Держа наладонник в руке, Морфей не сразу сообразил, что завибрировало в его внутреннем нагрудном кармане, а вспомнив про мобильник, быстро достал его. От высветившегося на дисплее имени жены, его сердце чуть не ухнулось в пятки, и майор поспешил ответить.
- Родной… – Запыханно раздался из динамика женский голос, мужчина его стремительно перебил.
- Где вы? Ты в порядке? Что он с тобой сделал? – Едва сдерживался, чтобы не заорать, потому что на языке всё вертелся вопрос о том, почему Роза его ослушалась и куда-то пошла, когда он очень сильно просил этого не делать.
- Всё хорошо. – Уже спокойнее проговорила та, но совсем тихо, словно боясь, что будет услышана. Не мудрено, если ты похищен, но следующая фраза девушки поставила этот факт под сомнение. – Я не могу сказать тебе, где мы. Вы найдёте нас, а так быть не должно.
Голос Розы слезливо дрогнул на последних словах и та замолчала, шумного задышав. Майор болезненно нахмурился, крепче сжал смартфон в ладони. У него самого в горле преградой встал ком и голос звучал опасно напряженно.
- Почему? Детка, я заберу тебя, и мы уедем куда ты захочешь, только скажи, чёрт возьми, где вы. – Задал он резонный вопрос и вздрогнул, когда стоящий впереди него Вермут резко вскинул автомат и высадил короткую очередь куда-то за его спину, в дверной проём. За спиной что-то непонятно крякнуло, раздались звуки множественного рикошета и сталкер, обернувшись, заметил только метнувшуюся мимо окна холла человеческую тень. Наёмник отошёл ко входу, остановился и оглянулся по сторонам, а потеряв цель – вернулся на место.
- Прости. – Не выдержав, та таки всхлипнула, и у майора всё больно сжалось в груди. Он не выносил, когда его жена плакала. – Мы не можем оставить его одного. Мы должны помочь.
- Но… - Он готов был взмолиться, лишь бы та перестала скрываться и не выключала телефон, что скорее всего сделает, как только завершиться разговор, но девушка его прервала.
- Пожалуйста… Просто… Вспомни что-нибудь хорошее. – Морфей практически видел, как та сквозь слёз старается улыбнуться, и от этого ещё сильнее отказывался мириться с её выбором. – Вспомни, как мы хотели завести собаку. Как дурачились, когда выбирали; как… Он вернёт меня, как только всё закончится. Но раньше… Прости. Я больше не могу говорить.
- Стой! Лися! – Крикнул он в трубку.
- Я люблю тебя. – Всхлипнуло в динамике и звонок оборвался.
Майор замер, с силой сжимая в руке устройство и стараясь не швырнуть его куда подальше. Он поверить не мог, что всё происходило именно так, как он отказывался представлять, рассматривая возможные варианты развития событий.
Рухнув на ступеньки, сталкер стал перезванивать на номер жены, но тот откликался молчанием и казалось, что он долбится в наглухо запертую дверь. Ещё и собака эта… Морф не мог понять, к чему она вспомнила именно этот период их жизни. Это было давно, к тому же – так и не завершилось ничем положительным. Собаки в доме не появилось, хотя к тому моменту они уже купили и миску, и ошейник, и трекер-маяк, чтобы пёс не мог бесследно исчезнуть.
Осознание нагрянуло словно удар кирпича по голове. Трекер. Что если она взяла устройство с собой, и завуалированно сообщила ему об этом? Крохотную безделушку легко можно спрятать в одежде, и никто ничего не подумает. А если к этому всему ещё и разыграть трагедию…
Мужчина опасливо растянул тонкие губы в улыбке: если так оно и есть, то ситуация складывается для них как никогда лучше. Оставалось только проверить.
