Стревенсон был безмятежен, мирно оглядывая каждого. Остальные, ученые и профессора, потянулись за ней к дверям, но те были заперты, а молчаливые бойцы достали свое оружие.
– Вот так просто перебьете нас? – возмутился профессор Коннор, Айва была у него на курсе. – Если заражены мы, вы тоже. Не будьте смешны, Гарри. Как отреагируют другие на наши смерти?
– Люди поймут, что я сделал это, чтобы остановить заразу. Да, скорее всего уже заражен весь город, но всё будет в порядке, пока никто не контактировал с нашими подопытными. Их частицы заставят симбионта внутри вас расти и, выражусь грубо, пожирать ваш мозг.
Айва кинула взгляд на свою руку, на которой сильно выделялась красная полоса. Стревенсон заметил это и горько улыбнулся, хотя в его глазах она не заметила ни капли сожаления о ней.
– К сожалению, вы скоро станете как моя Эвелина.
– Но прошло столько времени.
– Ваш симбионт добирается до мозга очень медленно, благодаря некоторым препаратам, что я вам выдавал. Но неизбежное, как говорится, неизбежно. Я бы мог попробовать вытащить паразита, пока он не добрался до мозга. Но я не уверен в вашем молчании, Айва. К тому же, правительству и властям нужны жертвы, как и всегда, впрочем. Мне очень жаль.
Айва отшатнулась от толпы, бросившись опять к другому выходу. Нет, она не может умереть, она здорова, точно. Её дома ждет Вектор, её лучший друг и жених, умевший всегда развеселить её своими шутками. Она здесь не останется.
Взбунтовались и остальные, громко требуя выпустить их.
Толпа наступила в её сторону, Айва упала на пол, сильно ударившись лбом об кафель. Сверху над своей головой она услышала выстрелы.
ДЖОН.
Никогда в своей жизни, он не видел более отвратительного зрелища, чем то что предстало перед ним сейчас.
Он, Маркус и Шут, держали Тома в горизонтальном положении. Рыжий совсем потерял контроль над своим телом. Он кричал и вырывался из захвата. Ева помогала держать капельницу, парень уже несколько раз снес её на пол. Джон вообще не видел смысла в растворе, что вливали в Тома. Слабее он не становился, а боль явно не отступала. Но Стревенсон упорно утверждал: "Это необходимо".
Сам доктор склонился над Томом. На его рану он прижал какую-то тряпку, вымоченную в чем-то похожем по резкому запаху на спирт.
– Что это? – спросил настороженно Маркус.
– Кое-что, что должно выманить нашего паразита наружу. – Стревенсон поправил очки и неспокойно выдохнул. – Наша бактерия залезла глубже, чем я думал, и успела подпитаться нашим другом. Рану нужно открыть побольше.
– Ты будешь его резать? – негодуя спросила Ева, округлив глаза. – Ему и так больно.
– Капельница должна была хоть немного утихомирить его, но если ждать дальше, мы можем его потерять.
– Тогда делай что нужно, – не раздумывая выпалил Маркус.
Стревенсон кивнул и принялся за дело.
Найденные хирургические инструменты были не самыми стерильными, но чего-то большего у них не было. Джон всегда считал себя тем, кто сможет выдержать всё, но лечение Томаса больше напоминало пытку. Не смотря на громкий ор пострадавшего, Джон смог услышать звук разрезания чуть-ли не целой мышцы в ноге. Рана увеличилась всего на пару сантиметров, но Джону уже казалось, ногу парню вряд ли спасут.
Вместо крови, из раны фонтаном брызнула зеленая жижа издалека похожая на текучую плесень. Её капли попали на одежду Шута, заставив того отпрыгнуть назад.
– Черт! Эта штука прожгла мне кофту насквозь!
И не только кофту. Плесень попала на кушетку. Запахло горелым, будто мясо передержали на костре. На место Шута тут же подскочил Итан (гора мяса, как прозвал его Джон) и уложил не сдававшегося Томаса обратно. Джону резко захотелось оказаться как можно дальше отсюда, даже в квартире той обращенной в мутанта малышки, только не здесь. Не здесь, где их всех окружил запах смерти, а воображение Джона рисовало, как глаза рыжего наливаются красным огнем. Но этого не было.
