- Понял, понял…
- Если ляпнешь что-то лишнее, убью.
Подтащив к нему внутренний телефонный аппарат, Николай приказал:
- Звони.
Тот снял трубку и несколько раз крутнул диск:
- Алло…Это изолятор. Да-да это я - Толмачёв. Сань, ты что ль? Не спишь? Ты это…не смог бы зайти ко мне расписаться в журнале? Ага, жду…
Положив трубку, милиционер испуганно пробурчал:
- Идёт…помощник идёт.
Николай втолкнул милиционера в туалет, расположенный рядом с камерой, где спал его дежурный и перед тем, как закрыть дверь на шпингалет предупредил того:
- Если хочешь жить, сиди тихо!
Тот, послушно закивал головой и сел на пол, уложенный кафелем.
Николай щёлкнул пальцем по клавише выключателя, и лампочка над столом дежурного по изолятору погасла. Воцарившаяся в воздухе тишина была не простой. Это была особенная тишина. Николаю казалось, что она захватила весь его мозг. Сердце стучало в грудной клетке так сильно, что оно напоминало ему стук кузнечного молота. Того и гляди вот-вот попросту разлетится на куски, и он умрёт от разрыва. Но и на этот раз лишь одно единственное чувство, живущее внутри него, помогало ему выдержать этот страшный бег с препятствиями и называется оно – ответственность. Ответственность за жизнь его самых близких людей: за Лену и ребёнка, правда ещё пока не родившегося, но всё же их ребёнка. Услышав металлический лязг открывающихся дверных замков, Николай, прижавшись спиной к стене крепко-накрепко сжал пальцы, обхватывающие рукоять пистолета. Он не знал с кем ему сейчас придётся встретиться лицом к лицу, подготовлен ли будет этот сотрудник милиции физически чтобы оказать активное сопротивление или же он окажется слабее него. От этого зависело многое, в том числе и насколько быстро Николай, освободившись из этого плена, доберётся до своей фермы, где возможно в большой беде была в эти минуты Лена.
Тяжёлая массивная железная дверь, как ни странно, отворилась без шума. Вошедший во мглу помещения изолятора человек в форменной одежде, ещё не видя стоявшего сбоку от себя Николая негромко гаркнул:
- Толмач! Ты где?
Опасения Николая по факту того, что будет иметь место рукопашная схватка с подготовленным и сильным соперником слава богу не имели под собой основания. Помощник оперативного дежурного оказался мужчиной предпенсионного возраста и старшиной по званию. Николай взвёл затвор и приставил ствол к затылку головы вошедшего милиционера. Стрелять он не намеревался, а вот ускорить выход из изолятора — это очень помогло.
- Кто в дежурной части?! – требовательно спросил у него Николай.
Тот выпучил глаза. По взгляду старшины могло бы показаться, что происходящее никак не укладывалось в его поседевшей и повидавшей жизнь голове.
- Никого…
- Коллеги твои где?!
- Дежурный…спит
- Водитель есть?!
- Нет…Я и помощник и водитель.
- Открывай дверь! Выходим! Живо!
Трясущейся рукой старшина стал искать в связке нужный ему ключ. Нашёл. Открыв дверь, они оказались в некоем предбаннике, где перед ними была ещё одна дверь, такая же массивная и железная как в камере. Открыли. Вышли в небольшое фойе. Фойе Николай запомнил, когда его водворяли в изолятор по вывешенным на стене в рамках фотографиям: министра внутренних дел и всего политбюро КПСС во главе с генеральным секретарём.
Дверь в дежурную часть открывалась по определённому цифровому коду. Правда старшина её смог открыть только со второй попытки в виду неважнецкого своего состояния. Его лицо покрылось потом и было очень бледным. Николай боялся, что у милиционера случится инфаркт и ему самому будет трудно, а может быть даже и невозможно найти в помещении дежурной части ключи от служебной машины. Но самое главное — это оружие, в необходимости которого, Николай теперь уже точно не сомневался.