Вермут
Они не остались на фабрике, чтобы в более-менее уютной обстановке заняться делами насущными, и ушли, как только наведенный ими же переполох успокоился. Кто же знал, что тот сталкер сумеет мало того сбежать, так ещё и скрыться в неизвестном направлении? Либо он – слишком везуч, осторожен и догадлив, либо – кто-то помог, но какой резон? Их новые с Минором друзья наперебой винили местных бандитов, а те, в свою очередь, обращали обвинения в сторону самих «Наёмников», и, в конце концов, атмосфера так накалилась, что лучшим решением было просто уйти.
Сидя у костра на окраине небольшой рощицы, интерсборная обсуждала следующий план действий. Он был не хитрым: связаться с технарями и попросить подцепиться к маяку, что предположительно мог бы помочь найти беглецов. Технарь, естественно, требовался из Синдиката – Минор напрочь отказывался связываться с местными вояками, и всех остальных отговаривал, и под его напором пришлось дёргать Физика. Тот отреагировал на просьбу о поиске странно, всё выспрашивал кого да зачем, но ко вниманию принимать это Вермут не стал. Может, последствие его болячки? Не станешь тут параноиком, когда твоё второе «Я» активно штурмует реальность, в то время как первое безмятежно отлёживается где-то на задворках сознания. И ведь сжился с этим своим иностранцем! Стал работать словно в две головы, правда по началу доверия подчинённых немного растратил, но потом всё как-то подпривыклось. И он сам привык, хотя было и не просто принимать факт того, что с утра ты мог обсуждать план распределения со своим другом, а вечером впадать в темную философскую беседу с практически незнакомой личностью.
Вопрос об отстранении с должности центрального разводящего не поднимался, а если и были моменты, то дальше теории дело никогда не заходило. Вермут всегда находил множество «против», одним из которых было то, что техника готовили к должности. Он сам кропотливо год за годом подводил Физика к тому, что тот однажды должен будет занять его место. Подразумевал, правда, несколько иные обстоятельства, при которых это произойдёт, но… Жизнь – странная штука. Иногда.
А иногда – вполне понятная, хоть и кажется жестокой. В долгу никогда не остаётся, и сама должников не любит: если что-то даёт, то что-то забирает, и наоборот. Вот он – стал главой Синдиката, но потерял покой и не знал, чего должен лишиться, чтобы вновь его обрести.
Когда информация, необходимая для отслеживая была передана Физику, и разговоры о работе сменились бытовыми беседами, в темах которых Вермут не разбирался, он поднялся на ноги и решил отойти в сторону. Хотел пока есть возможность связаться с Агропромом, узнать, как там дела.
- Ты куда? – Если от кого-то мужчина и ждал подобного вопроса, то никак не от Морфея. Тот наблюдал за ним, подозрительно сощурив свои кофейного цвета глаза. Было в этом мужчине что-то такое странное, но что – понять наёмник не мог.
Сказать, что позвонить по работе – звучит глупо; отослать куда подальше – вполне, но сталкер итак подозревает его во всех мировых бедах, не отцепится. Вермут почувствовал, что непривычно хмурится и выдает свою неприязнь к любопытству мужчины. Исправляясь, тут же расслабился и позволил себе фривольно ухмыльнуться.
- Отлить. Хочешь посмотреть?
- Без лупы не рассмотрю. – Губы военстала растянулись в наглую улыбку, Минор на его выпад, не удержавшись, весело рассмеялся.
Вермут продолжать перепалку не стал: он понимал сталкера. Понимал его желание задеть, показать себя как что-то опасное, чтобы невербально намекнуть на возможную расправу. Разница лишь в том, что наёмник со своими эмоциями был в ладах и это всегда давало ему над противником преимущество.
Мужчине казалось странным и непонятным, что военстал не мог верно расставить приоритеты: обменивать жизнь одного на жизнь многих… Друзья, любовники – они приходят и уходят, и их благополучие, всё же, казалось наемнику менее приоритетным, по отношению к массовому благу. Не смотря даже на то, что эта самая масса может никогда и не вспомнить, что ты для них сделал.
