Двигаясь в кромешной темноте, даже не заметила, когда лес так сильно поредел. Луна осветила просторы, они были бескрайние и только редкие большие деревья торчали из травы. Стало очень опасно, осознала безвыходность нашего положения.
- Вот видишь, куда ты меня завела?- закричал он на меня.
Мозг лихорадочно работал, ища выход из сложившегося положения. Недалеко увидела отблеск луны в небольших углублениях на кочках, потрогала рукой. Видимо здесь прошел олень может даже несколько.
- Витя сколько в тебе веса?
- Девяносто кг.
- Немного меньше большого оленя весишь. На, возьми карабин и держи его поперек, если провалишься, то держись за него. Пойду первая, во мне пятьдесят килограмм, если упаду близко не подходи, подашь карабин. Не советую убегать и стрелять, без меня ты с этого болота не выйдешь. Если отойдешь в сторону и провалишься, то вытащить девяносто килограмм просто не смогу. Иди по моим следам.
Рассказывать все тонкости ему не собиралась. Медленно стала ставить ногу туда, где просвечивалась вода от копыт. Осторожно делала каждый шаг. Он ступал за мной следом. Мои ноги не копыто оленя и часто соскальзывали с кочек, и уже не только ноги, до пояса промочила одежду. При каждом падении все время поднимала вверх банку сгущенки и ствол ружья. Уже шел второй час борьбы с марью, молила небеса не закрывать от меня луну. Вдали начало чернеть. Значит там лес, скоро выйдем на твердую почву. Олени вывели нас из болота, дальше их следы исчезали. Последнее, что я посмотрела, как зайти в лес, время, часы показывали половину третьего ночи. Луна плохо проходила через крону деревьев, а потом и совсем спряталась за черными тучами. Мы упали около стволов деревьев и не шевелились. Передохнув сняла рюкзак и села на него, рядом поставила сгущенку, спиной прислонилась к дереву.
- Дай мне сгущенку и садись со мной рядом.
- Я встала, подошла к нему и дала сделать глоток и быстро вернулась на место.
- Садись рядом, какая разница, где сидеть? Мне холодно.
- А мне наверное очень жарко. У меня порвались сапоги и ноги мокрые.
Но он пропустил мои слова мимо ушей, его волновала только своя персона. В тайге стояла зловещая тишина, ветер не игрался листвой, и казалось, что тоже уснул. Услышала странные непонятные звуки, долго прислушивалась, потом определила – это храпел мой доблестный охотник. Тихонько забрала у него карабин, который валялся недалеко от него. Села прижавшись спиной к стволу дерева, между ног поставила одностволку, обняла ее и моментально провалилась в забытье. Потом через какое-то время просыпалась, поправляла ружьё, прислушивалась и моментально засыпала. Спала чутко, никому уже не доверяла ни напарнику, ни величественной госпоже тайге.
- Валентина Петровна! Вы кого там высматривайте на улице. Может тоже принца увидели? - с легкой иронией спросила Анна Васильевна и подошла к окну.
- Да нет! Какой-то мужик каждую неделю приезжает на такси. Жену разыскивает. На проходной сообщают, что такой нет. А он через неделю снова приезжает,- ответила она.
- Может не в нашей больнице она лежит?
- Говорят, все больницы объезжает, а вечером едет домой.
- Может это и есть большая любовь?- мечтательно спросила Анна.
- Ересь все это. Нет никакой любви. Сбежала от него куда-то. Пожалуй денежки получить не может вот и рыскает по больницам, – гримаса ненависти исказила лицо Валентины.
- Зачем ты так! Мужика не знаешь, а все уже ярлыки навесила. Да и не поступали к нам в ближайшие две недели неопознанные люди.
- Все они кобели одинаковые…,- и она пошла прочь от окна, бубня что-то себе под нос.
Я стояла недалеко, но она прошла мимо и меня даже не заметила.
