Вот и сейчас, стоило ему войти, как красивое европейское лицо, с утончёнными чертами носа и губ, и изящным восточным разрезом глаз, вмиг озарила белоснежная улыбка безмятежного, весьма довольного жизнью человека. В руке Ли дымился стаканчик свежезаваренного чёрного кофе, с тремя кубиками сахара – всё как любил Доналд.
Ромирез отметил, что у его сослуживца появился новый, тёмно-бордовый галстук, прекрасно гармонировавший с тёмно-серым деловым костюмом. Безупречно выглаженная рубашка и сверкающие ботинки всегда были отличительной чертой в облике Медичи. «И когда только этот кот находит время, чтобы так выглядеть?», - подумал он. Сам Доналд ограничивался бритьём раз в две недели (из-за чего, впрочем, выглядел вечно небритым), и ежедневной стиркой очередной пары носков (да, Доналд был одним из тех редких мужчин, что категорически не переносят запаха немытых ног). В целом, слегка помятый костюм и вымученная официальная улыбка довольно точно характеризовали этого человека как «хорошего копа». Чего не сказать о Медичи, глядя на которого, можно было подумать, что тот работает, как минимум, в ФБР.
-- Ну как, Дон? Успел уже ознакомиться с новым «бестселлером» нашего отдела? Кормак вроде бы показания всех очевидцев туда внёс.
Ли поставил перед напарником стакан кофе. У него самого светло-зелёные глаза сверкали так, будто он уже всё это прочитал и получил несказанное удовольствие от процесса.
-- За кофе спасибо, - Ромирез тут же отхлебнул огромный глоток и, кивнув другу, добавил:
-- А чего это, собственно, ты так радуешься? Или сам ещё не читал?
-- Не знаю как тебе, а мне вполне хватило того, что я увидел. К чему портить впечатления от просмотра? Конечно, я всю эту писанину полистал, но, скажу тебе честно, ничего нового я там не нашёл…
Ромирезу на секунду показалось, что ему удалось отвлечь Медичи от каких-то своих, вечно радостных мыслей, и заинтересовать его происходящим. Тот перестал улыбаться и о чем-то задумался, почёсывая у себя за ухом. Надеясь, что мысли напарника обратились к делу, детектив торопливо продолжил, на ходу листая отчёт:
-- Нет, ты только послушай… Вот, нашёл, - он воодушевлённо ткнул грязным ногтем в один из абзацев и зачитал: – «Осуждённая подпрыгнула над землёй примерно на восемьдесят (восемьдесят!) сантиметров, одновременно зажимая правым и левым локтевым суставом шейный отдел позвоночника пострадавшего лейтенанта Уилсона. Таким образом, ограничивая движение мужчины, осуждённая упёрлась ему ногами в грудь, после чего совершила акробатический кувырок-сальто назад, одновременно разжав локтевые суставы, но нанеся при этом пострадавшему Уилсону жестокий удар по лицу правой ногой…». Это нормально?! Сам-то ты как считаешь?
Медичи показалось, что Ромирез смотрит на него чуть ли не умоляюще.
-- Ну, я считаю, что Кормак неверно подбирает эпитеты. На его месте, я бы лучше написал «взлетела на восемьдесят сантиметров». «Взлетела» - звучит гораздо романтичнее, чем просто «подпрыгнула»…
-- Э-э, ну и чёрт с тобой, Ли! Я тебя серьёзно спрашиваю, потому что не представляю, откуда у этой истории «растут ноги», а ты опять со своими шуточками…
Доналд расстроился, потому что мгновение, когда Медичи был «в деле» растворилось прежде, чем он успел получить хоть какую-то теорию из уст собеседника. Теперь его напарник вновь улыбался, и, казалось, не думал всерьёз размышлять над странностями происшествия с «Сильвой». Однако, неожиданно для Доналда, Медичи решил продолжить тему:
-- Слушай Ромирез, я же тоже говорю серьёзно. То, что мы все там видели – это аномальное поведение человека, так? Я имею в виду, вся эта драка – такое не каждый день увидишь. Даже в кино. И то, что девушка «взлетела» (а по-другому я это не могу назвать) является само по себе фактом достаточным для того, чтобы записаться на приём к окулисту. Знаешь, проверить свои зрительные нервы, а то вдруг это массовая галлюцинация из-за какого-нибудь психотропного препарата, незаметно распылённого тем, кто сидел в тот момент в автомобиле? И раз это априори необъяснимое явление, зачем тратить на него свой умственный потенциал, а? Давай просто найдём этих девчонок и посадим всех троих? И не будем заморачиваться над всякими там «летающими тарелками»? Это уже не наша работа, Дон. Пусть с этим разбирается ЦРУ – это их прямая обязанность, не наша.