Николаю опять повезло. Он закрыл спящего оперативного дежурного в комнате отдыха. Благо ключ торчал в замочной скважине. Нужно было торопиться. В любой момент в отделение милиции могли прийти граждане, либо наряды ГАИ, дежурившие ночью на трассе неподалёку.
- Открывай оружейку! – скомандовал Николай старшине. Пока тот гремел ключами Николай поглядывал на окна чтобы в случае чего своевременно заметить свет фар, подъезжающих к отделению милиции автомобилей. Вошли в оружейную комнату и тут внезапно довольно громко и звонко зазвенела сигнализация. Старшина из-за охватившего его волнения не вспомнил о ней. Николай винил себя за эту оплошность, но было уже поздно. Услышав звон сработавшей сигнализации в комнате отдыха, проснулся оперативный дежурный. Уже находясь в оружейной комнате, Николай отчётливо услышал, как тот стучал в дверь комнаты изнутри и крича при этом: «Саня, блядь! В чём дело?!»
Николай резко притянул к себе за воротник форменной рубашки перепуганного старшину:
- Крикни ему что ни будь! Скажи, что забыл выключить!
Старшина, так и не сумевший избавиться от тряски во всём теле, запинаясь громко отозвался:
- Да... я это! Я! Зашёл в…в оружейку за журналом!
- А какого хрена ты меня здесь закрыл? – опять донёсся голос оперативного дежурного из комнаты отдыха.
Старшина удивил Николая крикнув тому в ответ:
- Да дверь, наверное, захлопнулась от сквозняка! Сейчас выйду и открою!
Из комнаты отдыха послышалось суровое нечленораздельное ворчание, после чего оперативный дежурный замолк. Николай выхватил из мандражирующих рук старшины связку ключей, оттолкнул того в не заставленный ящиками и шкафами свободный угол помещения и тут же принялся хаотично открывать металлические сейфы, стоявшие вдоль стены. Всего их было три. В одном из них стояли в рядочек десяток разномастных охотничьих ружей, там же у прикладов он увидел металлическое ведро, заполненное до верху охотничьими патронами. А вот в двух других было то, что привлекло внимание Николая: автоматы Калашникова, сокращённо АК-74. Самый надёжный и неприхотливый, калибром 5,45-мм, он безо всяких преувеличений считался лучшим стрелковым оружием в те годы, когда Николай служил в Афгане. От своего предшественника — 7,62-мм АКМ — он отличался пониженным весом и увеличенной дальностью прицельной стрельбы. Матчасть и его характеристики Николай знал наизусть и мог рассказать даже если у него о них спросят во время его глубокого сна. Может быть, именно по этим причинам он с непоколебимой решимостью вытащил из сейфа автомат. В последнем сейфе находились боеприпасы, а это уже снаряжённые к автоматам магазины и несколько десятков пачек патронов. В своё время, там в Афгане, Николай, уходя в боевые выходы распаковывал эти пачки и все шестьсот пятьдесят патронов высыпал в мешок, который таскал за спиной. Так их было быстро доставать и уходило меньше времени на снаряжение магазинов особенно в ходе боя. Но после возвращения в часть эти патроны, он, как и все его сослуживцы, просто выбрасывал. Из-за плохих погодных условий и из-за того, что патроны тёрлись с кварцевой пылью в мешке, они быстро покрывались тонкой ржавчиной и редко кто использовал их в следующем боевом выходе. Был высок риск заклинивания оружия. Сейчас с собой Николай взял все шесть снаряжённых магазинов, имеющихся в сейфе. Заметив у двери картонную коробку, очевидно служившую для мусора, он положил в неё около двадцати упаковок с патронами. Потом вдруг достал из сейфа одно из охотничьих ружей, забил свои карманы охотничьими патронами, лежащими в ведре, и сурово прикрикнул наблюдавшему вытаращенными глазами за его действиями старшине:
- Где машина дежурная?!
Тот сначала молчаливо указал пальцем на стенку, но потом всё же проговорил:
- Там…Во дворе.
- Ключи живо! – грозно потребовал Николай, протянув к нему руку с раскрытой ладонью.
