А рядом на кресте со мной один был Ты.
И вспыхнет, и зайдёт заря вновь над холмами,
И прозвучит в ночи жемчужная звезда, -
Жизнь такова – в полях пусть стелются туманы,
И ветер пыль дорог развеет без следа…
ДЫХАНИЕ ГОР
Котёнок
Пантерой чёрной мечется душа,
Ком боли ударяется о землю:
- Ты… отошлёшь?! – мне нечем уж дышать.
Но голосу иного я не внемлю,
Из рук чужих приманку не приемлю…
Я за порогом келии твоей -
Твой часовой, часами ждать готовый,
Пока навстречу выйдет из дверей
Тот, кто увечья исцелял мне словом, -
Как утешенья, ожидая зова.
Я грозный зверь, испытанный в бою, -
И зуб, и коготь мой всегда отточен.
В последний час – на лоб ладонь твою… -
Вот всё, чего душа мюрида хочет.
Ты приручил – я твой и днём, и ночью.
У ног твоих я лягу и в раю.
Хоть меховой игрушкой стать бы рад
Зверёк, тобой от гибели спасённый… -
Я лишь клинок, твой преданный солдат,
Лишённый шлема и защитных лат;
Паж-отрок, и дитя, и меньший брат,
Твоей руки смиренный аманат, -
В ущелье провалившийся котёнок.
- Не отсылай!!! – я - чёрной боли ком,
Внезапным смерчем падающий в ноги;
Глаз две свечи, горящих за плечом…
Телохранитель с огненным мечом -
И раненый котёнок на дороге.
Махидевран
Махидевран,
мать наследника Мустафы –
горько имя твоё, как горек твой путь!
Миндальное деревце ты, трепещущее под ветром.
Махидевран,
серна горных вершин,
в садах имя моё не забудь!
Я видел тебя у вод, не услышал ответа…
Махидевран,
наклони кувшин…
Сон ли? - где-то в белых пещерах свеча горит,
Каплет воск золотой, шелестят страницы…
Махидевран – маленький искренний мой мюрид,
Телом прикрыв от стрел,
убьёт слезинкой с ресницы.
Махидевран,
душа с тобой говорит…
Азраил за твоим плечом,
Джабраил над твоей головой!
Махидевран… -
Пощади, не коснись, пока я живой! -
Махидевран…-
И вновь мне твой образ снится.
Махидевран!
Отойди, иль ударю мечом! -
Ты ж,
как огонь,
лобзаньем прожжёшь десницу…
Караван
... И караван встаёт меж миражами,
Кость сладкой мукой разломив в груди, -
И свитки скрыты тайные шатрами,
И трудная дорога впереди...
Мактуб. - Предречено, гласит Писанье, -
Так в путь, как в бой, ступай на дальний звук.
Томит и манит чудное страданье, -
Так дервиша затягивает круг...
И бури в тихом озере кипенье,
И пламенем заходится зола, -
Катарсисом нисходит исступленье,
Иначе бы - погибель снизошла...
И золотых иголочек по жилам
Уже никто не в силах отменить,
И не порвётся - было б и по силам -
Связующая с Запределом нить…
История одного паруса
В бурном море – волн восстанье;
Туч раскинуты шатры…
А над мачтою – плесканье
Безрассудных белых крыл.
Лебедёнок-новобранец,
И тебе готов предел! –
Это твой последний танец:
Слишком тонок, слишком бел…
Ах, фарфор! – Вся жизнь – в опоре:
Мачта – образом креста…
А в грозу, в открытом море
Выжить – шанс один из ста.
Исключений здесь не будет,
На войне – не как в игре:
Не таких – сминают бури!
Ты-то что за принц морей?..
Под обстрелом молний грозных
Прожжены крыла насквозь;
Уж просвечивает – поздно! –
В эполетах россыпь звёзд…
Средь сполохов раскалённых
Заскрипел до звона шёлк, -
С колокола ты снесённый
Колокольный язычок!..
Судно – в щепки; в пенных гривах
Среди рифов остов встал. -
Словно облачка обрывок,
Пёрышко из вышних стай, -
Только крохотная точка
Бьётся с ветром наравне:
Белый парус – лоскуточком
На обугленной струне…
Восточная притча
В далёком гористом краю
Жил знатный князь, прославленный в бою.
Кольчугу не снимал он с плеч,
Знавал и лук, и острый меч.