Стревенсон вновь приложи спиртовую тряпку к ране. Томас взвыл, его глаза закатились, на мгновенье он потерял сознание.
– Долго ещё? – спросил уже запотевший Маркус.
– Мне нужно его увидеть, чтобы вытащить.
Минуты превратились в часы. Для Томаса так точно.
Джон обернулся на молчаливую Еву. Он поражался стойкой выдержкой девушки, ни разу она не отвернулась от раны, будто заставляя себя смотреть. Сам Джон готов был глазеть куда угодно, но не туда. Но темные глаза сами нашли место поражение в тот самый момент, когда паразит решил вылезти наружу, покинув свою жертву. Стревенсон помог в этом, аккуратно прибегнув к тонким щипцам.
Паразит, давно не бактерия, был размером со средний мужской палец. Он вылез как червь, хотя скорее это многоножка. Отвратительный на вид паразит просто выскользнул из раны, Томас тут же затих, его дыхание выровнялось.
Как же хорошо, что он сегодня ничего не ел. А вот Шуту повезло меньше, усач отвернулся, согнувшись в три погибели. Ева наморщила нос, но смотреть продолжала, поддавшись немного вперед.
– И что с делать с этой… штукой? – спросила сероглазая. Её левый локоть задел Джона, немного сдвинув его с места. – Как её убить?
– Убить? – поразился Стревенсон, наморщив лоб. – Это нечто уникальное, убивать такое существо, не изучив его - грех.
Стревенсон достал из кармана своей куртки маленькую прозрачную пробирку, куда засунул сопротивляющийся «вирус». Неужели такое маленькое существо способно превратить человека в монстра пожирающего живую плоть? В голове у Джона это мало укладывалось. Тот, кто создал это – настоящие монстры, не иначе. А Стревенсон их предводитель. Может он и помог этому бедному парню, исход неизвестен, но Джон испытывал больше омерзение к Стивенсону, чем к букашке в пробирке, которая долго ворочалась в закрытом пространстве и затихла.
Рану зашили не сразу. Доктор подождал, пока плесень окончательно не покинет тело, минус - крови тоже становилось мало. Томас заметно побледнел, а губы посинели, но глаза его постепенно оживали. Кажется, прошло больше трех часов, когда рыжий проснулся, прооперированный и зашитый, с удивлением осмотрев толпу вокруг его сымпровизированной кровати.
– Вы чего? – хрипло спросил он, постаравшись подняться. – А эти двое кто?
– Ты не помнишь? – Ева первая присела рядом, прижав к его губам бутылку с водой, тот сразу начал жадно пить.
– Ничего не помню, нога только болит.
– Ты нас здорово напугал приятель, – прокашлявшись сказал Шут, подойдя к Тому ближе и похлопав того по плечу.
– Он не обратится? Так можно вылечить каждого, кто заразится? – обратился к доктору Маркус, взгляд его оставался стальным и серьезным.
Джон тоже уставился на доктора в ожидании ответа. Может всё не так страшно, как ему казалась? Нога Тома выглядела ужасно, даже уменьшилась в размере по сравнению со второй, но рыжий жив, не это ли самое главное? И вроде кусать ближних не хочет.
– Не совсем. Если вас укусят, то итог один. Бактерия в этом случае начинает расти только добравшись до мозга, и достать оттуда уже невозможно, не убив при этом носителя. В нашем случае паразит рос в месте поражения и только потом бы направился к мозгу, процесс ещё более болезненный, скажу я вам.
– Откуда вы все это знаете? – не отставал Маркус.
– Уже месяц я работаю с вирусом, узнал не мало, – без шуток пояснил Стревенсон. – Работая в Вашингтоне, я узнал не мало нового, но «В-120», так называется этот вирус, создали здесь. По полученным данным, в Чикаго я смогу найти больше информации для создания вакцины.