По мере того, как Медичи говорил, сам он становился всё серьёзнее, а под конец на его лице даже появилась некая тень озабоченности происходящим. Доналд же не разделял такого одностороннего подхода к делу со стороны коллеги.
-- А тебе не хочется понять, что движет этими девушками? Для чего им было идти на такой риск? Они же могли просто перебить всех нас как свидетелей, однако этого не сделали. Ведь им прекрасно известно, что мы будем «дышать им в затылок» до тех пор, пока не найдём и не поймаем. А может быть, им всем придётся отправиться на электрический стул…
-- Что касается твоего определения «перебить», тут я бы поспорил. Грослин и Минерва, возможно, действительно думают, что Синайя уничтожила всех полицейских. Это было понятно по их лицам, когда они уезжали. К счастью, я успел упасть на землю прежде, чем получил удар, поэтому меня в общем «месиве» не заметили. И я видел краем глаза, что происходило после того, как леди решили, что дело сделано… В общем-то, это я и записал в протоколе.
-- Хм-м, да, ты – единственный, кто остался в сознании во время этого беспредела. Как всегда, счастливчик. Но твои сведения как очевидца очень важны. Однако тогда возникает другой вопрос…
Ли моментально подхватил мысль друга:
-- Если двое из сестёр думают, что мы мертвы, а мы – живы, то зачем тогда младшей Кроу это было нужно? Ясно, что ей на руку, чтобы остальные девушки оставались в неведении, но с какой целью тогда было устроено это шоу? Может, если это и впрямь маниакальный синдром, то ей доставляет наслаждение сама мысль, что за ней будут гнаться те, кого она оставила в живых, но так унизила?
-- Ты прямо Зигмунд Фрейд, - засмеялся Ромирез, - Но, - и он вновь посерьёзнел. – Здесь опять получается нестыковка: экспертиза подтвердила, что Синайя Кроу здравомыслящий, хладнокровный убийца, но я ни за что не поверю, что во время «бойни» у неё не возникло привычного для таких личностей момента «жажды смерти». Я имею в виду, когда убийца понимает, что жизнь человека находится в его власти, и он может её отнять – так почему бы этого не сделать? Она же действовала с почти «хирургической» точностью и осторожностью – это подтвердила и доктор Келлер: переломы костей, разрыв селезёнки, сотрясение головного мозга… Но ни одной травмы, что привела бы к инвалидности или последующей смерти человека. Тебе это не кажется подозрительным?
При последних словах, Доналд невольно потёр затылок – ему «повезло» относительно больше других: последнее, что он запомнил, был момент, когда он бросился вперёд на преступницу. Это случилось после того, как та «убила» свою сестру. Он тут же почувствовал невероятной силы удар по лицу, а затем последовало короткое чувство полёта, после чего, как ему потом рассказали, он пролетел полметра и ударился головой об асфальт. Правда, другие ребята говорили, что ему невероятно повезло, ведь он мог запросто умереть, расшибив висок. Однако приземлился Дон аккуратно, на заднюю стенку черепа, минуя височную и затылочную части. Как можно было так рассчитать удар, наносимый ногой - или это всего лишь везение? Ещё один «пунктик» в списке бесконечных «почему». О повреждении напоминал разбитый нос и пара ссадин на голове, но в целом, он был в порядке.