Старшина ошарашенно обстучал ладонями рук свои карманы на форменных брюках и услышав в одном из них металлический звон извлёк оттуда ключи.
— Вот…, - сдавленным голосом произнёс он, передавая их Николаю.
- Машина на ходу?
Старшина, кивая ответил:
- На ходу…на ходу…
- Посиди пока тут, - сказал ему Николай и выйдя из оружейной комнаты закрыл железную дверь на ключ, а связку с ключами швырнул под стол. Услышав, по всей вероятности, скрежет ключа в замке, со стороны, где находилась комната отдыха, вновь донёсся бранный крик оперативного дежурного:
- Ты, Саня, ещё долго будешь меня здесь парить?! Открывай нахрен!
Николай, умеючи повесил на спину автомат, охотничье ружьё, схватил обеими руками коробку с патронами и снаряжёнными магазинами, после чего спешно направился к выходу. Уже выйдя на улицу, он огляделся и убедившись, что вокруг ни души вытащил ключ, торчащий в дверном замке изнутри, и закрыл отдел снаружи. Выбросив ключ в стоявшую рядом с крыльцом урну, Николай быстрым шагом направился во двор, где со слов старшины находилась автомашина дежурной части. Это был старый милицейский «Рафик» с выцветшей полосой синего на жёлтом кузове. Положив оружие и всё остальное на переднее пассажирское сиденье, Николай вставил ключ в замок зажигания. Двигатель завёлся. У Николая словно отлегло на душе. Включив передачу, он, не включая фары выехал со двора. Сейчас нужно было как можно быстрее добраться до его фермы, где была Лена. А как он будет действовать дальше, Николай пока не знал.
Ближе к часу ночи, находящиеся по-прежнему с Ленкой в фермерском доме двое бандитов, решили между собой, что один из них до четырёх часов утра расположится для отдыха на старом обшарпанном диване, а другой будет бодрствовать на скамейке рядом с окном, которое в аккурат смотрит во двор. Затем они поменяются. А к девяти часам утра они все трое включая Ленку должны быть как штык возле банка в районном центре. «Академик» подъедет в назначенное им время. Ленка всё также сидела на деревянном стуле в углу комнаты со связанными ногами и руками. Благо, что руки были связаны спереди и это позволяло ей поправлять закрывающую то и дело глаза чёлку. Волосы на Ленкиной голове стали растрёпанными из-за того, что, когда один из этих мордоворотов лупил ей пощёчины он немного не рассчитал и удар его пришёлся не по щеке, а по верхушке головы. Своей здоровенной ладонью и жёсткой как кусок железа он взлохматил Ленкины волосы до боли. Именно он, сейчас подойдя к дивану и косо бросив на неё холодный взгляд сухо произнёс:
- Ладно… Давай падай на пол рядом со стулом. А то грохнешься и башку себе проломишь, а тебе утром нужно выглядеть как подобает. Падай…
Ленка послушно сползла со стула и свернулась калачиком на деревянном полу.
Севший на скамейку у окна второй бандит, вытащил из-за брючного ремня пистолет и положил его рядышком. Развалившийся на диване громила проделал то же самое. После того как они хладнокровно разделались с участковым, Ленка уже и не сомневалась, что в случае какого-либо провала эти двое убьют её без промедления. Поэтому, она молила бога чтобы всё задуманное этими страшными людьми, касающееся снятия денег в банке, получилось. И тогда после этого они сжалятся и возможно отпустят её в районном центре. А уж там-то Ленка сразу побежит в милицию, где и расскажет обо всё случившемся и Николая выпустят домой, к ней. Подумав об этом, она заплакала и стала смотреть на зашторенное занавесками окно. Вдруг за окном раздался какой-то шум. Оба бандита тут же вскочили со своих мест и держа на изготовке пистолеты встали по обеим сторонам окна. Ленка со страху села в углу наклонив голову к коленям в ожидании чего-то ужасного. Один из бандитов выглянул краешком глаза из укрытия всматриваясь через стекло в темноту улицы, и тут же с ухмылкой оторвал оттуда свой взгляд повернувшись к Ленке.