– Я благодарен вам за спасение нашего друга, но я вам не верю. Простой доктор…
– Здесь создали эту дрянь? – воскликнула Ева и посмотрела на Джона, сузив свои глаза. – Ты тоже узнал об этом от него?
Джон затаил дыхание, не зная, что ответить. Ему Стревенсон рассказал обо всем сразу, здесь же темнил, скрывая свою фальшивую чокнутую натуру. Заступаться за старика он не хотел, но и знал он немного. Стревенсон не смотрел в его сторону и не искал его поддержки. Уверенный в своем превосходстве, он не отводил пристального взгляда от Маркуса. Старик сразу понял кто тут главный, остальные ему не важны. От Томаса он получил что хотел, образец этой твари. Но Джон был уверен, что у Стревенсона целая коллекция таких паразитов. Может он даже ставит их где-то у себя на полочку в спальне, разговаривает с ними по вечерам, играется как с хомячками. От представленного его передёрнуло.
Но от него всё ещё ждали ответов.
– Кажется он упоминал о работе на какую-то организацию, причастной ко всему этому, – сдался в конце концов Джон.
Единственная мысль в голове, что за это знание его не выпрут куда подальше, может он и хотел уйти от них как можно скорее, сейчас Джон мечтал вновь не остаться в одиночестве на пустых улицах. И не заметив ни капли осуждения в серых глазах в крапинку, он облегченно про себя выдохнул и почувствовал себя увереннее. Сам не заметил, как начал тараторить всё что успел услышать.
– Мы недавно познакомились, буквально вчера. Он сказал, что был в числе тех, кто создали этот… этот вирус. Хочет найти лекарство. Это всё, что он сказал.
Маркус одобрительно кивнул в его сторону. Джон приободрился ещё больше, но на его речь, ни один мускул на лице доктора ни дрогнул. Ему даже показалось, что в очках Стревенсона мелькнули радостные чертики.
– Так кем вы работали? И на кого?
Стревенсон улыбнулся, будто ожидав такого вопроса.
– Кто-нибудь знает о такой научной организации «Новус»? – не дождавшись ответа, доктор продолжал. – Ну, конечно, вы все о ней знаете.
Джон понятие не имел что это такое, но по выражению лиц остальных понял, такой он один. А что он хотел, даже школы до конца не окончил! Может и не зря Стревенсон считает его идиотом, о чем ни раз повторял ему весь прошлый день. Джон на это не обижался, но не хотелось бы выставить себя перед новыми людьми сокрушенной невежей. Его прошлой компании, до всего кусачего кошмара, было плевать, что у Джона в голове. Он даже был гораздо умнее своих «друзей».
– Мы разрабатываем новые организмы, что помогут в эволюции человечества…
Все остальное Джон уже слышал, Стревенсон не стал менять свою песню, лишь добавив, что в компании был всего лишь на вторых планах, в чем он сильно сомневался.
Со скуки мужчина подошел к окну.
На улице давно наступили сумерки. Дождь закончился, но его запах остался. Джон приоткрыл окно, вдохнув полной грудью. Как же всё изменилось в его жизни за последние дни! Хотел ли он этого? Ещё вчера Джон мечтал покинуть город, надеясь найти место получше.
О выставленном дозоре, не выпускавших из Чикаго, Стревенсон так же упомянул. Шут на новость саркастически хмыкнул, закатив глаза. Кажется, этого безымянного любят в этой группе. Его же усач раздражал до покалывания в пальцах. Джон попытался разобраться в себе, почему он ему не нравится и понял. Повадками Шут иногда напоминал Стревенсона, будто с одной поляны ягоды. И их взаимоотношения… Джон знал, он истинный отшельник, но в людях понимал много. Маркус ему не нравился потому что тот был военным (именно поэтому, а не потому что кажется между ним и этой русоволосой девчонкой были какие-то отношения), он не любил людей в форме, на это были свои причины. Но Шут, в нём что-то было другое.
Джон так задумался о своём, всматриваясь в темный горизонт, от которого до сих можно было слышать отголоски грома, что не заметил, как к нему подошли. Прохладная маленькая рука коснулся его голого запястья. От неожиданности Джон вздрогнул.