Администратор борделя, Лада, иногда называла его сухарём – чёрствым, безжизненным; называла совершенно пустым, словно какая-нибудь полая керамическая фигурка. Он не обижался, ведь в чём-то девушка была права. Но даже у той же самой фигурки есть мало-мальски хоть какой-то смысл в существовании, неизменная заложенная функция. А он… Он просто есть. Есть, пока существует Синдикат, на границах которого прерывалась функция наёмника, и начиналась та самая полость, которую заполнить мужчина никак ничем не мог.
Дела на предприятии шли гладко, проблем не возникало: Вермут ни секунд не жалел, что выбрал себе в администраторы именно эту девушку. Она справлялась со всем, что бы не взваливалось на её худые сильные плечи, и отчасти наёмник понимал, что Физик в ней нашёл. Хотя, казалось бы, такой род деятельности… Нет, мужчина не был ханжой, но поначалу был обеспокоен рьяной заинтересованностью его друга проституткой, но со временем решил, что проблем и бед его бывшему заместителю итак хватает, и раз он нашёл утешение в объятиях Лады – пусть.
Утреннее солнце то и дело сменялось мелким раздражающим дождём и тяжелыми серыми тучами, на короткие периоды застилающими бескрайний небосклон. В такие дни наёмник благодарил свой организм за то, что тот не был метеозависимым, и не мучал его недомоганиями: будь оно по-другому, мужчина не стоял б сейчас здесь, на окраине очередного болотистого высыхающего пустыря, и не смотрел бы на грозно надвигающуюся очередную массивную тучу. Её отражение уже практически достигло середины грязной водной глади не успевшего ещё окончательно обмельчать озера, когда на граничащем с параллельным берегом холме возникла человеческая фигура.
Небольшой человек в плаще спешил и его лёгкая быстрая походка невольно всковырнула в наёмнике воспоминания, которые он старательно хоронил как можно глубже внутри. Словно бы пряча что-то очень ядовитое в далеком глубоком могильнике.
Он не произнёс её имени ни разу за эти годы. Помнил, но постоянно выкидывал из внимания, чтобы оно не мельтешило в сознании осуждающим призраком, и не тянуло за собой весь тот склеп из воспоминаний, что мужчина собрал глубоко за своим сердцем и запечатал, казалось, нерушимой печатью. Сдерживал память и вместе с ней боль, которую та навязчиво таила в себе, даже будучи приятной.
Вермут понимал, что это всего лишь наваждение и оно отступит, как обычно бывает, но никак не мог заставить себя отвернуться и уйти. Человек стал спускаться к озеру и по мере его приближения, разумная часть наёмника ослабевала, уступая место тупому ступору и иррациональному желанию остаться. Ему было больно видеть какие-то её черты в ком-то постороннем, но желание их всё же видеть, цепляться за них, доставляло извращение мучительное удовольствие. Мужчина похоронил все воспоминания о девушке, но отпустить её окончательно так и не смог.
Когда незнакомец спустился с холма и стал виден лучше, наёмник отметил, что это тот самый сталкерёнок, который прятался на базе бандитов в холле, и которого он пытался подстрелить, но странное поле помешало. Человек добрался до крупного валуна, озираясь по сторонам; бросил у ног мешковатого вида рюкзак и сел на траву рядом, уткнувшись всем своим вниманием в походный инвентарь. Вермут решил подойти ближе. Происходящее стало походить на какую-то чертовщину, словно кто-то очень злой решил сыграть с ним эту мерзкую шутку, а он как баран ведется.
Наёмник подошёл к самому краю берега, вода поглотила его стопы. Обзор значительно улучшился и стало ясно, что уже откинувший снова в сторону рюкзак человек был женского пола: совсем не крупный, какой-то дерганный, с растрепанными длинными седыми волосами. Вермут чувствовал, как с каждой секундой наблюдения, его сердце начинает биться всё сильнее, и сильнее, словно барабанная дробь перед главным номером в цирковом представлении. Каждый видимый сантиметр фигуры, каждое улавливаемое движение – всё до ужаса походило на её, и дымчатая лохматая шевелюра, совсем не схожая с рыжим буйным каштаном почившей подруги, казалась на фоне остального незначительной мелочью.