- Фу… Испугал, сука…, – выдохнув проговорил он. Второй вспыльчиво полушёпотом поинтересовался у него:
- Кто там?!
Тот в ответ заулыбался словно блаженный:
- Кот!..
- Кот?
- Да. Твой, что ли? - спросил увидевший кота бандит у Ленки, кивнув головой через плечо на окно. – Такой…чёрно-белый.
- Мой…, - тихо ответила Ленка.
Бандиты, облегчённо вздохнув вернулись на свои места, один обратно на диван, второй на скамейку у окна. Ленка приняла опять своё положение свернувшись в клубок как сворачивался их кот на соломе под коровьей кормушкой в холода. Поначалу, когда они с Николаем завели его ещё котёнком Ленка из жалости что тому холодно спать в коровнике заносила его в дом, но Николай отнёс того обратно, сказав, что кот должен учиться ловить мышей. И, как ни странно, кот больше полюбил Николая чем Ленку. Увидев Николая кот тут же бежал к нему и тёрся об его ноги. «Бедный, наверное он очень голодный», - подумала Ленка. А ещё она слышала надрывный рёв быков и коров, доносящийся из коровника. Николая сейчас нет и их некому выпустить пастись на луг, раскинувшийся у пруда. Ленке Николай запретил самой выпускать скотину из коровника, так как двухгодовалые быки пырялись и могли ударить её либо огромной головой, либо не приведи господи прижать к стене. А в её положении — это очень опасно. Она решила, что утром перед тем, как ехать с этими сволочами в банк она попросит, чтобы те разрешили ей напоить быков и коров и дать им сена. «Авось то и разрешат» - подумала она и закрыла глаза. Однако вскоре сквозь дрём она опять услышала мяуканье кота. Это показалось ей странным. Обычно кот по ночам находился в коровнике, а тут вдруг…Бандит, сидевший на скамье, возможно также слышал его мяуканье, но уже зная, что это Ленкин, попросту не обращал на того никакого внимания и откинув голову на стену чуть посапывал. А тот, который был самым злым и жестоким, дрыхнувший на диване, наоборот громко храпел. Сон Ленкин между тем куда-то улетучился и в её больную голову после нескольких полученных ударов стали одна за другой приходить мысли о муже. Она знала, что Николаю без неё было всегда плохо, где бы он ни находился, а уж в тюрьме так, вообще нет даже слов…Их отношения здесь на ферме на её взгляд стали настолько прочными что разорвать эту духовную связь уже невозможно. А тут ещё и радость о скором рождении ребёнка. Николай как это говорят - летал от счастья. Туго стянутые верёвкой Ленкины руки и ноги начали отекать, она было подумала попросить того, кто сидел на скамье немного ослабить верёвку, но испугалась, что просьбу услышит тот, кто спит на диване и опять изобьёт её. Нет, не за себя она боялась, боялась, что ударят по животу, по ребёнку…В общем пока терпела, а там, как получится. Прошло предположительно полчаса, когда Ленка внезапно услышала наверху какой-то шорох. Она медленно подняла взгляд и сквозь проникнувший в комнату через окно лунный свет вдруг заметила, как из щели между досками люка, сооружённом Николаем для входа в комнату, которую он планировал разместить на чердаке, посыпалась тоненькая струйка пыли. Первая мысль у Ленки была такой: кот залез на чердак. Николай неделю назад повесил там сушиться пойманную рыбу. Скорее всего кота с голодухи и приманил этот рыбный запах. Она не на шутку перепугалась, ведь услышав подозрительный шум, злой мордоворот, спавший на диване, может начать спросонок стрелять по потолку. Глядя на люк Ленка надеялась, что кот уйдёт оттуда, но шорох не прекращался. Ленка занервничала, поглядывая то на одного бандита, то на другого, но сон слава богу сморил обоих. «Жаль, что нет возможности сбежать», - с сожалением подумала она. Узлы верёвок на ногах были настолько сильно затянуты, что развязать их со связанными руками было невозможно.