Очнулась от холода. От мокрых ног постепенно стало замерзать все тело. Может сосна и не забирала у меня тепло, но совершенно не грела. Стал в макушках сосен дребезжать рассвет. Уже различались ближайшие деревья. Около соседней сосны спал, свернувшись клубком, Виктор. Осмотрела свои сапоги. Подошва на них начала отваливаться. Как мне дальше идти? Пыталась привязать гибкими ветками, но они соскальзывали с гладкого сапога. Пришлось снять майку, порезать на полоски и этими полосками забинтовала подошву и закрепила на голенище. Я понимала, что материя скоро порвется, но если совсем отвалится подошва, то босиком я не смогу передвигаться по завалам и дебрям.
После, как процедура ремонта закончилась, начала будить напарника по несчастью.
- Витя вставай, надо идти,- трясла я его за плечо.
- Что тебе все неймется, сиди, отдыхай, я не выспался.
- Дома будешь спать, а сейчас идти надо.
Он непонимающе посмотрел на меня. Вставать он не хотел и продолжал спать. Я строгала длинную палку ножом, чтобы она была гладкая. Витя уже не спал и наблюдал за мной.
- Как старая карга будешь с палочкой ходить,- издевался он надо мной,- дай воды попить.
- Воды мало иди, пей в болоте. Я не хочу болотную воду во фляжку наливать. Может, уже сам понесешь карабин,- спросила его.
- Нет, мне плохо, я не могу идти, дай воды.
Я дала ему сделать несколько глотков.
- Попадется вода, пополним потом флягу. Когда будешь идти, то смотри по сторонам, ищи воду, - пропустила его вперед себя.
Указала ему направление, хотя совсем была не уверена, что идем в нужную сторону.
- Больше не иди вниз, нам надо подниматься на возвышенность. Если еще раз залезешь в болото, мы из него не вылезем.
Небо опять затянуто облаками, ждала восхода солнца, хоть приблизительно сориентироваться по частям света. Он недовольно ворчал, ругался, но я его просто не слушала. В голове одна мысль надо идти, надо выйти. Через два часа он присел.
- Все отдыхаем.
- Только десять минут.
- Сколько хочу, столько и буду отдыхать!
Он повернулся в мою сторону и, глядя в лицо, начал говорить всякие гадости. Прошелся по моей внешности в самых гнусных выражениях, потом начал городить всякую ересь. Самое главное смотрел мне в глаза и улавливал малейшие изменения во мне. Я спокойно смотрела на него и молчала. Пыталась разгадать, что он хочет предпринять, вывести меня из терпения или выманить еду, или ружье. Но ружье я ему предлагала раньше.
- Жалко, что я тебя там не убил,- произнес он.
Надо молчать и не реагировать, но я всю дорогу думала, случайно он выстрелил или намеренно.
- Если убить хотел, зачем в ноги стрелял? - спросила его.
Он встрепенулся, понял, что задел меня за живое. И начал опять оскорблять меня в разных выражениях.
- Я никуда не пойду. Буду сидеть и ждать, когда меня найдут.
- Да. Сегодня в шесть вечера известят о ЧП в партии, но на ночь никто в тайгу не пойдет. Начнут искать только утром. Вызовут вертолет, который пролетит над тем местом, где мы были вчера, если он случайно долетит сюда, то тебя никто не увидит.
- Как это не найдут, я буду стрелять в воздух.
- Там в вертолете очень шумно от лопастей, выстрел твой никто не услышит, если не подстрелишь сам вертолет. Но стрелок, как я поняла, ты хреновый. Сверху видно только верхушки сосен и сплошная зелень. Тебя никто не заметит. Костер ты не можешь развести, ты не куришь. На сосну залезть не можешь, высоко. Даже залезешь, то помахать тебе нечем, на нас одежда защитного цвета. Да и час работы вертолета стоит сто рублей. Он может налетать столько, даже если выйдешь сам, то будешь несколько лет работать бесплатно. А жрать и пить что собираешься еще двое суток? Если отдам сгущенку, ты выпьешь ее сразу. Тебе четко рассказала, если не выйдешь, то тебя никто не найдет.
- Можно подумать, тебя найдут.
- А я буду идти, пока могу и тебе советую.