В руке Доналда остывал кофе, а Медичи, пристроившись на соседнем столе, о чём-то крепко задумался. Повисла небольшая пауза, первым из неё вышел, как всегда, Ли:
-- Вот что я тебе скажу, Дон. Первое: с Фрейдом ты меня сравниваешь зря – я ещё не так стар и озабочен, как ты думаешь. Но, не скрою, на курсы психологии в прошлом году походил с большим интересом (к тому же, наша преподавательница, мисс Глеккери, была очень даже ничего, м-м-м).
Говоря это, Медичи притворно закатил глаза от удовольствия.
-- Второе, - продолжил он, - Я тебе советую как друг, Ромирез – прекращай забивать себе голову одной работой…
Доналд откинулся на спинку стула и лениво протянул:
-- Ну вот, так я и думал, опять ты затянешь эту песню…
Но Медичи в этот раз был серьёзен как никогда:
-- Да-да, и не просто затяну, а если будет нужно, распилю тебе мозг! Но, Дон, на полном серьёзе – тебе надо расслабиться. Выпить, отдохнуть с какой-нибудь красивой девушкой… - он внезапно осёкся, - Ладно, извини. Тогда просто отдохнуть – уехать на рыбалку и послать МакДонахью к чёртям собачьим, в конце концов! Вот увидишь, это привнесёт в твою жизнь новую свежую струю. Глядишь, и в нашем общем деле сможешь разглядеть что-то новое, какую-нибудь объективную зацепку, которую раньше просто не мог увидеть твой «замыленный» сплошной работой глаз.
Ромирез неохотно допил кофе, стараясь не обращать внимания на слова сослуживца.
Отдых. Ха! Да в гробу он видал этот отдых! У него половина отдела чуть ли не на костылях ходит, а он будет рыбачить или, что ещё хуже, встречаться с кем-нибудь? Вот уж на что у него точно не было ни сил, ни, откровенно говоря, желания. Последней, с кем он встречался, была средняя сестра Кроу – Минерва, или Минни, как все её звали. Она работала в отделе подростковой преступности и вела уроки в школах, где учились дети, в основном, из неблагополучных семей. Они пару раз сходили в ресторан, потом вместе провели ночь, а затем мирно расстались, обоюдно решив, что не подходят друг другу. А теперь эта девушка числится в списке разыскиваемых по всей стране преступников. Что ж, жизнь всегда любила пошутить над Ромирезом, так что он старался не удивляться…
Сглотнув остатки остывшего кофе, детектив вымученно улыбнулся напарнику:
-- Спасибо, Ли. Я постараюсь принять во внимание твой совет – на будущее.
Медичи разочарованно вздохнул. Оказалось, что всё это время он говорил со стеной. Впрочем как и всегда, когда дело касалось личной жизни его непосредственного начальника и лучшего друга. Улыбку с его лица словно смыло. Настроение от разговора с Ромирезом изрядно подпортилось, поэтому теперь необходимо было его срочно поднять.
-- Ну-с, раз мы всё обсудили, я, пожалуй, пойду – надо подготовиться к неофициальной встрече с мисс Эммой Рослин.
-- Это та женщина, что работает в ювелирном магазине на Долсен-Стрит? - поинтересовался напарник.
Ромирез не переставал удивляться тому, с какой скоростью менялись подружки в жизни Медичи.
-- Это не просто женщина, а очень милая женщина, и к тому же она до сих пор не замужем! - гордо ответствовал «принц».
-- Ну-ну, а ты, как я вижу, собрался на ней жениться, друг?
Доналд красноречиво подмигнул собеседнику, намереваясь его поддразнить. Но у него ничего не получилось – Ли ответил со всем возможным достоинством:
-- Если она будет хорошо готовить и молчать в нужный момент, то – почему бы и нет?
После чего коллега хитро улыбнулся, и, пожелав другу удачи и хорошего вечера, легко выскользнул из кабинета.
