Я жив

– Микробы, назовем то что сейчас в нем, маленькие скажем так существа, незримые для человека. Но при контакте с зараженными и его биочастицами, он начинает мутировать. Увеличиваться и эволюционировать, да, примерно так.
       – А точнее? Он заразился от кусачего?
       – Думаю да, – уклончиво промолвил Стревенсон. Джон хмыкнул, но встревать не стал. Но о «микробах» он слышал впервые. Джон пытался расспросить доктора подробнее о «В-120», об их работе в целом, но старик молчал как партизан, говорил только то, что считал нужным. Заявлял, что всё сложно и мозг Джона вряд ли поймет больше, чем нужно.
       Он видел, как недоверчиво с кучей вопросов и подозрением в синих глазах смотрел на Стревенсона Маркус. Джон же догадался, что такие мелкие заразы теперь в каждом из них, и только окончательно заражение от дохляка не дает им расти. Незаметно для всех, его передернуло. Ему даже показалось, что под кожей что-то пошевелилось. Интересно, если он напьется в хлам, это убьет вирус?
       – Вирус мчится в мозг, для поражение. Молодому человеку повезло, что задело ногу. Так дольше добраться до нашего главного механизма.
       Рыжий, прибывавший в сознании, нечленораздельно промычал. С появлением доктора шевелился он мало, вслушиваясь в речь, но кажись мало понимал из-за сильной боли.
       Джон бросил взгляд на ещё одного мужчину, имени которого не знал. Тот молча стоял у окна, даже не смотря в их сторону. Судьба рыжего будто мало его волновала, Джон приметил, что мужчина почти не моргал за всё время.
       – Но эту штуку можно вытащить?
       – Можно постараться, и если молодой человек сохранит ногу, как раньше она не будет. И наш больной с большой вероятностью так же изменится.
       

       Глава 10.

       КЭТРИН.
       
       У неё раскалывалась голова, её тошнило и ко всему прочему всё омрачало то, что западная стена (высокий школьный забор) пала. Блондинка смотрела на рухнувшую часть перегородки, свалившуюся из-за перебора нахлынувших кусак. Киллиан, оставшийся за главного вместо Маркуса, вместе с остальными перебили свору, но теперь патрулирование усложнялось в разы. Кэтрин прижала руку к животу, молясь, чтобы её предчувствие оказалось ошибочным.
       – Всё очень плохо? – спросила она у Киллиана. Кэтрин всегда казалось, что этот мужчина сбежал из прошлого века, а английский акцент ещё больше заострял черты Киллиана, сильно смахивавшего на аристократа. Не голубые, а почти белые глаза льдинки завораживали и пугали. Она ни раз сравнивала его с акулой, хорошо не голодной.
       – Неопределенно. Их идет слишком много, с каждым днем всё труднее держать оборону.
       – Но здесь безопасно?
       Киллиан горько выдохнул, умалчивая ответ.
       – Возвращайся в здание, Кэтрин. Холодает.
       – Не нужно мне указывать.
       – Я не указываю, даю совет. Дождь вот-вот начнется. Простынешь ещё.
       Но лучше бы она простояла под сильным ливнем с грозой, чем вернувшись, обнаружила на своем пути Карлоса со своими двумя лучшими болванками ­– Воном и Стэном. Она часто сравнивала их с орангутангами, всегда красные с длинными толстыми руками, вот только у обезьян и то мозгов больше чем у этих двоих.
       – Чего тебе нужно, Карлос? – почти шипя спросила Кэт.
       – Абсолютно ничего, кроме скажем так, ответов.
       – И с чего твой маленький мозг взял, что я их там.
       Карлос ухмыльнулся, но взгляд его почернел от злости, а кулаки сжались.
       – Ну зачем сразу так… Мне нужно не так уж много, например, куда делся наш капитан, шило бы ему в зад. Мы же все переживаем, как бы не пропал почем зря.
       – Не стоит так переживать, здоровяк, он и все остальные скоро вернутся.
       – Скоро… Но зачем они вообще ушли?
       «А это не твое дело».
       Она как можно сильнее постаралась скрыть свое переживание за друзей, особенно за Еву, ставшей ей почти старшей сестрой. Кэтрин пожалела о своей просьбе сразу, как только высказала её, но и переубедить обратно подругу, девушка не смогла. Поэтому лишь пожелала ей удачи и вернуться обратно живой и не покусанной. Кэтрин помнила, как провожала друзей, всем им она доверяла безусловно. Маркус выглядел не очень довольный, но поклялся по её наставлению присмотреть за Евой.