Он с пленным кроток был, как брат,
А враг с ним встрече был не рад…
Привольно возле тихих вод
Паслись стада, не бедствовал народ.
У князя отрок был один, -
Скорее не слуга, а сын,
И, выходя из врат с мечом,
Князь на него лишь оставлял весь дом.
Однажды мальчик утром встал
И князю сон свой рассказал:
"Мой господин, я видел сон,
Как мы с тобой стояли пред дворцом.
Колонн изящных стройный ряд,
Ступени мраморные спят...
Как сноп из радужных огней,
Украшен был он множеством камней:
Глаза закрою - вижу вновь
Сапфир как море и рубин как кровь.
Там с белым жемчугом блистал
Слезой небес наполненный кристалл.
"Кто ж дивный зодчий?" - я спросил.
Сказали мне, что Царь сам возводил;
И плавно подданных река
Текла к дверям бессчетные века.
Не всяк ступивший на крыльцо
Сподобится узреть Царя лицо,
И самозванца тщетен дар:
Лишь тот войдёт, кого признает Царь...
И отрок в белом стихаре
Коня седлал там во дворе, -
Я подошёл, спросил: кому? -
Тот улыбнулся: князю твоему!
На нём из шёлка стремена,
Где с серебром червлёным письмена;
Седло с кистями, злат султан, -
Мой господин, на царский пир ты зван!
Царь наградит тебя венцом,
Но, господин, ты не вернёшься в дом!
Как с горных тропок не свернуть? -
Ай, господин, и крут, и узок путь!
Там камни, да песок, да мел,
Отравленных рой в спину стрел...
В бою я б стал твоим щитом, -
Боюсь, что на щите придёшь ты в дом!
Последний день тебе служу,
С тобой же сам пусть голову сложу.
Склонюсь до стремени главой:
Хоть в этот путь возьми меня с собой!"
__________________________________
Пришли глухие времена:
Пучком редиски жизнь оценена. -
Ой, хуже будут времена, -
Прочтёт ли кто червлёны письмена?..
Дади-Юрт
1
Сквозь дымку строгую печали
Страницы прошлого встают. -
Здесь голоса живых звучали,
В селе зелёном Дади-Юрт.
Рождались дети, жизнь кипела,
Паслись стада, сады цвели…
Здесь танцевали, песни пели,
Трудились, землю берегли.
В папахах облачных толпою
Вставали силуэты гор.
Дышал улыбкой золотою
Небес распахнутый простор,
В нём таял месяца осколок…
А пушки стерегли сады.
Направил жерла их Ермолов
На саклей мирные ряды.
2
Аул в волненьи был, но, впрочем,
К сраженью жаркому готов -
Казак знакомый прошлой ночью
Предупредил сам кунаков.
От взорванного минарета
Бежал с оружием народ…
И новой радости рассвета
Аул уже не встретил тот.
В последний бой, с одним кинжалом,
Бросались горцы на штыки.
И гибли там – забыта жалость -
Их жёны, дети, старики… -
Но голос сладостный Айбики
Под медной чары твёрдый звон
Прорвался ввысь сквозь шум и крики
И раненых невольный стон:
Дочь основателя аула
Отважной девою слыла,
Дух воинов поднять дерзнула
И за собой подруг вела.
Они, как гурии младые,
И раненым продлили жизнь,
И пели песни боевые,
Отрезав косы на пыжи, -
Умолкла Заза, спит Жансика -
Все в райском встретятся саду! -
Осталась без подруг Айбика,
Последняя в своём роду.
Был для неё жестоким день тот:
Погибла вся её семья.
Не отзовутся, не ответят
Родня, соседи и друзья…
Джигит, её любивший, первым
В горячей битве также пал, -
И слёз над юношею верным
Никто от ней не услыхал.
Но, как не стало Амирхана,
Как будто солнца свет погас:
Весь мир – дымящаяся рана,
И как приблизить смерти час?..
3
Спалённым остовом чернея,
Двор оставался, пуст и гол, -
Туда-то, в поисках трофея,
Солдат к развалинам забрёл.
Вдруг обернулся он – как птица
Из разорённого гнезда,
Смотрела из руин девица
Прекрасней, чем в ночи звезда.
Он к ней шагнул: «Попалась пташка!
Ну-ну, вот диво… что ж, я рад.