Доналд посмотрел на часы и удивился – уже десять вечера! День для него пролетел также быстро, как и для большинства работяг, допоздна пропадающих на любимой работе. Вот только с небольшой оговоркой – Доналд Ромирез совсем не испытывал любви к своему виду деятельности. Напротив, довольно часто наступали моменты, когда он её просто ненавидел. Но его личность, вся его душа, уже настолько срослись с одним единственным, и притом довольно мерзким словом «коп», что в свои тридцать пять лет, он давно уже не представлял, что может быть кем-то и чем-то другим, помимо этого определения.
Устало натянув старый, вылинявший пиджак песочного цвета, и погасив в кабинете свет, детектив Доналд Ромирез забрал свой изрядно потрескавшийся от времени кожаный портфель (куда положил пресловутые отчёты, чтобы ещё посидеть над ними дома, с бутылочкой пива и включенным футболом), и медленно вышел из полицейского участка номер Пять. В его планы входило поймать такси (своей машины у него никогда не было) и поехать домой, где он намеревался закончить этот такой же, как и все прочие вечера.
***
-- Так значит, большая часть из того, что мы видели за последние пару часов – это всё же заранее спланированная «акция»?
Минни сидела на диване и перебинтовывала руку, по которой, от предплечья до самого запястья, тянулась длинная красная царапина, заботливо смазанная прозрачной антисептической мазью. Она не доверяла младшей сестре и не считала нужным скрывать это.
-- Ну, на самом деле, только некоторые моменты. В остальном – сплошная импровизация. Но, конечно, я не предполагала, что придётся удирать от полиции с такой скоростью…
Син поставила на журнальный столик баночку с мазью и поднялась со стула, чтобы выкинуть использованные ватные диски. Предыдущие десять минут она занималась тем, что лично обрабатывала ранку сестры, полученную той в ходе их с Син «дружеской» схватки.
-- Знаешь, тебе бы не помешало на досуге сделать маникюр – длинные ногти уже не в моде, - сказала Минни, закончив, наконец, с бинтами. – Или, может, это такой способ заражать людей бешенством? – Не удержавшись, съязвила она.
Син устало вздохнула:
-- Если бы ты была по-настоящему «внимательной» сестрой, то наверняка заметила бы.
Она повернулась лицом к сестре, и показательно подняла обе руки внешней стороной вверх. Все ноготки девушки имели идеально круглую форму и были ровно подстрижены, только что не отполированы до зеркального блеска. Как всегда, девушка иронично изогнула тёмные брови.
-- Боюсь, что ты поранилась обо что-то другое, может быть, неудачно зацепилась о пуговицу на джинсах?
В голосе девушки не было ничего, что могло бы выдать хоть каплю сарказма. Однако выражение лица сделало за неё всю «грязную работу». Минни разозлилась, поняв, что на этот раз ей действительно нечем «зацепить» сестру, поэтому выдавила из себя последнюю остроту:
-- О-о, похоже, сегодня в «Ривер-Бридж» просто изумительный косметологический кабинет. Интересно, какие ещё услуги входят в тамошний «спа»?
Лицо младшей сестры мгновенно приобрело ледяное выражение, но сама она лишь ответила:
-- Там нет такого кабинета. Я сама это сделала.
После чего Син не нашла для себя ничего лучше, чем гордо удалиться в соседнюю с гостиной комнатку, служившую всем троим девушкам спальней. Не сумев в очередной раз «восторжествовать» над младшей сестрой, Минни внезапно ощутила укол совести. Всё-таки Син сама предложила ей помощь и даже нашла аптечку в этой «дыре». Нерешительно сделав два шага в сторону спальни, с неясным для себя стремлением извиниться, Минни неожиданно услышала голос Грослин. Та звала её из кухни, где на потрёпанном столе лежал уже разложенным её ежедневный, вечерний расклад карт Таро.
Минни прошла на кухню и увидела обеспокоенное лицо Гро, склонившееся над тусклыми, выцветшими от времени картами.
-- Ты чего? – Минни тоже заволновалась, она-то знала, насколько серьёзно старшая сестра относится ко всему, что связано с возможностью хоть как-то заглянуть в будущее.