       – Чего зависла? – прервал её воспоминание Карлос.
       – Не твоё дело, идите куда шли.
       – Я шел к тебе, красавица.
       – Тогда тебе придется поменять свой маршрут.
       Она попыталась пройти, но здоровая рука её остановила, крепко вцепившись в предплечье. Кэтрин зашипела от боли, но среагировала быстро, наступив одной ногой на ногу Карлоса, а второй заехав прям в промежность. Здоровяк застонал и отшатнулся от неё. Его и так красное лицо побагровело ещё больше, его подручные сзади переглянулись, но заступаться не спешили, всё делая по приказу.
       – Что тут твориться? – в их сторону бежал возмущенный седоволосый Чарли.
       Кэтрин нравится этот пухляк, любившего помогать всем чем можно: то на кухне утварь починить, то в дозор на двое суток пожаловать, за что ни раз получал от Маркуса под хохот Шута, мечтавшего уйти поспать вместо дежурства.
       – Карлос, тебе же уже давали не одно предупреждение, ни к кому не приставать.
       – Отстань, седой, – прохрипел здоровяк, пришедший в себя. Улыбки как не бывало. – Не с тобой же говорю.
       – Возвращайтесь к себе в спортзал, нечего тут делать, идите. Пока Киллиан не пришел. Он уж с вами церемониться не станет, как Маркус.
       Немного помявшись, кинув последний презрительный взгляд в их сторону, Карлос удалился. Ева облегченно выдохнула, с приходом Чарли она стояла, затаив дыхание. С Киллианом и правда шутки плохи. Если Ева называла Итана роботом, что Кэтрин иногда находила милым (этот робот просто очаровательно смущался при лишнем внимании к своей персоне), то Киллиан, английский аристократ, был настоящим киборгом. Шут как-то находил с ним общий язык, но если Киллиан и улыбался на шутки приятеля, глаза его не оттаивали ни на миг.
       – Спасибо, Чарли, но не нужно было вмешиваться. Они это запомнят.
       – И пускай помнят! – грозно возразил старичок. – Возомнили себя не знаю кем! А на деле! Воруют еду и говорят, что голодают. Хорошо ещё до боеприпасов не добрались.
       Блондинка мрачно согласилась, помяв место за которое схватился здоровяк. Болело, но не критично. Желудок опять скрутило. Куда ещё тошнить, она же ничего не ела со вчерашнего дня!
       – Чего побледнела то? Сильно задел что ли?
       – Нет, Чарли. Я в порядке.
       – Не хватает нам врача, очень не хватает. Или хотя бы того, кто понимал бы в этом чего. Может и плохого бы не случилось с Майком и девочкой той.
       Кэтрин была с этим не согласно. Вряд ли простая медицина способна помочь в этом. Бедняги были обречены с момента укуса. Какой бы она не была оптимисткой, светлого и здорового будущего она больше не видела. Ни для кого. Ладонь вновь уже по привычке легла на живот, Чарли это заметил.
       – Голодная?
       Она мотнула головой и ушла, избежав лишние вопросы.
       Всё, о чем она могла молиться, что Ева и остальные вернуться раньше, чем произойдет что-то серьезное.
       Но её молитвы были не услышаны.
       На вечер Кэтрин вышла помогать Молли на кухне. По мелочи: расставить посуду, положить еду, всё помыть и так по кругу. Кэт вспомнила, как Ева ненавидела это дело, намерено побив несколько тарелок и пару кружек, на кухню Молли её больше не пускала.
       – Ты что на диету села? – прервала вопросом Молли, в тот момент, когда она в десятый раз полировала один и тот же нож.
       – Нет, с чего ты это решила?
       – Так не ешь уже второй день подряд. И так худющая, одни кости торчат.
       – Нет, я не на диете, – немного рассеяно ответила блондинка, отложив злосчастный прибор. И всё же, он казался ей грязным. – Просто нет аппетита.
       – Переживаешь? За подругу свою?