– Извини, что напугала. – Улыбнулась Ева, отпуская его и отойдя на шаг. – Мы уже все разошлись.
Джон осмотрел комнату, в которой кроме их двоих остался Томас, заснувший в постели и Итан, севший рядом к больному и полирующий свой автомат. Здоровяк бросил на них быстрый взгляд и тут же безразлично отвернулся.
– Я ему не нравлюсь, – ухмыльнулся Джон, кивнув в сторону великана.
– Я сомневаюсь, что он вообще знаком с чувством «нравится». О чем задумался?
– Обо всем и ни о чем. Куда все разбрелись?
– Маркус и Шут пошли искать место для ночевки, здесь немного воняет этой жижей, – она мило наморщила нос. – Твой доктор пошёл за ними.
– Он не мой доктор.
– Да я шучу. И слепой увидит, как он тебе «нравится». Том хороший парень, я рада, что он будет здоров. Но этот Стревенсон… – дальше она почти шептала. – Он мне не нравится, какие бы благие намерения он не делал и не собирался сделать.
Джон понимающе кивнул.
– А ты? С кем ты выживал до встречи со стариком?
Мужчина нахмурился, прочистив горло и смешавшись.
И Джон заговорил, тихо, чтобы слышала только она, и иногда запинавшись из-за нехватки воздуха. Он рассказал, как был один всё это время, поведал о встрече с вооруженными людьми, даже упомянул ту маленькую девочку, оставленную одну в квартире. Ева слушала молча, не задавая вопросов, давая ему выговорить всё, что накопилось за месяц. Потом уже она рассказала об их группировке в школе, как Маркус взял на себя роль их лидера.
– Ты тоже мог бы присоединиться к нам! – закончив, удивила она его. – Если бы я осталась одна на такое длительное время, я бы спятила.
– Думаю в каком-то смысле я и спятил, – улыбнулся он.
Но Джон сильно сомневался, что такой как он кому-то нужен. Предложение было заманчиво, очень даже. Ему было интересно, какого это выживать вместе, но вряд ли такие вопросы решал этот маленький львёнок. Всё дело в Маркусе. Только в нём.
Джон снова посмотрел в окно. Совсем стемнело. На противоположном здании, на крыше он увидел мелкую фигуру, смотревшую в его сторону. Мужчина напрягся, всматриваясь в дохляка. Женская рука опустилась рядом с его на подоконник.
Он больше не один и всё ещё жив.
ЕВА.
Несколько дней они провели в больнице, дожидаясь, когда Томас начнет хотя бы вставать с кровати без посторонней помощи. Но на данный момент, он даже садиться не мог. Из милого, рыжего и немного стеснительного парнишки Том превратился в раздражительного брюзгу, которого начинало ломить от боли, если он не успеет принять нужное обезболивающее. Шут говорит это лучше, чем если бы он превратился в кусаку. Ева, конечно, была согласна с этим, но подходить к Томасу она уже боялась. В последний раз он почти накинулся на неё, когда она предложила ему помощь в оперение об стенку. Маркус вовремя урезонил его.
Что они будут делать дальше, Ева не знала. Вооруженная «армия» снаружи города немного подпортила им планы, но назад Маркус возвращаться не спешил, выжидая здесь. Пару раз она видела, как синеглазый с другими мужчинами о чем-то перешептываются со странным доктором, иногда они начинали спорить, но тут же прекращали при виде неё.
Чтобы усмирить свое любопытство, Ева обратилась к тому, кто может дать ей ответы. Джон был очень сговорчив с ней, отвечая на все вопросы.
Черноволосого она нашла на крыше больницы, на которой он пропадал целыми часами и днями в одиночестве. Сначала она этого не понимала. Слишком одиноко и холодно, в этом месте ей в голову лезли не самые хорошие мысли, но несколько раз она составляла ему компанию. Они просто молча сидели на своеобразной скамейке (на самом деле это была толстая утепленная труба, не дававшая окончательно окоченеть под гнетом осени) и смотрели на город. Ева показала в какой стороне её дом, а Джон в тот раз пообещал сводить её туда.