- Ладно, иди первой,- согласился впервые со мной.
- Могу и первой, только не отставай.
Хотя отставать он не мог, шла тихо, выбирала дорогу, у меня сквозь тонкую подошву сапог чувствовался каждый камень, коряга, ветка. Ноги болели от этого. Оторванный носок то одной ноги, то другой цеплялся за ветки и траву. Я очень боялась потерять свою подошву. Лоскутки могли порваться в любой момент. Его шаги чувствовала спиной, когда приближался или когда отставал, чувствовала его взгляд, он сверлил мне спину. Виктор надулся и пока со мной не разговаривал, чему была очень рада. С разговорами тратилась энергия, а пополнять мне ее нечем. Через два часа он требовал отдых. Конечно, я тоже сильно устала, ружья тянули плечи, селезень все время стукал о ногу, да еще сгущенка в руке.
- Ты чего его все время таскаешь за поясом, у тебя же рюкзак пустой?
- В рюкзаке он быстро испортится, а так обдувается холодным воздухом и может еще и дотянет до завтрашнего утра.
Хотя хорошо понимала, что в этой борьбе за жизнь у меня меньше всего шансов. Очень худая фигура, нет жировых запасов, хотя восстанавливаюсь быстро. У Виктора с его девяносто, шанс выжить очень большой, может продержаться больше недели. Ну, похудеет килограмм на двадцать. Единственно он очень ленив и не представляет, как выжить, я представляю, но шансов у меня нет. Поэтому мне надо идти вперед.
Небо местами начало давать просветы, стали видны проблески солнца. Мы двигались на северо-восток. Но я понятия не имела, туда ли мы идем. Так мы шли, отдыхая каждые два часа.
Виктор все чаще стал отказываться идти. Садился и не вставал.
В этот раз он обогнал меня и шел впереди. Потом присел около дерева, я села у другого. Он повернулся ко мне начал снова извергать кучу гадостей на мой счет. Я терялась в догадках, что он хочет сейчас предпринять. Он смотрел мне в лицо, а ноги переставлял в удобную позицию для нападения. В первый раз я оказалась слишком близко к нему за моей спиной большое дерево, отскочить не успею. Я стала ставить ноги в бок, чтобы не оказаться под его телом, когда нападет. Свое ружьё я прижимала ближе к телу, карабин выставила к ногам. Пусть его хватает, пока с ним возиться успею отбежать. Мы сидели как два диких зверя и смотрели друг на друга. Я сохраняла спокойствие и ничем не выдавала тревогу. Он продолжал меня оскорблять. Чувствовала, уже приготовился к прыжку.
- Выбирай выражения, после сказанного, что ты специально стрелял по мне, у меня нет перед тобой никаких обязательств. Ты подписал себе смертный приговор. Я прихлопну тебя как муху. Тебе ясно? - пыталась оттянуть время и придумать, что делать.
Лицо его перекосило от злобы, на толстых губах загустела слюна, и когда он открывал свой рот, она растягивалась, а потом снова сжималась.
- Я тебя так ненавижу, что снова, если подвернется случай, то убью!
- Уже хорошо запомнила это, и не надо так часто об этом говорить, на, тащи свой карабин сам, - протянула ему оружие.
Он сразу откинулся назад и начал проверять патроны. Значит, ему нужен был карабин, он хотел отобрать его у меня. Неожиданно для него сама протянула ружьё, но он не спешил брать его в свои руки, что-то снова проворачивал в своей голове.
- Сейчас я сильно устал, потом возьму, - он все еще лихорадочно пытался соображать, но ругаться перестал.
- Вставай, пошли, - взвела курок на своей одностволке.
Он покосился на меня и пошел вперед. У меня уже давно в стволе отсутствовал патрон, просто боялась зацепить веткой спусковой крючок. С тревогой поглядывала на часы. До связи по рации оставалось четыре с половиной часа.
Мы еще раз отдыхали, но Витя уже больше молчал. Потом снова шли.
- Витя бери правее, - но он наоборот, шел в другую сторону.