       – Что-то типа того…
       «И за неё тоже»
       – Ох поскорее бы Маркус вернулся. Киллиан хороший, но глаза мне его не нравятся. Смотрела я одну криминальную передачу про маньяка…
       Но Кэтрин уже не слушала. За тонкой дверью всё ближе приближался громкий шум. На кухню ворвался молодой патрульный, блондинка не помнила его имени. Выглядел он напуганным, суженные черные глазки бегали из стороны в сторону.
       – Всем срочно пройти в школьный зал!
       – Что-то случилось? – спросила она. Нехорошее чувство кольнуло в груди, сердце застучало как бешеное.
       – Кусачий пробрался в школу.
       – Что?? Кусака? Здесь?! – из рук Молли выпала стопка только что сложенных полотенец.
       – Да, пробежал в сторону кабинетов и туалетов. Неизвестно он один или нет, в зале безопаснее.
       Стефан, так звали патрульного, проводил их и еще целую толпу в безопасную зону. Но оказавшись в зале, в котором уже столпилась целая толпа народу, громко гудящих и непонимающих, лучше она себя не почувствовала. Кэтрин глазами пробежалась по людям, отметив что почти все мужчины, в том числе парни подростки, ушли помогать устранять кусачего. Карлоса с его свитой тоже не было, но их спортзал находился в этом же крыле, наверняка ушли прятаться туда.
       – Кэт, что случилось? Нас просто согнали сюда!
       – Я только уложила малышку спать, как пришли парни и…
       – Кэт! Ты знаешь…
       От голосов и их вопросов у неё закружилась голова. Кэтрин растеряно пошатнулась, оперевшись об холодную стенку. Присесть было негде, все помещение превратилось в настоящий муравейник. Дышать было нечем, на каждом полуметре стоял человек. Её затрясло. Никогда у неё ещё не было приступов клаустрофобии, но кажется один на подходе. В сознание её привел звонкий, настойчивый и напуганный голос, старавшийся достучаться до неё.
       – Кэтрин! Мой сын, ты не видела моего сына?
       Кэтрин усиленно заморгала, картинка перед глазами стала четче. Она увидела Мойру, длинноногую афроамериканку с длинными кудрявыми волосами. Её зеленые глаза с мольбой смотрели на блондинку.
       Кэтрин прокашлялась, хрипло переспросив.
       – Что?
       – Мой сын, Генри, ты его не видела?
       – Генри? Он не с тобой? – удивилась Кэт, сразу припомнив любопытного мальчугана, любившего лезть во все дела и играть в «Убей кусачего», странная ролевая игрушка, придуманная детьми в такое время.
       – Он играл в одном из коридоров на третьем этаже. Когда всё началось, нас сразу отправили сюда. Киллиан пообещал найти его, но вдруг что-то случилось… Я пойду его искать, должна…
       – Нет, сиди здесь. Я сама его поищу.
       И прежде чем поняв, что именно она пообещала, Мойра уже кинулась её обнимать и благодарить. Почему она вообще такое предложила! Она же не Ева, храбрая и скучающая в бытовой жизни. Она Кэт! Девчонка не окончившая колледж, работающая простой официанткой в забегаловке. Да, пару раз она заменяла их администратора, но никогда не храбрилась!
       Так что же она теперь делает в пустом темном коридоре, без освещения, в поисках ребенка, когда рядом рыщут кусачие?! Ева бы ей гордилась, это точно! Но будь она здесь, Кэтрин бы не взялась за эту роль, а тихонько сидела вместе со всеми в зале.
       Мойра сказала, что Генри видели на третьем этаже. Это совсем другой конец школы. «Генри смышлёный мальчик, почувствовав опасность, сразу спрячется, с ним ничего не случится» – размышляла Кэт, за себя она так уверена не была. Ева как то упоминала, что Генри позвал Маркуса, когда у той возникли проблемы с Карлосом. Смелый, нечего сказать.
       Кэтрин шла так тихо, что могла слышать стук своего сердца. На пути ей не встретился ни один кусачий, что интересно, но и не один живой. Сердце болезненно сжалось. Ничего же не случилось? Блондинка ускорила шаг, два раза споткнувшись на лестнице, но до нужного этажа всё-таки добралась. Мертвая тишина, прерывающаяся выстрелами где-то вдалеке, встретила её. Голубые глаза привыкли к темноте, но не увидели и следа мальчика.
       – Ну где же ты? – прошептала себе под нос. – Генри?! Ты здесь?