– Вот так просто перебьете нас? – возмутился профессор Коннор, Айва была у него на курсе. – Если заражены мы, вы тоже. Не будьте смешны, Гарри. Как отреагируют другие на наши смерти?
– Люди поймут, что я сделал это, чтобы остановить заразу. Да, скорее всего уже заражен весь город, но всё будет в порядке, пока никто не контактировал с нашими подопытными. Их частицы заставят симбионта внутри вас расти и, выражусь грубо, пожирать ваш мозг.
Айва кинула взгляд на свою руку, на которой сильно выделялась красная полоса. Стревенсон заметил это и горько улыбнулся, хотя в его глазах она не заметила ни капли сожаления о ней.
– К сожалению, вы скоро станете как моя Эвелина.
– Но прошло столько времени.
– Ваш симбионт добирается до мозга очень медленно, благодаря некоторым препаратам, что я вам выдавал. Но неизбежное, как говорится, неизбежно. Я бы мог попробовать вытащить паразита, пока он не добрался до мозга. Но я не уверен в вашем молчании, Айва. К тому же, правительству и властям нужны жертвы, как и всегда, впрочем. Мне очень жаль.
Айва отшатнулась от толпы, бросившись опять к другому выходу. Нет, она не может умереть, она здорова, точно. Её дома ждет Вектор, её лучший друг и жених, умевший всегда развеселить её своими шутками. Она здесь не останется.
Взбунтовались и остальные, громко требуя выпустить их.
Толпа наступила в её сторону, Айва упала на пол, сильно ударившись лбом об кафель. Сверху над своей головой она услышала выстрелы.
Глава 12.
ДЖОН.
Никогда в своей жизни, он не видел более отвратительного зрелища, чем то что предстало перед ним сейчас.
Он, Маркус и Шут, держали Тома в горизонтальном положении. Рыжий совсем потерял контроль над своим телом. Он кричал и вырывался из захвата. Ева помогала держать капельницу, парень уже несколько раз снес её на пол. Джон вообще не видел смысла в растворе, что вливали в Тома. Слабее он не становился, а боль явно не отступала. Но Стревенсон упорно утверждал: "Это необходимо".
Сам доктор склонился над Томом. На его рану он прижал какую-то тряпку, вымоченную в чем-то похожем по резкому запаху на спирт.
– Что это? – спросил настороженно Маркус.
– Кое-что, что должно выманить нашего паразита наружу. – Стревенсон поправил очки и неспокойно выдохнул. – Наша бактерия залезла глубже, чем я думал, и успела подпитаться нашим другом. Рану нужно открыть побольше.
– Ты будешь его резать? – негодуя спросила Ева, округлив глаза. – Ему и так больно.
– Капельница должна была хоть немного утихомирить его, но если ждать дальше, мы можем его потерять.
– Тогда делай что нужно, – не раздумывая выпалил Маркус.
Стревенсон кивнул и принялся за дело.
Найденные хирургические инструменты были не самыми стерильными, но чего-то большего у них не было. Джон всегда считал себя тем, кто сможет выдержать всё, но лечение Томаса больше напоминало пытку. Не смотря на громкий ор пострадавшего, Джон смог услышать звук разрезания чуть-ли не целой мышцы в ноге. Рана увеличилась всего на пару сантиметров, но Джону уже казалось, ногу парню вряд ли спасут.
Вместо крови, из раны фонтаном брызнула зеленая жижа издалека похожая на текучую плесень. Её капли попали на одежду Шута, заставив того отпрыгнуть назад.
– Черт! Эта штука прожгла мне кофту насквозь!
И не только кофту. Плесень попала на кушетку. Запахло горелым, будто мясо передержали на костре. На место Шута тут же подскочил Итан (гора мяса, как прозвал его Джон) и уложил не сдававшегося Томаса обратно. Джону резко захотелось оказаться как можно дальше отсюда, даже в квартире той обращенной в мутанта малышки, только не здесь. Не здесь, где их всех окружил запах смерти, а воображение Джона рисовало, как глаза рыжего наливаются красным огнем. Но этого не было.