Впереди вроде лес показался реже, пошла в том направлении.
- Не отходи далеко, заблудишься, - можно подумать мы еще не заблудились.
Он постоял и двинулся в мою сторону. Когда мы подошли к просвету, я увидела НАШУ ДОРОГУ!
- Наша дорога, наша дорога,- кричала от радости.
Он вышел немного ниже меня.
- Вот видишь, я тебя вывел на дорогу! Это я тебя вывел, - твердил он.
Мне все равно кто кого вывел, сердце часто стало биться, такая далекая надежда, которая маячила так далеко, неожиданно подарила нам жизнь. Упала в траву на дороге и каталась по ней, счастье переполняло меня. Недалеко лежал Виктор, и только теперь сообразила, что вышли мы на дорогу совершенно с другой стороны.
- Немного отдохнем и надо двигаться в лагерь. Просто не знаю, сколько часов нам еще идти. Надо спешить.
- Я никуда не пойду, пока не высплюсь.
- Ты шутишь. Нам срочно надо явиться в лагерь, пока не вызвали вертолет для поиска.
Сняла рюкзак, ружья, вытащила воду, теперь можно и попить. Взвесила свою банку сгущенки, там оставалось молока немного меньше половины. Он смотрел на меня, видно как его мысли бегали в голове. Видимо решал, что делать дальше.
- Дай мне сгущенки,- попросил он.
- Возьми.
- У меня нет сил, не могу к тебе подойти. Дай немного,- он протягивал в мою сторону руки.
Подошла к нему и протянула банку. Он приподнялся и схватил меня за руку, подтянул к себе. От неожиданности упала на колени около него. Сил в нем было очень даже достаточно. Другой рукой взял у меня сгущенку и начал пить. Руку держал крепко.
- Садись рядом, никуда ты не пойдешь, пока я не отдохну.
Он опустошил всю банку и кинул ее в кусты около дороги.
- Ты хоть бы мне глоток сгущенки оставил, отпусти меня, нам надо идти.
- Еще раз сказал, никуда ты не пойдешь, сиди рядом.
Ведь все время старалась держаться от него подальше, а тут расслабилась и попалась на его уловку. Решила, что уснет и убегу, но время неумолимо бежало вперед, а хватку он не ослаблял. До ружья не дотянуться, смотрела по сторонам и перебирала разные варианты. Пыталась вырваться, но он сжал мне запястья еще больше.
- Не трепыхайся, - процедил он.
- Отпусти меня, я в туалет хочу.
Он чего-то там подумал, потом открыл глаза.
- Отпущу, только на пять минут и иди вон в ту сторону,- он показал в противоположную сторону, от места, где лежало ружье и карабин.
- Хорошо,- перешагнула через него, и он отпустил руку.
Прошла немного в лес, он снова улегся на траву, наблюдая, куда пошла.
- Отвернись не подглядывай.
Он отвернул лицо в противоположную сторону. Быстро и очень тихо, как кошка проскочила по краю леса недалеко от его ног и очутилась около ружья. Тихонько все нацепила на себя и стала задом двигаться от него вверх по дороге. Он открыл глаза, но между нами было уже значительное расстояние.
- Э…э… не уходи.
- Витя вставай и пойдем.
- Никуда я не пойду, у меня нет сил. Дай мне попить воды.
Остановилась и решала, что предпринять. Он понял мою нерешительность по-своему.
- Ладно, иди одна, только карабин оставь. Дай мне его.
- Хорошо. Оставлю тебе воду и карабин, только потом фляжку вернешь.
- Ну, принеси мне воды,- упрашивал он меня.
- Сейчас дойду до того поворота и оставлю воду и карабин. Если не можешь идти, хотя бессовестно обманывал меня все два дня, то сто метров проползешь на пузе, подходить к тебе не буду.
Быстро пошла по дороге, боялась погони, но он видимо долго соображал, что я сказала. Дошла до поворота, он так же лежал на прежнем месте. Положила, что обещала, потом что есть силы стала удаляться от этого места к лагерю, оставалось только два часа до связи. Шла быстро и оглядывалась, все ожидала погони, но видимо нежный организм мужчины, действительно дал сбой.