Небось под шёлковой рубашкой
Всамделишный найдётся клад!»
Её, зверьком загнавши в угол,
Уже, казалось, задержал -
Но с ног был сбит он и напуган:
Направлен в грудь его кинжал!
«Ещё кусаешься, волчонок?! -
Солдат, оторопев, сказал. -
Я много повидал девчонок,
А эта – дикая коза!»
«Я лучше с башни наземь кинусь
Иль скроюсь в пламени костра!
Там ждут уж близкие, кто сгинул -
Четыре брата и сестра.
Отца уж нет, и дом сожжён наш;
Мать кровью истекла от ран;
Штыком и пулями сражённый,
С земли не встанет Амирхан.
Рука мужская крепче женской;
Кто за меня свершил бы месть?.. -
Но ты не знаешь душ чеченских:
В них слово «смерть» - тень слова «честь».
Здесь род врага под корень губят, -
Да будет каждый чист и смел,
А лживой фразы «бьёт – так любит»
Никто б и детям не пропел.
Народ наш восстаёт за волю, -
И будь он весь в бою убит,
Я не привыкну к рабской доле,
Не соглашусь на плен и стыд!
Ты не поймёшь: ты не чеченец.
Вернись к себе, в свои края.
Меж нами кровь, злой чужеземец,
Тебе живой не сдамся я!»
Солдат был изумлён, но вскоре
В борьбу с ней бросился опять…
Страх переплавившее горе
Ей помогало устоять:
Взмах лезвия – отсечь, как скверну,
Кос цепи в грубом кулаке, -
Стрелы быстрее, легче серны
Айбика кинулась к реке.
Не мост Сират ли?! – там стояли, -
Измерить чем те скорбь и гнев? -
С конвоем переправы ждали
Десятка три пленённых дев…
Рукою тонкою взмахнула,
Лишь миг промедлив на мосту, -
И стаей пленницы рванулись
На зов, звенящий в высоту…
Рука мужская крепче женской, -
Создатель так предначертал;
Но свадебный костюм чеченский
Включает девичий кинжал…
Мелькали над потоком платья;
Живой не взяли ни одну, -
Солдат топя в своих объятьях,
Те с ними камнем шли ко дну.
Кипела речка бурной лавой,
Мундирами запружена…
О Дади-Юрт, - цвет горькой славы, -
Ты горской гордости цена!
4
Плит белый камень осеняет
Соцветий нежность полевых;
Свет лунный Терек озаряет,
В тиши колеблется ковыль…
И с полумесяцами пики,
Что к небу тянут остриё,
Стоят, как свечи по Айбике
И сёстрам молодым её.
О путник, в память дней кровавых
Здесь шаг на миг останови:
То Дади-Юрт, - песнь горской славы,
Смертельной чести и любви!
Хайбах
Кружит узкая тропинка.
Стрекоза плечо зацепит,
Капля вздрогнет на травинке… -
Дождь, стекающий на пепел.
Серым саваном витает
Под обугленной стеною
Преступленье, что скрывают
На земле пророка Ноя.
Сухожилия и кости
Рассекает поневоле
Страшный лик Голгофы горской -
Невместимой в сердце боли.
Среди стен сожжённых этих
Словно ждёт душа и ищет:
Жёны, старики и дети -
Облачко над пепелищем…
Кто бы мог видений лица
Словом оживить заветным?
Сколько им ещё томиться -
Бездыханным, безответным?..
Кто по имени их снова
Воззовёт и сосчитает? -
У престола золотого
Ангел списки душ читает…
Кости, пуговицы, гребень,
Лоскутки одежды бедной…
Там, где гор коснулось небо -
Ад свой пир вершил победно.
А друзья их и родные
Здесь останки тел находят…
Их сердца горят поныне,
Болью вечною исходят.
Им указ с улыбкой лживой
Ты приложишь солью к ране? -
- А свидетели-то… живы? -
- Бог всё видел, Гвишиани.
С ними там Он находился,
Вопли их и стоны слышал,
Пока жертвы дым курился
Над пылающею крышей.
Знает, как живых, Он мёртвых,
Их страданья не забыты:
Вот младенец, распростёртый
С юной матерью Сацитой,
Грудь искал в пыли дорожной, -
Мать ушла за жизни грани… -
В Судный день, во свете Божьем,
Что им скажешь, Гвишиани?