Девушка что-то раздраженно откинула в сторону и выпрямилась, прижавшись спиной к валуну и подняв своё лицо. Увидев его, Вермут словно умер и в ту же секунду воскрес заново. По телу от кончиков пальцев до самой макушки пробежала смертельным электрическим разрядом дрожь; грудную клетку сдавило так, что стало невозможным дышать. Это была она! С первого раза с его губ слетел непонятный хрип, но второй был удачным.
- Гелла! – Крикнул наёмник со своего берега, и разделяющая их водная гладь за мгновение донесла слова до противоположного. Девушка встрепенулась и опасливо стала озираться по округе, явно не заметив кто и откуда кричал. Мужчина повторил громче. – Гелла!
И не прогадал. Седовласая устремила в его сторону испуганный нефритовый взгляд, и он словно острым кинжалом вонзился Вермуту в грудь. Она заметила его и когда наёмник бросился обегать треклятое озеро, девушка вскочила на ноги и помчалась прочь. Он не думал, почему она убегает; думал только о том, чтобы не упустить внезапную находку.
Его рациональная часть осталась всё там же, на берегу, и разделяющая их пропасть становилась больше с каждым шагом. Он проносился мимо аномалий, едва ли не шаг в шаг ступая по траектории убегающей внезапно живой подруги. Больше двух лет… Где она пряталась и что делала всё это время? Почему не нашла его? Вопросов становилось всё больше и та, кому наёмник намеревался их задать, продолжала отдаляться, превращаясь в недосягаемую цель.
Девушка завернула за холм и Вермут ускорился: нельзя было допускать потерю беглянки. За всю погоню он раз обернулся назад и видел направляющихся за ним оставленных у костра сталкеров. Может это они её спугнули? Да вроде не было никого, кроме него. Как бы там ни было, когда наёмник тоже завернул за холм, девушки уже видно не было. Остановившись, он тяжело дыша досадливо выругался сквозь крепко сжатые зубы. На секунду показалось, что всё, погоня закончена, но мужчина понимал, что убежать куда-то слишком далеко за такой короткий промежуток времени невозможно и, скорее всего, девушка где-то здесь спряталась. Он замер на месте, внимательно прислушиваясь к окружающим звукам, но ничего лишнего из общего потока не вылавливал. «В эту игру могут играть обе стороны» - мысленно взволнованно бросил Вермут, отправившись назад. Он хотел сделать вид, что уходит, спрятаться, а когда беглянка себя выдаст – возобновить погоню и на этот раз завершить её успешно в свою пользу.
Из-за холма показались его вынужденные товарищи, и бегущий впереди всех Минор, первым попытался добиться объяснений.
- Что случилось? – Обеспокоенно спросил мужчина, с опаской глядя на своего командира. Двое идущих следом сталкеров не стесняясь держали его на мушке.
- Я видел её. – Выпалил Вермут да так горячо, что младший наёмник немного отшарахнулся от него. – Хотел догнать, но она куда-то свалила.
- Ты прикалываешься сейчас так или всё, шиза? – Минор понял, о ком шла речь и настроен к рассказу командира был крайне скептически. Ожидаемо.
А может и вправду померещилось? Но, с чего вдруг?
Внезапно пространство разрезал громкий девичий визг. Минор странно поменялся в лице, широко распахнув светлые глаза, и хотел было отправиться следом за убегающим главой, но Вермут остановил.
- Будьте здесь! – Взволнованно бросил, обращаясь ко всем троим, и сломя голову помчался в направлении крика.