- Вот видишь, куда ты меня завела?- закричал он на меня.
Мозг лихорадочно работал, ища выход из сложившегося положения. Недалеко увидела отблеск луны в небольших углублениях на кочках, потрогала рукой. Видимо здесь прошел олень может даже несколько.
- Витя сколько в тебе веса?
- Девяносто кг.
- Немного меньше большого оленя весишь. На, возьми карабин и держи его поперек, если провалишься, то держись за него. Пойду первая, во мне пятьдесят килограмм, если упаду близко не подходи, подашь карабин. Не советую убегать и стрелять, без меня ты с этого болота не выйдешь. Если отойдешь в сторону и провалишься, то вытащить девяносто килограмм просто не смогу. Иди по моим следам.
Рассказывать все тонкости ему не собиралась. Медленно стала ставить ногу туда, где просвечивалась вода от копыт. Осторожно делала каждый шаг. Он ступал за мной следом. Мои ноги не копыто оленя и часто соскальзывали с кочек, и уже не только ноги, до пояса промочила одежду. При каждом падении все время поднимала вверх банку сгущенки и ствол ружья. Уже шел второй час борьбы с марью, молила небеса не закрывать от меня луну. Вдали начало чернеть. Значит там лес, скоро выйдем на твердую почву. Олени вывели нас из болота, дальше их следы исчезали. Последнее, что я посмотрела, как зайти в лес, время, часы показывали половину третьего ночи. Луна плохо проходила через крону деревьев, а потом и совсем спряталась за черными тучами. Мы упали около стволов деревьев и не шевелились. Передохнув сняла рюкзак и села на него, рядом поставила сгущенку, спиной прислонилась к дереву.
- Дай мне сгущенку и садись со мной рядом.
- Я встала, подошла к нему и дала сделать глоток и быстро вернулась на место.
- Садись рядом, какая разница, где сидеть? Мне холодно.
- А мне наверное очень жарко. У меня порвались сапоги и ноги мокрые.
Но он пропустил мои слова мимо ушей, его волновала только своя персона. В тайге стояла зловещая тишина, ветер не игрался листвой, и казалось, что тоже уснул. Услышала странные непонятные звуки, долго прислушивалась, потом определила – это храпел мой доблестный охотник. Тихонько забрала у него карабин, который валялся недалеко от него. Села прижавшись спиной к стволу дерева, между ног поставила одностволку, обняла ее и моментально провалилась в забытье. Потом через какое-то время просыпалась, поправляла ружьё, прислушивалась и моментально засыпала. Спала чутко, никому уже не доверяла ни напарнику, ни величественной госпоже тайге.
***
- Валентина Петровна! Вы кого там высматривайте на улице. Может тоже принца увидели? - с легкой иронией спросила Анна Васильевна и подошла к окну.
- Да нет! Какой-то мужик каждую неделю приезжает на такси. Жену разыскивает. На проходной сообщают, что такой нет. А он через неделю снова приезжает,- ответила она.
- Может не в нашей больнице она лежит?
- Говорят, все больницы объезжает, а вечером едет домой.
- Может это и есть большая любовь?- мечтательно спросила Анна.
- Ересь все это. Нет никакой любви. Сбежала от него куда-то. Пожалуй денежки получить не может вот и рыскает по больницам, – гримаса ненависти исказила лицо Валентины.
- Зачем ты так! Мужика не знаешь, а все уже ярлыки навесила. Да и не поступали к нам в ближайшие две недели неопознанные люди.
- Все они кобели одинаковые…,- и она пошла прочь от окна, бубня что-то себе под нос.
Я стояла недалеко, но она прошла мимо и меня даже не заметила.