Ты гостям, под кров входящим,
В спину нож вонзил бесчестно.
Не очаг, теплом светящий -
Ждал их жар подземной бездны!
Помнишь заживо сожжённых -
Без состава преступлений -
Близнецов новорождённых,
Стариков, их жён столетних?..
Чтобы погасить то пламя -
Сколько ж слёз должно пролиться?!
В Судный день – не за горами ль
От их глаз мечтаешь скрыться?
Отговорок рой нелепых
Беззакония не скроет;
Дождь, стекающий на пепел,
Крови с рук твоих не смоет.
Встанет теней вереница
Возле стен спалённых кругом, -
Это их глаза и лица,
Их с плеча не скинешь руку…
В Судный день, Творца веленьем,
Облекутся кости кожей, -
То забытое селенье
Воскреси, Великий Боже! -
Вновь обрящут души тело,
Скорбь свою оставив долу,
И пойдут в одеждах белых
К лучезарному престолу.
Даст за муки утешенье
Вечный, Верный их свидетель… -
Над землёй благословенья
Небо радуга осветит.
Новогодний штурм Грозного
Птицей бьётся вьюга за окном, -
Птенчикам растерзанным в метели
Петь, - хоть подступает в горле ком, -
Только бы снаряды им не пели...
Мглистой спешной стёжкой вьётся путь;
Слёзы родником мои да будут, -
Только их на землю не вернуть,
Только имя их и взгляд забудут.
Кто-то деньги наживал и чин,
Жизнь чужую списывая с рельсов, -
А себя отдал бы хоть один
В пасть небытия, в утеху бесам?!
Капельки единственной крови
На весах окажется довольно,
Если смысл Всевышнего любви
Попран вековой неправдой дольней.
Тщетно с криком пробуя взлететь, -
Алый след разбрызгивают стрелы! -
Путь простоволосая метель
Стелет перьями, как платом белым...
Ручной волк
Я образ свой терял, живя в неволе, -
По глупости в капкан попал когда-то.
Забыл давно, как слёзы лить от боли,
Ну разве что… когда лишился брата…
Глаз пламя жёлтое, клыки – острей кинжала.
Я через годы помню вкус обиды
И в схватке перегрыз бы смерти жало. -
Страшней нет мстителя, верней – мюрида.
А в эту ночь – как перед казнью пленный,
Зову на помощь за вратами рая.
Я гибну, я тону! Сдаюсь смиренно:
Луна приходит, душу раздирая!
Серп-полумесяц тоненько, как волос,
Впился… - врагам не подарю я стона.
…Ворота скрипнули: шаги Его и голос.
Он движется, как жаркая колонна.
В Его норе, - я от тепла шалею,
Бальзам потёк на раненое сердце, -
И эллину есть место, и еврею,
Поляку, и цыгану, и чеченцу…
Недавно хлеб пекли… - о, дивный запах;
С малиной кто-то пироги затеял…
… Хозяин сам чуть держится на лапах,
Вой слушает мой горький, гладит шею…
Рука на лоб легла – боль отпустила…
Язык шершавый трогает запястье:
Неужто жив я? Вновь вернулись силы… -
Похоже, это называют счастьем!
Вот рай, - сквозь сон, под отзвуки молитвы,
У ног свернувшись, всхлипывать чуть слышно…
О Боже… я ли?! – брал из рук малину!!!
А думали все – что, как предки, хищный.
Ламедонская баллада,
или Что получается, если играть в ролевой по Толкину без канона
Лучник на небо взглянул в упор,
Ждёт тетиву стрела:
- Гости к вам, кажется, лорд Ангбор,
Жалуют на орлах!
Строились люди вдоль крепких стен,
Каждый готовил меч… -
Мир не вращается без измен.
Лучше б навек, у её колен,
Под Лихолесьем лечь…
Белыми искрами жжёт Кольцо
В бешеной синеве…
Это Артанис, её лицо…
Нет, - их, похоже, две!
Там на соседнем сидит орле
Та, что смугла, быстра,
Лишней промашки не даст стреле,
Враг мой - её сестра!
Молнией солнечной мчит орёл
Ношу в далёкий бор…
Замок не нужен, не льстит престол
Леди Туманных Гор.
Север… Синеется лес Фангорн
На горизонте дней. -
Что Лихолесье, что Эребор, -
Как по холмам по весенним нор -
Шрамов и дыр во мне.