Гро подняла глаза, и Минни показалось, будто они стали похожи на два огромных, светло-зелёных озера. Причём «озёра» эти отражали не что иное, как безысходность.
Ромирез отметил, что у его сослуживца появился новый, тёмно-бордовый галстук, прекрасно гармонировавший с тёмно-серым деловым костюмом. Безупречно выглаженная рубашка и сверкающие ботинки всегда были отличительной чертой в облике Медичи. «И когда только этот кот находит время, чтобы так выглядеть?», - подумал он. Сам Доналд ограничивался бритьём раз в две недели (из-за чего, впрочем, выглядел вечно небритым), и ежедневной стиркой очередной пары носков (да, Доналд был одним из тех редких мужчин, что категорически не переносят запаха немытых ног). В целом, слегка помятый костюм и вымученная официальная улыбка довольно точно характеризовали этого человека как «хорошего копа». Чего не сказать о Медичи, глядя на которого, можно было подумать, что тот работает, как минимум, в ФБР.
-- Ну как, Дон? Успел уже ознакомиться с новым «бестселлером» нашего отдела? Кормак вроде бы показания всех очевидцев туда внёс.
Ли поставил перед напарником стакан кофе. У него самого светло-зелёные глаза сверкали так, будто он уже всё это прочитал и получил несказанное удовольствие от процесса.
-- За кофе спасибо, - Ромирез тут же отхлебнул огромный глоток и, кивнув другу, добавил:
-- А чего это, собственно, ты так радуешься? Или сам ещё не читал?
-- Не знаю как тебе, а мне вполне хватило того, что я увидел. К чему портить впечатления от просмотра? Конечно, я всю эту писанину полистал, но, скажу тебе честно, ничего нового я там не нашёл…
Ромирезу на секунду показалось, что ему удалось отвлечь Медичи от каких-то своих, вечно радостных мыслей, и заинтересовать его происходящим. Тот перестал улыбаться и о чем-то задумался, почёсывая у себя за ухом. Надеясь, что мысли напарника обратились к делу, детектив торопливо продолжил, на ходу листая отчёт:
-- Нет, ты только послушай… Вот, нашёл, - он воодушевлённо ткнул грязным ногтем в один из абзацев и зачитал: – «Осуждённая подпрыгнула над землёй примерно на восемьдесят (восемьдесят!) сантиметров, одновременно зажимая правым и левым локтевым суставом шейный отдел позвоночника пострадавшего лейтенанта Уилсона. Таким образом, ограничивая движение мужчины, осуждённая упёрлась ему ногами в грудь, после чего совершила акробатический кувырок-сальто назад, одновременно разжав локтевые суставы, но нанеся при этом пострадавшему Уилсону жестокий удар по лицу правой ногой…». Это нормально?! Сам-то ты как считаешь?
Медичи показалось, что Ромирез смотрит на него чуть ли не умоляюще.
-- Ну, я считаю, что Кормак неверно подбирает эпитеты. На его месте, я бы лучше написал «взлетела на восемьдесят сантиметров». «Взлетела» - звучит гораздо романтичнее, чем просто «подпрыгнула»…
-- Э-э, ну и чёрт с тобой, Ли! Я тебя серьёзно спрашиваю, потому что не представляю, откуда у этой истории «растут ноги», а ты опять со своими шуточками…
Доналд расстроился, потому что мгновение, когда Медичи был «в деле» растворилось прежде, чем он успел получить хоть какую-то теорию из уст собеседника. Теперь его напарник вновь улыбался, и, казалось, не думал всерьёз размышлять над странностями происшествия с «Сильвой». Однако, неожиданно для Доналда, Медичи решил продолжить тему:
-- Слушай Ромирез, я же тоже говорю серьёзно. То, что мы все там видели – это аномальное поведение человека, так? Я имею в виду, вся эта драка – такое не каждый день увидишь. Даже в кино. И то, что девушка «взлетела» (а по-другому я это не могу назвать) является само по себе фактом достаточным для того, чтобы записаться на приём к окулисту. Знаешь, проверить свои зрительные нервы, а то вдруг это массовая галлюцинация из-за какого-нибудь психотропного препарата, незаметно распылённого тем, кто сидел в тот момент в автомобиле? И раз это априори необъяснимое явление, зачем тратить на него свой умственный потенциал, а? Давай просто найдём этих девчонок и посадим всех троих? И не будем заморачиваться над всякими там «летающими тарелками»? Это уже не наша работа, Дон. Пусть с этим разбирается ЦРУ – это их прямая обязанность, не наша.