Стревенсон вновь приложи спиртовую тряпку к ране. Томас взвыл, его глаза закатились, на мгновенье он потерял сознание.
– Долго ещё? – спросил уже запотевший Маркус.
– Мне нужно его увидеть, чтобы вытащить.
Минуты превратились в часы. Для Томаса так точно.
Джон обернулся на молчаливую Еву. Он поражался стойкой выдержкой девушки, ни разу она не отвернулась от раны, будто заставляя себя смотреть. Сам Джон готов был глазеть куда угодно, но не туда. Но темные глаза сами нашли место поражение в тот самый момент, когда паразит решил вылезти наружу, покинув свою жертву. Стревенсон помог в этом, аккуратно прибегнув к тонким щипцам.
Паразит, давно не бактерия, был размером со средний мужской палец. Он вылез как червь, хотя скорее это многоножка. Отвратительный на вид паразит просто выскользнул из раны, Томас тут же затих, его дыхание выровнялось.
Как же хорошо, что он сегодня ничего не ел. А вот Шуту повезло меньше, усач отвернулся, согнувшись в три погибели. Ева наморщила нос, но смотреть продолжала, поддавшись немного вперед.
– И что с делать с этой… штукой? – спросила сероглазая. Её левый локоть задел Джона, немного сдвинув его с места. – Как её убить?
– Убить? – поразился Стревенсон, наморщив лоб. – Это нечто уникальное, убивать такое существо, не изучив его - грех.
Стревенсон достал из кармана своей куртки маленькую прозрачную пробирку, куда засунул сопротивляющийся «вирус». Неужели такое маленькое существо способно превратить человека в монстра пожирающего живую плоть? В голове у Джона это мало укладывалось. Тот, кто создал это – настоящие монстры, не иначе. А Стревенсон их предводитель. Может он и помог этому бедному парню, исход неизвестен, но Джон испытывал больше омерзение к Стивенсону, чем к букашке в пробирке, которая долго ворочалась в закрытом пространстве и затихла.
Рану зашили не сразу. Доктор подождал, пока плесень окончательно не покинет тело, минус - крови тоже становилось мало. Томас заметно побледнел, а губы посинели, но глаза его постепенно оживали. Кажется, прошло больше трех часов, когда рыжий проснулся, прооперированный и зашитый, с удивлением осмотрев толпу вокруг его сымпровизированной кровати.
– Вы чего? – хрипло спросил он, постаравшись подняться. – А эти двое кто?
– Ты не помнишь? – Ева первая присела рядом, прижав к его губам бутылку с водой, тот сразу начал жадно пить.
– Ничего не помню, нога только болит.
– Ты нас здорово напугал приятель, – прокашлявшись сказал Шут, подойдя к Тому ближе и похлопав того по плечу.
– Он не обратится? Так можно вылечить каждого, кто заразится? – обратился к доктору Маркус, взгляд его оставался стальным и серьезным.
Джон тоже уставился на доктора в ожидании ответа. Может всё не так страшно, как ему казалась? Нога Тома выглядела ужасно, даже уменьшилась в размере по сравнению со второй, но рыжий жив, не это ли самое главное? И вроде кусать ближних не хочет.
– Не совсем. Если вас укусят, то итог один. Бактерия в этом случае начинает расти только добравшись до мозга, и достать оттуда уже невозможно, не убив при этом носителя. В нашем случае паразит рос в месте поражения и только потом бы направился к мозгу, процесс ещё более болезненный, скажу я вам.
– Откуда вы все это знаете? – не отставал Маркус.
– Уже месяц я работаю с вирусом, узнал не мало, – без шуток пояснил Стревенсон. – Работая в Вашингтоне, я узнал не мало нового, но «В-120», так называется этот вирус, создали здесь. По полученным данным, в Чикаго я смогу найти больше информации для создания вакцины.
– Я благодарен вам за спасение нашего друга, но я вам не верю. Простой доктор…
– Здесь создали эту дрянь? – воскликнула Ева и посмотрела на Джона, сузив свои глаза. – Ты тоже узнал об этом от него?