И вспыхнет, и зайдёт заря вновь над холмами,
И прозвучит в ночи жемчужная звезда, -
Жизнь такова – в полях пусть стелются туманы,
И ветер пыль дорог развеет без следа…
ДЫХАНИЕ ГОР
Котёнок
Пантерой чёрной мечется душа,
Ком боли ударяется о землю:
- Ты… отошлёшь?! – мне нечем уж дышать.
Но голосу иного я не внемлю,
Из рук чужих приманку не приемлю…
Я за порогом келии твоей -
Твой часовой, часами ждать готовый,
Пока навстречу выйдет из дверей
Тот, кто увечья исцелял мне словом, -
Как утешенья, ожидая зова.
Я грозный зверь, испытанный в бою, -
И зуб, и коготь мой всегда отточен.
В последний час – на лоб ладонь твою… -
Вот всё, чего душа мюрида хочет.
Ты приручил – я твой и днём, и ночью.
У ног твоих я лягу и в раю.
Хоть меховой игрушкой стать бы рад
Зверёк, тобой от гибели спасённый… -
Я лишь клинок, твой преданный солдат,
Лишённый шлема и защитных лат;
Паж-отрок, и дитя, и меньший брат,
Твоей руки смиренный аманат, -
В ущелье провалившийся котёнок.
- Не отсылай!!! – я - чёрной боли ком,
Внезапным смерчем падающий в ноги;
Глаз две свечи, горящих за плечом…
Телохранитель с огненным мечом -
И раненый котёнок на дороге.
Махидевран
Махидевран,
мать наследника Мустафы –
горько имя твоё, как горек твой путь!
Миндальное деревце ты, трепещущее под ветром.
Махидевран,
серна горных вершин,
в садах имя моё не забудь!
Я видел тебя у вод, не услышал ответа…
Махидевран,
наклони кувшин…
Сон ли? - где-то в белых пещерах свеча горит,
Каплет воск золотой, шелестят страницы…
Махидевран – маленький искренний мой мюрид,
Телом прикрыв от стрел,
убьёт слезинкой с ресницы.
Махидевран,
душа с тобой говорит…
Азраил за твоим плечом,
Джабраил над твоей головой!
Махидевран… -
Пощади, не коснись, пока я живой! -
Махидевран…-
И вновь мне твой образ снится.
Махидевран!
Отойди, иль ударю мечом! -
Ты ж,
как огонь,
лобзаньем прожжёшь десницу…
Караван
... И караван встаёт меж миражами,
Кость сладкой мукой разломив в груди, -
И свитки скрыты тайные шатрами,
И трудная дорога впереди...
Мактуб. - Предречено, гласит Писанье, -
Так в путь, как в бой, ступай на дальний звук.
Томит и манит чудное страданье, -
Так дервиша затягивает круг...
И бури в тихом озере кипенье,
И пламенем заходится зола, -
Катарсисом нисходит исступленье,
Иначе бы - погибель снизошла...
И золотых иголочек по жилам
Уже никто не в силах отменить,
И не порвётся - было б и по силам -
Связующая с Запределом нить…
История одного паруса
В бурном море – волн восстанье;
Туч раскинуты шатры…
А над мачтою – плесканье
Безрассудных белых крыл.
Лебедёнок-новобранец,
И тебе готов предел! –
Это твой последний танец:
Слишком тонок, слишком бел…
Ах, фарфор! – Вся жизнь – в опоре:
Мачта – образом креста…
А в грозу, в открытом море
Выжить – шанс один из ста.
Исключений здесь не будет,
На войне – не как в игре:
Не таких – сминают бури!
Ты-то что за принц морей?..
Под обстрелом молний грозных
Прожжены крыла насквозь;
Уж просвечивает – поздно! –
В эполетах россыпь звёзд…
Средь сполохов раскалённых
Заскрипел до звона шёлк, -
С колокола ты снесённый
Колокольный язычок!..
Судно – в щепки; в пенных гривах
Среди рифов остов встал. -
Словно облачка обрывок,
Пёрышко из вышних стай, -
Только крохотная точка
Бьётся с ветром наравне:
Белый парус – лоскуточком
На обугленной струне…
Восточная притча
В далёком гористом краю
Жил знатный князь, прославленный в бою.
Кольчугу не снимал он с плеч,
Знавал и лук, и острый меч.