       Тишина.
       Или нет.
       В третьем кабинете справа от неё, она услышала едва различимый шорох. Недолго думая, она направилась туда. Фонарик бы не помешал.
       Третий этаж использовался редко. Под спальни кабинеты тут не оборудованы, несколько выбитых окон в коридоре не внушали доверие. Чаще сюда бегали дети, чтобы поиграть. Или Ева, пытающаяся ото всех.
       Кабинет, определенно для уроков биологии, выглядел обычно, но слишком темно. Кэт уже собиралась уходить, но услышала тихое:
       – Пс.
       Она обернулась, но никого не нашла. Звук повторился снова, настойчивее. Присмотревшись, Кэт удивленно выдохнула. Под столом, прям рядом с ней, спряталась тень. Маленькая, мальчишеская. Голова Генри выглянула к ней, показав указательным пальцем на рот и спрятавшись обратно.
       – Генри, какого…
       Договорить ей не дал ещё один звук, кряхтение в стороне меловой доски. С ужасом она увидела длинную фигуру, склонившуюся над чем-то, но на её восклицание та приподняла голову. Девушка тут же припала на пол, закатившись под ту самую парту, ставшей убежищем для Генри. Тяжело дыша, она снова посмотрела на кусачего, не отводившего кровавого взгляда с той точки, где секунду назад была её голова. Кэт затаила дыхание, вскоре кусачий вернулся к своему старому делу. С ужасом она различила, что мертвец склонился над чье-то бездыханной фигурой.
       – Он велел прятаться здесь… – едва различила она слова мальчика.
       «Что же делать? Звать на помощь? А вдруг остальные слишком далеко…» – лихорадочно думала Кэт. Как только кусака закончит пир, он пойдет в их сторону. И точно заметит.
       – Генри, слушай внимательно. Ты медленно, очень медленно выползаешь на четвереньках и выходишь из класса. Иди в сторону правой лестницы.
       – А ты?
       – Сразу за тобой.
       Генри кивнул. Постепенно он направлялся в сторону выхода, боязливо оглядываясь в сторону кусаки. На мгновенье задержавшись у двери, он вопросительно посмотрел на неё. Кэтрин энергично закивала, давая сигнал «пора», а сама оставалась на месте. Тело била мелкая дрожь, ещё немного и начнут стучать зубы. Блондинка не отрывала взгляда от кусаки. Если она сейчас так же неторопливо поползет, как и Генри… но её нога задела ножку стола, сдвинув тот на сантиметр. Надежда остаться не замеченной пропала. Скрип привлёк внимание ходячего трупа мгновенно. В этот раз красноглазый (бывший молодым мужчиной, примерно её возраста) заметил её сразу. Живая добыча определенно была привлекательней, чем мертвая.
       Скрываться больше смысла не было. Голубоглазая вскочила на ноги, осторожно выдвигаясь к выходу, не прерывая зрительного контакта с монстром. Девушка рассчитывала, что Генри уже сбежал с этажа. Она поведет мертвеца к другой лестнице.
       Кусака долго думал, уставившись на неё, но сделав первый шаг и вытянув одну руку, зашагал быстрее.
       Кэтрин рванула из класса, в противоположную сторону от той которой пришла. Добежав до лестницы она с ужасом заметила маленький силуэт Генри.
       – Я же сказала тебе бежать к правой лестнице!
       – А это не она? – надул губу мальчик. – Ты смогла уйти?
       – Да, но вот проблема, он идет за мной. Бежим быстрее.
       Взяв Генри за руку, они начали спускаться. За спиной Кэт услышала приближающегося кусачего. Что-то мыча, тот кубарем полетел вниз по лестнице, но встал так быстро, что мог за раз дотянуться до них своей рукой. Генри истошно закричал, неосознанно привлекая внимание на себя. Красные глаза вперились в мальчика, рука мертвеца опустилась.
       Бежать не куда. Дверь выводящая на второй этаж оказалась закрыта. Если только дальше вниз по лестнице.
       Кэтрин загородила мальчика, подталкивая того вниз.
       – Иди, Генри.
       – Я не брошу тебя! – с дрожью в голосе, но твердо, выпалил он.
       – Быстро. Слушай меня.
       Теперь кусака смотрел на неё. Руки не тянул, не скалился, внимательно вслушивался в её речь, будто пытался её понять.