Джон затаил дыхание, не зная, что ответить. Ему Стревенсон рассказал обо всем сразу, здесь же темнил, скрывая свою фальшивую чокнутую натуру. Заступаться за старика он не хотел, но и знал он немного. Стревенсон не смотрел в его сторону и не искал его поддержки. Уверенный в своем превосходстве, он не отводил пристального взгляда от Маркуса. Старик сразу понял кто тут главный, остальные ему не важны. От Томаса он получил что хотел, образец этой твари. Но Джон был уверен, что у Стревенсона целая коллекция таких паразитов. Может он даже ставит их где-то у себя на полочку в спальне, разговаривает с ними по вечерам, играется как с хомячками. От представленного его передёрнуло.
Но от него всё ещё ждали ответов.
– Кажется он упоминал о работе на какую-то организацию, причастной ко всему этому, – сдался в конце концов Джон.
Единственная мысль в голове, что за это знание его не выпрут куда подальше, может он и хотел уйти от них как можно скорее, сейчас Джон мечтал вновь не остаться в одиночестве на пустых улицах. И не заметив ни капли осуждения в серых глазах в крапинку, он облегченно про себя выдохнул и почувствовал себя увереннее. Сам не заметил, как начал тараторить всё что успел услышать.
– Мы недавно познакомились, буквально вчера. Он сказал, что был в числе тех, кто создали этот… этот вирус. Хочет найти лекарство. Это всё, что он сказал.
Маркус одобрительно кивнул в его сторону. Джон приободрился ещё больше, но на его речь, ни один мускул на лице доктора ни дрогнул. Ему даже показалось, что в очках Стревенсона мелькнули радостные чертики.
– Так кем вы работали? И на кого?
Стревенсон улыбнулся, будто ожидав такого вопроса.
– Кто-нибудь знает о такой научной организации «Новус»? – не дождавшись ответа, доктор продолжал. – Ну, конечно, вы все о ней знаете.
Джон понятие не имел что это такое, но по выражению лиц остальных понял, такой он один. А что он хотел, даже школы до конца не окончил! Может и не зря Стревенсон считает его идиотом, о чем ни раз повторял ему весь прошлый день. Джон на это не обижался, но не хотелось бы выставить себя перед новыми людьми сокрушенной невежей. Его прошлой компании, до всего кусачего кошмара, было плевать, что у Джона в голове. Он даже был гораздо умнее своих «друзей».
– Мы разрабатываем новые организмы, что помогут в эволюции человечества…
Все остальное Джон уже слышал, Стревенсон не стал менять свою песню, лишь добавив, что в компании был всего лишь на вторых планах, в чем он сильно сомневался.
Со скуки мужчина подошел к окну.
На улице давно наступили сумерки. Дождь закончился, но его запах остался. Джон приоткрыл окно, вдохнув полной грудью. Как же всё изменилось в его жизни за последние дни! Хотел ли он этого? Ещё вчера Джон мечтал покинуть город, надеясь найти место получше.
О выставленном дозоре, не выпускавших из Чикаго, Стревенсон так же упомянул. Шут на новость саркастически хмыкнул, закатив глаза. Кажется, этого безымянного любят в этой группе. Его же усач раздражал до покалывания в пальцах. Джон попытался разобраться в себе, почему он ему не нравится и понял. Повадками Шут иногда напоминал Стревенсона, будто с одной поляны ягоды. И их взаимоотношения… Джон знал, он истинный отшельник, но в людях понимал много. Маркус ему не нравился потому что тот был военным (именно поэтому, а не потому что кажется между ним и этой русоволосой девчонкой были какие-то отношения), он не любил людей в форме, на это были свои причины. Но Шут, в нём что-то было другое.
Джон так задумался о своём, всматриваясь в темный горизонт, от которого до сих можно было слышать отголоски грома, что не заметил, как к нему подошли. Прохладная маленькая рука коснулся его голого запястья. От неожиданности Джон вздрогнул.