Это точно был её визг, ни с каким другим наёмник спутать его не мог. Не было важно, что произошло, важнее было добраться-таки до ожившей наёмницы, а потом… Внутри мужчины бушевала разъяренная буря, не давая успокоится и взять себя руки.
- Родной… – Запыханно раздался из динамика женский голос, мужчина его стремительно перебил.
- Где вы? Ты в порядке? Что он с тобой сделал? – Едва сдерживался, чтобы не заорать, потому что на языке всё вертелся вопрос о том, почему Роза его ослушалась и куда-то пошла, когда он очень сильно просил этого не делать.
- Всё хорошо. – Уже спокойнее проговорила та, но совсем тихо, словно боясь, что будет услышана. Не мудрено, если ты похищен, но следующая фраза девушки поставила этот факт под сомнение. – Я не могу сказать тебе, где мы. Вы найдёте нас, а так быть не должно.
Голос Розы слезливо дрогнул на последних словах и та замолчала, шумного задышав. Майор болезненно нахмурился, крепче сжал смартфон в ладони. У него самого в горле преградой встал ком и голос звучал опасно напряженно.
- Почему? Детка, я заберу тебя, и мы уедем куда ты захочешь, только скажи, чёрт возьми, где вы. – Задал он резонный вопрос и вздрогнул, когда стоящий впереди него Вермут резко вскинул автомат и высадил короткую очередь куда-то за его спину, в дверной проём. За спиной что-то непонятно крякнуло, раздались звуки множественного рикошета и сталкер, обернувшись, заметил только метнувшуюся мимо окна холла человеческую тень. Наёмник отошёл ко входу, остановился и оглянулся по сторонам, а потеряв цель – вернулся на место.
- Прости. – Не выдержав, та таки всхлипнула, и у майора всё больно сжалось в груди. Он не выносил, когда его жена плакала. – Мы не можем оставить его одного. Мы должны помочь.
- Но… - Он готов был взмолиться, лишь бы та перестала скрываться и не выключала телефон, что скорее всего сделает, как только завершиться разговор, но девушка его прервала.
- Пожалуйста… Просто… Вспомни что-нибудь хорошее. – Морфей практически видел, как та сквозь слёз старается улыбнуться, и от этого ещё сильнее отказывался мириться с её выбором. – Вспомни, как мы хотели завести собаку. Как дурачились, когда выбирали; как… Он вернёт меня, как только всё закончится. Но раньше… Прости. Я больше не могу говорить.
- Стой! Лися! – Крикнул он в трубку.
- Я люблю тебя. – Всхлипнуло в динамике и звонок оборвался.
Майор замер, с силой сжимая в руке устройство и стараясь не швырнуть его куда подальше. Он поверить не мог, что всё происходило именно так, как он отказывался представлять, рассматривая возможные варианты развития событий.
Рухнув на ступеньки, сталкер стал перезванивать на номер жены, но тот откликался молчанием и казалось, что он долбится в наглухо запертую дверь. Ещё и собака эта… Морф не мог понять, к чему она вспомнила именно этот период их жизни. Это было давно, к тому же – так и не завершилось ничем положительным. Собаки в доме не появилось, хотя к тому моменту они уже купили и миску, и ошейник, и трекер-маяк, чтобы пёс не мог бесследно исчезнуть.
Осознание нагрянуло словно удар кирпича по голове. Трекер. Что если она взяла устройство с собой, и завуалированно сообщила ему об этом? Крохотную безделушку легко можно спрятать в одежде, и никто ничего не подумает. А если к этому всему ещё и разыграть трагедию…
Мужчина опасливо растянул тонкие губы в улыбке: если так оно и есть, то ситуация складывается для них как никогда лучше. Оставалось только проверить.
Вермут
Они не остались на фабрике, чтобы в более-менее уютной обстановке заняться делами насущными, и ушли, как только наведенный ими же переполох успокоился. Кто же знал, что тот сталкер сумеет мало того сбежать, так ещё и скрыться в неизвестном направлении? Либо он – слишком везуч, осторожен и догадлив, либо – кто-то помог, но какой резон? Их новые с Минором друзья наперебой винили местных бандитов, а те, в свою очередь, обращали обвинения в сторону самих «Наёмников», и, в конце концов, атмосфера так накалилась, что лучшим решением было просто уйти.