По мере того, как Медичи говорил, сам он становился всё серьёзнее, а под конец на его лице даже появилась некая тень озабоченности происходящим. Доналд же не разделял такого одностороннего подхода к делу со стороны коллеги.
-- А тебе не хочется понять, что движет этими девушками? Для чего им было идти на такой риск? Они же могли просто перебить всех нас как свидетелей, однако этого не сделали. Ведь им прекрасно известно, что мы будем «дышать им в затылок» до тех пор, пока не найдём и не поймаем. А может быть, им всем придётся отправиться на электрический стул…
-- Что касается твоего определения «перебить», тут я бы поспорил. Грослин и Минерва, возможно, действительно думают, что Синайя уничтожила всех полицейских. Это было понятно по их лицам, когда они уезжали. К счастью, я успел упасть на землю прежде, чем получил удар, поэтому меня в общем «месиве» не заметили. И я видел краем глаза, что происходило после того, как леди решили, что дело сделано… В общем-то, это я и записал в протоколе.
-- Хм-м, да, ты – единственный, кто остался в сознании во время этого беспредела. Как всегда, счастливчик. Но твои сведения как очевидца очень важны. Однако тогда возникает другой вопрос…
Ли моментально подхватил мысль друга:
-- Если двое из сестёр думают, что мы мертвы, а мы – живы, то зачем тогда младшей Кроу это было нужно? Ясно, что ей на руку, чтобы остальные девушки оставались в неведении, но с какой целью тогда было устроено это шоу? Может, если это и впрямь маниакальный синдром, то ей доставляет наслаждение сама мысль, что за ней будут гнаться те, кого она оставила в живых, но так унизила?
-- Ты прямо Зигмунд Фрейд, - засмеялся Ромирез, - Но, - и он вновь посерьёзнел. – Здесь опять получается нестыковка: экспертиза подтвердила, что Синайя Кроу здравомыслящий, хладнокровный убийца, но я ни за что не поверю, что во время «бойни» у неё не возникло привычного для таких личностей момента «жажды смерти». Я имею в виду, когда убийца понимает, что жизнь человека находится в его власти, и он может её отнять – так почему бы этого не сделать? Она же действовала с почти «хирургической» точностью и осторожностью – это подтвердила и доктор Келлер: переломы костей, разрыв селезёнки, сотрясение головного мозга… Но ни одной травмы, что привела бы к инвалидности или последующей смерти человека. Тебе это не кажется подозрительным?
При последних словах, Доналд невольно потёр затылок – ему «повезло» относительно больше других: последнее, что он запомнил, был момент, когда он бросился вперёд на преступницу. Это случилось после того, как та «убила» свою сестру. Он тут же почувствовал невероятной силы удар по лицу, а затем последовало короткое чувство полёта, после чего, как ему потом рассказали, он пролетел полметра и ударился головой об асфальт. Правда, другие ребята говорили, что ему невероятно повезло, ведь он мог запросто умереть, расшибив висок. Однако приземлился Дон аккуратно, на заднюю стенку черепа, минуя височную и затылочную части. Как можно было так рассчитать удар, наносимый ногой - или это всего лишь везение? Ещё один «пунктик» в списке бесконечных «почему». О повреждении напоминал разбитый нос и пара ссадин на голове, но в целом, он был в порядке.