- Если ляпнешь что-то лишнее, убью.
Подтащив к нему внутренний телефонный аппарат, Николай приказал:
- Звони.
Тот снял трубку и несколько раз крутнул диск:
- Алло…Это изолятор. Да-да это я - Толмачёв. Сань, ты что ль? Не спишь? Ты это…не смог бы зайти ко мне расписаться в журнале? Ага, жду…
Положив трубку, милиционер испуганно пробурчал:
- Идёт…помощник идёт.
Николай втолкнул милиционера в туалет, расположенный рядом с камерой, где спал его дежурный и перед тем, как закрыть дверь на шпингалет предупредил того:
- Если хочешь жить, сиди тихо!
Тот, послушно закивал головой и сел на пол, уложенный кафелем.
Николай щёлкнул пальцем по клавише выключателя, и лампочка над столом дежурного по изолятору погасла. Воцарившаяся в воздухе тишина была не простой. Это была особенная тишина. Николаю казалось, что она захватила весь его мозг. Сердце стучало в грудной клетке так сильно, что оно напоминало ему стук кузнечного молота. Того и гляди вот-вот попросту разлетится на куски, и он умрёт от разрыва. Но и на этот раз лишь одно единственное чувство, живущее внутри него, помогало ему выдержать этот страшный бег с препятствиями и называется оно – ответственность. Ответственность за жизнь его самых близких людей: за Лену и ребёнка, правда ещё пока не родившегося, но всё же их ребёнка. Услышав металлический лязг открывающихся дверных замков, Николай, прижавшись спиной к стене крепко-накрепко сжал пальцы, обхватывающие рукоять пистолета. Он не знал с кем ему сейчас придётся встретиться лицом к лицу, подготовлен ли будет этот сотрудник милиции физически чтобы оказать активное сопротивление или же он окажется слабее него. От этого зависело многое, в том числе и насколько быстро Николай, освободившись из этого плена, доберётся до своей фермы, где возможно в большой беде была в эти минуты Лена.
Тяжёлая массивная железная дверь, как ни странно, отворилась без шума. Вошедший во мглу помещения изолятора человек в форменной одежде, ещё не видя стоявшего сбоку от себя Николая негромко гаркнул:
- Толмач! Ты где?
Опасения Николая по факту того, что будет иметь место рукопашная схватка с подготовленным и сильным соперником слава богу не имели под собой основания. Помощник оперативного дежурного оказался мужчиной предпенсионного возраста и старшиной по званию. Николай взвёл затвор и приставил ствол к затылку головы вошедшего милиционера. Стрелять он не намеревался, а вот ускорить выход из изолятора — это очень помогло.
- Кто в дежурной части?! – требовательно спросил у него Николай.
Тот выпучил глаза. По взгляду старшины могло бы показаться, что происходящее никак не укладывалось в его поседевшей и повидавшей жизнь голове.
- Никого…
- Коллеги твои где?!
- Дежурный…спит
- Водитель есть?!
- Нет…Я и помощник и водитель.
- Открывай дверь! Выходим! Живо!
Трясущейся рукой старшина стал искать в связке нужный ему ключ. Нашёл. Открыв дверь, они оказались в некоем предбаннике, где перед ними была ещё одна дверь, такая же массивная и железная как в камере. Открыли. Вышли в небольшое фойе. Фойе Николай запомнил, когда его водворяли в изолятор по вывешенным на стене в рамках фотографиям: министра внутренних дел и всего политбюро КПСС во главе с генеральным секретарём.
Дверь в дежурную часть открывалась по определённому цифровому коду. Правда старшина её смог открыть только со второй попытки в виду неважнецкого своего состояния. Его лицо покрылось потом и было очень бледным. Николай боялся, что у милиционера случится инфаркт и ему самому будет трудно, а может быть даже и невозможно найти в помещении дежурной части ключи от служебной машины. Но самое главное — это оружие, в необходимости которого, Николай теперь уже точно не сомневался.