Сидя у костра на окраине небольшой рощицы, интерсборная обсуждала следующий план действий. Он был не хитрым: связаться с технарями и попросить подцепиться к маяку, что предположительно мог бы помочь найти беглецов. Технарь, естественно, требовался из Синдиката – Минор напрочь отказывался связываться с местными вояками, и всех остальных отговаривал, и под его напором пришлось дёргать Физика. Тот отреагировал на просьбу о поиске странно, всё выспрашивал кого да зачем, но ко вниманию принимать это Вермут не стал. Может, последствие его болячки? Не станешь тут параноиком, когда твоё второе «Я» активно штурмует реальность, в то время как первое безмятежно отлёживается где-то на задворках сознания. И ведь сжился с этим своим иностранцем! Стал работать словно в две головы, правда по началу доверия подчинённых немного растратил, но потом всё как-то подпривыклось. И он сам привык, хотя было и не просто принимать факт того, что с утра ты мог обсуждать план распределения со своим другом, а вечером впадать в темную философскую беседу с практически незнакомой личностью.
Вопрос об отстранении с должности центрального разводящего не поднимался, а если и были моменты, то дальше теории дело никогда не заходило. Вермут всегда находил множество «против», одним из которых было то, что техника готовили к должности. Он сам кропотливо год за годом подводил Физика к тому, что тот однажды должен будет занять его место. Подразумевал, правда, несколько иные обстоятельства, при которых это произойдёт, но… Жизнь – странная штука. Иногда.
А иногда – вполне понятная, хоть и кажется жестокой. В долгу никогда не остаётся, и сама должников не любит: если что-то даёт, то что-то забирает, и наоборот. Вот он – стал главой Синдиката, но потерял покой и не знал, чего должен лишиться, чтобы вновь его обрести.
Когда информация, необходимая для отслеживая была передана Физику, и разговоры о работе сменились бытовыми беседами, в темах которых Вермут не разбирался, он поднялся на ноги и решил отойти в сторону. Хотел пока есть возможность связаться с Агропромом, узнать, как там дела.
- Ты куда? – Если от кого-то мужчина и ждал подобного вопроса, то никак не от Морфея. Тот наблюдал за ним, подозрительно сощурив свои кофейного цвета глаза. Было в этом мужчине что-то такое странное, но что – понять наёмник не мог.
Сказать, что позвонить по работе – звучит глупо; отослать куда подальше – вполне, но сталкер итак подозревает его во всех мировых бедах, не отцепится. Вермут почувствовал, что непривычно хмурится и выдает свою неприязнь к любопытству мужчины. Исправляясь, тут же расслабился и позволил себе фривольно ухмыльнуться.
- Отлить. Хочешь посмотреть?
- Без лупы не рассмотрю. – Губы военстала растянулись в наглую улыбку, Минор на его выпад, не удержавшись, весело рассмеялся.
Вермут продолжать перепалку не стал: он понимал сталкера. Понимал его желание задеть, показать себя как что-то опасное, чтобы невербально намекнуть на возможную расправу. Разница лишь в том, что наёмник со своими эмоциями был в ладах и это всегда давало ему над противником преимущество.
Мужчине казалось странным и непонятным, что военстал не мог верно расставить приоритеты: обменивать жизнь одного на жизнь многих… Друзья, любовники – они приходят и уходят, и их благополучие, всё же, казалось наемнику менее приоритетным, по отношению к массовому благу. Не смотря даже на то, что эта самая масса может никогда и не вспомнить, что ты для них сделал.