***
Очнулась от холода. От мокрых ног постепенно стало замерзать все тело. Может сосна и не забирала у меня тепло, но совершенно не грела. Стал в макушках сосен дребезжать рассвет. Уже различались ближайшие деревья. Около соседней сосны спал, свернувшись клубком, Виктор. Осмотрела свои сапоги. Подошва на них начала отваливаться. Как мне дальше идти? Пыталась привязать гибкими ветками, но они соскальзывали с гладкого сапога. Пришлось снять майку, порезать на полоски и этими полосками забинтовала подошву и закрепила на голенище. Я понимала, что материя скоро порвется, но если совсем отвалится подошва, то босиком я не смогу передвигаться по завалам и дебрям.
После, как процедура ремонта закончилась, начала будить напарника по несчастью.
- Витя вставай, надо идти,- трясла я его за плечо.
- Что тебе все неймется, сиди, отдыхай, я не выспался.
- Дома будешь спать, а сейчас идти надо.
Он непонимающе посмотрел на меня. Вставать он не хотел и продолжал спать. Я строгала длинную палку ножом, чтобы она была гладкая. Витя уже не спал и наблюдал за мной.
- Как старая карга будешь с палочкой ходить,- издевался он надо мной,- дай воды попить.
- Воды мало иди, пей в болоте. Я не хочу болотную воду во фляжку наливать. Может, уже сам понесешь карабин,- спросила его.
- Нет, мне плохо, я не могу идти, дай воды.
Я дала ему сделать несколько глотков.
- Попадется вода, пополним потом флягу. Когда будешь идти, то смотри по сторонам, ищи воду, - пропустила его вперед себя.
Указала ему направление, хотя совсем была не уверена, что идем в нужную сторону.
- Больше не иди вниз, нам надо подниматься на возвышенность. Если еще раз залезешь в болото, мы из него не вылезем.
Небо опять затянуто облаками, ждала восхода солнца, хоть приблизительно сориентироваться по частям света. Он недовольно ворчал, ругался, но я его просто не слушала. В голове одна мысль надо идти, надо выйти. Через два часа он присел.
- Все отдыхаем.
- Только десять минут.
- Сколько хочу, столько и буду отдыхать!
Он повернулся в мою сторону и, глядя в лицо, начал говорить всякие гадости. Прошелся по моей внешности в самых гнусных выражениях, потом начал городить всякую ересь. Самое главное смотрел мне в глаза и улавливал малейшие изменения во мне. Я спокойно смотрела на него и молчала. Пыталась разгадать, что он хочет предпринять, вывести меня из терпения или выманить еду, или ружье. Но ружье я ему предлагала раньше.
- Жалко, что я тебя там не убил,- произнес он.
Надо молчать и не реагировать, но я всю дорогу думала, случайно он выстрелил или намеренно.
- Если убить хотел, зачем в ноги стрелял? - спросила его.
Он встрепенулся, понял, что задел меня за живое. И начал опять оскорблять меня в разных выражениях.
- Я никуда не пойду. Буду сидеть и ждать, когда меня найдут.
- Да. Сегодня в шесть вечера известят о ЧП в партии, но на ночь никто в тайгу не пойдет. Начнут искать только утром. Вызовут вертолет, который пролетит над тем местом, где мы были вчера, если он случайно долетит сюда, то тебя никто не увидит.
- Как это не найдут, я буду стрелять в воздух.
- Там в вертолете очень шумно от лопастей, выстрел твой никто не услышит, если не подстрелишь сам вертолет. Но стрелок, как я поняла, ты хреновый. Сверху видно только верхушки сосен и сплошная зелень. Тебя никто не заметит. Костер ты не можешь развести, ты не куришь. На сосну залезть не можешь, высоко. Даже залезешь, то помахать тебе нечем, на нас одежда защитного цвета. Да и час работы вертолета стоит сто рублей. Он может налетать столько, даже если выйдешь сам, то будешь несколько лет работать бесплатно. А жрать и пить что собираешься еще двое суток? Если отдам сгущенку, ты выпьешь ее сразу. Тебе четко рассказала, если не выйдешь, то тебя никто не найдет.
- Можно подумать, тебя найдут.
- А я буду идти, пока могу и тебе советую.
- Ладно, иди первой,- согласился впервые со мной.
- Могу и первой, только не отставай.