В руке Доналда остывал кофе, а Медичи, пристроившись на соседнем столе, о чём-то крепко задумался. Повисла небольшая пауза, первым из неё вышел, как всегда, Ли:
-- Вот что я тебе скажу, Дон. Первое: с Фрейдом ты меня сравниваешь зря – я ещё не так стар и озабочен, как ты думаешь. Но, не скрою, на курсы психологии в прошлом году походил с большим интересом (к тому же, наша преподавательница, мисс Глеккери, была очень даже ничего, м-м-м).
Говоря это, Медичи притворно закатил глаза от удовольствия.
-- Второе, - продолжил он, - Я тебе советую как друг, Ромирез – прекращай забивать себе голову одной работой…
Доналд откинулся на спинку стула и лениво протянул:
-- Ну вот, так я и думал, опять ты затянешь эту песню…
Но Медичи в этот раз был серьёзен как никогда:
-- Да-да, и не просто затяну, а если будет нужно, распилю тебе мозг! Но, Дон, на полном серьёзе – тебе надо расслабиться. Выпить, отдохнуть с какой-нибудь красивой девушкой… - он внезапно осёкся, - Ладно, извини. Тогда просто отдохнуть – уехать на рыбалку и послать МакДонахью к чёртям собачьим, в конце концов! Вот увидишь, это привнесёт в твою жизнь новую свежую струю. Глядишь, и в нашем общем деле сможешь разглядеть что-то новое, какую-нибудь объективную зацепку, которую раньше просто не мог увидеть твой «замыленный» сплошной работой глаз.
Ромирез неохотно допил кофе, стараясь не обращать внимания на слова сослуживца.
Отдых. Ха! Да в гробу он видал этот отдых! У него половина отдела чуть ли не на костылях ходит, а он будет рыбачить или, что ещё хуже, встречаться с кем-нибудь? Вот уж на что у него точно не было ни сил, ни, откровенно говоря, желания. Последней, с кем он встречался, была средняя сестра Кроу – Минерва, или Минни, как все её звали. Она работала в отделе подростковой преступности и вела уроки в школах, где учились дети, в основном, из неблагополучных семей. Они пару раз сходили в ресторан, потом вместе провели ночь, а затем мирно расстались, обоюдно решив, что не подходят друг другу. А теперь эта девушка числится в списке разыскиваемых по всей стране преступников. Что ж, жизнь всегда любила пошутить над Ромирезом, так что он старался не удивляться…
Сглотнув остатки остывшего кофе, детектив вымученно улыбнулся напарнику:
-- Спасибо, Ли. Я постараюсь принять во внимание твой совет – на будущее.
Медичи разочарованно вздохнул. Оказалось, что всё это время он говорил со стеной. Впрочем как и всегда, когда дело касалось личной жизни его непосредственного начальника и лучшего друга. Улыбку с его лица словно смыло. Настроение от разговора с Ромирезом изрядно подпортилось, поэтому теперь необходимо было его срочно поднять.
-- Ну-с, раз мы всё обсудили, я, пожалуй, пойду – надо подготовиться к неофициальной встрече с мисс Эммой Рослин.
-- Это та женщина, что работает в ювелирном магазине на Долсен-Стрит? - поинтересовался напарник.
Ромирез не переставал удивляться тому, с какой скоростью менялись подружки в жизни Медичи.
-- Это не просто женщина, а очень милая женщина, и к тому же она до сих пор не замужем! - гордо ответствовал «принц».
-- Ну-ну, а ты, как я вижу, собрался на ней жениться, друг?
Доналд красноречиво подмигнул собеседнику, намереваясь его поддразнить. Но у него ничего не получилось – Ли ответил со всем возможным достоинством:
-- Если она будет хорошо готовить и молчать в нужный момент, то – почему бы и нет?
После чего коллега хитро улыбнулся, и, пожелав другу удачи и хорошего вечера, легко выскользнул из кабинета.
Доналд посмотрел на часы и удивился – уже десять вечера! День для него пролетел также быстро, как и для большинства работяг, допоздна пропадающих на любимой работе. Вот только с небольшой оговоркой – Доналд Ромирез совсем не испытывал любви к своему виду деятельности. Напротив, довольно часто наступали моменты, когда он её просто ненавидел. Но его личность, вся его душа, уже настолько срослись с одним единственным, и притом довольно мерзким словом «коп», что в свои тридцать пять лет, он давно уже не представлял, что может быть кем-то и чем-то другим, помимо этого определения.