Администратор борделя, Лада, иногда называла его сухарём – чёрствым, безжизненным; называла совершенно пустым, словно какая-нибудь полая керамическая фигурка. Он не обижался, ведь в чём-то девушка была права. Но даже у той же самой фигурки есть мало-мальски хоть какой-то смысл в существовании, неизменная заложенная функция. А он… Он просто есть. Есть, пока существует Синдикат, на границах которого прерывалась функция наёмника, и начиналась та самая полость, которую заполнить мужчина никак ничем не мог.
Дела на предприятии шли гладко, проблем не возникало: Вермут ни секунд не жалел, что выбрал себе в администраторы именно эту девушку. Она справлялась со всем, что бы не взваливалось на её худые сильные плечи, и отчасти наёмник понимал, что Физик в ней нашёл. Хотя, казалось бы, такой род деятельности… Нет, мужчина не был ханжой, но поначалу был обеспокоен рьяной заинтересованностью его друга проституткой, но со временем решил, что проблем и бед его бывшему заместителю итак хватает, и раз он нашёл утешение в объятиях Лады – пусть.
Утреннее солнце то и дело сменялось мелким раздражающим дождём и тяжелыми серыми тучами, на короткие периоды застилающими бескрайний небосклон. В такие дни наёмник благодарил свой организм за то, что тот не был метеозависимым, и не мучал его недомоганиями: будь оно по-другому, мужчина не стоял б сейчас здесь, на окраине очередного болотистого высыхающего пустыря, и не смотрел бы на грозно надвигающуюся очередную массивную тучу. Её отражение уже практически достигло середины грязной водной глади не успевшего ещё окончательно обмельчать озера, когда на граничащем с параллельным берегом холме возникла человеческая фигура.
Небольшой человек в плаще спешил и его лёгкая быстрая походка невольно всковырнула в наёмнике воспоминания, которые он старательно хоронил как можно глубже внутри. Словно бы пряча что-то очень ядовитое в далеком глубоком могильнике.
Он не произнёс её имени ни разу за эти годы. Помнил, но постоянно выкидывал из внимания, чтобы оно не мельтешило в сознании осуждающим призраком, и не тянуло за собой весь тот склеп из воспоминаний, что мужчина собрал глубоко за своим сердцем и запечатал, казалось, нерушимой печатью. Сдерживал память и вместе с ней боль, которую та навязчиво таила в себе, даже будучи приятной.
Вермут понимал, что это всего лишь наваждение и оно отступит, как обычно бывает, но никак не мог заставить себя отвернуться и уйти. Человек стал спускаться к озеру и по мере его приближения, разумная часть наёмника ослабевала, уступая место тупому ступору и иррациональному желанию остаться. Ему было больно видеть какие-то её черты в ком-то постороннем, но желание их всё же видеть, цепляться за них, доставляло извращение мучительное удовольствие. Мужчина похоронил все воспоминания о девушке, но отпустить её окончательно так и не смог.
Когда незнакомец спустился с холма и стал виден лучше, наёмник отметил, что это тот самый сталкерёнок, который прятался на базе бандитов в холле, и которого он пытался подстрелить, но странное поле помешало. Человек добрался до крупного валуна, озираясь по сторонам; бросил у ног мешковатого вида рюкзак и сел на траву рядом, уткнувшись всем своим вниманием в походный инвентарь. Вермут решил подойти ближе. Происходящее стало походить на какую-то чертовщину, словно кто-то очень злой решил сыграть с ним эту мерзкую шутку, а он как баран ведется.
Наёмник подошёл к самому краю берега, вода поглотила его стопы. Обзор значительно улучшился и стало ясно, что уже откинувший снова в сторону рюкзак человек был женского пола: совсем не крупный, какой-то дерганный, с растрепанными длинными седыми волосами. Вермут чувствовал, как с каждой секундой наблюдения, его сердце начинает биться всё сильнее, и сильнее, словно барабанная дробь перед главным номером в цирковом представлении. Каждый видимый сантиметр фигуры, каждое улавливаемое движение – всё до ужаса походило на её, и дымчатая лохматая шевелюра, совсем не схожая с рыжим буйным каштаном почившей подруги, казалась на фоне остального незначительной мелочью.