Хотя отставать он не мог, шла тихо, выбирала дорогу, у меня сквозь тонкую подошву сапог чувствовался каждый камень, коряга, ветка. Ноги болели от этого. Оторванный носок то одной ноги, то другой цеплялся за ветки и траву. Я очень боялась потерять свою подошву. Лоскутки могли порваться в любой момент. Его шаги чувствовала спиной, когда приближался или когда отставал, чувствовала его взгляд, он сверлил мне спину. Виктор надулся и пока со мной не разговаривал, чему была очень рада. С разговорами тратилась энергия, а пополнять мне ее нечем. Через два часа он требовал отдых. Конечно, я тоже сильно устала, ружья тянули плечи, селезень все время стукал о ногу, да еще сгущенка в руке.
- Ты чего его все время таскаешь за поясом, у тебя же рюкзак пустой?
- В рюкзаке он быстро испортится, а так обдувается холодным воздухом и может еще и дотянет до завтрашнего утра.
Хотя хорошо понимала, что в этой борьбе за жизнь у меня меньше всего шансов. Очень худая фигура, нет жировых запасов, хотя восстанавливаюсь быстро. У Виктора с его девяносто, шанс выжить очень большой, может продержаться больше недели. Ну, похудеет килограмм на двадцать. Единственно он очень ленив и не представляет, как выжить, я представляю, но шансов у меня нет. Поэтому мне надо идти вперед.
Небо местами начало давать просветы, стали видны проблески солнца. Мы двигались на северо-восток. Но я понятия не имела, туда ли мы идем. Так мы шли, отдыхая каждые два часа.
Виктор все чаще стал отказываться идти. Садился и не вставал.
В этот раз он обогнал меня и шел впереди. Потом присел около дерева, я села у другого. Он повернулся ко мне начал снова извергать кучу гадостей на мой счет. Я терялась в догадках, что он хочет сейчас предпринять. Он смотрел мне в лицо, а ноги переставлял в удобную позицию для нападения. В первый раз я оказалась слишком близко к нему за моей спиной большое дерево, отскочить не успею. Я стала ставить ноги в бок, чтобы не оказаться под его телом, когда нападет. Свое ружьё я прижимала ближе к телу, карабин выставила к ногам. Пусть его хватает, пока с ним возиться успею отбежать. Мы сидели как два диких зверя и смотрели друг на друга. Я сохраняла спокойствие и ничем не выдавала тревогу. Он продолжал меня оскорблять. Чувствовала, уже приготовился к прыжку.
- Выбирай выражения, после сказанного, что ты специально стрелял по мне, у меня нет перед тобой никаких обязательств. Ты подписал себе смертный приговор. Я прихлопну тебя как муху. Тебе ясно? - пыталась оттянуть время и придумать, что делать.
Лицо его перекосило от злобы, на толстых губах загустела слюна, и когда он открывал свой рот, она растягивалась, а потом снова сжималась.
- Я тебя так ненавижу, что снова, если подвернется случай, то убью!
- Уже хорошо запомнила это, и не надо так часто об этом говорить, на, тащи свой карабин сам, - протянула ему оружие.
Он сразу откинулся назад и начал проверять патроны. Значит, ему нужен был карабин, он хотел отобрать его у меня. Неожиданно для него сама протянула ружьё, но он не спешил брать его в свои руки, что-то снова проворачивал в своей голове.
- Сейчас я сильно устал, потом возьму, - он все еще лихорадочно пытался соображать, но ругаться перестал.
- Вставай, пошли, - взвела курок на своей одностволке.
Он покосился на меня и пошел вперед. У меня уже давно в стволе отсутствовал патрон, просто боялась зацепить веткой спусковой крючок. С тревогой поглядывала на часы. До связи по рации оставалось четыре с половиной часа.
Мы еще раз отдыхали, но Витя уже больше молчал. Потом снова шли.
- Витя бери правее, - но он наоборот, шел в другую сторону.
Впереди вроде лес показался реже, пошла в том направлении.
- Не отходи далеко, заблудишься, - можно подумать мы еще не заблудились.