Он с пленным кроток был, как брат,
А враг с ним встрече был не рад…
Привольно возле тихих вод
Паслись стада, не бедствовал народ.
У князя отрок был один, -
Скорее не слуга, а сын,
И, выходя из врат с мечом,
Князь на него лишь оставлял весь дом.
Однажды мальчик утром встал
И князю сон свой рассказал:
"Мой господин, я видел сон,
Как мы с тобой стояли пред дворцом.
Колонн изящных стройный ряд,
Ступени мраморные спят...
Как сноп из радужных огней,
Украшен был он множеством камней:
Глаза закрою - вижу вновь
Сапфир как море и рубин как кровь.
Там с белым жемчугом блистал
Слезой небес наполненный кристалл.
"Кто ж дивный зодчий?" - я спросил.
Сказали мне, что Царь сам возводил;
И плавно подданных река
Текла к дверям бессчетные века.
Не всяк ступивший на крыльцо
Сподобится узреть Царя лицо,
И самозванца тщетен дар:
Лишь тот войдёт, кого признает Царь...
И отрок в белом стихаре
Коня седлал там во дворе, -
Я подошёл, спросил: кому? -
Тот улыбнулся: князю твоему!
На нём из шёлка стремена,
Где с серебром червлёным письмена;
Седло с кистями, злат султан, -
Мой господин, на царский пир ты зван!
Царь наградит тебя венцом,
Но, господин, ты не вернёшься в дом!
Как с горных тропок не свернуть? -
Ай, господин, и крут, и узок путь!
Там камни, да песок, да мел,
Отравленных рой в спину стрел...
В бою я б стал твоим щитом, -
Боюсь, что на щите придёшь ты в дом!
Последний день тебе служу,
С тобой же сам пусть голову сложу.
Склонюсь до стремени главой:
Хоть в этот путь возьми меня с собой!"
__________________________________
Пришли глухие времена:
Пучком редиски жизнь оценена. -
Ой, хуже будут времена, -
Прочтёт ли кто червлёны письмена?..
Дади-Юрт
1
Сквозь дымку строгую печали
Страницы прошлого встают. -
Здесь голоса живых звучали,
В селе зелёном Дади-Юрт.
Рождались дети, жизнь кипела,
Паслись стада, сады цвели…
Здесь танцевали, песни пели,
Трудились, землю берегли.
В папахах облачных толпою
Вставали силуэты гор.
Дышал улыбкой золотою
Небес распахнутый простор,
В нём таял месяца осколок…
А пушки стерегли сады.
Направил жерла их Ермолов
На саклей мирные ряды.
2
Аул в волненьи был, но, впрочем,
К сраженью жаркому готов -
Казак знакомый прошлой ночью
Предупредил сам кунаков.
От взорванного минарета
Бежал с оружием народ…
И новой радости рассвета
Аул уже не встретил тот.
В последний бой, с одним кинжалом,
Бросались горцы на штыки.
И гибли там – забыта жалость -
Их жёны, дети, старики… -
Но голос сладостный Айбики
Под медной чары твёрдый звон
Прорвался ввысь сквозь шум и крики
И раненых невольный стон:
Дочь основателя аула
Отважной девою слыла,
Дух воинов поднять дерзнула
И за собой подруг вела.
Они, как гурии младые,
И раненым продлили жизнь,
И пели песни боевые,
Отрезав косы на пыжи, -
Умолкла Заза, спит Жансика -
Все в райском встретятся саду! -
Осталась без подруг Айбика,
Последняя в своём роду.
Был для неё жестоким день тот:
Погибла вся её семья.
Не отзовутся, не ответят
Родня, соседи и друзья…
Джигит, её любивший, первым
В горячей битве также пал, -
И слёз над юношею верным
Никто от ней не услыхал.
Но, как не стало Амирхана,
Как будто солнца свет погас:
Весь мир – дымящаяся рана,
И как приблизить смерти час?..
3
Спалённым остовом чернея,
Двор оставался, пуст и гол, -
Туда-то, в поисках трофея,
Солдат к развалинам забрёл.
Вдруг обернулся он – как птица
Из разорённого гнезда,
Смотрела из руин девица
Прекрасней, чем в ночи звезда.
Он к ней шагнул: «Попалась пташка!
Ну-ну, вот диво… что ж, я рад.