Николаю опять повезло. Он закрыл спящего оперативного дежурного в комнате отдыха. Благо ключ торчал в замочной скважине. Нужно было торопиться. В любой момент в отделение милиции могли прийти граждане, либо наряды ГАИ, дежурившие ночью на трассе неподалёку.
- Открывай оружейку! – скомандовал Николай старшине. Пока тот гремел ключами Николай поглядывал на окна чтобы в случае чего своевременно заметить свет фар, подъезжающих к отделению милиции автомобилей. Вошли в оружейную комнату и тут внезапно довольно громко и звонко зазвенела сигнализация. Старшина из-за охватившего его волнения не вспомнил о ней. Николай винил себя за эту оплошность, но было уже поздно. Услышав звон сработавшей сигнализации в комнате отдыха, проснулся оперативный дежурный. Уже находясь в оружейной комнате, Николай отчётливо услышал, как тот стучал в дверь комнаты изнутри и крича при этом: «Саня, блядь! В чём дело?!»
Николай резко притянул к себе за воротник форменной рубашки перепуганного старшину:
- Крикни ему что ни будь! Скажи, что забыл выключить!
Старшина, так и не сумевший избавиться от тряски во всём теле, запинаясь громко отозвался:
- Да... я это! Я! Зашёл в…в оружейку за журналом!
- А какого хрена ты меня здесь закрыл? – опять донёсся голос оперативного дежурного из комнаты отдыха.
Старшина удивил Николая крикнув тому в ответ:
- Да дверь, наверное, захлопнулась от сквозняка! Сейчас выйду и открою!
Из комнаты отдыха послышалось суровое нечленораздельное ворчание, после чего оперативный дежурный замолк. Николай выхватил из мандражирующих рук старшины связку ключей, оттолкнул того в не заставленный ящиками и шкафами свободный угол помещения и тут же принялся хаотично открывать металлические сейфы, стоявшие вдоль стены. Всего их было три. В одном из них стояли в рядочек десяток разномастных охотничьих ружей, там же у прикладов он увидел металлическое ведро, заполненное до верху охотничьими патронами. А вот в двух других было то, что привлекло внимание Николая: автоматы Калашникова, сокращённо АК-74. Самый надёжный и неприхотливый, калибром 5,45-мм, он безо всяких преувеличений считался лучшим стрелковым оружием в те годы, когда Николай служил в Афгане. От своего предшественника — 7,62-мм АКМ — он отличался пониженным весом и увеличенной дальностью прицельной стрельбы. Матчасть и его характеристики Николай знал наизусть и мог рассказать даже если у него о них спросят во время его глубокого сна. Может быть, именно по этим причинам он с непоколебимой решимостью вытащил из сейфа автомат. В последнем сейфе находились боеприпасы, а это уже снаряжённые к автоматам магазины и несколько десятков пачек патронов. В своё время, там в Афгане, Николай, уходя в боевые выходы распаковывал эти пачки и все шестьсот пятьдесят патронов высыпал в мешок, который таскал за спиной. Так их было быстро доставать и уходило меньше времени на снаряжение магазинов особенно в ходе боя. Но после возвращения в часть эти патроны, он, как и все его сослуживцы, просто выбрасывал. Из-за плохих погодных условий и из-за того, что патроны тёрлись с кварцевой пылью в мешке, они быстро покрывались тонкой ржавчиной и редко кто использовал их в следующем боевом выходе. Был высок риск заклинивания оружия. Сейчас с собой Николай взял все шесть снаряжённых магазинов, имеющихся в сейфе. Заметив у двери картонную коробку, очевидно служившую для мусора, он положил в неё около двадцати упаковок с патронами. Потом вдруг достал из сейфа одно из охотничьих ружей, забил свои карманы охотничьими патронами, лежащими в ведре, и сурово прикрикнул наблюдавшему вытаращенными глазами за его действиями старшине:
- Где машина дежурная?!
Тот сначала молчаливо указал пальцем на стенку, но потом всё же проговорил:
- Там…Во дворе.
- Ключи живо! – грозно потребовал Николай, протянув к нему руку с раскрытой ладонью.