Он постоял и двинулся в мою сторону. Когда мы подошли к просвету, я увидела НАШУ ДОРОГУ!
- Наша дорога, наша дорога,- кричала от радости.
Он вышел немного ниже меня.
- Вот видишь, я тебя вывел на дорогу! Это я тебя вывел, - твердил он.
Мне все равно кто кого вывел, сердце часто стало биться, такая далекая надежда, которая маячила так далеко, неожиданно подарила нам жизнь. Упала в траву на дороге и каталась по ней, счастье переполняло меня. Недалеко лежал Виктор, и только теперь сообразила, что вышли мы на дорогу совершенно с другой стороны.
- Немного отдохнем и надо двигаться в лагерь. Просто не знаю, сколько часов нам еще идти. Надо спешить.
- Я никуда не пойду, пока не высплюсь.
- Ты шутишь. Нам срочно надо явиться в лагерь, пока не вызвали вертолет для поиска.
Сняла рюкзак, ружья, вытащила воду, теперь можно и попить. Взвесила свою банку сгущенки, там оставалось молока немного меньше половины. Он смотрел на меня, видно как его мысли бегали в голове. Видимо решал, что делать дальше.
- Дай мне сгущенки,- попросил он.
- Возьми.
- У меня нет сил, не могу к тебе подойти. Дай немного,- он протягивал в мою сторону руки.
Подошла к нему и протянула банку. Он приподнялся и схватил меня за руку, подтянул к себе. От неожиданности упала на колени около него. Сил в нем было очень даже достаточно. Другой рукой взял у меня сгущенку и начал пить. Руку держал крепко.
- Садись рядом, никуда ты не пойдешь, пока я не отдохну.
Он опустошил всю банку и кинул ее в кусты около дороги.
- Ты хоть бы мне глоток сгущенки оставил, отпусти меня, нам надо идти.
- Еще раз сказал, никуда ты не пойдешь, сиди рядом.
Ведь все время старалась держаться от него подальше, а тут расслабилась и попалась на его уловку. Решила, что уснет и убегу, но время неумолимо бежало вперед, а хватку он не ослаблял. До ружья не дотянуться, смотрела по сторонам и перебирала разные варианты. Пыталась вырваться, но он сжал мне запястья еще больше.
- Не трепыхайся, - процедил он.
- Отпусти меня, я в туалет хочу.
Он чего-то там подумал, потом открыл глаза.
- Отпущу, только на пять минут и иди вон в ту сторону,- он показал в противоположную сторону, от места, где лежало ружье и карабин.
- Хорошо,- перешагнула через него, и он отпустил руку.
Прошла немного в лес, он снова улегся на траву, наблюдая, куда пошла.
- Отвернись не подглядывай.
Он отвернул лицо в противоположную сторону. Быстро и очень тихо, как кошка проскочила по краю леса недалеко от его ног и очутилась около ружья. Тихонько все нацепила на себя и стала задом двигаться от него вверх по дороге. Он открыл глаза, но между нами было уже значительное расстояние.
- Э…э… не уходи.
- Витя вставай и пойдем.
- Никуда я не пойду, у меня нет сил. Дай мне попить воды.
Остановилась и решала, что предпринять. Он понял мою нерешительность по-своему.
- Ладно, иди одна, только карабин оставь. Дай мне его.
- Хорошо. Оставлю тебе воду и карабин, только потом фляжку вернешь.
- Ну, принеси мне воды,- упрашивал он меня.
- Сейчас дойду до того поворота и оставлю воду и карабин. Если не можешь идти, хотя бессовестно обманывал меня все два дня, то сто метров проползешь на пузе, подходить к тебе не буду.
Быстро пошла по дороге, боялась погони, но он видимо долго соображал, что я сказала. Дошла до поворота, он так же лежал на прежнем месте. Положила, что обещала, потом что есть силы стала удаляться от этого места к лагерю, оставалось только два часа до связи. Шла быстро и оглядывалась, все ожидала погони, но видимо нежный организм мужчины, действительно дал сбой.