Небось под шёлковой рубашкой
Всамделишный найдётся клад!»
Её, зверьком загнавши в угол,
Уже, казалось, задержал -
Но с ног был сбит он и напуган:
Направлен в грудь его кинжал!
«Ещё кусаешься, волчонок?! -
Солдат, оторопев, сказал. -
Я много повидал девчонок,
А эта – дикая коза!»
«Я лучше с башни наземь кинусь
Иль скроюсь в пламени костра!
Там ждут уж близкие, кто сгинул -
Четыре брата и сестра.
Отца уж нет, и дом сожжён наш;
Мать кровью истекла от ран;
Штыком и пулями сражённый,
С земли не встанет Амирхан.
Рука мужская крепче женской;
Кто за меня свершил бы месть?.. -
Но ты не знаешь душ чеченских:
В них слово «смерть» - тень слова «честь».
Здесь род врага под корень губят, -
Да будет каждый чист и смел,
А лживой фразы «бьёт – так любит»
Никто б и детям не пропел.
Народ наш восстаёт за волю, -
И будь он весь в бою убит,
Я не привыкну к рабской доле,
Не соглашусь на плен и стыд!
Ты не поймёшь: ты не чеченец.
Вернись к себе, в свои края.
Меж нами кровь, злой чужеземец,
Тебе живой не сдамся я!»
Солдат был изумлён, но вскоре
В борьбу с ней бросился опять…
Страх переплавившее горе
Ей помогало устоять:
Взмах лезвия – отсечь, как скверну,
Кос цепи в грубом кулаке, -
Стрелы быстрее, легче серны
Айбика кинулась к реке.
Не мост Сират ли?! – там стояли, -
Измерить чем те скорбь и гнев? -
С конвоем переправы ждали
Десятка три пленённых дев…
Рукою тонкою взмахнула,
Лишь миг промедлив на мосту, -
И стаей пленницы рванулись
На зов, звенящий в высоту…
Рука мужская крепче женской, -
Создатель так предначертал;
Но свадебный костюм чеченский
Включает девичий кинжал…
Мелькали над потоком платья;
Живой не взяли ни одну, -
Солдат топя в своих объятьях,
Те с ними камнем шли ко дну.
Кипела речка бурной лавой,
Мундирами запружена…
О Дади-Юрт, - цвет горькой славы, -
Ты горской гордости цена!
4
Плит белый камень осеняет
Соцветий нежность полевых;
Свет лунный Терек озаряет,
В тиши колеблется ковыль…
И с полумесяцами пики,
Что к небу тянут остриё,
Стоят, как свечи по Айбике
И сёстрам молодым её.
О путник, в память дней кровавых
Здесь шаг на миг останови:
То Дади-Юрт, - песнь горской славы,
Смертельной чести и любви!
Хайбах
Кружит узкая тропинка.
Стрекоза плечо зацепит,
Капля вздрогнет на травинке… -
Дождь, стекающий на пепел.
Серым саваном витает
Под обугленной стеною
Преступленье, что скрывают
На земле пророка Ноя.
Сухожилия и кости
Рассекает поневоле
Страшный лик Голгофы горской -
Невместимой в сердце боли.
Среди стен сожжённых этих
Словно ждёт душа и ищет:
Жёны, старики и дети -
Облачко над пепелищем…
Кто бы мог видений лица
Словом оживить заветным?
Сколько им ещё томиться -
Бездыханным, безответным?..
Кто по имени их снова
Воззовёт и сосчитает? -
У престола золотого
Ангел списки душ читает…
Кости, пуговицы, гребень,
Лоскутки одежды бедной…
Там, где гор коснулось небо -
Ад свой пир вершил победно.
А друзья их и родные
Здесь останки тел находят…
Их сердца горят поныне,
Болью вечною исходят.
Им указ с улыбкой лживой
Ты приложишь солью к ране? -
- А свидетели-то… живы? -
- Бог всё видел, Гвишиани.
С ними там Он находился,
Вопли их и стоны слышал,
Пока жертвы дым курился
Над пылающею крышей.
Знает, как живых, Он мёртвых,
Их страданья не забыты:
Вот младенец, распростёртый
С юной матерью Сацитой,
Грудь искал в пыли дорожной, -
Мать ушла за жизни грани… -
В Судный день, во свете Божьем,
Что им скажешь, Гвишиани?
