу, а как-то по очереди. Он сидел и считал.
- Все вроде нижние пробили, можно идти домой.
- А посмотреть?- мне не терпелось увидеть, что там.
- Можно и посмотреть, но лучше через два часа.
После того как Дмитрий расстался со Светланой, к нам он стал относиться немного лучше, разговаривал с нами не обвинял нас во всем и уже сплетни не переносил. Мы ему не мешали заселиться в камералку, но его туда просто не пускали и в этом мы совсем не виноваты.
Мы через два часа поднялись на карьер. Всюду валялась порода, камни разлетелись далеко. Рабочие приступили к зачистке подхода. Сверху развала особо ничего не нашли.
Бурили шпуры по очереди, перетаскивая инструмент то в карьер, то в штольню. Да и компрессор был один на два участка работ. Начали бурить забой в штольне. Шпуры бурили всухую, без воды, поэтому в штольне стоял сплошной туман из пыли, дышать невозможно, и мы туда почти не совались. Документировали, когда убирали породу, перед креплением. Мы ждали, что вот-вот жила будет вскрыта.
Когда шпуры подготовили для зарядки, я напросилась помогать заряжать забой. Дмитрий работал и объяснял суть взрывных работ, что взрывается в первую очередь, что после, а что в последнюю очередь. Мы это все проходили в техникуме, но на практике совсем другое дело, очень наглядно. Я все запоминала, но особо не спрашивала, чтобы не мешать ему в такой ответственный момент. Он сидел на корточках, обрезал огнепроводные шнуры, собирал их в пучки, потом сказал:
- Тебе пора уходить.
Я быстро убежала, и спряталась за отвалом. Дмитрий выбежал из штольни и встал сбоку от устья. Сразу же послышались глухие хлопки и опять не сразу, а с маленькими промежутками. Из штольни повалил дым.
- Все идем домой, здесь до утра будет проветриваться.
Один раз я попросила сама зарядить забой. Он разрешил. Я вставляла капсюля – детонаторы в аммонит, потом их забивала на конец шпура. Остальное пространство забивала патронированным аммонитом. К концу зарядки у меня уже не поднимались руки. Дмитрий сам отрезал огнепроводные шнуры и собрал в пучки. Самые длинные шнуры вели к нижним шпурам.
- Все теперь зажигай,- сказал Дмитрий.
У меня дрожали руки.
- Нет зажигать надо смело, и бежать быстро,- поучал он меня.
Я выдохнула, зажгла и побежали. Успели к устью и встали около него по разные стороны. Прогремел глухой взрыв. Он просчитал количество хлопков.
- Вроде нижние не отбились. Сколько ты насчитала?