Старшина ошарашенно обстучал ладонями рук свои карманы на форменных брюках и услышав в одном из них металлический звон извлёк оттуда ключи.
— Вот…, - сдавленным голосом произнёс он, передавая их Николаю.
- Машина на ходу?
Старшина, кивая ответил:
- На ходу…на ходу…
- Посиди пока тут, - сказал ему Николай и выйдя из оружейной комнаты закрыл железную дверь на ключ, а связку с ключами швырнул под стол. Услышав, по всей вероятности, скрежет ключа в замке, со стороны, где находилась комната отдыха, вновь донёсся бранный крик оперативного дежурного:
- Ты, Саня, ещё долго будешь меня здесь парить?! Открывай нахрен!
Николай, умеючи повесил на спину автомат, охотничье ружьё, схватил обеими руками коробку с патронами и снаряжёнными магазинами, после чего спешно направился к выходу. Уже выйдя на улицу, он огляделся и убедившись, что вокруг ни души вытащил ключ, торчащий в дверном замке изнутри, и закрыл отдел снаружи. Выбросив ключ в стоявшую рядом с крыльцом урну, Николай быстрым шагом направился во двор, где со слов старшины находилась автомашина дежурной части. Это был старый милицейский «Рафик» с выцветшей полосой синего на жёлтом кузове. Положив оружие и всё остальное на переднее пассажирское сиденье, Николай вставил ключ в замок зажигания. Двигатель завёлся. У Николая словно отлегло на душе. Включив передачу, он, не включая фары выехал со двора. Сейчас нужно было как можно быстрее добраться до его фермы, где была Лена. А как он будет действовать дальше, Николай пока не знал.
Глава 18
Ближе к часу ночи, находящиеся по-прежнему с Ленкой в фермерском доме двое бандитов, решили между собой, что один из них до четырёх часов утра расположится для отдыха на старом обшарпанном диване, а другой будет бодрствовать на скамейке рядом с окном, которое в аккурат смотрит во двор. Затем они поменяются. А к девяти часам утра они все трое включая Ленку должны быть как штык возле банка в районном центре. «Академик» подъедет в назначенное им время. Ленка всё также сидела на деревянном стуле в углу комнаты со связанными ногами и руками. Благо, что руки были связаны спереди и это позволяло ей поправлять закрывающую то и дело глаза чёлку. Волосы на Ленкиной голове стали растрёпанными из-за того, что, когда один из этих мордоворотов лупил ей пощёчины он немного не рассчитал и удар его пришёлся не по щеке, а по верхушке головы. Своей здоровенной ладонью и жёсткой как кусок железа он взлохматил Ленкины волосы до боли. Именно он, сейчас подойдя к дивану и косо бросив на неё холодный взгляд сухо произнёс:
- Ладно… Давай падай на пол рядом со стулом. А то грохнешься и башку себе проломишь, а тебе утром нужно выглядеть как подобает. Падай…
Ленка послушно сползла со стула и свернулась калачиком на деревянном полу.
Севший на скамейку у окна второй бандит, вытащил из-за брючного ремня пистолет и положил его рядышком. Развалившийся на диване громила проделал то же самое. После того как они хладнокровно разделались с участковым, Ленка уже и не сомневалась, что в случае какого-либо провала эти двое убьют её без промедления. Поэтому, она молила бога чтобы всё задуманное этими страшными людьми, касающееся снятия денег в банке, получилось. И тогда после этого они сжалятся и возможно отпустят её в районном центре. А уж там-то Ленка сразу побежит в милицию, где и расскажет обо всё случившемся и Николая выпустят домой, к ней. Подумав об этом, она заплакала и стала смотреть на зашторенное занавесками окно. Вдруг за окном раздался какой-то шум. Оба бандита тут же вскочили со своих мест и держа на изготовке пистолеты встали по обеим сторонам окна. Ленка со страху села в углу наклонив голову к коленям в ожидании чего-то ужасного. Один из бандитов выглянул краешком глаза из укрытия всматриваясь через стекло в темноту улицы, и тут же с ухмылкой оторвал оттуда свой взгляд повернувшись к Ленке.