Ты гостям, под кров входящим,
В спину нож вонзил бесчестно.
Не очаг, теплом светящий -
Ждал их жар подземной бездны!
Помнишь заживо сожжённых -
Без состава преступлений -
Близнецов новорождённых,
Стариков, их жён столетних?..
Чтобы погасить то пламя -
Сколько ж слёз должно пролиться?!
В Судный день – не за горами ль
От их глаз мечтаешь скрыться?
Отговорок рой нелепых
Беззакония не скроет;
Дождь, стекающий на пепел,
Крови с рук твоих не смоет.
Встанет теней вереница
Возле стен спалённых кругом, -
Это их глаза и лица,
Их с плеча не скинешь руку…
В Судный день, Творца веленьем,
Облекутся кости кожей, -
То забытое селенье
Воскреси, Великий Боже! -
Вновь обрящут души тело,
Скорбь свою оставив долу,
И пойдут в одеждах белых
К лучезарному престолу.
Даст за муки утешенье
Вечный, Верный их свидетель… -
Над землёй благословенья
Небо радуга осветит.
Новогодний штурм Грозного
Птицей бьётся вьюга за окном, -
Птенчикам растерзанным в метели
Петь, - хоть подступает в горле ком, -
Только бы снаряды им не пели...
Мглистой спешной стёжкой вьётся путь;
Слёзы родником мои да будут, -
Только их на землю не вернуть,
Только имя их и взгляд забудут.
Кто-то деньги наживал и чин,
Жизнь чужую списывая с рельсов, -
А себя отдал бы хоть один
В пасть небытия, в утеху бесам?!
Капельки единственной крови
На весах окажется довольно,
Если смысл Всевышнего любви
Попран вековой неправдой дольней.
Тщетно с криком пробуя взлететь, -
Алый след разбрызгивают стрелы! -
Путь простоволосая метель
Стелет перьями, как платом белым...
Ручной волк
Я образ свой терял, живя в неволе, -
По глупости в капкан попал когда-то.
Забыл давно, как слёзы лить от боли,
Ну разве что… когда лишился брата…
Глаз пламя жёлтое, клыки – острей кинжала.
Я через годы помню вкус обиды
И в схватке перегрыз бы смерти жало. -
Страшней нет мстителя, верней – мюрида.
А в эту ночь – как перед казнью пленный,
Зову на помощь за вратами рая.
Я гибну, я тону! Сдаюсь смиренно:
Луна приходит, душу раздирая!
Серп-полумесяц тоненько, как волос,
Впился… - врагам не подарю я стона.
…Ворота скрипнули: шаги Его и голос.
Он движется, как жаркая колонна.
В Его норе, - я от тепла шалею,
Бальзам потёк на раненое сердце, -
И эллину есть место, и еврею,
Поляку, и цыгану, и чеченцу…
Недавно хлеб пекли… - о, дивный запах;
С малиной кто-то пироги затеял…
… Хозяин сам чуть держится на лапах,
Вой слушает мой горький, гладит шею…
Рука на лоб легла – боль отпустила…
Язык шершавый трогает запястье:
Неужто жив я? Вновь вернулись силы… -
Похоже, это называют счастьем!
Вот рай, - сквозь сон, под отзвуки молитвы,
У ног свернувшись, всхлипывать чуть слышно…
О Боже… я ли?! – брал из рук малину!!!
А думали все – что, как предки, хищный.
Ламедонская баллада,
или Что получается, если играть в ролевой по Толкину без канона
Лучник на небо взглянул в упор,
Ждёт тетиву стрела:
- Гости к вам, кажется, лорд Ангбор,
Жалуют на орлах!
Строились люди вдоль крепких стен,
Каждый готовил меч… -
Мир не вращается без измен.
Лучше б навек, у её колен,
Под Лихолесьем лечь…
Белыми искрами жжёт Кольцо
В бешеной синеве…
Это Артанис, её лицо…
Нет, - их, похоже, две!
Там на соседнем сидит орле
Та, что смугла, быстра,
Лишней промашки не даст стреле,
Враг мой - её сестра!
Молнией солнечной мчит орёл
Ношу в далёкий бор…
Замок не нужен, не льстит престол
Леди Туманных Гор.
Север… Синеется лес Фангорн
На горизонте дней. -
Что Лихолесье, что Эребор, -
Как по холмам по весенним нор -
Шрамов и дыр во мне.