Устало натянув старый, вылинявший пиджак песочного цвета, и погасив в кабинете свет, детектив Доналд Ромирез забрал свой изрядно потрескавшийся от времени кожаный портфель (куда положил пресловутые отчёты, чтобы ещё посидеть над ними дома, с бутылочкой пива и включенным футболом), и медленно вышел из полицейского участка номер Пять. В его планы входило поймать такси (своей машины у него никогда не было) и поехать домой, где он намеревался закончить этот такой же, как и все прочие вечера.
***
-- Так значит, большая часть из того, что мы видели за последние пару часов – это всё же заранее спланированная «акция»?
Минни сидела на диване и перебинтовывала руку, по которой, от предплечья до самого запястья, тянулась длинная красная царапина, заботливо смазанная прозрачной антисептической мазью. Она не доверяла младшей сестре и не считала нужным скрывать это.
-- Ну, на самом деле, только некоторые моменты. В остальном – сплошная импровизация. Но, конечно, я не предполагала, что придётся удирать от полиции с такой скоростью…
Син поставила на журнальный столик баночку с мазью и поднялась со стула, чтобы выкинуть использованные ватные диски. Предыдущие десять минут она занималась тем, что лично обрабатывала ранку сестры, полученную той в ходе их с Син «дружеской» схватки.
-- Знаешь, тебе бы не помешало на досуге сделать маникюр – длинные ногти уже не в моде, - сказала Минни, закончив, наконец, с бинтами. – Или, может, это такой способ заражать людей бешенством? – Не удержавшись, съязвила она.
Син устало вздохнула:
-- Если бы ты была по-настоящему «внимательной» сестрой, то наверняка заметила бы.
Она повернулась лицом к сестре, и показательно подняла обе руки внешней стороной вверх. Все ноготки девушки имели идеально круглую форму и были ровно подстрижены, только что не отполированы до зеркального блеска. Как всегда, девушка иронично изогнула тёмные брови.
-- Боюсь, что ты поранилась обо что-то другое, может быть, неудачно зацепилась о пуговицу на джинсах?
В голосе девушки не было ничего, что могло бы выдать хоть каплю сарказма. Однако выражение лица сделало за неё всю «грязную работу». Минни разозлилась, поняв, что на этот раз ей действительно нечем «зацепить» сестру, поэтому выдавила из себя последнюю остроту:
-- О-о, похоже, сегодня в «Ривер-Бридж» просто изумительный косметологический кабинет. Интересно, какие ещё услуги входят в тамошний «спа»?
Лицо младшей сестры мгновенно приобрело ледяное выражение, но сама она лишь ответила:
-- Там нет такого кабинета. Я сама это сделала.
После чего Син не нашла для себя ничего лучше, чем гордо удалиться в соседнюю с гостиной комнатку, служившую всем троим девушкам спальней. Не сумев в очередной раз «восторжествовать» над младшей сестрой, Минни внезапно ощутила укол совести. Всё-таки Син сама предложила ей помощь и даже нашла аптечку в этой «дыре». Нерешительно сделав два шага в сторону спальни, с неясным для себя стремлением извиниться, Минни неожиданно услышала голос Грослин. Та звала её из кухни, где на потрёпанном столе лежал уже разложенным её ежедневный, вечерний расклад карт Таро.
Минни прошла на кухню и увидела обеспокоенное лицо Гро, склонившееся над тусклыми, выцветшими от времени картами.
-- Ты чего? – Минни тоже заволновалась, она-то знала, насколько серьёзно старшая сестра относится ко всему, что связано с возможностью хоть как-то заглянуть в будущее.
Гро подняла глаза, и Минни показалось, будто они стали похожи на два огромных, светло-зелёных озера. Причём «озёра» эти отражали не что иное, как безысходность.