- Фу… Испугал, сука…, – выдохнув проговорил он. Второй вспыльчиво полушёпотом поинтересовался у него:
- Кто там?!
Тот в ответ заулыбался словно блаженный:
- Кот!..
- Кот?
- Да. Твой, что ли? - спросил увидевший кота бандит у Ленки, кивнув головой через плечо на окно. – Такой…чёрно-белый.
- Мой…, - тихо ответила Ленка.
Бандиты, облегчённо вздохнув вернулись на свои места, один обратно на диван, второй на скамейку у окна. Ленка приняла опять своё положение свернувшись в клубок как сворачивался их кот на соломе под коровьей кормушкой в холода. Поначалу, когда они с Николаем завели его ещё котёнком Ленка из жалости что тому холодно спать в коровнике заносила его в дом, но Николай отнёс того обратно, сказав, что кот должен учиться ловить мышей. И, как ни странно, кот больше полюбил Николая чем Ленку. Увидев Николая кот тут же бежал к нему и тёрся об его ноги. «Бедный, наверное он очень голодный», - подумала Ленка. А ещё она слышала надрывный рёв быков и коров, доносящийся из коровника. Николая сейчас нет и их некому выпустить пастись на луг, раскинувшийся у пруда. Ленке Николай запретил самой выпускать скотину из коровника, так как двухгодовалые быки пырялись и могли ударить её либо огромной головой, либо не приведи господи прижать к стене. А в её положении — это очень опасно. Она решила, что утром перед тем, как ехать с этими сволочами в банк она попросит, чтобы те разрешили ей напоить быков и коров и дать им сена. «Авось то и разрешат» - подумала она и закрыла глаза. Однако вскоре сквозь дрём она опять услышала мяуканье кота. Это показалось ей странным. Обычно кот по ночам находился в коровнике, а тут вдруг…Бандит, сидевший на скамье, возможно также слышал его мяуканье, но уже зная, что это Ленкин, попросту не обращал на того никакого внимания и откинув голову на стену чуть посапывал. А тот, который был самым злым и жестоким, дрыхнувший на диване, наоборот громко храпел. Сон Ленкин между тем куда-то улетучился и в её больную голову после нескольких полученных ударов стали одна за другой приходить мысли о муже. Она знала, что Николаю без неё было всегда плохо, где бы он ни находился, а уж в тюрьме так, вообще нет даже слов…Их отношения здесь на ферме на её взгляд стали настолько прочными что разорвать эту духовную связь уже невозможно. А тут ещё и радость о скором рождении ребёнка. Николай как это говорят - летал от счастья. Туго стянутые верёвкой Ленкины руки и ноги начали отекать, она было подумала попросить того, кто сидел на скамье немного ослабить верёвку, но испугалась, что просьбу услышит тот, кто спит на диване и опять изобьёт её. Нет, не за себя она боялась, боялась, что ударят по животу, по ребёнку…В общем пока терпела, а там, как получится. Прошло предположительно полчаса, когда Ленка внезапно услышала наверху какой-то шорох. Она медленно подняла взгляд и сквозь проникнувший в комнату через окно лунный свет вдруг заметила, как из щели между досками люка, сооружённом Николаем для входа в комнату, которую он планировал разместить на чердаке, посыпалась тоненькая струйка пыли. Первая мысль у Ленки была такой: кот залез на чердак. Николай неделю назад повесил там сушиться пойманную рыбу. Скорее всего кота с голодухи и приманил этот рыбный запах. Она не на шутку перепугалась, ведь услышав подозрительный шум, злой мордоворот, спавший на диване, может начать спросонок стрелять по потолку. Глядя на люк Ленка надеялась, что кот уйдёт оттуда, но шорох не прекращался. Ленка занервничала, поглядывая то на одного бандита, то на другого, но сон слава богу сморил обоих. «Жаль, что нет возможности сбежать», - с сожалением подумала она. Узлы верёвок на ногах были настолько сильно затянуты, что развязать их со связанными руками было невозможно.