– Извини, что напугала. – Улыбнулась Ева, отпуская его и отойдя на шаг. – Мы уже все разошлись.
Джон осмотрел комнату, в которой кроме их двоих остался Томас, заснувший в постели и Итан, севший рядом к больному и полирующий свой автомат. Здоровяк бросил на них быстрый взгляд и тут же безразлично отвернулся.
– Я ему не нравлюсь, – ухмыльнулся Джон, кивнув в сторону великана.
– Я сомневаюсь, что он вообще знаком с чувством «нравится». О чем задумался?
– Обо всем и ни о чем. Куда все разбрелись?
– Маркус и Шут пошли искать место для ночевки, здесь немного воняет этой жижей, – она мило наморщила нос. – Твой доктор пошёл за ними.
– Он не мой доктор.
– Да я шучу. И слепой увидит, как он тебе «нравится». Том хороший парень, я рада, что он будет здоров. Но этот Стревенсон… – дальше она почти шептала. – Он мне не нравится, какие бы благие намерения он не делал и не собирался сделать.
Джон понимающе кивнул.
– А ты? С кем ты выживал до встречи со стариком?
Мужчина нахмурился, прочистив горло и смешавшись.
И Джон заговорил, тихо, чтобы слышала только она, и иногда запинавшись из-за нехватки воздуха. Он рассказал, как был один всё это время, поведал о встрече с вооруженными людьми, даже упомянул ту маленькую девочку, оставленную одну в квартире. Ева слушала молча, не задавая вопросов, давая ему выговорить всё, что накопилось за месяц. Потом уже она рассказала об их группировке в школе, как Маркус взял на себя роль их лидера.
– Ты тоже мог бы присоединиться к нам! – закончив, удивила она его. – Если бы я осталась одна на такое длительное время, я бы спятила.
– Думаю в каком-то смысле я и спятил, – улыбнулся он.
Но Джон сильно сомневался, что такой как он кому-то нужен. Предложение было заманчиво, очень даже. Ему было интересно, какого это выживать вместе, но вряд ли такие вопросы решал этот маленький львёнок. Всё дело в Маркусе. Только в нём.
Джон снова посмотрел в окно. Совсем стемнело. На противоположном здании, на крыше он увидел мелкую фигуру, смотревшую в его сторону. Мужчина напрягся, всматриваясь в дохляка. Женская рука опустилась рядом с его на подоконник.
Он больше не один и всё ещё жив.
Глава 13.
ЕВА.
Несколько дней они провели в больнице, дожидаясь, когда Томас начнет хотя бы вставать с кровати без посторонней помощи. Но на данный момент, он даже садиться не мог. Из милого, рыжего и немного стеснительного парнишки Том превратился в раздражительного брюзгу, которого начинало ломить от боли, если он не успеет принять нужное обезболивающее. Шут говорит это лучше, чем если бы он превратился в кусаку. Ева, конечно, была согласна с этим, но подходить к Томасу она уже боялась. В последний раз он почти накинулся на неё, когда она предложила ему помощь в оперение об стенку. Маркус вовремя урезонил его.
Что они будут делать дальше, Ева не знала. Вооруженная «армия» снаружи города немного подпортила им планы, но назад Маркус возвращаться не спешил, выжидая здесь. Пару раз она видела, как синеглазый с другими мужчинами о чем-то перешептываются со странным доктором, иногда они начинали спорить, но тут же прекращали при виде неё.
Чтобы усмирить свое любопытство, Ева обратилась к тому, кто может дать ей ответы. Джон был очень сговорчив с ней, отвечая на все вопросы.
Черноволосого она нашла на крыше больницы, на которой он пропадал целыми часами и днями в одиночестве. Сначала она этого не понимала. Слишком одиноко и холодно, в этом месте ей в голову лезли не самые хорошие мысли, но несколько раз она составляла ему компанию. Они просто молча сидели на своеобразной скамейке (на самом деле это была толстая утепленная труба, не дававшая окончательно окоченеть под гнетом осени) и смотрели на город. Ева показала в какой стороне её дом, а Джон в тот раз пообещал сводить её туда.