Девушка что-то раздраженно откинула в сторону и выпрямилась, прижавшись спиной к валуну и подняв своё лицо. Увидев его, Вермут словно умер и в ту же секунду воскрес заново. По телу от кончиков пальцев до самой макушки пробежала смертельным электрическим разрядом дрожь; грудную клетку сдавило так, что стало невозможным дышать. Это была она! С первого раза с его губ слетел непонятный хрип, но второй был удачным.
- Гелла! – Крикнул наёмник со своего берега, и разделяющая их водная гладь за мгновение донесла слова до противоположного. Девушка встрепенулась и опасливо стала озираться по округе, явно не заметив кто и откуда кричал. Мужчина повторил громче. – Гелла!
И не прогадал. Седовласая устремила в его сторону испуганный нефритовый взгляд, и он словно острым кинжалом вонзился Вермуту в грудь. Она заметила его и когда наёмник бросился обегать треклятое озеро, девушка вскочила на ноги и помчалась прочь. Он не думал, почему она убегает; думал только о том, чтобы не упустить внезапную находку.
Его рациональная часть осталась всё там же, на берегу, и разделяющая их пропасть становилась больше с каждым шагом. Он проносился мимо аномалий, едва ли не шаг в шаг ступая по траектории убегающей внезапно живой подруги. Больше двух лет… Где она пряталась и что делала всё это время? Почему не нашла его? Вопросов становилось всё больше и та, кому наёмник намеревался их задать, продолжала отдаляться, превращаясь в недосягаемую цель.
Девушка завернула за холм и Вермут ускорился: нельзя было допускать потерю беглянки. За всю погоню он раз обернулся назад и видел направляющихся за ним оставленных у костра сталкеров. Может это они её спугнули? Да вроде не было никого, кроме него. Как бы там ни было, когда наёмник тоже завернул за холм, девушки уже видно не было. Остановившись, он тяжело дыша досадливо выругался сквозь крепко сжатые зубы. На секунду показалось, что всё, погоня закончена, но мужчина понимал, что убежать куда-то слишком далеко за такой короткий промежуток времени невозможно и, скорее всего, девушка где-то здесь спряталась. Он замер на месте, внимательно прислушиваясь к окружающим звукам, но ничего лишнего из общего потока не вылавливал. «В эту игру могут играть обе стороны» - мысленно взволнованно бросил Вермут, отправившись назад. Он хотел сделать вид, что уходит, спрятаться, а когда беглянка себя выдаст – возобновить погоню и на этот раз завершить её успешно в свою пользу.
Из-за холма показались его вынужденные товарищи, и бегущий впереди всех Минор, первым попытался добиться объяснений.
- Что случилось? – Обеспокоенно спросил мужчина, с опаской глядя на своего командира. Двое идущих следом сталкеров не стесняясь держали его на мушке.
- Я видел её. – Выпалил Вермут да так горячо, что младший наёмник немного отшарахнулся от него. – Хотел догнать, но она куда-то свалила.
- Ты прикалываешься сейчас так или всё, шиза? – Минор понял, о ком шла речь и настроен к рассказу командира был крайне скептически. Ожидаемо.
А может и вправду померещилось? Но, с чего вдруг?
Внезапно пространство разрезал громкий девичий визг. Минор странно поменялся в лице, широко распахнув светлые глаза, и хотел было отправиться следом за убегающим главой, но Вермут остановил.
- Будьте здесь! – Взволнованно бросил, обращаясь ко всем троим, и сломя голову помчался в направлении крика.
Это точно был её визг, ни с каким другим наёмник спутать его не мог. Не было важно, что произошло, важнее было добраться-таки до ожившей наёмницы, а потом… Внутри мужчины бушевала разъяренная буря, не давая успокоится и взять себя руки.
